Византийское наследие на руси кратко

Обновлено: 05.07.2024

Цикл работ. Здесь, как и в любой другой исторической эпохе, "бои без правил". Предлагаемые работы - не истина в последней инстанции, а материал к размышлению и созерцанию.

Сергей Иванов: "Важно, что и Русь и Византия были цивилизациями на периферии Европы"

Владимир Молотников: "И все-таки мы как историки используем только сравнительно-исторический метод. Я пытаюсь просто сравнивать. В XII веке Константинополь – это полумиллионный город с канализацией и водопроводом. А Париж – это большая пятидесятитысячная деревня, где нет здания выше двух этажей. О каком технологическом отставании, кроме отставания в средствах ведения войны, можно вести речь?

Для того, чтобы принять идею Третьего Рима, необходимо уже очень много знать и понимать: что означает “Рим” и почему “Третий”? Идеологическая пропаганда этой идеи немыслима без сопровождающего ее перманентного просвещения, разъяснения и рассуждения, столь свойственного первым Отцам Церкви, вошедшим в историю мировой философии. Православное миссионерство влечет за собой погружение в конкретную культурную традицию – традицию Православной Церкви, в этом его сложность в сравнении с поверхностной протестантской агитацией и в этом его преимущество в сознании всех ищущих интеллектуалов. А. Малер

С одной стороны, по словам ведущего научного сотрудника Института славяноведения РАН, профессора СПбГУ Сергея Иванова "В Византии - система общественных больниц, странноприимных домов, гостиниц и т.д. Система благотворительности была очень развита. идея прибыли не работала. Существовала идея простого воспроизводства. Существовала идея справедливой цены, которую устанавливало государство. И всякий раз, при всякой транзакции, оно брало еще один налог. Оно запрещало концентрацию производства, стояло за полную распыленность. Цехов не возникло, потому что власть их боялась(??). Существовали корпорации, которые были учреждены государством. И, главное, идея, что производство – вещь вторичная по отношению к распределению." С другой стороны, кислое легко сравнивается с зеленым: " Важно, что и Русь и Византия были цивилизациями на периферии Европы ".

Что может быть невыносимей русофобии полуграмотной Латыниной и К? Либеральная, убогая (терминологическая каша в голове, последовательная бессистемность), алогичная русофобия в стенах РАН. Профессиональный диалог между представителями смежных областей электроники (радиотехник, автоматчик и т.п.) так или иначе прерывается фразой "Давайте договоримся о терминах". У историков это не принято вообще. По учебнику электротехники столетней давности можно смело учиться и сегодня. Учебники Истории переписываются каждые 10 лет. И этой вакханалиии не видно конца. На дворе - третье тысячелетие. Электрик. СПб.

На примере Западной Европы вы уже знаете, насколько важна преемственность для становления и быстрого темпа развития цивилизации. Для России событием первостепенной важности явилось принятие христианства: войдя в состав христианской цивилизации, Россия открыла для себя путь к усвоению религиозно-нравственных ценностей, естественнонаучных знаний, накопленных Византией и Европой.

Однако противоборство восточного и западного христианства сразу же определило и положение России в христианском мире, и направление культурных контактов.

Оказавшись в орбите влияния Византии, которая активно занималась миссионерской деятельностью, Россия приняла христианство в форме православия и на многие века отстранилась от Западной Европы. Это не означает, конечно, что контакты отсутствовали вообще, они существовали, но на протяжении всего русского средневековья были слабыми. Гораздо более серьезным было воздействие Византии, по отношению к которой Древняя Русь — особенно с XV в. — ощущала себя религиозной преемницей.

Византийская литература была тем источником, из которого черпали премудрость древнерусские книжники; по византийскому образцу велось богослужение в русских церквях; творения византийских богословов были основой, на которой развивалась оригинальная философская мысль в Древней Руси; иконы создавались по византийским образцам, а сюжеты многих византийских легенд и житий вошли в народную поэзию и сохраняли свою популярность вплоть до XX в. Влияние византийской культуры на русскую продолжалось и после падения Константинополя; это была жизнь культуры после гибели породившей ее цивилизации.

Что же дала византийская культура молодой, еще только начинающей свою историю России и что именно Россия смогла взять от Византии? Ведь усвоение достижений чужой культуры — процесс активный и творческий, в котором обязательно происходит своего рода отбор: заимствуется далеко не все, а прежде всего то, что соответствует уровню и потребностям воспринимающей культуры.

Через византийскую культуру Русь получила возможность ознакомиться в опосредованной форме с традициями культуры античной. Но вполне естественно, что византийское и русское духовенство не было заинтересовано в переводах языческих философов и писателей. Большие препятствия стояли и перед теми, кто хотел самостоятельно, независимо от одобрения церкви, обратиться к античным источникам, ибо здесь возникал языковой барьер. Поскольку богослужение в Древней Руси велось на церковнославянском языке, изучение латыни и греческого не было обязательным (в отличие от Европы). В результате подавляющая масса древнерусских читателей получала сведения об античной культуре из пересказов византийских писателей и историков, которые, будучи христианами, старались давать им особую интерпретацию. Так, из хроник древнерусские книжники узнавали содержание древнегреческих мифов. Но хронисты, обличая язычество, обычно донельзя упрощали или даже искажали их содержание: укоряли языческих богов в различных пороках или старались рассказывать о них не как о богах, а как о людях, с которыми происходили интересные и поучительные истории.

Поэмы Гомера и античные трагедии не переводились; только в XV—XVII вв. появился цикл романов о

Итак, переводы античной литературы не были сделаны ни в эпоху принятия христианства, ни позднее. Во многом, вероятно, это объясняется и отсутствием светской системы образования, и позицией русской церкви, осуждавшей увлечение чуждой, нехристианской культурой. Неправильно было бы сказать, что в Древней Руси не поощрялась образованность. Напротив, многие древнерусские поучения содержат похвалы книгам и учености, но учености прежде всего христианской по духу.

К какому же результату привело то, что античность была усвоена из вторых рук? Прежде всего это поставило большие препятствия на пути новых идей, появившихся в XIV—XV вв. Древняя Русь так и не пережила эпохи Возрождения, в частности и потому, что знания об античной культуре были слишком скудны (конечно, это была не единственная причина).

Мы... выдержали, натиск монголов, и какое у нас могло бы быть Возрождение, если бы наша интеллигенция московского периода так же знала греческий, как Запад — латинский, если бы наши московские и киевские предки читали хотя бы то, что христианство не успело спрятать и уничтожить.

Следующий после X—XII вв. период сильного влияния Византии на древнерусскую культуру наступил в XIV—XV вв. В результате избавления от монго-ло-татарского владычества усиливается интерес к древней (домонгольской) культуре и к культуре Византии. Через южнославянские страны, в первую очередь через Болгарию, на Русь хлынул поток литературы. Однако обращение к Византии не привнесло в русскую культуру принципиально новых по сравнению со средневековыми идей и ценностей.

Господствовавший в то время в византийском богословии исихазм, как вы помните, выражал чисто средневековое отношение к миру.

Исихасты ставили в центр своего внимания личность, ее сложный внутренний мир, но личность средневекового типа, нацеленную в своих помыслах не на земное, а на небесное.

Византия передала Древней Руси огромное культурное богатство, потенциал которого не был израсходован полностью в эпоху средневековья. К нему обращались в XIX в. выдающиеся философы и писатели: Вл. Соловьев, К. Леонтьев, Ф. Достоевский, Л. Толстой. Но византийская культура, как, впрочем, и любая другая, имела свою специфическую направленность, свою систему ценностей, которая, особенно к XVII в., все сильнее стала расходиться с новыми тенденциями в русской культуре.

Поэмы Гомера и античные трагедии не переводились; только в XV—XVII вв. появился цикл романов о

Итак, первый военный поход Русь совершила на Константинополь. Но и свой первый государственный визит она совершила туда же: именно в Царьград — вслушайтесь в набатный звук самого этого именования — Царь-град! — приехала с дипломатической миссией княгиня Ольга. Именно тогда две цивилизации — очень молодая, еще младенческая, и очень старая, весьма умудренная — впервые пристально взглянули друг на друга. Могли ли они понять друг друга, а тем паче друг другу понравиться? Вряд ли. Хотя император Константин Багрянородный и постарался принять Ольгу со всеми положенными почестями, княгиня почувствовала себя униженной. Во всяком случае, древнерусская летопись содержит не только широко известный и абсолютно недостоверный анекдот о сватовстве императора, на самом деле женатого, к своей гостье, но и кажущееся подлинным злобное обещание Ольги продержать Константина в прихожей, если он приедет к ней в Киев.

В общем, этот выбор Владимира не так уж и очевиден. Распространенное объяснение, что торговые контакты крепко связывали Русь именно с Византией, не вполне подтверждается археологическими данными: к примеру, арабских монет — дирхамов на нашей территории находят в сотни раз больше, чем византийских монет — номисм. Поэтому не исключено, что выбор был действительно сделан, как нас в том убеждает летописный рассказ, на основании эстетических или, во всяком случае, не до конца прагматических мотивов.

После 988 года контакты с Византией стали интенсифицироваться. Но при этом следует помнить, что греки не проявляли уж слишком большого миссионерского пыла. Достаточно сказать, что, отправив под военным давлением принцессу Анну замуж на Русь, ее венценосный брат Василий Второй и не подумал послать священников и необходимый для крещения инвентарь — и то и другое Владимиру пришлось самовольно вывезти из захваченного им Херсона. Да и позднее греки действовали с прохладцей: первые сведения о киевской митрополии у нас появляются лишь спустя полвека после крещения. Отдаленность затрудняла не только физический контакт, но и шансы на вовлечение новокрещенных северных территорий в культурно-политическую орбиту империи — так во имя чего же было грекам стараться?

И тем не менее контакты Византии с Русью постоянно расширялись. Нам видна лишь малая их часть — все-таки письменных источников дошло мало, да и произведений искусства уцелела лишь ничтожная толика, но зато уцелели лексические заимствования — драгоценные свидетельства низовых контактов.

Тут необходимо сделать важную оговорку. Конечно, с христианизацией на Русь были принесены сотни переведенных в Болгарии книг, и через них в наш письменный язык проникло около 1200 греческих слов: не только христианской лексики, но и политической, и военной, и всякой. Однако это изобилие само по себе еще не свидетельствует о том, что все слова находились в живом употреблении. Это мог быть искусственный язык ужайшего круга переводчиков и переписчиков.

Византийцы принесли с собой навыки каменного строительства, какого до них не было на Руси. Нет сомнений, что самый первый храм, построенный в Киеве, Десятинная церковь, имел вид типичной византийской базилики (от нее остались фундаменты). Однако второй храм, Святая София Киевская, уже отклоняется от норм византийского храмового строительства. То же касается и более поздних церквей, особенно Святой Софии Новгородской, у которой вообще обнаруживаются признаки влияния западной архитектуры. Таким образом, уже с первого шага строительство на Руси пошло несколько своими путями. Тут сыграло роль и отсутствие сейсмической угрозы, преследовавшей абсолютно все византийские территории, и разница в строительном материале, но все же в первую очередь — различие в эстетических представлениях.

Безусловно византийской оказывается древнерусская иконопись. Видимо, дело в том, что, в отличие от строительства и монетной чеканки, живопись могла твориться греками без всякого соучастия местных подмастерьев. Лишь очень исподволь русские мастера начинают различаться, особенно во фресковой живописи, но следование греческому образцу все равно достигает такой степени, что в отношении многих произведений мы вообще не можем отличить греческую руку от русской. Например, Мирожский монастырь в Пскове наверняка создавался той же разъездной бригадой греческих художников, что и ансамбль Мартораны в Палермо на Сицилии, в норманнском королевстве. В Новгороде найдена усадьба живописца Олисея Гречина, известного нам также и по письменным источникам. Скорее всего, он был человеком древнерусской культуры, однако провел много лет в Византии.

В таком же направлении, хотя и быстрее, развивалось стеклодувное производство. Археологи обнаружили остатки мастерских с некоторым оборудованием, да и сама продукция местного стеклопроизводства свидетельствует о том, что в течение первых двух столетий греческие мастера работали по византийским принципам и лекалам и получали продукцию, мало отличимую от той, что привозили из самой Византии. Однако постепенно они начали видоизменять ее, видимо, подстраиваясь под местные вкусы.

Грекам было крайне неуютно в суровом климате Руси: у нас есть переписка митрополита Иоанна, который жалуется, что не только состояние благочестия у аборигенов оставляет желать лучшего, но и по причине морозов приходится нарушать правила и поддевать под литургическую одежду меха — иначе не выжить. В самых древних рукописных книгах Древней Руси сохранились миниатюры, выполненные греческими художниками, — в них они явно выражают свою ностальгию по далекой теплой родине: на полях славянских рукописей бродят львы, павлины, стоят сказочные дворцы, каких не было на Руси. А на могиле византийской принцессы, жившей в Суздале, замужем за местным князем, нарисованы пальмы, выглядящие довольно экзотично в холодной северной Кидекше, где принцесса нашла последнее упокоение.

Недавно обнаруженные на стенах Святой Софии Киевской граффити четко показывают, что греки (видимо, не клирики, а миряне) стояли в храме за литургией отдельно от местной паствы: надписи на греческом языке четко концентрируются на гранях одного опорного столба и отсутствуют в иных местах. Помимо банальных просьб к Богородице или святой Софии о заступничестве среди граффити встречаются и весьма необычные: например, автор одного из них признается, что совершил блуд с ослом. Возможно, это грехопадение отражало не столько сексуальные пристрастия конкретного человека, сколько затрудненность всяких контактов с местным человеческим населением.

Греческий язык на Руси мало кто знал. Конечно, клирики, дипломаты, купцы и наемники владели навыками устной речи, но письменная была доступна единицам, так что культурное взаимонепонимание усугублялось языковым. Был ли греческий язык, пусть и неизвестный, престижен? Мы уже отмечали, что самые первые монеты несут надписи . При этом надписи на княжеских, митрополичьих и епископских печатях, указывающие обычно имя и должность обладателя, а зачастую и молитвенное обращение к Богу или патрональному святому, в XI веке сделаны все-таки . Однако уже в XII веке князья переходят на славянский, а в XIII веке так же поступают и иерархи церкви. Интересно отметить, что если в Софии Киевской, законченной в середине XI века, мозаичные надписи выполнены , то в Михайловском Златоверхом соборе в том же Киеве, относящемся к концу того же столетия, надписи уже на славянском, притом что техника мозаики в обеих церквях одинаковая — это значит, что при византийских мозаичистах состояли местные заказчики, приказывавшие им выкладывать надписи на местном языке. Все это свидетельствует о постепенном вытеснении греческого из всех сфер жизни.

1. Римская политическая традиция

Августу единоначальствующу на земли, многоначалие человеков преста: и Тебе вочеловечшуся от Чистыя, многобожие идолов упразднися, под единем царством мирским гради быша, и во едино владычество Божества язы́цы вероваша. Написашася людие повелением кесаревым, написахомся вернии именем Божества Тебе вочеловечшагося Бога нашего. Велия Твоя милость, Господи, слава Тебе. 7

Русь географически была недоступна для военного захвата, и ее территория никогда не была частью Римской империи. То, что Русь приняла политическое мировоззрение Византии и культурное первенство Константинополя, было величайшим духовным завоеванием Византии. Это тем более необычно, что процесс этот никогда не был связан с политической зависимостью и, таким образом, осуществлялся почти исключительно церковью. Конечно, некоторые советские историки не торопятся признать историческое значение церкви в России. 14 Они указывают на военные, экономические и политические связи обеих стран и всячески подчеркивают их значение. Неоспоримо, однако, что именно митрополит Киевский, единственный представитель Византийской империи на Руси, обладавший реальной властью, притом, весьма значительной, возглавлял ту единственную административную систему, которая зависела от Византии и в период с 989 по 1448 год охватывала всю территорию Руси. Понятно, что культурные, религиозные и политические последствия этого факта очень значительны.

По мере увеличения числа и уменьшения размеров русских княжеств, они, в соответствии с географическими и экономическими условиями, начинали тяготеть к образованию объединений и союзов. Великое княжество Киевское постепенно теряло былую силу. После смерти Владимира Мономаха (1113–1125 гг.), внука Ярослава, и, через мать, возможно, внука византийского императора Константина IX Мономаха, новые центры затмили старую столицу. В 1169 году Ростово-Суздальский князь Андрей Боголюбский захватил Киев, присвоил титул великого князя и перенес свою столицу во Владимир. Это был район недавно заселенный и, по удаленности, обычно не подвергавшийся набегам кочевников. В результате юго-западные княжества, в частности, Галич и Волынь, отделились от великого князя и стали жить самостоятельно, независимо определяя свои отношения с соседними Польшей и Венгрией, не заботясь об интересах остальной Руси. Наконец, богатейший торговый город Новгород, экономически связанный с Балтикой и эксплуатировавший богатства северных лесов, только номинально зависел от великого княжества Владимирского, следуя своей собственной политической традиции и внешней политике.

Однако в течение XII века, несмотря на непрекращающуюся борьбу, между княжествами сохранялось культурное единство. При отсутствии неоспоримого политического центра, единство нации в значительной степени поддерживалось благодаря церкви. Национальное единство Руси фактически было неотделимо от приобщения к христианскому универсализму, представителем которого был назначавшийся в Византии митрополит. 20

2. Переводы с греческого

Византийское искусство стало широко проникать на Русь сразу же после 988 года. Греческие мастера строили и украшали церкви, воздвигнутые в Киеве Владимиром и Ярославом. В соборе Святой Софии в Киеве до сих пор сохранились прекрасные образцы византийского мозаичного искусства XI века. Руси понадобилось целое столетие, чтобы в русле византийской традиции выработать новый стиль в живописи и архитектуре.

Великие памятники Новгорода и северо-восточных княжеств показывают, как шел этот процесс, приобретший новую силу в XIV веке. Но влияние греческой византийской цивилизации не ограничивалось переводами и заимствованиями традиций искусства. Немало греков перебиралось на Русь и занимало там заметное положение. Особенно это касается церкви: из двадцати трех митрополитов, которые упоминаются в летописях домонгольской эпохи, семнадцать были греками и только два – русскими (национальность четверых неизвестна). Хотя большинство епископов избиралось из среды местного духовенства, некоторые были, несомненно, греками. Источники говорят о наличии греческих учителей и книг во многих областях Руси. 28

Стремление к подражанию греческим образцам появляется фактически с первых шагов русской письменности. Даже те двое русских, которые содействием киевских князей стали первыми русскими митрополитами, вопреки обычной процедуре назначения из Константинополя, – Илларион (1151 г.) и Климент (1147–1155 гг.) – были воплощением византийских традиций в богословии, экзегетике и риторике. Способность их занять митрополичью кафедру оценивалась, конечно, в соответствии с византийскими идеалами; русские кандидаты не должны были уступать своим греческим предшественникам. То же можно сказать и о св. Кирилле Туровском (середина XII века), авторе первого на Руси сборника экзегетических проповедей. 29

Точно так же, великий князь Владимирский Андрей Боголюбский (1157–1174 гг.), утверждая свои преимущества над другими князьями и церковную независимость великого княжества Владимирского от Киевской митрополии, обращался к византийским обрядовым и агиографическим традициям (икона Владимирской Богоматери, праздник Покрова) и подчеркивал греческое происхождение местного святого Леонтия Ростовского. 30

Тем самым он хотел возвысить значение своей столицы. 31 Даже в тех редких случаях, когда они противились церковному и имперскому контролю Византии, русские, как и болгары в X веке, обращались к культурным и религиозным понятиям самих византийцев, популяризируя тем самым греческие сочинения в славянском переводе.

Конечно, вслед за церковными иерархами и чиновниками на Русь потянулись греческие дипломаты, купцы, ремесленники и иконописцы. В то же время, русские служили в византийской армии. Русские князья бывали в Константинополе и иногда женились на греческих аристократках. Одна из частей города стала обычным местом пристанища приезжих русских. Русские монахи селились на Афоне и в других монастырях Среднего Востока; через Константинополь тек постоянный поток русских паломников в Святую Землю. 32

3. Православная вера

Вместе с византийским православием русские без обсуждения приняли догматы и каноны, но те же греки научили их, что догматы могут быть выражены в красоте богослужения, в музыке, в иконописи, в аскетике. Именно эти аспекты христианства привлекали их более других и развивались ими с наибольшей самостоятельностью. Внутренняя связь с византийским наследием позволила русским в XIV веке органически усвоить плоды исихастского возрождения и художественного ренессанса палеологовской эпохи.

Византийская империя во многих отношениях была предшественницей России в духовном, культурном и политическом плане. Тем не менее мы до сих пор знаем о ней очень мало, хотя знание ее истории, возможно, предостерегло бы нас от многих ошибок и в прошлом, и в будущем. О Византии и ее значении для России мы решили побеседовать с кандидатом исторических наук, преподавателем Сретенской духовной семинарии Павлом Кузенковым. Сегодня мы публикуем первую часть беседы.

В советское время Византию почти стерли из памяти

– Насколько хорошо мы сегодня знаем Византию и ее историю?

– Это вообще довольно драматичная история – распространение знаний о Византии не только у нас, но и в европейской культуре в целом. Довольно долго, вплоть до XX века, европейская культурная традиция отторгала Византию. Особенно постарались французские просветители, для которых Византия ассоциировалась с ненавистной монархией Бурбонов и мрачным клерикализмом. Англичанин Гиббон, ученик энциклопедистов, описал историю Византии как эпоху упадка и разложения великой Римской империи.

Государство, которое просуществовало более тысячи лет в крайне сложной обстановке

К сожалению, в нашей стране изучение Византии, так успешно развивавшееся в начале XX века, фактически пресеклось по известным нам причинам. В советское время империя, да еще и православная, не могла вызывать энтузиазма. Византия подпала под то, что римляне называли damnatiomemoriae (стирание памяти – лат.). Ее не то чтобы осуждали – просто старались не замечать или замечали мельком и лишь в негативном смысле. В частности, резко осуждались планы царского правительства о взятии Константинополя, которые, согласно мифологии того времени, стали причиной бессмысленной бойни русских солдат на полях Первой мировой. Нечего и говорить, что Православие как фундамент византийской цивилизации не способствовало её изучению в атмосфере воинствующего атеизма.

– Но ведь это были, наверно, достаточно отвлеченные научные штудии и занятия?

Главный парадокс заключался в том, что Россия, как ни одна другая цивилизация, теснейшим образом связанная с Византией, всегда знала о ней очень мало.

– Это в советское время?

– В целом, как вы считаете, знания о Византии сегодня находятся на удовлетворительном уровне или нет?

– Почему же сложилась такая ситуация?

Достойно удивления то, с какой настойчивостью мы игнорируем свои цивилизационные корни

– Почему к Византии испытывали такое отчуждение в западноевропейской культуре, помимо политических причин?

– Помимо прочего, это связано с особенностями византийской культуры. Западноевропейцам в Новое время и правда было трудно ее понять. Ведь в Византии доминировала другая культурная традиция, которая с большой точностью воспроизводилась из века в век. Например, часто мы не можем с уверенностью определить, написано ли то или иное произведение в V или в XIV веке. А ведь это 11 веков! Представьте, что в России в XXX веке кто-то будет писать стихи языком Пушкина…

Хотя, конечно, византийская культура совсем не исключает творческой мысли и развития. Только оно имеет специфическую форму, ему присущ даже некий азарт подражания и перевоплощения. Если сравнивать Византию с Западной Европой, то, действительно, хорошо видно, как быстро все меняется в Западной Европе с X по XV век. Но великие культуры как могучие деревья. Когда дерево маленькое, легко видеть, как быстро оно растет, но столетние дубы из года в год все те же. Западноевропейская культура была тогда молодой, ее рост в то время очень заметен. А византийская культура – культура, которой тысяча лет, она уходит корнями в античную Грецию. И, конечно, ее метаморфозы заметить уже труднее. Но это не значит, что она менее развита. Наоборот, это как раз признак более высокой степени развития.

Однако когда культура – да и не только культура – достигает оптимума, дальнейшее движение может обернуться уже утратой и деградацией. На мой взгляд, в современном бурно изменяющемся мире становится как никогда ясно, что самая важная задача общества – не развитие само по себе, а сохранение уровня, что само по себе невероятно сложно. И Византия – один из самых ярких примеров способности удерживать свой оптимум.

В Византии древняя культура была органичной частью повседневной жизни

Византийский и русский мир

– Чем византийский опыт может оказаться важным для нас?

– Но будет ли это работать в условиях уже секуляризованного общества?

Даже секуляризованное общество воспитывается на моральных нормативах, выработанных христианством

– Будет, потому что даже секуляризованное общество воспитывается на моральных нормативах и представлениях, выработанных христианством. Сейчас эти нормативы – что такое хорошо и что такое плохо, кто герой и кто антигерой – мощно транслирует через свои инструменты культурного влияния англосаксонская протестантская культура. Но под ними уже начала исчезать внутренняя почва. А в странах восточно-христианского мира им вообще не за что зацепиться, у нас плохо укореняются американские идеалы. Наша нравственная топика другая. У нас, например, нет присущей германцам идеи борьбы абсолютного добра с абсолютным злом посредством магии.

– А популярность, в том числе у нас, книг о Гарри Поттере?

– Детям вообще нравится всё волшебное. И, конечно, с ростом новых информационных технологий влияние западных ценностей будет расти по экспоненте. Но пока что опросы показывают, что в России – да и в других православных странах – с большим отрывом доминируют традиционные ценностные ориентиры. Впрочем, если в течение ближайших 50 лет эти ценности не найдут подкрепления в виде актуальных практических и культурных форм, наша история будет проиграна. Мы потеряем Православную цивилизацию.

Красота – самое убедительное доказательство истины

– А чем мы отличаемся от Византии?

– А как все это сочеталось с представлением, что император помазанник Божий?

– Кто убирает?

– Народ, армия, окружение – те, на кого он должен опираться. Важно, что Бог может выдвинуть на высший государственный пост кого угодно и откуда угодно, хоть крестьянина из глухой провинции. Так работали социальные лифты. Но если тот, кто оказался наверху, не справился, происходит свержение и переворот. Следует отметить, что, в отличие от языческого Рима, неудачливых императоров редко убивали. Как правило, их ослепляли или отправляли в монастырь.

Нельзя ни получить, ни сохранить власть, если не будет на то воли Промысла

– Но тогда это уже зависимость от народного мнения, от толпы.

Читайте также: