Генетика и криминалистика реферат
Обновлено: 02.07.2024
Николай Янковский. Пример сочетания и генетического и негенетического, ну, не наследования, а передачи информации что ли, да, такой сигнальной, так сказать, информации: люди, которые являются родственниками, они с большей вероятностью будут что-то знать друг о друге. И вот сейчас используются и знания о наследовании биологического, генетического и то, что люди связаны общей культурой, потому что они родственники по крови. Ну, пример такой: в Новосибирске там были случаи педофилии, изнасилования несовершеннолетних. И таких случаев было около десятка за, по-моему, почти 10 лет. Они обладали некими общими чертами и по тому, как происходили эти ужасные события, и был сделан словесный портрет. По нему предполагалось, что преступником является человек по происхождению кавказский, как его описывали, насколько могли запомнить его дети. Но и в какой-то момент были взяты биологические образцы после этого ужасного события, и попросили коллег наших из Томска сказать, могут они что-то сказать по происхождению этого человека. То, что я слышал — это мужчина, но больше ничего о нём нельзя было сказать, предположительно это может быть кавказец. Они посмотрели и нанесли эти данные на свою базу данных, как соответствует набор мутаций в y-хромосоме, определяющей соответственно мужской пол в данном образце, с какими частотами этот набор встречается в географическом пространстве. И оказалось, что максимальная встречаемость такого сочетания мутаций y-хромосомы она в географическом пространстве приходится на Бурятию, а вовсе не на Кавказ. На Кавказе она тоже есть, но с гораздо меньшей частотой. На Бурятию, причём на западную. Как эта информация была использована? Вот Новосибирск это город, в котором живёт там больше миллиона человек, но сколько там бурят? Почти нисколько. И как только эта информация была дана следственным органам, они вышли на это землячество и в течение пары недель этот человек был найден. Потому что среди этой очень небольшой группы эти жуткие события как-то оставались известными родственникам и, конечно, всё это наверняка скрывалось от внешнего мира, но хранилось в этой группе родственников. И оно хранилось, потому что они родственники по крови, и поэтому они родственники и по культуре, по общению. И этот человек был найден — вот практическое применение. Совершенно, в общем-то, ненужные вещи, после чего она началась, ненужные почему? Изучали, с какой частотой та или иная мутация присутствует в географическом пространстве. Ну, зачем это? Ну, вот как бы и ни зачем.
Генофонд и геногеография народонаселения. Вот здесь Россия и сопредельные страны — это описание частот встречаемости разных мутаций, которые не определяют никаких болезней (ну, вы их там посмотрите). Вот карта распространения всего этого. И вся эта информация была, в общем, без всякого практического применения. Вот каким образом осуществлены в пространстве по-генетически вариации? Потом вдруг внезапно оказалось, что всё это может привести к тому, что мы можем найти преступника.
XX 2 ВЕК (Александр Соколов). Можно ошибиться?
Н. Я. Можно, но для этого и существует фундаментальная наука. Самые консервативные случаи, самый часто встречаемый признак, предположим, вот этот. Как часто? Вот столько. А следующий? Вот столько. И там всё равно получается, что вы выходите на вероятность, которая меньше, что это случайное совпадение, чем число людей на Земле.
XX 2 ВЕК. Слушайте, у меня вопрос на языке. Просто есть телесериал такой попсовый, детективный, где показываются достижения науки, используемые криминалистами. И там это показывают в таком виде, что они берут там волос, там куда-то кладут, и у них на компьютере — совпадение 100%. На самом деле это происходит наверно чуть-чуть сложнее, чем показывается? Там прямо загорается: 100% это он. Компьютер сказал.
XX 2 ВЕК. А если брат-близнец?
Н. Я. Брат-близнец — это момент исследования сегодняшней науки. У близнецов у них будет различаться, например, прижизненные изменения в ДНК, не в последовательности букв, а в том, как они, условно говоря, докрашиваются. И они будут у одного вот так докрашены, а у другого вот этак докрашены. Это экспериментально типируется. Для того чтобы это работало прочно, нужно иметь базы данных. С какой частотой это может быть случайно — там ряд обстоятельств, потому что в одном случае остался зуб, в другом случае осталась кровь, а в третьем случае остался волос. И необязательно это раскраска, которая идёт по нуклеотидам. Она окажется в разных тканях одинаковой. Вот здесь есть своя наука, но на то она и наука, что мы знаем, что в таком-то интервале это достоверно, скажем, волос и волос. Или, скажем, даже если это там почему-то кровь и ещё чего-то и слюна — это достоверно, потому что у них там профиль того, что мы изучаем, одинаковый. Но это фундаментальная наука, и её нужно знать конкретно. Как и в каждой науке, теоретически можно различить каждого человека, в том числе и идентичных близнецов. Они ведь идентичны почему? По первой клетке, из которой получилось 2, из которой дальше образовалось 2 организма. Вообще говоря, дальше при каждом делении образуется 63 мутации, при каждом делении. И, вообще говоря, сейчас можно определять последовательность нуклеотидов по отдельной клетке. Другое дело, что там могут быть технические накладки, что у вас могут появиться мутации в процессе химического размножения молекул, чтобы определить её свойства, но это уже там — не буду говорить об этих тонкостях. Суть в том, что теоретически понятно, что можно будет различить каждого. Сейчас это делается не на идентичных близнецах, но есть свои подходы и для них. Вот это самое массовое применение, причём государственное. Существует закон о геномной регистрации, и люди, совершившие преступления, они обязаны сдать свой образец на анализ.
XX 2 ВЕК. То есть, сейчас это уже обязательно?
Н. Я. В каких-то случаях. Но если женщина требует, чтобы, скажем, был проведён анализ на отцовство её ребёнка, то мужчина обязан предоставить свой образец. Здесь тоже существуют случаи и, в общем, драматические и смешные, но это не анекдот. Вот Павел Леонидович Иванов, который заведующий центром судебно-медицинской экспертизы, мой коллега, он говорил о случае, когда женщина сказала, что вот один из этих двоих — отец моего ребёнка. Их проверили, но оказалось, что ни тот ни другой. Так что тут как-то надо конкретику учитывать.
Интервью: Александр Соколов.
Съёмка: Стас Якуничкин.
Светлана Александровна Боринская — доктор биологических наук, заведующая лабораторией анализа генома Института общей генетики имени Н. И. Вавилова РАН (ИОГен РАН). Научные интересы — генетика человека, генетика поведения, геномные исследования, эволюционная биология.
Олег Павлович Балановский — доктор биологических наук, профессор РАН, заведующий лабораторией геномной географии ИОГен РАН, главный научный сотрудник лаборатории популяционной генетики человека Медико-генетического научного центра имени академика Н. П. Бочкова. Научные интересы — популяционная генетика человека, геногеография, реконструкция популяционно-демографической истории человека на основе генетических данных.
Ольга Леонидовна Курбатова — доктор биологических наук, главный научный сотрудник лаборатории популяционной генетики ИОГен РАН, руководитель группы демографической генетики. Область научных интересов — популяционная генетика человека, антропология, демография.
Николай Казимирович Янковский — академик РАН, доктор биологических наук, научный руководитель ИОГен РАН, профессор Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова. Область научных интересов — генетика и геномика человека, генетический полиморфизм организмов и популяций, прикладные исследования в области генетики.
Поиск и идентификация преступников были поставлены на научную основу еще в XIX в. Метод дактилоскопии стали использовать с 1895 г. в Великобритании, а затем и в других странах. Заслуга введения этого метода в судебную практику принадлежит сэру Френсису Гальтону (Francis Galton), двоюродному брату Чарльза Дарвина. Именно Гальтон доказал, что отпечатки пальцев индивидуальны, их полное совпадение у разных людей невозможно. Примерно в то же время во Франции Альфонс Бертильон (Alphonse Bertillon) разработал антропометрическую систему измерений, позволявшую давать индивидуальное описание фенотипа человека по набору измерений различных частей тела. Антропометрическая система Бертильона оказалась слишком громоздкой и уступила место дактилоскопии. Однако придуманная им картотечная система, использовавшаяся для регистрации полученных данных, может считаться предтечей современных криминалистических баз данных: она позволяла быстро сравнить набор параметров, характеризующих определенного человека, с теми, что были сделаны ранее для тысяч других людей.
Систематическая дактилоскопическая регистрация преступников была введена в ряде стран с начала XX в., а к концу века, когда появились компьютеры, ее автоматизировали. Это позволило быстро проводить сравнение отпечатков пальцев с места преступления с десятками миллионов дактилокарт. Но что делать, если преступник оставил на месте преступления не отпечатки пальцев, а другие следы?
Анализ ДНК позволяет установить идентичность двух биологических образцов (один — с места преступления, другой — от подозреваемого). Но что делать в случае, когда подозреваемый неизвестен или недоступен? ДНК помогает и в этой ситуации. Значительно сузить круг поиска можно, определив по близкому (если есть родственники предполагаемого преступника или жертвы) или по отдаленному родству, к какой группе населения относится преступник.
Дальнее родство
Молекулярно-генетические методы, используемые для исследования демографической истории человечества, сходны с лингвистической реконструкцией праязыка. Время, когда два родственных языка разделились, оценивают по количеству различающихся слов, появившихся за период раздельного существования этих языков. Аналогично возраст общей предковой популяции для двух современных народов рассчитывают по количеству мутаций, накопившихся в ДНК их представителей. Чем больше различий в ДНК, тем больше времени прошло с момента разделения популяций. Так как скорость накопления мутаций в ДНК известна, по числу мутаций, отличающих две популяции, можно определить дату их расхождения.
Для датировки используют нейтральные мутации, которые не влияют на жизнеспособность индивида и не подвержены действию естественного отбора. Они найдены во всех участках генома человека, но наиболее часто используют мутации не в хромосомах ядра клетки, а в ДНК клеточных органелл — митохондрий. В оплодотворенной яйцеклетке присутствует митохондриальная ДНК (мтДНК), полученная от матери, поскольку сперматозоид свои митохондрии яйцеклетке не передает. Родство людей устанавливают по сходству их ДНК друг с другом или по сходству с ДНК их общего предка. Для филогенетических исследований (ветвей, расходящихся от общего ствола) мтДНК имеет особые преимущества. Генетические тексты, полученные от отца и от матери и записанные в хромосомах, будут перетасовываться в поколениях (этот процесс называется рекомбинацией), что затрудняет анализ родословных. А текстам молекул мтДНК перетасовываться в поколениях не с чем, потому что они передаются только от одного из родителей (только от матери). Это значительно упрощает анализ родословных. Идентичные молекулы мтДНК содержатся в клетке от десятков до тысяч копий, а копий хромосомной ДНК только две — от отца и от матери. Поэтому, чтобы получить достаточное для анализа количество мтДНК, нужно гораздо меньшее количество клеток. Кроме того, молекула мтДНК маленькая, не имеет концов (она кольцевая) и хорошо сохраняется в биологических образцах.
Рис. 1. Отцовские и материнские генетические линии
Рис. 3. Структура генофонда населения Европы по Y-хромосоме [4]. В каждой географической части Европы доминирует одна линия (гаплогруппа) Y-хромосомы, редко встречающаяся в остальных частях. Карта показывает, к каким частям Европы приурочена каждая из основных гаплогрупп. Карта основана на точных значениях частот. Цветом показаны зоны с частотой гаплогруппы выше порогового значения 0,35 (т.е. на выделенных цветом территориях более трети генофонда относится к данной гаплогруппе). Карта построена на основе базы данных, включающей более двадцати тысяч человек из нескольких сотен европейских популяций
Близкое родство
Основные линии Y-хромосомы маркируют очень большие группы родственников, для некоторых линий включающие десятки миллионов мужчин. Например, возникшая в позднем Средневековье линия, которая была свойственна, как считается, Чингисхану и его родственникам, распространена сейчас у нескольких миллионов мужчин, живущих в самых разных странах Евразии. Это родство уходит корнями в глубокое прошлое, и возможности определения таких групп родства диктуются скоростью накопления мутаций.
Аналогичным образом была проведена генетическая экспертиза ДНК из следов, оставленных новосибирским серийным педофилом, который на протяжении десяти лет оставался неуловимым для следственных органов. Анализ ДНК указал на вероятный этнорегион происхождения преступника, что значительно сузило круг поиска и позволило установить его личность менее чем за месяц.
Возможность проведения таких экспертиз возникла после многолетних фундаментальных исследований, в ходе которых были собраны десятки тысяч биологических образцов от людей, представляющих десятки популяций из всех регионов России, была проведена генетическая характеристика этих образцов и созданы базы данных маркеров населения исследованных регионов России.
ДНК-идентификация
Вернемся теперь к проблеме, сформулированной в начале статьи, — к сопоставлению ДНК-профиля подозреваемого и ДНК-профиля образца с места преступления. Наиболее очевидные примеры — это ДНК из потожировых следов на рукоятке ножа, спермы при изнасиловании или слюны на окурках, оставленных на месте преступления. ДНК-идентификация играет важную роль при раскрытии примерно трети таких случаев. Широко известный пример — расследование серии квартирных краж в Красноярске. Воры взламывали входные двери и забирали из квартир вещи, обладавшие хоть какой-нибудь ценностью, оставляя при этом следы — окурки, жевательную резинку. Из следов слюны на этих предметах была выделена ДНК, которая совпала с ДНК-профилями из других подобных уголовных дел. Они были объединены в серию, личности преступников были установлены, что привело к их задержанию.
Какие методы используются при определении ДНК-профилей? Безусловно, однозначный ответ об идентичности ДНК-образцов дало бы прочтение полных геномов и их сравнение. Однако это слишком дорогой метод для использования в повседневной практике. К тому же для идентификации достаточно сравнить лишь несколько участков — те же STR-локусы, которые используют для определения родства по линиям Y-хромосомы. Но в случае идентификации локусы расположены уже не на Y-хромосоме, а на неполовых хромосомах (аутосомах). Оптимальным по соотношению точности идентификации и стоимости анализа оказалось использование от 7 до более 20 аутосомных STR-локусов (рис. 4). Однако точность зависит от того, как часто встречаются выявленные в образцах варианты и их сочетания в группе населения, к которой относится преступник. Ясно, что у признака, который есть у половины населения, идентификационная ценность невелика, чего не скажешь о редких признаках или их редком сочетании — в этих случаях вердикт медико-криминалистической экспертизы почти однозначен.
Рис. 4. Определение STR-гаплогруппы Y-хромосомы с помощью современного секвенатора. Одновременно проведено определение количества повторов в 17 STR-локусах одного образца. Серые прямоугольники показывают пределы, в которых может варьировать количество повторов по каждому локусу. Цветные пики указывают, какое именно количество повторов установлено для данного образца. Сочетание числа повторов по всем 17 локусам маркирует STR-гаплогруппу
Собственно идентификация проводится в два этапа. Сначала в лаборатории устанавливают ДНК-профили биологических образцов, собранных на месте преступления, теракта или катастрофы. Как и в случае с Y-хромосомой, этот профиль можно сравнить с ДНК-профилем подозреваемого (если он задержан) или с базами данных, в которых хранятся ДНК-профили ранее осужденных или подозревавшихся в совершении преступления людей. Если профили не совпадают, ответ отрицательный — преступник не найден, а если совпадение обнаружено, то необходимо оценить вероятность того, что оно неслучайное. Вдруг есть еще один или несколько человек, у которых такие же характеристики ДНК-профиля, и на самом деле виновен не подозреваемый, а кто-то другой. Необходимо также оценить частоту встречаемости данного конкретного профиля в населении региона или в группе людей, к которой может относиться подозреваемый.
Для оценки вероятности идентификации создаются базы данных по частоте встречаемости в различных группах населения STR-вариантов, используемых для идентификации. В криминалистике существует два типа баз данных ДНК-профилей. Один тип содержит ДНК-профили людей, установленных при расследовании преступлений. Они используются для поиска совпадений с ДНК-профилем с места преступления, так как по некоторым видам преступности значительную часть (до 80%) составляют рецидивы. Второй тип — популяционные базы данных, характеризующих ДНК-профили населения различных стран, географических регионов, этнотерриториальных групп. Такие базы, напомним, используются для оценки вероятности того, что кто-либо иной, кроме данного индивида, может обладать такими же генетическими характеристиками.
Надежность идентификации (оценка вероятности того, что образец принадлежит данному индивиду) зависит от выбора так называемой референтной популяции, с частотами аллелей STR-локусов которой проводится сравнение идентифицируемого ДНК-профиля. Референтная популяция определяется в каждом конкретном случае в зависимости от того, к какой группе лиц предположительно принадлежит индивид, оставивший биологические следы.
Использование неадекватной референтной группы в ряде случаев приводит к снижению итоговой вероятности идентификации в тысячи раз. В случае, если предполагаемая референтная популяция, из которой происходит индивид, не полностью соответствует имеющимся базам данных, в расчеты вводятся поправки, учитывающие максимальную степень различий субпопуляций в пределах популяции (например, этнической группы) по частотам аллелей и генотипов.
Чем хуже подобрана референтная популяция для тестируемой группы, тем больше тестируемых индивидов имеют аллели, отсутствующие в базе данных, т.е. происходит значительное снижение дискриминирующей способности метода. Показано, что субпопуляционная генетическая структура по STR-локусам значительно влияет на точность идентификации.
Однако в ситуации, когда подозреваемое лицо неизвестно либо круг подозреваемых очень широк (например, тысячи человек), популяционная база данных позволяет найти наиболее близкие генотипы и тем самым установить, к какой группе населения относится идентифицируемый генотип. В настоящее время в мире накоплены данные по частотам вариантов криминалистических STR-локусов для сотен популяций различных стран.
Даже когда нельзя предположить, к какой группе относится человек, которому принадлежит исследуемый биологический образец, при наличии популяционных баз данных идентификация может быть произведена с определенной вероятностью. Так, при опознании жертв террористической атаки 11 сентября 2001 г. Всемирного торгового центра в Нью-Йорке для тех останков, принадлежность которых к какой-либо группе заранее была неизвестна, вычисление вероятности проводилось с использованием в качестве референтных баз всех основных четырех расовых групп американского населения, а в качестве итоговой давалась самая консервативная оценка. Из 2749 человек было идентифицировано 1594, при этом 850 из них — на основе только ДНК-данных [9].
Фундаментальная наука интересуется тем, какова генетическая структура народов и степень их генетического родства, когда, как и куда расселялись различные группы, вошедшие в состав современных народов [10–12]. Когда эти исследования начинались в ИОГен, невозможно было даже предположить, чем они могут оказаться полезны для практики, сейчас же они уже начали существенно влиять на раскрываемость преступлений и неотвратимость наказания. Важно понимать, что затраты на фундаментальные исследования, в нашем случае в области генетики, будут реализовываться многие десятилетия, поскольку генетическая структура населения большинства территорий остается достаточно стабильной столетиями, а иногда и тысячелетиями. Для повышения разрешающей способности методов геногеографического анализа и для расширения набора важных для криминалистики признаков, выявляемых по ДНК, необходимы крупномасштабные исследования населения России и сопредельных стран. Проведенные к настоящему времени такие исследования уже выявили значительную неоднородность народонаселения нашей страны по маркерам ДНК-идентификации (рис. 5) [13], и это требует создания и применения отдельных баз данных по разным регионам России. Взаимодействие науки и практики здесь очень важно, ведь нужно не только выявить преступника, но и не допустить наказания невиновного!
Рис. 5. Карта изменчивости маркеров ДНК-идентификации по территории России. Показан уровень средней гетерозиготности по двенадцати STR-локусам, используемым в ДНК-идентификации [13]. Уровень гетерозиготности на разных территориях показан степенью насыщенности цвета (точные значения, разграничивающие соседние оттенки, приведены в шкале карты). В статистическом окне легенды приведены: число опорных точек (K), число узлов сетки карты (N), минимальное (min), максимальное (max), среднее (avr) значения гетерозиготности и стандартное отклонение (std)
Интерес криминалистов к инновационным методикам получения информации о человеке по анализу его ДНК возрос после быстрой идентификации личности исполнителя теракта в Домодедово в 2011 г. По запросу криминалистов сотрудники Медико-генетического научного центра имени академика Н. П. Бочкова, исследовав Y-хромосому предполагаемого террориста, определили его вероятное происхождение из коренного населения Ингушетии, что обеспечило возможность идентификации личности в течение нескольких дней. Сотрудники томского Института медицинской генетики помогли новосибирским криминалистам в поиске серийного педофила, которого не могли установить на протяжении 10 лет. Анализ ДНК из биоматериала, оставленного на месте преступления, позволил определить регион его происхождения. Это сузило группу, в которой надо искать преступника, и вскоре он был найден и арестован.
ДНК-идентификация личности особо важна для обеспечения безопасности мегаполисов — средоточия не только политической, экономической и культурной жизни страны, но и криминогенных и техногенных угроз. Формирование референтных групп для смешанного в этническом отношении населения мегаполисов представляет отдельную проблему.
Постоянный поток мигрантов с обширных территорий приводит к увеличению этнического разнообразия населения мегаполиса, изменениям его генофонда и к заметным межпоколенным различиям по частотам маркеров ДНК-идентификации [14, 15]. Особую сложность создает неравномерность расселения этнических групп по городской территории, вплоть до образования этнических анклавов или кварталов (этническая топография) [16–18].
В крупнейших мегаполисах России в настоящее время наблюдается дисперсный характер расселения этнических групп (рис. 7), не достигший уровня формирования этнических анклавов. Однако в некоторых случаях для повышения статистической значимости результатов ДНК-идентификации необходимо создавать отдельные референтные группы для районов компактного расселения этнических меньшинств.
Рис. 7. Неравномерность расселения представителей некоторых этнических групп по административно-территориальным единицам Москвы (а), Санкт-Петербурга (б) и Новосибирска (в) [16–18]. Рассчитано по данным Всероссийской переписи населения 2010 г.
Развитие баз ДНК-профилей вносит свой вклад в повышение раскрываемости преступлений и снижение преступности. Особенно важна ДНК-идентификация при массовых катастрофах, терактах, природных бедствиях, а также в раскрытии преступлений, совершаемых рецидивистами. К этому ведет тесное взаимодействие фундаментальной науки с практической криминалистикой.
ДНК-экспертиза, или генетическая дактилоскопия, стала использоваться при расследовании преступлений в 20 веке. Сегодня из дорогого и экзотического способа исследования доказательств она всё ближе к рутине, а технологии настолько усовершенствовались, что можно обнаружить частицы ДНК, не видимые глазу. Как ДНК появляется на месте преступления, в чем особенности исследования, насколько убедительным доказательством можно считать ДНК-экспертизу и чем опасно усовершенствование метода, рассказали в материале сообщества Sense About Science.
Сравнительно недавно – где-то столетие назад – стало ясно, что на месте преступления скрыто множество полезной информации, которую с помощью науки можно интерпретировать и представить суду. Когда идея корректного уголовного расследования, которая была сформулирована только в 18–19 веке, широко распространилась, следователи стали искать доказательства в подкрепление своих гипотез. Криминалистика и использование в расследовании лабораторных исследований преобразили судебный процесс, а появление в суде результатов генетических экспертиз, казалось бы, дали возможность находить неоспоримые доказательства вины преступника. Однако на деле всё несколько сложнее.
Как анализируют ДНК?
ДНК – молекула, которая содержит генетические инструкции и во многом определяет, как мы выглядим. 99,9% нашей ДНК идентичны ДНК других людей, но именно оставшиеся 0,1% выделяют нас как индивидуумов. Они-то и важны для судебных генетиков, которые используют эти данные для создания профиля ДНК из биоматериала с места преступления. Образец сравнивают с эталонной ДНК подозреваемого. Так вычисляют, насколько велика вероятность того, что человек причастен к преступлению.
1 шанс из
100 миллионов миллиардов –
такова вероятность полного совпадения двух полных профилей ДНК.
Поскольку такая значительная часть нашей ДНК практически одинакова, ученые-криминалисты не анализируют ДНК полностью – это было бы очень дорого. Вместо этого они обычно концентрируются на коротких, сильно изменчивых областях повторяющейся ДНК, называемых короткими тандемными повторами, или STR. У отдельных людей они различаются, и их можно использовать как генетические маркеры для создания профиля ДНК, который чрезвычайно редок среди неродственных индивидуумов.
Как правило, используется 16 маркеров плюс маркер пола. Они записываются как номер, и фактически генетический профиль человека – ряд цифр, похожий на номер лотереи.
Когда профиль ДНК будет создан из образца, взятого с места преступления, его можно сравнить с другими профилями, уже занесенными в национальную базу, и с ДНК подозреваемого и жертвы. Если оба профиля идентичны, речь идет о полном совпадении; возможно и частичное совпадение профилей. Как только совпадение обнаружено, можно вычислить, насколько высока вероятность того, что речь идет о конкретном человеке.
Какова вероятность того, что ваша ДНК будет соответствовать ДНК другого человека?
Это зависит от того, на сколько частей ДНК опирается исследователь. Если речь об одном маркере – вероятность совпадения с другим человеком высока, от 1 к 20 до 1 к 100). Но по мере изучения большего количества "отрезков" ДНК вероятность совпадения стремительно снижается.
Извлечь профили ДНК из различных тканей организма не всегда просто. Так, относительно легко создать профиль ДНК из свежего образца крови, слюны и спермы, но получить ДНК с объектов, к которым человек просто прикасался, – задача не из лёгких. До 2000 года судебные генетики вообще не смогли бы составить профиль ДНК на основе крошечных образцов биоматериала. Но ДНК-анализ и чувствительность техники развивались: сегодня профиль может генерироваться только из 50 пикограммов ДНК (количество, содержащееся примерно в 8 клетках человека). Такие следы нельзя увидеть невооруженным глазом.
Достаточно ДНК для создания полного профиля ДНК будет разве что в идеале. На деле это не всегда возможно. Если ДНК восстанавливается только в небольших количествах или деградирует под влиянием температуры, влажности или других факторов, ряда маркеров не будет. А значит, останется возможность составить только частичные профили ДНК. Сокращенное число маркеров усложняет поиски различий между людьми. Итог: вероятность того, что частичный профиль ДНК совпадет с другими, гораздо выше.
Кроме того, если образец с места преступления содержит ДНК от двух или более индивидуумов, то речь идет о "смешанном" профиле. А раз "человеческие следы" есть везде, то любое ДНК с места преступления – потенциальная смесь. Это не проблема, кроме случаев, когда количество анализируемого материала слишком мало, и его можно спутать с фоновой ДНК или ДНК другого человека – например, жертвы. В таких ситуациях современные компьютеризированные методы позволяют рассчитывать силу доказательств, о чем надо информировать следователей и присяжных.
Внешность по ДНК: реальность или миф?
Последние достижения в судебной генетике позволяют предположить, какими будут внешние характеристики носителя ДНК – например, его глаза или волосы. Но возможности этой грани анализа ДНК, фенотипирования, порой преувеличивают.
Проще всего предсказать пол носителя ДНК. Определить цвет глаз и волос сложнее, и тест не даст 100%-ный результат, а другие данные, например, рост, пока невозможно. Ряд маркеров могут использоваться, чтобы определить биогеографическое происхождение человека. На сегодня можно достоверно определить принадлежность к основным континентальным группам – Африканской, Западно-Евразийской, Восточно- и Южно-Азиатской или Коренной Американской. Определить происхождение вплоть до страны невозможно.
Цвет кожи, вероятно, станет следующим признаком внешнего вида, который криминалисты смогут предсказать из ДНК; такие тесты разрабатываются. Как окончательное доказательство в суде практически не используется.
Случайный прохожий или преступник?
Куда бы вы ни пошли, чего бы вы ни коснулись – всё может содержать следы вашей ДНК. Мы постоянно его "разбрасываем", ведь один из способов, с помощью которого мы распространяем ДНК, – постоянное шелушение кожи. Клетки попадают на одежду и поверхности, к которым мы прикасаемся. Отпечатки пальцев, обуви, волокна одежды, волосы – все это преступник может оставить на месте преступления или же, наоборот, унести чужие "следы" с собой.
Исследователям надо учитывать, когда и как ДНК могло оказаться на месте преступления или объекте: небольшое количество ДНК могут попасть на объекты через капельки слюны, например, при разговоре или чихании, от клеток кожи в пыли или на предметах, к которым прикоснулся человек. Раньше это не было проблемой: когда анализ судебной ДНК впервые появился в 1980-х годах, для создания профиля требовалось много биоматериала. Сегодня же крошечные следы ДНК можно восстановить и проанализировать, и это не только позволило раскрыть сложные дела, но и создало проблемы. Следователи стали спекулировать уликами и подозревать, что преступник мог иметь контакт с жертвой, хотя никаких видимых следов, об этом свидетельствующих, не было. Такой подход может привести как к продуктивному расследованию, так и к обнаружению ДНК, не относящихся к преступлению. Как и любой другой инструмент анализа, анализ ДНК может быть затратным и отвлекать от сути дела.
ДНК не лжет. Это важнейший ключ и сильнейшая улика, но всё-таки с ДНК работают люди. Поэтому как ни мала вероятность ошибки, полностью она не исключена. Анализ ДНК не означает, что следствие можно вести спустя рукава.
Джил Талли, судмедэксперт, биолог
Если ваша ДНК найдена в месте, она может присутствовать там, потому что:
(B) Вы коснулись объекта, который позднее был перенесен в место кем-то другим (например, предмет вашей одежды);
(С) Вы столкнулись с человеком, который некоторое время спустя коснулся чего-то на этом месте, непреднамеренно оставив вашу ДНК там, – например, вы пожали ему руку или вы оба до этого касались одной и той же поверхности.
Профили ДНК тоже можно неправильно истолковать или преувеличить их значение. Так что если ДНК определенного человека нашли на месте преступления, это еще не значит, что он виновен, – это лишь одно из доказательств, а не решение всех проблем.
Может оказаться, что ДНК, извлеченная из места преступления, на самом деле:
(A) Фоновая ДНК: появившаяся до совершения преступления и не имеющая к нему отношения;
(B) Вторичная ДНК: ДНК от кого-то, кто никогда не был на месте преступления, но она попала туда из-за контакта с другим лицом, которое и оставило "след" на месте преступления.
(С) Результат загрязнения уже после совершения преступления в ходе следствия – например, случайно переносить ДНК могут латексные перчатки, если их забыли поменять, или другие инструменты. Загрязнение может произойти и в судебной лаборатории.
В октябре 2011 года Адама Скотта арестовали по подозрению в изнасиловании в Манчестере, Великобритания. Мазки половых органов женщины выявили следы спермы, и один из анализов совпал с профилем ДНК г-на Скотта. Доказательство было единственным, но весомым. Учёный, который изучал образец, сказал: «По оценкам, вероятность случайного совпадения компонентов ДНК преступника с компонентами ДНК Скотта – примерно 1 на миллиард". Но Скотт утверждал, что во время нападения был в своем родном городе Плимуте – на расстоянии более 200 миль.
Инцидент обращает внимание на два важных момента для судов: во-первых, ДНК не должна использоваться в качестве единственного доказательства в уголовном деле, а во-вторых, переоценка важности доказательств ДНК по сравнению с другими доказательствами несет в себе значительные риски.
Главное – контекст
Нельзя строить расследование только на ДНК. Это эффективный инструмент для расследования, который может использоваться в более широком контексте всех других доказательств по делу. Присутствие ДНК не обязательно говорит нам, когда и как образец там оказался. Но это может быть феноменально полезным инструментом для позиции исследования. Но самое важное – это контекст.
Некоторые типы образцов ДНК с меньшей вероятностью окажутся на месте преступления случайно – например, если речь идет о пятне крови. Чтобы понять, важен ли определенный образец ДНК для расследования, надо ответить на вопросы: когда и как проверенные ДНК оказались на поверхности и как был собран образец. Дополнительный контекст может также предоставляться другими доказательствами, не связанными с ДНК.
Шамонова Т.Н., кандидат юридических наук (Московский университет МВД России).
Криминалистика как юридическая наука прикладного характера наряду с основой наук уголовно-правового цикла имеет общую теорию и научные методы исследования и систему частных криминалистических теорий и методов. На этой теоретической основе криминалисты постоянно разрабатывают и совершенствуют технико-криминалистические средства, тактические приемы и частные методики расследования и предупреждения преступлений. Изучая способы и механизм их совершения, криминалистика исследует и обобщает передовой опыт расследования различных групп преступлений, используя при этом данные естественных, технических и гуманитарных наук; приемы и методы в целях раскрытия, расследования и предупреждения любых преступных деяний.
Так, для криминалистики и ее методов, по мнению А.Н. Васильева и Н.П. Яблокова, полезны и животворны такие науки, как судебная медицина и психиатрия. Их самостоятельное существование давно сложившаяся практика, подтвердившая их необходимость. Иногда эти науки органически включаются в криминалистику, как, например, использование данных судебной медицины в тактике осмотра места происшествия по делам об убийстве и т.д. .
См.: Васильев А.Н., Яблоков Н.П. Предмет, система и теоретические основы криминалистики. М., 1984. С. 7.
В подтверждение этого сошлемся и на разработки судебных медиков, внесших свой вклад в криминалистическое учение о следах: о форме и механизме образования следов человека, в частности крови, установления их давности и иных аспектах (М.А. Бронникова, Ю.П. Эдель, А.К. Туманов и другие). Разделяем и мнение ученых о том, что собственно криминалистические методы не формируются на основе наук, для использования которых в уголовных делах уже существуют самостоятельные науки криминалистического направления (на базе наук "материнских") и экспертизы: судебно-медицинская, психиатрическая и др.
Вместе с тем нельзя не отметить и другие процессы, влияющие на современное состояние криминалистики и судебной экспертизы. Так, прогресс биологии в XX в. вызвал интеграцию ее знаний во многие науки. Возросшая роль биологии среди других наук и для человечества в целом определяет ее значительно высокий уровень в сравнении с тем, какой она имела еще 20 - 30 лет назад. По уровню биологических исследований можно судить о материально-техническом развитии общества. Сейчас биология становится реальной производительной силой, научной основой рациональных отношений между человеком и природой. С появлением ее новых методов, накоплением и дифференциацией научных знаний, с резко возросшим числом изучаемых биологических объектов возникли многие специальные биологические науки: эмбриология, гистология, микробиология и др.
Так, в биологии сформировалось представление о качественно различных уровнях организации жизни: молекулярном - биохимия, молекулярная биология и др.; клеточном - цитология; организменном - анатомия, физиология, эмбриология. В свою очередь, стремление к целостному познанию всего живого привело к прогрессу генетики, эволюционного учения и др. Указанное, конечно, не могло не сказаться и на развитии (и новых подходах) такого раздела криминалистики, как криминалистическая техника, ее важной подотрасли - учения о следах, а также методах и методиках судебной экспертизы.
Возрастающее значение биологии и ее методов для судебной медицины и других отраслей медицины материнской науки - успехи молекулярной биологии, вскрывшей химические основы наследственности: строение ДНК, генетический код и др., оказавшиеся универсальными для всех организмов; проникновение в них идей и методов точных наук сегодня выдвинули ее на передовые рубежи естествознания. Это повлияло на возникновение и развитие биологических исследований в рамках судебно-медицинской экспертизы (ее вида, так называемой экспертизы вещественных доказательств) в экспертных учреждениях Министерства здравоохранения (с 20-х годов) и на становление и совершенствование подобных исследований в рамках судебно-биологической экспертизы в ОВД, Минюсте и МО.
В 70-х годах прошлого века во ВНИИСЭ Минюста (ныне - РФЦСЭ) в связи с дифференциацией судебной экспертизы различных объектов исследования на отдельные виды происходил процесс становления судебно-биологической экспертизы объектов животного и растительного происхождения, выделения их из экспертизы криминалистической. Поэтому актуальным стал вопрос о месте исследований биологических объектов - живых организмов, их остатков, продуктов жизнедеятельности, методологической основы экспертиз этого вида.
Как замечал В.С. Митричев, специфическая черта судебной биологии и вопросы ее экспертизы базируются на биологических закономерностях, не изучаемых и не могущих быть изученными в рамках криминалистики, физики, химии и иных наук. По мнению ученого, дифференциацию задач криминалистической и судебно-биологических экспертиз при исследовании биологических субстанций следует проводить по признаку методологии, лежащей в основе решения конкретных задач экспертизы. Он характеризовал судебную биологию как развивающуюся и формирующуюся судебную науку (30 лет назад не было ее теоретической базы), раскрывающую на основе общих биологических закономерностей пути решения специальных вопросов судебной практики относительно живых организмов, их остатков, продуктов жизнедеятельности .
См.: Митричев В.С. Пограничные вопросы криминалистического, судебно-биологического исследования вещественных доказательств (к материалам Ученого совета ВНИИСЭ). М., 1974. С. 2.
По мнению профессора Р.С. Белкина, создание судебной биологии будет возможно лишь в том случае, если ее положения смогут быть использованы в судопроизводстве прямо, непосредственно помимо криминалистики, как, например, положения судебной медицины, судебной психиатрии и т.д. Такими свойствами в настоящее время обладает лишь небольшой раздел биологии - молекулярно-генетическое исследование биологических объектов.
В настоящее время процесс становления судебной биологии еще нельзя считать завершенным, несмотря на использование отдельных положений биологической науки и ее отраслей в уголовном и гражданском судопроизводстве в виде заключений экспертов по рассматриваемым уголовным и гражданским делам (ДНК-анализ тканей и выделений, экспертиза запаховых следов человека и др.).
Вышеназванные достижения в области биологии, других естественных наук и техники, особенно в последние годы, способствовали появлению новых технико-криминалистических средств и технологий, вычислительной техники и методов для обнаружения и экспертного исследования следов человека, а именно биологических объектов, позволяющих использовать их более полно в целях доказывания. Взаимосвязь подобных следов с отображениями рук, ног, иных частей тела очевидна, но лишь сейчас стало возможным с помощью специальных знаний изучать эту совокупность следов в комплексе и в полном объеме получать информацию о субъектах преступления.
Однако практические работники зачастую не имеют необходимых знаний о современном состоянии биологии и судебно-биологической экспертизы и не принимают в расчет особенности биологических объектов: их сочетание со следами иной природы, неустойчивую структуру и слабую видимость из-за малого размера, уничтожение во внешней среде под воздействием света, влажности, тепла и др.; не владеют приемами поиска, изъятия, фиксации и сохранения таких следов. Во многом они и не осознают значение подобных биологических объектов для расследования и получения информации розыскного и доказательственного характера.
Недостатки в их профессиональной подготовке и ненадлежащее качество расследования многих преступлений, на наш взгляд, вызваны в основном отсутствием специальной литературы и доступных практических рекомендаций о работе со следами биологического происхождения, их сущности, роли и значении для доказывания существенных для уголовного дела фактов и обстоятельств. Все же эти попытки осуществлялись авторами некоторых учебников и пособий в 90-е годы и начале XXI в. (Об этом свидетельствует наш анализ ряда изданий по криминалистике .)
Отдельные авторы отошли от устоявшихся понятий следов лишь как отпечатков (трасология), показывая широкий спектр объектов, выявляемых на месте преступления (как в первых учебниках и работах И.Н. Якимова, С.М. Потапова и других). Возникли систематизации следов как их узкого (трасологического) значения, так и следы-предметы и вещества (и микрообъекты); среди них биологические объекты, оставляемые людьми. Правда, последние (обычно следы крови) упоминают лишь в трасологии (исключение: издание 1998 г., Минск).
Указанные причины при комплексном рассмотрении, на наш взгляд, - это лишь следствие более существенных причин, одной из которых является недостаточная разработанность криминалистами ряда положений учения о следах и механизма следообразования, в частности о следах, образованных веществами, и особенно имеющих биологическую природу (их возникновение, особенности сохранения и проч.), с учетом всего комплекса и многообразия следов и их взаимосвязи на месте преступного события, а в целом отставание теории от запросов практики, что соответственно влечет и упущения в работе с такими биологическими объектами (следами).
Отчасти неким препятствием для внедрения биологических знаний и их обоснования в криминалистике является то, что до сих пор нет обобщающих научных работ по этой проблематике и соответствующего учебника по судебной биологии. Проблема разработки положений общей теории и учения о следах в криминалистике и методах в судебной экспертизе, связанных с теоретическими положениями биологии, имеющими важное значение для практики, по-прежнему остается острой. В диссертациях 2000 - 2007 гг. И.А. Аистова, О.А. Грошенковой, С.Е. Кисляк, Е.В. Левченко, О.Н. Надоненко, автора данной статьи и других, в том числе экспертов , изучение следов-веществ биологического происхождения приобрело научно-практическую направленность, базируясь на основах судебной биологии и разработках судебных медиков. В них определялись технико-тактические приемы, другие аспекты работы с этими следами; вносились предложения о систематизации биологических объектов и месте соответствующих знаний в криминалистике.
Моисеева Т.Ф. Методология комплексного криминалистического исследования потожировых следов человека: Дис. . д-ра юрид. наук. М., 2002; Перепечина И.О. Комплексная разработка вопросов судебно-медицинской генетической идентификации: Дис. . д-ра юрид. наук. М., 2003; и др.
Однако эта работа еще не завершена и требует своего продолжения и развития, так как изучение значительной по числу группы следов-веществ биологического происхождения требует синтетических знаний не только биологии, но и других естественных и технических наук, что вызывает множество препятствий для юристов. Для подобной работы, конечно, нужны усилия многих специалистов соответствующих направлений. Необходимость ее, считаем, объективно диктуется в современных условиях состоянием и качественными изменениями структуры преступности и в связи с этим и возросшими потребностями и задачами судебно-следственной практики в научных разработках данной проблемы.
Поскольку общая задача криминалистики обусловлена ее социальной функцией: сделать деятельность органов дознания, предварительного следствия, суда и экспертных учреждений более эффективной и научно обоснованной путем всестороннего использования современных специальных средств, приемов и методов, конкретизируемая целями уголовного судопроизводства, а именно изобличением лиц, виновных в совершении преступлений, путем создания доказательственной базы для неотвратимости их наказания (ст. ст. 6, 21 УПК РФ), то содержание этой деятельности во многом определяют результаты применения достижений науки и техники, в том числе и судебной биологии.
По нашему убеждению, знания закономерностей, управляющих живой природой, т.е. биологии, изучающей все проявления жизни, строение и функции живых существ, в особенности человека как биологического вида, необходимы и при изучении закономерностей механизма преступления, отображающегося в разнообразных следах лиц, участников преступного события, взаимосвязи их друг с другом, иными следами и с объектами неживой природы.
Это должно и может повлиять на эффективность и оптимизацию процессуальной поисково-познавательной деятельности органов следствия с помощью криминалистики, использующей как собственные теоретические положения, общие и частнонаучные методы, разработки специальных средств и методов, так и данные, привнесенные из других наук, в частности положения биологии и судебной медицины, по выявлению всех обстоятельств расследуемых преступлений, позволяющих обеспечить в совокупности правильное применение закона по уголовным делам.
Учитывая достижения в биологии и ее отраслях, криминалистика как одна из ведущих дисциплин в юридических вузах должна стремиться пополнять свое содержание, включая и приспосабливая знания о биологических объектах - следах человека, их исследовании, к нуждам правоохранительной деятельности, чтобы тем самым обеспечить более качественный уровень профессиональной подготовки работников следственных, экспертных и оперативных аппаратов, прокуроров и судей. Эти знания также могут стать необходимыми и адвокатам, и юристам банков и детективных структур, и другим специалистам. Тем самым данные современной науки для различных областей юридической практики позволят поставить криминалистику на передовые рубежи научного знания.
Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности. --> Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности.
Читайте также: