Стихи о любви тютчева кратко
Обновлено: 05.07.2024
Стихи Тютчева о любви пропитаны тоской и нежностью, передавая на бумаге образ расколотой души человека, его внутренние переживания и необычайную ценность короткого мига счастья. В любовных стихах чувствуются искренность и жизненный опыт, которые делают творчество классика настоящим и осязаемым. Каждый находит в нем частичку себя и навсегда становится поклонником прославленного поэта. За свою жизнь Федор Иванович Тютчев написал всего около трех сотен стихов, никогда не заботясь о своей репутации поэта. Любовная лирика занимает незначительное место в его творчестве. Каждое произведение рождалось в ответ на муку и боль, которые он переживал из-за одновременных отношений с разными женщинами. Уход из жизни жены и поздняя любовь проходят в стихах классика шатким мостиком между счастьем и горем, жизнью и смертью, началом и концом.
Федор Иванович Тютчев – философ и лирик – один из известнейших поэтов русской литературы 19 века. Многие его стихотворения являются результатом личных переживаний, написаны от чистого глубокого сердца, полны романтизма и размышлений о жизни и судьбах людей. В своих произведениях Тютчев возвеличивает любовь, говорит о ее тайне и неразгаданной, волшебстве и быстротечности.
Любовь, как блаженство души и тела, яркая, сияющая, наполняющая силами и желанием жить. Любовь, как основа, как дар, как призма человеческого существования. Его лирические творения потрясают психологической глубиной, раскрывая переживания и страдания, роковую страсть и драматизм человеческих отношений. Ниже представлены стихи о любви Тютчева.
Любовная лирика Тютчева Федора
В историю русской поэзии Ф. И. Тютчев вошел, прежде всего, как автор философской лирики, но его перу принадлежит и ряд замечательных произведении на тему любви. Любовные и философские стихи поэта связаны общностью лирического героя, сквозными мотивами, их роднит напряженный драматизм звучания.
Если в своих философских стихотворениях поэт предстает как мыслитель, то в любовной лирике он раскрывается как психолог и топкий лирик. Многие его стихи о любви имеют автобиографический отпечаток.
Вдруг от избытка чувств, от полноты сердечной,
Вся трепет, вся в слезах, ты повергалась
Тютчев мог быть беспощадным и трезвым в оценке женщин:
Ты любишь, ты притворствовать умеешь, —
Когда, в толпе, украдкой от людей,
Моя нога касается твоей —
Ты мне ответ даешь и не краснеешь!
И чувства нет в твоих очах,
И правды нет в твоих речах,
И нет души в тебе.
Мужайся, сердце, до конца:
И нет в творении Творца!
И смысла нет в мольбе!
…Но ты, мой бедный, бледный цвет,
Тебе уж возрожденья нет,
Е. А. Денисьевой Тютчев увлекся в 1850 году. Эта поздняя, последняя страсть продолжалась вплоть до 1864 года, когда подруга поэта умерла от чахотки. Ради любимой женщины Тютчев почти порывает с семьей, пренебрегает неудовольствием двора, навсегда губит свою весьма успешную карьеру. Однако основная тяжесть общественного осуждения обрушилась на Денисьеву: от нее отрекся отец, се тетка вынуждена была оставить свое место инспектрисы Смольного института, где учились две дочери Тютчева.
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
Давно ль, гордясь своей победой,
Ты говорил: она моя…
Год не прошел — спроси и сведай,
Что уцелело от нее?
И кто в избытке ощущений,
Когда кипит и стынет кровь,
Не ведал ваших искушений —
Самоубийство и Любовь!
Земное ль в ней очарованье,
Иль неземная благодать?
Душа хотела б ей молиться,
А сердце рвется обожать…
Любовная лирика Тютчева, представленная относительно небольшим числом произведений (творческое наследие поэта вообще невелико по объему), — уникальное явление в русской литературе. По глубине психологизма многие из его стихов сопоставимы с романами Ф. М. Достоевского — кстати, высоко ценившего творчество поэта.
Она сидела на полу
И груду писем разбирала,
И, как остывшую золу,
Брала их в руки и бросала.
Брала знакомые листы
И чудно так на них глядела,
Как души смотрят с высоты
На ими брошенное тело…
О, сколько жизни было тут,
О, сколько горестных минут,
Любви и радости убитой.
Стоял я молча в стороне
И пасть готов был на колени,-
И страшно грустно стало мне,
Как от присущей милой тени.
В свое время Эрнестина произвела на Тютчева огромное впечатление. Он был невероятно счастлив, женившись на ней. Долгое время женщина была для него источником вдохновения. Поэт очень уважал Эрнестину и был благодарен ей за прожитые вместе годы. В письмах к жене была заключена целая жизнь, наполненная любовью и радостью. Тютчеву было бесконечно жаль свою жену, но в то же время он ничего не мог поделать со своим сердцем, которое полюбило другую.
В последней строфе появляется сам лирический герой, который наблюдает за убитой горем женщиной. Он не знает, что можно сказать или сделать в такой безвыходной ситуации. Все нежные и полные любви слова на его глазах превращаются в прах, а извинения бесполезны.
Тютчев также испытывает страдания, но понимает, что убитую любовь уже не вернуть. От жалости к жене автор готов встать перед ней на колени, но это ничего не изменит. Сожжение любовных писем можно сравнить с убийством человека, которого, как и прошедшую любовь, невозможно воскресить.
Эрнестину так и не простила Тютчеву измену, но ради детей согласилась не разрывать брак. Поэт еще долгое время жил двойной жизнью, о чем было прекрасно известно в обществе.
Я встретил вас – и все былое
В отжившем сердце ожило;
Я вспомнил время золотое –
И сердцу стало так тепло…
Как поздней осени порою
Бывают дни, бывает час,
Когда повеет вдруг весною
И что-то встрепенется в нас,-
Так, весь обвеян дуновеньем
Тех лет душевной полноты,
С давно забытым упоеньем
Смотрю на милые черты…
Как после вековой разлуки,
Гляжу на вас, как бы во сне,-
И вот – слышнее стали звуки,
Не умолкавшие во мне…
Тут не одно воспоминанье,
Тут жизнь заговорила вновь,-
И то же в вас очарованье,
И та ж в душе моей любовь.
В силу своей творческой натуры Тютчев был очень влюбчивым человеком. Он два раза состоял в браке, имел нескольких детей. Во время второго брака у поэта был страстный продолжительный роман с молодой любовницей. Возможно, поэтому судьба наказала поэта: его первая жена и любовница погибли в раннем возрасте. Уже в старости Тютчев встретил свою первую юношескую любовь – баронессу Амалию Крюденер (в девичестве – Лерхенфельд).
Сердце престарелого поэта, испытавшее горечь утрат и разочарований, казалось бы, уже утратило способность к сильным чувствам. Но нахлынувшие воспоминания произвели чудо. Тютчев сравнивает свое состояние с редкими днями золотой осени, когда в природе ненадолго возникает ощущение весны.
Автор уже не испытывает сожаления по поводу неудачного юношеского романа. На закате дней он вновь почувствовал себя все тем же молодым человеком, испытывающим огромную страсть. Он бесконечно благодарен Амалии за встречу, которую он считает бесценным даром судьбы, отблагодарившей его за все перенесенные беды и неудачи.
Поэт не дает конкретного описания своей бывшей возлюбленной. Безусловно, годы взяли свою дань. Жизненный опыт научил поэта ценить не физическую, а душевную и нравственную красоту.
Ф. Тютчев стихи о любви для учеников 9–11 классов
Одной из центральных тем в зрелом творчестве Тютчева была тема любви. Любовная лирика отразила его личную жизнь, полную страстей, трагедий и разочарований.
В 1826 г. Тютчев женился на вдове русского дипломата Элеоноре Петерсон, урожденной графине Ботмер. Жена Элеонора беспредельно любила Тютчев. Он же о своей любви к ней написал стихотворение, когда уже прошло более 30 лет со дня их свадьбы и ровно 20 лет со дня смерти Элеоноры.
Так мило благодатна,
Воздушна и светла
Душе моей стократно
Любовь твоя была…
Все эти стихотворения исполнены трагизма, боли, горечи лирического героя; он запутался в своих отношениях, двойственном положении, ощущается чувство вины перед Денисьевой, мука и боль, тоска и отчаяние. Тютчев дает романтическую концепцию любви. Любовь – стихийная страсть. Это столкновение двух личностей, и в этой борьбе страдает, сгорает, как более слабая, Денисьева. Лирическая героиня угасает, душа ее измучена общественным порицанием света. И Тютчев, и Денисьева понимали, что вина прежде всего лежит на Тютчеве, но он не предпринимал ничего, чтобы облегчить участь любимой женщины. Она, страстно любя его, не могла отказаться от этой связи. Основные пути раскрытия внутреннего мира героя – монологи. Для цикла характерны восклицательные предложения, междометия.
Эрнестина Федоровна Тютчева и Елена Александровна Денисьева – две звезды, две женщины в сердце Тютчева. Он звал их Нести и Леля.
Тему любви и образы возлюбленных женщин Тютчев сумел поднять на ту же художественную высоту, что и тему природы, личности и мира.
Любовь, любовь — гласит преданье —
Союз души с душой родной —
Их съединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье,
И… поединок роковой…
И чем одно из них нежнее
В борьбе неравной двух сердец
Тем неизбежней и вернее,
Любя, страдая, грустно млея,
Она изноет наконец…
Написанное Фёдором Ивановичем Тютчевым, вероятно, в 1851 году, стихотворение “Предопределение” посвящено Елене Александровне Денисьевой и входит в так называемый “денисьевский цикл”. Роман поэта и Денисьевой, которую он нежно любил, осуждался обществом. Девушка заболела чахоткой и рано умерла, позже умерли двое из трёх внебрачных детей возлюбленных.
В стихотворении Тютчев рассуждает о том, что есть любовь. Рассказывая в нескольких строках о встрече, кульминации и завершении отношений, поэт показывает, что считает, что начало и исход любовных историй предопределены, что любовь неизменно развивается по одному сценарию, вечному и неизменному.
Первые строки описывают любовь как “союз души с душой родной”. После Тютчев пишет о роковом поединке, в котором сплетаются эти души. Возлюбленные не только противостоят миру в попытке отстоять свою любовь, они также постоянно сражаются друг с другом. Поэт пишет:
И чем одно из них нежнее
В борьбе неравной двух сердец,
Тем неизбежней и вернее,
Любя, страдая, грустно млея,
Оно изноет наконец…
Таким образом, тот, кто любит больше и нежнее, обречён на погибель. Борьбу сердец Фёдор Иванович Тютчев называет заведомо неравной, считая, что в любом романе один человек любит больше, чем другой, отчего страдает и “изнывает наконец”.
Стихотворение “Предопределение” написано четырехстопным ямбом с пиррихиями и клаузулами. Поэт прибегает к средствам художественной выразительности. В первой строфе он использует метафору, анафору (единоначалие), однородные члены, лексический повтор. Во второй строфе можно найти метафору, инверсию, однородные члены.
Автор в стихотворении “Предопределение” выразил свои взгляды на судьбу, любовь, романтические отношения. “Денисьевский цикл” сильно повлиял на развитие русской поэзии.
О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней…
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!
Полнеба обхватила тень,
Лишь там, на западе, бродит сиянье,-
Помедли, помедли, вечерний день,
Продлись, продлись, очарованье.
Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность…
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство, и безнадежность.
Несмотря на то, что между влюбленными разница в возрасте составляла 23 года, их чувства были искренними и пылкими. О романе быстро стало известно в обществе. От обсуждений и постоянных пересудов скрыться было невозможно, ведь знаменитый поэт всегда был примерным семьянином. Связь с молодой возлюбленной все считали аморальной, но пара решила пожертвовать своей репутацией во имя любви.
Роман длился более 14 лет, пока от болезни не скончалась Елена Денисьева. За этот период она родила троих детей поэту, несмотря на оскорбительное положение и осуждающие взгляды со стороны.
Отношения не были лишены ни романтики, ни желания заботиться друг о друге. Будучи в зрелом возрасте, поэт понимал, что значит полюбить по-настоящему, глубоко, пронзительно, взаимно. Человеку, умудренному жизненным опытом, дважды вступавшему в брак, было невероятно страшно потерять то, что так дорого сердцу.
Все свои чувства Федор Тютчев выразил в жанре элегии. Так называют в литературе произведения с содержанием, пронизанным грустью и тоской. Стихотворение легко читается и запоминается, несмотря на использованный автором четырехстопный ямб с перекрестной рифмой. Такой прием применяется, чтобы сделать акцент на исповедальном характере написанных строк, подчеркнуть доверительную интонацию.
Нет сомнения, лучшие стихи о любви во всей мировой лирике у Тютчева. В них нет ни тени лирической или философской риторики, присущей поэтическим школам и направлениям, от поэтов древности, эпохи Возрождения до нашего времени. Вообще русская лирика менее всего риторична, то есть не увлекалась тиражированием поэтических клише, чем особенно богата поэзия Востока. Поэты эпохи Возрождения в странах Европы тоже исходили от определенных поэтических форм, с изобретением сонета.
Как ни парадоксально, подражания древним и даже переводы у русских поэтов менее всего были заимствованиями, а сразу обретали исключительный характер оригинального творчества, поскольку оно было всегда связано с конкретным жизненным переживанием и мироощущением у Батюшкова или Пушкина, у Лермонтова или Некрасова, у Фета или Тютчева, которые создавали свои, особенные формы стиха. У каждого русского поэта, разумеется, из первостепенных, из великих, сформировалась своя поэтика, как и в русской прозе, что говорит об уникальной эпохе зарождения и развития новой русской литературы, ныне наконец осознанной как ренессансной.
Немногие знают или помнят о том, как сложилась жизнь Ф.И.Тютчева (1803-1873). Закончив Московский университет девятнадцати лет, он уехал за границу, назначенный сверхштатным чиновником при русской дипломатический миссии в Мюнхене и таковым будет числиться целых шесть лет, в 1828 году получит место младшего секретаря и таковым будет числиться до 1837 года. Карьера явно не удавалась, в частности, из-за свободы мысли, о чем имели сведения в ведомстве канцлера графа Нессельроде, который сотворил немало зла в отношении Пушкина и Лермонтова в эти же годы в России.
* * *
Я помню время золотое,
Я помню сердцу милый край.
День вечерел; мы были двое;
Внизу, в тени, шумел Дунай.
И на холму, там, где, белея,
Руина замка вдаль глядит,
Стояла ты, младая фея,
На мшистый опершись гранит,
Ногой младенческой касаясь
Обломков груды вековой;
И солнце медлило, прощаясь
С холмом, и замком, и тобой.
И ветер тихий мимолетом
Твоей одеждою играл
И с диких яблонь цвет за цветом
На плечи юные свевал.
Ты беззаботно вдаль глядела.
Край неба дымно гас в лучах;
День догорал; звучнее пела
Река в померкших берегах.
И ты с веселостью беспечной
Счастливый провожала день;
И сладко жизни быстротечной
Над нами пролетала тень.
* * *
Еще томлюсь тоской желаний,
Еще стремлюсь к тебе душой -
И в сумраке воспоминаний
Еще ловлю я образ твой.
Твой милый образ, незабвенный,
Он передо мной везде, всегда,
Недостижимый, неизменный,
Как ночью на небе звезда.
1848
Между тем еще при жизни Элеоноры Тютчевой поэт увлекся одной женщиной и вскоре после ее смерти женился на ней. Эрнестина Федоровна Тютчева (1810-1894), рожд. бар. фон Пфеффель, в первом браке бар. Дёрнберг, оставалась женой и близким человеком для Тютчева до конца его жизни, что видно по его письмам.
С новой семьей, с рождением детей Тютчев по-прежнему увлекается или им увлекаются, и появляются стихи, как будто с обращением к той молодой особе, которую он встретит лет через пять по возвращении в Россию в 1844 году, после 22 лет пребывания за границей - в Мюнхене, Турине и снова Мюнхене, уволенный со службы за самовольный отъезд, чтобы жениться, но с надеждой именно там получить должность, для него подходящую.
* * *
Не верь, не верь поэту, дева;
Его своим ты не зови -
И пуще пламенного гнева
Страшись поэтовой любви!
Его ты сердца не усвоишь
Своей младенческой душой;
Огня палящего не скроешь
Под легкой девственной фатой.
Поэт всесилен, как стихия,
Не властен лишь в себе самом;
Невольно кудри молодые
Он обожжет своим венцом.
Вотще поносит или хвалит
Его бессмысленный народ.
Он не змиею сердце жалит,
Но, как пчела, его сосет.
Твоей святыни не нарушит
Поэта чистая рука,
Но ненароком жизнь задушит
Иль унесет за облака.
И далее следует точный автопортрет Тютчева, беспечного, менее кого-либо способного служить, но доступ в высший свет, в придворные круги в Мюнхене или в Петербурге позволял ему быть в курсе мировых событий, чем он интересовался больше, чем литературой, и где только мог встречать самых прекрасных женщин своего времени, что увлекало его еще больше, питая его поэтическое вдохновение.
* * *
Живым сочувствием привета
С недостижимой высоты,
О, не смущай, молю, поэта!
Не искушай его мечты!
Всю жизнь в толпе людей затерян,
Порой доступен их страстям,
Поэт, я знаю, суеверен,
Но редко служит он властям.
Перед кумирами земными
Проходит он, главу склонив,
Или стоит он перед ними
Смущен и гордо-боязлив.
Но если вдруг живое слово
С их уст, сорвавшись, упадет
И сквозь величия земного
Вся прелесть женщины мелькнет,
И человеческим сознаньем
Их всемогущей красоты
Вдруг озарятся, как сияньем,
Изящно-дивные черты, -
О, как в нем сердце пламенеет!
Как он восторжен, умилен!
Пускай служить он не умеет, -
Боготворить умеет он!
1840
Между тем встреча произошла. Устроив двух дочерей в Смольный монастырь, Тютчев познакомился с инспектрисой А.Д.Денисьевой, у которой воспитывалась ее племянница, которой предстояло стать фрейлиной. Елена Александровна Денисьева поразила Тютчева, ведь он впервые привлек внимание русской девушки, будучи уже стар, некрасив, но человек света и при этом вдохновенный гений.
* * *
Как ни дышит полдень знойный
В растворенное окно,
В этой храмине спокойной,
Где все тихо и темно,
Где живые благовонья
Бродят в сумрачной тени,
В сладкий сумрак полусонья
Погрузись и отдохни.
Здесь фонтан неутомимый
День и ночь поет в углу
И кропит росой незримой
Очарованную мглу.
И в мерцанье полусввета,
Тайной страстью занята,
Здесь влюбленного поэта
Веет легкая мечта.
Среди них оказался и Тютчев, которым-то пленилась до самозабвения Елена Денисьева. Была снята квартира для тайных свиданий неподалеку от Смольного института, где жила у тетушки Лёля, что, впрочем, вскоре обнаружилось, разразился скандал, отец Лёли проклял дочь, то есть блестящая светская особа оказалась вне света.
Тютчев жил в своей семье, как прежде, только Эрнестина Федоровна чаще уезжала то в Овстуг, имение Тютчевых, часть которого должна была перейти их сыновьям, то в Мюнхен, а поэт вращался в свете, вплоть до придворных кругов, все ожидая подходящей для него должности. Он писал жене: «Что же произошло в твоем сердце, если ты стала сомневаться во мне, если перестала понимать, перестала чувствовать, что ты для меня - все, и что в сравнении с тобою все остальное - ничто?
Знаешь, милая моя кисанька, мысль, что ты сомневаешься во мне, заключает в себе нечто такое, что способно свети меня с ума.
Судя по письмам Тютчева жене - долгих 14 лет, - словно нет на свете Елены Денисьевой, у которой рождались дети от него, которая изредка со всем семейством и с ним совершала поездки за границу. Две жизни протекали одновременно, со всеми заботами, семейными переживаниями, планами и надеждами на будущее, но параллельно. При этом еще в начале романа с молодой особой поэт написал как бы итоговое стихотворение.
* * *
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
Давно ль, гордясь своей победой,
Ты говорил: она моя.
Год не прошел - спроси и сведай,
Что уцелело от нея?
Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?
Все опалили, выжгли слезы
Горючей влагою своей.
Ты помнишь ли, при вашей встрече,
При первой встрече роковой,
Ее волшебный взор, и речи,
И смех младенчески-живой?
И что ж теперь? И где все это?
И долговечен ли был сон?
Увы, как северное лето,
Был мимолетным гостем он!
Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным позором
На жизнь ее она легла!
Жизнь отреченья, жизнь страданий!
В ее душевной глубине
Ей оставались вспоминанья.
Но изменили и оне.
И на земле ей дико стало,
Очарование ушло.
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе ее цвело.
И что ж от долгого мученья,
Как пепл, сберечь ей удалось?
Боль, злую боль ожесточенья,
Боль без отрады и без слез!
О, как убийственно мы любим!
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей.
И тут же набросок стихотворения с обращением к жене.
* * *
Не знаю я, коснется ль благодать
Моей души болезненно-греховной,
Удастся ль ей воскреснуть и восстать,
Пройдет ли обморок духовный?
Но если бы душа могла
Здесь, на земле, найти успокоенье,
Мне благодатью ты б была -
Ты, ты, мое земное провиденье.
Но христианское смирение перед одною сменяется перед другою, которая предстает в образе мадонны эпохи Возрождения. Тютчев по воспитанию был христианином, а как поэт - пантеистом, то есть воистину поэтом эпохи Возрождения в России.
Перед любовию твоею
Мне больно вспомнить о себе -
Стою, молчу, благоговею
И поклоняюся тебе.
Когда, порой, так умиленно,
С такою верой и мольбой
Невольно клонишь ты колено
Пред колыбелью дорогой,
Где спит она - твое рожденье -
Твой безымянный херувим, -
Пойми ж и ты мое смиренье
Пред сердцем любящим твоим.
ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИЕ
Любовь, любовь - гласит преданье -
Союз души с душой родной -
Их съединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье,
И. поединок роковой.
И чем одно из них нежнее
В борьбе неравной двух сердец,
Чем неизбежней и вернее,
Любя, страдая, грустно млея,
Оно изноет наконец.
Положение молодой женщины было мучительно, и поэт воспроизводит ее раздумья и речи в форме внутреннего монолога.
* * *
Не говори: меня он, как и прежде, любит,
Мной, как и прежде, дорожит.
О нет! Он жизнь мою бесчеловечно губит,
Хоть, вижу, нож в руке его дрожит.
То в гневе, то в слезах, тоскуя, негодуя,
Увлечена, в душе уязвлена,
Я стражду, не живу. им, им одним живу я -
Но эта жизнь. О, как горька она!
Он мерит воздух мне так бережно и скудно.
Не мерят так и лютому врагу.
Ох, я дышу еще болезненно и трудно,
Могу дышать, но жить уж не могу.
* * *
О, не тревожь меня укорой справедливой!
Поверь, из нас из двух завидней часть твоя:
Ты любишь искренно и пламенно, а я -
Я на тебя гляжу с досадою ревнивой.
И, жалкий чародей, перед волшебным миром,
Мной созданным самим, без веры я стою -
И самого себя, краснея, сознаю
Живой души твоей безжизненным кумиром.
* * *
Чему молилась ты с любовью,
Что, как святыню, берегла,
Судьба людскому суесловью
На поруганье предала.
Толпа вошла, толпа вломилась
В святилище души твоей,
И ты невольно постыдилась
И тайн и жертв, доступных ей.
Ах, если бы живые крылья
Души, парящей над толпой,
Ее спасали от насилья
Бессмертной пошлости людской!
* * *
Я очи знал, - о, эти очи!
Как я любил их, - знает бог!
От их волшебной, страстной ночи
Я душу оторвать не мог.
В непостижимом этом взоре,
Жизнь обнажающем до дна,
Такое слышалося горе,
Такая страсти глубина!
Дышал он грустный, углубленный
В тени ресниц ее густой,
Как наслажденье, утомленный
И, как страданье, роковой.
И в эти чудные мгновенья
Ни разу мне не довелось
С ним повстречаться без волненья
И любоваться им без слез.
* * *
Сияет солнце, воды блещут,
На всем улыбка, жизнь во всем,
Деревья радостно трепещут,
Купаясь в небе голубом.
Поют деревья, блещут воды,
Любовью воздух растворен,
И мир, цветущий мир природы,
Избытком жизни упоен.
Но и в избытке упоенья
Нет упоения сильней
Одной улыбки умиленья
Измученной души твоей.
28 июля 1852 г.
Тема любви, совершенно конкретная, как записи в дневнике, наполняется все более эстетическим и философским содержанием.
ПОСЛЕДНЯЯ ЛЮБОВЬ
О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней.
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!
Полнеба обхватила тень,
Лишь там, на западе, бродит сиянье, -
Помедли, помедли, вечерний день,
Продлись, продлись, очарованье.
Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность.
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство и безнадежность.
* * *
Пламя рдеет, пламя пышет,
Искры брызжут и летят,
А на них прохладой дышит
Из-за речки темный сад.
Сумрак тут, там жар и крики,
Я брожу как бы во сне, -
Лишь одно я живо чую:
Ты со мной и вся во мне.
Треск за треском, дым за дымом,
Трубы голые торчат,
А в покое нерушимом
Листья веют и шуршат.
Я, дыханьем их обвеян,
Страстный говор твой ловлю.
Слава богу, я с тобою,
А с тобой мне - как в раю.
10 июля 1855 г.
Между тем продолжалась и другая жизнь.
* * *
Она сидела на полу
И груду писем разбирала,
И, как остывшую золу,
Брала их в руки и бросала.
Брала знакомые листы
И чудно так на них глядела,
Как души смотрят с высоты
На ими брошенное тело.
О, сколько жизни было тут,
Невозвратимо пережитой!
О, сколько горестных минут,
Любви и радости убитой.
Стоял я молча в стороне
И пасть готов был на колени, -
И страшно грустно стало мне,
Как от присущей милой тени.
Вполне возможно, в этом стихотворении поэт имеет в виду Эрнестину Федоровну, уничтожившую часть своей переписки.
Пустота, страшная пустота. И даже в смерти не предвижу облегчения. Ах, она мне на земле нужна, а не там где-то.
Лишь спустя несколько месяцев явились стихи.
* * *
Весь день она лежала в забытьи,
И всю ее уж тени покрывали.
Лил теплый летний дождь - его струи
По листьям весело звучали.
И медленно опомнилась она,
И начала прислушиваться к шуму,
И долго слушала - увлечена,
Погружена в сознательную думу.
Любила ты, и так, как ты, любить -
Нет, никому еще не удавалось!
О господи. и это пережить.
И сердце на клочки не разорвалось.
* * *
О господи, дай жгучего страданья
И мертвенность души моей рассей:
Ты взял ее, но муку воспоминанья,
Живую муку мне оставь по ней, -
По ней, по ней, свой подвиг совершившей
Весь до конца в отчаянной борьбе,
Так пламенно, так горячо любившей
Наперекор и людям и судьбе, -
По ней, по ней, судьбы не одолевшей,
Но и себя не давшей победить,
По ней, по ней, так до конца умевшей
Страдать, молиться, верить и любить.
марта 1865 г.
* * *
Сегодня, друг, пятнадцать лет минуло
С того блаженно-рокового дня,
Как душу всю свою она вдохнула,
Как всю себя перелила в меня.
И вот уж год, без жалоб, без упреку,
Утратив все, приветствую судьбу.
Быть до конца так страшно одиноку,
Как буду одинок в своем гробу.
15 июля 1865 г.
НАКАНУНЕ ГОДОВЩИНЫ
4 августа 1864 г.
Вот бреду я вдоль большой дороги
В тихом свете гаснущего дня.
Тяжело мне, замирают ноги.
Друг мой милый, видишь ли меня?
Все темней, темнее над землею -
Улетел последний отблеск дня.
Вот тот мир, где жили мы с тобою,
Ангел мой, ты видишь ли меня?
Завтра день молитвы и печали,
Завтра память рокового дня.
Ангел мой, где б души ни витали,
Ангел мой, ты видишь ли меня?
3 августа 1865 г.
* * *
Опять стою я над Невой,
И снова, как в былые годы,
Смотрю и я, как бы живой,
На эти дремлющие воды.
Нет искр в небесной синеве,
Все стихло в бледном обаянье,
Лишь по задумчивой Неве
Струится лунное сиянье.
Во сне ль все это снится мне,
Или гляжу я в самом деле,
На что при этой же луне
С тобой живые мы глядели?
Июнь 1868 г.
Я встретил вас - и все былое
В отжившем сердце ожило;
Я вспомнил время золотое -
И сердцу стало так тепло.
Как поздней осени порою
Бывают дни, бывает час,
Когда повеет вдруг весною
И что-то встрепенется в нас, -
Так, весь обвеян дуновеньем
Тех лет душевной полноты,
С давно забытым упоеньем
Смотрю на милые черты.
Как после вековой разлуки,
Гляжу на вас, как бы во сне, -
И вот - слышнее стали звуки,
Не умолкавшие во мне.
Тут не одно воспоминанье,
Тут жизнь заговорила вновь, -
И то же в вас очарованье,
И та ж в душе моей любовь.
26 июля 1870 г.
В одной последней строфе Тютчев запечатлел, не ведая сам, воочию эстетику Ренессанса.
Стихи Тютчева о любви пропитаны тоской и нежностью, передавая на бумаге образ расколотой души человека, его внутренние переживания и необычайную ценность короткого мига счастья. В любовных стихах чувствуются искренность и жизненный опыт, которые делают творчество классика настоящим и осязаемым. Каждый находит в нем частичку себя и навсегда становится поклонником прославленного поэта. За свою жизнь Федор Иванович Тютчев написал всего около трех сотен стихов, никогда не заботясь о своей репутации поэта. Любовная лирика занимает незначительное место в его творчестве. Каждое произведение рождалось в ответ на муку и боль, которые он переживал из-за одновременных отношений с разными женщинами. Уход из жизни жены и поздняя любовь проходят в стихах классика шатким мостиком между счастьем и горем, жизнью и смертью, началом и концом.
Читайте также: