Исторические корни волшебной сказки реферат

Обновлено: 05.07.2024

надо рассматривать как иллюстрации, а не как доказательства.

Однако, с одной стороны, распределение сказок по сюжетам и сюжетов по мотивам, принятое в этих указателях, часто весьма условно, с другой же стороны ссылки на сказки встречаются в книге несколько сот раз, и пришлось бы несколько сот раз давать ссылки на указатели.

То же касается примеров из области обычаев, обрядов, культов и т. д. Все приводимые факты - не более как примеры, число которых можно было бы произвольно увеличить или уменьшить, приводимые примеры могли бы быть заменены другими. Таким образом, в книге не сообщается никаких новых фактов , нова только устанавливаемая между ними связь .

Мотивы сказки так тесно связаны между собою, что ни один мотив не может быть понят изолированно . Излагать же приходится по частям. Поэтому в начале книгичасто встречаются ссылки на то, что еще будет развито, а со второй половины - на то, что уже изложено выше. Книга представляет собой одно целое , и ее нельзя читать из середины для справокпо отдельным мотивам. Упор сделан на анализ основных, главнейших сказочных образов и мотивов .

Работа вышла из Ленинградского ордена Ленина государственного университета . Особенно многим Пропп обязан члену-корреспонденту Академии Наук проф. Ивану Ивановичу Толстому , который дал ценные указания как по части использованного мной античного материала, так и по общим вопросам работы.

Основная часть ( некоторые мысли ) :

Мифологическая школа исходила из предпосылки, что внешнее сходство двух явлений, внешняя аналогия их свидетельствует об их исторической связи ( если герой растет не по дням, а по часам, то быстрый рост героя якобы отряжает быстрый рост солнца, взошедшего на горизонте ) . Но аналогия не то же самое , что историческая связь.

Предпосылка финской школы было предположение, что формы, встречающиеся чаще других, вместе с тем присущи исконной форме сюжета. Но мы будем неоднократно убеждаться, что самые архаические формы встречаются как раз очень редко, и что они часто вытеснены новыми.

1 ая предпосылка : имеется особая категория сказок, называемых волшебными. Эти сказки могут быть выделены из других и изучаться самостоятельно. Волшебные сказки и составляют часть фольклора, но они не представляют собой такой части, которая была бы неотделима от этого целого.

Изучение структуры волшебных сказок показывает тесное родство этих сказок между собой. Родство это настолько тесно, что нельзя точно отграничить один сюжет от другого . Это приводит к двум дальнейшим, весьма важным предпосылкам. Во-первых: ни один сюжет волшебной сказки не может изучаться без другого , и во-вторых: ни один мотив волшебной сказки не может изучаться без его отношения к целому.

Волшебная сказка * древнее феодализма * создавалась на основе докапиталистических форм и социальной жизни * нужно сравнивать с исторической действительностью прошлого * важно определить, при каком социальном строе создавались отдельные мотивы и вся сказка.

4 ) Сказка как явление надстроечного характера

Часто предпосылки выступают продуктом эпохи. Сказка не соответствует той форме производства, при которой она существует. Сказку нужно сравнивать с исторической действительностью прошлого, в ней искать корни.

) Сказка и социальные институты прошлого . Формы производства в сказке = земледелие ; охота ; сеяние/пашня. Сказка сохранила в себе следы исчезнувших форм социальной жизни.

Сказку нужно сравнивать с социальными институтами прошлого и в ней искать корни

) Сказка и обряд . Религия проявляется с помощью обрядов и обычаев. Сказку нужно сравнивать с конкретными проявлениями религии .

) Прямое соответствие между сказкой и обрядом . Полное совпадение обряда и обычая со сказкой = >мотив восходит к тому или иному обряду.

9 ) Обращение обряда. Особый случай переосмысления ( обращение ) сохранение всех форм обряда с придачей ему в сказке противоположного смысла. Сказку нужно сопоставлять с обрядами и обычаями с целью определения, какие мотивы восходят к тем или иным обрядам и в каком отношении они к ним находятся.

) Сказки и миф. Миф рассказ о Божествах и Божественных существах, в действительность которых верит народ. Миф и сказка отличаются по своей социальной функции.

) Сказка и первобытно мышление . Первобытное мышление не знает абстракций, оно в действиях, формах. Формы первобытного мышления должны привлекаться к генезису. Легко принять мыслительную действительность за бытовую и наоборот.

) Генетика и история . Генетика изучение происхождения явлений. История- изучение развития явлений. Генетика предшествует истории.

) Метод и материал . Трудность лежит в овладении материалом. Нельзя заниматься, например, мифом о всемирном потопе только в рамках одной народности. Фольклор интернациональное явление. Прежде всего должна быть правильно поставлена задача, тогда правильный метод ведет к правильному решению.

) Сказка и послесказочные образования. Обряды, мифы, формы первобытного мышления и некоторые социальные институты Пропп считает досказочными образованиями. Пропп считает возможным объяснить сказку через них. Сказанья, легенды, героический эпос восходят к сказке. Могут быть объяснены ей.

Связь сказки с областью культов и религии по В.Я. Проппу. Социальные функции сказки и мифа. Мотив заключения девушек и женщин. Беда и противодействие. Типы Яги, ее основные аксессуары: лес и избушка. Волшебные дары, облик змея в волшебной сказке.

Рубрика	Литература
Вид	конспект произведения
Язык	русский
Дата добавления	18.04.2011
Размер файла	21,7 K

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Исторические корни волшебной сказки

Здесь будет изучаться тот жанр сказки, который начинается с нанесения какого-либо ущерба или вреда, или с желания иметь что-то и развивается через отправку горя из дома, встречу с дарителем, дарит ему волшебное ср-во. Часто уже возвращ-ся домой, братья сбрасывают его в пропасть. В дальнейшем он вновь прибывает, подвергается испытанию через трудные задачи и воцаряется, и женится в своем царстве. Это краткое схематическое изложение композиции.

Среди сказок имеются особая категория - волшебные. Они составляют часть фольклора. Изучение структуры волшебных сказок показывает тесное родство этих сказок между собой. Волшебные сказки для нас есть нечто целое, все сюжеты ее взаимно связаны и обусловлены.

Сказка и образ

Сказка имеет связь с областью культов и религии. Фантастические образы первоначально отражались только в таинственных силах природы, приобретая теперь и общественные атрибуты и становясь теперь представителями исторических сил.

Сказка сохранила следы очень многих обрядов и обычаев. Например, в сказке рассказывается, что девушка закапывает кости коровы в саду и поливает их водой. Самый простой случай - это полное совпадение обряда т обычая со сказкой.

Сказка и миф

Миф и сказка отличаются не по форме, а по своей социальной функции.

Сказка и миф (особенно МИД доклассовых народов) иногда настолько полно могут совпадать между собой, что в этнографии и фольклористике такие мифы часто называются сказками. Завязка

Изоляция царских детей в сказке

· Запрет стричь волосы

· Вслед за заключением девушки обычно следует ее брак

· Мотив заключения девушек и женщин широко использовали в новеллистической литературе

Беда и противодействие

Из беды и противодействия создается сюжет. Какая-либо беда - основная форма заявки. Ход действия требует, чтобы герой как-нибудь узнал об этой беде.

Пространство в сказке играет двойственную роль. С одной стороны, оно есть в сказке. С другой стороны его как бы совсем нет. Все развитие идет по остановкам и они очень детально разработаны.

Яга очень трудный для анализа персонаж. Ее образ слагается из ряда деталей. Эти детали, сложенные вместе из разных сказок, иногда не соответствуют друг другу, не совмещаются, не сливаются в единый образ. В основном сказка знает 3 разных формы Яги.

Весь ход развития сказки и в особенности начало, показывает, что Яга имеет какую-то связь с царством мертвых.

пропп сказка волшебный культ

Лес дремучий, темный, таинственный, несколько условный, не вполне правдоподобный. Связь обряда посвящения с лесом настолько прочна и постоянна, что она верна и в обратном порядке.

Лес в сказках вообще играет роль задерживающей преграды. Лес, в который попадает герой, непроницаем. Это своего рода есть, улавливающая пришельцев. Такая функция сказочного леса ясна в другом мотиве - в бросании гребешка, который превращается в лес и задерживает преследователя. Здесь же лес задерживает не преследователя, а пришельца, чужака. Сквозь лес не пройти. Мы видим, что герой получает от Яги коня, на котором он перелетает через лес.

Избушка на курьих ножках

Некоторыми особенностями обладает избушка в женских сказках. Девушка, прежде чем идти к Яге, заходит к своей тетушке, та предупреждает ее о том, что она увидит в избушке и как себя держать.

В американских охотничьих мифах можно видеть, что для того, чтобы попасть в избушку, надо знать имена ее частей. Там же избушка сохранила более ясные следы зооморфности, а иногда вместо избушки фигурирует животное.

Лес - первоначальное непременное условие обряда, также в последствии переход в иной мир. Сказка - последнее звено этого развития.

Особенность образа Яги - это ее резкая женская физиологичность. Она всегда безмужняя старуха.

Наряду с проверкой магической силы умершего, стали появляться представления о проверке его добродетели. Проверка магической силы умершего и передача ему помощника для дальнейшего следования по царству мертвых, превратилось в испытание и награждения добродетели. Так возникла функция задавания задач.

Кода наступал решительный момент, дети, так или иначе отправлялись в лес к страшному для них и таинственному существу. Для фольклориста известны 3 формы: увод детей родителями, инсценировка похищения детей в лес и самостоятельная отправка мальчика в лес без участия родителей.

Если детей уводили, то это всегда делал отец или брат. Мать не могла, т.к. то самое место, где производится обряд, было запрещено женщинам.

В сказках увод детей в лес всегда есть акт враждебный, хотя в дальнейшем для изгнанника или уведенного дела оборачиваются весьма благополучно.

Существом, похищавшим детей, была Ламия. Существа, являвшиеся из леса, были замаскированы под животных или птиц, изображали их и подражали им. В лесу раздавался шум трещоток, все в ужасе разбегались.

Это вид членовредительства. В сказке герой, часто в избушке, теряет свой палец, а именно - мизинец левой руки. Потеря пальца часто встречается в следующих ситуациях:

· У Яги и подобных ей существ. Палец отрубается, чтобы узнать, достаточно ли откормлен мальчик.

· У лиха одноглазого. Здесь бегущий герой прилипает пальцем к какому-либо предмету.

· В доме разбойников. Палец отрубается жертве из-за кольца.

Это бросает свет на мотив героя или героини, отправляемой в лес на смерть, причем требуется показать знаки совершившейся смерти - окровавленную одежду, вырезанный глаз, печень, сердце, окровавленное оружие.

Сжигание, обжаривание, варка посвящаемых прослеживаются уже на наиболее ранних известных нам ступенях обряда посвящения. Сжигание, обжигание, обжаривание во всех этих случаях ведет к величайшему благу, т.е. к тем способностям, которые нужны полноправному члену родового общества.

При помощи дара достигается цель. Этот дар - какой-нибудь предмет (Кольцо, шарик) или животное (конь). Мы видим, как тесно образ Яги связан с обрядами посвящения. Помощник-хранитель был связан с тотемом времени.

Лицо, совершавшее обряд, представляло собой женщину. Яга и лесной учитель в сказке представляют собой взаимный эквивалент. Оба сжигают или варят детей в котле. Но когда это делает или неудачно хочет сделать яга, то это вызывает отчаянную борьбу. Если это делает лесной учитель - ученик приобретает всеведение. Но и яга - существо благодетельное. В некоторых случаях мы видим, что здесь играли роль мужчины, переодетые в женщин. По другим свидетельствам, все члены союзов имели общую мать-старуху. В женской природе можно видеть отражение матриархальных отношений.

При существовании обряда инициации этот процесс должен был уже закончиться: обряд- условие приема в мужской союз. Руководителя обряда переодевали в женщину. Отсюда связь с переодетыми в женщин богами и героями (Геракл, Ахилл), к гермофродизации богов и героев.

При укладе, пришедшем ему на смену и превратившем святое и страшное в полугероический, полукомический гротеск.

Большой дом и малая избушка

Братья от 2 до 12, но бывает и 25, и 30.

Герой видит здесь другую подачу еды, чем ту, к которой привык.

Это братья. Разбой - прерогатива новопосвященного, а именно молодого героя.

Это братство имеет свою очень примитивную организацию. Оно имеет старшего, который выбирается.

Динамическое начало с появлением в этом братстве девушки. В мужских домах всегда находятся девушки, служившие братьям. Она живет в особом помещении при доме. Обращение с ней рыцарское. Групповой брак имел тенденцию заключиться индивидуальным браком. Стремился брак стать индивидуальным и главную роль в этом стремлении играли дети.

· Отношение к детям неодинаково

Красавица в гробу

Все, что делалось в мужском доме, для женщин было тайной. Временная смерть - характерный признак обряда посвящения.

Герой часто бывает грязен, вымазан сажей. Он заключает союз с чертом и ему запрещается мыться. За это черт дает ему несметное богатство, после чего герой женится.

Запретный чулан

Комбинированные персонажи (помощники). Сказка не знает сострадания. Если герой отпускает животное, то он делает это не из сострадания, а на договоре.

Волшебные дары

Помощник - выражение силы и способности. Все помощники представляют собой одну группу персонажей.

Превращенный герой в сказке помощник может рассматриваться как персонифицированная способность героя.

Переносит героя в иное царство. Мотив кормления орла создается на основе имеющегося события. Между орлом и шаманом имеется тесная связь.

Лошадь появилась не на смену лесным животным, а в совершенно новых хозяйственных функциях. Конь облачается в птичий образ. Конь и орел - единственные помощники героя.

Когти, волосы, шкурки, зубы.

Многие волшебные предметы представляли собой части тела животного: шкурки, волоски, зубы. При посвящении юнош получали власть над животными.

Предметы, вызывающие духов.

Представление силы невидимым существом - дальнейший шаг на пути к созданию понятия силы. Так создается концепция колец и других предметов, из которых можно вызвать духа.

Живая и мертвая вода

- подчеркнутый, выпуклый, яркий момент пространственного передвижения героя.

Переправа в образе героя.

· Птица вязана с морем

· Это образ свободы, покоя, гордости

В Риме при смерти императоров отпускали орла, чтобы он уносил душу властителя к небу. В христианстве, в образе крылатых ангелов, уносящих душу, мы имеем последние остатки этой веры.

С отмиранием тотемизма формы меняются. Все способы переправы имеют одно новое происхождение. Они отражают представление о странствии умершего в загробный мир. Даже такие формы как лестница, дерево и ремень, обнаруживают при сопоставлениях свою первоначальную животную форму.

· Он иногда ассимилируется с обликом героя и представлен всадником. Под змеем конь спотыкается.

Змей живет в горах. Такое местопребывание не мешает ему в то же время быть морским чудовищем. Иногда он живет на горах, но когда герой к нему приближается, он выходит из воды.

Он молниеносно и неожиданно похищает женщин.

Обрядовое поглощение и выхаркивание

Бой => погоня => попытка проглотить героя

· Герой находит в желудке или голове змея алмазы,

· Девушку в сказке кладут в стеклянный гроб.

· Хруст горы, в которой обитает змей.

· Царевна сидит на стеклянной вышке.

Центр тяжести героизма переносится от поглощения к убиению. С появлением скотоводства, земледелия этот процесс заканчивается.

В греческом мифе нет похищения девушки драконом. Это представление могло жить в народе не засвидетельствованным в греческой литературе, через которую мы знаем миф.

Функционально он близок к змею нашей сказки. У него 3 собачьи головы, из пасти капает ядовитая смола, у него змеиный хвост, которым он жалит

Сказка отражает все этапы развития, начиная от более древних, как приобрести через змея знание птичьего языка, так и переходных, как унесение в желудке рыбы в чужие края.

За тридевять земель.

Все, что связано с тридевятым государством может принимать золотую окраску (золотой дворец). Свинка - золотая щетинка, утка - золотые перышки, золоторогий олень, золотохвостый олень, золотогривый и золотохвостый конь и др.

Сказка о том , как герой на своем пути попадает в медное, серебряное и золотое царства. Медное и серебряное - проходные этапы, золотое - этап прибытия.

Никакого единообразия нет. Есть многообразие.

Иногда царевна изображена богатыркой, воительницей, она искусна в стрельбе и беге, ездит на коне, и вражда к жениху может принять формы открытого состязания с героем.

· Одна освобождена героем от змея, он - ее спаситель. Это - тип кроткой невесты.

· Другая взята насильно. Она похищена или взята против ее воли хитрецом, который разрешил ее задачи и загадки.

· Герой показан, что он должен искать, отправляться туда и вернуться или погибнуть.

· Достать золотую ветку

Дворец, сад, мост. Сама по себе задача построить дворец непостижима. Мотив золотого дворца, из тридесятого царства и золотой - это один и тот же дворец. Сад - загадочный, красивый. Мост - преграда, препятствие.

Задача - просидеть в горячей бане. Это испытание может быть связано с испытанием едой.

· Обычно перед свадьбой

· На силу и ловкость героя

Часто на этом сказка заканчивается. Иногда все жители деревни в первую ночь таинственным образом умирают. Страх перед брачной ночью - страх перед еще не сложившейся властью царь-девицы.

Сказка как целое

Развитие идет путем наслоений, замен, переосмыслений, с другой стороны - путем новообразования.

Сказка как жанр

Сюжет и композиция волшебной сказки обусловлены родовым строем на той ступени его развития. Сказка перешла от более ранних эпох

Фольклор, и в частности сказка, не только единообразен, но при своем единообразии чрезвычайно богат и разнообразен.

Подобные документы

Признаки жанра волшебной сказки. Французская литературная сказка конца XVII – начала XVIII веков. Проблемы структурно-типологического изучения произведения. Сказка как последовательность событий. Сюжетно-персонажная структура волшебной сказки "Золушка".

курсовая работа [63,4 K], добавлен 05.06.2011

Многоуровневая структура художественного текста на примере русской народной сказки "Гуси-лебеди". Выявление особенностей структурных компонентов и их взаимосвязей. Трансформация мифа в сказке. Признаки волшебной сказки. Тема сказки "Гуси-лебеди".

реферат [40,9 K], добавлен 15.10.2015

Мифологический хронотоп сказки, характеристика героя на примере сказки "Красная шапочка", ее анализ по структуре В.Я. Проппа. Функции и их характеристика. Связь волшебной сказки с мифом как особенность хронотопа жанра. Обряд инициации, полученные блага.

творческая работа [27,4 K], добавлен 03.12.2012

Отличительные особенности фольклорной (народной) и литературной (авторской) волшебной сказки. Понятие тени как архетипического образа в культуре разных народов. Сюжетная линия, философский смысл и значение тени в сказках Г.Х. Андерсена и А. Шамиссо.

курсовая работа [42,3 K], добавлен 22.10.2012

Понятие сказки как вида повествовательного прозаического фольклора. История возникновения жанра. Иерархическая структура сказки, сюжет, выделение основных героев. Особенности русских народных сказок. Виды сказок: волшебные, бытовые, сказки о животных.

презентация [840,4 K], добавлен 11.12.2010

Жанр "фэнтези" в настоящее время. Генетическая связь фэнтези с мифом и фольклорной сказкой. Обращение Кинга к сказке. Заимствования элементов волшебной сказки. Сюжетные ходы восточного фольклора. Причины популярности жанра фэнтези у современного читателя.

реферат [20,2 K], добавлен 15.05.2015

Основные жанровые признаки детских сказок, их отличие от сказок для взрослых. Классифицирование сказок, записанных А.И. Никифоровым от детей разного возраста. Механизм передачи сказки. Связь выбора ребенком сказок с возрастными и гендерными стереотипами.

ПРОПП, ВЛАДИМИР ЯКОВЛЕВИЧ (1895–1970), русский фольклорист, один из основоположников современной теории текста. Родился 17 (29) апреля 1895 в Санкт-Петербурге. В 1914–1918 изучал русскую и германскую филологию в Петроградском университете, впоследствии преподавал немецкий язык в вузах Ленинграда. С 1932 – преподаватель, с 1938 профессор ЛГУ, последовательно на кафедрах романо-германской филологии, фольклора и, вплоть до 1969, русской литературы. Умер Пропп в Ленинграде 22 августа 1970.

Работа содержит 1 файл

Пропп Владимир Яковлевич.docx

зачетная работа по культурологии

Москва, 2010

Одной из первых публикаций Проппа (после нескольких статей) стала вышедшая в 1928 в Лениграде небольшая книга Морфология сказки, встреченная сочувственно, но в последующие три десятилетия известная лишь узкому кругу специалистов. В дальнейшем Пропп продолжал свои исследования в стенах ЛГУ; благодаря книгам Исторические корни волшебной сказки (1946) и Русский героический эпос (1955, 2-е изд. 1958) завоевал репутацию маститого фольклориста. В 1958 в США вышел английский перевод Морфологии сказки, за которым последовали американские переиздания и переводы на многие другие языки. Ранняя работа Проппа стала митровым научным бестселлером, а в СССР в 1969, спустя сорок с лишним лет после первой публикации и перед самой смертью ученого, появилось второе русское издание Морфологиии сказки, почти сразу ставшее почти такой же библиографической редкостью, как и первое (вплоть до переизданий 1990-х годов).

Исключительный резонанс, вызванный публикациями Морфологии сказки на Западе, и ее последующее огромное влияние были обусловлены тем новым контекстом, в котором оказалась эта книга на рубеже 1950–1960-х годов: широкое распространение структурно-семиотических (см. СТРУКТУРАЛИЗМ) методов и появление ранней версии порождающей грамматики. Пропп в конце 1920-х годов предложил относительно небольшой набор глубинных функций, задающих на первый взгляд бесконечное разнообразие повествовательных структур волшебных сказок, а также формальный аппарат для порождения этих поверхностных структур. Через три с лишним десятилетия все это, с одной стороны, оказалось созвучным идеям ранней порождающей грамматики, а с другой – продемонстрировало применимость такого рода методов к структурам более высокого уровня, нежели предложение. Неудивительно, что работа Проппа стала одной из важнейших исходных точек для формирования в 1960-е годы теории текста и нарративного анализа и привлекла внимание не только специалистов по фольклору, семиотике и литературоведению, таких как К.Леви-Строс, А.Греймас (1917–1992) или С.Бремон, но и широкого круга лингвистов, а несколько позднее, в 1970-х годах, также и специалистов по теории дискурса, искусственному интеллекту и когнитивной науке – Д.Румелхарта и др. (см. ДИСКУРС). Ссылки на Проппа (иногда в рамках полемики с ними) стали обязательными в их работах, и в 1970-е годы многие отечественные лингвисты впервые узнавали об ученом, читая зарубежные публикации.

Мировая известность Морфологии сказки заставила по-другому взглянуть и на более поздние и далекие от структурализм труды Проппа, творческое наследие которого, включая статьи, рассматривается ныне как единое целое и издается с учетом этого.

Библиография

Исторические корни волшебной сказки

Главная проблема в поставленной работе

Книга представляет собой одно целое, и одна тема плавно перетекает в другую.И каждая поставленная тема полностью раскрывается автором. Также имеются подробные предпосылки Главная проблема, поставленная в этой работе, является расширить рамки изучения и найти историческую базу, вызвавшую к жизни волшебную сказку и выяснить источники волшебной сказки в исторической действительности.

В сказках нет точного напоминания о какой-либо определенной стадии культуры: здесь смешиваются и сталкиваются друг с другом различные исторические циклы и культурные стили. Здесь сохранились только образцы поведения, которые могли существовать во многих культурных циклах и в разные исторические моменты.

Сказка настолько богата и разнообразна, что изучать все явление сказки целиком во всем его объеме и у всех народов невозможно. Поэтому материал должен быть ограничен, и ограничим его волшебными сказками.

Терминология

Генезис-(греч.) происхождение, возникновение, (за)рождение.

Экзогамия- запрет брачных отношений между членами родственного (род, фратрия) или локального (например, община) коллектива, существовавший как в эпоху первобытнообщинного строя, так и в более позднее время. Многочисленные теории происхождения экзогамии объединяются в основном в 3 основные группы, которые предполагают, что переход к экзогамии обусловлен:

1)необходимостью избежать вредных последствий от браков между кровными родственниками (Л. Г. Морган и др.);

2)стремлением расширить социальные контакты и завязать отношения с другими коллективами (Э. Тайлор, А. М. Золотарёв, К. Леви-Стросс);

3)необходимостью установления социального мира в коллективе, поскольку половые отношения и сопровождающие их конфликты выносились за его пределы (С. П. Толстов, Ю. И. Семёнов).

Идеи выдвинутые автором

Каждый исследователь исходит из каких-то предпосылок, имеющихся у него раньше, чем он приступает к работе.

История изучения сказки излагалась не раз, и нам нет необходимости перечислять труды. Но если спросить себя, почему до сих пор нет вполне прочных и всеми признанных результатов, то мы увидим, что часто это происходит именно оттого, что авторы исходят из ложных предпосылок.

Для нас же отсюда вытекает следствие, что нужно тщательно проверить свои предпосылки до начала исследования.

В сказках Пропп выделяет особую линию сюжетов, которая лежит в основе других сказок. Начинается сказка с ущерба и желания иметь что-то, затем отправка героя из дома навстречу помощнику, который поможет найти предмет поиска. Далее следует поединок, возвращение и погоня, по дороге домой герой снова подвергается испытаниям. Но в дальнейшем герой снова прибывает в царство и женится. Это схема позволяет рассматривать все волшебные сказки с одинаковым сюжетом, разнообразие сказкам придает множество действующих лиц.

Первая предпосылка гласит: среди сказок имеется особая категория сказок, обычно называемых волшебными. Эти сказки могут быть выделены из других и изучаться самостоятельно. Самый факт выделения может вызвать сомнения. Не нарушен ли здесь принцип связи, в которой мы должны изучать явления? Однако в конечном итоге все явления мира связаны между собой, между тем наука всегда выделяет явления, подлежащие ее изучению, из числа других явлений. Все дело в том, где и как здесь проводится граница.

Нам, следовательно, необходимо расшифровать понятие исторического прошлого, определить, что именно из этого прошлого необходимо для объяснения сказки.

Работа состоит из 1 файл

Исторические корни волшебной сказки.doc

по предмету "Культурология"

Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки

Иначе говоря, в сказках нет точного напоминания о какой-либо определенной стадии культуры: здесь смешиваются и сталкиваются друг с другом различные исторические циклы и культурные стили. Здесь сохранились только образцы поведения, которые могли существовать во многих культурных циклах и в разные исторические моменты.

Сказка - прекрасное творение искусства. Учёные по-разному толкуют сказку. Одни из них с безусловной очевидностью стремятся охарактеризовать сказочный вымысел как независимый от реальности, а другие желают понять, как в фантазии сказок преломилось отношение народных рассказчиков к окружающей действительности. Считать ли сказкой вообще любой фантастический рассказ или выделять в устной народной прозе и другие её виды – не сказочную прозу? Как понимать фантастический вымысел, без которого не обходится ни одна из сказок? Вот проблемы, которые издавна волновали исследователей.

Наверное, самая распространённая и самая любимая в народе сказка - сказка волшебная. Она уходит корнями в далёкую старину.

Все волшебные сказки имеют общие черты.

Во-первых, они схожи общностью их построения. Простейшая схема предшественницы волшебной сказки содержала в себе в качестве обязательных такие звенья:

1) как исходное - существование запрета;

2) нарушение запрета кем-либо;

3) сообразное с характером мифологических представлений следствие

4) повествование о практиковании магии;

5) её положительный результат и возвращение героя к благополучию.

Каждая из волшебных сказок позднего времени тяготеет к структуре этих рассказов как к своей первоначальной повествовательной основе.

Во-вторых, ни одна волшебная сказка не обходится без чудесного действия: в жизнь человека вмешивается то злая и губительная, то добрая и благоприятная сверхъестественная сила. Чудесный вымысел лежит в основе этого вида сказки.

Попробуем понять происхождение этого вымысла на примере русской народной сказки "Лягушка-царевна".

С самого начала сказка переносит читателя в мир странный, непохожий на тот, который окружает человека. Повествование сразу захватывает воображение. Отец заставляет сыновей взять луки и пустить по стреле в разные стороны: куда стрела падёт, там и взять невесту! Ни чем другим, кроме как вольной выдумкой, не может показаться этот эпизод современному читателю со взглядами, чуждыми представлениям тех времён, когда люди придавали значение этому своеобразному гаданию и твёрдо верили в судьбу, которой и вверяли себя. Но эта вера ещё сохранялась, и древний мотив удержан в сказочном повествовании.

Стрела старшего сына упала на боярский двор, стрела, пущенная средним

сыном, угодила на купеческое подворье, а стрела младшего сына попала в

болото, и подхватила её лягушка. Старшие братья веселы и рады, а младший брат заплакал: "Как я стану жить с лягушкой?" Поженились братья: старший - на боярыне, средний - на купеческой дочери, а младший брат - на лягушке. Обвенчали их по обряду. Младший брат не получил никакого приданого за женой: жила лягушка на грязном и топком болоте. Напротив, старшие братья женились с выгодой.

Древний мотив обездоленного сына приобрёл новый смысл в этой сказке. В художественном повествовании оказалась изменённой жизненная ситуация. От давней традиции осталась лишь память, что именно младшему брату должно быть труднее всего.

Поэтическое воображение воссоздало картину, полную живого

иронического смысла, - лягушку во время венчания держат на блюде: как иначе Ивану - младшему сыну стоять рядом и вести за руку невесту-лягушку.

Горькие размышления героя о власти судьбы, давшей ему в жёны пучеглазую зелёную и холодную лягушку, переданы в сказке с наивной

простотой и психологической ясностью: "Как жить? Прожить - не поле перейти, не реку перебрести!" Сказка стремится запечатлеть душевное состояние героя, она особо говорит о переживаниях человека.

Связь с могущественными силами природы делает сильным героя сказки. Ему и его супруге помогают "мамки-нянюшки", которых батюшка некогда приставил к лягушке. Сказка почти забыла о том, что именно родственная связь с миром природы делает героя и могучим, и сильным. В ней говорится о младшем сыне в семье как о человеке, который остался верен прежним этическим нормам. Он не ищет богатства и женится на простой болотной лягушке.

Рассмотрим подробнее персонажей сказки, в их соотношении с

верованиями людей и мифическими персонажами.

Заглавный герой, лягушка, является персонажем, широко представленным в мифах и легендах многих народов. В различных мифо-поэтических системах встречаются как положительные (связь с плодородием, производительной силой, возрождением), так и отрицательные (связь с сатаническим миром, мором, болезнью, смертью) функции лягушки, определённые прежде всего её связью с водой, в частности с дождём. В одних случаях лягушка, подобно черепахе, рыбе или какому-либо морскому животному, держит на своей спине мир, в

других - выступает как открывательница некоторых важных космологических элементов. У алтайцев лягушка обнаруживает гору с берёзой и камнями, из которых добывается первый огонь. Иногда с лягушкой связываются водные элементы хаоса, первоначального ила (или грязи), из которых возник мир. В Бирме и Индокитае с образом лягушки нередко связывается дух, который проглатывает Луну (поэтому лягушка считается причиной затмения). В Китае, где лягушек также связывают с Луной, их называют "небесными цыплятами", так как существует поверье, что лягушки падают вместе с росой с неба. Мотив небесного происхождения лягушек позволяет рассматривать их как превращённых детей (или жену) громовержца, изгнанных на землю, в воду, в нижний мир (сравним с русской приметой "до первой грозы лягушка не квакает" и повсеместными представлениями о кваканье лягушки к дождю, об их появлении вместе с дождём и т.п.).

Связь лягушки с богом неба косвенно засвидетельствована в басне Эзопа

о лягушках, выпрашивающих у громовержца царя для себя. Мотив лягушек как превращённых людей, известный также и в австралийской мифологии, не исчерпывается их связью с громовержцем; в филиппинском этиологическом мифе в лягушку превращается упавший в воду мужчина, которого жена переносила в корзине через реку; к тому же кругу представлений относятся мотив обращения в лягушку за обман, образы так называемого лягушачьего принца в германском фольклоре и, наконец, образы Царевны-лягушки в русских сказках.

Завершив краткий экскурс в мифы и поверья различных народов с участием лягушки, перейдём к рассмотрению других персонажей.

После того, как Иван нарушил определённый запрет, бросив в печь лягушачью шкуру, и получил наказание в виде отлучения от жены, он сталкивается с группой персонажей, весьма характерных для сказок, особенно волшебных, - животными (к ним относится и заглавный герой).

Детское, наивное отношение к живой природе стало основой воззрений

человека на живой мир: зверь разумен, владеет речью. Сказки о животных восприняли формы вымысла из представлений и понятий первобытных людей, приписывавших животным способность думать, говорить и разумно действовать. Представления людей, приписавших зверю человеческие мысли и разумные поступки, возникли в жизненно важной борьбе за овладение силами природы.

Первым животным, которого увидел Иван-царевич после встречи со

"старым старичком", давшим ему клубок, указывающий путь, был медведь. В сознании любого человека, знакомого со сказками, медведь - зверь высшего ранга. Он самый сильный лесной зверь. Когда в сказках один зверь сменяет другого, медведь находится в положении самого сильного. Такова сказка о теремке, о зверях в яме и другие сказки. Надо думать, что это положение медведя в звериной иерархии по-своему объясняется связью с теми традиционными до сказочными мифологическими преданиями, в которых медведь занимал самое важное место хозяина лесных угодий. Возможно, с течением времени в медведе стали видеть воплощение государя, владыки округа.

В сказках постоянно подчёркивалась огромная сила медведя. Он давит

всё, что попадает ему под ноги. Медведь и в древние времена считался

особым существом, его нужно было остерегаться. Языческая вера в медведя была так крепка, что в Древней Руси в одном из канонических вопросов спрашивали: "Можно ли делать шубу из медведя?"

Ответ гласил: "Да, можно".

Почему именно о медведе поставлен такой вопрос? Не потому ли, что этот зверь издревле считался неприкосновенным существом? Но это, разумеется, противоречило духу новой христианской религии. Итак, ничто не мешает нам признать более чем вероятным существование у славян культа медведя. С медведем связывали представления о покровителе, близком к тотему. Но даже независимо от решения вопроса, был тотемизм у предков восточных славян или нет, учёными доказан факт существования у славянских народов мифических представлений о наделённых разумом животных. Это был мир, которого боялись и с которым не хотели ссориться: человек соблюдал разного рода обычаи и магические обряды. Это касается и других животных, повстречавшихся главному герою. Селезень, косой заяц и щука, которых Иван-царевич пожалел и не стал убивать, сослужили ему в последствии добрую службу.

В волшебной сказке распространён мотив благодарности животного, которое становится верным другом и помощником человека. Звери принимают сторону героя, когда он проявляет великодушие, не причиняет им вреда. Позднее объяснение такого сказочного эпизода естественно: зверь воздаёт добром за добро.

Иное объяснение этому давалось в древности. Почти у всех народов существовал обычай убивать тотемную птицу, зверя. Соображения неприкосновенности тотема сочетались с целесообразными мерами сохранения дичи в пору, когда она размножалась. Возможно, сказки о благодарных животных отражают эти древние промысловые обычаи.

Сделаем некоторые выводы. Появлению собственно сказок о животных предшествовали рассказы, непосредственно связанные с поверьями о животных. Эти рассказы ещё не имели иносказательного смысла. В образах животных разумелись животные и никто иной. Существовавшие тотемные понятия и представления обязывали наделять животных чертами мифических существ, звери были окружены почитанием. Такие рассказы непосредственно отражали обрядово-магические и мифические понятия и представления. Это ещё не было искусством в прямом и точном смысле слова. Рассказы мифического

надо рассматривать как иллюстрации, а не как доказательства.

Основная часть ( некоторые мысли ) :

4 ) Сказка как явление надстроечного характера

Сказку нужно сравнивать с социальными институтами прошлого и в ней искать корни

Читайте также: