Война в мали кратко
Обновлено: 03.07.2024
Мали всегда было неспокойным местом, как и вся территория бывшей Французской Западной Африки. Основными источниками проблем были кочевники-туареги: в отличие от других народностей, они не прекращали свою войну за независимость вплоть до наших дней.
Туарегская проблема
Из-за кочевого образа жизни практически все государственные образования туарегов были недолговечными. Исключением стал лишь султанат Агадес, который пал под натиском французов в 1904 году. В этом большую роль сыграли оседлые земледельцы, для которых туареги были настоящим проклятием.
Будучи вольным кочевым народом, они не могли смириться с европейским доминированием. Их оскорблял сам факт того, что нужно отдавать французам верблюдов и платить налоги. К тому же колонизаторы запретили работорговлю, которая была одним из важнейших промыслов для туарегов.
Большинство племён не прекращали войну с колонизаторами с самого их появления в Африке, но одно из самых крупных восстаний произошло в конце 1916 года. Конфедерация туарегских племён под предводительством Каосена Аг Геда проникла в Агадес и вырезала всех находившихся там французов. После этого они захватили весь северный Нигер. В ответ французы действовали с максимальной жестокостью. Отвоёвывая каждое новое поселение, солдаты публично казнили всех, кто подозревался в связях с Каосеном. Больше всего досталось марабутам — берберским представителям исламского духовенства; их в одном только Агадесе повесили 130 человек. Восстание захлебнулось в крови, а Каосен бежал в Ливию, где в 1919 году его поймали и казнили. Но туареги сдаваться не собирались.
Вольные люди постколониального периода
Деколонизация 60-х также не принесла туарегам желанной независимости. Их земли были разделены между Нигером, Мали, Алжиром, Ливией и Буркина-Фасо. Реакция последовала сразу. В 1962 году кочевники подняли восстание на севере Мали. Новоиспечённые власти отреагировали молниеносно. Они оккупировали все земли туарегов, а местных жителей изгнали. Всех, кто выражал несогласие, публично казнили. К 1964 году были подавлены последние очаги сопротивления.
Следующее крупное восстание вспыхнуло в 1990 году. Его причинами стали засуха, голод и непрекращающиеся репрессии. Волнения совпали по времени с народными выступлениями против режима президента Мусы Траоре. В марте 1991 года ситуация обострилась. На улицах появились баррикады, участились столкновения с силами безопасности, недовольные громили правительственные кварталы в крупных городах Мали. Президент объявил чрезвычайное положение, и против протестующих вывели тяжёлую военную технику. В результате противостояние обрело характер полномасштабного конфликта. Но 26 марта взбунтовались уже сами военные. Траоре отстранили от власти, а новое правительство принялось за разработку конституции. Перемирие с туарегами было заключено лишь в 1995 году. Им предоставили автономию и финансовую поддержку.
На этом, возможно, и закончилась бы череда туарегских восстаний, если бы не Муаммар Каддафи. Ещё в 70-х он начал проводить политику, направленную на сближение с туарегами и их интеграцию в ливийское общество. Каддафи обещал, что под его руководством они станут сильнее и смогут вскоре отвоевать свои земли. Однако в реальности ливийскому диктатору просто нужны были солдаты для охраны своих запасов нефти и защиты интересов страны за границей. Поверив обещаниям, туареги охотно мигрировали в Ливию из всех уголков западной Африки и вступали в армию Каддафи. Однако годы шли, а освободительная война всё не наступала. Туарегов отправляли сражаться в Чад, Ливан и другие соседние страны, но только не в Мали.
Азавад будет свободным!
К началу XXI века в Ливии образовались уже целые династии военнослужащих туарегского происхождения. И все они до сих пор грезили независимостью. От восстания туарегов удерживали лишь Каддафи и вера его словам. Поэтому смерть диктатора 20 октября 2011 года стала для них крахом надежд и поводом сплотиться.
Осенью того же года возникло Национальное движение за освобождение Азавада (территории на северо-востоке Мали). Но не все туареги примкнули к этой организации, часть из них поддержала Переходный национальный совет Ливии. Новые ливийские власти были настроены против НДОА, поэтому последние бежали в Мали, унося с собой из ливийских арсеналов всё, что не было прикручено к полу. Позже к движению присоединились дезертиры из республиканской армии Мали, добровольцы из Нигера и других территорий. Так как борьба НДОА никогда не носила религиозный характер, а само движение возникло из слияния нескольких группировок, стремящихся к одной цели, в ней плечом к плечу сражались туареги, арабы, фульбе и сонгай.
8 января 2012 года повстанцы нанесли первый удар, захватив Ти-Н-Зауатен. Эта победа имела идеологический характер, так как город был центром туарегского восстания 2007 года. 19 января бойцы НДОА пересекли ливийскую границу и захватили Тессалит, Менаку, Ньяфуньку и Аджельхоку. В том же месяце начались бои за провинцию Томбукту, историческую столицу Азавада.
Офицеры и солдаты армии Мали обвинили в восстании президента республики Амаду Тумани Туре и 21 марта совершили военный переворот. Менее чем за сутки были захвачены все стратегические объекты Бамако. К вечеру солдаты прорвались в президентский дворец и арестовали главу государства. Но армейские не учли реакции сильных мира сего. К 1 апреля НДОА взяли под контроль провинции Кидаль, Гао и Томбукту, но всё, что могли делать военные в это время — умолять ЭКОВАС не прекращать оказывать стране экономическую помощь и не вводить свои войска.
6 апреля 2012 года Исполнительный комитет НДОА объявил одностороннее прекращение огня в связи с достижением своей цели. Повстанцы требовали признать независимость Азавада на юридическом уровне. Но крупные мировые державы не видели выгоды в появлении нового государства в зоне их экономических интересов. Представители России и США назвали новое государство потенциальной угрозой всему африканскому сообществу и призвали к вынесению этого вопроса на более глобальный уровень. ООН, ЕС, ЭКОВАС и Африканский союз осудили действия НДОА и отказались признавать независимость их территорий.
7 апреля под давлением санкций и угрозы применения силы лидер военной хунты капитан Амаду Соного передал власть в Мали спикеру парламента Дионкунда Траоре. Мировая общественность вздохнула с облегчением, и все санкции с Мали были сняты. Но жители республики остались недовольны. Им нравился Сонго, и именно его они хотели видеть президентом, а Траоре, по их мнению, был марионеткой Запада. 21 мая 2012 года тысячи жителей Мали окружили президентский дворец. Разъярённая толпа ворвалась внутрь и избила президента. Военные решили не вмешиваться, они тоже были лояльны Сонго.
В Азавад приходит ислам
Лидеры входивших в НДОА группировок в большинстве своём видели Азавад светским государством. Однако были среди них и радикальные исламисты. Лидер джихадистов Ансар-ад-Дин Омар Хамаха считал, что не только Азавада должен стать исламским государством, но и вся республика Мали, а также Алжир, Нигер и Мавритания. На фоне отсутствия чёткого плана по дальнейшим действиям противоречия в НДОА обострились, и 26 мая Исполнительный совет объявил о разрыве отношений с Ансар-ад-Дин.
16 ноября НДОА и ФОА предприняли попытку вернуть Гоа, но попали в засаду и были разбиты. 19 ноября исламисты захватили Менаку.
Французы возвращаются
Когда Ансар-ад-Дин взяли Азавад под свой контроль, они начали уничтожать всё, что не вписывалось в их мировоззрение. В соседние страны стекались толпы беженцев, которые рассказывали о жестоких расправах и уничтожении исторических памятников.
Несмотря на все запросы Мали о помощи, только вмешательство ЭКОВАС и Франции смогло повлиять на то, что резолюцию об иностранном вмешательстве вынесли на рассмотрение в ООН. 20 декабря она была одобрена абсолютным большинство голосов.
1 января 2013 года представители Ансар-ад-Дин потребовали признать автономность Азавада и провозгласить Мали исламским государством. Власти ответили отказом. 3 января Ияд Аг Гали, новый лидер Ансар-ад-Дин, объявил о возобновлении боевых действий. За день до этого в провинции Томбукту и Гао прибывают боевики из Ансар-ад-Дин, Аль-Каида в странах исламского Магриба (АКИМ), Движение за Единство и джихад в Западной Африке (Муджао) и Боко Харам.
7 января 50 транспортных средств исламистов прошли Дуэнцу и встали в Дангол Боре по направлению к позициям малийских войск. Они избегали стройных формирований, перемещались по лесистой местности небольшими группами и использовали маскировочные средства. До самого последнего момента никто не знал ни численности боевиков, ни места куда они ударят.
Взятие Коны
8 января 2013 года исламисты вплотную подошли к демаркационной линии в районе Мопти. Малийские солдаты, прибывшие на место, произвели несколько предупредительных выстрелов — ответа не последовало. Но той же ночью боевики Ансар-ад-Дин устроили артобстрел по позициям малийских войск.
Утро и день 9 января прошли без происшествий. Обеспокоенный этим затишьем подполковник Мамаду Самаке вышел на разведку во главе колонны из 12 БРДМ-2. Однако чем дальше они продвигались, тем больше подозрений возникало у Самаке. Так и не встретив сопротивления, он дал команду возвращаться. Тогда-то и захлопнулась ловушка. Ночной обстрел был лишь прикрытием. Когда бронированный транспорт двинулся назад, со всех сторон засвистели пули.
Этой же ночью примерно 2 000 отборных комбатантов на 300 автомобилях пересекли границу и двинулись на Кону. В 8:30 утра они атаковали город с трёх сторон. Первая колонна зашла с севера со стороны Корьензе, вторая — с востока от Дуэнца, третья колонна перекрыла город с юга. Уже к 11:00 под натиском боевиков малийские войска начали сдавать позиции. В 13:00 на один из блокпостов Коны прибыло два автобуса с беженцами. Во время проверки документов 14 террористов, замаскированных под гражданских, открыли огонь, разразилась паника. В это время джихадисты прорвались в город, и начались уличные бои. К 17:00 всё стихло — Кона полностью контролировалась исламистами. Сумевшие вырваться из города солдаты и гражданские отступили к Севаре. Туда же ушли бронемашины подполковника Самаке, которым также чудом удалось пробиться из окружения.
Вернуть Кону удалось только 18 января. В боях за город особо отличились 12 бойцов из 1-го пехотного полка морской пехоты. Они вплотную подобрались к позициям боевиков, которые планировали устроить засаду, и передали их координаты малийской артиллерии. БМ-21 своим огнём перемололи 14 пикапов и всех обслуживающих их джихадистов. Далее было несколько часов напряжённого боя на подступах к городу. Но сопротивление исламистов всё-таки было сломлено. Франко-малийские войска под радостные возгласы местных жителей вошли в Кону.
Падение исламского Азавада
27 января французская авиация нанесла удары по Кидалю. В ходе налёта были уничтожены лагерь боевиков и дом самого Ияда Аг Гали. Пока основные сухопутные силы коалиции продвигались к Томбукту, НДОА и их новые союзники пробились к Кидалю и выбили оттуда джихадистов.
Томбукту был оставлен исламистами ещё до подхода франко-малийских сил. Взяв столицу Азавада без единого выстрела, командование Мали стало решать, как поступить с туарегами в Кидале. НДОА не хотели идти на контакт с властями Мали, но благодаря вмешательству французов и правительства Буркина-Фасо исполнительный комитет согласился сдать город. В итоге последний крупный город Азавада также был взят без боя.
2 февраля в Мали прибыл Франсуа Олланд. Он встретился с президентом Траоре и обратился ко всему африканскому сообществу, призвав их продолжать борьбу с исламистами и пойти на контакт с НДОА, чтобы решить территориальные вопросы мирным путём.
В стране проживает от 300 до 950 тыс. и даже до 1,4 млн. туарегов. Столь большой разнобой в цифрах объясняется тем, что в ходе проводившихся в Мали переписей туареги ни разу не выделялись в отельный этнос. Они живут в крайней нищете. В районах, населенных ими, за чертой бедности существуют 77–92 %. В округе Гао 80 % молодежи не имеют работы (1). Отсутствие занятости создает питательную почву для экстремизма. Туареги периодически страдают от голода. В Мали настоящей трагедией стало оседание туарегов на землю, порожденное засухами 1969-1973 и 1983-1984 гг. и гибелью домашних животных. За четыре года первой засухи умерло почти все поголовье скота, запасы проса подошли к концу, вечерние трапезы сводились к нескольким зернам или орехам пальмы дум. В качестве последнего источника питания для коз кочевники срубали ветки акаций, опустошая целые долины. Положение еще больше усугубилось тем, что границу Нигера пересекли 15 тыс. малийских туарегов. Борьба за землю и воду породила выход туарегов за рамки закона. К тому же либерализация экономики лишила государство возможности отвечать на социальные нужды туарегов.
В этой ситуации немало туарегов перебралось в казавшуюся им раем соседнюю Ливию. Многие из них устроились на нефтепромыслах, другие смогли найти работу в городах, 2 тыс. из эмигрировавших туарегов поступили в Панафриканский легион (2). Став ливийскими гражданами, туареги начали, помимо всего прочего, пользоваться в торговле с Мали и Нигером преимуществами, как коренные ливийцы. Иммиграция облегчалась тем, что в соответствии с принятым Муаммаром Каддафи решением, гласящим, что туареги являются потомками гарамантов, они могут без всяких ограничений возвращаться на свою историческую родину и селиться там. В результате в Ливию хлынуло столько туарегов из Мали и Нигера, что пришлось выдворять их обратно. И, тем не менее, многим из них удалось получить ливийские паспорта и осесть в Ливии. Так или иначе, возможность туарегам Сахеля уйти в 1973 г. в ЛАР, где им были предоставлены кров и еда, спасла их от вымирания.
Первые мятежи туарегов в Мали
Первое восстание туарегов против правительства в Мали вспыхнуло еще в конце 1962 года. Через год мятеж был жестоко подавлен, тысячи повстанцев казнены, 5 тыс. туарегов бежали в Ливию (3). В 70-е годы туареги восстали вновь. На этот раз мятежники выдвинули требование предоставления им независимости и создания туарегского государства Азавад. Конфликт удалось урегулировать лишь в 2006 г., когда благодаря посредничеству Ливии и Алжира между сторонами было заключено мирное соглашение.
В ноябре 2011 г. произошло объединение трех туарегских политических группировок — Народного движения за освобождение Азавада, Туарегского движения Северного Мали и Союза за изменение и демократию, которые создали новую организацию — Национальное движение за освобождение Азавада (НДОА), объединявшие в основном простолюдинов (5). Оно продолжало требовать создания государства туарегов в зоне от Тимбукту до Кидаля. Ее возглавил Ибрагим аг Баханги, который служил ранее в малийских вооруженных силах, получил военное образование в Ливии и в 1990 г. примкнул к НДОА.
Восстание 2012 года
17 января 2012 г. началось очередное восстание. Туарегские ополчения Национального движения оценивались в 2-3 тыс. человек (6). Из них 800 малийских туарегов, сражавшихся на стороне лидера ливийской революции М. Каддафи, после его гибели перебрались в Мали.
Туареги остановили продвижение около города Дуенца в 600 км от Бамако (7). Пресс-секретарь НДОА Муса аг Асарид заявил 4 апреля 2012 г., что туареги не двигаются дальше и односторонне в полночь прекращают огонь. 6 апреля была провозглашена независимость контролируемого повстанцами Азавада, столицей которого стало Томбукту, основанное туарегами около 1100 года (8). Но в регионе появилась 8 апреля 2012 г. новая арабская группировка — Фронт национального освобождения Азавда (ФНОА), который возглавил Мохаммед ульд Сидатт. В ополчение ФНОА входило 500 человек, расквартированных в районе Томбукту.
Положение в Мали
Положение в Мали осложнило то, что в ночь с 21 на 22 марта 2012 г. военные, опираясь на армию численностью в 7,5-9 тыс. человек, предприняли попытку переворота, обвинив президента А. Тумани и гражданское правительство в отсутствии каких-либо попыток покончить с мятежниками (9). Во главе переворота стоял капитан А. Саного. Однако вмешались международные доноры, заявившие, что получение Мали внешней помощи зависит от выборов президента. Вскоре после этого ситуация в Мали успокоилась. А. Саного, произведенный в генералы, был направлен на второстепенный пост. 11 августа 2013 г. в Мали состоялись президентские выборы, и новым президентом стал И. Кейта, вступивший в должность 5 сентября 2013 года.
Салафиты в соответствии со своими взглядами уничтожали памятники. В частности, фундаменталистами, подчиняющимися Ахмеду аль-Махди, были разрушены мечеть Сиди Яхья и девять мавзолеев в Томбукту (12). Наступление салафитов было с беспокойством воспринято туарегами, которые попытались оказать им сопротивление. При этом И. аг Баханга заявил, что они являются носителями другой, отличной от туарегов культуры, проповедуют создание исламского государства и религиозную нетерпимость.
Бои на севере вызвали рост беженцев. В южных районах Мали их скопилось 33 тыс. человек, а в Буркина-Фасо, Мавританию и Нигер перебрались к 2016 г. 136 тыс. малийцев (13).
Международное вмешательство
1 июля 2013 г. контроль над безопасностью перешел в руки Многопрофильной комплексной миссии ООН по стабилизации в Мали (МИНУСМА), которым французские войска — в случае необходимости — могут оказывать поддержку. 29 июня 2016 г. СБ принял резолюцию, повысившую уровень МИНУСМА до 13,3 тыс. человек и 1,9 тыс. полицейских. На 22 декабря 2016 г. численность Комплексной миссии составляла 10,8 тыс. человек, к которым были присоединены 1,3 полицейских.
Как заявил президент Ф. Олланд, выступая 20 апреля 2016 г. на церемонии, посвященной похоронам погибших в Мали трех французских военнослужащих, операция войск позволила ослабить действующие в регионе террористические группировки. Но премьер-министр Франции М. Вальс заявил 19 октября 2016 г., что в этой стране будут оставаться войска Франции, пока сохраняется угроза со стороны исламистов. Он добавил, что достижение этой цели является долгой задачей, потому что дело движется к примирению между враждующими сторонами весьма медленно. В настоящее время французские силы в Мали составляют 1 тыс. человек. С 2013 г. по апрель 2017 г. потери Франции достигли 19 человек. В свою очередь советник шефа Пентагона по специальным операциям и конфликтам низкой интенсивности М. Шихан дал свою оценку, подчеркнув, что если французы показали себя блестяще, то контингенты из стран Западной Африки оказались не способны к проведению операций.
По отношению к сепаратистам и исламистам правительство Мали и иностранные войска применяли разные тактики. С салафитами шла борьба не на жизнь, а на смерть. В отношении же туарегских ополчений проводилась линия на достижение договоренности. Тем не менее существовали столкновения между НДОА и малийскими войсками.
Переговоры и выборы
Мали поддерживает сотрудничество с Францией, а также с Германией. 4 декабря 2015 г. председатель КНР Си Цзиньпин имел беседу с И. Кейтой, а Китай направил своих миротворцев в состав Многопрофильных сил.
Со своей стороны, заместитель начальника российского Генштаба В. Тонкошкуров 8 сентября 2016 г. встретился с начальником Кабинета министра обороны А. Дембеле, а заммининдел РФ М. С. Богданов посетил 13 октября 2016 г. Бамако, где он имел встречу с И. Кейту и министром иностранных дел, международного сотрудничества и африканской солидарности М. Диопом. В 2016-2017 гг. ожидается поставка вертолетов из России в Мали (17).
Мали также налаживает кооперацию и с другими странами региона. В частности, 24 марта 2016 г. Мали была достигнута договоренность проводить систематические встречи с Буркина-Фасо, Кот-д’Ивуаром и Сенегалом, чтобы обмениваться информацией.
Страны — члены Европейского союза обещали помощь Мали. Однако на май 2016 г. на эти цели было выделено всего лишь 722 млн долл., в том числе на развитие северных территорий 172 млн долл.
Французы интересуются Мали вполне объяснимо. Ведь французские компании ведут в этой стране добычу золота. Более того, Париж страшит, что мятеж туарегов перекинется на соседний Нигер, где фирмы Франции добывают уран, используемый французами. Интерес к событиям в Мали со стороны окружающих стран также понятен — ведь исламисты и туареги угрожают стабильности каждой из них.
Новый подъём терроризма
1 декабря 2016 г. КСА заявило, что его база в Марси подверглась нападению со стороны ГСИТИС. 3 декабря произошло столкновение между войсками Платформы и вооруженной группой, связанной с КСА. В мае 2017 г. подвергся атаке лагерь МИНУСМА в Томбукту. Участились нападения на конвои. Только за период с июня 2015 г. по июнь 2016 г. в Мали было убито около 400 человек, что немало для страны, имеющей 14 млн человек населения.
Трудности сохраняются и с осуществлением Соглашения о мире и примирении. Как отмечается в меморандуме правительства Мали, его осуществлению мешает сохраняющаяся небезопасная обстановка на севере, нехватка финансовых средств, необходимых для осуществления Соглашения, и задержки в процессе проведения смешанного патрулирования, чему препятствует отсутствие 600 военнослужащих, которые должны были войти в состав смешанных патрулей (18). Глава Многопрофильной миссии, спецпредставитель генсека ООН М. Аннадифе заявил 2 июня 2016 г., что мирный договор не движется вперед, и он боится, что дело может привести к блокированию процесса урегулирования. Ему вторит генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун, подчеркнувший в своем докладе от 31 мая 2016 г., что прогресс в проведении политических реформ по-прежнему носит ограниченный характер.
Ситуация в Мали в данный момент
Ситуация в Мали с экономической точки зрения остается явно неоднозначной. Правительство проводит линию на продолжение развития сельскохозяйственного сектора, в который вкладывается 15 % бюджетных средств. В результате рост продукции составил 8,3 % в 2016 г. по сравнению с 2015 годом. Но производство хлопка за этот же период сократилось на 15,3 % и не прекратилось сокращение сферы животноводства (19). В связи с падением доходов значительная часть населения испытывает трудности с направлением детей в школы: хотя образование в стране является бесплатным, родители должны нести расходы по регистрации учащихся, покупать им учебники, новую одежду и униформу (20).
Так что, несмотря на подписанные документы, положение в Мали остается стабильным только в силу присутствия французских сил и Многопрофильной комплексной миссии ООН. Более того, их вывод будет означать, что полномасштабная война возобновится.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
После кровавой "арабской весны" 2011г., в том числе конфликта в Сирии, переросшего в 2012г. в полномасштабную гражданскую войну, начало нового года ознаменовалось появлением на политической карте мира еще одной горячей точки - Мали. Эта западноафриканская страна, некогда считавшаяся образцом демократии на континенте, погрузилась в политический хаос еще в марте 2012г., когда группа путчистов во главе с офицером, проходившим военное обучение в США, свергла избранного президента и захватила власть в столице Бамако.
Политические перипетии в Мали так и остались бы обычной для Африки историей, если бы не последовавшая за этим резкая дестабилизация обстановки на севере страны, где власть перешла в руки исламистов из "Аль-Кайеды", объединившихся с местными сепаратистами-туарегами.
11 января 2013г. на фоне вялых действий международного сообщества и регионального западноафриканского блока ЭКОВАС Франция объявила о начале военной операции "Сервал" по освобождению Мали от "террористических элементов" и восстановлению территориальной целостности своей бывшей колонии. Столь стремительная военная интервенция стала неожиданностью для международных наблюдателей и была воспринята как ответ французов на быстрое продвижение боевиков на юг - в сторону Бамако.
Невзирая на быстрые локальные успехи французских бомбардировщиков, эксперты считают, что трубить в фанфары пока рано, и задаются вопросом, почему Франция решилась на одностороннее и рискованное военное вмешательство в Мали - одной из беднейших стран мира, территория которой на две трети состоит из пустыни. РБК проанализировал возможные мотивы, стоящие за военной операцией Франции в Мали, и предлагает собственные выводы.
Casus belli
Формальным основанием для начала военной операции послужила просьба временного руководителя Мали о помощи местной армии в борьбе с исламскими сепаратистами. 10 января и.о. президента Мали Дионкунда Траоре направил письмо на имя генерального секретаря ООН Пан Ги Муна и президента Франции Франсуа Олланда, в котором попросил о незамедлительной военной помощи. Уже на следующий день французская авиация приступила к точечным бомбовым ударам по колоннам боевиков, понеся при этом первые потери (в ходе одного из боевых вылетов погиб французский летчик). Одновременно Франция отправила несколько сотен солдат на защиту Бамако, пообещав довести численность своего контингента в Мали до 2,5 тыс. военнослужащих к концу января.
При этом в Париже подчеркивают, что военная операция в Мали проводится в полном соответствии с решениями Совета Безопасности ООН, ссылаясь на резолюцию от 20 декабря 2012г., которая санкционирует развертывание Международной миссии по поддержке Мали под африканским руководством (AFISMA) в координации с другими странами, включая Евросоюз. Конечно, резолюция прямо не разрешает односторонние военные действия Франции на территории Мали, однако 15 января Совбез ООН единогласно поддержал французскую военную кампанию, задним числом сняв все возможные вопросы о ее легитимности.
Вмешательство Франции в ситуацию Мали не вызвало возражений и у России, обычно весьма чувствительно относящейся к любым проявлениям западного интервенционизма. Правда, МИД РФ не упустил возможности высказать Западу свое недовольство по поводу его склонности решать политические проблемы военным путем, указав, что эскалация конфликта в Мали является прямым следствием вторжения НАТО в Ливию в 2011г.
Между тем в мусульманском мире французская интервенция в Мали вызвала, скорее, негативную реакцию. В разговоре с РБК кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН Борис Долгов напомнил, что 90% населения Мали составляют мусульмане (придерживающиеся умеренной версии ислама). Поэтому, по его мнению, военная кампания Франции, особенно если она затянется, будет восприниматься арабским миром в значительной степени именно как "война с исламом".
Неоколониализм или бремя исторической ответственности?
Несмотря на правомерность французской интервенции в Мали в глазах цивилизованного мирового сообщества, нашлись и те, кто заподозрил Париж в неоколониализме и попытке утвердить свои политические и экономические интересы в бывших колониях Западной Африки при помощи танков и бомбардировщиков. Эта версия имеет под собой некоторые исторические основания.
С 1990-х гг. французские войска около десятка раз вмешивались в политические события в различных африканских странах, включая Джибути, Руанду, Центральноафриканскую Республику (ЦАР), Чад, Кот-д"Ивуар, а в 2011г. именно французская авиация нанесла первые удары по вооруженным силам Муаммара Каддафи в Ливии. Однако новый президент Франции Ф.Олланд, придя к власти в мае 2012г., пообещал следовать менее интервенционистской политике по отношению к бывшим колониям. Символично, что еще в декабре 2012г. Франция отказала в военной помощи режиму в ЦАР, которому также угрожали повстанцы, а Ф.Олланд заявил, что времена, когда Франция напрямую вмешивалась в дела африканских стран, остались в прошлом. Через две недели после этого французские войска вошли в Мали.
Однако нельзя не признать: Франция в одиночку решилась на рискованную военную операцию, после того как все ее западные союзники самоустранились, а Афросоюз и ЭКОВАС безнадежно затянули с отправкой в Мали регионального воинского контингента. Кроме того, очевидно, что Франция располагает оперативным преимуществом в виде существующих военных баз в африканских странах (Джибути, Буркина-Фасо, Чад, Габон, Кот-д"Ивуар, Сенегал) для переброски войск в Мали. "Французы знают больше о Мали, чем кто-либо другой, ведь это их творение - искусственное государство с границами, прочерченными в Париже. Французская разведка лучше понимает туарегов и боевиков-джихадистов, чем их коллеги в США или Великобритании", - добавил бывший сотрудник ЦРУ и советник НАТО, а ныне эксперт по Ближнему Востоку Брукингского института Брюс Ридель.
Западные партнеры Франции ограничились оказанием транспортной и логистической поддержки военной операции в Мали. У каждого из них были свои резоны для этого. Германия старается дистанцироваться от непопулярной афганской кампании, особенно в преддверии федеральных выборов осенью 2013г. Великобритания переживает нелегкие времена в отношениях с партнерами по Евросоюзу. Испания и Италия, которые могут больше всех пострадать от дестабилизации обстановки в Африке, слишком заняты бюджетными проблемами и не в состоянии наращивать военные расходы. Что касается США, то главный мировой "борец с терроризмом" рассматривал возможность военной интервенции в Мали летом прошлого года, однако, взвесив риски, в Вашингтоне отказались от этой затеи. В целом боевой запал США угас после военных кампаний в Ираке и Афганистане, а после операции НАТО в Ливии администрация Барака Обамы с гордостью заявляет о новом статусе "теневого лидера" (leading from behind) в подобных международных кампаниях.
"Война против терроризма" по-французски
Основным мотивом военной интервенции в Мали Париж официально провозгласил защиту интересов Франции в сфере национальной безопасности. "Франция опасается, что Мали может стать убежищем и тренировочным центром для исламских террористов, если там будет провозглашено исламское государство", - пояснила эксперт Германского совета по международным отношениям (DGAP) Катрин Зольд. По ее словам, Франция как бывшая колониальная держава, сохраняющая тесные связи с франкоговорящей Африкой, усматривает особые риски в радикализации Мали и всего Сахаро-Сахельского региона. Угроза эта неэфемерная, поскольку уже сейчас исламистские группировки, связанные с "Аль-Кайедой", по сути контролируют на севере Мали территорию, превышающую по площади саму Францию и сопоставимую с размерами Афганистана.
Правда в этих рассуждениях есть определенная логическая нестройность, простительная для мировых держав, но зачастую дорого им обходящаяся. Франция действует по принципу превентивности, исходя из предположения, что малийские исламисты, установив свою власть на всей территории страны, непременно захотят атаковать цели внутри самой Франции. Однако возможно, что именно французская интервенция в Мали спровоцирует экстремистов на подобные атаки. Один из таких "самосбывающихся прогнозов" недавно шокирующим образом материализовался в Алжире, где террористы захватили сотни заложников на газоперерабатывающем заводе. Боевики заявили, что осуществили эту атаку в отместку за вторжение Франции в Мали, а Алжир был выбран в качестве мишени за то, что власти страны разрешили французским военным самолетам использовать свое воздушное пространство.
14 января одиозный полевой командир исламистов в северной части Мали Омар Хамаха заявил, что Франция, введя свои войска в страну, "открыла врата ада". В тот же день другой исламистский лидер, Абу Дардар, пригрозил, что террористы "ударят в самое сердце Франции", поскольку она "атаковала ислам". После этого Ф.Олланд распорядился усилить меры безопасности во французских общественных учреждениях и на объектах транспорта, а в заявлениях местных политиков зазвучали тревожные ноты.
Между тем многие эксперты считают, что "врата ада" в Магрибе и Сахаро-Сахельском регионе были распахнуты еще раньше - в 2011г., когда силы НАТО приняли решение бомбить Ливию. Как объясняет политолог-арабист Б.Долгов, кочевники-туареги, играющие сейчас важную роль в событиях в Мали, традиционно привлекались на службу в Исламский легион М.Каддафи. После свержения ливийского диктатора многие туареги, обученные воевать и имевшие доступ к арсеналам М.Каддафи, ушли на территорию соседнего Мали, где в апреле 2012г. провозгласили независимое государство Азавад. "Потоки оружия из разваливающегося государства М.Каддафи подогрели восстание туарегов на севере Мали и способствовали падению малийского центрального правительства", - заявил профессор международных отношений Гарвардского университета Стивен Уолт, заключая, что "хотя у Запада по-прежнему есть основания праздновать свержение М.Каддафи, чистые выгоды ливийской кампании НАТО будут становиться менее определенными по мере ухудшения ситуации в Мали".
В погоне за золотым тельцом
Расхожее мнение гласит, что любая война так или иначе связана с экономическими интересами, хотя история упорно доказывает, что чистые экономические выгоды от военных конфликтов весьма и весьма сомнительны (триллионные войны США в Ираке и Афганистане - яркий тому пример). "Риторика французских властей, касающаяся интервенции в Мали, полностью соответствует западной мантре о "войне с терроризмом", однако интересы Франции в регионе, без сомнения, носят экономический и политический характер", - утверждает адъюнкт-профессор факультета французских исследований Сиднейского университета Бронвин Винтер. Мали занимает третье место в Африке по объемам добычи золота, указывает эксперт, а также является перспективным регионом в контексте неосвоенных запасов урана и углеводородов.
В экономике Мали, входящей в десятку беднейших в мире, золотодобыча занимает главенствующее положение: на ее долю приходится около 20% ВВП и 75% валютной выручки государства. В 2011г. в Мали, по оценкам местных властей, было добыто 43,5 т золота. В золотодобывающем секторе страны работают более десятка западных компаний - в основном канадские и австралийские производители. При этом Мали славится репутацией государства, "дружелюбного" к иностранным горнодобывающим компаниям: на их деятельность смена власти обычно влияет мало. Однако возможный захват Мали недоговороспособными исламистами, безусловно, грозит пересмотром сложившейся относительно комфортной системы отношений государства с иностранными золотодобытчиками.
С золотом Мали связана занимательная конспирологическая версия относительно мотивов французской интервенции, появившаяся в англоязычной блогосфере. Центральный банк Германии (Бундесбанк), который критиковали за то, что он плохо проверяет свое золото, хранящееся в Центробанках других стран, в начале 2013г. неожиданно объявил о намерении к 2020г. "репатриировать" весь физический запас золота (374 т) из Франции. Блогеры предположили, что золота Бундесбанка в Париже уже нет, а чтобы вернуть Германии 374 т драгметалла, Франция решилась прибрать к рукам золотодобывающую промышленность Мали.
Другие версии связывают интервенцию Франции в Мали и перспективу обнаружения крупных запасов урана в стране, граничащей с Нигером, где французская государственная корпорация Areva уже давно извлекает урановую руду. Ежегодно Areva поставляет из Нигера во Францию около 3 тыс. т урана, что составляет одну треть годовых нужд французских АЭС. При этом атомная энергетика имеет для Франции стратегическое значение, обеспечивая около 75% энергобаланса страны. Поскольку границы между Нигером и Мали, как и по всей Западной Африке, охраняются очень плохо, малийские исламисты без сопротивления могут проникнуть на территорию Нигера и попытаться совершить нападение на уранодобывающие предприятия Areva.
"Мы все глядим в Наполеоны…"
Некоторые французские политологи рассматривают военную кампанию в Мали сквозь призму внутриполитических интересов Ф.Олланда, занявшего Елисейский дворец менее года назад, но уже столкнувшегося с рекордным падением рейтингов. Возможно, Ф.Олланд, всегда воспринимавшийся как мягкий и нерешительный политик, своим приказом об отправке войск в Мали хотел доказать себе и избирателям, что способен выступать в роли сильного президента и настоящего верховного главнокомандующего. Проявленная решимость Ф.Олланда, контрастирующая с его давним образом несколько несуразного и даже комичного партийного функционера, может на какое-то время консолидировать французское общество и отвлечь его от насущных экономических проблем.
Социологические опросы показывают, что ставка Ф.Олланда на военную операцию в Мали оказалась верной: до 75% французов поддержали решение президента. Как заявил социолог Эрик Бонне, "за последние 15 лет ни одна военная операция с участием Франции не пользовалась такой общественной поддержкой". Однако опыт экс-президента США Джорджа Буша-младшего наглядно показывает, что настроения публики могут кардинально измениться, если военные действия затянутся на неопределенный срок и не принесут однозначного результата. Военная кампания в Мали может нанести Ф.Олланду долгосрочный политический ущерб, если первоначальные успехи французской армии сменятся боевыми потерями или террористы сумеют ударить по мишеням в самой Франции, отмечает профессор Института политических исследований в Париже Доминик Муаси.
Риск того, что Франции не удастся провести в Мали "маленькую победоносную войну", действительно существует, сходятся во мнении эксперты. Боевики уже доказали, что способны быстро перегруппироваться и, наверняка, готовы вести изнуряющую партизанскую войну в суровых условиях полупустыни на севере страны. Кроме того, исламисты хорошо вооружены и обладают финансовыми ресурсами, чтобы привлекать наемников из соседних африканских стран. И если Мали, как предрекают многие эксперты, действительно окажется для Франции новым Афганистаном, обсуждение национальных интересов, стоявших за этой военной операцией, потеряет всякий смысл.
Интервью с Энди Морганом – детальный и захватывающий обзор восстания туарегов в Мали. Волнения и конфликты продолжаются уже 50 лет, и немалую роль в них играют внешние влияния – Муамар Каддафи, местные отростки "Аль-Каиды", Алжир и Мавритания. Энди Морган – достаточно известный британский музыкант и продюсер, несколько лет проживший в Сахаре. В настоящее время он пишет книгу о музыке туарегов.
Можете ли вы рассказать об общей картине того, что происходит в Мали на данный момент
Туареги воевали против центрального правительства Мали с конца 50-х годов. Открытая война началась в 1963. Это очень старая история. То, что мы наблюдаем сейчас – заключительная часть, но часть, содержание которой очень отличается от содержания предыдущих. На этот раз туареги лучше вооружены, лучше оснащены и их движение возглавляют талантливые организаторы. Результатом стала серия военных побед, в результате которой туареги установили контроль над северной частью Мали.
Стало ли восстание проявлением "эффекта ливийского домино"?
Отношения между туарегами и Каддафи начались в 70-х, когда Каддафи создал романтическую теорию о том, что они являются превосходными воинами. Сам Каддафи воображал себя освободителем угнетенных народов по всему миру. Он решил распространить свое влияние на туарегов и сделать их своими солдатами. Этим особенно характеризовались 80-е. Это были очень странные и противоречивые отношения. С одной стороны, Каддафи уверял, что хочет помочь туарегам вернуть их земли, но с другой стороны он очень мало делал для того, чтобы это действительно случилось. Он обучил военному ремеслу молодых туарегов, которых он затем послал воевать в Чад и Ливан, но не на родину – в Мали и Нигер. Ливия всегда был источником денег и поддержки, но она не была заинтересована в том, чтобы туареги достигли своих конечных целей.
Как туареги оказались в Ливии?
Причиной того, что так много туарегов оказалось в Ливии является тот факт, что речь идет о чрезвычайно богатой нефтью стране, которой очень не хватает трудовых ресурсов. Не только туареги, но и представители других народов, проживающих к югу от Сахары работали в Ливии. Некоторые из этих туарегов служили в ливийской армии. Сейчас малийская пресса пишет о членах MNLA (Национальное Движение Освобождения Азавада) как о наемниках на службе Каддафи. На самом деле они были солдатами в регулярной ливийской армии, некоторые прослужили более 20 лет. Например, лидер MNLA Мухаммед Аг Наджм, был полковником ливийской армии. Есть также история (которая требует подтверждения) о знаменитом туарегском мятежнике/борце за свободу/бандите – зависит от вашей точки зрения, по имени Аг Баханга. Он был настоящей колючкой в заднице малийских властей – до 2008 года, когда его наконец изгнали в Ливию. Там он установил связи с офицерами-туарегами, которые принадлежали к тому же клану или к тому же племени, что и он. Когда в Бенгази началось восстание и дело приняло очень плохой оборот для Каддафи, он сумел убедить некоторых офицеров ливийской армии дезертировать, разграбить ливийские арсеналы и перебросить оружие в Мали. Есть слух, неподтвержденный, что он встречался с руководством ПНС, и ПНС благословил его проект.
Подобного рода деятельность, несомненно, ослабила армию Каддафи, и на протяжении всего лета и осени 2011 туареги продолжали вывозить в Мали оружие. Во время одного такого путешествия Ибрахим Аг Баханга был убит, по некоторым сведениям, в результате ДТП, но у него было столько врагов, что такая версия кажется невероятной. То, что вы имеете осенью 2011 – группа очень опытных и хорошо обученных туарегов, восседающих в северо-восточном Мали на горах оружия. С начала октября 2011 года они начали готовить восстание – с долгими конференциями в пустыне, в ходе которых они детально изучили природу своих предшествующих поражений. В это же время они вступили в альянс с группой гораздо более молодых туарегов, называвших себя MNA (Национальное Движение Азавада). Последних можно назвать молодыми интеллектуалами, весьма продвинутыми в интернет-технологиях. Они создали MNA в конце 2010. Этот союз – очень важный аспект, поскольку с его помощью была установлена связь с внешним миром – то, чего не хватало всем прежним восстаниям. Таким образом, вместе с боевыми действиями, туареги смогли развязать против Мали пропагандистскую войну. MNA, в конце концов, было поглощено MNLA.
Говоря о туарегах, мы говорим о племенах, разбросанных по нескольким различным странам. Исходя из этого, какова база поддержки MNLA?
Предполагается, что численность туарегов приближается к полутора миллионам, хотя переписи населения никто не проводил. Они рассеяны по пяти очень разным странам: Мали, Алжир, Ливия, Нигер и Буркина-Фасо. У них очень сложная клановая и племенная структура. Наверху – пять клановых конфедераций, которые разбиваются на племена, кланы, семьи. Все это очень сложно. Они вовсе не уживались друг с другом мирно на протяжении своей длинной истории, и иногда они воевали друг против друга до горького конца. Идея туарегской самобытности – феномен, который появился относительно недавно. 50 лет назад они не рассматривали себя в качестве одного народа, они воспринимали себя как различные семьи, кланы и племена , как кочевников, населяющих различные части пустыни и зачастую воюющих друг с другом.
Что такое MNLA?
В MNLA доминируют туареги с северо-востока Мали, в особенности, два клана, Ифорас и Иднан. Ифорас – традиционные правители северо-восточного Мали. Иднан – традиционный воинский клан. Следует учитывать, что общество туарегов организовано по жесткому иерархическому признаку, с ясным разделением функций кланов. Все эти древние структуры были модифицированы или разрушены на протяжении последних ста лет, но, несмотря на это, именно два этих клана, Иднан и Ифорас, стоят во главе MNLA. Поддержка MNLA среди туарегов достаточно широка – частично из за пропагандистских усилий движения, частично из-за того, что туареги чувствуют, что наконец-то появилась сила, способная реально защитить их интересы. Тем не менее, MNLA не представляет всех туарегов, и тем более, все население северо-восточного Мали, в состав которого, кроме туарегов, входит большое число арабов, сонгхай и фуль. Можно сказать, что давно не было мятежного движения с такой базой поддержки, но эта поддержка не является универсальной.
Существует ли внутренняя оппозиция среди туарегов?
Существует, по крайней мере, одна группировка, открыто выступающая против MNLA. Она возглавляется "вассальным" кланом Ингхад, который в старые времена был в подчинении у более знатных Иднан и Инфорас. Многие из членов Ингхад приветствовали идею того, что земли туарегов войдут в состав социалистической республики Мали, и тем самым, клан более не будет принижен знатными соперниками. Известно имя наиболее значительного лидера – полковник аль-Хадж Гаму. Он, конечно же, полковник армии Мали, и воспринимается как защитник единства страны. В MNLA, с другой стороны, вошли не только ветераны ливийской армии, но и множество туарегов, дезертировавших из армии Мали. В армии Мали служило много туарегов.
Каковы цели MNLA ?
MNLA борется за создание собственного государства, которое будет состоять из трех северных провинций Мали – Тимбукту, Гао и Кидаль. Туареги долго обсуждали свои конечные цели, чего они хотят – автономии в составе Мали, федерации с Мали или совершенно независимого государства. После крупного восстания в 90-х, когда гражданское население сильно пострадало, многие отошли на умеренные позиции – они не хотели независимости, они хотели лишь своих прав – прав культурных и прав экономических. MNLA, однако, требует совершенно независимого государства.
Существует ли историческая основа для границ Азавада?
Границы Мали были придуманы французами. Первоначально это была граница между Французским Алжиром и Французским Суданом – в 1904 году, но она не имеет никакой основы в племенной географии. В этом была своя логика. Южный Алжир воспринимается зоной влияния конфедерации туарегов, которая называется Кель Ахаггар, в то время как северо-восточный Мали находится под влиянием упомянутых выше Ифорас. Именно поэтому MNLA старательно подчеркивает, что ее амбиции ограничиваются исключительно Мали . MNLA пытается ограничить страхи того, что восстание распространится на все пять населенных туарегами государств.И соседи очень нервничают, в особенности, Алжир. Алжирцы не только не хотят, чтобы туареги на юге страны вбили себе в головы странные идеи – за всю историю независимого Алжира туареги ни разу не устроили массового восстания, и если такое случится, оно будет делом беспрецедентным. Но более страшным для алжирцев являются те симпатии, которые проявляют к туарегам Мали алжирские береберы, и алжирские берберы – это проблема. Туареги – берберская народность, этнически, лингвистически и культурно связанная с берберами к северу – кабила, чауй и члейх. В алжирской блогосфере сейчас много шума в связи с грядущим восстанием, в особенности, среди кабила. Алжирцы боятся туарегского эффекта домино.
Каковы причины государственного переворота в Мали?
Армия восприняла ход войны против MNLA как проявление национального позора. Ходят слухи о том, что солдаты чуть ли не умирали от голода, потому что не получали продовольствия. В деревне к северу от Кидаль было вырезано подразделение малийской армии, предположительно, боевиками "Аль-Каиды ИсламскогоМагриба". После поражения малийской армии в районе Тессалит, около алжирской границы, было захвачено много пленных. Глава MNLA Мухаммед Аг Наджм, предложил их вернуть Мали, но власти отказались принять пленных. Поэтому армия чувствовала себя преданной и взорвалась. Мало что известно о лидерах этого маленького путча. Глава хунты, капитан Саного – вообще никогда ранее не появлялся на политической арене. Он воевал на северо-востоке, у него есть боевой опыт. Кто бы не стоял за путчем, он не имеет никакого отношения к высшему руководству армии – в нем не участвовал ни один из офицеров ранге выше капитана. Теоретически, за переворотом могут стоять французы. В Сенегале например, связи между французской и сенегальской армией очень близкие. Большинство малийских офицеров обучалось во французских военных академиях. Возможно, что Мали – исключение, и путч подготовили и провели честные молодые и обеспокоенные судьбой страны офицеры, но пока не ясно, как поведет себя армия.
Существует ли связь туарегов и "Аль-Каиды Магриба"?
До восстания главным лидером туарегов был Ийяд Аг Гали, принадлежащий к клану Ифорас. Он возглавлял восстание в 90-х, и также участвовал в восстании 2006. Но его охмурили пакистанские проповедники, и он решил обратить туарегов в салафитов. Пакистанцы давно поставили перед собой такую цель, но у них, в общем ничего не выходило, до тех пор, пока им не удалось перетащить на свою сторону Аг Гали, который демонстрирует все более и более экстремистские взгляды. В начале восстания он предложил себя в качестве главы MNLA, но был отвергнут. MNLA многократно подчеркивало, что является освободительным светским революционным движением. Йяда также отвергли в качестве лидера клана Ифорас. Ифорас по прежнему возглавляет очень древний человек по имени Интала Аг Аттахер. Несмотря на кризис с наследованием в Ифорас, кандидатура Ийяда не прошла. Ийяд заявил, что он желает установить в землях туарегов шариат, но большинство туарегов об этом и слышать не хотят. Туареги – не развратники и не гедонисты, но их общество коренным образом отличается от салафитской модели – Саудовской Аравии, в нем господствует матриархат, велика роль женщины, и туареги в религиозном отношении толерантны и всегда говорят открыто о том, что у них на уме.
Ансар ад-Дин
Разочарованный Ийяд аг Гали сформировал движение Ансар ад-Дин (Последователи веры). По всей видимости, вокруг него объединилась группа туарегов, которой близки его взгляды. Ансар ад-Дин участвовала во всех крупных сражениях с армией Мали на стороне MNLA. Это создало проблему, позволив правительству Мали утверждать, что MNLA вступило в союз с "Аль-Каидой". Необходимо понять, что появление "Аль-Каиды" в регионе в 2007/2008 привело к разрушению туристической индустрии, к бегству неправительственных гуманитарных организаций и сделало невозможным любую внешнюю помощь региону.
Расскажите о социальном фоне конфликта
С момента первого восстания туарегов в 1963 году и вплоть до начала 90-х район проживания туарегов был совершенно маргинальным – даже по меркам Мали. Это была запретная провинция, фактически – закрытая военная зона. В 1991 в Мали случилось некое подобие революции, и диктатор Мусса Траоре был свергнут. Ирония судьбы заключается в том, что следующие "президент" – Туре, свергнутый весной 2012, пришел к власти в 91-м именно благодаря этой революции, которая началась из-за восстания туарегов. Он предпринял некоторые попытки модернизации севера, и бросил на это внушительные денежные суммы, большая часть которых осела в карманах некоторых туарегских лидеров. То, что по настоящему разозлило туарегов – это дело о фонде PSDPN, деньги из которого должны были использоваться на создание инфраструктуры в их районах, но были использованы для милитаризации севера и строительства военных баз. Это стало одной из причин восстания, которое началось 17 января. Туареги чувствовали, что если планы строительства баз будут осуществлены, им подняться уже не удастся.
Каковы отношения туарегов и Мали?
Туареги, до последнего времени, в принципе, уживались с другими народностями Мали. Значительное число туарегов живет в столице, Бамако, и занимает официальные должности, преподает в университетах. Такое же перемешивание наблюдалось и в других городах – и в Гао, и в Тимбукту. В то же время, существуют предрассудки. Малийцы склонны считать, что туареги в душе – расисты и обладатели "рабовладельческой ментальности". В то же время, туареги считают черное население юга расистами, которые называют туарегов "краснокожими".
Как ведут себя соседние страны, какова позиция Мавритании?
Малийская пресса постоянно обвиняет в происходящем различные "внешние силы". В том числе, правительство Мавритании. Это обвинение базируется на том факте, что руководство MNLA находится в Нуакшоте. Таким образом, политические лидеры туарегов, по подозрению правительства Мали. Имеют контакты с правительством Мавритании на самом высоком уровне. Официально, президент Мавритании заявляет о поддержке территориальной целостности Мали и о необходимости мирного разрешения конфликта. За кулисами, кто знает? Мне неизвестна ни одна страна, которая была бы заинтересована в независимом Азаваде. Он слишком опасен. Руководство Мали также с крайней подозрительностью смотрит на Алжир. Алжир считает северо-восточный Мали своим подбрюшьем, своей зоны влияния. Алжирцы всегда манипулировали туарегами в этом районе. Особенно это было характерно в эпоху Каддафи, когда алжирцы должны были что-нибудь противопоставить его интригам. Поэтому шла постоянная война между алжирцами и ливийцами за право называться истинным другом туарегов.
Что насчет нефти и газа, полезных ископаемых?
Так случилось, что в последние 5 лет в северном Мали идет активная нефтеразведка и обнаружены крупные нефтяные месторождения. Некоторые из этих месторождений проданы и перепроданы, и все это дело темное, требующее хорошего журналистского расследования. В разведку и эксплуатацию вовлечены французская Total и Qatar Petroleum Company. Поскольку и Франция и Катар активно участвовали в свержении Каддафи, это не может не создать почвы для различных теорий конспирации, которые с охотой распространяют малийские комментаторы. При этом следует помнить, что Франция и туареги пытались создать независимое государство до провозглашения независимости Мали. Эти попытки были сокрушены Фронтом Национального Освобождения Алжира. Поэтому многие малийцы верят в то, что туарегское восстание было сконструировано французами. В реальности, территории к югу от Сахары – самые плодотворные для выращивания разного рода теорий заговоров. Объективной информации нет, и даже те, кто много чего знает об "Аль-Каиде Исламского Магриба" убеждены, что она – не более, чем детище алжирских спецслужб. Другие убеждены в том, что "Аль-Каида" была приглашена в северный Мали самими правительством Мали, с целью дискредитации движения туарегов. Также есть слухи о контрабанде наркотиков, о том, что в ней участвует правительство Мали, армия Мали и туареги. Весь этот регион – мечта авторов детективных романов.
Если ситуация в Мали станет угрожающей, вмешаются ли французы?
Трудно сказать. Зависит от того, какие связи у них есть с молодыми офицерами, осуществившими путч. Пока что не видно, чтобы французы могли их как-то контролировать. Я предполагаю, что французы попытаются восстановить власть свергнутого президента Туре, а себя подать в свете "защитников демократии". Французы также в ужасе от исламистской угрозы. Они все это уже пережили в Алжире, это для них не ново, и они не хотят превращения Мали в исламское государство. Все предпочитают умалчивать, не говорить о резком усилении салафитов в южном Мали в последние три года, но и этого нельзя сбрасывать со счетов. Многое будет зависеть от дальнейших действий путчистов.
Читайте также: