Олдингтон смерть героя реферат
Обновлено: 04.07.2024
Олдингтон взял из греческой трагедии общие художественные принципы, но создал произведение глубоко современное. Мотивы греческой трагедии способствовали эстетическому освоению современной темы как трагической, помогали выделить характерные контуры трагедийного, однако они явно не могли раскрыть всей специфики конфликтов иного масштаба. Несоответствие между характером трагического в античном мире и в XX в. вызывает иронию рассказчика. Ирония появляется также и потому, что автор поставил себе задачу рассказать о трагедии средствами сатиры. Для осуждения войны и виновников кровопролития Олдингтону нужна была наряду с трагедийным началом также и сатира.
У этого романа есть подзаголовок "роман-джаз", здесь проявляется характерное для модернизма слияние всех родов искусства. Роман написан по законам джазовой композиции. Герой погиб в последний день войны. Вопрос о том, была ли это роковая случайность или сознательный шаг самоубийства, открыто сформулирован в самом начале, а весь текст романа это попытка ответа на этот вопрос. Тема нам дана, далее — вариации на нее. В этой книге меняется ритм, тональность, там очень часто применяется техника потока сознания.
Это наиболее обстоятельный рассказ о том, что такое вообще война с точки зрения потерянного поколения, о том, как формируется это потерянное поколение. Это произведение отличается от произведений Ремарка и Хемингуэя своей масштабностью. Повествование начинается уже в конце 19 века, показывая, что война это только итог того, что начиналось гораздо раньше, это итог политики, социального развития, итог морального развития и деградации. Поэтому роман имеет колоссальное значение в литературе потерянного поколения, это обличительно критический пафос. С другой стороны, это рассказ о том, как человек теряет себя на войне. Он прослеживает своего героя с детства до самой его смерти. Ричард Винтерборн оказывается экстремумом, в итоге войны он понимает, что жизнь бессмысленна не только на войне, но и в мирном мире, который ничему не научился и ничего не понял. Существование его настолько бессмысленно, что он кончает жизнь самоубийством в последний день войны, в первый день перемирия. Суть мироощущения человека потерянного поколения это не только потрясение войной, это еще и потрясение тем, что мир прошел мимо нее. Мирная реальность, в которую возвращаются потерянные, для них неприемлема, так как в этом мире нет опыта войны, он их отторгает, они не могут войти в эту реальность. Этот невоенный мир не знает трагедий этой войны, он не хочет знать о масштабе великих вещей, которые они испытали. Их фронтовое братство не может сравниться ни с какими приятельскими отношениями. Война это трагедия, ужас, но оказавшись внутри трагедии, человек теряет возможность врать, он раскрывается, ты знаешь, кто чего стоит. Мирная действительность не знает ни трагедий, ни побед, ни искренности. То есть у потерянного поколения не только ужас перед войной, но и привязанность к войне.
Роман "Смерть героя" можно также назвать романом-трагедией, который стал трагической, сатирической, лирической книгой о войне, обществе и человеке.
Роман состоит из трех частей, пролога и эпилога. Каждая из частей романа имеет название, которое является соответствующим музыкальным термином и передает темп, но не повествованию как таковому, а скорее темп психического ощущения рассказчиком течения времени, которое то растягивается (на войне), то наоборот - сжимается ("викторианская" Англия), в зависимости от событий и самочувствия персонажей.
Пролог имеет название "Allegretto", что означает: "умеренно-быстро". В этой небольшой части произведения речь идет о реакции родных и близких Джорджа на его "геройскую" смерть.
Название первой части - "Vivace", что означает "быстро, живо". Быстрый темп рассказа обусловлен не только тем, что тут идет речь о достаточно долгом промежутке времени, но и спецификой изображения действующих лиц. Все они - марионетки. Быстрые бессмысленные действия, суета лишают их существование какого-либо смысла. "Быстрая" часть романа заканчивается для героя полным разрывом с семьей.
Война, описанная в третьей части под названием "Adagio", что означает завершает его формирование, подводит итог всей жизни; она истощает его физически, привносит разочарование и неверие, и в конце концов доводит до самоубийства. Третья часть возвращает нас к прологу, хронологически предваряя его.
Имя Ричарда Олдингтона узнал свет, как только зазвучали его первые стихи. Само имя писателя в то время произносилось Эльдингтон. Впервые оно было названо в 1915 году Зинаидой Венгерской в статье "Английские футуристы".
Олдингтон принадлежал к послевоенному или "потерянному" поколению писателей, так как расцвет его творчества относится к 20-30-ым гг. ХХ в. Поэт, новеллист, романист, биограф, переводчик, литературовед, критик, Олдингтон был выразителем настроений "потерянного поколения", духовного смятения, вызванного войной. Некоторое время он учился в Лондонском университете, однако из-за нехватки средств не смог закончить учебу. Всю жизнь Олдингтон был неутомимым литературным тружеником. В молодости брался за переводы, критику, редактирование.
Так же было и после войны, когда он вернулся с фронта контуженным и без копейки в кармане. Вскоре он становится рецензентом в лондонской газете "Таймс". Еще накануне войны Олдингтон зарекомендовал себя как писатель. Его первые стихи были опубликованы в 1909-1912 гг., а перед уходом на фронт добровольцем он выпустил сборник стихов "Образы" (1915), переводы из древнегреческой и древнеримской поэзии. Первые произведения писателя были отмечены, но настоящий талант обнаружился позже.
Большое значение сыграла в творчестве Олдингтона Первая мировая война. В одном из писем Олдингтон так писал о значении пережитого в годы войны: "Я приобрел широту взгляда и способность общаться с широкой массой". После войны он выпустил несколько стихотворных сборников ("Образы войны", "Война и любовь"), переводил Шодерло де Лакло и Боккаччо, писал о Вольтере и Реми де Гурмоне. А в течение следующего десятилетия (1929-1939 гг.) выходят семь его романов.
"Смерть героя" (1929) - первый роман писателя, который сразу же получил известность далеко за пределами Англии.
В научной литературе творчеству Олдингтона (Aldington, 1892-1962) посвящены многочисленные книги, монографии, статьи, эссе и т.д. Однако при всем обилии вышедших о нем работ.
Подведем итог вышесказанному.
Как видим, композиция романа "Смерть героя" подчеркивает его проблематику как антивоенного романа, как романа "потерянного поколения", которое, опустошенное разочарованием, потерей идеалов, отсутствием ожиданий в обществе, вынуждено вращаться в каком-то заколдованном искусственном круге между игрой в жизнь и игрой в смерть.
Первой разновидностью у Джорджа является игра в признанные обществом отношения с женщинами по принципу жены и любовницы, а второй разновидностью - война и бессмысленная смерть. Игровая мотивация лежит в основе и реакция на его смерть всех близких ему людей. Иначе нельзя. В обществе, мораль и политика которого основаны на внешнем обмане, все становится ненастоящим, пародийным, оборачиваясь в свою противоположность. Именно этот факт символизирует композиция романа, которая показывает постепенное обрывание всех нитей, связывающих героя с миром.
Этот прием пародийно-пафосных комментариев разрушает иллюзию достоверности событий, внося в него подчеркнутую литературность, игру с читателем, мотив импровизации, маскарадности, сценичности, однако при этом необычайно углубляет философский подтекст романа, необычайно расширяя видение повествователя и его возможности. Образ рассказчика благодаря таким приемам выходит в романе на важный план, превращаясь в аллегорическую фигуру судьи, глашатая, открыто излагающего точки зрения, неприемлемые в современном ему обществе, однако излагающего их с искусственной сцены.
Так, первая часть символизирует разрыв героя с семьей и разочарование в ней. Вторая - крах собственных амбиций и ожиданий в практической и художественной сферах и разочарование в сфере интимной. Третья - разочарование в обществе и политике и разрыв с собственной жизнью.
Самая фамилия Уинтербон, что по-английски прочитывается как "родившийся зимой" (Winterbo
), неслучайна и символизирует ту застылость моральных норм и привычек, то равнодушие ко всему в мире и друг к другу, которое было присуще многим.
После офорления заказа Вам будут доступны содержание, введение, список литературы*
*- если автор дал согласие и выложил это описание.
Эту работу можно получить в офисе или после поступления денег на счет в течении 30 минут (проверка денег с 12.00 до 18.00 по мск).
Первая мировая застала Олдингтона совсем молодым, подающим надежды поэтом. Он был одним из тех, в ком теплилась вера в лучшее будущее всей Англии. И если в начале войны сохранность цвета нации имела хоть какое-то значение, то на пике бойни громоздкая Британская империя, занимавшая на тот момент порядка двадцати процентов земной суши, цеплялась за любые возможности остаться на плаву. Как следствие, часть своего подрастающего достояния она отправила в переполненные мертвецами окопы. Впрочем, как и все участники той злополучной мясорубки.
К написанию романа Олдингтон приступил через 10 лет после окончания войны. Работа заняла у него 51 день
Вопреки поднятой теме, Олдингтон не зацикливается на ужасах войны и ее тягостных последствиях. Большую часть романа он посвящает преддверию Первой мировой. Лишь последняя из трех частей бросается в мутные, смердящие кровью и разлагающимися трупами воды, которые впоследствии поэтично нарекут Великой войной. Вот только ничего великого в ней не было.
Первым делом Олдингтон обращает взор на предков Джорджа Уинтерборна и его будущей супруги. Их родители, парящие на волнах Викторианской эпохи, с самого начала оказываются не самыми однозначными персоналиями. Самодовольные, лицемерные и меж тем измученные сомнительными законами пуритане; попросту говоря, люди с изуродованными судьбами, не дающие друг другу покоя.
Портрет и фотография королевы Виктории, 1847 и 1893 года соответственно
Официально Викторианская эпоха испустила дух в январе 1901-го года вместе с ее зачинщицей — королевой Викторией. Но это вовсе не означает, что послевкусие от ее шестидесятилетнего правления выветрилось к началу Первой мировой. Лишь родившееся на излете той эпохи поколение сумело вытравить порядки, в которых цвели их увядшие родители.
Подгоняемое непосредственным примером королевы общество в годы ее правления приобрело стойкий пуританский окрас. Подавляющее большинство ее подданных, за исключением бедняков, пропойц и портовых шлюх, искренне уверовало, что нет ничего краше, чем трудиться на благо родины, ведя аскетичный образ жизни и даже не помышляя о безобидном распутстве. Одна беда — подобное целомудрие обернулось прозрачной ширмой, не способной скрыть царящего за ней уродства.
Порядочные жены по несколько раз в год меняли любовников, измывались над собственными мужьями и не оставляли в покое детей. Неустанно трудящиеся на благо Англии мужи бездельничали и придавались плотским утехам под стать любимым женам. А их бедные дети страдали от сего мракобесия лишь для того, чтобы, заматерев, нырнуть в него самостоятельно. Это был оплот лицемерия и изувеченной напускным целомудрием похоти. И на протяжении всей первой части романа Олдингтон с завидным остроумием и молодецкой яростью хлещет этого уродливого зверя.
Отвесив низкий поклон прошлому, Олдингтон берется за современников. Как было сказано ранее, к началу двадцатого века английское общество еще не успело сбросить с себя пут почившей королевы. Посему ранимого и крайне чуткого Джорджа, воспылавшего искренней любовью к поэзии и живописи, не желали воспринимать всерьез. Настоящему англичанину не подобает тратить энергии на всякие глупости, его главная цель — служить на благо родины и множить ее богатства. И целомудренная матушка Джорджа, сменившая за свою жизнь два десятка любовников, постоянно причитала о его неблагоразумии.
Если в первой части романа Олдингтон обличает былые порядки, вызывая к ним сочувствие с примесью легкого отвращения, то во второй он сталкивает лбами две эпохи, превращая неприязнь к выветривающимся временам в самую настоящую злость. Закостенелость и ведомость оборачиваются жутким скудоумием, так и норовящим наложить лапы на чужое счастье.
Лондон, начало XX века
Тем не менее, Уинтерборну все-таки удается вырваться из семейной клетки, устланной осколками мертворожденного счастья. Он перебирается в Лондон, окончательно вязнет в объятиях живописи, а на жизнь зарабатывает написанием статей для небольших столичных изданий. Жизнь не спеша налаживается. В какой-то момент даже проскальзывает мысль, что у Джорджа имеются все шансы обернуть начало романа неудачной шуткой и отсечь всклокочившую его грудь пулеметную очередь. Как назло, в этот самый миг он встречает свою будущую супругу, и выясняется, что солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, и ждать, что оно вновь воспылает с прежней силой, нет никакого смысла.
Так, на первых порах жена Джорджа, Элизабет, походит на прогрессивную даму, не желающую чествовать изживших себя устоев, осторожно проповедующую законы свободной любви и воспринимающую брак как архаичные оковы. На деле же она оказывается отголоском уходящего поколения, по глупости ума начитавшимся нежелательных книг. А как иначе объяснить тот факт, что в один прекрасный момент она, возомнив себя беременной, затаскивает бедного Джорджа под венец? И ведь досаднее всего то, что тревога оказывается ложной — за мыльным пузырем скрывается не розовощекое чадо, а щемящая пустота.
Все бы ничего, неудачный брак вполне можно пережить, вот только Уинтерборн на свою голову заводит отношения с лучшей подругой жены, Фанни. Но разве можно винить его за то, что он по-наивности поверил в проповеди Элизабет и поддался прекрасному порыву? К тому же он искренне любил их обеих, отчего ему было вдвойне больнее наблюдать за тем, как увядает его личная жизнь, так и норовящая рассыпаться под порывами поднятого войной ветра.
В действительности, Олдингтон практически на касается ужасов войны, по крайней мере, тех, которых ждет от него читатель. В его интерпретации она предстает не горой пережеванных, смердящих тел, а беспросветной, полной напряжения рутиной, которой не видно конца. Истинный ужас кроется в изматывающем холоде, рвущихся вдалеке снарядах, полчищах жирных крыс, непроходящих хворях и ежедневной, плохо организованной работе. Многие умирают в собственноручно вырытых окопах, так и не увидев врага.
Но если кто-то продолжал бороться с этим ужасом из любви к родине и близким или из примитивного желания жить, то Джордж был лишен этих соломинок. Он ненавидел неповоротливую, закостенелую Англию и олицетворявших ее родителей; а его личная жизнь истлела в тот самый миг, когда любимые женщины преждевременно смирились с его гибелью. Он, и без того лишенный твердой опоры, превратился в безродного зверя, стремительно вязнущего в холодной, пропитанной кровью земле.
Предисловие
Первая мировая застала Олдингтона совсем молодым, подающим надежды поэтом. Он был одним из тех, в ком теплилась вера в лучшее будущее всей Англии. И если в начале войны сохранность цвета нации имела хоть какое-то значение, то на пике бойни громоздкая Британская империя, занимавшая на тот момент порядка двадцати процентов земной суши, цеплялась за любые возможности остаться на плаву. Как следствие, часть своего подрастающего достояния она отправила в переполненные мертвецами окопы. Впрочем, как и все участники той злополучной мясорубки.
К написанию романа Олдингтон приступил через 10 лет после окончания войны. Работа заняла у него 51 день
Вопреки поднятой теме, Олдингтон не зацикливается на ужасах войны и ее тягостных последствиях. Большую часть романа он посвящает преддверию Первой мировой. Лишь последняя из трех частей бросается в мутные, смердящие кровью и разлагающимися трупами воды, которые впоследствии поэтично нарекут Великой войной. Вот только ничего великого в ней не было.
Первым делом Олдингтон обращает взор на предков Джорджа Уинтерборна и его будущей супруги. Их родители, парящие на волнах Викторианской эпохи, с самого начала оказываются не самыми однозначными персоналиями. Самодовольные, лицемерные и меж тем измученные сомнительными законами пуритане; попросту говоря, люди с изуродованными судьбами, не дающие друг другу покоя.
Портрет и фотография королевы Виктории, 1847 и 1893 года соответственно
Официально Викторианская эпоха испустила дух в январе 1901-го года вместе с ее зачинщицей — королевой Викторией. Но это вовсе не означает, что послевкусие от ее шестидесятилетнего правления выветрилось к началу Первой мировой. Лишь родившееся на излете той эпохи поколение сумело вытравить порядки, в которых цвели их увядшие родители.
Подгоняемое непосредственным примером королевы общество в годы ее правления приобрело стойкий пуританский окрас. Подавляющее большинство ее подданных, за исключением бедняков, пропойц и портовых шлюх, искренне уверовало, что нет ничего краше, чем трудиться на благо родины, ведя аскетичный образ жизни и даже не помышляя о безобидном распутстве. Одна беда — подобное целомудрие обернулось прозрачной ширмой, не способной скрыть царящего за ней уродства.
Порядочные жены по несколько раз в год меняли любовников, измывались над собственными мужьями и не оставляли в покое детей. Неустанно трудящиеся на благо Англии мужи бездельничали и придавались плотским утехам под стать любимым женам. А их бедные дети страдали от сего мракобесия лишь для того, чтобы, заматерев, нырнуть в него самостоятельно. Это был оплот лицемерия и изувеченной напускным целомудрием похоти. И на протяжении всей первой части романа Олдингтон с завидным остроумием и молодецкой яростью хлещет этого уродливого зверя.
Отвесив низкий поклон прошлому, Олдингтон берется за современников. Как было сказано ранее, к началу двадцатого века английское общество еще не успело сбросить с себя пут почившей королевы. Посему ранимого и крайне чуткого Джорджа, воспылавшего искренней любовью к поэзии и живописи, не желали воспринимать всерьез. Настоящему англичанину не подобает тратить энергии на всякие глупости, его главная цель — служить на благо родины и множить ее богатства. И целомудренная матушка Джорджа, сменившая за свою жизнь два десятка любовников, постоянно причитала о его неблагоразумии.
Если в первой части романа Олдингтон обличает былые порядки, вызывая к ним сочувствие с примесью легкого отвращения, то во второй он сталкивает лбами две эпохи, превращая неприязнь к выветривающимся временам в самую настоящую злость. Закостенелость и ведомость оборачиваются жутким скудоумием, так и норовящим наложить лапы на чужое счастье.
Лондон, начало XX века
Тем не менее, Уинтерборну все-таки удается вырваться из семейной клетки, устланной осколками мертворожденного счастья. Он перебирается в Лондон, окончательно вязнет в объятиях живописи, а на жизнь зарабатывает написанием статей для небольших столичных изданий. Жизнь не спеша налаживается. В какой-то момент даже проскальзывает мысль, что у Джорджа имеются все шансы обернуть начало романа неудачной шуткой и отсечь всклокочившую его грудь пулеметную очередь. Как назло, в этот самый миг он встречает свою будущую супругу, и выясняется, что солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, и ждать, что оно вновь воспылает с прежней силой, нет никакого смысла.
Так, на первых порах жена Джорджа, Элизабет, походит на прогрессивную даму, не желающую чествовать изживших себя устоев, осторожно проповедующую законы свободной любви и воспринимающую брак как архаичные оковы. На деле же она оказывается отголоском уходящего поколения, по глупости ума начитавшимся нежелательных книг. А как иначе объяснить тот факт, что в один прекрасный момент она, возомнив себя беременной, затаскивает бедного Джорджа под венец? И ведь досаднее всего то, что тревога оказывается ложной — за мыльным пузырем скрывается не розовощекое чадо, а щемящая пустота.
Все бы ничего, неудачный брак вполне можно пережить, вот только Уинтерборн на свою голову заводит отношения с лучшей подругой жены, Фанни. Но разве можно винить его за то, что он по-наивности поверил в проповеди Элизабет и поддался прекрасному порыву? К тому же он искренне любил их обеих, отчего ему было вдвойне больнее наблюдать за тем, как увядает его личная жизнь, так и норовящая рассыпаться под порывами поднятого войной ветра.
В действительности, Олдингтон практически на касается ужасов войны, по крайней мере, тех, которых ждет от него читатель. В его интерпретации она предстает не горой пережеванных, смердящих тел, а беспросветной, полной напряжения рутиной, которой не видно конца. Истинный ужас кроется в изматывающем холоде, рвущихся вдалеке снарядах, полчищах жирных крыс, непроходящих хворях и ежедневной, плохо организованной работе. Многие умирают в собственноручно вырытых окопах, так и не увидев врага.
Но если кто-то продолжал бороться с этим ужасом из любви к родине и близким или из примитивного желания жить, то Джордж был лишен этих соломинок. Он ненавидел неповоротливую, закостенелую Англию и олицетворявших ее родителей; а его личная жизнь истлела в тот самый миг, когда любимые женщины преждевременно смирились с его гибелью. Он, и без того лишенный твердой опоры, превратился в безродного зверя, стремительно вязнущего в холодной, пропитанной кровью земле.
Читайте также: