Споры о личности петра 1 кратко

Обновлено: 30.06.2024

(Петр Первый.)

(В.О. Ключенскип.)

(Профессор Нью-Йоркского университета А.Янов.)

(Современный отечественный историк С.В.Бушуев.>

Деятельность Петра I с точки зрения С. М. Соловьева и Н. В. Карамзина

С. М. Соловьев писал, что Петр 1 был действительно Великим, как и прозвали его в народе.

Петр не был славолюбцем. Он жил и трудился на благо народа и заботился только о народе. Он осознал, что его обязанность — вывести слабый, бедный, почти неизвестный народ из этого печального положения посредством цивилизации.

Например, по просьбе народа, для борьбы с частными пожарами, крыши кроют черепицей вместо тисовых, а дома строят каменные, и строят их вдоль улиц, по европейскому обычаю, а не внутри дворов, как раньше. Петр запрещает ношение холодного оружия, т.к. во время пьяных драк люди режут друг друга ножами, иногда насмерть.

Довольно интересным нововведение было то, что женщин отныне запрещено было запирать дома, а надобно вывозить в общественные собрания.

Петру предстояла трудная задача: для образования русских людей необходимо было вызвать иностранных наставников, руководителей, которые, естественно, стремились подчинить учеников своему влиянию, стать выше их.

Это унижало учеников, которых Петр хотел сделать как можно скорее мастерами. Он хотел, чтобы обязательного обучения грамоте подлежало хотя бы дворянство. Историк писал, что Петр заставлял переводить иностранные книги, причем перевод, приказывал царь, должен быть не дословный, а смысловой.

Военные действия ведутся Петром умело и четко, без излишней самоуверенности, но с целеустремленностью.

Соловьев придавал первостепенное значение не внешним влияниям на историю страны, а внутренним процессам, происходившим в ней.

По его мнению, основой исторического процесса было движение от родового строя к государству и развитие самого государства.

Историк также придавал большое значение географическому фактору.

Для страны в целом Петр тоже делает немало, а возможно, даже больше. При его правлении развивается добыча каменного угля и железной руды, металлургия, кожевенное производство, кораблестроение, военное ремесло.

Итак, Соловьев характеризует Петра очень отзывчивым по отношению к народу.

Он заботился о состоянии народа, стремился сделать его образованным. Так же Соловьев отмечает, что во время правления Петра I происходило окультуривание общества. У Соловьева реформы представлены в виде строго последовательного ряда звеньев, составляющих всесторонне продуманную и предварительно спланированную программу преобразований, имеющую в своей основе жесткую систему четко сформулированных целевых установок.

Оценка личности и деятельности Петра I с точки зрения Н. В. Карамзина

Описывая императора, Карамзин пишет, что в необыкновенных усилиях Петра мы видим всю твердость его характера и власти самодержавной.

Ничто не казалось ему страшным.

По мнению Карамзина, увидев Европу, Петр, захотел сделать из России — Голландию.

Карамзин осудил перестройку системы государственного управления, ликвидацию патриаршества, подчинение церкви государству, Табель о рангах, перенесение столицы в Петербург, ломку старых обычаев.

Оценивая деятельность Петра, Карамзин подходит к этому более эмоционально, чем другие историки.

Возможно, это связано с тем, что он больше литератор, чем историк. У Карамзина структура рассуждений не такая четкая, как у других историков. Его работы трудно читать, потому что там присутствует старый язык и там больше художественных описаний, чем конкретных фактов.

Фигура Петра I

Фигура Петра I неотделима от истории России, впрочем, также неотделима она и от истории нашего города, может даже в большей степени нежели других городов, исключая, естественно С-Петербург.

Основное же внимание историков всех времен и всех национальностей привлекали реформы российского царя, ставшие поворотным пунктом в жизни российского государства.

Большие достижения во всех областях жизни, превращение России в великую мировую державу, ставшее своего рода феноменом истории, объясняют длительный, устойчивый, повышенный интерес к эпохе Петра в русской и зарубежной исторической науке.

Все крупнейшие ученые-историки, специалисты по истории России, начиная с XVIII столетия и до наших дней, так или иначе откликались на события петровского времени.

В своем реферате я и попытаюсь, используя материал различных книг, взглянуть на реформы Петра глазами разных историков.

Впрочем, вероятно, ту же задачу преследовал и датский историк Ханс Баггер. Поэтому свою работу я и начну с данного труда.

АНАЛИТИЧЕСКИЙ ТРУД БАГГЕРА

Естественно, что, живя на Западе, Баггер начинает свой обзор с оценок реформ западными исследователями.

Разнообразен был и фон, на котором тот или иной исследователь оценивал реформы Петра.

В то время как одни историки рассматривали тему преимущественно в сравнении с предыдущим периодом русской истории, чаще всего непосредственно предшествовавшим, другие – в сопоставлении с положением в Европе начала XVIII века, а третьи оценивали историческое значение реформаторской деятельности Петра сквозь призму последующего развития России.

В большинстве обзорных трудов петровский период рассматривается как начало новой эпохи в истории России.

Однако глубокое несогласие царит среди историков, пытающихся ответить на вопрос, в какой степени эпоха реформ означала кардинальный разрыв с прошлым, отличалась ли новая Россия от старой качественно.

Он интерпретирует петровский период как эру ожесточенной борьбы между двумя диаметрально противоположными принципами государственного управления и характеризует реформы как радикальное преобразование, страшную революцию, рассекшую историю России надвое и означавшую переход из одной эпохи в истории народа в другую.

Вторая из наиболее отчетливых поставленных проблем в общей дискуссии о реформах Петра содержит в себе вопрос: в какой мере для реформаторской деятельности были характерны планомерность и систематичность?

У С. М. Соловьева, по мнению Баггера, реформы представлены в виде строго последовательного ряда звеньев, составляющих всесторонне продуманную и предварительно спланированную программу преобразований, имеющую в своей основе жесткую систему четко сформулированных целевых установок.

Однако есть историки, придерживающиеся абсолютно противоположных взглядов.

Так для П. Н. Милюкова реформы выступают в виде непрерывной цепи просчетов и ошибок. Преобразовательная деятельность Петра обнаруживает, по его мнению, поразительное отсутствие перспективной оценки ситуации, систематичности, продуманного плана, следствием чего и явилась взаимная противоречивость многих реформ.

По вопросу планомерности реформ советские историки не выработали единую позицию. Но, как правило, они предполагали иной, более глубокий, чем интенсификация и повышение эффективности военных действий, смысл преобразований.

Часть историков считает, что незаурядная личность Петра наложила отпечаток на всю политическую деятельность правительства и в положительном, и в отрицательном смысле.

Однако подобная оценка лишь изредка находит подтверждение в серьезных исследованиях, касающихся степени и характера влияния Петра на процесс преобразований.

П. Н. Милюков первым открыл и вызывающе усомнился в величии Петра. Он утверждает, что сфера влияния Петра была весьма ограниченной; реформы разрабатывались коллективно, а конечные цели преобразований осознавались царем лишь частично, да и то опосредованно ближайшим окружением.

Согласно общепринятому мнению, царь использовал большую часть своего времени и энергии именно на то, чтобы изменить отношения России и окружающего мира; кроме того, многие историки документально, на основе внешнеполитических материалов подтвердили активную и ведущую роль Петра в этой области государственной деятельности.

Создается впечатление полного единомыслия среди историков по поводу того, что административные реформы Петра по сравнению с прежней системой управления были шагом вперед.

Исследователи едины во мнении, считая петровскую эпоху весьма значительной в истории промышленности России, хотя бы потому, что в первой четверти XVIII века благодаря политике протекционизма и субсидиям государства были основаны многие новые предприятия.

Социальные реформы Петра всегда привлекали пристальное внимание историков.

Многие полагают, что в своем стремлении добиться максимальной отдачи от своих подданных по отношению к государству Петр предпочитал, как правило, строить новое на фундаменте существующей сословной структуры, постепенно увеличивая тяготы отдельных сословий.

В этом его политика отличалась от политики западного абсолютизма, который стремился, прежде всего, разрушить здание средневекового общества. Но есть и другое мнение, согласно которому Петр считал необходимым регулировать социальные функции, стирая традиционные сословные границы.

В литературе вопроса, касающейся результатов культурной политики Петра, наблюдается столь многообразная вариантность в их оценках, что объяснить ее, очевидно, можно лишь различием в широте подхода, с одной стороны, у историков, рассматривающих культурную политику царя как нечто цельное и принципиально всеохватывающее, и, с другой стороны, у тех исследователей, которые изучали претворение в жизнь и последствия проводимых мероприятий.

Так, легко заметить, что характеристики конкретных результатов реформ часто отрицательны, в то время как общие результаты преобразований обычно расцениваются положительно.

В исторической литературе сложилось устойчивое мнение: эпоха правления Петра означала в политическом отношении исторический поворот во взаимоотношениях России и Европы, сама же Россия благодаря победе над Швецией вошла в европейскую систему государств в качестве великой державы.

При этом некоторые авторы считают указанные результаты важнейшими во всей деятельности Петра, другие же – вообще важнейшим событием в истории Европы XVIII века.

В заключение обзора труда Баггера хотелось бы привести его слова, характеризующие все же псевдообъективность практически всех историков, попадающих в зависимость от общества и времени, в которых они живут и работают.

Таким образом, мы видим, что данный труд является важной сводкой историографического материала с середины XIX века до второй половины 70-х годов нашего столетия.

В нем отчетливо проявилось стремление к возможно более полному учету различных точек зрения, концепций по избранной проблеме, достаточно широкий подход к тому, что необходимо включать в сферу исследования.

ПЕТРОВСКИЕ РЕФОРМЫ ГЛАЗАМИ КЛЮЧЕВСКОГО

Несмотря на то, что в труде Х. Баггера неоднократно упоминаются взгляды на ту или иную сторону петровских реформ В. О. Ключевского, нельзя не остановиться подробно на отношении этого историка к реформам, высказанное в его курсе лекций по российской истории.

Начнем с его высказываний относительно планомерности и естественности преобразований Петра I.

Н. Карамзин о пренебрежении Петром I волей русского народа

Петр не хотел вникнуть в истину, что дух народный составляет нравственное могущество Государств, подобно физическому, нужное для их твердости. Сей дух и вера спасли Россию во время Самозванцев; он есть не что иное, как привязанность к нашему особенному, — не что иное, как уважение к своему народному достоинству.

Искореняя древние навыки, представляя их смешными, глупыми, хваля и вводя иностранные, Государь России унижал Россиян в собственном их сердце.

Презрение к самому себе располагает ли человека и Гражданина к великим делам? Любовь к Отечеству питается сими народными особенностями, безгрешными в глазах космополита, благотворными в глазах политика глубокомысленного.

Просвещение достохвально, но в чем состоит оно? В знании нужного для благоденствия: художества, искусства, науки не имеют иной цены.

Русская одежда, пища, борода не мешали заведению школ. Два Государства могут стоять на одной степени гражданского просвещения, имея нравы различные. Государство может заимствовать от другого полезные сведения, не следуя ему в обычаях.

В сем отношении Государь, по справедливости, может действовать только примером, а не указом.

Анализ этих и других работ четко показывает традиционную полярность мнений. Если одни историки (Е. Тарле, Н. Павленко, Н. Молчанов, В. Буганов) по-прежнему считают Петра I выдающимся царем-реформатором, то их оппоненты (Е. Анисимов, А. Каменский), находясь в плену агрессивных антисталинских настроений горбачевской и ельцинской эпох, стали обвинять царя-реформатора в создании тоталитарного милитаризованного государства, в ускоренной индустриализации страны и насаждении культа личности отца нации.

Тема: Русская культура первой четверти XVIII в.

План:

1. Предварительные замечания.

2. Просвещения и научные знания.

3. Общественно-политическая мысль и публицистика.

4. Литературное творчество.

5. Театральное и музыкальное искусство.

6. Живопись и архитектура.

7. Быт и нравы петровской Руси.

Суть споров во-первых в подходе к модернизации. У Петра I вариант был достаточно радикальный, он сильно оторвал аристократию от остального общества, что было и причиной усиления крепостного права и различных восстаний, например, Астраханского. Сюда же можно отнести бритье бород и введение костюма на европейских манер, эти новшества вводили радикально.

Во-вторых, изменения в управлении государством. Предметом споров является отмена патриаршества и прекращение созыва Земских соборов. Славянофильский взгляд на Петра I склонен идеализировать порядки XVII века.

Но был ли Петр фигурой такого мифологического масштаба? Так ли были фундаментальны и радикальны совершенные им преобразования?

За окном

Во второй половине XVII века, накануне воцарения в России Петра, Европа вступила в новый блестящий период. Это была эпоха бурного освоения новых континентов, эпоха абсолютизма и меркантилизма, эпоха великих империй и глобальной торговли. Это эпоха Ньютона и Лейбница, Баха и Генделя, Мольера и Расина, эпоха науки и разума. На горизонте уже маячило Просвещение.

При этом спрос на сибирского соболя неуклонно снижался по мере освоения англичанами и французами Северной Америки, откуда поступала знаменитая черная норка. В 1670 году на территории нынешней Канады возникла Компания Гудзонова залива — огромное и высокоэффективное коммерческое предприятие, вскоре наладившее поставки американского меха в Европу по морю. Русские, которым приходилось возить пушнину сухим путем через пол-Евразии, не могли выдержать конкуренции, и казна теряла, по разным оценкам, от четверти до половины доходов.

В течение XVII века русские правители чем дальше, тем больше убеждались в том, что так больше жить нельзя. Войска делались все менее эффективными, особенно по сравнению с первоклассными европейскими армиями (например, шведской). Необъятную территорию было практически невозможно контролировать, необозримую границу невозможно было охранять. Сухопутная торговля хирела, теснимая морской, в которой Россия, запертая в глубине континента, участвовать не могла. Да и отставание в сфере просвещения было все более очевидно: самые интересные книги, самые примечательные произведения искусства, самые впечатляющие достижения науки и техники, самые интригующие философские идеи — все это приходило с Запада.

33 года войны

Есть расхожее мнение, что Петр отправился в 1697 году в Великое посольство, чтобы поучиться уму-разуму. На самом деле у него была вполне конкретная цель: найти союзников для войны с Турцией. Но по ходу дела Петр убедился, что западным державам не до Турции: французский король Людовик XIV развязывал одну войну за другой; Австрия, главный стратегический противник Людовика, явно не собиралась воевать на два фронта. Но в то же время царю представилась возможность составить коалицию против другого стратегического противника — Швеции: на нее точили зубы и ближайшая соседка Дания, и новый польский король Август II, одновременно правивший Саксонией.

В продолжение этой войны на оккупированном побережье Петр лихорадочно строил военно-морской флот. Первая победа России в морском сражении — у мыса Гангут в Финляндии — датируется 1714 годом. К этому времени Петр располагал уже сотнями галер на Балтике, а к концу его правления в составе флота было больше сотни парусных боевых кораблей, в том числе 25 линейных. Что касается быстроты и эффективности создания флота, достижения Петра поистине умопомрачительны: будучи в начале его правления сугубо континентальной державой, Россия спустя всего 25 лет стала доминирующей силой на Балтике.

Из 35 лет царствования Петра лишь 1724 год был мирным, а за все остальное время Ключевский насчитал лишь 13 мирных месяцев. Закаленная в этих нескончаемых войнах русская армия стала одной из лучших в Европе — и оставалась таковой на протяжении всего XVIII и значительной части XIX века. Базовые принципы организации армии, заложенные Петром, в том числе рекрутчина, сохранились вплоть до реформ Александра II во второй половине XIX века.

Именно война была двигателем всех петровских преобразований. Военную реформу царь затеял для того, чтобы на равных тягаться с лучшей в Европе шведской армией; налоговую — чтобы оплачивать военные расходы; административную — чтобы обеспечить управляемость страной и собираемость налогов в условиях непрекращающейся войны.

Рождение бюрократии

Приказная система вполне соответствовала стилю правления Петра: он тоже предпочитал действовать через порученцев. Отмена же местничества Федором Алексеевичем позволила ему при этом не оглядываться на клановые традиции и боярскую спесь. Лишь во второй половине своего правления, в 1717-1718 годах, Петр решил, так сказать, форсировать создание в России бюрократического аппарата — и учредил коллегии. Функционально это были, собственно говоря, сильно укрупненные приказы. Еще раньше, в 1715 году, царь подписал указ, впервые закреплявший зарплаты должностных лиц, получаемые из казны, — с этого момента можно отсчитывать историю русской бюрократии.

Памятник Петру I в Санкт-Петербурге

Сплошное разорение

Чтобы обеспечить новую армию оружием и снаряжением, нужны были деньги. Кроме того, деньги нужны были на строительство флота, на строительство городов (кроме Петербурга, были еще, например, Таганрог, Липецк, целая россыпь городков на Урале), на рытье каналов (например, Вышневолоцкого, Ладожского и так и не достроенного тогда Волго-Донского), на прокладку дорог, на наем иностранных специалистов.

Петр не стал изобретать велосипед и принялся множить монополии: винная, соляная, табачная, меловая, потом на деготь, на рыбий жир, на сало, даже на дубовые гробы. Все это давало краткосрочный рост доходов, но потом соответствующие отрасли быстро приходили в упадок, и снова нужно было придумывать способы пополнения казны. Ту же винную монополию, введенную в 1696 году, Петру пришлось отменить уже в 1716-м — водка стала кончаться.

Наконец, царю пришлось — едва ли не впервые в русской истории — всецело положиться на налоговые поступления. В 1724 году, уже под конец своего правления, Петр ввел подушную подать: 80 копеек в год с каждой крепостной души мужеска пола (включая младенцев и стариков), с государственных крестьян — дополнительно по 40 копеек. Причем, ради простоты налогового администрирования, помещики должны были вносить подати за своих крепостных, а потом взимать с них соответствующую плату вместе с оброком и барщиной. При этом Петр направо и налево раздаривал поместья своим соратникам — одному только Меншикову подарил в общей сложности около 100 тысяч душ. Именно при Петре доля крепостных в населении России перевалила за 50 процентов. Так крепостное право стало основой государственной финансовой системы.

Петр Первый как Антихрист в представлении неизвестного карикатуриста

Население России не привыкло к серьезному налогообложению. Раньше оно платило подворную подать, и сплошь и рядом к визиту сборщиков налогов несколько домов обносили общим забором, чтобы считаться одним двором. Сборщики обычно закрывали глаза на подобные ухищрения, поскольку налоги не были основной статьей государственных доходов и начальство не выставляло строгих планов по сборам. Неудивительно, что петровское налогообложение современники воспринимали не иначе как разорение.

В результате налоговой реформы доходы казны поначалу выросли более чем вдвое, но все равно покрывали лишь две трети расходов. На протяжении всего петровского царствования дефицит государственного бюджета покрывался чеканкой новой монеты, для чего в огромных количествах закупалась, в том числе импортировалась, медь. Рыночная цена меди к концу правления Петра упала до 6 рублей за пуд — при этом из пуда меди чеканили монет номиналом на 40 рублей. Мало того что эти необеспеченные деньги стремительно обесценивались — их еще и было исключительно выгодно подделывать. К концу петровского царствования чуть ли не половина медных монет, ходивших в России, были фальшивыми — дополнительный источник громадной инфляции.

И как будто всего этого было мало, крестьян тысячами гоняли на принудительные работы — на добычу руды, на строительство Петербурга, на рытье каналов. Россия буквально надорвалась.

Характернейший пример неосмотрительной экономической политики Петра — уральская горнозаводская промышленность. Сначала, в 1702 году, он отправил туда монопольным частным подрядчиком Никиту Демидова. Потом, обнаружив, что металла не хватает и обходится он подозрительно дорого, послал следом Василия Татищева — уже в качестве государственного организатора. Противостояние частных и казенных заводчан регулярно доходило до мордобоя, время от времени они даже разоряли караваны продовольствия, идущие на заводы враждебной стороны. Татищев и Демидов наперебой обвиняли друг друга во взяточничестве и лихоимстве. Между тем, обеспеченность русской армии уральским чугуном была признана достаточной уже в 1716 году, а вот медь приходилось импортировать еще около трех десятилетий. Мало-мальский порядок на Урале навели лишь к середине XVIII века.

Недоученная империя

В 1670-1680-е годы две конкурирующие группы просветителей — с одной стороны, греки Софроний и Иоанникий Лихуды, с другой — выходцы с западных окраин Руси Симеон Полоцкий и Сильвестр Медведев — создавали в Москве систему школ. Те и другие отталкивались от опыта иезуитов, построивших лучшую образовательную организацию в мире по состоянию на XVII век.

Сам Петр был невеждой. Его старших братьев Федора и Ивана, а также сестру Софью, учил Симеон Полоцкий, и они владели латынью и польским, читали западную литературу, разбирались в философии и богословии. Петра же кое-как научил грамоте пьяница-дьяк Никита Зотов — царь до конца дней своих писал по-русски с грубыми ошибками. Потом, ошиваясь подростком в Немецкой слободе, он освоил разговорный немецкий. Тогда же при помощи русского голландца Франца Тиммермана приступил к изучению инженерных наук — артиллерии, фортификации, кораблестроения — и необходимой для этого математики. Судя по сохранившимся ученическим тетрадям, Петр так толком и не освоил умножение и деление — с этим и у Тиммермана была беда.

В период с 1682 по 1687 годы по образу и подобию европейских университетов было создано первое русское высшее учебное заведение — Славяно-греко-латинская академия. Именно она оставалась на протяжении всей первой половины XVIII века самым престижным учебным заведением, а вовсе не созданный Петром первый российский университет. Например, Михаил Ломоносов в 1730-м отправился учиться именно в академию просто потому, что университет этот фактически не работал. А реально функционирующего университета России пришлось ждать до самого 1755 года — и появился он опять же в Москве, а не в Петербурге.

Академия же наук, основанная Петром, представляла собой колонию ученых иностранцев, которые жили обособленно, общаясь почти исключительно между собой и не будучи интересными никому, кроме самих себя.

В отличие от Алексея Михайловича и Федора Алексеевича, планомерно создававших полноценную систему образования — от начальных школ до Славяно-греко-латинской академии, — преобразования Петра и в сфере просвещения носили хаотический и сиюминутный характер. Понадобились кадры для флота — основал Навигацкую школу (причем, поскольку Петербурга еще не было, в континентальной Москве); понадобились писари на уральских заводах — основал там несколько школ, где обучали грамоте. В 1730-е годы, готовя свой проект образовательной реформы, Василий Татищев насчитал на всю многомиллионную империю около 2 тысяч учащихся.

Вместо заключения

Памятник Петру I работы Зураба Церетели

Из великих целей, стоявших перед Россией в конце XVII века, Петр в полной мере достиг, собственно говоря, одной: создал армию. Наполнение казны из-за массового разорения крестьян оставалось гигантской сложностью на протяжении всего XVIII века. В области просвещения — в лучшем случае, добился кое-каких подвижек. В общем, получается вполне себе рутинное царствование, в ходе которого более или менее эффективно решались текущие государственные задачи. Славянофильское представление, будто Петр по прихоти разрушил самобытную и цветущую русскую цивилизацию, оказывается столь же несостоятельным, как западническое — будто он создал Россию из ничего.

Читайте также: