Дискуссия о намерениях сталина нанести превентивный удар по германии реферат

Обновлено: 05.07.2024

Ряд немецких и российских историков придерживается мнения, что в 41-м не только Германия строила планы по нападению на СССР, но и советский Генштаб разрабатывал операцию по вторжению в захваченные рейхом территории. Однако Гитлер Сталина опередил.

Ответ на угрозу

В 1990-х эта теория была популяризирована и отечественными авторами, в частности, бывшим сотрудником легальной резидентуры ГРУ СССР Виктором Резуном (писательский псевдоним Суворов), эмигрировавшим в Лондон. В своих публикациях Суворов утверждал, что угроза нападения СССР на Германию была не потенциальной, а реальной, существовавшей в виде готового плана военной операции.

Суворова поддержал и целый ряд российских историков, в том числе с именем. Общий тон их высказываний сводился к тому, что предположительно в середине мая 1941 года советским Генштабом по указанию Жукова и Тимошенко был разработан план превентивного нападения на Германию, который якобы даже подписал Сталин.

Ударим первыми

По их оценкам, за время сборов, закончившихся только к началу мая 1941 года, у западных границ страны было сосредоточено около 2 млн. 200 тыс. солдат, кроме этого, свыше 8 тысяч танков и бронемашин, до 6500 самолетов и более 37 тысяч орудий и минометов.

В некоторых публикациях даже указывается точная дата нападения СССР на Германию – 6 июля 1941 года. Именно к этому времени якобы должно было завершиться стратегическое развертывание советских войск.

Вождь сказал

Как доказательство агрессивных намерений СССР по отношению к Германии нередко приводят слова Сталина. К примеру, исторический тост, сказанный вождем 5 мая 1941 года в Кремле в честь выпускников военных академий. Согласно стенограмме речи, сделанной сотрудником Наркомата обороны К. В. Семёновым, Сталин среди прочего произнес следующее:

Немецкий историк Иоахим Хоффман уверен, что в этой речи Сталин ненамеренно выдал свои замыслы начать войну с Германией первым. В целом все работы Хоффмана сдобрены обилием цитат из различных источников, хотя выводы ученого значительно смелее, чем почерпнутые им сведения.

Существуют воспоминания немецкого дипломата Густава Хильгера, работавшего накануне войны в Москве. Он якобы стал свидетелем речи Сталина, заявившего, что оборонительный лозунг давно устарел, пора переходить к политике насильственного расширения социалистического фронта.

Фактов нет

Нужно признать, что к настоящему времени не обнародовано ни одного документа, который в какой-либо степени мог свидетельствовать о готовящемся нападении СССР на Германию. Все рассуждения исследователей опираются на домыслы и предположения.

В частности, упоминавшийся выше документ, записанный рукой Василевского, до 1948 года хранился в его личном сейфе, и только затем перекочевал в госархив. Соответственно он вряд ли был рассмотрен Генштабом. И в целом большой вопрос, мог бы документ, изобилующий правками и вставками, лечь на стол главе государства? Более того, ряд исследователей уверены, что это был не план превентивного удара по Германии, а контрмеры способные сорвать агрессивные намерения немецких войск.

Ответ на угрозу

Подготовка СССР упреждающего удара по Германии: границы дискуссии

Другие курсовые по предмету

Подготовка СССР упреждающего удара по Германии: границы дискуссии

В 80-е - начале 90-х годов на Западе (прежде всего в Германии) произошло оживление правоконсервативного (называемого ещё "ревизионистским") направления в историографии, пытающегося реанимировать версию о превентивном характере войны Германии против Советского Союза. Г.Городецкий в этой связи отмечает поразительные метаморфозы, которые претерпела немецкая историография после объединения Германии. Это оживление не в последнюю очередь связано с появлением ряда рассекреченных советских документов, а также с изменением позиции некоторых советских историков в отношении предвоенной политики СССР.

Обвинение Советского Союза в подготовке нападения на Германию летом 1941 г. впервые официально прозвучало в заявлении Шуленбурга, сделанном им сразу после начала войны советскому правительству, и в меморандуме, вручённом в тот же день советскому послу в Берлине. Что касается историографии, то миф о том, что нападение Германии на Советский Союз носило превентивный характер, появился сразу после войны в работах бывших генералов и офицеров вермахта, а также чиновниках третьего рейха, стремившиеся оправдать своё участие, часто активное, в подготовке и осуществлении плана "Барбаросса". Они заявляли, что СССР был намерен завоевать всю Европу, и если бы Сталин и не напал бы на Германию в 1941 году, то непременно сделал это позднее, поэтому они и поддержали "решение Гитлера начать превентивную войну с целью сдерживания советской экспансии". Германия в выступлениях этих авторов рисовалась как "хранительница Европы", "барьер против распространения коммунистического панславизма".

Показу несостоятельности тезиса о превентивности гитлеровского нападения 22 июня 1941 г. советские историки уделяли немало внимания, доказывая, что в 30-е годы советская дипломатия прилагала огромные усилия для предотвращения войны, последовательно боролась за организацию коллективного отпора агрессорам. Приведённые ими факты свидетельствовали, что версия о превентивности гитлеровского нападения была сфабрикована нацистской пропагандой перед 22 июня 1941 г.. В то же время, следует отметить, что в литературе, посвящённой этой проблеме, зачастую не проводится чёткой грани между "превентивной войной" в том значении, которое вкладывалось в это понятие идеологами гитлеризма, и "превентивным ударом" как специальным военным термином, что сегодня приводит к определённым трудностям в анализе как самой проблемы, так и посвящённой ей историографии.

Использовавшееся нацистской пропагандой понятие "превентивной войны" не означало, что в распоряжении Гитлера находились какие-то сведения о непосредственной подготовке Советским Союзом нападения на Германию. Германская разведка не смогла добыть таких материалов. Во время Нюрнбергского процесса многие гитлеровские генералы - в частности, Паулюс и Рунштедт - признали, что никаких данных о подготовке Советского Союза к нападению у них не имелось, а Г.Фриче заявил, что широкая пропагандистская кампания по возложению ответственности за возникновение войны на Советский Союз была развёрнута несмотря на то, что "никаких оснований к тому, чтобы обвинить СССР в подготовке нападения на Германию, не было".

В понятие превентивности нацистами вкладывался более широкий смысл. Так, на допросе 17 июня 1945 г. начальник штаба при ставке верховного главнокомандования вермахта А.Йодль заявил: "Существовало политическое мнение, что положение усложнится в том случае, если Россия первой нападет на нас. А поскольку раньше или позже, но война с ней неизбежна, нам лучше самим выбрать время для нападения". В.Шелленберг в своих мемуарах приводит слова Гейдриха, якобы сказанные им в апреле 1941 г.: "Подготовка русских к войне проводится в таких масштабах, что в любой момент Сталин сможет нейтрализовать наши действия в Африке и на Западе. А это означает, что он сможет предупредить все акции, которые запланированы нами против него. Другими словами, можно сказать, что Сталин в скором времени будет готов начать войну против нас".

16 июня 1941 г. после беседы с Гитлером о предстоящем нападении на Советский Союз, Й.Геббельс записал в дневнике: "Москва хочет остаться вне войны до тех пор, пока Европа не устанет и не истечет кровью. Вот тогда Сталин захотел бы действовать. . Россия напала бы на нас, если бы мы стали слабыми, и тогда мы имели бы войну на два фронта, которую мы не допускаем этой превентивной акцией (т.е. реализацией плана "Барбаросса" - Ю.Н.). Только таким образом мы гарантируем свой тыл". Именно в этом смысле предпочитали говорить о превентивности германского нападения западногерманские историки правоконсервативного ("ревизионистского") направления после того, как были отвергнуты аргументы нацистской пропаганды о непосредственной угрозе Германии со стороны Советского Союза летом 1941 г.

В ряде работ немецких авторов, опубликованных, начиная с 60-х гг., настойчиво проводилась идея об агрессивности Советского Союза, готовившейся с его стороны экспансии, первым актом которой стало подписание пакта 1939 г. Советско-германские переговоры, проходившие в ноябре 1940 г., во время которых В.М.Молотов якобы потребовал расширения советской "сферы интересов", свидетельствовали о начале следующего этапа советской экспансии. Даже те авторы, кто признавал оборонительный характер военных приготовлений СССР весной 1941 г., объясняли это не стремлением советского руководства избежать войны вообще, а лишь желанием усилить свою военную мощь и поднакопить силы. "Правда истории", по их мнению, состояла в том, что было два агрессора - Германия и Советский Союз, и только случайное стечение обстоятельств привело к тому, что в роли нападающего выступил Гитлер. Перенеси он свое выступление на более поздний срок, и инициатива в развязывании войны принадлежала бы Советскому Союзу. "Нападение Гитлера, - пишет, в частности, Г.Гиллесен в книге с красноречивым названием "Война двух диктаторов", - дало Сталину возможность представить (курсив мой - Ю.Н.) войну как оборонительную войну России, как Великую Отечественную войну, не принимая во внимание ее сложную предысторию".

В российской историографии работы, в которых повторялись аргументы западногерманских "ревизионистов", появились в начале 90-х гг. и вызвали оживлённую полемику, толчком к которой послужила публикация на русском языке книги В.Суворова (В.Резуна) под названием "Ледокол", где концепция "ревизионизма" была представлена в резкой и агрессивной форме, а также статьи одного из главных представителей этого направления в историографии ФРГ Й.Хоффмана в журнале "Отечественная история".

Главная идея "Ледокола" состоит в обосновании тезиса о том, что сталинская внешняя политика в 30-е годы определялась стремлением к мировому господству. Советское руководство всячески способствовало развязыванию Второй мировой войны, рассчитывая превратить её в войну революционную. В 1941 году СССР имел агрессивный план типа "Барбароссы", который реализовывался в развёртывании стратегических эшелонов, и Красная Армия обязательно напала бы на Германию (и на всю Западную Европу), если бы Гитлер 22 июня не затормозил "наступление мирового коммунизма". Точка зрения Суворова, его методы работы с источниками вызвали справедливую критику со стороны историков разных стран и политических ориентаций как далёкие от науки.

Тем не менее, в нашей стране нашлись историки, поддержавшие версию о подготовке Сталиным нападения на Германию и поспешившие на основе рассекреченных майских 1941 года "Соображений. " Генерального штаба провозгласить, "что суворовская гипотеза" получила документальное подтверждение и "обрела статус научной истины". В качестве наиболее последовательных сторонников этой концепции выступили В.Д.Данилов, М.И.Мельтюхов, В.А.Невежин, Б.В.Соколов, а также Ю.Н.Афанасьев, не без содействия которого, надо полагать, книга В.Суворова попала в список литературы, рекомендуемый абитуриентам РГГУ.

Если традиционно действия Советского руководства перед войной объяснялись стремлением оттянуть войну на как можно более длительный срок, то теперь в работах названных авторов утверждается следующее: сталинское руководство, вдохновляемое то ли "идеями мировой революции", то ли "великодержавными амбициями" готовилось первым напасть на Германию с целью "установить свое господство на континенте". "Мог ли Сталин первым нанести удар и тем самым взять на душу грех развязывания кровавой бойни? Пожалуй, да", - считает В.Д.Данилов. Намерение И.В.Сталина первым начать войну связывается в данном случае с общим характером "преступного режима", агрессивного по своей сути, существовавшего тогда в СССР: ". Не столько необходимостью борьбы с агрессией, сколько далеко идущими планами и коммунистическими амбициями устранения власти капитализма на пути к мировой революции определялась деятельность политического и военного руководства в предгрозовой обстановке 1941 года", - пишет В.Д.Данилов. Ему вторит М.И.Мельтюхов, считая, что основной внешнеполитической целью Советского Союза было "достижение мирового господства".

Эта точка зрения, широко озвученная на страницах периодических изданий и на телевидению, стала предметом обсуждения в научной литературе, где была подвергнута всестороннему анализу и критике. Некоторые учёные согласились с аргументацией М.И.Мельтюхова и В.Д.Данилова: так, в частности, член - корреспондент РАН А.Н.Сахаров, опираясь на работы этих авторов, сделал вывод, что нанесение летом 1941 года упреждающего удара позволило бы нашей стране победить быст

Политические намерения Гитлера по отношению к Восточной Европе. Тенденции развития советской внешней политики перед Второй Мировой войной. Дипломатическое и военное соперничество между Германией и СССР в Восточной Европе и на Балканах в 1940-1941 гг.

Рубрика	История и исторические личности
Вид	курсовая работа
Язык	русский
Дата добавления	23.01.2015
Размер файла	31,8 K

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

О мотивах нападения гитлеровской Германии на Советский Союз : к вопросу о версии превентивной войны

1. Идеологические воззрения Гитлера на задачи внешней политики в отношении СССР

2. Тенденции советской внешней политики перед Второй Мировой войной

3. Между миром и войной : отношения между Германией и СССР в 1940 - 1941 гг.

4. Дипломатическое и военное соперничество между Германией и СССР в восточной Европе и на Балканах в 1940 - 1941 гг. Берлинская встреча Молотова с Гитлером и окончательное решение Гитлера

В конце 80-х годов советский перебежчик на Запад, бывший офицер советской разведки Виктор Суворов высказал в британском военном журнале точку зрения, согласно которой Красная Армия хотела напасть на Германию летом 1941 года. Аргументация Суворова была настолько куцей, что критики даже поставили под сомнение его способности как историка. .Суворов пользуется только старыми неоднократно цитируемыми источниками тенденциозно подбирая их и неверно цитируя.

Однако Мазер оказался неспособным подняться до уровня высокопрофессионального научного исследования. Во первых, он оказался неспособным выполнить требования расширить существующие знания за счёт использования новых первоисточников. Он так и не нашел неизвестный ранее документальный материал. Во - вторых , им голословно отрицаются многие уже не подлежащие никакому сомнению результаты ранее проведенных исследований. Наконец, Мазер вопреки самоуверенному заявлению на суперобложке его книги, так и не смог привести убедительных доказательств того, что военные приготовления Сталина осуществлялись с целью нанести превентивный удар по нацистской Германии, будто бы уже в июне 1941 г., должно было начаться наступление советских войск. Вопрос об оборонительных или наступательных движениях войск может быть разрешен только на основе анализа политических решений обоих диктаторов.

Хотя Пост сам цитирует пресловутую речь Гитлера в марте 1941 г. и изданные затем верховным главнокомандованием вермахта соответствующие распоряжения. Однако при подведении итогов исследования он просто не считает нужным придавать этому значение.

Все авторы - представители ревизионистского направления в исторической науке пи разработке своих концепций исходят из трех положений:

Б) во - вторых, переговоры Молотова с германским правительством в ноябре 1940 г. характеризуются как пример того, что Советский Союз преследовал в отношении Запада почти не ограниченные экспансионистские интересы. С помощью наступательной стратегии Красной Армии предстояло разгромить Германию на её собственной территории.

В) в - третьих, утверждают, что Красная Армия если не в1941 - м, то уж не позднее 1942 года готовилась напасть на Германию. Из этого делают вывод, что Гитлер летом 1941 года получил единственную возможность упредить Сталина.

1. Идеологические воззрения Гитлера на задачи внешней политики в отношении СССР

Уже в 20 - х годах невозможно было как - то неверно понять многочисленные высказывания Гитлера о своих политических намерениях в отношении СССР. В исторической науке были предприняты серьезные исследования полностью доказавшие особое мнение Гитлера относительно политики Германии по отношению к Восточной Европе вообще и к СССР в частности

После того как Гитлеру не удалось привлечь на свою сторону в качестве желанного партнера Англию, он, начиная с 1937 года выражал готовность развернуть экспансию в восточном направлении, даже, несмотря на сопротивление Англии. Уже в 1934 году он набросал примерную схему такого маневра. Он предполагал, что вполне возможно сначала нанести быстрые решительные удары на Западе, а затем развернуть наступление на Восток.

2. Тенденции советской внешней политики перед Второй Мировой войной и положение СССР

Эти принципы были вновь подтверждены на 18 съезде ВКП(б) и с советской точки зрения служили основой для возобновления отношений с Германией. Вот как он оправдывал раздел Польши, спрашивая со свойственным ему цинизмом: “Что плохого, если в результате разделения Польши мы сможем распро- странить социалистическую систему на новые территории и народы?”

Чтобы уяснить мотивы сталинского руководства при подписании пакта нужен, прежде всего, конечно предметный исторический анализ. Соотнеся советскую мотивацию пакта, озвученную и скрытую, с его последствиями, ближайшими и долгосрочными, можно попытаться определить место пакта во внешней политике СССР накануне мировой войны. Такой анализ позволяет оценить роль пакта для всей сталинской внешней политики того времени, кульминационным моментом которой явилась Вторая Мировая война.

Проблема, следовательно, заключается в том, чтобы выявить советскую мотивацию при заключении пакта, как официальную, так и скрытую. Сталин долго колебался, как всегда, при формулировании внешней политики. Сталин всегда использовал те возможности, какие появлялись в данный момент. Почти все 30 - е годы он был привержен идее коллективной безопасности, пока не разочаровался в этой идее в конце десятилетия. Учитывая его постоянные подозрения о возможности примерения Англии с Германией, сомнительно чтобы Сталин видел в пакте как таковом железную гарантию для границ Советского Союза.

Сам Сталин, осуждавший демократический Запад, особенно Англию и Францию за политику умиротворения едва ли не резче чем агрессию нацистской Германии, проводил сопоставление Мюнхена и советско-германского пакта в предыстории мировой войны. Мюнхенское соглашение в сентябре 1938 г., усилившее стратегические позиции Германии в Европе за счет её давнего противника - Франции, стало, по преобладающему в историографии мнению поворотом ко всеобщей войне.

Но считать пакт Молотова - Риббентропа, только ответом на Мюнхенское соглашение, - значит совершенно не учитывать советскую внешнеполитическую линию с её классовым критериями и целями. У сталинского Советского Союза были собственные геополитические замыслы, заключавшиеся в том, чтобы всемерно усиливать позиции социализма за счет и против капитализма.

Эти слова были встречены аплодисментами. Там же. Стр.90.

3. Между миром и войной: отношения между Германией и СССР в 1939 - 1941 гг.

Наконец, ещё одна группа историков полагают, что решение о нападении на СССР созрело у Гитлера в результате тупиковой ситуации, в которой оказалась Германия, ведя войну против Великобритании, вследствие невозможности её молниеносного разгрома.

Но все эти утверждения, однако, мало помогают нам понять действительный процесс формирования политики Гитлера в контексте данного периода. Неверно было бы считать, что во внешней политике Гитлера отсутствовала идеологическая составляющая, но она подчинялась неизменным геополитическим соображениям и меняющимся политическим обстоятельствам.

Чем больше он над этим думал, продолжал Гитлер, тем больше крепло его убеждение, что упрямая решимость Великобритании продолжать войну, вызвана её расчетами на Советский Союз: «В Лондоне что - то произошло! Англичане совсем было пали духом, теперь они вдруг снова воспрянули… Россия недовольна быстрым развитием событий в Западной Европе. Достаточно России сказать Англии, что она не хочет видеть Германию слишком сильной, чтобы англичане ухватились за это заявление, как утопающий за соломинку.

Если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия.

Эти доводы и намерения не должны затемнять то смешение мотивов расчетов и догмы, стратегии и идеологии, внешней и расовой политики, которыми руководствовался Гитлер. Цели войны за обеспечение стратегической безопасности Германии в его военной политике были неразрывно связаны с долговременными планами приобретения жизненного пространства. Теперь Гитлер рассматривал экспансию на Восток - главную свою цель с 20 -х годов - в качестве наступательного средства для выхода Германии из той ситуации, в которой она оказалась после развязывания ею войны в 1939 году, когда стала очевидной готовность Англии продолжать борьбу и начали проявляться глобальные интересы Соединенных Штатов Америки. Риск начала ещё одной войны казался более приемлемым, чем ожидание, пока морские державы, Британия и Америка отреагируют на укрепление германской гегемонии в Европе. Давняя цель теперь стала необходимым предварительным условием решающего поворота во всей войне, потому что только захватив территорию СССР с его природными ресурсами, Германия могла победить в глобальном противоборстве с Британской империей и Соединенными Штатами. И, наконец, решающим аргументом в пользу нападения на СССР стало естественное геополитическое соображение о необходимости устранения единственной в то время крупной державы в Европе, которая одна и могла угрожать гитлеровским планам господства на европейском континенте.

4. Дипломатическое и военное соперничество СССР и Германии в Восточной Европе и на Балканах в 1940 - 1941 гг. Берлинская встреча Молотова с Гитлером. Окончательное решение Гитлера

Немецкая сторона предлагала Советскому Союзу присоединиться к Тройственному пакту и принять участие в разделе Британской империи между Германией, Италией, Японией и СССР. Смысл этих предложений состоял в том, чтобы побудить СССР перенести центр тяжести своей политики из Европы на Ближний и Средний Восток, где он столкнулся бы с интересами Великобритании. В ходе переговоров советский нарком не дал какого - либо определенного ответа на все предложения, считая необходимым обсудить их в Москве. Ответ СССР был передан 25 ноября. Формально он выразил готовность принять проект пакта четырех держав, но выдвинул ряд условий, исключавших возможность для СССР присоединения к договору. Так СССР требовал оказать содействие в заключении советско-болгарского договора о взаимной помощи, создания режима благоприятствования для СССР в зоне черноморских проливов и для этого гарантировать базу в Босфоре и Дарданеллах. Особо подчеркивалось, что зона к югу от Батуми и Баку в общем направлении в сторону Персидского залива признается центром территориальных устремлений СССР Там же. Стр.38. .Он требовал немедленно вывести немецкие войска из Финляндии и Румынии и оказать влияние на Японию. Немцы истолковали устные требования Молотова как шантаж и расценили их как долговременную угрозу господству рейха в Европе, которая должна быть устранена.

В свете результатов переговоров в Берлине некоторые историки, а также авторы художественно- публицистических изданий объявляют, что Германия вынуждена напасть на СССР, чтобы предупредить нападение Красной армии. Они считают, что война гитлеровской Германии с Советским Союзом носила характер превентивной войны, как об этом заявляла во время войны гитлеровская пропаганда.

В связи с этим нужно внести ясность: поскольку превентивная война - это «военные действия, предпринимаемые для упреждения действий противника, готового к нападению или уже напавшего, путем собственного наступления, она возможна только в случае, если наступающая сторона знает о намерениях противника.

гитлер политика дипломатический военный

А.. Уткин. М., Алгоритм. 2002.

Читайте также: