Забастовки шахтеров ссср в 1989 году кратко

Обновлено: 05.07.2024

Забастовочное движение стремительно расширялось и вскоре охватило также Донбасс и Карагандинский угольный бассейн. Требования протестующих – поначалу даже не экономические, а чисто бытовые – быстро стали политическими. К примеру, в июле 1989 года межшахтный забастовочный комитет Воркуты потребовал – ни больше, ни меньше – отменить конституцию СССР, сократить аппарат чиновников на 40%, пригласить в страну для проведения реформ американского экономиста Василия Леонтьева и предоставить шахтам полную экономическую самостоятельность. В требованиях стачкомов Кузбасса также значились свобода внешнеэкономической деятельности.

Аналогичным образом ситуацию оценивал лидер шахтеров Донбасса, впоследствии – депутат Верховной рады Украины от Партии регионов Юрий Болдырев:

Либерализация цен в 1992-м для горняков прошла относительно безболезненно: в их отрасли – одной из немногих – резко повысились зарплаты. Если раньше заработок шахтера был больше заработка педагога в три–четыре раза, то при новой власти – в десять раз.

Требуя экономической самостоятельности, шахтеры не учли одного: по уровню государственных дотаций угледобыча могла соперничать только с сельским хозяйством. Между тем МВФ требовал от правительства России перехода к бездефицитному бюджету, что попытались реализовать путем максимального сокращения господдержки во всех отраслях. В итоге сельское хозяйство просто похоронили, а в случае угольщиков, как союзников с одной стороны и консолидированной протестной силы – с другой, приходилось лавировать.

Дальнейшее можно назвать цепью невероятных случайностей. По крайней мере, нет никаких данных о том, что угольщики специально подгадывали свои акции к наиболее драматическим событиям российской истории 1990-х годов.

В 1993-м на фоне вошедшего в горячую стадию противостояния между президентом и Верховным Советом достаточно было одного намека на недовольство горняков, чтобы отрасли подкинули денег вопреки даже мнению МВФ. Всем была памятна роль шахтеров в конфликте Горбачева и Ельцина, так что отдавать такой актив Руцкому и Хасбулатову никто не хотел.

Но уже через год началась реализация предложенной Всемирным банком программы по реструктуризации угольной промышленности. Она подразумевала в том числе закрытие убыточных шахт. Всплеск недовольства, усугубленный 40-процентным снижением дотаций отрасли в бюджете 1995 года, привел к всероссийской забастовке угольщиков, которая началась 1 февраля 1996 года и продолжалась всего два дня.

Такое лавирование не могло продолжаться вечно, как и угольная отрасль не могла оставаться островком относительного благополучия в общей драме реформ. В конце концов, требования МВФ и ВБ оставались в приоритете, а звоночек прозвенел еще в 1994-м, когда на заседании Межведомственной комиссии по социально-экономическим проблемам угледобывающих регионов вице-премьер и председатель МВК Александр Шохин остался только на обсуждение программы Всемирного банка, а затем покинул собрание, несмотря на протесты профсоюзов.

Уже в январе шахтеры Приморья попытались блокировать Транссиб. Среди их требований было обращенное лично к Чубайсу: написать книгу о судьбе шахтеров и передать гонорар на погашение долгов по их зарплатам.

Отставка президента согласована с правительством

13 мая горняки приполярного города Инта совместно с учителями и медработниками заблокировали железнодорожную магистраль Москва – Воркута. Так от страны был отрезан угледобывающий район Республики Коми.

Восток страны оказался изолирован от центра. Встали почти 300 пассажирских и более 350 грузовых составов.

Люди требовали выплаты зарплат, пенсий, пособий, отставки правительства и президента, национализации предприятий и упразднения либеральных реформ.

Сложившуюся ситуацию трудно было назвать просто тяжелой – фактически речь шла об утрате экономической целостности страны.

Эта тактика сработала. В конце мая горняки начали уходить с железных дорог. Делегации шахтеров направлялись в Москву – к Дому правительства, чтобы требовать соблюдения достигнутых договоренностей.

В июне на Горбатом мосту был разбит палаточный лагерь. Представители угольной отрасли два месяца стучали касками по брусчатке. Но вскоре грянул августовский кризис 1998 года – и всем уже стало не до шахтеров.

Мыльный бунт

Борьбу с Горбачевым, с привилегиями партноменклатуры, с косностью позднесоветской бюрократии вел в то время и Борис Ельцин, на которого сделали ставку стачкомы Кузбасса. Весной 1990-го в Москву отправился агитационный поезд горняков, представители которых требовали избрания Ельцина председателем Верховного Совета РСФСР, пикетировали делегатов съезда и угрожали тотальной забастовкой.

Такая точка зрения далеко не единична. Исследователь рабочего движения Юрий Симонов писал:

Аналогичным образом ситуацию оценивал лидер шахтеров Донбасса, впоследствии – депутат Верховной Рады Украины от Партии Регионов Юрий Болдырев:

Либерализация цен в 1992-м для горняков прошла относительно безболезненно: в их отрасли – одной из немногих – резко повысились зарплаты. Если раньше заработок шахтера был больше заработка педагога в три-четыре раза, то при новой власти – в десять раз

Требуя экономической самостоятельности, шахтеры не учли одного: по уровню государственных дотаций угледобыча могла соперничать только с сельским хозяйством. Между тем МВФ требовал от правительства России перехода к бездефицитному бюджету, что попытались реализовать путем максимального сокращения господдержки во всех отраслях. В итоге сельское хозяйство просто похоронили, а в случае угольщиков, как союзников с одной стороны и консолидированной протестной силы с другой, - приходилось лавировать.

Но уже через год началась реализация предложенной Всемирным банком программы по реструктуризации угольной промышленности. Она подразумевала, в том числе, закрытие убыточных шахт. Всплеск недовольства, усугубленный 40-процентным снижением дотаций отрасли в бюджете 1995 года, привел к всероссийской забастовке угольщиков, которая началась 1 февраля 1996 года и продолжалась всего два дня.

Отставка президента согласована с правительством

13 мая горняки приполярного города Инта совместно с учителями и медработниками заблокировали железнодорожную магистраль Москва-Воркута. Так от страны был отрезан угледобывающий район республики Коми.

Восток страны оказался изолирован от центра. Встали почти 300 пассажирских и более 350 грузовых составов.

Люди требовали выплаты зарплат, пенсий, пособий, отставки правительства и президента, отмены национализации предприятий и упразднения либеральных реформ.

22 мая в Кузбасс прибыла правительственная комиссия с широкими полномочиями. Судя по всему, ей было предписано обещать что угодно, лишь бы возобновить работу магистралей. Сохранился уникальный по своей абсурдности документ, подписанный представителями бастующих с одной стороны и главой комиссии, зампредом правительства Олегом Сысоевым. В первом же пункте значится:

Лозунги забастовщиков не несли в себе ничего специфически антисоветского или антикоммунистического или антисоциалистического. По крайней мере, на начальном этапе движения

В дальнейшем эти слои сыграли весьма важную роль в повороте шахтёрского движения и их лидеров в сторону принятия ими неолиберальных и антикоммунистических идеологических установок и принципов управления экономикой.

1986-1987 годы были отмечены ростом числа забастовок и прочих трудовых конфликтов в СССР. Конфликты различной длительности и напряжённости имели место во многих отраслях промышленности и регионах страны, в том числе в крупных городах РСФСР, в Прибалтике, Закавказье и других республиках бывшего СССР.

Особенно много таких конфликтов происходило на предприятиях лёгкой промышленности, в строительстве, в горной промышленности.

В советских официальных органах массовой информации об этих трудовых конфликтах не сообщалось, они регистрировались только органами внутренних дел и КГБ. Все эти забастовки также были спонтанными и не сопровождались образованием стачечных комитетов. Они никак не были связаны друг с другом.

Как видим, лозунги забастовщиков не несли в себе ничего специфически антисоветского или антикоммунистического или антисоциалистического. По крайней мере, на начальном этапе движения. Ситуация, однако, вскоре начала меняться.

Характерна реакция властей, как местных, так и союзных, на начало массовых протестов.

Далее события приняли оборот, неожиданный не только для властей, но и, видимо, для самих горняков.

Всеобщая волна забастовок на Кузбассе началась с города Междуреченска. 10 июля 1989 года забастовала шахта имени Шевякова, откуда движение быстро перекинулось на другие шахты. Этой забастовке предшествовал длительный процесс подачи жалоб, петиций, столь знакомый многим советским людям, вступавшим на дорогу борьбы за свои права.

В первые же дни забастовки шахтёры избрали забастовочный комитет и послали своих делегатов на шахты имени Ленина, “Томская”, “Усинская” и “Распадская”. Горняки со всех шахт собрались на митинг на главной площади города и избрали городской забастовочный комитет. Этот комитет сразу же принял на себя властные полномочия. Им была запрещена торговля алкоголем, созданы рабочие дружины, которые следили за порядком. За время забастовки в городе не было совершено ни одного преступления. Алкогольные напитки можно было приобрести только с письменного разрешения забастовочного комитета в связи со свадьбой или поминками.

Советские рабочие в массе своей вдруг почувствовали себя хозяевами положения, теми, кто смог заставить власть считаться с собой.

Без преувеличения можно сказать, что это был апофеоз советской истории, эволюции общественных процессов, протекавших в СССР в течение длительного периода.

Однако это был не просто апофеоз, это было начало конца СССР!

Глава 4

Повороты и зигзаги шахтёрского движения

Однако судьба этого движения имела драматическое и так же неожиданное для многих завершение, о чем речь пойдёт ниже. Выше уже упоминалась некая роль представителей правящей партийно-хозяйственной советской номенклатуры в событиях того времени, как, впрочем, и последовавших за ними реформах.

Всеобщая волна забастовок на Кузбассе началась с города Междуреченска. 10 июля 1989 года забастовала шахта имени Шевякова, откуда движение быстро перекинулось на другие шахты

Можно без преувеличения сказать, что шахтёры в дальнейшем, если и не стали решающей силой, приведшей Ельцина к власти, то, по крайней мере, сделали всё, чтобы проложить ему туда путь.

Впрочем, все подробности истории того, как шахтёры, прежде всего кузбасские, косвенно и напрямую способствовали приходу к власти Ельцина и команды либералов, также заслуживают особого внимания, хотя данная статья и не ставит перед собой задачу осуществления глубокого исследования этого процесса.

Такой анализ уже был проделан многими исследователями рабочего и шахтёрского движения в СССР периода 1989-91 годов, например, Ильёй Шаблинским, Александром Шубиным, Вадимом Борисовым и др.

В июне 1990 года, шахтёры, проведя ряд успешных массовых выступлений, встречались с тогдашним председателем Верховного Совета РСФСР Борисом Ельциным. Эта встреча стали одной из решающей для дальнейшего исхода борьбы.

Некоторые лидеры рабочих комитетов Кузбасса, в марте 1991 года заявили о создании Координационного совета стачечных комитетов. Такие действия были нарушением принятых в феврале 1991 года на совместном заседании представителей организаций Независимого профсоюза горняков и забастовочных (стачечных) комитетов решений о характере требованиях и способах её координации.

Таким образом, общесоюзная забастовка шахтёров из экономической превратилась в политическую, а её результатами воспользовались в первую очередь политики, а не шахтёры – наступило время распада Советского Союза со всеми вытекающими из этого последствиями.

Интересны судьбы некоторых лидеров шахтёрского движения Кузбасса тех лет:

Александр Луговой – руководитель рабочей группы по проекту Закона о коллективных договорах, впоследствии стал заместителем руководителя Гострудинспекции;

Иван Шошвиашвили – первоначально шахтёр, затем стал активистом одной из коммунистических партий просоветской направленности;

Александр Косопкин – работал машинистом электровоза; впоследствии стал руководителем Управления внутренней политики Президента РФ, с 2004 года – представитель президента РФ в Государственной Думе, погиб 9 января 2009 года в авиакатастрофе – вертолёт, с которого Косопкин вместе с другими чиновниками охотился на архаров (горных баранов), занесённых в Красную книгу, рухнул в горах республики Алтай;

Сергей Андропов после октября 1993 года стал руководителем Гострудинспекции по Московской области;

Владимир Маханов был руководителем комитета Госдумы по собственности и приватизации;

Анатолий Малыхин – шахтёр, экономист; ушёл в отставку с поста представителя президента России в Кемеровской области в 1997 году. Некоторое время входил в партию “Союз правых сил”, затем вышел из неё. В настоящее время – генеральный директор некоммерческого партнерства “Содружество энергетических городов”;

Юрий Болдырев, лидер шахтёров Донбасса был депутатом Верховной Рады Украины от Партии Регионов, в настоящее время пенсионер.

Власть (бюрократия) всячески стремилась взять под контроль спонтанное, но столь мощное движение, потрясшее всю страну, и во многом в этом преуспела. Власти в целом, в том числе и местным кланам правящей бюрократии, удалось не только взять ситуацию под контроль, но и воспользоваться шахтёрским недовольством в своих интересах и в ущерб интересов самих шахтёров.

Местные власти, первоначально растерявшись перед лицом мощного шахтёрского движения, быстро сообразили, что из него можно извлечь пользу. Они заявили о своей поддержке бастующих и принялись усиленно обвинять во многих грехах Москву и союзный центр. Кроме того, местная администрация и руководство шахт, выступая от имени рабочих перед министром угольной промышленности Михаилом Щадовым, фактически подменили требования горняков своими, главным из которых было требование экономической независимости предприятий (в тот момент рабочие нигде не выдвигали ничего подобного). Таким образом, бюрократия использовала рабочее движение в своих классовых корыстных целях.

Вскоре забастовка перекинулась и на другие города Кузбасса – Осинники, Прокопьевск, Новокузнецк, Киселёвск, Белово, Ленинск-Кузнецк, Кемерово, Березовский, Анжеро-Судженск. Везде события шли по сценарию Междуреченска. Требования рабочих почти везде были одинаковыми, и везде бюрократия, выступая от имени рабочих, протаскивала свои список своих претензий Москве.

Именно в этом факте можно и нужно искать одну из основных причин потери шахтёрами контроля над собственным движением, очень кратковременного и скоротечного, и его дальнейшего спада, перерождения и заката в 90-е годы.

Одну из основных, но не единственную.

Интересно – и это отмечают все авторы и исследователи, занимавшиеся историей шахтерского движения, – что попытки представителей “демократических” организаций (Народный Фронт Литвы, затем Саюдис, Демсоюз и др.) вести агитацию среди забастовщиков повсеместно проваливались с треском. Шахтёры просто не допускали их летом 1989 года на трибуну митингов, а в некоторых случаях рабочие дружины даже изгоняли “демократов” из городов.

События, однако, стремительно развивались, и вовсе не по сценарию самих шахтёров.

«Так, например, когда забастовка охватила весь регион, встал вопрос о создании регионального забастовочного комитета. Он был сформирован на собрании представителей местных комитетов в Прокопьевске, в составе 26 человек. Стремившаяся получить полный контроль над движением, чтобы сначала перевести его в нужное для себя русло, а потом и вовсе свести на нет, местная бюрократия всячески старалась с одной стороны расколоть забастовщиков, оторвав рабочих лидеров от основной массы, а с другой – протащить своих людей в забастовочные комитеты. Во многом ей это удалось (выделено мною)

Председателем регионального забастовочного комитета был избран представитель “прокопьевского клана” Теймураз Авалиани, народный депутат Верховного Совета СССР и заместитель директора по капитальному строительству в ведомстве “Кузбассуголь”. Позже он стал широко известен как “коммунист”. Но тогда, 8 августа 1989 года, выступая на пленарной сессии обкома, посвящённой итогам забастовки, Авалиани открыто призывал к скорейшему переходу к рыночной экономике.

18 июля было подписано соглашение между забастовочным комитетом и представителями правительства.

Факты, говорящие о многом…

Одним из феноменов шахтёрского движения стал факт появления новых структур рабочего самоуправления в районах забастовок. Такими структурами стали, помимо забасткомов и стачкомов, рабочие комитеты, а в дальнейшем – Союз Трудящихся Кузбасса и Съезды Рабочих. 17 июля 1989 года шахтёры сформировали Кемеровский областной стачечный комитет.

Забастовочные (рабочие) комитеты шахтёров в 89-90 годах были фактически параллельными структурами власти (двоевластие?). Ни одно важное решение на предприятии или в местных органах власти не принималось без согласования с ними.

Забастовочные (рабочие) комитеты попытались изменить и работу профсоюзов. Выражая мнение шахтёров, они требовали от выборных профсоюзных работников перестроить свою работу, выйти из-под влияния КПСС, руководства предприятий и встать на сторону рабочих. Однако профсоюзы отказались перестраивать свою работу. Тогда представители забастовочных (рабочих) комитетов приняли решение о проведении всесоюзного съезда шахтёров.

Как видим, эти органы стали на какое-то очень недлительное время подлинными органами рабочей власти, которые взяли на себя функции управления в городах Кузбасса и некоторых других областей в момент паралича на местах государственной власти, прежде всего власти партийных комитетов, растерявшихся и оказавшихся неспособными оказывать влияние не события.

Новый подъём рабочего движения пришёлся на 1990 год. Однако число бастовавших оказалось тогда намного меньше, чем в 1989 году.

Продолжили свою деятельность и созданные шахтёрами структуры самоуправления.

16-17 июня 1990 года в Донецке прошёл первый в истории СССР съезд шахтёров, организованный самими рабочими. Подавляющее большинство делегатов были рабочие – 80% делегатов представляли рабочих и лишь около 17% делегаты от инженерно-технического персонала.

Обсудив ситуацию в стране, в угольной отрасли и в профсоюзах, Первый съезд шахтёров СССР пришёл к выводу, что рабочим их отрасли нужно иметь постоянно действующее соглашение с Правительством. Съезд проголосовал за необходимость создания нового профсоюза и принял решение о проведении II-го съезда шахтёров. Он сформировал организационный комитет II-го съезда, поручив ему подготовить проекты документов, необходимых для создания профессионального союза.

Первый съезд шахтёров СССР принял заявление о том, что КПСС не представляет интересы рабочих.

Движение быстро политизировалось.

11 июля 1990 года, по решению Первого съезда шахтёров СССР, была проведена однодневная политическая забастовка и в основных угледобывающих регионах СССР – Кузбассе, Донбассе, Воркуте и Караганде партийные комитеты КПСС начались выводиться с предприятий.

Второй съезд шахтёров СССР прошёл 24-26 октября 1990 года в городе Донецке. На съезде присутствовало 814 делегатов. Съезд утвердил проект Генерального типового тарифного соглашения между шахтёрами и Правительством СССР.

Затем съезд был преобразован в Учредительный съезд профсоюза горняков, на котором после продолжительных дискуссий был учреждён Независимый профсоюз горняков СССР – за его учреждение проголосовало 642 делегата.

Далее ситуация осложнилась углублением кризиса, попыткой путча и ГКЧП, финальной драмой распада СССР. Все те события не могли не сказаться на движении шахтеров и на рабочем движение в целом.

В этом Рой Медведев прав: государство и его управленческая машина начали быстро разваливаться под прессом неразрешимых экономических проблем, а созданные незадолго до этого рабочие организации оказались бессильны повлиять на политические решения.

Шахтёры оказались беззащитны перед лицом новых обстоятельств, наступления которых они не могли предвидеть даже в страшном сне. Как, впрочем, беззащитным оказалось и всё население бывшего СССР, за исключением только той его части, да и то не всей, которая материально была готова к подобному повороту событий и даже ждала его

Развал советского государства нанёс огромный удар по шахтёрам и их движению, по их организациям, в том числе и по новым профсоюзам, по способности шахтёров к самоорганизации в новых условиях.

Выяснилось вдруг, что в условиях позднего СССР было относительно легко вступать в конфликт с начальством, но куда трудней оказалось вступать в какие-либо конфликты в период экономического коллапса и отсутствия инвестиций со стороны как распавшегося Союза, так и со стороны новых республиканских властей.

Наступил конец советского периода истории, в том числе и истории его организованного рабочего движения. Однако это был еще не конец рабочего движения вообще.

"Волшебная страна грез" - СССР или почему бастовали в Прокопьевске в 1989

Как ранее уже писал, журнал "Родина" конца 1980-начала 1990-х гг. - это не только кладезь отличнейших материалов на разные острейшие темы, но и своего рода памятник эпохе.

Практически в каждом выпуске, что вышли тогда, заметное место занимали фоторепортажи с минимумом комментариев.

Например, в 1992 г. подготовили просто потрясающий репортаж о том, что представляет собой позднее советское село - и не где-нибудь в провинции, а. между Москвой и Ленинградом.

На всякий случай, вот эти фото:

И вот примерно в то же самое время в одном из выпусков появился другой репортаж, под заголовком "Натерпелись. " (почему бастовали в Прокопьевске). Не написав ни строчки, автор репортажа (фотографий) - Ю.Козырев предоставил читателям самим ответить на этот вопрос, посмотревши на фото:

P.S. Дабы никому не было обидно, заметим, что там и в других шахтерских городках и сейчас тоже самое.
________________________________________ __________________

И на сегодня ничего не изменилось, как и в Прокопьевске 20 лет спустя.

Прокопьевск на распутье

Из комментариев:
- про дзержинку тоже говорили закроют к 2020 году а итог закрыли её в марте этого года
- Ворошилова в июне закрывают, Зенковская еще будет работать
- Дзержинку к осени закроют.
- В Прокопьевске отменено 1 майское шествие из-за возможности забастовки шахтеров!

Ситуация снова повторяется:

Холодная ярость шахтёров, или 10 дней, которые потрясли страну

Экономическая забастовка

Июль 1989 года. Стояла чудесная теплая погода. Ярко светило солнце на чистом небосклоне. И летний погожий день не предвещал никакой бури и даже ненастья. Но в водовороте событий людских судеб назревала человеческая буря конфликтов, которая вылилась потом в шахтерскую забастовку и последовавшие затем огромные перемены в государственном переустройстве.
Развал некогда могучего советского государства и раздел его на удельные княжества - страны СНГ, требует глубокого осмысления и достойных оценок и выводов событий с июля 1989 года по 1991 год.
Будучи уже на пенсии, отдыхая дома, я просматривал газеты за первую декаду июля 1989 года. С газетных страниц, сообщалось об успехах прокопьевских шахтеров в добыче угля, о размеренной жизни прокопчан в других отраслях народного хозяйства и не было ни малейшей тревоги, которая бы предвещала какие-либо волнения, тем более забастовки. В сознании советских людей не было и тени сомнения в незыблемости советского строя.
И вдруг, в один миг, в одну ночь, все перевернулось и пошла такая круговерть событий, что потом с опозданием дошло до каждого шахтера, каждого труженика, к каким тяжелым последствиям привела июльская забастовка шахтеров.
13 июля 1989 года ко мне в комнату ворвались, в буквальном смысле этого слова, мои внуки - Алеша и Сережа, приехавшие на летние каникулы.
- Дедуля! - закричали они. - Пойдем скорое на площадь Победы! Там шахтеры собрались и стоит огромный шум и гвалт. Все что-то машут руками и чего-то требуют!
До меня не сразу дошел смысл сказанного внуками. Но быстро собрался, и мы скорым шагом направились на площадь. Она вся была запружена шахтерами, в рабочей одежде, с черными лицами, в касках и с аккумуляторными лампами. Море огней, взволнованные лица шахтеров, поразили и озадачили меня. Я протиснулся с внуками к шахтерам шахты "Красный углекоп", где я когда-то работал, и на мой вопрос, что их привело на площадь, они ответили: "Бастуем мы! Давай и ты присоединяйся к нам!" Но мы пошли дальше, поближе к трибуне. Там собрались представители горняцких коллективов. С трибуны раздавались грозные призывы к городским властям. Но те не сразу нашли в себе мужество прийти к шахтерам на переговоры. Растерянность и паника поселились в кабинетах ГК КПСС, горисполкома, ГК профсоюза, в объединении "Прокопьевскгидроуголь". Протолкавшись целый день среди шахтеров, мы, голодные и уставшие от пережитых волнений, к вечеру вернулись домой.
До сих пор многие люди по-разному оценивают забастовку шахтеров в июле 1989 г. Бытует мнение, что она была спровоцирована из-за рубежа. Другое, - забастовка возникла в результате того, что политическая и государственная система изжили себя.
Однопартийная система в стране породила диктат КПСС. Огромные суммы денег, партийные и государственные, уходили в слаборазвитые страны и на поддержку компартий в капиталистических странах, без согласования с народом. И огромные деньги расходовались на привилегии элиты чиновников: дачи, санатории, спецдоплаты, спецпайки, а на развитие угольной промышленности и других отраслей денег не хватало. В результате техническое перевооружение уступало западным цивилизованным государствам в 5-6 раз.
Недовольство шахтеров проявилось во многих регионах страны.
В Прокопьевске первой шахтой вступившей в забастовку в июле 1989 года, - это шахта им.Калинина.

. Еще до забастовки на шахте было принято решение составить требования к администрации шахты. Министерству, Правительству и предъявить их "мирным" путем. Но когда забастовали междуреченцы, горняки нашей шахты поддержали их.
Считаю, что для выполнения этих требований и нужна была такая экстремальная ситуация, как забастовка. Сегодня все вышли на работу и коллектив сразу же вошел в трудовой ритм".

Забастовка июля 1989 года дала нам многое: дополнительную оплату, был увеличен районный коэффициент до 30%, увеличился отпуск шахтерам.
Первое время мы ощущали эйфорию. Таких серьезных уступок шахтерам ни одно правительство не давало. Но шло время и эйфория прошла. Реального улучшения жизни мы не получили. После принятия закона о предприятиях, мы избрали Совет шахты и нового директора Юрия Ширманкина, 31 года от роду, благодаря сильному Совету и грамотному руководству мы прошли по лезвию ножа губительных забастовок и сделали все, чтобы предприятие работало стабильно, без остановок. Коллектив поддерживал забастовку, по работу не прекращал, так как уголь шахты шел на нужды города. Как и вся страна, шахта готовилась к приватизации, которая лишила впоследствии права собственности рядового рабочего. Позже шахтеры поняли, как глубоко заблуждались, настаивая на самостоятельности. Жизнь показала, что без поддержки государства, без дотаций шахтам просто не выжить.
Сегодня многим непонятно, зачем шахтеры в июле 1989 года все это начинали. Но не зря говорят, что легче пережить две войны, чем одну реформу. Но реформы в России продолжаются, и надежды на лучшее будущее нас не покидают, ибо надежда умирает последней.

Июльская забастовка 1989 года положила начало перестройке снизу. "Перестройка" сверху, начатая М.С.Горбачевым в 1985 году, захлебнулась.
В первой половине 80-х годов, читая в газетах и видя с экранов ТВ бастующих шахтеров, скажем в Англии, мы восхищались мужеством горняком и возмущались отношением "железной леди" Маргарет Тетчер, не желающей идти на уступки законным требованиям рабочего класса.
Но, как оказались во многом схожи их проблемы с нашими - в СССР: тяжелый труд, высокий травматизм, неудовлетворенность оплатой труда.
Но у нас, в стране Советов, проблем у шахтеров накопилось значительно больше, чем в странах зарубежья.
А вот какую оценку забастовке высказал 19 июля 1989 года при подписании Протокола правительственной комиссии с региональным комитетом Н.Слюньков - секретарь ЦК КПСС: "Я прямо должен сказать: рабочий класс здесь высокосознательный. . В сложной ситуации, когда события готовы были вырваться из-под контроля, он не потерял выдержки, не поддался на провокации экстремистских лидеров. Вы сами убедились, что практически все рабочие были в душе против забастовки, понимали серьезность экономических последствий. Но запущенность экономических проблем, нерешенность многих хозяйственных вопросов вынудили их обратиться к подобной форме протеста".
Итак, забастовка июля 1989 года в Кузбассе и других регионах страны приостановлена. Кто-то вздохнул в тиши своих кабинетов с облегчением, что на этот раз пронесло. Но большинству рабочего класса стало ясно, что борьба за перестройку перешагнула некий рубеж. Из верхних этажей политической власти, минуя среднее звено, все еще чего-то выжидающее, она пришла к тем, кому больше всего нужна.
Почему бастовали шахтеры? Долгое время центральные органы, прежде всего Минуглепром и его главные управления, закрывали глаза на истинные социальные и экономические корни почти небывалого для нашей страны явления. Штаб отрасли склонен был винить во всем местных хозяйственных руководителей, партийных и советских работников угольных городов и областей.
Но причина забастовки кроется в главном - в экономическом кризисе, который приближался в стране неотвратимо. Многомиллиардные убытки, нанесенные стране пресловутыми "проектами века", теперь общеизвестны. Долгие годы угольная промышленность считалась планово-убыточной, отрасль существовала за счет дотаций из государственного бюджета, которые в 1988 году составляли 5,4 млрд рублей. жизнь показала, что такая "экономическая" политика ничего, кроме вреда, не приносила.
В отрасли шло снижение производительности труда. На подъемных работах с 1975 года по 1985 год, она упала почти в 2 раза.
А ведь сами шахтеры хуже работать не стали!
Забастовочная ситуация была фактически запрограммирована самой сутью командного стиля управления, неспособного к восприятию нестандартных научных выводов. Только бездушным и безответственным управлением можно объяснить вопиющие факты катастрофического падения производительности труда, уменьшения нагрузки на очистной забой, которая за две предыдущие пятилетки, до 1989 года, упала с 420 до 320 тонн в сутки и оказалась почти в 6 раз меньше, чем, например, в ФРГ. На фоне резкого повышения себестоимости угля ухудшилась охрана труда шахтеров. Как ни горько об этом писать, но статистика несчастных случаев говорит о том, что каждый миллион тонн добытого угля "уносит" одну человеческую жизнь. А ежегодная добыча угля в СССР приближалась к 800 миллионам тонн!
Чтобы повысить эффективность и безопасность производства в угольной промышленности, нужна была новая технико-экономическая политика.
И вот отшумела июльская забастовка шахтеров, которая потрясла всю страну.
Какой главный итог июльской забастовки 1989 года? Первые выступления шахтеров в СССР явились пробуждением рабочего класса. Требования по реконструкции шахт, улучшения безопасности труда, повышения заработка, улучшения жилищных условий и других социальных проблем возможны при изменении самой системы функционирования угольной промышленности в стране.
Стихийная мощь выступлений шахтеров, в 1989-1990 годах, способствовала демократизации государства. В начале 1990 года ЦК КПСС согласился отменить 6-ю статью Конституции СССР, где монополия КПСС закреплялась юридически
Волнообразный рост рабочего движения в 1990 - 1991 годах продолжался. Шахтерские забастовки оказали вдохновляющее воздействие на рабочее движение в других отраслях народного хозяйства. Действия шахтеров сказались и на профсоюзах, которые на протяжении десятилетий не выражали и не защищали коренные интересы рабочих. В официальных профсоюзах также произошли определенные подвижки. Шахтеры оставались его главной ведущей силой.
Забастовка сдвинула профсоюзный "айсберг", и он поплыл, уже управляемый, к нужному берегу - к защите рабочего человека.

Читайте также:

Забастовки шахтеров ссср в 1989 году кратко

Мыльный бунт

Отставка президента согласована с правительством

Войти

"Волшебная страна грез" - СССР или почему бастовали в Прокопьевске в 1989

Прокопьевск на распутье