Фальстаф и фальстафовский фон реферат

Обновлено: 05.07.2024

Понять сильные и слабые стороны пьесы можно лишь в связи с конкретными условиями ее создания.

Итак, внутренней логикой собственного творчества и внешними обстоятельствами текущего момента Шекспир был подведен к созданию пьесы, утверждающей сложившуюся к тому времени абсолютистскую государственность как политический идеал. И он это сделал, сделал со всем мастерством, накопленным за десять лет драматургической работы.

Бравурный тон воинственной риторики действительно создает впечатление действия, наполненного стычками и сражениями. А на самом деле ни одно из них в пьесе не показано. Это ли не признак удивительного мастерства Шекспира, умеющего активизировать воображение его зрителей и читателей?

К этому фальстафовскому фону добавлена еще группа персонажей: это воины различных национальностей — шотландец капитан Джеми, ирландец Мак-Моррис и уэлец Флюэллен. Из них последний, пожалуй, наиболее яркий образ в пьесе после Генриха V. В нем есть подлинная мужественность в сочетании со старомодной приверженностью к ритуалам рыцарства.

Прямой и горячий, он может простить вину, как прощает он человека, поносившего его личность, но он беспощаден даже к прежним друзьям, когда они замышляют убить его (II, 2), потому что усматривает в этом преступление против государственной власти.

Полнее всего личность Генриха V раскрывается в ночной сцене накануне битвы при Азинкуре. Генрих V понимает, что судьба его и государства зависит от простых людей, составляющих армию. Он беседует с ними переодетый, стараясь понять их настроения и вселить в них бодрость, сознание долга перед страной. Демократизм Генриха V искренний, он проистекает из ясного понимания того, что сила государства покоится на преданности подданных. Он знает язык простых людей, понимает их мысли и вместе с тем сознает свой долг, состоящий в том, чтобы быть руководителем, направляющим их поступки на благо страны. Подлинным пафосом проникнута его знаменитая речь перед боем, в которой он взывает к лучшим чувствам воинов — их национальной гордости, патриотизму, чести и достоинству.

Генрих V сочетает качества справедливого монарха, храброго воина и честного, прямодушного человека. К тому же он прост и естествен в обращении, и эти качества вместе взятые должны сделать его в наших глазах идеальным и одновременно убедительным в своей жизненности.

Искренне или неискренне пытался здесь Шекспир создать образ идеального короля, для нас несущественно. Шекспир-мыслитель мог всерьез разделять иллюзию гармонического сословного государства, в котором все трудятся, подобно пчелам в улье, как об этом говорит архиепископ Кентерберийский (1, 2). Шекспир — художник-реалист не мог найти этому вполне убедительного воплощения. Во всяком случае, сам Генрих V сознает всю трудность положения, когда он как король обязан объединить индивидуальные стремления своих подданных и повести их к единой цели (IV, 2).

Живее всего в пьесе именно те сцены, где проявляются центробежные силы, то, что свидетельствует о непрочности и иллюзорности национального единства в классовом государстве.

Фальстаф у Шекспира Не полностью отрицательный персонаж, обладает достоинствами: Ум, свобода от догм, предрассудков А что если честь меня обескрылит, когда я пойду в бой? Что тогда? Может честь приставить мне ногу? Нет. Или руку? Нет. Или унять боль от раны? Нет. Значит, честь - плохой хирург? Безусловно. Что же такое честь? Слово. Что же заключено в этом слове? Воздух. Хорош барыш! Кто обладает честью? Тот, кто умер в среду. А он чувствует ее? Нет. Слышит ее? Нет. Значит, честь неощутима? Для мертвого - неощутима. Но, быть может, она будет жить среди живых? Нет. Почему? Злословие не допустит этого. Вот почему честь мне не нужна. Она не более как щит с гербом, который несут за гробом. Вот и весь сказ. (Генрих IV, ч.1, V,1)

Бескорыстная радость от собственных шуток и проделок Бескорыстная радость от собственных шуток и проделок Я не только сам остроумен, но и пробуждаю остроумие в других. (Генрих IV, ч.2, I,2) …в наше скучное время надо же чем-нибудь позабавиться. (Генрих IV, ч.1, I,2) Жизнерадостность, протест аскетизму У меня были самые благородные наклонности, какие подобают дворянину: я был в меру добродетелен, божился редко, играл в кости не чаще семи раз в неделю, ходил в непотребные дома не чаще одного раза в четверть часа, возвращал долги раза три или четыре, жил хорошо, держался в границах. (Генрих IV, ч.1, II,3) Если пить сладкий херес - преступление, то помилуй боже беззаконника. Если быть старым и веселым грешно, то, значит, многие знакомые мне старые трактирщики угодят в ад. (Генрих IV, ч.1, II,3)

Фальстаф обладает качествами, типичными для эпохи Возрождения, однако этот образ искажен, неполноценен; недостатки перевешивают достоинства Фальстаф обладает качествами, типичными для эпохи Возрождения, однако этот образ искажен, неполноценен; недостатки перевешивают достоинства У тебя, я вижу, до того ожирели мозги от старого хереса, от обжорства за ужином и от спанья на лавках после обеда, что тебе невдомек спросить о том, что тебя кровно касается. На кой черт тебе знать, который час? Вот если бы часы вдруг стали кружками хереса, минуты - каплунами, маятник - языком сводни, циферблат - вывеской непотребного дома, а само благодатное солнце - пригожей горячей девкой в платье из огненной тафты, - тогда, я понимаю, тебе был бы смысл спрашивать, который час. (Генрих IV, ч.1, I,2) Ах, негодяй, у тебя в утробе нет места ни для верности, ни для правды, ни для честности - она вся набита кишками да потрохами. (Генрих IV, ч.1, III,3)

Метаморфозы Фальстафа Вскоре после Генриха IV У. Шекспир пишет комедию Виндзорские Насмешницы, в которую также вводит образ Фальстафа (Версия: самой Елизавете понравился его образ, комедия на заказ) Образ Фальстафа заметно меняется, тускнеет: Отказывается от беспечности ради корыстной наживы денег Фальстаф теперь не тот: он научился Расчетливости века своего. …. Пускай останусь я с одним пажом: Без вас двоих мы больше сбережем. (Виндзорские насмешницы, I, 3)

Нет былой живости, остроумия, становится осмеянным героем фарса Нет былой живости, остроумия, становится осмеянным героем фарса Вот до чего я дожил! Выносить такие дурацкие шутки, да еще от кого? От человека, у которого во рту каша вместо английского языка! Этого одного довольно, чтобы положить конец старому доброму разврату и веселым ночным похождениям во всем нашем королевстве. Ладно, ладно, смейтесь надо мной, издевайтесь! Ваша взяла. Бейте лежачего. Мне даже нечего ответить этой уэльской фланелевой фуфайке. Само невежество топчет меня ногами. Делайте со мной что хотите! (Виндзорские насмешницы, IV, 5)

Юмор Фальстафа Каламбуры, игра слов Шеллоу Рыцарь, вы побили моих слуг, подстрелили моего оленя и ворвались в дом моего лесничего. Фальстаф А дочку вашего лесничего я не поцеловал? Шеллоу Рыцарь, вы за это ответите! Фальстаф Пожалуйста, хоть сейчас! Да, сэр, я все это сделал… Вот я и ответил. (Виндзорские насмешницы, I, 1) Терпеть не могу, когда шутка заходит так далеко, да вдобавок пешком. (Генрих IV, ч.1, II,2)

Игра слов на основе омофонии Игра слов на основе омофонии Эванс Сэр Джон! Paucа verba, в молчании благо. Фальстаф Какая там палка верба? (Виндзорские насмешницы, I, 1) Верховный судья Вы похожи на свечу, большая часть которой уже сгорела. Фальстаф На пудовую сальную свечу, милорд; можно было бы сравнить меня и с восковой свечой, с тех пор как я войсковой начальник… (Генрих IV, ч.2, I,2) Верховный судья Хоть бы седая борода устыдила этого повесу! Фальстаф Да, я всех превзошел по весу, по весу, по весу. (Генрих IV, ч.2, I,2)

Выводы Сэр Джон Фальстаф – сложный, комплексный персонаж, в котором слились несколько реальных прототипов, несколько традиционных для комедии образов Фальстаф – искаженный образ человека эпохи Возрождения, обладает достоинствами, кот. ценились в то время, однако недостатки перевешивают их Образ Фальстафа постепенно тускнеет, изживает себя

Музыкальная комедия в трёх действиях; либретто А. Бойто по комедии Шекспира "Виндзорские проказницы" с добавлением сцен из его же исторической хроники "Генрих IV".

Первая постановка: Милан, "Ла Скала", 9 февраля 1893 года.

сэр Джон Фальстаф (баритон), Форд (баритон), Фентон (тенор), доктор Кайус (тенор), Бардольф (тенор), Пистоль (бас), миссис Алиса Форд (сопрано), Нанетта (сопрано), миссис Куикли (меццо-сопрано), миссис Мэг Пэдж (меццо-сопрано), хозяин таверны "Подвязка" (мим), два пажа (мимы).

Действие происходит в Виндзоре в царствование английского короля Генриха IV (начало XV века).

Действие первое. Картина первая.

В таверне "Подвязка" старый, толстый и весёлый сэр Джон Фальстаф запечатывает письма двум дамам, затем попивает винцо. Врывается доктор Кайус: слуги Фальстафа Бардольф и Пистоль ограбили его. Выпровадив доктора, Фальстаф делает внушение слугам, чтобы они учились воровать умело и вовремя, особенно сейчас, когда он на мели ("So che andiam, la notte, di taverna in taverna"; "Каждую ночь мы бродим из таверны в таверну"). Фальстаф поручает Бардольфу и Пистолю отнести письма Алисе Форд и Мэг Пэдж, намереваясь снискать их благосклонность и заполучить денег. Однако слуги заявляют, что честь не позволяет им выполнить такое поручение. Отправив письма с пажом, Фальстаф изливает своё возмущение ("Voi state ligi all'onor vostro"; "Вы говорите мне о чести!"). И что такое честь? - "Слово пустое, одно дуновенье". И Фальстаф прогоняет бездельников прочь.

Сад возле дома Форда. Алиса и Мэг удивлены: обе получили одинаковые любовные послания от Фальстафа. Представился удобный случай подшутить над этой пивной бочкой!. К ним присоединяются дочь Алисы Нанетта и миссис Куикли (квартет "Quell'otre, quel tino!"; "Бурдюк, полный сала!"). Алиса пригласит Фальстафа на свидание. Между тем муж Алисы мистер Форд, а также Кайус, Бардольф, Пистоль и юный Фентон, влюблённый в Нанетту, поносят безнравственного аристократа (квинтет "E un ribaldo, un furbo, un ladro"; "Он бездельник, он громила"). Затем Фентон и Нанетта воркуют в сторонке ("Labbra di fuoco!"; "Губы, как пламя!"). Форд решает завести дружбу с Фальстафом, чтобы выведать его планы.

Действие второе. Картина первая.

Фальстаф всё так же пьёт в таверне. Миссис Куикли сообщает ему, что Алиса ждёт его на свидание, "красотка Мэг" тоже мечтает о встрече с ним. Фальстаф очень доволен собой ("Va', vecchio John"; "Так, старый Джон"). Форд знакомится с ним, назвавшись другим именем, угощает хорошим вином и просит помочь соблазнить. Алису. Подвыпивший Фальстаф похваляется, что она уже назначила ему свидание. Форд совершенно уничтожен этим известием и его бахвальством, он страшится за свою честь ("E sogno? o realta?"; "В сне я иль наяву?").

Комната в доме Форда. Куикли описывает свою встречу с Фальстафом ("Giunta all'albergo"; "Прежде всего иду я в ту таверну"). Алиса готовится к свиданию, утешая Нанетту, которую отец решил выдать за доктора Кайуса. Появляется расфранченный Фальстаф ("Quand'ero paggio"; "Пажем когда-то молоденьким я был"). В разгар любовной сцены входит Мэг, и Фальстаф вынужден спрятаться за ширмой. Мэг кричит, что сюда идёт разгневанный Форд. Действительно, он и его друзья Бардольф, Пистоль и доктор Кайус вламываются в комнату. Фальстафа прячут в корзине с грязным бельём. Пользуясь суматохой, Фентон и Нанетта скрываются за ширмой, где их и настигают вместо виновника скандала ("Se t'agguanto! Se ti piglio"; "Ох, и вздуем! Ох, и взгреем!"). В этот момент слуги Алисы выбрасывают корзину с Фальстафом за окно в грязную канаву - под весёлый смех женщин.

Действие третье. Картина первая.

В таверне Фальстаф предаётся невесёлым мыслям, только вино подбадривает его ("Io, dunque, avro vissuto tant'anni"; "Ужели на свете жил я так долго"). Опять приходит Куикли, а остальные подсматривают из-за угла. Оказывается, Алиса приглашает влюблённого прийти в полночь в Виндзорский парк, к дубу Герна, легендарного "чёрного охотника", когда-то повесившегося на этом дереве. Фальстаф должен переодеться Герном, который как раз в полночь бродит возле своей могилы.

Виндзорский парк. Нанетта - в костюме феи, Алиса - в капюшоне, Мэг - под видом ведьмы. Фентон поёт Нанетте любовную песню, та нежно отвечает ему ("Dal labbro il canto estasiato vola"; "В тиши ночной звенит моё признанье"). В полночь появляется закутанный в широкий плащ и с оленьими рогами на голове Фальстаф. Алиса весело кокетничает с ним. Внезапно Мэг сообщает о нашествии фей, эльфов и прочей нечисти. В страхе Фальстаф бросается на землю лицом вниз. Вся компания в масках собирается вокруг. Нанетта произносит заклинание ("Sul fil d'un soffio etesio"; "Мерцает мгла глубокая"). Толпа духов щиплет и щекочет Фальстафа ("Pizzica, pizzica"; "Щиплемся, щиплемся"). Его заставляют покаяться. Наконец Форд сбрасывает маску. Фальстаф приходит в себя и отшучивается. Нанетта и Фентон в масках хитростью получают благословение Форда на брак, что очень радует Фальстафа: не он один одурачен. "Всё в мире - шутка", - заключает весельчак.

Бескорыстная радость от собственных шуток и проделок Я не только сам остроумен, но и пробуждаю остроумие в других. (Генрих IV, ч.2, I,2) …в наше скучное время надо же чем-нибудь позабавиться. (Генрих IV, ч.1, I,2) Жизнерадостность, протест аскетизму У меня были самые благородные наклонности, какие подобают дворянину: я был в меру добродетелен, божился редко, играл в кости не чаще семи раз в неделю, ходил в непотребные дома не чаще одного раза в четверть часа, возвращал долги раза три или четыре, жил хорошо, держался в границах. (Генрих IV, ч.1, II,3) Если пить сладкий херес - преступление, то помилуй боже беззаконника. Если быть старым и веселым грешно, то, значит, многие знакомые мне старые трактирщики угодят в ад. (Генрих IV, ч.1, II,3)

Фальстаф обладает качествами, типичными для эпохи Возрождения, однако этот образ искажен, неполноценен; недостатки перевешивают достоинства У тебя, я вижу, до того ожирели мозги от старого хереса, от обжорства за ужином и от спанья на лавках после обеда, что тебе невдомек спросить о том, что тебя кровно касается. На кой черт тебе знать, который час? Вот если бы часы вдруг стали кружками хереса, минуты - каплунами, маятник - языком сводни, циферблат - вывеской непотребного дома, а само благодатное солнце - пригожей горячей девкой в платье из огненной тафты, - тогда, я понимаю, тебе был бы смысл спрашивать, который час. (Генрих IV, ч.1, I,2) Ах, негодяй, у тебя в утробе нет места ни для верности, ни для правды, ни для честности - она вся набита кишками да потрохами. (Генрих IV, ч.1, III,3)

Нет былой живости, остроумия, становится осмеянным героем фарса Вот до чего я дожил! Выносить такие дурацкие шутки, да еще от кого? От человека, у которого во рту каша вместо английского языка! Этого одного довольно, чтобы положить конец старому доброму разврату и веселым ночным похождениям во всем нашем королевстве. Ладно, ладно, смейтесь надо мной, издевайтесь! Ваша взяла. Бейте лежачего. Мне даже нечего ответить этой уэльской фланелевой фуфайке. Само невежество топчет меня ногами. Делайте со мной что хотите! (Виндзорские насмешницы, IV, 5)

Игра слов на основе омофонии Эванс Сэр Джон! Paucа verba, в молчании благо. Фальстаф Какая там палка верба? (Виндзорские насмешницы, I, 1) Верховный судья Вы похожи на свечу, большая часть которой уже сгорела. Фальстаф На пудовую сальную свечу, милорд; можно было бы сравнить меня и с восковой свечой, с тех пор как я войсковой начальник… (Генрих IV, ч.2, I,2) Верховный судья Хоть бы седая борода устыдила этого повесу! Фальстаф Да, я всех превзошел по весу, по весу, по весу. (Генрих IV, ч.2, I,2)

Читайте также: