Тиберий клавдий нерон кратко

Обновлено: 08.07.2024

Клавдий родился в Лугдунуме (Лионе). Он был сыном Друза Старшего, брата императора Тиберия, и Антонии. Римской исторической традицией он изображался вялым и запуганным ребенком с дефектом речи; возможно, это было проявлением церебрального паралича и постоянных болезней. Клавдий не получил никаких отличий от Августа (кроме авгурата), а Тиберий дважды отказал ему в занятии должностей. Эпиграфические данные также показывают его низкое положение в императорской семье. Клавдий был всадником до 1 июля 37 г., когда он стал консулом-суффектом вместе со своим племянником, императором Гаем Калигулой; в целом же за время его правления он получил мало почестей, но много оскорблений. Какую роль он играл в заговоре против Гая в 41 г., если вообще знал о нем, не ясно.

После убийства Клавдия обнаружили во дворце, доставили в казармы преторианцев и объявили императором, в то время, как Сенат обсуждал возможность восстановления республики. Сенаторы крайне неодобрительно оценивали такой способ прихода к власти, но Клавдий пользовался поддержкой армии; краткое восстание Камилла Скрибониана в Далмации было недолгим. Клавдий охотно демонстрировал добрые отношения с преторианской гвардией и легионами и, хотя и не имел военного опыта, принял личное участие во вторжении в Британию в 43 г. После захвата Камулодуна Клавдий в 44 г. вернулся обратно в Рим, где устроил пышный триумф. Он был консулом еще четыре раза (в 42, 43, 47 и 51 гг.), кроме того, Клавдий возродил должность цензора, которую он отправлял со своим фаворитом Луцием Вителлием в 47-48 гг.

Хотя он отказался от демонстративного абсолютизма Калигулы, указы которого, однако, не были отменены, и был подчеркнуто вежлив с сенатом, шаткость положения заставляла Клавдия предпринимать меры против реальных и мнимых угроз, которые он видел сам или о которых его предупреждали советники. Его предшествующая жизнь и недоверие к сенату заставили Клавдия полагаться на советы вольноотпущенников, особенно Нарцисса и Марка Антония Палласа. За их влияние на императора и богатство их ненавидели. Кроме того, большую роль играли его третья жена Валерия Мессалина, мать единственного выжившего сына Клавдия Британика (род. 41 г.), и четвертая - Юлия Агриппина. Положение Мессалины было очень сильным, но из-за своего поведения она все-таки пала в 48 г. в результате борьбы группировок вольноотпущенников и сенаторов и всадников. У Агриппины уже был сын – будущий император Нерон; в 50 лет он был признан Клавдием сонаследником своего сына. В 53 г. Нерон женился на дочери Клавдия Октавии. Британик интригами Агриппины был быстро отодвинут в сторону, а вскоре и умер; некоторые утверждали, что он был ею отравлен.

В молодости Клавдий написал работы по этрусской и карфагенской истории. Благодаря общению с Титом Ливием, он приобрел глубокие знания римской истории, религии и традиций, но его празднование Секулярных игр (47 г.), расширение померия и другие религиозные мероприятия имели в первую очередь политические цели.

Клавдий заботился о благосостояние населения. При нем были построены новая гавань в Остии и было слито Фуцинское озеро. Эти меры были необходимы для увеличения поставок зерна, как и его льготы для тех, кто вложил средства в строительство транспортных судов. Клавдий интересовался государственными делами и делал выговоры сенаторам, не принимавшим участия в дискуссиях. Особенно ему нравилось судопроизводство, он с удовольствием вел процессы, но при этом был эмоционален и противоречив в отправлении суда.

Законы, принятые Клавдием, преследовали четкие цели: ликвидация угроз режиму, защита наследования власти, обеспечение прав собственников, улучшение положения рабов, женщин и несовершеннолетних. Клавдий щедро раздавал римское гражданство и латинское право.

Клавдий включил в состав Империи не только Британию, но и другие провинции: Мавретанию (царь которой Птолемей был казнен Калигулой), Ликию и Фракию. При этом нужно помнить, что его провинциальная политика не всегда была удачна – прокураторы Иудеи довели ситуацию там до взрывоопасной. Был допущен и ряд провалов в отношениях с Парфией, что привело к потере контроля над Великой Арменией.

Римский полководец и политический деятель, отец императора Тиберия

Тиберий Нерон происходил из патрицианского рода Клавдиев, из ветви, восходящей корнями к Аппию Клавдию Цеку. Отец его, Тиберий Клавдий Нерон, в 67 г. до н. э. участвовал в кампании Помпея против средиземноморских пиратов, а в 63 г. до н. э. был избран претором. Сведений о его матери не сохранилось.

Свою политическую карьеру Тиберий Нерон начал в 54 г. до н. э., когда пытался привлечь к суду за вымогательство Авла Габиния. Дебют не был успешным — дело, вероятно из-за юности Тиберия, было отдано другому обвинителю.

В 50 г. до н. э. ездил в Азию, где в качестве патрона оказал покровительство в тяжбе городу Нисе. В том же году просил у Цицерона руки его дочери, Туллии, однако ему было отказано в пользу Корнелия Долабеллы.

В 48 г. до н. э. был в должности квестора, в 47 г. до н. э. в должности проквестора командовал флотом Цезаря в Александрии, причем довольно успешно. В 46 г. до н. э., при поддержке Цезаря, был избран в коллегию понтификов. В то же время был отправлен в Галлию, где до 45 г. до н. э. занимался расселением ветеранов из легионов Цезаря в Нарбоне и Арелате.

Поддержал убийц Цезаря и предложил Сенату выдать им награду. Однако вскоре примирился с цезарианцами и в 42 г. до н. э. занял должность претора. Примерно в то же время Тиберий женился на дочери Марка Ливия Друза Клавдиана (урожденного патриция Аппия Клавдия Пульхра, усыновленного в плебейский род Друзов), Ливии Друзилле. 16 ноября 42 г. до н. э. у пары рождается первенец, по традиции получивший имя отца — Тиберий Клавдий Нерон. Именно этому мальчику суждено было через 56 лет стать самым могущественным человеком в мире под именем император Тиберий.

В конце 42 г. до н. э. Тиберий Клавдий вступил в конфронтацию с Октавианом и вместе с семьей, не сложив официально преторских полномочий, вначале 41 г. до н. э. покинул Рим, присоединившись к Луцию Антонию и Фульвии в Перузийской войне. После взятия Октавианом Перузии, продолжал сопротивление Октавиану. Пытался организовать восстание рабов в Неаполе и Пренесте, однако потерпел неудачу. Опасаясь проскрипций со стороны Октавиана бежал на Сицилию, к Сексту Помпею. Помпей не признал его преторское достоинство, из-за чего Тиберий вынужден был перебраться к Марку Антонию, в Ахайю.

После заключения мира между Октавианом и Марком Антонием, получил разрешение вернуться в Рим. Легенда гласит, что Октавиан влюбился в Ливию, жену Тиберия, с первого же взгляда, когда она была ему представлена в 39 г. году до н. э. Так или иначе, но он развёлся со своей второй женой Скрибонией в тот самый день, когда она родила ему дочь, Юлию Старшую. Тогда же Тиберий Клавдий был вынужден развестись с Ливией, бывшей на шестом месяце беременности.

14 января 38 до н. э. у Ливии родился сын, получивший имя Друз, а 17 января, презрев все традиционные условности (римляне не могли жениться менее чем через определённый срок после развода) Ливия и Октавиан сыграли свадьбу. На свадьбе присутствовал и её бывший муж, как отец её детей. Детей — Тиберия и Друза — Октавиан оставил в доме отца.

В дальнейшем Тиберий Клавдий жил в Риме. В 35 г. до н. э., скорее всего, участвовал в Иллирийской войне, в чине легата Октавиана. Умер в 33 г. до н. э. в Риме.

Тиберий, полное имя Тиберий Клавдий Нерон, Tiberius Claudius Nero (лат.), Tiberius (англ.) (родился 16 ноября 42 до н.э. в Риме; умер 16 марта 37 н.э. в Мизене [1] ) — второй римский император из династии Юлиев-Клавдиев.

Происхождение и восхождение к власти

Тиберий происходил из знатного патрицианского рода Клавдиев, относясь по отцу — Тиберию Клавдию Нерону — к одной ветви этого рода — Неронам, а по матери — Ливии Друзилле — к другой — Пульхрам [2] . В 39 до н.э. мать Тиберия развелась и, будучи еще беременна вторым ребенком (Нерон Друз) от мужа, вышла за Октавиана Августа [3] . Поэтому после смерти отца в 32 до н.э., Тиберий вместе с братом стали пасынками императора Августа. В 19 до н.э. Тиберий женился на Випсании Агриппине, дочери близкого друга Августа и талантливого полководца Агриппы [4] . Брак был счастливым [5] , но в 12 до н.э., после смерти Агриппы, Август заставил Тиберия развестись и жениться на своей дочери и вдове Агриппы — Юлии Октавианы Августе. Эта мера гарантировала продолжение династии Августу, который не имел собственных отпрысков мужского пола. Однако Тиберий и Юлия относились друг к другу с таким отвращением [6] , что Тиберий, однажды встретившись с бывшей женой, до порога ее дома умолял о прощении. Август предпринял ряд шагов, чтобы Випсания и Тиберий больше не встречались [7] . Несмотря на некоторое охлаждение отношений между принцепсом и Тиберием, последний оставался в почете у Августа, особенно после смерти Агриппы и брата Тиберия Клавдия Нерона Друза в 9 до н.э.. Так, в 12 до н.э. — 7 до н.э. Тиберий был назначен командующим военными силами в ключевых для политики Августа областях — Паннонии и Германии, во 2-й раз стал консулом, получил трибунские полномочия. В преддверии получения управления восточными провинциями империи Тиберий попросил императора освободить его от общественной жизни и уехал на Родос (6 до н.э.). Причин этого внезапного отъезда, по-видимому, было несколько. Несмотря на все знаки внимания со стороны принцепса, положение Тиберия как наследника Августа было неопределенным. Первыми претендентами на власть в империи продолжали оставаться сыновья Агриппы и Юлии — Гай Цезарь и Луций Цезарь, к тому времени еще не достигшие возраста вступление в наследство Августа. Другой причиной было откровенно распущенное поведение супруги Тиберия — Юлии — женщины, которую он не любил, и которая в свою очередь публично унижала его, устраивая на форуме дикие оргии. Ситуация изменилась в 2 н.э., когда скончался Луций Цезарь и Ливии Друзилле удалось добиться от Августа возвращения Тиберия в Рим. Кроме того, распущенное поведение Юлии стало настолько вызывающим, что ее по приказу Августа арестовали, обвинили в измене и выслали из Рима [8] . Принцепс от имени Тиберия дал ей развод. Гибель в 4 н.э. Гая Цезаря в Армении, не оставила 66-летнему Августу никакого выбора и он был вынужден "ради государства" усыновить Тиберия [9] и сделать своим наследником [10] . После этого Тиберий Клавдий Нерон получил имя Тиберия Юлия Цезаря (Tiberius Iulius Caesar лат.). В 13 н.э. Тиберий получил продление трибунской власти и проконсульский империй, фактически став соправителем Августа. В мае 14 н.э. принцепс вместе с Тиберием провели ценз Сената и перепись населения. Когда 19 августа 14 н.э. Октавиан Август в возрасте 76 лет скончался, Тиберий был назван Тиберием Цезарем Августом (Tiberius Caesar Augustus лат.) и объявлен единственным наследником римского государства.

Военная и общественная карьера

Известно, что в 29 до н.э. Тиберий и его брат еще подростками участвовали в триумфе Августа после победы при Акции. В 23 до н.э., в возрасте 17-ти лет, Тиберий занял должность квестора, после чего по разрешению принцепса он на 5 лет раньше срока получил право баллотироваться на должности претора и консула. Примерно в это же время он занялся юриспруденцией и выступал в качестве адвоката на нескольких процессах, представляя интересы греческих городов. В 20 до н.э. по поручению Августа Тиберий отправился на восток для ведения переговоров с Парфией о возвращении римских знамен, захваченных в 53 до н.э. — 36 до н.э. [11] . Через несколько лет Тиберий не только добился возвращения римских знамен, но и вернул армянское царство Тиграну II.

Военная карьера Тиберия началась с участия в кантабрийской войне в Испании в должности военного трибуна (26 до н.э.). В 16 до н.э. Тиберий, получив должность претора, был отправлен в Трансальпийскую Галлию, где усмирял альпийские племена. Тогда же легионы Тиберия достигли истоков Дуная. В 13 до н.э. Тиберий, вернувшись в Рим, был назначен консулом, а в 12 до н.э. отправлен в Паннонию для войны с восставшими далматами и паннонцами, а также в Германию для борьбы с германскими племенами. В 7 до н.э. Тиберий снова вернулся в Рим, второй раз был избран консулом и получил трибунские полномочия на 5 лет. После усыновления Августом, Тиберий вновь отправился на германский фронт (4 н.э.), причем сопровождал его в этом походе в качестве префекта конницы будущий римский историк Гай Веллий Патеркул. В 9 н.э. Тиберию удалось подчинить всю Иллирию, а в 12 н.э. за свои победы над германцами и далматами он отпраздновал триумф в Риме.

Политическое оформление власти

Хотя официального титула престолонаследника не существовало, дарование таких огромных полномочий делало Тиберия в глазах общественного мнения законным преемником высшей власти. Поэтому Cенат сразу после смерти Августа без каких-либо возражений и условий утвердил Тиберия. После похорон Августа Cенат обратился к Тиберию с просьбой — принять на себя управление государством. Тиберий отвечал на это различными рассуждениями о трудности управления, о своих скромных силах; "только один божественный Август, — говорил он, — был в силах поднять такой труд. Когда он призвал меня разделить его заботы, я личным опытом убедился, как тяжко бремя управления, как беззащитно это дело перед ударами судьбы. Поэтому не следует передавать все дела в одни руки, когда есть так много способных людей, на которых может опереться государство: если дело управления распределить между многими, то общими трудами легче будет его исполнить".

Новый принцепс получил высшую власть в 55 лет. К тому времени он уже был опытным руководителем и полководцем, хорошо разбирался в политике. Тиберий, находившийся многие годы при дворе Августа, стал активным продолжателем дела Августа по созданию империи.

Внутренняя политика

Одной из первых радикальных мер Тиберия было прекращение деятельности народных собраний, обширные права которых были поделены между Cенатом, где с этого момента происходили выборы магистратов (консулов и преторов), проводились судебные разбирательства, и принцепсом, получившим право издавать законодательные акты. C этого момента Cенат рассматривался как соучастник верховной власти. Именно при Тиберии было многое сделано для того, чтоб ослабить власть Cената. Сенат послушно принимал все предложения Тиберия. Последние 10 лет своей жизни — с 27 н.э. по 37 н.э. — Тиберий успешно управлял империей, удалившись из Рима в свои владения на острове Капри [12] , отправляя в Сенат письменные распоряжения.

При Тиберии заработал эффективный механизм укрепления власти принцепса путем нового толкования древнего закона об оскорблении величия римского народа. Обвинение в таком преступлении грозило строгим наказанием, иногда смертной казнью. Закон об оскорблении величества стал эффективным средством подавления любой оппозиции и в первую очередь в Сенате.

Тиберий провел реорганизацию преторианской гвардии, самой привилегированной и боеспособной части огромной римской армии: в Риме были сосредоточены 9 преторианских когорт, которые были размещены в постоянных казармах. Таким образом, в руках принцепса было мощное формирование из 20 тыс. воинов (9 преторианских когорт, 7 когорт вигилов и 4 городские когорты), которое в любой момент могло быть использовано для подкрепления авторитета верховной власти.

Тиберий прекрасно понимал, что тот, кто конролирует финансы, тот и располагает реальной властью, и всячески стремился вести такую политику, при которой финансовые средства концентрировались бы в его руках. В результате практически все налоги из провинций, как императорских, так и сенатских, стали поступать в распоряжение императора. Расчетливая финансовая политика позволила Тиберию сосредоточить в своих руках огромные суммы, это был мощный рычаг высшей власти, которым он умело воспользовался во время кризиса 33 н.э..

Тиберий продолжал политику Августа по ужесточению контроля за деятельностью провинциальной администрации, и в первую очередь сенатских провинций. Тиберию принадлежат слова о том, что хороший пастух стрижет своих овец, но не сдирает с них шкуру. Было организовано несколько процессов против наместников по обвинению в злоупотреблении властью, откупная система сбора провинциальных налогов была заменена прямым сбором налогов представителями центральной власти.

Внешняя политика

Первые годы правления при дворе Тиберия преобладала партия его племянника Германика, сторонника активной военной политики. Германик, назначенный командующим рейнскими легионами, предпринял несколько походов на правый берег Рейна, но закрепиться там римлянам не удалось и в 16 н.э. он был отозван с германского фронта. В 17 н.э. Юлия Цезаря Клавдиана Германика направили на восток империи для решения спорных вопросов с парфянским царем Артабаном. В результате к империи были присоединены новые провинции — Каппадокия и Коммагена.

После смерти Германика (19 н.э.) во внешней политике наступил период стабилизации, в течение которого римлянам пришлось усмирять восстания покоренных племен. Так, в провинции Нумидия местный аристократ Такфаринат смог организвать повстанческую армию и противостоять регулярным римским войскам целых 7 лет (17 н.э. — 24 н.э.). В 21 н.э. начались волнения среди племен эдуев и треверов, недовольных налоговыми тяготами.

За 23 года правления Тиберия принципат как монархическая система стал общепризнанным государственным строем. 16 марта 37 н.э. Тиберий скончался, не оставив преемника. Сенат и преторианская гвардия при поддержке римского плебса провозгласили принцепсом Калигулу.

Тиберий и Иисус Христос

Аверс серебряного денария с изображением головы императора Тиберия в лавровом венке с надписью: TI CAESAR DIVI AVG F AVGVSTVS, т.е. Tiberius Caesar Divi Augusti filius Augustus (лат.) — Тиберий Цезарь, сын Божественного Августа, Август. Лугдун

Именно на период правления императора Тиберия приходится проповедническая деятельность Иисуса Христа, странствовавшего по Галилее [13] , а затем между 29 и 36 н.э. осужденного и распятого в Иерусалиме по приказу римского прокуратора Иудеи Понтия Пилата. По имени в Евангелиях Тиберий упомянут только один раз ( Лука . 3:1), хотя в канонических текстах нередки ссылки на Кесаря, т.е. на Цезаря — императора Тиберия (Tiberius Caesar лат.) [14] .

Согласно Евангелиям ( Матф . 22:19; Марк . 12:15), Иисус, взяв у фарисеев монету с изображением императора, изрек знаменитые слова, что люди должны "отдавать кесарево кесарю, а Божие Богу" ( 'Aπόδοτε ουν τα Καίσαρος Καίσαρι καί τα του Θεου τω Θεω греч.). Эта монета была серебряным денарием [15] с портретом и титулатурой императора Тиберия [16] .

Цитаты

В свободном государстве должна быть свобода слова и мысли

Если вы когда-нибудь почувствуете сомнение в моем характере или в моей искренней преданности вам. звание Отца Отечества не добавит мне чести, но станет упреком вам: или в поспешности, с которой вы мне его присудили, или в несостоятельности всех вас, изменивших оценку моей личности (из письма Сенату)

Я всегда буду последователен и никогда не изменю своих методов, пока я в себе. Но чтобы не создавать прецедента, Сенат должен остерегаться всегда подчиняться воле одного человека, поскольку из-за какого-нибудь несчастья в его личности может произойти роковая перемена (из письма Сенату)

Я говорю и часто говорил раньше, что добрый и полезный государь, которому вы дали такую великую и безграничную власть, должен быть слугой Сената, а зачастую всех граждан и даже отдельных лиц (из письма Сенату)

Если такой-то критикует меня, я постараюсь отчитаться перед всеми за свои действия и слова; но если он упорствует, то наша неприязнь становится взаимной

Нерон, или Луций, как его звали в детстве, принадлежал к древнему патрицианскому роду Домициев Агенобарбов. Отец его, Гней Домиций Агенобарб, был человек буйный и порочный. При Тиберий он обвинялся и в оскорблении величества, разврате и кровосмешении со своей сестрой Лепидой, но смена правителей его спасла. Он скончался в 39 г. от водянки. Его мать, Агриппина, женщина вероломная и жестокая, известна была тем, что открыто находилась в сожительстве с братом своим Гаем Калигулой, а потом была им сослана за разврат. Говорят, что Агенобарб, в ответ на поздравления друзей по случаю рождения сына, отвечал, что от него и Агриппины ничего не может родиться, кроме ужаса и горя для человечества. Слова его оказались пророческими.

После этого принцепс возвратился в Рим и предался самому необузданному разврату. И сам он, и его приближенные давали в этот год множество пиров, на которых забывались всякие приличия. Пиршества Нерона затягивались с полудня до полуночи; время от времени он освежался в купальнях, пировал и при народе, на искусственном пруду или в Большом цирке, где прислуживали голые гетеры и танцовщицы со всего Рима. Когда он проплывал по Тибру в Остию или по заливу в Байи, по берегам устраивались харчевни, где было все готово для бражничества и разврата и где одетые шинкарками матроны отовсюду зазывали его причалить.

Вся не отошедшая к дворцу территория города в.дальнейшем застраивалась не так скученно и беспорядочно, как после сожжения Рима галлами, а с точно отмеренными кварталами и широкими улицами между ними, причем была ограничена высота зданий, дворы не застраивались, а перед фасадами доходных домов возводились скрывавшие их портики. Эти портики Нерон обещал соорудить за свой счет, а участки для построек предоставил владельцам расчищенными. Кроме того, он определил им денежные награды за завершение строительства особняков и доходных домов в установленные им самим сроки. Для свалки мусора он предоставил болота близ Остии, повелев, чтобы суда, подвозившие по Тибру зерно, уходили обратно, погрузив мусор; самые здания он приказал возводить без применения бревен, сплошь из габийского или альбанского туфа, ибо этот камень огнеупорен; было запрещено сооружать дома с общими стенами, но всякому зданию надлежало быть наглухо отгороженным от соседнего. Все эти меры, принятые для общей пользы, послужили вместе с тем и к украшению города. Чтобы пресечь позорящую его молву, что пожар был устроен по его приказу, Нерон приискал виновных и предал изощреннейшим казням тех, кто своими мерзостями навлек на себя всеобщую ненависть и кого толпа называла христианами. Сначала были схвачены те, кто открыто признавал себя принадлежащими к этой секте, а затем, по их указаниям, и великое множество прочих. Их умерщвление сопровождалось издевательствами, ибо их облачали в шкуры диких зверей, дабы они были растерзаны насмерть собаками, распинали на крестах или обреченных насмерть поджигали в огне с наступлением темноты ради ночного освещения.

Тогда же все греческие города, в которых бывали музыкальные состязания, постановили послать ему венки кифаредов. Он принял венки с великой радостью, а послов, прибывших с ними, допустил к себе прежде всех и даже пригласил на дружеский обед. За обедом некоторые из них упросили его спеть и наградили шумными рукоплесканиями. Тогда он заявил, что только греки умеют его слушать и только они достойны его стараний. Без промедления он собрался ехать в Грецию и пустился в путь. Тотчас по переезде он выступил в Кассиопе с пением перед алтарем Юпитера, а потом объехал одно за другим все состязания. Для этого он велел в один год совместить праздники самых разных сроков, хотя бы их пришлось повторять, и даже в Олимпии, вопреки обычаю, устроил музыкальные игры. Когда он пел, никому не дозволялось выходить из театра, даже по необходимости. Поэтому, говорят, некоторые женщины рожали в театре, а многие, не в силах более его слушать и хвалить, перебирались через стены, так как ворота были заперты, или притворялись мертвыми, чтобы их выносили на носилках. Трудно поверить, как робел и трепетал он, выступая, как ревновал своих соперников, как страшился судей. Соперников он обхаживал, заискивал перед ними, злословил о них потихоньку, порой осыпал их бранью при встрече, словно равных себе, а тех, кто был искуснее его, старался даже подкупить. К судьям он перед выступлением обращался с величайшим почтением, уверяя, что он сделал все, что нужно, однако всякий исход есть дело случая, и они, люди премудрые и ученые, должны эти случайности во внимание не принимать. Судьи просили его мужаться, и он отступал, успокоенный, но все-таки в тревоге: молчание и сдержанность некоторых из них казались ему проявлением недовольства и недоброжелательства, и он заявлял, что эти судьи ему подозрительны. При соревновании он тщательно соблюдал все порядки: не смел откашляться, пот со лба вытирал руками, а когда в какой-то трагедии выронил и быстро подхватил свой жезл, то в страхе трепетал, что за это его исключат из состязания, и успокоился лишь тогда, когда второй актер ему поклялся, что никто этого не заметил за рукоплесканиями и кликами народа. Победителем он объявлял себя сам, поэтому всякий раз он участвовал и в состязании глашатаев. А чтобы от прежних победителей нигде не осталось ни следа, ни памяти, все их статуи и изображения он приказывал опрокидывать, тащить крюками и сбрасывать в отхожие места. Выступал он много раз и возницею, в Олимпии он правил даже упряжкой в десять лошадей. Правда, здесь он был выброшен из колесницы; его вновь туда посадили, но продолжать скачку он уже не мог и сошел с арены, однако, несмотря на это, получил венок. Отправляясь в обратный путь в 67 г., он подарил всей провинции свободу, а судьям — римское гражданство и немалую денежную награду: об этой милости он объявил в день Истмийских игр с середины стадиона.

Из Греции он вернулся в 68 г. в Неаполь, где выступил когда-то в первый раз, и въехал в город на белых конях через пролом в стене, по обычаю победителей в играх. Таким же образом вступил он и в Акций, и в Альбан, и в Рим. В Рим он въезжал на той колеснице, на которой справлял триумф Август, в пурпурной одежде, в расшитом золотыми звездами плаще, с олимпийским венком на голове и пифийским — в правой руке; впереди несли остальные венки с надписями, где, над кем и в каких трагедиях или песнопениях он одержал победу, позади, как в овации, шли его хлопальщики, крича, что они служат Августу и солдатами идут в его триумфе. Он прошел через Большой цирк, для чего снес арку, через Велабр, форум, Палатин и храм Аполлона; на всем его пути люди приносили жертвы, кропили дорогу шафраном, подносили ему ленты, певчих птиц и сладкие яства. Священные венки он повесил в своих опочивальнях возле ложа, и там же поставил свои статуи в облачении кифареда. Но и после этого он не оставил своего усердия и старания: ради сохранения голоса он даже к солдатам всегда обращался лишь заочно через глашатая; занимался ли он делами или отдыхал, при нем всегда находился учитель произношения, напоминавший ему, что надо беречь горло и дышать через платок. И многих он объявлял своими друзьями или врагами, смотря по тому, охотно или скупо они ему рукоплескали.

Между тем правлению его приходил конец. Высадившись в Неаполе, он узнал о восстании галльских легионов во главе с Виндексом. Отнесся он к этому спокойно и беспечно: могло даже показаться, что он радовался случаю разграбить богатейшие провинции по праву войны. Но, когда к восстанию присоединились испанские легионы во главе с Гальбой, Нерон пал ниц и в душевном изнеможении долго лежал как мертвый, не говоря ни слова, а когда опомнился, то, разодрав платье, колотя себя по голове, громко кричал, что все уже кончено. Успокоившись затем немного, он сместил обоих консулов и один занял их место. Но и здесь Нерон остался верен себе — готовясь к галльскому походу, он прежде всего позаботился собрать телеги для перевозки театральной утвари, а наложниц, сопровождавших его, приказал остричь по-мужски и вооружить секирами и щитами, как амазонок. Потом он объявил воинский набор по городским трибам, но никто годный к службе не явился; тогда он потребовал от хозяев известное число рабов и отобрал из челяди каждого только самых лучших. Всем сословиям он приказал пожертвовать часть своего состояния, а съемщикам частных ломов и комнат — немедленно принести годовую плату за жилье в императорскую казну. Всем этим он возбудил еще большее негодование к себе.

Читайте также: