Суеверие голубя кратко скиннер
Обновлено: 01.07.2024
Наверное, каждый человек хоть раз в жизни верил в суеверия. Все-таки порой их сложно игнорировать. Но не стоит принимать все за чистую монету. Ниже мы расскажем, как выглядят предрассудки с научной точки зрения.
Принимать за истину
Психолог Даниэль Канеман выделил несколько причин того, почему люди верят в суеверия. Среди них можно выделить две основные:
- Это способ нахождения простых причинно-следственных связей, объясняющих мироздание. Выглядит это примерно так: вы надели рубашку, в которой вам несказанно повезло, значит, для того чтобы повторить везение, вы должны надеть ее еще раз.
- Нежелание торопить события и искушать судьбу, выглядя самонадеянным. К примеру, если человек раньше времени празднует победу, то есть вероятность, что он, наоборот, проиграет.
Зачастую, придерживаясь тех или иных суеверий, люди успокаиваются, у них формируется положительный настрой и вера в удачу. Но как выглядит эта вера, если посмотреть на нее с научной стороны?
Мы также рассказывали о самых причудливых суевериях разных народов, читайте об этом здесь.
Эксперимент с голубями
Фото: psychologies.today
Скиннер предположил, что подобное делает и человек, веря в суеверия. Например, стучит по дереву, чтобы избежать беды. Хотя становится понятно, что контролировать таким образом ситуацию он не может.
Если хотите узнать, что такое хаотичный мир, и как он воздействует на нас, читайте другую нашу статью.
Эксперименты на голодных голубях помогают объяснить странные привычки и ритуалы знаменитых спортсменов — да и просто обычных людей.
Легендарный голландский футболист Йохан Кройф перед каждым матчем хлопал вратаря по животу. Звезда тенниса Серена Уильямс перед первой подачей всегда бьет мячом о корт пять раз. Актриса Дженнифер Энистон, говорят, перед посадкой в самолет касается его внешней обшивки правой ногой.
Постучать по дереву на удачу, не проходить под лестницей, чтобы не было беды — у всех нас есть свои привычки, которые, если задуматься, не имеют внятных объяснений. Эти ритуалы не всегда связаны с удачей — я вот, например, непременно жду, когда вода для чая окончательно закипит, вместо того, чтобы выключить чайник перед самым кипением, как это часто рекомендуют. Почему я так делаю — и сам не знаю. Вряд ли вкус чая от этого меняется.
Но почему мы следуем подобным ритуалам? Оказывается, за бессмысленными на первый взгляд действиями — выключением чайника, похлопыванием по вратарскому животу или подсчетом числа отскоков теннисного мяча — стоит механизм, который помогает животным успешно эволюционировать.
Повторение — мать учения
Мы совершаем привычные действия не раздумывая. Именно этим привычка и ценна: она не требует мыслительных усилий. Наш мозг имеет специальный механизм заучивания новых последовательностей действий, и эта способность — один из залогов эволюционного успеха людей и других живых существ.
Как продемонстрировал в своем известном эксперименте психолог Беррес Фредерик Скиннер, выдумать себе ритуал может даже голубь. Скиннер начинал лекции с того, что сажал голубя в клетку с кормушкой, которая выдавала еду раз в 15 секунд. Лектор давал аудитории возможность понаблюдать за обычным, пассивным поведением птицы, после чего накрывал клетку. Через 50 минут он снимал покрывало и демонстрировал, что у разных птиц формируются разные модели поведения. Один голубь вертелся три раза против часовой стрелки, прежде чем заглянуть в кормушку, другой — засовывал голову в определенный угол. Другими словами, голуби придумывали себе некие ритуалы, которые повторяли раз за разом.
Скиннер нашел этому очень простое, но гениальное объяснение. Мы знаем, что еда поступает в клетку вне зависимости от того, что делает голубь — но сама птица этого не понимает. Поставьте себя на место голубя: представьте, что у вас нет почти никаких знаний о людях, клетках, и тем более об устройстве автоматических кормушек. Вы гуляете по клетке, решаете повернуться против часовой стрелки три раза, и тут вдруг появляется корм. Что нужно сделать, чтобы добыть еще еды? Понятное дело — надо повторить волшебное движение. Повторяем — и кормушка опять полна. Наш ритуал работает!
Вот так, заключил Скиннер, и возникают суеверия. Они начинают управлять нашим поведением, потому что мозг пытается воспроизвести действия, предшествовавшие успеху — даже если мы не понимаем, какую именно роль эти действия первоначально сыграли в его достижении.
В повторяющейся ситуации человек может либо попробовать во всем разобраться и выбрать оптимальный вариант по обстоятельствам (что было бы логично), либо просто повторить то, что он делал в прошлый раз, когда результат был хорошим. Мы гораздо более склонны выбирать второй вариант: от добра добра не ищут, гласит народная мудрость.
Привычка — вторая натура
Психолог Тони Дикинсон из Кембриджского университета в Англии пошел в изучении привычек еще дальше. Он обучает крыс нажимать рычажок для получения корма и делать другое действие (обычно тянуть цепочку), чтобы получить воду. У животных появляется выбор. Если перед началом эксперимента их накормить, то они выбирают воду. Если напоить — они жмут рычажок и получают еду.
Никого из знакомых вам не напоминает? С точки зрения психолога многие наши ритуалы похожи на поведение голубей Скиннера или крыс Дикинсона: такие же запрограммированные последовательности действий, не оказывающие влияния на окружающий мир, но живущие своей жизнью и автоматически проявляющиеся в нашем поведении.
И когда ставки высоки — к примеру, в спорте, — у мозга возникает еще больший соблазн зафиксировать, какие именно действия могут быть важны для достижения успеха. Некоторые ритуалы, повторяемые в рамках привычного цикла подготовки к игре, способны помочь спортсмену избавиться от волнения и выступить на самом высоком уровне.
Мы цепляемся за привычки, потому что дремучий животный инстинкт в уголке нашего сознания не хочет рисковать и проверять на практике, к каким последствиям может привести отказ от ритуала.
Привычки живут, какими бессмысленными бы они ни казались, именно потому, что отвечающая за них часть мозга запрограммирована эволюцией не искать объяснений, а просто повторять действия, сработавшие в прошлый раз.
В ритуалах нет ничего ненормального, они свойственны природе человека, это часть нашего наследия — и эта стратегия работает в долгосрочной перспективе для нас как для разумных животных, даже если она кажется совершенно глупой в каких-то отдельных случаях.
Об авторе: Том Стаффорд читает лекции на факультете психологии Шеффилдского университета (Англия). Он — соавтор бестселлера Mind Hacks и ведет одноименный блог.
Людям нравится считать себя рациональными существами. И это почти правильно. Мы отличаемся от других животных неимоверно развитым неокортексом — участком мозга, который как раз и отвечает за осознанное мышление. Благодаря ему мы научились строить города и создавать сложные механизмы, расщеплять атомы и летать в космос.
Но иногда наша хваленая рациональность дает сбой. И в эти мгновения гордый обладатель развитого неокортекса трижды стучит по дереву, чтобы избежать сглаза, или плюет через левое плечо, когда черная кошка переходит ему дорогу.
Откуда у Человека Разумного такая склонность к суевериям? Давайте разберемся.
Скиннер и его голуби
Сразу поспешу вас обрадовать: суеверие не является сугубо человеческой чертой, ибо суеверными бывают даже животные. Это выяснил еще в 40-х годах американский психолог-бихевиорист Беррес Фредерик Скиннер.
Странности же начались после того, когда голубям стали давать корм просто так, через одинаковые промежутки времени. Птицы получали зерно на халяву и, казалось, теперь могли расслабиться и наслаждаться жизнью.
А как у людей?
Можно, конечно, посмеяться над глупыми голубями. У них действительно крошечный мозг, который нельзя даже сравнивать с человеческим. Однако давайте, для примера, заглянем в какой-нибудь игорный клуб и понаблюдаем за его посетителями.
Впрочем, суеверное поведение способно появляться само, независимо от наших желаний и уровня скептицизма. Вот несколько примеров:
Распространение суеверий
Проблема людских суеверий еще и в том, что они способны передаваться от одного человека к другому. Например, некто заметил, что черная кошка принесла ему несчастье, и рассказал об этом знакомым.
С годами суеверия способны объединяться и превращаться в целые учения. Так появились ритуальная магия, фэншуй и философия халявы, о которой мы уже писали. Откровенными суевериями являются и многие рецепты ныне популярной народной медицины. Тут, кстати, можно вспомнить Некрасова:
Спускали родимого в пролубь,
Под куричий клали насест…
Всему покорялся, как голубь,-
А плохо — и пьет и не ест!Еще положить под медведя,
Чтоб тот ему кости размял,
Ходебщик сергачевский Федя —
Случившийся тут — предлагал.
Заключение
Сказать, что подкрепление это стимул на ответные реакции, значит сказать ничего более чем то, что он следует за ответной реакцией. Он может следовать из-за некоторых механических связей или из-за посредничества другого механизма; но формирование ответных реакций вероятно происходит только из-за временных связей, выраженных в форме порядка последовательности и близости. Каждый раз, когда мы представляем ситуацию, которая должна подкрепить данный драйв, то формирование ответной реакции возможно даже в том случае, когда мы не уделяем внимание поведению нашего организма. Следующий эксперимент показывает, что это действительно так.
Голубя морили голодом, чтобы выработать у него чувство голода, при этом уменьшился его вес на 75% по сравнению с тем, когда он хорошо питался. Его поместили в экспериментальную клетку на несколько минут каждый день. Кормушка, прикрепленная к клетке, могла качаться, поэтому голубь мог есть корм. Соленоид и реле удерживали кормушку при каждом подкреплении.
Если часы отрегулированы таким образом, чтобы предоставлять кормушку в регулярном интервале не принимая во внимание поведение птицы, то тогда здесь имеет место оперантное научение. В шести из восьми случаев ответные реакции (возникшие в результате эксперимента) были так точно определимы, что два разных наблюдателя могли полностью согласиться при подсчете определенных случаев, сформировавшихся ответных реакций. Одна птица была научена вращаться в клетке против часовой стрелки 2 или 3 раза перед каждым подкреплением. Другая птица неоднократно просовывала голову в один из углов клетки. Третья выработала кивающее движение, как если бы она просовывала голову под невидимую перекладину и поднимала ее. Две птицы развили колебательные движения головы и тела, при которых голова была вытянута вперед и качалась слева на право резкими движениями, сопровождаемыми более медленными возвращениями. Тело обычно следовало за движением головы и несколько повторов и движений сливались в одно целое, и голубь так двигался. Другая птица была научена делать незавершенные клевательные движения либо смахи, направленные вперед, но при этом не касаясь земли. Ни одна из ответных реакций не проявилась с заметным постоянством в период адаптации в клетке, пока кормушка периодически не предоставлялась. В остальных двух случаях обусловленные ответные реакции были недостаточно заметными.
Процесс формирования ответной реакции обычно заметен. Птица должна была случайно реагировать на появление кормушки, и в результате эта ответная реакция должна была повторяться. Если промежуток времени до следующего подкрепления не был так продолжителен, но и не настолько велик, чтобы поведение исчезло, то возможно второе повторение такого поведения. Это дальше укрепило ответную реакцию, и тогда последующее подкрепление стало возможным. Да, это верно, что некоторые ответные реакции не имеют подкрепления, а некоторые подкрепления появлялись тогда, когда ответной реакции не было, но ведь чистым результатом является развитие стабильности ответной реакции.
За исключением того случая с вращением против часовой стрелки, каждая ответная реакция почти всегда повторялась в той же части клетки и была направлена в сторону одной из деталей клетки. Эффект подкрепления обусловливал птицу более предпочтительнее давать ответную реакцию на некоторые аспекты окружающей среды, а не просто выполнять рад движений. Все ответные реакции быстро повторялись между подкреплениями – по 5, 6 раз за 15 секунд.
Этот эффект, похоже, зависит от частоты подкрепления. Вообще, считается, что чем короче промежуток времени, тем скорее и заметнее происходит формировании ответной реакции. Одним основанием для этого является то, что поведение голубя становится более разнообразным, когда проходит время после подкрепления. Сотни фотографий, которые были сделаны после изъятия кормушки, должны четко показать достаточно однообразное поведение голубя. Птица была бы в той же части клетки возле кормушки и возможно будет направлена в сторону той стенки, где кормушка исчезает либо поворачивается в одну сторону. Быстрее второе подкрепление пройдет, следовательно, более вероятно, что вторая подкрепленная ответная реакция будет схожа с первой, а также в обеих ответных реакциях будет присутствовать одна из нескольких стандартных форм поведения.
Но множество фотографий, сделанных после 10 секунд, с другой стороны, показали бы, что птица находится в разных частях клетки и дает ответные реакции на различные аспекты окружающей среды. И чем быстрее будет предоставлено второе подкрепление, тем более вероятно, что вторая подкрепленная ответная реакция будет схожа с первой, и, что в них обеих будет присутствовать одна из нескольких стандартных форм поведения. В случае ограничения очень краткого промежутка времени, ожидается, что поведением птицы будет удержание головы по направлению к отверстию, в котором исчезла кормушка.
Другая основание в пользу большей эффективности коротких интервалов – это то, что чем длиннее временной промежуток, тем больше будет происходить ответных реакций без подкрепления. В результате это приводит к исчезновению эффекта временно́го подкрепления.
В соответствии с таким объяснением эффективный временно́й промежуток будет зависеть от скорости формирования ответной реакции и степени исчезновения, и поэтому он будет изменяться вместе с драйвом, а так же возможно и между его разновидностями. Пятнадцать секунд являются очень эффективным интервалом на уровне стимуляции, указанной выше. Следовательно, одна минута является гораздо менее эффективной. Когда ответная реакция была единожды зафиксирована, то временной интервал тем не менее может быть удлинен. В одном случае интервал был увеличен до двух минут, и высокая степень ответной реакции была удержана на том же уровне без ослабления. В другом случае, многое количество часов наблюдались ответные реакции с интервалом в одну минуту между подкреплениями.
В последнем случае, ответная реакция показана в колебаниях на топографии. Начиналась она как резкое движение головы от среднего положения налево. Это движение стало более энергичным и в конечном итоге все тело голубя качалось в том же направлении что и голова, но при этом совершая 1-2 шага. После многих часов пошаговая ответная реакция стала доминирующим признаком. Птица делала выраженные прыгающие движения по палке и в это же время поворачивала, как и раньше, голову и тело влево.
Когда пошаговая ответная реакция стала усилилась, то стало возможным получить механическую запись, путем помещения голубя на барабан, непосредственно соединенного с маленьким барабаном, который создавал небольшой электрический импульс каждый раз, когда птица двигалась. Наблюдая за птицей и слушая звук рекордера можно подтвердить тот факт, что была сделана довольно точная запись. Птица могла слышать звуки рекордера с каждым своим движением, но это, конечно же, никак не было связано с кормлением. Полученная запись, при предоставлении кормушки один раз в минуту, имеет сходство во всех отношениях с характерной для голубя кривой при периодическом подкреплении выбранной ответной реакции. Развивается хорошо заметное временное различие. Птица непосредственно после еды не дает ответной реакции, а делает это только после прохождения 10-15, и даже 20, секунд – она начинает быстро давать ответные реакции и продолжает это до тех, пока не будет получено подкрепление.
Рис. 1. "Восстановление" суеверной ответной реакции после затухания. Ответная реакция на предоставление кормушки справа налево полностью исчезает. Стрелки указывают на автоматическое предоставление еды с временны́м интервалом в одну минуту без учета поведения голубя.
В таком случае можно было записать затухание ответной реакции, когда часы были выключены и кормушка больше вообще не предоставлялась. Птица продолжала реагировать с характерными для нее прыжками из стороны в сторону. Было зафиксировано более 10 000 ответных реакций до того момента, когда затухание достигло такого уровня, что не была дана ни одна ответная реакция в интервале 10-15 минут. Когда часы снова были запущены, то периодическое предоставление кормушки (по-прежнему без всякой связи с поведением птицы) показало типичную кривую для восстановления после периодического подкрепления, это показано на рис. 1. Запись производилась в течение 20 минут до начала этой кривой. Первое подкрепление имело незначительный эффект, а второе – более значительный. Наблюдается постепенное положительное приближение к уровню, когда птица давала ответные реакции при подкреплении один раз в минуту.
Когда ответная реакция снова исчезала, а периодическое предоставление еды восстанавливалось, то появлялась другая ответная реакция. Она заключалась в той манере поведения, с которой птица двигалась по клетке. Эта ответная реакция в виде прыжков из стороны в сторону никогда больше не появлялась и, конечно же, не могла быть вновь воссоздана без преднамеренного подкрепления определенного поведения.
Можно сказать, что эксперимент показывает своего рода суеверие. Птица ведет себя, так как если бы существовала причинно-следственная связь между ее поведением и предоставлением еды, хотя такая связь отсутствует. Существует ряд сходств с поведением человека. Хорошим примером являются ритуалы при игре в карты, которые якобы влияют на удачу. Несколько случайных связей между ритуальными действиями и благоприятными исходами достаточно, чтобы сформировать и поддерживать такое поведение не смотря на большое количество неподкрепленных случаев. Другим подходящим примером является ситуация, которую мы часто можем наблюдать в боулинге – игрок, который уже бросил шар на дорожку, продолжает вести себя так, как если бы он мог контролировать шар посредством вращения рук и плеч. Такое поведение, конечно же, никак не влияет на удачу игрока или на катящийся шар, точно так же как в представленном эксперименте еда предоставляется вне зависимости от того, делает ли голубь что-нибудь или же ничем не занят.
Возможно, это не совсем правильно говорить, что обусловленное поведение формируется без любого, какого бы то ни было, заранее определенного случая. Мы обратили внимание на однородную последовательность ответных реакций голубя, чтобы получить абсолютно чистую случайность. Когда мы организовывали работу часов таким образом, чтобы еда предоставлялась каждые 15 секунд, мы в действительности основываем наше подкрепление на ограниченном числе ответных реакций, которые происходят в течение 15 секунд после подкрепления. Когда ответная реакция закрепляется (это может произойти даже после одного подкрепления), то настройка часов предполагает даже более ограниченные случаи. Часть из этого относится и к случаю с игроком в боулинг. Не совсем правильным будет сказать, что не существует связи между тем как закрутили и пустили шар, и тем, по какой траектории он покатиться в конце дорожки. Связь была установлена прежде, чем игрок в боулинг отпустил шар, но так как и траектория шара и поведение игрока уже определены, то некоторые соотношения между ними сохраняются. Последующее поведение игрока ни как не влияет на шар, но зато то, как покатился шар, оказывает влияние на поведение игрока. И совпадения, необязательно полного, достаточно для поддержания такого поведения игрока в дальнейшем. Специфическая форма поведения, принятая игроком в боулинг, происходит из-за индукции от ответных реакций, в которых присутствует фактический контакт с шаром. И тогда для игрока становится очевидным, что определенные движения тела соответствуют отдельным изменениям в траектории шара. Но эта ситуация не сводит на нет наше сравнение, поскольку мы интересуемся не тем, какая ответная реакция была выбрана, а тем почему она сохранилась. В ритуалах же, направленных на изменение удачи, индуктивное усиление специфической формы поведения вообще отсутствует. Поведение голубя в последнем эксперименте относится к такому типу "ритуалов", – на это указывает разнообразие ответных реакций, полученных от разных голубей. И есть ли какое-либо неподкрепленное поведение у голубя, соотносящаяся с этим эффектом и окружающей средой – это еще надо выяснить.
Результаты пролили свет на случайное поведение, наблюдаемое в эксперименте, в котором зачастую представлены отличительные стимулы. Такой стимул имеет подкрепляющую ценность и может сформировать суеверное поведение. Голубь чаще будет развивать ответные реакции, такие как качание, вращение, клевание рядом с месторасположением отличительного стимула, хлопанья крыльями и т.д. До настоящего времени в большинстве работ в этой области, интервал между представлением отличительного стимула был равен одной минуте, а многое из тех суеверных ответных реакций были недолгими. И здесь безошибочным является то, что их появление – лишь результат случайных корреляций с представлением стимула.
Читайте также: