Теория отражения ленина кратко

Обновлено: 08.07.2024

Отражение связано с взаимодействием объектов. Без взаимодействия не может быть отражения. Вместе с тем отражение не тождественно взаимодействию. Специфика отражения раскрывается в следующих моментах.

Отражение — это способность материальных объектов воспринимать определенные воздействия окружающей среды, изменяться под влиянием этих воздействий, сохранять в своей структуре особенности воздействующих объектов и проявлять свое внутреннее содержание в ответной реакции.

Первоначальной формой отражения в живой природе является раздражимость — способность живого организма к простейшим специфическим избирательным реакциям в ответ на действия специфических физико-химических раздражителей.

По мере развития живых организмов происходит специализация клеток и тканей; формируется нервная ткань, концентрирующая в себе способность воспринимать воздействия внешней среды, и мышечная ткань, концентрирующая в себе способность к двигательным реакциям. На базе нервной ткани появляется чувствительность — способность отображать среду в ощущениях, чувственных образах.

Дальнейшее усложнение отражения у животных связано с тем, что живой организм ориентируется в среде, реагируя не только на те воздействия, которые прямо включены в обмен веществ, но и такие, которые предупреждают о возможности появления первых (являются их сигналами).

Высшая форма отражения — сознание человека. Мозг человека отражает среду в идеальных образах, управляет поведением человека. Мозг, как и человек в целом, сформировался в ходе биологической и социальной эволюции. Эта эволюция — путь от существа, приспосабливающегося к условиям среды, до обладающего сознанием человека, преобразующего среду (и себя) в соответствии со своими потребностями. Этот переход явился качественным скачком в развитии отражения.

Т. наз. "ленинская теория отражения" была составной частью советской партийно-государственной идеологии. Основные положения этой "теории". 1. Сознание человека есть ОТРАЖЕНИЕ "объективной реальности". 2. Отражение носит не пассивный, а активный характер. То есть ему присущи избирательность, рассмотрение реальности под определенным углом зрения, мысленное преобразование объекта и др. 3. Сознание как отражение есть высшая форма развития свойства отражения, которой присуще всей материи. В неразвитой форме этим свойством обладают все объекты, - по линии совершенствоваия свойства: "камни", простейшие организмы, растения, животные, наконец, человек. 4. Для живых организмов характерно к тому же "опережающее отражение" (автором этого тезиса стал в 70-е годы академик Анохин, не философ, физиолог). Опережающее отражение - это способность предвосхищать внешнее воздействие и своевременно и адекватно реагировать на него. Этой способностью обладает все живое, от амёбы до человека. "Ленинская теория отражения" излагалась во всех советских учебниках философии. Можно ли ей противопоставить что-либо по существу? Или, всячески открещиваясь от Ленина, мы на деле остаемся его последователями, в частности, его "теории отражения"? Если нет, тогда в чем состоят изъяны этой теории? Какие пункты не состоятельны и почему? А может быть, продолжать преподавать ее, просто "забыв" о том, что она ленинская и умалчивая о том, что она была составной частью советской идеологии? Или открыто заявить: "советская идеология совершенно правильно трактовала проблему сознания, и следовательно, человека в целом"?

Мои основные "претензии" к данному подходу:

1. Феноменологичность. Схвачен лишь самый общий план. Конкретные механизмы перцепции сокрыты (и их изучение было запрещено). А они есть.
2. Нет полноты. Почему, живя в одной "среде", люди вырабатывают разное мировоззрение?

механизмы перцепции

Я не придерживаюсь теории отражения. Мои взгляды связаны с понятиями Гуссерля ("интенциональность сознания", "Я", жизненный мир"), а также вообще с тем, что человек не описывается исключительно в терминах сознания: сознание лишь одно из большого множества свойств, которые характеризуют человека и его бытие.

Ну, вообще-то локковская tabula rasa подвергалась критике. Главные аргументы были: 1. Сознание как способность имеется уже у новорожденного. Дале глубоко в это не вдавались, поскольку считалось, что это пр-ма уже не философская, а физиологическая, психологическая и др.
2. С самого первого момента человек погружается в социальный (т. е. не чисто природный, а созданный предшествующими поколениями людей) мир. И через приобщение к нему (прежде всего, через чувственный контакт с материальными предметами социального мира) наследует социально-исторический опыт прошлого.

Именно в этом смысле подчеркивалось, что человек изначально социальное существо. Не в смысле совместности (не только), а в смысле, что ч-к изначально окружен предметами социального (культурного) мира, т. е. созданного предшеств. историей. Локковская концепция порой характеризовалась ка "гносеологическая робинзонада". "Робинзону" противопоставлялся "субъект социальный".

Меня всегда смущает слишком "оперативный" способ перевода предметного содержания в понятия - "выделим высший уровень отражения как "сознание".

Я бы написал бы где-то близкое по смыслу, воспользовался другой терминологией, ввел понятие "машины" именно как биологически-постбиологического продукта, за ним - "информационную машину", и завершил бы теорией рефлексирующе-воображающих процессов интеллекта. То есть, хочу, сказать, предметная основа недостаточна и терминология . пора бы ее забыть. И не приписывать амёбе, мне такая глупость даже надоедает, как системе хемоидентификации, каких-то "предсказаний". В амебе хеморецепторные белки по их "программе" не более чем вызывают миграции белковых масс, кстати говоря, в части их механизма, верно почти не изученные (у ivanov_petrov был пост по проблеме мышечного движения, этот механизм изучили лишь несколько лет назад, типа результаты опубликованы после 2000 года).

И еще, при анализе данных проблем я бы никогда не забывал тему "сенсорно-моторной интеграции" и, в силу этого, несамостоятельного смысла самих сенсорных возможностей :)

Познавательно-деятельностный аспект сознания.

Главное достоинство т. отр. связано со вторым пунктом, из числа названных выше, - активность сознания. Этот пункт в известной мере, выводит эту теорию за рамки репрезентативности.

1. Подчеркивается, что познающий субъект не есть "гносеологический робинзон", а есть социально-исторический субъект. т. е. уже на самых ранних этапах (начиная от раннего детства), наследующий предшествующий опыт развития человечества.
2. Процесс наследования осуществляется, прежде всего, через предметную чувственную деятельность с предметами человеческого мира. Двигательная активность и оперирование (первоначально с простейшими) предметами, созданными прешествующими поколениями - основа формирования человека в качестве человека, прежде всего, его мышления. Следовательно:
3.Львиная доля знаний в процессе первоначального формирования наследуется в ГОТОВОМ, т. е. ОБОБЩЕННОМ виде, посредством воспроизведения (копирования) форм дея-сти старших и через оперирование с предметами, в которых в "спрессованном" виде заключен опыт предшеств. развития человечества, - а не приобретается с нуля, (органы чувств - обобщение)- как это молчаливо предполагается в "робинзонадной" модели.
4. Деятельная (двигательная)активность и оперирование с предметами рассматривались наиболее яркими "деятельностниками" в теории познания советского периода как фундаментальный ключ к пониманию мышления. "Мышление (в своей сущности, в глубине) есть не что иное как схемы практической деятельности". (Э. В. Ильенков, замечу, кумир моей студенческой и аспирантской молодости). "Объект дан субъекту в формах практической деятельности" (В. А. Лекторский, А. М. Коршунов - опять замечу, второй - мой научн. рук., первый - оппонент по канд.).
5. Эти тезисы решают дилему (выяснятся, что она является ложной) "обстоятельства формируют человека", либо "человек формирует обстоятельства". И та и другая формулировка недопустимо абстрактны: только в процессе практической "встречи" человка с обстоятельствами происходит с одной стороны формирование чел-ка, с другой - изменение обстоятств.
6. Из этой теории, вытекает следствие психологич.-педагогич. х-тера - поощрять двигат. активность ребенка и оперирование руками (решив, однако, пр-му безопасности). Это прямо и позитивно воздействует на мышление.
7. На базе теории предметной деятельности как основы сознания, Мещерякову совместно с Ильенковым удалось сформировать сознание у группы слепоглухонемых детей. Правда, вокруг этого, вскоре поползли различные, не очень хорошие слухи. Не знаю. Но их нескольких из них (когда они достигли соотв. возраста) приводили к нам на лекции и они занимались вместе с нами.

При всех плюсах (которые не бесспорны) предметно-деятельностной интерпретации т. отраж., она раскрывает важную, но только одну сторону человека - познавательно-деятельностный аспект его сознания. Множество других аспектов остаются вне пределов ее внимания. И не могут быть раскрыты в ее рамках в принципе.

Салям алейка!

Неважно, кто подсказал умную мысль: Ленин - так Ленин, Сталин - так Сталин. Хватай - и беги. пока не поймали.
Но любая освоенная извне мысль не адекватно мысли того, у кого ее "позаимствовали" - она оказалась в другом хронотопе и веществе, живет совсем по другим ресурсам и вырабатывает другую продукцию (мылсль и т.п.). Это так же верно, как и то, что нельзя клонировать Наполеона: это будет совсем не Наполеон, и даже может быть и внешне на Наполеона непохожим.
Своеобразно этот феномен выразил В.С. Черномырдин: "Хотели как лучше, получилось как всегда".
Ты погулять в сеть вышел? А я, наверное, щяс спать пойду. Завтора много работы.

Понимание познания как отражения было сформулировано В. И. Лениным в работе “Материализм и эмпириокритицизм” в связи с критикой теоретико-познавательного феноменализма Э. Маха, Р. Авенариуса и их русских последователей (при этом Ленин ссылается на использование этого термина Ф. Энгельсом) . В 1930-е гг. в советской философии идеи Ленина относительно познания как отражения, а также об отражении как свойстве всей материи были догматизированы и идеологизированы и получили наименование “ленинской теории отражения”. Последняя была истолкована как единственно возможное понимание познания и сознания. Большую роль в этой догматизации сыграла вышедшая в это время книга болгарского философа-марксиста Т Павлова, жившего в СССР.
В действительности высказывания Ленина об отражении не составляют единой и последовательной концепции и допускают разную интерпретацию. Сам Ленин не отдавал себе отчета в тех трудностях, которые возникают в связи с трактовкой познания как отражения.
1. В ряде мест своей работы “Материализм и эмпириокритицизм” Ленин подчеркивает непосредственную данность сознанию познаваемого предмета (материя, напр. , определяется как объективная реальность, “данная нам в ощущении”). Такой тезис означает принятие теоретико-познавательного реализма в его презентационистской версии — концепции, которая в нач. 20 в. и в более поздние годы разрабатывалась рядом философов (в частности, англо-американскими неореалистами, Н. О. Лосским и др.) . Но презентационистский реализм несовместим с признанием существования посредников в процессе получения знания — следов, образов, копий и т. д. Между тем, по Ленину, субъект получает знания о реальных предметах только с помощью образов как неких самостоятельных образований.
2. Возможна иная интерпретация понятия отражения у Ленина — в качестве соответствия идеального предмета (образа) реальному оригиналу Ленин много раз уподобляет образ отпечатку, картине, копии предмета. В этой интерпретации отражение может быть понято как позиция теоретико-познавательного реализма в его репрезентационистской версии — позиции, весьма влиятельной в современной литературе по теории познания (критический реализм) , когнитивной науке (проблема репрезентации) и философии науки (в последнем случае в виде т. н. научного реализма).

Ленинское теоретическое наследие имеет огромное значение для решения такой коренной проблемы эстетики, как природа образной мысли. Это один из центральных вопросов искусствоведения, теории литературы, эстетики, так как правильное его решение помогает исследователю понять специфику искусства, что в свою очередь является предпосылкой научного анализа художественного творчества.

Одно из ключевых положений ленинской гносеологии, казалось бы, ставит под сомнение значимость обобщающих идей: явление богаче закона, жизнь богаче теории, практика выше (теоретического) познания 1 . Но я думаю, это важнейшее положение дает возможность постичь, так сказать, взаимную незаменяемость науки и искусства, их как бы взаимодополнение, необходимость для духовной и практической жизни человечества как научной, так и художественной мысли.

Явление и сущность, познание жизненного богатства явления и его закона – это круг проблем, который исследует гносеология. Для современной феноменологии и экзистенциалистской гносеологии человек в мире имеет дело не с явлениями, за которыми спрятана их сущность, а с феноменами – некими самоочевидными данностями, за спиной которых ничего не стоит. Здесь есть известный шаг назад от кантианского агностицизма. Для Канта мир феноменов (явлений) трансцендентно отделен непроходимой преградой от мира нуменов (сущностей). Но эти нумены хотя бы существуют за феноменами. У современного агностицизма разрушение реальной диалектики мира доведено до более крайних степеней.

Феноменологизм Гуссерля и экзистенциалистская гносеология Сартра провозглашают, что познание не есть проникновение в глубь предмета, в самую его субстанцию. Современному агностику кажется, что, утверждая неподатливость мира, он возвращает вещам их могущество и чары. Феномен и сознание окружены какими-то непроницаемыми оболочками, поэтому мир не может быть ассимилирован, усвоен сознанием, и оно само обречено на вечное заключение в собственных пределах. Благодаря этой гносеологической концепции Гуссерля и его феноменологической школы, по мнению Ж. -П. Сартра, производится перебалансировка в духовной системе человечества в пользу искусства за счет науки. Гуссерль, как полагает Ж. -П. Сартр, возводил исполненный эмоционального воздействия мир пророков и художников.

Идеалистическая эстетика решает проблему соотношения теоретической и художественной мысли в иерархическом духе: наука выше искусства (Платон, Гегель), искусство выше науки (интуитивистская философия, экзистенциализм). Для диалектико-материалистической концепции не существует иерархического превосходства одной формы общественного сознания над другой. Задача состоит в ином: понять неповторимую специфику, незаменимость возможностей и функций искусства и науки. Именно в этой плоскости вопрос стоит в ленинской теории отражения.

Искусство универсально специфично. Художественная форма, и содержание, и метод – особенны, что, по-видимому, может быть объяснено только специфичностью предмета искусства. Однако здесь

мы сразу же сталкиваемся с трудноразрешимым противоречием. С одной стороны, без особого предмета непонятно, откуда берутся особые содержание и форма, с другой стороны, вся действительность, бесспорно, есть объект внимания и науки и искусства.

Ленинская теория отражения позволяет понять еще одно очень важное принципиальное отличие искусства от всех других форм общественного сознания. Как известно, ленинская характеристика процесса познания выделяет три ступени: от живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике. Конечно, здесь перед нами характеристика процесса познания, имеющая в виду научную его модель. И все же эти три ступени в специфически особом виде присутствуют и в художественном творчестве. И ленинская теория отражения помогает нам понять специфику искусства на всех трех ступенях художественного освоения мира.

Если рассмотреть особенности образного освоения мира на первой ступени познания, то уже здесь мы можем нащупать специфичность искусства. Первая ступень, по Ленину, – живое созерцание. Оно включает в себя ощущения, способные схватить отдельные свойства предметов, и восприятия, способные дать его целостный образ.

Вне живого созерцания не может протекать никакая познавательная деятельность, так как чувства – единственные ворота для вхождения внешнего мира в наше сознание. И уже здесь мы можем увидеть важное принципиальное различие между научным и художественным освоением мира.

Конечно, вне ощущений, вне восприятия не творит ни ученый, ни художник. Но в искусстве каждый творец в известном смысле всякий раз начинает сначала, с первоначальных ощущений. Художник не может только с чужих слов, с чужих характеристик, исходя из чужого опыта, писать картину, портрет, ту или иную ситуацию.

Во всяком познании есть сочетание личного и общественного опыта. Мы опираемся на предшествующий опыт человечества. Собственно, сам язык, как инструмент познания, есть уже вместилище всего опыта предшествующих поколений, и каждое понятие вбирает в себя весь опыт человечества.

Читайте также: