Международные гонки к северному полюсу реферат

Обновлено: 02.07.2024

Хотите в Арктику? Нет проблем! Туристические агентства предлагают разнообразные туры: на лыжах или на собачьих упряжках, на корабле, самолете или вертолете. Можно попасть в Арктику и бесплатно — экологические организации и местные власти регулярно организуют акции по очистке островов от мусора, оставшегося на месте военных баз и промышленных объектов.

Все это звучит достаточно буднично. Арктика сначала перестала быть терра инкогнита для ученых, военных и промышленников, а теперь и для простых обывателей. Но, чтобы добиться этого, потребовались столетия.

Британская арктическая экспедиция 1875–1876 годов, возглавляемая Джорджем Стронгом Нэрсом. Участникам удалось достигнуть 83° с.ш.

Национальный интерес

Еще в 1364 году новгородский воевода Александр Абакумович перешел через Полярный Урал и добрался до Обской губы. В 1525 году русский дипломат Дмитрий Герасимов составил первую карту бассейна Северного Ледовитого океана от устья Северной Двины до Оби. В 1595 году сибирские казаки березовского воеводы Никиты Траханиотова достигли реки Полуй и недалеко от ее впадения в Обь выстроили деревянный острог, который стал одним из первых русских поселений, основанных в Сибири. Впоследствии острог переименовали в Обдорскую заставу, затем — в Обдорскую крепость, вокруг которой вырос Обдорск, нынешний Салехард — единственный в мире город на полярном круге.

Новой вехой стал 1725 год, когда по указу Петра I была организована Первая Камчатская экспедиция, задачей которой было исследование Тихого и Северного Ледовитого океанов и подтверждение сведений о наличии пролива между Азией и Америкой. Руководил экспедицией Витус Беринг. Он же вместе с Алексеем Чириковым руководил Великой Северной экспедицией, в рамках которой с 1733 по 1743 год экспедиционные отряды впервые положили на карту морское побережье от Белого моря до Камчатки.

Большая роль в защите национальных интересов в Арктике принадлежит экспедициям Владимира Русанова. Его исследования стали важным этапом в борьбе России за укрепление контроля над архипелагом Новой Земли. В 1909–1911 годах экспедиции помешали захвату русской территории норвежцами, которые пытались объявить Северный остров Новой Земли территорией, никому не принадлежащей. Между тем на архипелаге были обнаружены многочисленные месторождения каменного угля, мрамора и диабаза.

Феодосий Чернышев, Георгий Брусилов, Георгий Седов, Федор Шмидт, Александр Чекановский, Иннокентий Толмачев, Александр Бунге, Эдуард Толль, Петр Кропоткин бороздили северные моря и острова, открывали новые земли и месторождения полезных ископаемых, прокладывали Северный морской путь, — в общем, делали Север частью большого мира.

Полярная гонка

Отдельная глава в истории освоения Арктики — это достижение Северного полюса. Путешественники всего мира стремились к этой точке, бились и погибали буквально за каждый градус северной широты. За XVII–XVIII века (первая официальная попытка достичь северной вершины Земли была предпринята Генри Гудзоном в 1607 году) вообще удалось продвинуться лишь с 80°23′ с. ш. до 80°48′ с. ш. (полюс находится на 90°00′).

Штурмовать вершину Земли начали и по воздуху. В июле 1897 года Соломон Андре с двумя компаньонами попытался долететь до Северного полюса на воздушном шаре с острова Датский на западе архипелага Шпицберген. Они пролетели около 475 км и сели на паковые льды, откуда пытались двигаться в восточном направлении, но вынуждены были повернуть обратно. Они погибли, так и не добравшись до Большой земли.

Новый рекорд установил герцог Луиджи Амедео в 1899 году. Сначала он дошел на корабле до островов (герцог выбрал Землю Франца-Иосифа), а затем на лыжах и собачьих упряжках. Часть его команды под руководством капитана Умберто Каньи 25 апреля 1900 года достигла точки 86°34′ с.ш. Это было примерно на 40 км дальше отметки Нансена. Дальше идти уже не было сил, да и продукты подошли к концу.

Экспедиции к Северному полюсу приобрели такую большую популярность, что в английском языке даже появился термин Farthest North, означавший самую северную широту, достигнутую экспедициями на их пути к Северному полюсу. Первыми стали утверждать, что достигли полюса (в 1908 и 1909 годах соответственно) американцы Фредерик Кук и Роберт Пири. Оба они шли на собачьих упряжках в сопровождении эскимосов. Но ни один из них не смог достоверно подтвердить факта достижения заветной цели. Русские исследователи, которые традиционно больше внимания уделяли изучению морей и земель в районе Северного морского пути, также отметились в гонке к полюсу. Но опыт этот оказался трагическим.

Экспедиция Георгия Седова в 1912–1914 годах, как считается, была плохо подготовлена, поэтому дважды зимовала в Арктике. 2 февраля 1914 года страдавший от цинги Седов вместе с матросами Григорием Линником и Александром Пустошным на трех собачьих упряжках вышли по льду из бухты Тихой к полюсу. Уже через неделю Седов не мог идти дальше, но приказал привязать себя к нартам, чтобы продолжить поход. 20 февраля, пройдя чуть более 100 км из более чем 2 тыс. км до полюса, Седов скончался среди льдов вблизи острова Рудольфа.

Советская Арктика

Но в последние годы ситуация изменилась, и освоение Арктики вновь стало одним из приоритетов государства. Теперь Арктика — это крайне перспективный в экономическом смысле регион. И все еще мало изученный, готовящий немало сюрпризов и испытаний.

Заинтересовала статья? Или вам интересны другие темы? Оставляйте свои комментарии - нам важно знать ваше мнение.

Во время проведения Первого международного полярного года, проходившего с августа 1882-го по август 1883-го, в исследованиях Арктики одновременно приняли участие учёные России, Швеции, Норвегии, Финляндии, Голландии, Дании, Англии, Канады, Германии, Австро-Венгрии, Франции, США. Работы шли по общему плану и единой методике на 15 станциях (две из них принадлежали России — на Новой Земле и в устье Лены). Стоит сказать, что именно Россия сыграла одну из ведущих ролей в организации столь грандиозного проекта. А недавно закончился Четвёртый международный полярный год.

Чем не повод перелистать страницы истории освоения Арктики, которые по разным причинам оставались малоизвестными российскому читателю? Вспомнить долгий путь к рекордным достижениям высоких широт, упорство и героизм полярников, идущих к своей цели.

Климатические качели

Для начала, однако, несколько слов об объективных природных предпосылках, способствующих или препятствующих успеху полярных экспедиций. Прежде всего, это изменения климата — как короткопериодные (годы, десятилетия), так и вековые. Например, историкам хорошо известно, что, когда викинг Флоки Вильгердарсон открыл Исландию, а его последователи осваивали её в 865–930 годах, климат был очень суровый. Льды подступали к самым берегам Исландии — случай для острова исключительный. Ни о каких морских походах на север не могло быть и речи.

Но прошло несколько десятилетий, и климат на планете резко изменился: наступило глобальное потепление, или так называемый средневековый оптимум, растянувшийся затем на IX—XII века. Некоторые климатологи считают, что средние температуры в те времена были выше сегодняшних на 2–4°С! В этих благоприятных для мореплавания условиях викинг Эрик Рыжий в 985 году добирается до берегов Гренландии, которую он называет Зелёной страной. А в 1000 году викинги доходят до Ньюфаундленда в Северной Америке, который они назвали Vinland (Винная страна) из-за того, что там тогда рос виноград.

После средневекового климатического оптимума в XIII—XIV веках наступило резкое похолодание. Про Арктику пришлось забыть на несколько сотен лет. И только в Новое время, на новом витке развития цивилизации, освоение северных просторов вновь стало актуальным. Потепление Арктики начали замечать в конце XIX — начале ХХ века, а в 1930-е годы о потеплении как факте публиковались статьи в научных журналах.

Устремлённые к полюсу

К середине XVI века бoльшая часть мира уже поделена между несколькими европейскими морскими державами. Центральной и Южной Америкой владели испанцы и португальцы. Северная Америка практически ещё не была открыта. Московское государство устремилось на восток, в Сибирь, и на юг, к Чёрному морю. А вот Китай и Индия — вожделенная мечта англичан — оставались для них малодоступными: путь вокруг Африки был для английских кораблей чрезвычайно длителен и опасен из-за постоянного военного соперничества между морскими державами.

Через десять лет Себастьян Кабот, руководствуясь идеей отца, организует ещё одну экспедицию: она поднимается в более высокие широты и достигает южных берегов острова, названного впоследствии Баффиновой Землёй. Потом служба у соперницы Англии — Испании, авантюрные приключения в Центральной и Южной Америке. Некоторые историки приписывают ему второе в истории кругосветное плавание. Уже пожилым человеком он создаёт Английскую торговую компанию, которая должна организовывать экспедиции по поиску восточного пути в Китай и Индию.

С. Кабот создаёт её в рамках Лондонской гильдии торговых авантюристов (да, именно так она называлась — Merchant Adventurers), основанной ещё в 1407 году для экспорта английского текстиля по всему миру. На протяжении последующих столетий этой гильдии (а она просуществовала до начала XIX века) суждено было сыграть выдающуюся роль не только в огромных территориальных приобретениях Англии, но и в значительных географических открытиях по всему миру, в частности в северных ледовитых морях.

Итак, первый толчок европейскому проникновению в Северный Ледовитый океан дал английский торговый капитал. Позже за север с Англией стали соперничать купцы Голландии и Дании. Движущей силой здесь были самые что ни на есть меркантильные интересы: найти более безопасный и короткий торговый путь в Китай и Индию по северным морям вокруг Евразии, который получил название Северо-Восточного прохода (в советское время его стали называть Северным морским путём). В конце XVI века на некоторых картах предлагался ещё более короткий путь из Атлантики в Тихий океан, напрямую через Северный полюс. Правда, воображение картографов помещало на полюсе неведомую землю.

Итак, с экспедиций Джона и Себастьяна Каботов в поисках нового морского пути в Китай и Индию началась беспрецедентная по масштабам (сотни полярных экспедиций) и продолжительности (более 400 лет!) гонка в Арктике.

В 1776 году британское правительство объявило огромную по тем временам награду в 10 тысяч фунтов стерлингов — за достижение Северного полюса, либо пересечение 89-й параллели, либо за открытие сквозного морского прохода на восток или на запад от Берингова пролива. Это ещё больше подстегнуло полярных исследователей — появился привкус спортивного азарта.

Невозможно перечислить все экспедиции, устремлявшиеся к полюсу. Многие возвратились, отступив перед суровой полярной природой, многие навечно пропали в ледовом безмолвии. На смену им приходили всё новые и новые смельчаки, одержимые Северным полюсом (см. таблицу с перечнем экспедиций).

С того момента, как американец Ф. Кук ценой неимоверного напряжения сил наконец достиг Северного полюса, прошло столетие. Изменилось ли что-либо в степени доступности северной макушки земного шара? Да, и кардинально. После Второй мировой войны на полюсе стали регулярно появляться не только группы учёных, но и спортивные — санные или лыжные — экспедиции.

С конца XVI в. к исследованию Северо-Восточного прохода присоединилась и Голландия. В 1593 г. нидерландский купец Балтазар Мушерон, имевший торговые дела в России, предоставил своему правительству проект экспедиции для установления торговых отношений со странами Азии посредством Северного морского пути. На средства частного капитала были снаряжены три экспедиции:

1) в 1594 г. – в составе 4 кораблей, под командованием К. Ная, Б. Избрантсона, В. Баренца;

2) в 1595 г. – в составе 7 кораблей, под общим командованием К. Ная и В. Баренца, главного штурмана;

3) в 1596–1597 гг. – в составе 2 кораблей под командованием Я. Хемскерка и Я. Рийпа. В. Баренц вновь был главным штурманом.

Именно третья экспедиция и внесла самый значительный вклад в исследование Новой Земли. Не вдаваясь в описание самого предприятия, которое имеется благодаря опубликованному дневнику Де-Фера – одного из участников экспедиции (Де-Фер, 1936), более подробно остановимся на его результатах.

Состоялось официальное открытие архипелага Шпицберген, были выполнены промеры глубин между Шпицбергеном и Новой Землей, дана характеристика грунта, составлена карта западных и северных берегов Новой Земли. Несмотря на ряд очень серьезных погрешностей, карта обладала и очевидными достоинствами: во-первых, она была составлена по градусной координатной сетке, во-вторых, включала настолько значительный участок побережья, что островной характер Новой Земли не вызывает сомнений.

Карта Новой Земли при всех её недостатках оказалась настолько точной для того времени, что на протяжении последующих 200 лет претерпела весьма незначительные изменения. Кроме того, в ходе третьей экспедиции состоялась первая зимовка европейцев в высоких широтах: в Ледяной Гавани, на северо-восточном побережье Новой Земли (76°15′ с. ш.), во время которой голландцы вели ежедневные метеорологические наблюдения (с 26 августа 1596 г. по 14 июня 1597 г.), на протяжении нескольких веков являвшиеся единственными сведениями о климате северной части Новой Земли. Они включали в себя отметки направления ветра, состояния ледовой обстановки и характера облачности. Эти наблюдения были опубликованы известным немецким географом А. Петерманом. Впоследствии их широко использовали в своих работах, посвященных климату архипелага, норвежский метеоролог Х. Мон, академик Б. Б. Голицын, профессор В. Ю. Визе. Интерес представляют и магнитные наблюдения, проводившиеся В. Баренцем во время зимовки.

После этой экспедиции, которая, как и предыдущие, окончилась неудачно, европейцы все же не потеряли интерес к поискам Северо-Восточного прохода. На протяжении всего XVII в. пройти в Карское море пытались англичане, голландцы, датчане (Гудзон, Корнеллиссон, Босман, Ламартиньер, Фламинг, Сноббергер, Вуд, Флоус), но все безрезультатно. Пройти Северо-Восточным путем из Атлантики в Тихий океан, который к тому моменту был уже пройден по отдельным участкам русскими поморами и казаками, им не удалось.

Все эти западноевропейские экспедиции XVI–XVII вв. сыграли определенную роль в исследовании Новой Земли и Шпицбергена, но отметим, что эти исследования носили случайный характер и не вызывались интересом к самим архипелагам.

Научное изучение Новой Земли и Шпицбергена началось только со второй половины XVIII в. М. В. Ломоносовым была разработана обширная программа изучения и освоения Арктики, согласно которой на архипелагах предполагалось создать несколько баз (Ломоносов, 1952).

В то же время русские власти, не стремясь осваивать Шпицберген исключительно за счет государственных средств, пытались сохранить контроль над этим процессом: с конца XVIII в. стали регистрировать суда, ходившие на грумантские промыслы, выдавая им специальные разрешения. В 1787 и 1805 гг. государством были предприняты попытки с помощью частного капитала организовать китобойный промысел. Эксперимент потерпел фиаско, главным образом по причине неэффективного руководства и несовершенства средств производства.

В 1768–1769 гг. состоялась первая научно-исследовательская экспедиция на Новую Землю под руководством поручика корпуса флотских штурманов Ф. Розмыслова. Главной задачей ставились описание и картографирование пролива Маточкин Шар[25] 25
Пролив Маточкин Шар, разделяющий Новую Землю на два острова, был известен поморам ещё в XVI в., но к середине XVIII в. об этом было забыто. В 1766 г. двинский кормщик Яков Чиракин вторично открыл пролив, о чем доложил архангельским властям. Губернатор В. А. Головцын поддержал предложение кормщика о снаряжении специальной правительственной экспедиции на Новую Землю. Этой экспедицией и был назначен командовать Ф. Розмыслов по поручению Адмиралтейств-коллегии.

Кроме научных сведений, значение имеет сам факт предприятия с научно-исследовательскими целями, что стало предтечей активного изучения архипелага Новая Земля в XIX в., особенно по сравнению с ранее предпринимавшимися экспедиционными мероприятиями, которые в большей степени преследовали экономические и торговые выгоды, чем ставили целью научное изучение морей и островов Северного Ледовитого океана.

В начале XIX в. Русский Север становится объектом пристального внимания политиков, промышленников, ученых и общественных деятелей. Развитие севера, по их мнению, в силу его географического положения и богатейших природных ресурсов, должно было стать одним из важнейших направлений правительственной политики. Однако отсутствие точных сведений о северных территориях препятствовало осуществлению намеченных планов. С этой целью с начала XIX в. русское правительство предпринимает активные шаги по сбору географической, гидрографической, этнографической и другой информации об островах Северного Ледовитого океана и Новой Земле в частности. Первоочередной задачей на этом этапе были накопление, обобщение географических сведений и составление подробных карт. Требовались регулярные научные исследования, результаты которых должны были способствовать освоению и развитию промысловых ресурсов архипелага, поскольку именно отсутствие данных создавало объективные препятствия мореплаванию в этих широтах и негативно отражалось на состоянии русских промыслов.

Этой экспедиции предшествовало следующее событие: в начале XIX в. по инициативе канцлера была учреждена Беломорская компания с базой в Екатерининской гавани на Мурмане, которой разрешалось не только вести промыслы на островах Новой Земли, но и распространять свою деятельность на любые доступные и дальние районы Северного Ледовитого океана. Все это свидетельствовало о том, что русское правительство видело в компании важное орудие как для укрепления своего политического влияния в Арктике, так и для развития морских промыслов на Севере.

Экспедиция Лудлова работала на Новой Земле в течение лета 1807 г., но не выполнила поставленной цели: серебряную руду обнаружить не удалось. Однако благодаря трудам штурмана Г. Поспелова были получены новые, более достоверные сведения об очертаниях западного побережья Южного острова Новой Земли. В частности, он картографировал новоземельский берег от пролива Костин Шар до Маточкина Шара.

Экспедиция Лазарева не выполнила поставленных задач. В отечественной историографии она не получила высокой оценки, а главную причину провала видели в тяжелой ледовой обстановке, частых штормах, болезни команды цингой и бездарном руководстве экспедицией (Terra…, 1996). Не вступая в дискуссию по этому вопросу, тем не менее, хотелось бы отметить следующее: во-первых, масштаб поставленных задач в столь ограниченный срок не позволял рассчитывать на успех. Во-вторых, Лазарев вышел в море слишком рано: в середине июня берега архипелага ещё окружены льдами, а ждать до июля он не мог, опасаясь не успеть выполнить опись всего побережья. В-третьих, морскому министерству не стоило ставить во главе экспедиции человека, который ещё до её начала мало верил в успех. Несмотря на все это, именно экспедицией Лазарева было положено начало изучению острова Вайгач.

Неудачное плавание Лазарева лишь укрепило русское правительство в решимости продолжить гидрографическое исследование Новой Земли. Задание, не выполненное предыдущей экспедицией, Морским министерством было поручено лейтенанту, впоследствии вице-адмиралу, президенту Академии наук Ф. П. Литке. Его новоземельские экспедиции – это особая страница в истории изучения арктического архипелага. В течение 1821–1824 гг. этим исследователем было совершено четыре плавания к берегам Новой Земли (Литке, 1948).

Целью первой экспедиции было определение величины архипелага, географического положения главнейших мысов, установление длины Маточкина Шара (проверить данные съемки Розмыслова). Несмотря на то, что вход в пролив Маточкин Шар найти не удалось в силу противоречивости существующих карт, Литке провел рекогносцировку западного побережья от пролива Костин Шар до губы Машигиной.

На следующий год (1822) Литке было поручено продолжать работу, причем, согласно инструкции, он должен был постараться дойти до самой северной оконечности архипелага. В ходе этой экспедиции была картографирована береговая линия Новой Земли от Гусиного Носа до мыса Нассау (который был принят за северную оконечность архипелага). Съемка Маточкина Шара и на этот раз выполнена не была, и Литке ограничился астрономическим определением западного устья пролива.

Перед экспедицией 1824 г. стояли новые задачи: провести рекогносцировку северного и восточного побережья Новой Земли. Однако и на этот раз (как и в предыдущие три плавания) программа полностью выполнена не была. Тяжелые ледовые условия не позволили провести опись неизученных берегов архипелага.

Тем не менее, в итоге четырех плаваний Литке удалось исследовать и достоверно картографировать значительную часть западного побережья Новой Земли, от южной её оконечности до мыса Нассау. Метеорологические, геомагнитные и астрономические наблюдения, выполненные во время четырех плаваний, обогатили научное представление о природе Новой Земли и омывающих её вод. Лучшую оценку экспедициям Литке дал немецкий путешественник А. Эрман:

Спустя 8 лет картографирование Новой Земли было возобновлено. Главная цель – описание восточного побережья архипелага – была достигнута в результате двух экспедиций под руководством подпоручика корпуса флотских штурманов П. К. Пахтусова (Пахтусов, 1844). В ходе первой (1832–1833 гг.) Пахтусову удалось положить на карту южное и восточное побережье Южного острова. Кроме того, во время зимовки велись регулярные метеорологические наблюдения, наблюдения за приливами в Карском море, представляющие ценные научные сведения о природе и климате Новой Земли.

Успех этого предприятия был столь очевиден, что Гидрографический департамент выступил с инициативой об организации второй экспедиции. В инструкции, врученной Пахтусову, говорилось:

Далее инструкция предписывала

Несмотря на тяготы и невзгоды, сопровождавшие экспедицию во время зимовки 1834–1835 гг., Пахтусов смог положить на карту часть восточного берега Северного острова архипелага от пролива Маточкин Шар до островов, впоследствии названных его именем (74°24′ с. ш.).

Кроме научного значения, плавания Пахтусова имели и практический результат. Он уточнил положение ряда наиболее интересных в промышленном отношении губ и заливов западного берега и описал южный берег Маточкина Шара. Согласно отзыву М. Ф. Рейнеке, благодаря экспедициям 1832–1835 гг.

Экспедиции Пахтусова принесли огромную пользу новоземельским промыслам: если в 1831 г. на Новую Землю ходило только одно промысловое судно, то в 1835 г. их число возросло уже до 137 (РГА ВМФ. Ф. 410. Оп. 2. Д. 4207. Л. 138). По данным Б. М. Житкова, динамика расцвета новоземельских промыслов в 30-е гг. XIX в. выглядит следующим образом: 1832 г. – 3 поморских судна, 1833 г. – 11, 1834 г. – 34, 1835 г. – 118 судов, не считая 6 пустозерских и 10 ненецких карбасов, посещавших ежегодно южную часть Новой Земли (Terra…, 1996, с. 30).

Важные открытия и наблюдения Пахтусова привлекли к арктическому архипелагу внимание Академии наук и послужили импульсом к снаряжению в 1837 г. экспедиции К. М. Бэра. Экспедиция работала в районе проливов Маточкин Шар и Костин Шар, собрала геологические, ботанические и зоологические коллекции. Благодаря ей было сформировано первое научное представление о растительном мире Новой Земли. Так, например, по словам самого Бэра, флора и фауна архипелага сделались известными более, чем флора и фауна любой другой арктической земли, за исключением западной Гренландии (Визе, 1948, с. 101). За 6 недель ученому удалось собрать и исследовать 135 видов растений, дать научное описание млекопитающих, птиц, рыб и низших животных, обитающих в водах и на берегах Новой Земли.

Поскольку Пахтусов в 1835 г. не смог дойти до северной оконечности Новой Земли, Гидрографический департамент снарядил ещё одну экспедицию, которая должна была закончить опись архипелага, положив на карту её северные и северо-восточные берега. Во главе экспедиции был поставлен прапорщик корпуса флотских штурманов А. К. Циволька. В свое время он уже принимал участие в экспедициях Пахтусова (1834–1835 гг.) и Бэра (1837 г.).

С наступлением лета Моисеев сделал попытку описать северное побережье Новой Земли, но из-за льдов и продолжавшихся болезней смог дойти только до мыса Литке, и вынужден был вернуться в Архангельск, куда шхуны прибыли 8 сентября 1839 г. Из 30 членов экспедиции домой вернулся 21 человек, из которых только 11 были здоровы.

Новоземельская экспедиция 1838–1839 гг. не выполнила поставленных перед ней задач. Но, несмотря на преследовавшие экспедицию неудачи, она все же внесла определенный вклад в исследование архипелага. Весной и летом 1839 г. её участниками был картографирован ряд заливов (губы Мелкая, Крестовая, Северная и др.) западного побережья Новой Земли. Экспедицией Цивольки завершается 20-летний период блестящих научных работ у берегов Новой Земли.

После русских экспедиций 1820–1830-х гг., когда, несмотря на все попытки, пройти дальше Карского моря не удалось, наступает 30-летний перерыв в исследованиях арктических архипелагов, во время которого фиксировались лишь единичные плавания.

Возникает проблема: чем объяснить тот факт, что норвежцам удалось выполнить то, что тщетно пытались сделать Литке, Пахтусов, Циволька и Моисеев? По мнению Визе,

В 1820–1830-е гг. ледовые условия были гораздо более суровыми, чем 30 лет спустя. Русские мореплаватели, в отличие от норвежцев, попали в неблагоприятный ледовый период. О существовании больших колебаний ледовитости арктических морей во второй половине XIX в. ещё не знали,

В 1872 г. ледовая обстановка оказалась очень сложной и многие норвежские промысловые суда попали в тяжелое положение. По данным современного норвежского историка Й. П. Нильсена, в тот год во льдах только из Тромсе потерпели крушение 5 шхун (Нильсен, 1996).

В итоге со второй половины XIX в. на архипелаге начинают господствовать норвежцы. Норвегия, объединенная в это время со Швецией унией, переживала период интенсивного экономического развития, и её буржуазия искала новые сферы для инвестирования своего капитала. Одной из таких сфер и являлись архипелаги акватории Баренцева моря.

Особенно напряженная ситуация сложилась вокруг Новой Земли. Русское правительство, считая весь архипелаг российской территорией вплоть до последней трети XIX в., не предпринимало никаких действий по его освоению. Только реальная угроза потерять Новую Землю в результате постоянно возрастающей норвежской экспансии заставила русское правительство предпринять ряд чрезвычайных мер: начать колонизацию архипелага (1872–1877 гг.), организовать регулярные пароходные рейсы (1880 г.). Все это поставило вопрос о необходимости регулярного и систематического изучения архипелага по самым разным направлениям: гидрографическим, геологическим, метеорологическим, промысловым и т. п.

Начиная с 1870-х гг., вновь, после почти 40-летнего перерыва, стали предприниматься экспедиционные исследования в русских северных водах, в том числе и в районе Новой Земли. В 1870 г. территориальные воды архипелага посетила русская военная эскадра под флагом вице-адмирала К. Н. Посьета. Несмотря на то, что главной целью экспедиции была демонстрация силы, её офицерами во время стоянки были проведены описные работы в проливе Костин Шар.

Более важным вкладом в исследование Новой Земли явилось устройство поручиком Е. А. Тягиным во время зимовки 1878–1879 гг. метеорологической станции в Малых Кармакулах. Метеорологические измерения проводились 3 раза в день в течение 10 месяцев и после публикации их результатов стали достоянием не только отечественной, но и мировой науки. Был проведен промер кармакульского рейда. В апреле 1879 г. Тягин предпринял попытку пересечь архипелаг с запада на восток. Он надеялся установить, насколько проходимы горы в глубине острова, и оценить промысловые ресурсы Новой Земли на Карском побережье. Неблагоприятные климатические условия и недостаток продовольствия не позволили выполнить задуманное. Не дойдя до Карского моря приблизительно 35 верст, он повернул назад. Несмотря на неудачу, эта первая попытка пересечь архипелаг имела определенные практические результаты: были получены первые сведения о рельефе и климате внутренних районов Новой Земли, до этого времени практически не известные, поскольку все предыдущие экспедиции в основном занимались исследованием береговой зоны архипелага (Архангельские губернские ведомости, 1879; Пасецкий, 1980).

В 1882 г. в рамках проведения Первого международного полярного года[26] 26
Программа I МПГ предполагала проведение непрерывных наблюдений по метеорологии и земному магнетизму. Участие в этом мероприятии приняли 12 стран: Россия, Норвегия, САСШ, Франция, Голландия, Дания, Австро-Венгрия, Швеция, Германия, Великобритания, Канада и Финляндия. Россия обязалась построить две станции: одну – на Новой Земле, другую – в устье реки Лена. Этим было положено начало систематическому исследованию Арктики в международном масштабе (Визе, 1932).

[Закрыть] Россия построила на Новой Земле в становище Малые Кармакулы полярную станцию. Экспедицией руководил гидрограф лейтенант К. П. Андреев. В её состав вошли мичман Д. А. Володковский, заведующий Кронштадской морской астрономической обсерваторией В. Е. Фус, врач Л. Ф. Гриневицкий, наблюдатель Н. В. Кривошея, матросы Н. Демидов, А. Ларионов, Ф. Тисков, Я. Трофимов и рабочий В. Тарасов. С 1 сентября 1882 г. по 3 сентября 1883 г. научный персонал станции вел непрерывные метеорологические и геомагнитные наблюдения. В конце апреля – начале мая 1883 г. Л. Ф. Гриневицкий в сопровождении двух ненцев совершил первое исследовательское пересечение Южного острова архипелага от Малых Кармакул до восточного побережья. Опубликованные труды новоземельской полярной станции стали достоянием мировой науки.

Арктические государства пытаются использовать небольшое временное окно, которое предоставляет короткое арктическое лето, для того, чтобы собрать данные о шельфе Северного Ледовитого океана. Таким образом они хотят подкрепить свои претензии на часть континентального шельфа. Прежде всего они надеются на то, что в этих районах им удастся найти месторождения полезных ископаемых. Время не ждет – в распоряжении арктических государств осталось всего несколько лет для того, чтобы при помощи научных данных обосновать свои притязания и представить их в специальный орган ООН.

Сокращение площади полярного ледяного покрова в Арктике усилило надежду на возможность добывать там полезные ископаемые у таких арктических государств как Соединенные Штаты, Канада, Россия, Норвегия и Дания-Гренландия.

При этом речь не идет о суверенном праве на море, а только о том, что государство за пределами своей 200-мильной зоны (например, на расстоянии 360 километров от берега) может заниматься разработкой месторождений полезных ископаемых. Эта гонка не имеет никакого отношения к судоходству, рыболовству или проведению морских границ.

Чаще всего указывают на месторождения нефти и природного газа, которые находятся в Арктике. По оценкам Американской геологической службы (US Geological Survey (USGS), 13 процентов неразведанных глобальных запасов нефти находятся в районе Арктики, и к этому следует также добавить 30 процентов неразведанных запасов природного газа. Как считают специалисты, большая часть этих месторождений находится вблизи берегов, где вопрос о суверенном праве по большой части уже решен.

Где проходят границы

Экологи тем временем требуют прекратить погоню за полезными ископаемыми в Северном Ледовитом океане. По мнению организация Гринпис, в том числе и катастрофа в Мексиканском заливе показала, какой ущерб может нанести добыча нефти.

Читайте также: