П фейерабенд наука в свободном обществе реферат
Обновлено: 04.07.2024
Содержание работы
Содержимое работы - 1 файл
Реферат по философии.doc
Реферат по современной философии и методологии наук
Анархистская теория познания Фейерабенда
Содержание
Введение
- принцип дедуцируемости, согласно которому все успешные теории в одной и той же области обязательно должны быть совместимыми;
- принцип инвариантности значений, благодаря которому при включении некой новой теории Т’ в тело старой теории Т, происходит коррекция значения теории Т’, замена онтологии новой теории на онтологию старой. Стремление согласовать новую теорию со старой и сделать их непротиворечивыми приводит к тому, что сохраняется не лучшая, а более старая теория.
Исходя из анализа истории науки, Фейерабенд приходит к выводу о неверности прежней кумулятивной модели развития науки. История показывает, что часто старая теория не является частным случаем новой и не выводится, или не дедуцируется, из нее. Этой дедуцируемости не требует и последовательный принцип эмпиризма, суть которого состоит в утверждении, что именно опыт, факты или экспериментальные результаты служат мерилом успеха теорий. Это правило является важным элементом всех теорий подтверждения и подкрепления. Но если старая теория не входит в новую, то они описывают факты с помощью терминов, имеющих разные значения, ибо сама теория определяет значение всех дескриптивных терминов теории, включая термины наблюдения, а также совокупность решаемых проблем и используемых методов. Тогда на смену прежнему принципу инвариантности значений должен прийти принцип несоизмеримости теорий, утверждающий, что нет определенных однозначных логических и эмпирических критериев непредвзятой оценки конкурирующих теорий, с которой должны обязательно согласиться сторонники как одной, так и другой альтернативы.
Основные принципы методологического анархизма
Принцип пролиферации
Фейерабенд предлагает действовать контриндуктивно: использовать гипотезы, противоречащие хорошо подтвержденным теориям или обоснованным экспериментальным результатам. Таким образом, по мнению автора, можно избежать ограничения научной мысли догматами, авторитетом старых теорий, стандартизированным подходом к анализу фактов и т. д. Кроме того, создание таких гипотез поможет лучше понять общепринятые теории, которые на данный момент считаются истинными.
Принцип несоизмеримости
Принцип несоизмеримости, который гласит, что теории невозможно сравнивать, защищает любую концепцию от внешней критики со стороны других концепций. Если кто-то изобрел совершенно фантастическую концепцию и не желает с нею расставаться, то с этим ничего нельзя сделать: нет фактов, которые можно было бы противопоставить этой концепции, так как она формирует свои собственные факты. Невозможно указать на несовместимость этой фантазии с фундаментальными законами естествознания или с современными научными теориями, так как автору этой фантазии данные законы и теории могут казаться просто бессмысленными. Нельзя упрекнуть его даже в нарушении законов логики, ибо он может пользоваться своей особой логикой.
Наука может пребывать в двух состояниях:
- период нормальной науки, когда закрепившаяся парадигма развивается, ищутся решения проблем в рамках этой парадигмы;
- период научной революции, когда старая парадигма изживает себя и происходит выбор новой парадигмы из множества предлагаемых подходов.
Таким образом, не существует правил, по которым можно отделить истинное знание от ложного или выяснить, какая из теорий лучше или хуже. Развивая эту мысль, Фейерабенд приходит к выводу, что нельзя утверждать, что научное знание более правильно и обоснованно, чем религиозное или мифологическое. Они являются равными между собой способами познания действительности, и отвергать какой-то из них будет потерей, а не приобретением.
Таким образом, соединение принципа пролиферации с принципом несоизмеримости образует методологическую основу анархизма: каждый волен изобретать себе собственную концепцию, ее невозможно сравнить с другими концепциями, ибо нет никакой основы для такого сравнения.
Критика методологического анархизма Фейерабенда
Фейерабенд не останавливается на выдвинуты принципах и проводит свою логическую линию до конца, приходя к абсурду. Из тезиса о несоизмеримости теорий он выводит возможность защиты любой концепции от внешней критики, а отсюда равенство любых систем утверждений.
Таким образом, из тезиса о несоизмеримости и принципа пролиферации Фейерабенд выводит типичный анархистский тезис о том, что каждый делает что хочет, и эти желания равны. Но по этой логике в данный список равных надо включать и каннибалов, и фашистов, и сторонников человеческих жертвоприношений. По этой логике надо предоставить ребенку выбор родного языка до того, как начать обучать языку. Этот абсурдный для нормального современного сознания результат является следствием отбрасывания общественного характера человеческой жизни, того, что отдельные люди и группы включены в более широкие общности, что накладывает на их свободу существенные ограничения.
Одна из проблем концепции заключается в том, что Фейерабенд размывает грань между способом изобретения научной теории и способом ее обоснования. Утверждая, что источником теории может быть все что угодно, он отрицает необходимость рационального обоснования теории, таким образом, уводя свою концепцию в область крайнего релятивизма.
При всей видимой гуманности его концепции, стремления создать общество, где каждый будет развиваться индивидуально, а государство будет охранять любые формы познания, положения Фейерабенда имеют слишком общий и абстрактный характер. Ни в одной своей работе он не объясняет, чем, в сущности, плоха та или иная теория, или где общепринятые концепции относительно мироустройства оказываются ложными.
Понимание науки Фейерабендом. Недопустимость абсолютизации науки. Наука как один из способов изучения мира. Направленность концепции Фейерабенда. Концепция теоретического и методологического плюрализма. Рассуждения об эпистемологическом анархизме.
| Рубрика | Философия |
| Вид | доклад |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 11.11.2015 |
| Размер файла | 45,8 K |
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН
КАЗАХСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. АЛЬ-ФАРАБИ
Выполнил: магистрант 1 курса
Проверила: к.фс.н., доцент, Мямешева Г.Х.
Пол (Пауль) Карл Фейерабенд - учёный, философ, методолог науки. Родился в Вене, Австрия в 1924 году, в разное время жил в Англии, США, Новой Зеландии, Италии, Швейцарии. С 1958 по 1989 год работал профессором философии в университете Беркли, Калифорния.
Фейерабенд стал известен благодаря своим анархистским взглядам на процесс научного познания, и утверждениям, что в науке не существует универсальных методологических правил. На основе этих идей он создал концепцию эпистемологического анархизма. Он был влиятельной фигурой в философии науки и в социологии научного познания. Критика Фейерабенда оказала существенное влияние на развитие теорий науки Томаса Куна, Имре Лакатоса и др.
Основные работы ученого:
Для поддержки своего утверждения, что соблюдение методологических правил не ведет к успеху в науке, Фейерабенд приводит примеры, опровергающие заявления, будто бы (правильная) наука действует в соответствии с определёнными фиксированными правилами. Он рассматривает некоторые эпизоды в истории науки, которые считаются несомненными примерами прогресса в науке (такие, как научная революция Коперника), и показывает, что в этих случаях нарушаются все принятые в науке правила. Более того, он доказывает, что если бы эти правила соблюдались, то в рассматриваемых исторических ситуациях научная революция не могла бы совершиться.
1. Понимание науки Фейерабендом
Американский философ и методолог науки Пол Фейерабенд - один из крупных представителей постпозитивизма. В своей концепции науки он исходит из того, что в обществе существуют различные идеологические течения (историчные по своему существу), одним из которых является наука. Последняя не может заменить другие течения и не есть тем более "единственно возможный способ решения проблем", - наряду с такими способами как религия, миф, различные иррациональные подходы, магия, колдовство и т.п. Всякий иной подход, по мнению Фейерабенда, искажает сущность науки и ее место в обществе. Вот почему он убежден, что "наука, претендующая на обладание единственно правильным методом и единственно приемлемыми результатами, представляет собой идеологию и должна быть отделена от государства, и в частности от процесса обучения".
Подчеркивая недопустимость абсолютизации науки и ее методов, американский исследователь считает, что все-таки наука "обладает не большим авторитетом, чем любая другая форма жизни" - религиозные сообщества, племена, объединенные мифом и др. Фейерабенд серьезно обеспокоен тем, что "в тоталитарных государствах наука находится под надзором государственных органов" и считает совершенно недопустимым такое положение, когда "шайки интеллектуальных паразитов разрабатывают свои убогие проекты на средства налогоплательщиков и навязывают их молодому поколению в качестве "фундаментальных знаний". Тем более - а это и есть чистейший монополизм в науке - когда эти "шайки" захватывают целые НИИ и определяют, кто может войти в их избранный круг. Наука, считает Фейерабенд, может развиваться только в соответствии с демократическими принципами. А для этого нужны такие социальные условия, которые бы способствовали развитию новых научных идей, а не душили бы их различными догмами и предрассудками.
Философ подвергает резкой критике так называемый "научный шовинизм", согласно которому все, что несовместимо с наукой и ее результатами, должно быть устранено (например, древневосточная медицина иглоукалывания, прижигания и т.п.). Не отрицая необходимости вненаучного контроля над наукой, американский философ полагает, что такой контроль не может быть навязан извне насильственными, политическими средствами. Наилучшим же средством для того, чтобы заставить замолчать научную совесть ученого, он считает "все-таки доллар".
Фейерабенд ни в коей мере не принижает роль науки, а наоборот, всемерно подчеркивает ее важное значение для жизни общества в целом и каждого человека. Вместе с тем он постоянно напоминает, что наука - лишь один из главных инструментов, которые человек изобрел для того, чтобы "овладеть своим окружением", один из способов изучения мира. Причем это отнюдь не единственный и совсем не непогрешимый "инструмент". Уважая "большую науку" и ее колоссальные возможности, Фейерабенд тем не менее рекомендует "поставить науку на ее место как интересную, но ни в коем случае не единственную форму познания, обладающую большими преимуществами, но не лишенную и многих недостатков". Именно потому, что наука в наше время стала слишком влиятельной, очень опасно оставлять ее в "состоянии непогрешимости", абсолютизировать ее роль в обществе.
Наука как таковая в ее целостности - предмет теоретического исследования философии науки, состояние которой не удовлетворяет Фейерабенда. Основную ее слабость он видит в том, что она все еще остается неисторичной. Кроме того, ей присущи абстрактность, схоластичность, выхолощенность, недооценка (и даже игнорирование) социальных факторов развития познания, и вообще - "ненаучность". Философ солидарен с теми методологами, которые считают необходимым "создание такой теории науки, которая будет принимать во внимание историю. Это тот путь, по которому нужно следовать, если мы хотим преодолеть схоластичность современной философии науки".
наука фейерабенд плюрализм концепция
Лакатос и Кун выразили позицию интернализма относительно динамики научного знания на основе присущих ей факторов. Фейерабенд высказал позицию экстернализма. Основная направленность его концепции - отрицание норм и правил научной деятельности. Идея метода испытывает трудности при сопоставлению с историческими результатами. Изучение материала научной революции 17 века. Он убедительно показывает, что никакие жесткие, неизменные принципы не соблюдались в революционные моменты смены научных идей. Фейерабенд как человек свободного западного общества приверженец идеи плюрализма, западного либерализма. Термины: концептуальный тоталитаризм. Тоталитарное насаждение понятий, жесткой методологии и т.д. Описывая кардинальный переворот - он говорит:”все начинается с обратного движения - неопределенности, и процедуры верификации и фальсификации - не работают.” Осознается потребность нового понимания. В этот критический период победа нового научного мировоззрения возможна тогда, когда вопреки рациональному духу науки, опора происходит на иррациональные средства - ученый апеллирует эмоциями людей. Пример - открытие Галилео Галилея. - Предшественник Ньютона Галилей победил благодаря стилю и технике убеждения, благодаря тому, что писал на итальянском а не латинском. Опора происходила на социально - психологические факторы. Писал на народном языке. Обращался к массе людей. Галилей - телескоп. Галилей, обосновывая новые выводы механики говорил, о том, что это наблюдается телескопом, но Фейерабенд говорил, что развитие оптики тогда не могло позволить Галилею увидеть, а он опирался на технологии пропаганды. Фейерабенд утв. что кумулятивистская модель не соотв. единой истории.
Его принципы: несоизмеримости - нет стандартов для сравнения теорий. В науке нужно изобретать и размножать и разрабатывать теории и концепции не совместимые с существ. И признанными теориями.
Плюразилация научного знания - должна выживать сильнейшая теория. Возможен лишь один вариант развития науки - все дозволено, или мир многими путями. Наука обладает не большим авторитетом, чем любая другая форма жизни. Фейерабенд подвергает критике тот образ науки, который сложился на основе математизированного естеств. Идеология должна отделена от государства. Работа Фейерабенда вышла в 1975 году - она была связана с общим духом либерализации западного общества. Ему свойственен романтический взгляд на развитие науки - наука перестала быть приключением и превратилась в бизнес. Процесс развития очень связан с социокультурным развитием общества. Новое то, что он говорит - существует некоторый конгломерат - наука вовсе не обречена на лидирующую роль. и Миф и астрология, религия могут соревноваться с научными программами, и та программа, которая покажет эффективность должна стимулироваться государством. пример: во 50 х годах, когда в Больницах Китая врачей ориентировали на то, что бы они изучали не официальные труды, а по другому учебнику. Западные врачи предсказывали закат медицины в Китае. Но получилось наоборот: иглоукалывание, прижигание, диагностика измерений пульса привели к новым методикам лечения в медицине в принципе. Примеры Ф. с его точки зрения показывают что рост научного знания принципиально не регулируем. В деятельности ученых важно развитие индивидуального развития ученых. абсолютно свободное поведение. "Прощай разум" - одна из его работ. Абстрактно - рациональный подход он считает недостаточным. Его суть в том, что наука изымается из социокультурного контекста.
Фейерабенд не является последовательным экстерналистом - он рассматривал развитие науки в периоды где активную роль играет сам логический аппарат науки, но другие периоды проявляется через воздействие социальных факторов. Его позиция была критично воспринята его современниками.
3. Теоретико-методологический плюрализм
В своих рассуждениях о методе Фейерабенд неоднократно повторяет мысль о том, что при всей важности метода для науки, он не может быть сведен к совокупности жестких, неизменных и абсолютно обязательных принципов научной деятельности. Тем более недопустимо, когда какой-либо метод объявляется "единственно верным" и универсальным.
Фейерабенд считает иллюзией представление о том, что какие-либо методологические правила, нормы надежно гарантируют эффективность научного поиска. Его позиция в этом вопросе достаточно четкая: "Вера в единственное множество стандартов, которые всегда приводят и будут приводить к успеху, есть нечто иное, как химера"'. Философ указывает и источник "химеры" о "единственности" метода и его жесткости. Это, по его мнению, слишком наивное представление о человеке и его социальном окружении.
Вместе с тем Фейерабенд считает, что можно создать традицию, которая будет поддерживаться с помощью строгих правил и до некоторой степени станет успешной. Но на вопросы о том, желательно ли поддерживать такую традицию, исключая все остальное, и надо ли сразу отбросить любой результат, полученный в рамках иных традиций и другими методами - американский философ отвечает твердо и решительно "нет".
Отрицая всякие универсальные стандарты и косные традиции, он разрабатывает свою концепцию теоретического и методологического плюрализма. Основные ее моменты, вслед за ее создателем, можно выразить следующим образом:
2. Наиболее важный аргумент в пользу плюралистической методологии, согласно Фейерабенду, - это совпадение части (отдельного индивида) с целым (с миром), чисто субъективного и произвольного с объективным и закономерным. Для тех, кто желает подробно узнать об этом, он рекомендует "великолепное сочинение" Дж.С. Милля "О свободе". Заслугу последнего философ видит в том, что он пытается показать, каким образом научный метод можно истолковать как составную часть теории человека. Фейерабенд выступает довольно резко против того, чтобы правила научного метода выносить за рамки науки, делать их универсальными, а тем более - превращать их в часть всего общества.
3. Фейерабенд многократно подчеркивает тесную связь плюралистического подхода и гуманизма. Ученый, по его мнению, только тогда сохранит концепции человека и космоса, когда будет применять плюралистическую методологию - различные (в том числе и альтернативные) концепции, теории, принципы, стандарты, нормы и т.д. Вот почему, выступая против любого метода, поддерживающего единообразие, философ считает такой метод "методом обмана", ибо последний, по его мнению, на деле поддерживает конформизм, ведет к порче духовных способностей, к ослаблению силы воображения, хотя и говорит об истине, о глубоком понимании и т.д.
Кредо самого Фейерабенда по этому вопросу заключается в двух основных тезисах: "Для объективного познания необходимо разнообразие мнений. И метод, поощряющий такое разнообразие, является единственным, совместимым с гуманистической позицией". Именно в этом - и только в этом смысле - можно говорить о "единственно верном" методе. Ученый не должен превозносить научный метод как нечто особое, пригодное везде и всюду. Он должен использовать все методы и идеи, а не только какую-либо произвольно выбранную их часть.
Следовательно, плюрализм теорий, концепций, гипотез, философских воззрений важен, согласно Фейерабенду, не только для методологии. Он является также "существенной частью гуманизма". Только плюрализм, нацеленный на человека во всей полноте его проявлений, способен обеспечить свободу творчества в любой сфере деятельности людей, а не только в познании. При этом данную свободу нужно понимать "не как способ бегства от действительности, а как необходимое свойство открытия и, быть может, даже изменения мира, в котором мы живем".
4. Указывая на то, что разнообразие мнений методологически необходимо для науки, философии, эпистемологии и других сфер деятельности людей, Фейерабенд подчеркивает три важных момента. Во-первых, отнюдь не самоочевидно, что правильный метод должен вести к истине, что истина одна и что поэтому правильный метод в итоге должен приводить к устранению всех ее альтернатив. Во-вторых, анализ истории науки и истории философии свидетельствует о том, что использование множества взаимно несовместимых и частично пересекающихся теорий имеет фундаментальное значение для методологии. В-третьих, из сказанного выше вытекает, что нужен метод, который не сковывает - во имя "универсальных принципов", "откровения" или "опыта" - воображение ученого, а позволяет ему использовать альтернативы общепризнанной концепции. Нужен метод, который даст ему возможность занять критическую позицию по отношению к любому элементу этой концепции, будь то закон или так называемый эмпирический факт.
5. История науки, как стремился показать Фейерабенд, свидетельствует, что она развивалась не согласно строго фиксированным, жестким и универсальным правилам, а большей частью - именно вопреки им. Претензии каких-либо методологических правил на свою универсальную значимость всегда оказывались неоправданными. Отсюда фундаментальный вывод: "Все методологические предписания имеют свои пределы, и единственным правилом, которое сохраняется, является правило "все дозволено"".
Данное правило и выражает сущность того, что американский философ называет "эпистемологическим анархизмом", отличая его и от скептицизма и от политического (религиозного) анархизма. По его мнению, эпистемологический анархист способен защищать самые вызывающие утверждения, он не питает ненависти (или любви) ни к каким воззрениям, он против всяких программ, использует в своей деятельности самые разнообразные средства и т.п. "Нет концепции, сколь бы "абсурдной" или "аморальной" она ни казалась, которую бы он отказался рассматривать или использовать, и нет метода, который бы он считал неприемлемым".
Американский философ отмечает, что единственное против чего открыто выступает эпистемологический анархист - это все "универсальное" (стандарты, законы, концепции и т.п.), в том числе и такие идеи как "Истина", "Разум", "Справедливость", "Любовь". Фейерабенд стремится обосновать идею о том, чтобы ученые (особенно выдающиеся) - каждый в своей области - непроизвольно руководствовались анархистской философией. Крупные научные достижения, по его мнению, были бы невозможны, если бы великие творцы науки были не способны перешагнуть через самые фундаментальные категории и убеждения, если бы не разрывали навязываемые им методологические и иные "путы" - в том числе и "законы природы".
6. Подытоживая свои рассуждения об эпистемологическом анархизме, Фейерабенд дает следующий краткий и весьма неполный "набросок его идеологии" и некоторых его возможных применений:
антиметод анархиста имеет гораздо больше шансов на успех, чем любое жестко сформулированное множество стандартов, правил и предписаний;
особые правила могут быть оправданы и получить шансы на успех только в структуре всеобъемлющего мировоззрения; аргументация способна задержать развитие науки, в то время как хитрость необходима для ее прогресса; существует много различных способов понимания природы и общества и много разных способов оценки результатов того или иного подхода.
Итак, в столкновении двух сторон, а именно - методологических концепций, опирающихся на закон и порядок, и анархизмом в науке (с его ключевым принципом "все дозволено") американский философ отдает явное и недвусмысленное предпочтение последнему.
7. Серьезным свидетельством в пользу анархистской эпистемологии Фейерабенд считает ту характерную особенность науки, в соответствии с которой даже в этой сфере разум не может быть универсальным и неразумность не может быть исключена. Наука отнюдь не священна. Она и не хуже, но и не лучше многих других способов построения мировоззрения - таких как мифы, магия, догмы теологии, метафизические (философские) системы и др. Отсюда для Фейерабенда ясно, что полодотворный обмен между наукой и такими "ненаучными" мировоззрениями нуждается в анархизме даже в большей мере, чем сама наука. Таким образом, анархизм не только возможен, но и необходим как для внутреннего прогресса науки, так и для развития культуры в целом.
Среди многочисленных представителей западной философии науки Фейерабенд выделяется широтой своего кругозора. Он умеет охватить единым взглядом философию и науку, религию и искусство, современность и далекое прошлое и везде увидеть и проследить проявления определенных идей, тенденций, методов. Читатель найдет в его работах не только подробный анализ истории астрономии, оптики, механики XVI--XVII столетий, но и глубокое понимание проблем современной физики.
Наконец, следует отметить еще одну, быть может, наиболее ценную черту Фейерабенда-методолога, специализация, замыкающая ученого в рамки отдельной дисциплины, теории или даже проблемы, в ХХ веке проникла и в философию. В настоящее время обсуждение социальных, этических, гносеологических проблем стало особой специальностью; и в философских работах, посвященных анализу методологических проблем научного познания, авторы, как правило, не выходят за рамки ограниченного круга проблем.
Структура научных теорий, объяснение, эмпирический базис, закон, подтверждение и тому подобное и так далее -- Фейерабенд смело разрывает этот круг, соединяя обсуждение методологических проблем с размышлениями о месте науки в обществе, о ее связи с государством, о свободе индивида в современном обществе и о том, какая методологическая концепция в большей мере согласуется со свободным развитием личности. Умение за частными методологическими проблемами видеть основную, главную, гуманистическую цель философии и встать выше схоластических споров о ничтожных мелочах делает Фейерабенда, при всех его противоречиях, ошибках и иллюзиях, одним из наиболее ярких и интересных философов Запада.
Симбиоз государства и неконтролируемой науки приводит к животрепещущей проблеме, возникающей перед интеллектуалами, и в частности перед либералами.
Либеральные интеллектуалы находятся среди главных защитников демократии и свободы. Громко и настойчиво они провозглашают и защищают свободу мысли, слова, совести и порой даже совершенно бессмысленных форм политической деятельности.
В течение длительного времени этот догматический элемент либерализма едва замечался, не говоря уже о том, чтобы оценить его. Это было обусловлено различными причинами. Когда негры, индейцы и другие угнетенные народы добились наконец права на свободную гражданскую жизнь, их лидеры и сочувствующие им представители белой расы требовали равенства. Однако в тот период равенство, включая расовое равенство, еще не означало равенства традиций; оно означало равный доступ к одной частной традиции – традиции белого человека. Белые, поддерживавшие требование равенства, открывали всем доступ в обетованную землю, однако эта земля была построена по их собственным чертежам и украшена их любимыми игрушками.
Ситуация вновь изменилась. Теперь появились люди, среди которых имеются высокоодаренные ученые с богатым воображением, заинтересованные в подлинном возрождении не только внешних черт далеких от науки форм жизни, но и тех видов мировоззрения и форм практики (навигации, медицины, теории жизни и материи), которые когда-то были с ними связаны. Уже существуют общества, в которых традиционные процедуры соединены с научными идеями, что ведет к лучшему пониманию природы и более глубокому проникновению в причины индивидуальных и социальных расстройств. И вместе со скрытым догматизмом наших современных друзей свободы обнаруживается еще одно: демократические принципы наших дней несовместимы с беспрепятственным существованием и прогрессивным развитием национальных (special) культур. Рационально-либеральное общество не способно включить в себя негритянскую культуру в ее подлинном смысле. Оно не способно включить в себя подлинную еврейскую культуру или культуру Средневековья в их чистом виде. Все эти культуры оно способно терпеть только в качестве вторичных привоев к стволу фундаментальной структуры, представляющей собой порочный альянс науки, рационализма (и капитализма).
В этих риторических вопросах подразумевается три допущения.
Допущение А: научный рационализм выше всех альтернативных традиций.
Допущение Б: его нельзя усовершенствовать с помощью сравнения или соединения с альтернативными традициями.
Допущение В: благодаря своим преимуществам он должен быть принят и сделан основой общественной жизни и образования.
Имеется немало людей, истолковывающих такие вопросы как призыв встать на позиции релятивизма. Переходя на язык своих излюбленных терминов, они спрашивают нас, не хотим ли мы ложь уравнять в правах с истиной или относиться к снам столь же серьезно, как к восприятию реальности. С самого начала возникновения западноевропейской цивилизации подобного рода инсинуации использовались в защиту единственной точки зрения, единственной процедуры, единственного способа мышления и деятельности, с тем чтобы исключить все остальное.
Невозможность обоснования превосходства науки ссылками на ее результаты
Второй аргумент гласит, что наука заслуживает особого положения благодаря своим результатам.
Этот аргумент справедлив только в том случае, если можно показать, что а) другие формы сознания никогда не создавали ничего, что было бы сравнимо с достижениями науки, и б) результаты науки автономны, т. е. не связаны с действием каких-либо вненаучных сил. Ни одно из этих допущений не выдерживает строгой проверки.
Отсюда можно извлечь урок: вненаучные идеологии, способы практики, теории, традиции могут стать достойными соперниками науки и помочь нам обнаружить ее важнейшие недостатки, если дать им равные шансы в конкурентной борьбе. Предоставить им эти равные шансы – задача институтов свободного общества. Превосходство науки можно утверждать только после многочисленных сравнений ее с альтернативными точками зрения.
Наука есть одна из форм идеологии, и она должна быть отделена от государства, как это уже сделано в отношении религии
Я начинал с того условия, что свободное общество есть общество, в котором всем традициям предоставлены равные права и одинаковый доступ к центрам власти.
Второе возражение заключается в том, что хотя традиции могут претендовать на равные права, они не создают равных результатов. Это можно обнаружить посредством свободной дискуссии. Превосходство науки давным-давно установлено, так о чем еще говорить?
На последнее возражение есть два ответа. Во-первых, сравнительное превосходство науки еще далеко не установлено. Разумеется, на этот счет есть множество толков, однако при более внимательном анализе высказываемые аргументы рушатся. Наука не выделяется в положительную сторону своим методом, ибо такого метода не существует; она не выделяется и своими результатами: нам известно, чего добилась наука, однако у нас нет ни малейшего представления о том, чего могли бы добиться другие традиции. Это мы еще должны выяснить.
Для этого нам нужно дать возможность всем традициям свободно развиваться друг рядом с другом, как этого требует фундаментальная установка свободного общества. Вполне возможно, что свободное обсуждение этого развития обнаружит, что одни традиции обещают меньше, чем другие. Это не означает, что они будут уничтожены – они будут существовать и сохранять свои права до тех пор, пока существуют люди, интересующиеся ими, просто до поры до времени их (материальные, интеллектуальные, эмоциональные) результаты играют относительно меньшую роль. Однако то, что нравится в один момент, не обязательно будет нравиться всегда, и то, что помогает традициям в один период, не обязательно помогает в другой. Поэтому свободное обсуждение и испытание выдвинувшихся вперед традиций будет продолжаться: общество никогда не совпадает с какой-либо одной частной традицией, а государство и традиции всегда отделены друг от друга.
Происхождение идей данного сочинения
Холличер никогда не высказывал суждений, шаг за шагом ведущих от позитивизма к реализму, и попытку построить такие суждения счел бы философской ошибкой. Он предпочитал развивать саму концепцию реализма, иллюстрируя ее примерами из истории науки и обыденной жизни, показывая ее тесную связь с научным исследованием и повседневной действительностью и раскрывая тем самым ее плодотворность. Разумеется, реалистическую позицию всегда можно было превратить в позитивистскую, используя гипотезы ad hoc и изменяя значения терминов, что я, не смущаясь, нередко проделывал (в кружке Крафта мы разрабатывали такие переходы с большим мастерством). Холличер не затрагивал семантических вопросов или проблем метода, как это сделал бы критический рационалист; он продолжал обсуждать различные конкретные случаи до тех пор, пока я не начинал чувствовать, что остался в дураках со своими абстрактными возражениями. Теперь я видел, как тесно реализм связан с фактами, процедурами, принципами, которые представлялись мне ценными, и что он помогает осуществлять их, в то время как позитивизм дает лишь сложное описание результатов после того, как они получены: реализм плодотворен, позитивизм же бесплоден. По крайней мере, так я говорю сейчас, много лет спустя после моего обращения в реализм. В то время я стал реалистом не потому, что был убежден каким-то частным аргументом, а потому, что общая сумма: реализм плюс аргументы в его пользу плюс та легкость, с которой его можно применить к науке и многим другим вещам, которые я смутно чувствовал, хотя и не мог указать на них пальцем, – в моих глазах выглядела лучше, чем общая сумма: позитивизм плюс аргументы, которые можно было бы высказать в его пользу, плюс… и т. д. и т. п. Такое сравнение и конечное решение имеют много общего со сравнением условий жизни людей в различных странах мира (климат, характер людей, их обыденный язык, пища, законы, учреждения и т. п.) и конечным решением избрать себе некоторое занятие и жить в одной из них. Подобные опыты сыграли решающую роль в формировании моего отношения к реализму.
Хотя я и принял реализм, я не признавал диалектики и исторического материализма – склонность к абстрактным аргументам (еще один позитивистский пережиток) была все еще слишком сильна во мне. Сегодня черты диалектики и материализма по Сталину кажутся мне более предпочтительными в сравнении с чрезмерно усложненными и громоздкими стандартами современных друзей разума.
Однажды Холличер спросил меня, не хочу ли я стать ассистентом Брехта (по-видимому, было свободное место, и оно было предложено мне). Я отказался. Теперь я думаю, это была одна из величайших ошибок в моей жизни. Обогащение и изменение знаний, эмоций, предрасположений с помощью искусства теперь представляется мне гораздо более плодотворным и гуманным занятием, чем попытка влиять (только) на мышление и (только) посредством слова. И если сегодня лишь около 10 % моих способностей получило развитие, то это обусловлено ошибочным решением, принятым мною в 25 лет.
ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОПОДГОТОВКИ
1. Почему П. Фейерабенд сравнивает науку именно с мифами и религией?
2. Как автор аргументирует необходимость отделения науки от государства?
3. Почему наука, по П. Фейерабенду, недемократична?
4. Какой должна быть наука в свободном обществе с позиции П. Фейерабенда?
99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.
Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Наука в свободном обществе"
Описание и краткое содержание "Наука в свободном обществе" читать бесплатно онлайн.
Наука в свободном обществе
У первой и второй частей книги задача одна: показать, что рациональность представляет собой одну из многих традиций, а не стандарт, с которым должны сообразовываться все традиции. В первой части речь идет о науке, вторая часть распространяет аргументацию на общество в целом. В обоих случаях основной теоретической проблемой является выяснение отношения между разумом и практикой. Идеализм считает, что практика (практика науки, искусства; общение на естественном языке; обычаи, не совпадающие с закрепленными в законах) есть лишь сырой материал, форму которому придает разум. Практика способна содержать в себе элементы разума, но лишь случайным и бессистемным образом. Только сознательное и систематическое применение разума к отчасти структурированному, отчасти аморфному материалу дает нам науку, счастье жить в обществе и историю, которой можно гордиться, ибо она воплотила в себе все лучшее, что есть в человеке.
В то же время натурализм полагает, что история, право, наука уже предельно совершенны. Действуя, люди мыслят и всегда стремятся делать это как можно лучше. Несовершенство результатов отчасти объясняется неблагоприятными условиями, отчасти тем, что хорошие мысли не всегда приходят вовремя. Попытка преобразовать науку или общество с помощью четко сформулированных теорий рациональности привела бы к нарушению хрупкого равновесия между мыслью, эмоциями, воображением и историческими условиями их применения и породила бы хаос. В этом состояла основная идея критики просвещения Гердером (и Гаманом), на этот момент обращал внимание Лессинг (несмотря на свою рационалистическую ориентацию), в этом была суть возражений Бёрка против идей тех, кто хотел преобразовать общество согласно тщательно разработанным проектам, и те же самые возражения против идеалистической философии науки вновь были выдвинуты Полани, Куном и другими. Чтобы понять многочисленные возможности разума, утверждает сторонник натурализма, нужно видеть его в действии, нужно анализировать историю и ее результаты, вместо того чтобы следовать далеким от жизни идеям тех, кто совершенно не знаком с богатством науки, поэзии, языка, общественных отношений и т.п.
Во второй части я развиваю идею свободного общества и определяю роль науки (интеллектуалов) в таком обществе. Свободным является общество, в котором все традиции имеют равные права и равный доступ к центрам власти (что отличается от обычного определения, которое гласит, что индивиды обладают равными правами на достижение положения, заданного некоторой особой традицией — традицией науки Запада и рационализма). Традиция получает эти права не за то значение (так сказать, внешнюю ценность), которое она имеет для посторонних людей, а за то, что она придает смысл жизни тем, кто участвует в ней. Однако она может представлять интерес и для посторонних. Например, некоторые формы народной медицины могут обладать лучшими способами диагноза и лечения заболеваний (психических и телесных), чем научная медицина наших дней, а некоторые первобытные космологии вполне способны помочь нам предугадать дальнейшую судьбу господствующих ныне воззрений. Следовательно, установить равноправие традиций не только справедливо, но и в высшей степени полезно.
Читайте также: