Животноводство древней руси кратко

Обновлено: 05.07.2024

Археологические данные позволяют дать более углубленную характеристику домашнего скота в хозяйстве XI—XIII вв. Судя по костным остаткам, находимым во время раскопок, в XI—XIII вв. в Поднепровье имелось несколько пород крупного рогатого скота. На севере рогатый скот отличался мелкопородностью. То же самое следует сказать о лошадях и свиньях. Это свидетельствует о неблагоприятных условиях содержания скота. По-видимому, значительную часть года скот содержался на подножном корму. Зимой скот содержался в хлевах. В Русской Правде кража скота из хлева расценивалась как преступление в несколько раз большее, чем кража скота в поле.

В лесной зоне человек должен был сначала выкорчевать лес, чтобы получить участок пашни. В переходной лесостепной зоне было возможно использовать для земледелия свободные от деревьев островки земли даже до вырубки окружающего их леса.

И на севере и на юге Руси земледелие – последовательно, но медленно вырастая из примитивных условий – прошло много стадий. В целом можно сказать, что самая ранняя стадия заключалась в разрыхлении верхнего слоя почвы мотыгой или другим примитивным инструментом подобного рода с одновременной посадкой семян. На этой стадии каждый участок земли только временно использовался как пашня. Постепенно была достигнута следующая стадия, на которой поля постоянно использовались и обрабатывались регулярно.

В лесной зоне работа должна была начинаться с вырубки деревьев и выжигания подлеска. Такие выжженные участки леса, пригодные для земледелия, были известны как лиады (множественное число от лиадо). Вся операция в целом называется подсека (вырубка) или лиада (выжигание). В первые два-три года урожай был высоким, так как древесный пепел – хорошее удобрение. Однако через три-четыре года такой участок земли переставал давать достаточный урожай и использовались новые, заранее подготовленные. Тем временем оставленный участок быстро покрывался молодой порослью, которую опять нужно было выжигать, когда земледелец возвращался к нему. Такие вновь поросшие участки земли в лесу были известны как лиадины. В целом задача по очистке и уходу за лиадами, требовавшая тяжелого труда и большого количества работников, была не под силу одной крестьянской семье. Таким образом, примитивное земледелие в лесах предполагало существование кооперативных объединений в форме общин (задруга - см. Гл. VI, часть 1).

В степной зоне первоначальная система использования земли называлась перелог, суть ее заключалась в том, что после первых урожаев землю оставляли под паром на несколько лет, не соблюдая какого-либо определенного чередования ни во времени, ни в севообороте. В степях девственная почва была настолько плодородной, что вспаханная однажды она давала хорошие урожаи в течение нескольких сезонов даже без дополнительной обработки. Когда сорняки разрастались и заглушали посевы, земледелец распахивал новый участок степи и возвращался к первому только через несколько лет. Можно отметить, что переложное земледелие использовалось казахами (киргизами) еще в девятнадцатом веке.188

Такая расточительность в отношении сельскохозяйственных угодий возможна только пока земли много, а население не так велико. Когда количество земли становится ограниченным и на нее устанавливается частная собственность, от переложного земледелия приходится отказываться, и земля может быть оставлена под паром только на определенное время. Исторически это привело к появлению двупольной и, позже, трехпольной системы земледелия. Эта стадия была достигнута уже в киевский период и на юге и на севере, по крайней мере в наиболее плотно заселенных частях каждого княжества. В отдаленных районах лесной и пограничных районах степной зон подсека и перелог, естественно, еще применялись. Лиадная система использовалась в некоторых районах Северной Руси даже в середине девятнадцатого века.

На стадии постоянного возделывания полей требовалось гораздо меньше труда для их обработки, чем при подсеке. Таким образом, с точки зрения экономики не существовало препятствия для выхода отдельных семей из задруги: так появились небольшие хозяйства. С другой стороны, большие земельные наделы могли прибыльно эксплуатироваться при использовании рабов или наемного труда.

Что касается орудий труда, то на начальной стадии развития земледелия в лесной зоне, как правильно отмечает Греков, топор можно называть главным сельскохозяйственным инструментом, без него мотыга была бы бесполезной. На этой стадии не было необходимости в использовании тягловой силы, и действительно, согласно Третьякову, в верховьях Волги лошадь первоначально использовалась как скот, на мясо, а не для работы, и только где-то в пятом веке ее приспособили для сельскохозяйственных работ.

Северный русский плуг (соха) представлял собой деревянное орудие с тремя зубьями. Позже его сделали более эффективным, добавив металлический лемех. На юге настоящий плуг (рало) использовался со скифских времен. Соху тянула лошадь или несколько лошадей, а рало – лошади или волы.

Из зерновых на юге как основные культуры выращивали полбу, пшеницу, гречиху, на севере – рожь, овес и ячмень.

При трехпольной системе возделывали только следующие культуры: волокнистые, пригодные для ткачества (лен и коноплю); бобовые (горох и чечевицу) и репу на отдельных полях.

Разведение лошадей и крупного рогатого скота практиковалось в Южной Руси в течение веков и представляло собой важную отрасль русской национальной экономики в киевский период.190 Князья уделяли особое внимание разведению лошадей, частично в связи с военными нуждами, и огромные табуны лошадей содержались в княжеских имениях. В качестве примера можно привести эпизод столкновения между князьями Давыдовичами и Ольговичами в 1145 г.: согласно Ипатьевской летописи, Давыдовичи, совершив набег на неогороженное пастбище Ольговичей в Рахне, угнали три тысячи кобыл и тысячу жеребцов.

Поскольку охота играла в Киевской Руси значительную роль, и князь, чаще всего, был страстным охотником, следует упомянуть, что разведению охотничьих собак тоже уделяли большое внимание в княжеских имениях. Птицеводство также было важной отраслью сельского хозяйства, птицу держали как для личного потребления, так и для торговли.

Хотя на Руси киевского периода существовали хозяйства разных размеров, основной объем сельскохозяйственной продукции, несомненно, производился в крупных поместьях. Они были трех видов: принадлежащие князьям, боярам и представителям других классов, церкви.

Свидетельства об управлении и внутренней организации больших земельных владений в киевский период немногочисленны.192

По управлению боярскими поместьями мы знаем только название управляющего – тиун. Княжеское поместье находилось под общим управлением огнищанина;каждая часть поместья – село (соответствует villa во Франции Каролингов) – управлялась сельским старостой,за полевыми работами наблюдал ратайный староста. Тиун конюший отвечал за лошадей и их разведение, овчар - за овец. Конюхи и пастухи чаще всего были тюркского происхождения. В летописях упоминаются доезжачие,отвечавшие за княжеские псарни. Большинство княжеских конюхов и пастухов, так же как и псарей, видимо, являлись его рабами. Княжеские земли обрабатывали, по крайней мере частично, рабы – холопы и зависимые работники – закупы. Однако привлекались и свободные наемные рабочие – рядовичи и получившие свободу холопы – изгои.

Вероятно, некоторые из этих наемных работников в княжеских и церковных поместьях получали в аренду небольшие наделы земли, которые и возделывали. В таких случаях они должны были отдавать хозяину часть урожая или платить ренту деньгами.

Боярские поместья, очевидно, строились по образцу княжеских, хотя понятно, что в большинстве случаев они были меньше. Некоторые церковные поместья, особенно монастырские, должно быть, были такими же большими экономическими образованьями, как и княжеские, но они отличались структурой производства и ее организацией. В церковных поместьях не разводили ни лошадей для военных целей, ни охотничьих собак. Более того, поскольку церковь находилась в оппозиции к рабовладению как институту, рабский труд использовали очень редко.

4. Земледелие и скотоводство

Земледелие и скотоводство

Земледелие и скотоводство На протяжении столетий основой аграрного средневекового общества являлись пастбища, лес, виноградники, поля. Аббатство Сен-Жермен-де-Пре, владевшее в Париже тем, что станет потом VI и VII округами столицы, имело в своем распоряжении 17 тысяч гектар

Скотоводство

Скотоводство Каким бы большим и значительным во многих отношениях ни был вклад монахов в развитие средневекового земледелия в сфере производства, производительности, показательности, их главным занятием среди тех, которые обеспечивали им необходимое пропитание,

Скотоводство

Скотоводство На пастбищах прибрежных латифундий и в лесистых ложбинах центральных областей паслись тучные стада, быки в Этрурии были коренастыми и сильными, телочки из страны фалисков — белоснежными, и потому именно их приносили в жертву богам, — в этой картине нет

СКОТОВОДСТВО И ОХОТА В ГРЕЦИИ

СКОТОВОДСТВО И ОХОТА В ГРЕЦИИ Там же и стадо представил волов, воздымающих роги: Их он из злата одних, а других из олова сделал. С ревом волы из оград вырываяся, мчатся на паству, К шумной реке, к камышу густому по влажному брегу. Следом за стадом и пастыри идут, четыре,

СКОТОВОДСТВО И ОХОТА В ИТАЛИИ

СКОТОВОДСТВО И ОХОТА В ИТАЛИИ Если кто-либо, пленен олимпийской победною ветвью, Станет коней разводить иль волов для плуга, пусть ищет Маток прежде всего. Наружность у лучшей коровы Грозная; и голова должна быть огромной, и шея — Мощной… Прежде всего выжигают тавро с

Скотоводство

Скотоводство Крестьянин-еврей выращивает крупный и мелкий скот, разводит пчел, промышляет охотой и рыбалкой. Словарный запас языка в этой области очень богат. Археологам удалось открыть относящиеся к ранней эпохе скелеты и изображения быков с короткими рогами. В

Земледелие и скотоводство

Земледелие и скотоводство Характерной чертой истории древнейшего Египта являлось то, что здесь в силу природных условий даже при тогдашнем уровне развития техники оказался возможным огромный рост производительности земледелия.Человеку необходимо было освоить Нил,

Скотоводство

Скотоводство Поголовье домашних животных в крестьянских хозяйствах было довольно многочисленным, преобладали в нем свиньи и крупный рогатый скот. Коровье и козье молоко было важной частью пищевого рациона, но перечень молочных продуктов не отличался большим

ЗЕМЛЕДЕЛИЕ

ЗЕМЛЕДЕЛИЕ Пахотная земля называлась рольею. Пахать выражалось словом орать. Орали лошадьми, а не волами, как ныне в Малороссии. Когда в 1103 году Мономах звал своего двоюродного брата, киевского великого князя, Святополка Изяславича, против половцев, то дружина его

СКОТОВОДСТВО

СКОТОВОДСТВО В Русской Правде упоминаются кони (жеребцы, кобылы), быки и коровы, волы (третьяки, лонщины-годовики), телята, поросята, овны-бараны, овцы, козы, свиньи. Мясо, полоть, сыр, молоко.В летописях под 1141 г.: «Поима Всеволод городы Гюргеве — конь, скот, овце, и кде что

Ремесло, земледелие, скотоводство и дорожное строительство

Ремесло, земледелие, скотоводство и дорожное строительство Новый расцвет военного и экономического могущества Ассирии привел к широкому развитию ремесла. Искусные мастера выпускали здесь продукцию, которая славилась во всем тогдашнем мире. Ассирийские ткачи создавали

4. Земледелие и скотоводство

4. Земледелие и скотоводство Главная географическая особенность Европейской Руси (Западной Евразии) – деление страны на природные зоны – предопределила, как мы видели, развитие лесных промыслов в районах севернее границы степной зоны. С земледелием ситуация была иной,

СКОТОВОДСТВО

СКОТОВОДСТВО На таком обширном пространстве с XIII века и кочевали татары — степняки-скотоводы. По словам Сигизмунда Герберштейна, австрийского посла в Москве (в 1517 и 1526 гг.), побывавшего в Крыму, татары «не остаются долго на одном месте. Стравили пастбища в одном месте, они

XI. Скотоводство в мелком и крупном хозяйстве

Кости животных, находимые археологами при раскопках памятников материальной культуры, уже давно привлекают к себе пристальное внимание ученых различных специальностей, — как историков, так и естествоиспытателей. Именно этот материал является основным, а нередко и единственным источником для изучения таких важнейших отраслей хозяйства древних культур, как животноводство и охота; он открывает широкие возможности изучения проблемы происхождения и эволюции домашних животных; не менее велико его значение для изучения истории четвертичных диких млекопитающих. Изучение костных остатков из раскопок представляет интерес как для археологов, так и для зоотехников, зоологов и географов.

К сожалению, работы по исследованию костных остатков из раскопок до сих пор еще не получили у нас достаточно широкого развития. Систематически они ведутся в настоящее время только в Институте истории материальной культуры АН СССР. Именно систематический характер работы в этом направлении, обеспечивающий возможность исследования огромного количества костных остатков, определил появление первого крупного труда по истории скотоводства и охоты в древней Руси.

В. И. Цалкиным были изучены костные остатки из раскопок городов, городищ и селищ северных племен восточных славян, расположенных на территории лесной полосы Восточной Европы и относящихся ко второй половине I — первой половине II тысячелетия н. э. К их числу относятся такие крупнейшие города древней Руси, как Новгород, Псков, Старая Ладога, Старая Рязань, Москва.

Первая часть книги посвящена остеологической характеристике сельскохозяйственных животных, разводившихся северными племенами восточных славян: крупного рога¬того скота, лошадей, овец, коз и свиней. Выполнение подобной задачи встречает значительные трудности, поскольку исследованный автором материал представляет кухонные остатки (кости сильно разрушены при использовании мяса животных в пищу). Поэтому основное внимание автора было сосредоточено на изучении размеров и структурных особенностей костей конечностей. Подробные данные по краниологии приводятся В. И. Цалкиным только для крупного рогатого скота и лошадей. Для овец, коз и свиней эти данные весьма скудны, поскольку черепа трех последних видов в материале из раскопок обычно встречаются в очень плохой сохранности. Автор уделил много внимания изучению изменчивости размеров и пропорций костей животных в каждой местной популяции их и в пределах общей территории, населенной северными племенами восточных славян. Для этого В. И. Цалкин широко использовал метод биометрического анализа, позволяющий получить статистически достоверные результаты.

В. И. Цалкин установил широкое варьирование размеров и пропорций костей животных в каждой местной их популяции. Вместе с тем географическая изменчивость домашних животных на территории лесной полосы Восточной Европы оказывается весьма ограниченной.

Изучение остеологических особенностей крупного рогатого скота древних славян показало, что он принадлежал к краниологическому типу brachyceros и в своей основной массе характеризовался очень мелкими размерами. В этом отношении он не отличался от очень мелкого и примитивного неолитического торфяникового скота, известного по материалам из раскопок свайных поселений Западной Европы. Средний рост скота древних славян в холке был около 1 м (с колебаниями от 85 до 120 см). Автор рассматривает этот скот как примитивную аборигенную породу, дифференцирующуюся в зависимости от местных условий на отдельные группы, лишь незначительно отличающиеся друг от друга по размерам.
Мелкими размерами отличались также у древних славян и лошади, весьма измен¬чивые по своим краниологическим особенностям и другим остеологическим признакам. Средняя высота древнерусской лошади в холке была всего около 135 см, и только отдельные особи достигали 150 см и несколько более. Впрочем, еще меньших размеров были лошади в эпоху раннего железа у племен дьяковской и юхновской культур. Увеличение размеров лошади В. И. Цалкин связывает с развитием пашенного земледелия, при котором лошадь используется как рабочее животное. Очень мелкой и примитивной была у древних славян свинья, по размерам значительно уступавшая неолитическим торфяниковым свиньям Западной Европы. Домашняя коза у славян принадлежала к краниологическому типу prisca. По размерам она была меньше современной. Древнерусская лесная овца по размерам и строению костей обнаруживает большое сходство с современными романовскими овцами.

Во второй части книги мы находим статистический обзор костных остатков из раскопок памятников лесной полосы древней Руси. В. И. Цалкин подробно останавливается на характеристике исследованного им материала и рассматривает основные методы статистической обработки этого материала. Специально освещается вопрос об относительном значении охоты и животноводства в хозяйстве северных племен восточных славян. Приводятся многочисленные данные о количественных соотношениях между дикими и домашними животными в костных остатках из раскопок памятников дьяковской, юхновской и зарубинецкой культур и из славянских памятников второй половины I — первой половины II тысячелетия н. э. Автор критикует распространенное в современной археологии представление о весьма незначительной роли охоты в хозяйстве славян. Изучение видового состава костных остатков показывает, что охота была одной из важнейших отраслей хозяйства родового общества той исторической эпохи.

Последняя глава посвящена вопросу о хозяйственном значении разных видов, домашних животных в различные исторические периоды. Автор обращается для этой цели к изучению количественных соотношений костных остатков особей разных видов, рассматривая их, с одной стороны, как показатель значения отдельных видов животных в питании населения, а с другой, как показатель состава стада. Установлено, что в этом отношении наиболее характерной особенностью памятников раннего железа (па сравнению с более поздними памятниками) является обилие костных остатков лошади, свидетельствующее о важном значении этого животного в питании населения. У славян значение лошади в питании резко снижается. Однако, несмотря на религиозные запреты, употребление конины в пищу у славян сохранилось до II тысячелетия н. э. Что касается остальных видов сельскохозяйственных животных, то роль крупного рогатого скота, овец, коз и свиней в питании населения лесной полосы Восточной Европы со второй половины I тысячелетия до н. э. и вплоть до средины II тысячелетия н. э. сколько-нибудь существенно не изменилась. Это обстоятельство может служить указанием на то, что и в стаде количественное соотношение между указанными видами не претерпевало значительных изменений.

Автор подчеркивает глубокое влияние природных условий страны на хозяйственную деятельность человека, в том числе и на животноводство. В лесной полосе Восточной Европы среди природных факторов ландшафта особенно важное место занимает снежный покров, ограничивающий в зимнее время для сельскохозяйственных животных доступность многих кормов и сокращающий площадь пригодных для выпаса участков. Приводятся многочисленные данные, характеризующие способность различных видов сельскохозяйственных животных передвигаться по снегу и добывать корм из-под снега. Отмечается, что высота и продолжительность снежного покрова в лесной полосе значительно превышает критические величины для указанных видов сельскохозяйственных животных, за исключением, может быть, только лошади. Таким образом, животноводство могло существовать у древних славян лишь при условии заготовки кормов, обеспечивающих жизнь скота в зимние месяцы. Несомненная трудоемкость этого процесса в условиях относительно примитивного хозяйства должна была ограничивать количество скота, содержавшегося населением. Выпас скота в летние месяцы сочетался в древней Руси со стойловым содержанием его зимой. О недостатке корма для скота в зимние месяцы свидетельствует, в частности, наблюдающаяся захудалость скота. Характерно, что возраст большинства свиней, овец и коз, определяемый по костным остаткам, указывает на забой скота в осеннее и зимнее время. Обилие костных остатков молодых особей этих видов является не следствием какой-либо особой многочисленности живютных, а результатом трудности содержания большого поголовья их в зимнее время.

В приложении к книге даны таблицы измерений черепов и некоторых костей конечностей крупного рогатого скота, овец, коз, лошадей и свиней, а также списки видового состава костных остатков из раскопок обширной серии памятников, начиная с конца I тысячелетия до н. э. и вплоть до средины II тысячелетия н. э.

Несомненно, книга В. И. Цалкина в значительной степени поможет изучению истории животноводства и охоты, особенно на территории СССР. Жаль лишь, что в данном издании автор не привел и даже не коснулся библиографии вопроса, несмотря на то, что некоторые материалы имеются и в нашей и в зарубежной литературе.

Выход в свет этой книги, единственной в своем роде, представляется событием не только в советской, но и в мировой археологии, зоотехнике и зоологии. Среди значительного количества описаний костных остатков тех или иных отложений Западной Европы мне неизвестны работы, где было бы столь же тщательно и целеустремленно дано описание исследованного материала.

В. И. Цалкин. Материалы для истории скотоводства и охоты в древней Руси. Материалы и исследования по археологии СССР, № 51. Изд-во АН СССР, М., 1955, 183 стр. Тираж 1500. Цена 14 р. 40 к.

Читайте также: