Археология знания фуко реферат
Обновлено: 04.07.2024
Исследование концепции высказываний М. Фуко в перспективе проблематики социального разрыва. Анализ положений о связи высказывания и дискурса, высказывания и языка в условиях рождения знания. Изучение особенностей формирования модальностей высказывания.
| Рубрика | Философия |
| Вид | статья |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 03.03.2018 |
| Размер файла | 26,6 K |
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Ковалева Иделаида Дмитриевна - кандидат философских наук, профессор кафедры социологии Харьковского национального университета имени В. Н. Каразина
Ключевые слова: высказывание, феномен разрыва, эпистемологический разрыв, дискурсформация, дискурс-анализ, дискурс молчания, археология знания.
Ключові слова: висловлювання, феномен розриву, епістемологічний розрив, дискурс-формація, дискурс-аналіз, дискурс мовчання, археологія знання.
Kaywords: statement, phenomenon of gap, epistemological gap, discourse-formation, discourse-analyze, discource of silence, archeology of knowledge.
Мы читаем и перечитываем классику по самым разным причинам. Мой интерес к произведению Мишеля Фуко связан с тем, что его интересует сам процесс познания ситуации в достаточно сложных и неоднозначных условиях. Я возвращаюсь и возвращаюсь к данной работе в надежде найти дополнительный ключ к более глубокому понимаю того, что сегодня происходит в повседневности. Возможно, что эта идея достаточно иллюзорна, но она есть, к ней я возвращаюсь и стремлюсь глубже познать работу Мишеля Фуко, такую сложную и парадоксальную.
В тексте у М. Фуко, как всегда, обилие подходов, образных сравнений, находок и усложнений, обилие деталей, что важно и ценно для меня. Попробуем разобраться, обращаясь к нашему личному опыту. Случайно оказалась на площади и жду такси. Ажиотаж разрушения памятника уже прошел. На постаменте башмак с левой ноги. Ситуация трагикомичная и жутковатая. Людей на площади мало, судя по лицам отношение к событиям у них разное. Есть лица радостные и веселые, есть грустные и недоумевающие, есть спокойные и безразличные. Кто-то просто любопытен. Можно ли здесь говорить о руинах, так как это делал Георг Зиммель в свое время? Он видел ценность руин, их очарование, гармонию с природой и эстетическую значимость. У нас все другое и несет на себе печать другого времени. Недалеко от меня двое парней среднего возраста. Спокойно стоят, смотрят, разговаривают. Прислушиваюсь, слышу:
1- ый: А что он сделал?
1- ый: Да этот, которого мы завалили?
2- ой: Слушай, завалили и завалили!
Возникает вопрос, можно ли рассматривать этот странный диалог как предпосылку для высказывания? Мне думается, что если еще раз внимательно перечесть размышления Мишеля Фуко и включить собственное воображение, то можно. Более того, в данном случае это еще и очень важно. Почему? Потому, что этот диалог позволяет сделать вывод, что какая-то часть людей была стихийно вовлечена в этот разрушающий процесс, когда силен накал страстей и инстинктов. И исследование таких сложных процессов предполагает дифференцированный подход к участникам социальных разрушений.
И все-таки, как определить высказывание, что под этим понимает Мишель Фуко? Он утверждает, что это не предложение и не суждение, приводит ряд примеров, которые заставляют нас размышлять. Он как-бы фиксирует прерывность общества, которая по своей природе и статусу может быть самой разнообразной.
И все-таки, что это было? Трудно дать верный ответ. Все это создает широкое поле для размышления, но нас сейчас интересует нечто другое. Наш интерес связан с тем, что Мишель Фуко называет анонимным высказыванием, которое может лежать в основе дискурса. А к более углубленному пониманию ранее приведённому эпизоду, рожденному повседневностью, можно обратиться позже, когда будут найдены необходимые смысловые оттенки, позволяющие понять то, что ранее было скрыто от нашего взгляда.
Говоря о закономерностях высказывания в процессе резких изменений в обществе, Мишель Фуко не забывает о том, что в таких условиях происходит определенная трансформация понимания терминов и понятий. Без этого нельзя понять, как осуществляется дискурс-формирование. Еще один эпизод из жизни моих друзей.
Женщина радостно ожидала появление ребенка в семье своего сына.
Все изменилось. Когда-то известный писатель Юрий Нагибин написал повествование об Афанасии Фете, которое заканчивалось следующими словами:
Сограждане, совки, родные!
Давайте бросим ныть, горлодерствовать, бездельничать и злобствовать!
Будем, как Фет, деловиты.
Будем, как Фет, поэтичны.
Будем, как Фет, зажиточны.
Будем, как Фет, вечны [5, с. 342].
3. Вайль П. По поводу Фуко / П. Вайль. Стихи про меня. - М. : Колибри, Азбука-Аттикус, 2011. - С. 630-638.
4. Загурская Н. В. Постчеловек. Version N / Postmen. Версия Н: монография / Н. В. Загурская. - Х. : ХНУ имени Н. Каразина, 2016. - 292 с.
Головаха Е. И. Социальное безумие: история, теория и современная практика / Е. И. Головаха, Н. В. Панина. - К. : Абрис, 1994. - 168 с.
Все понятия, упомянутые выше, известны любому школьнику и не нуждаются в уточнении. Так ли это на самом деле? Не слишком ли часто в повседневной практике мы доверяем тому, что считаем правильным представлением о понятии, о его содержании и объеме? Упрощение представления о предмете рассуждения иногда действительно способствует лучшему пониманию сути вопроса, однако в некоторых случаях может стать и причиной заблуждения.
Неспециалист в любой области, имея смутное о ней представление, не может представить себе круг проблем, предстающих в ней перед специалистами. Соответственно, ему легче определить степень своего знания о проблеме, нежели глубину не-знания.
Именно такое ощущение возникает время от времени при чтении Мишеля Фуко. Философ предлагает нам по-новому взглянуть на привычные вещи, а также задуматься над тем, что представлялось само собой разумеющимся, и в силу этого якобы никогда не нуждалось в осмыслении и анализе. Итак, что мы знаем в действительности об истинном знании, откуда это знание приходит и по каким дорогам? Вместе с Фуко мы участвуем в уникальных археологических раскопках: мы ищем истину. Причем сам процесс поиска не менее интересен и важен, чем его результат.
1. Познание познания
Непросто говорить о познании самого познания, когда совпадают предмет и инструмент деятельности. Так же трудно описывать, например, проблемы языка, поскольку исследователь ограничен здесь возможностями, которые предоставлены ему для описания самим предметом исследования. Но помимо этого надо учитывать еще и те трудности, которые возникнут при попытке передать найденное и зафиксированное с помощью языковых средств знание. Знание имеет статус такового и смысл только тогда, когда оно может быть передано, в противном случае, оставшись достоянием одного исследователя, оно равно пустоте.
Мишель Фуко обращает внимание наше внимание на эту проблему, рассуждая о нетождественности наших представлений о высказывании, что естественно, сказывается на восприятии высказанного. Но из этого отнюдь не следует то, что все высказывания и их понимание необходимо свести в некое общеобязательное единство. Напротив, истинный смысл высказывания, содержащиеся в нем концепты и их связи, такой подход может только затемнить. Истина говорящего и истина слушающего, истина собеседников общей ментальности и восприятие содержания их диалога индивидом с иной ментальностью вот объект исследования Фуко.
Процесс не только поиска, но и выражения истины интересует философа, поскольку невыраженная истина есть не переданное знание, следовательно, та же пустота. Мы не можем говорить о познании чего бы то ни было, не зная, каким образом передать его, выразить, то есть совершить некий внешний акт по отношению к имеющейся информации, которую следует довести до сведения других2.
Не отдавая себе отчета в этом, мы не сможем быть уверенными в своих выводах относительно истинности высказанного и услышанного. То есть останется открытым вопрос: получено ли знание (новая информация), не искажено ли оно при передаче, а также, не будет ли оно искажено впоследствии, в иной речевой практике.
Археология знания как научная дисциплина есть инструмент, предлагаемый Фуко для решения проблемы. Изучив исторические закономерности, мы сможем экстраполировать полученную информацию на будущие отношения, выявляя общности и различия используемых концептов.
Однако не идет ли речь об изобретении велосипеда? Ведь история идей отвечает на сходные вопросы и решает те же проблемы. Так ли это на самом деле?
2. Археология знаний и история идей тождественны ли понятия?
Но кроме того, история идей дана нам для того, чтобы мы могли изучать существующие научные дисциплины, трактовать их и вновь интерпретировать. Она описывает знания, послужившие историческим основанием. Она следует генезису, который, исходя из полученных и при обретенных репрезентаций, дает рождение системам и произведени ям.
Так понятая, таким образом объясненная Фуко, история идей оказывается дисциплиной, занятой началами и концами, описанием смутных непрерывностей и возвращений, воссозданием подробнос тей линеарной истории.
Если сравнить с этим приводившиеся выше слова Фуко о сущности археологии знания, то тогда археологическое описание следует рассматривать как принципиальный отход от истории идей, систематический отказ от ее постулатов и процессов. Археология знания как научная дисциплина, предложенная Фуко, есть вполне успешная попытка выработать другую (альтернативную?) историю того, что было сказано людьми.
Археология не описывает дисциплины. Последние в их проявленном развертывании могут служить в лучшем случае от правной точкой для описания позитивностей, но они отнюдь не ус танавливают пределы, не предписывают определенные разрывы, не появляются в конце анализа точно такими же, какими были в его начале.
Фуко иллюстрирует это следующим примером:
И она-то и является предметом археологического изыскания и объяснения. Знание не может появиться ниоткуда, но сама по себе идея есть только возможный путь к знанию, и не исключено, что этот путь будет пройден лишь затем, чтобы убедиться в том, что он тупиковый, повернуть назад и начать сначала. История идей фиксирует пути к знанию, археология знания само знание, причем в его многочисленных взаимосвязях и отношениях.
Теория познания является неотъемлемой и настолько важной частью философии, что два этих понятия воспринимаются чуть ли не тождественно10. Но когда гносеология (эпистемология) сама по себе составляет предмет (и за неимением иного инструмент) познания, проблема истины осложняется привносимыми в процесс ее разрешения (но внешними ли?) проблемами выражения знания, проблемами передачи и сохранения, восприятия и воспроизводства информации.
В этой связи принципиально новый подход Мишеля Фуко может оказаться весьма ценным.
Действительно, без рассмотрения этой теории немыслима ни одна философская система. Это, кроме всего прочего, диктуется властной силой связи философии с конкретными науками, на которые она опиралась и опирается в своем развитии. Это нужно прежде всего для развития теоретических разделов любой науки, но в то же время необходимо для прогресса самой философской культуры, а в конечном итоге, для удовлетворения неисчислимого множества жизненных вопросов общества. Человечество всегда стремилось к приобретению новых знаний.
Процесс овладения тайнами бытия есть выражение высших устремлений творческой активности разума, составляющего гордость человечества. За тысячелетия своего развития оно прошло длительный и тернистый путь познания от примитивного и ограниченного ко все более глубокому и всестороннему проникновению в сущность бытия. Эта всесторонность и предполагает необходимость развития теорий, подобных той, что выдвинул и разработал Мишель Фуко.
Алексеев П.В., Панин А.В., Философия, М., Проспект, 2001 г.
Ильин И.П., Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа, М., Интрада, 1998 г.
Канке В.А., Основы философии, М., Логос, 2003 г.
Мир философии, М., Политиздат, 1991 г.
Момджян К.Х., Социум. Общество. История, М., Наука, 1994 г.
Налимов В.В., Вероятностная модель языка, М., Наука, 1979 г.
Поликарпов В.С., Лекции по культурологии, М., Аспект Пресс, 2001 г.
Современная философия науки, хрестоматия, сост. Печенкин А.А., М., Логос, 1996 г.
Спиркин А.Г., Философия, М., Гардарика, 2002 г.
Фуко М., Археология знания, Киев, Ника-Центр, 1996 г.
1 Спиркин А.Г., Философия, М., Гардарика, 2002 г., с. 198.
2 См. об этом: Канке В.А., Основы философии, М., Логос, 2003 г., с. 172.
4 М. Фуко, указ. соч., с. 90.
5 Фуко М., указ. соч., с. 136.
7 Фуко М., указ. соч., с. 140
9 Фуко М., указ. соч., с. 178.
10 См. Алексеев П.В., Панин А.В., Философия , М., Проспект, 2001 г., с. 202.
Читайте также: