Сестры хачатурян история кратко
Обновлено: 05.07.2024
Одним из самых громких преступлений прошлого года стало убийство тремя сёстрами родного отца Михаила Хачатуряна. Девочки 17, 18 и 19 лет от роду напали на спящего родителя, попытавшись выдать убийство за самооборону. В этой истории до сих пор очень много неясного. Мы собрали все детали громкого дела.
Девушки заявили, что стали жертвами домашнего насилия со стороны тирана-отца. Преступление раскололо семью на два враждующих лагеря, а после того, как в прессе стали всплывать скелеты из шкафов семьи Хачатурян, то и общество разделилось во мнениях.
Одни заняли сторону сестер (резонанс сыграл свою роль в том, что девушек, обвиняемых в особо тяжком преступлении, выпустили из СИЗО). Другие, наоборот, считают покойного Михаила Хачатуряна прекрасным человеком.
Мне как автору, посвятившему не один текст этой теме, очень хотелось бы быть совершенно непредвзятым. Хотя объективность сохранить очень сложно, когда начинаешь понимать: в этой семье нет невиновных. На мой взгляд, эта трагедия — закономерность, порожденная прошлым членов семьи, их характерами, поступками. И также безразличием окружающих.
Солгали о нападении
С места происшествия журналисты передавали, что девушки оборонялись. Взрослый мужчина якобы первый напал на них с ножом и даже ранил одну из них.
Более-менее стала ясна картина преступления: на отца дочери напали, когда он спал в своём любимом кресле-качалке. Использовали перцовый баллончик, молоток и отцовский нож, который они заранее забрали из его машины.
Одна из арестованных девушек дала довольно последовательные и подробные показания о сексуальном насилии со стороны отца.
Через некоторое время в Сети появилась аудиозапись беседы Михаила Хачатуряна с дочерьми, в которой мужчина оскорбляет их последними словами. Появились и скриншоты переписок сестёр с подругами: девушки жалуются на отца, отправляют фото из больницы, куда одна из сестер якобы попала после того, как пыталась свести счёты с жизнью.
После этого очень многие встали на сторону девочек. Адвокаты, правозащитники, общественные деятели выступили в их поддержку, и все заговорили о проблеме домашнего насилия.
На похоронах Михаила Хачатуряна его друзья заявляли, что после убийства со счетов мужчины пропали деньги. Его племянник Арсен, которого дядя воспитывал как родного сына, рассказал, что отец прекрасно относился к дочерям, баловал их и полностью обеспечивал. А сестры, наоборот, платили ему неуважением и вели разгульный образ жизни.
Выяснилось неоднозначное прошлое женщин семьи: бабушка сестер Хачатурян Лариса Тодика, по утверждениям очевидцев, не только держала дом свиданий, но и эксплуатировала там свою дочь. С нами связались бывшие партнёры Ларисы и её подруги — они прислали нам ссылки из архива специализированного сайта на ранее удалённые анкеты этих женщин. Там есть их откровенные фотографии и описания услуг.
Более того — наши источники рассказали, что Хачатурян познакомился с будущей женой именно по этой линии…
Почему освободили сестёр
Дело сестер Хачатурян было передано на самый верх — в центральный аппарат СКР, в руки следователя Алексея Стадникова, который участвовал в расследовании дела об убийстве Бориса Немцова. Следователи пошли на беспрецедентный шаг — сами выступили с ходатайством об изменении меры пресечения на более мягкую и не связанную с заключением под стражу.
Уполномоченный по правам ребёнка РФ Анна Кузнецова направила запрос в прокуратуру и получила ответ в начале октября: было вынесено представление директору школы, где учились сёстры, префекту СВАО (из-за бездействия социальных служб) и начальнику УВД по СВАО. Однако столичный полицейский главк сообщил, что никаких обращений с просьбой принять меры к Михаилу Хачатуряну за последние 16 лет не поступало. А в соцзащите заявили, что семья на учёте не состояла…
Накануне убийства был скандал
Мы попытались воссоздать события последнего дня жизни Михаила Хачатуряна. 27 июля 2018 года, в день убийства, с самого утра он был не в настроении. Двумя днями ранее Михаил выписался из клиники неврозов и начал выяснять, как в его отсутствие жили дочери. Просмотрев содержимое телефона старшей, Крестины, он увидел поступление денег на карту от незнакомца. Отец спросил об этом дочерей, те правды не сказали.
Как вспоминают родственники и друзья, Хачатурян ненавидел ложь. Обман выводил его из себя. Он всегда просил, чтобы окружающие рассказывали правду и только правду. Довольно быстро Михаил выяснил, что 12 тысяч рублей перечислил знакомый девушек Николай. Хачатурян начал звонить молодому человеку, интересоваться, зачем были отправлены деньги. Тот объяснял, что девочки попросили дать в долг, так как они потратились. Хачатурян впал в ярость…
В отличие от своих сестер, которые были в глубоком шоке, Мария оказалась самой адекватной, даже дала первые пояснения о том, что на них напал отец с ножом.
Разные личности Михаила Хачатуряна
Михаил Хачатурян многим запомнился своим, мягко скажем, непростым поведением. Например, его кардиолог заметил, что пациент в общении вел себя некорректно — то и дело назойливо названивал медику, бесконечно спрашивал советов насчет матери, сестры. А еще, по мнению медика, у него были симптомы некоего психического расстройства. Он совершал странные поступки. Например, заставлял дочерей позировать с дробовиком во время отдыха на природе.
Что говорят о сестрах родные и знакомые
— Девочки очень разные. Что объединяло их, так это то, что они скрытные, давили на жалость, беспомощность, — вспоминали родственники Михаила Хачатуряна. — И то, что они все делали вместе.
А вообще ровесники к ним тянулись. По дому они сами распределили свои обязанности: за порядок в маленькой комнате, где втроём спали, отвечала Мария, кухня и санузел были на Крестине, а комната отца была за Ангелиной.
Что касается характера, то у средней, Ангелины, нрав крутой, мужской, резкий. Старшая, Крестина — ранимая и отзывчивая. Когда мать ушла из дома, именно она взяла на себя ответственность за сестер. Младшая, Мария — довольно хитрая девушка…
Другого мнения придерживаются некоторые друзья убитого. Со их слов, девочки вели неподобающий образ жизни. Отец хотел воспитать их в целомудрии и в соответствии с традициями, а они выставляли свои откровенные фотографии на обозрение пользователей сети, тусовались в шумных компаниях.
Отец боролся с девочками, пытался привить им нравственность. А они противились этому, ещё бы — вокруг столько соблазнов. К тому же их мать поддерживала их, критиковала строгость отца. В состоянии постоянной конфронтации у Михаила сдавали нервы, он начинал вести себя с ними не как с детьми, грубил, мог и поколотить, что конечно было ошибкой с его стороны, — рассказал один из старых знакомых семьи.
Ещё одной причиной убийства мог стать запланированный Михаилом Хачатуряном переезд в Иерусалим. Больной и набожный человек хотел обрести там спокойствие, оградить дочерей от плохого влияния, выдать их замуж за порядочных мужчин. А сестры расценивали такую перспективу как плен.
Как идет расследование
Расследование уголовного дела продолжается. Готовы результаты медицинской экспертизы — это исследование назначили, чтобы понять, было ли со стороны Хачатуряна сексуальное насилие над дочерьми. Никаких биологических материалов, однозначно подтверждающих это, не найдено. Да и могли ли они быть найдены, если эпизоды насилия, о которых говорили девушки — значительно давности?
Со слов врачей, у убитого был ряд болезней, исключающих полноценную половую жизнь.
Психолого-психитрическая экспертиза тоже не дала ответа на вопрос о насилии.
Полицейские проверили слова сестер о том, что отец стрелял в квартире. Был осмотрен каждый миллиметр жилища — следов от пуль не нашли. Запросили выписку из больницы, где одна из сестер якобы пыталась свести счеты с жизнью, и ничего подозрительного в истории болезни не обнаружили.
Вместе с тем мать и сестры Михаила Хачатуряна считают, что девушки якобы давно готовили преступление, и убийство было спланировано вплоть до того, как они будут избавляться от тела. В квартире родные Михаила нашли пилы, которые не принадлежали главе семейства и раньше там никогда не хранились.
Надпись с шифром
В сентябре суд изменил меру пресечения сестрам, заменив арест на запрет определенных действий. Всем троим надели браслеты, контролирующие передвижения. По правилам девушки должны быть дома с 21.00 до 07.00. В другое время ограничений по перемещениям у них нет. Также им нельзя сидеть в интернете, общаться по телефону, за исключением следователей и связи в экстренных случаях, а также общаться между собой и со свидетелями по уголовному делу. Крестина живёт с тётей, Ангелина — с бабушкой, а Мария -с матерью.
Это вызвало недовольство потерпевших.
— Следователи заняли очень непонятную позицию. Сёстры кайфуют — одна в школу ходит, другая в спортзал. К ним подружки и парни ходят постоянно. Это всё очень несправедливо, — возмущается племянник убитого Арсен.
Тем не менее, пока сестры будут ожидать суда именно на таких условиях — 26 декабря Басманный суд продлил им пресечения в виде запрета определённых действий до 28 марта 2019 года. Журналисты и родственники заметили, что все три девочки приехали в суд в одинаковых чёрных толстовках.
Недавно я опубликовал пост, в котором кратко рассказал о вновь появившемся в новостях деле сестёр Хачатурян. Но в комментариях я столкнулся с непониманием сути произошедшего. Люди не вдаются в подробности дела и не понимают, почему девушек, убивших своего отца, нужно освободить. Есть ли вообще оправдание убийству?
С точки зрения закона, есть понятие необходимой обороны, но в России это практически не работает. Доказать, что вы оборонялись бывает крайне сложно, а если дело касается не вас лично, то практически невозможно.
История с сёстрами Хачатурян очень жуткая. Много лет отец издевался над ними, насиловал, угрожал и в конце концов довёл до того, что они его убили. Здесь уже надо задуматься, что вообще должно было случиться, что девушки решают убить собственного отца?
Поэтому сегодня я хочу подробнее изложить суть этого дела, объяснив, почему я считаю, что сёстры Хачатурян не должны оказаться за решёткой, и какие выводы из этого необходимо сделать из этой истории:
В чём суть дела сестёр Хачатурян?
Что за моральные страдания?
Более того, подруга сестёр рассказывает, что отец регулярно избивал их и угрожал огнестрельным оружием. Сама она видела в их квартире следы стрельбы. Ещё один аспект истории сестёр Хачатурян – сексуальное насилие. По словам Ангелины, он начал её избивать, когда ей было 10 лет, а домогаться — в 14. То же происходило и с Крестиной.
Может быть, они всё это выдумали?
Нет. Это же говорит и следствие:
В 2016 году Хачатурян вывез дочерей на отдых в Сочи, где заставил одну из них делать ему минет. После этого девушка совершила попытку суицида, однако ее откачали в реанимации. Несколько недель она не посещала занятия, а затем принесла на учебу справку об отравлении.
Сёстры Хачатурян — убийцы?
Формально нет — их вина ещё не доказана в суде, и мы можем называть их лишь подозреваемыми. Но если мы согласимся с их словами и предварительными выводами следствия — да, они убили своего отца.
Тогда почему вокруг этого дела возник такой резонанс?
Михаил Хачатурян избивал и насиловал своих дочерей много лет — со слов его дочери Ангелины, не менее восьми. В день своей смерти он вернулся с лечения в психиатрической клинике, но его характер ничуть не переменился — он стал, как прежде, избивать и оскорблять дочерей, заодно заливая им глаза содержимым перцового баллончика. Понимая, что такая жизнь может продолжаться до их или его смерти, сёстры решают зарезать отца.
Российское законодательство сурово в отношении необходимой обороны. И убийство при её превышении наказывается согласно уголовному кодексу. В то же время российское законодательство благосклонно к домашнему насилию – в прошлом году побои в семье были переведены из уголовного кодекса в административный. То есть даже если бы сёстры не убили, а скрутили отца, сдали его полиции и доказали его вину в побоях – он бы вышел на свободу уже через несколько дней или даже отделался штрафом, после чего сделал бы всё, чтобы это не повторилось. И это совсем не значит, что так он стал бы добрым и хорошим родителем.
Это единственное подобное дело?
Обычно дела, связанные с жертвами домашнего насилия, убивающими или калечащими своих истязателей, касаются супругов, где дети проходят как потерпевшие наравне с одним из родителей. А дело сестёр Хачатурян попало в СМИ как редкий случай отцеубийства, да ещё и совершённого тремя сёстрами, одна из которых была несовершеннолетней.
Вы говорите только об отце, но где же была мать?
Аурелия Дундук не жила с дочерьми с 2015 года — Михаил выгнал её из семьи. Сама она и их старший сын Сергей, которого отец выгнал из дома, когда тот учился в восьмом классе, тоже являются жертвами насилия со стороны Михаила. Но заявлениям о побоях, которые Аурелия подавала в ОВД, не давали ход, а передавали её мужу. По её словам, о происходившем с их дочерьми она узнала только после смерти Михаила.
Что известно о психологическом состоянии девушек?
Почему сейчас все снова заговорили о деле сестёр Хачатурян?
Чего хотят общественные защитники девушек?
Справедливым итогом дела сестёр Хачатурян станет оправдательный приговор или условный срок. Первое маловероятно, учитывая, во-первых, ничтожный процент оправдательных приговоров в российских судах, а во-вторых, то, что совершённое сёстрами преступление, видимо, будет доказано в суде. Более того — они сами в нём признались. Более реалистичный вариант — условный срок. В этом случае девушки выйдут на свободу и вновь будут отправлены за решётку лишь в случае нарушения режима условного освобождения. Третий относительно справедливый итог – минимальное наказание с последующим условно-досрочным освобождением.
Очередь на одиночный пикет в поддержку сестёр Хачатурян.
Какие сроки грозят сёстрам при обвинительном приговоре?
Следствие считает, что убийство Михаила Хачатуряна попадает под статью 105.2 пункт ж) УК РФ — убийство, совершённое группой лиц по предварительному сговору. Наказание за это — от восьми до двадцати лет лишения свободы, либо пожизненное заключение.
Защита девушек настаивает, что их действия были необходимой обороной — 108.1 УК РФ. Убийство, вызванное её превышением, наказывается исправительными работами, либо ограничением свободы, либо принудительными работами, либо лишением свободы на срок до двух лет.
Как видите, даже при максимально строгом приговоре второй вариант может спасти сестёр. Кроме того, первые два месяца девушки провели в СИЗО, а сейчас находятся на свободе с ограничением на пребывание вне дома и общение с журналистами.
Возможно ли подобное условное или полное оправдание?
Я не знаю, но очень на это надеюсь. Российское государство должно вмешаться в эту историю, но не как каратель, наказывающий измученных жертв. Необходимо позволить сёстрам пройти курс реабилитации и в целом разобраться с домашним насилием в стране. Очевидно, убийство произошло не из-за жестокости девушек, а потому, что их жизнь была скрыта от общества, угроза их жизни и здоровью практически не вышла за пределы их квартиры.
Можно ли было избежать убийства?
Возможно, Михаила удалось бы привлечь к ответственности и хотя бы попытаться лишить его родительских прав или даже посадить в тюрьму. Но директор школы, в которой учились Мария и Ангелина, или органы опеки не заинтересовались причиной постоянных прогулов сестёр – за прошлый учебный год они пришли в школу семь раз. Многочисленные жалобы тоже оставались без внимания.
Как можно помочь сёстрам?
Вы можете подписать петицию, которая будет направлена в Следственный комитет и в Генпрокуратуру РФ. Текст петиции согласован с адвокатами сестёр Хачатурян. Ваша подпись поможет восстановить справедливость.
Одиночный пикет в поддержку сестёр Хачатурян.
Сёстры Хачатурян стали жертвами избиений и изнасилований, регулярно совершаемых их родным отцом. Я не знаю, как бы на их месте поступили другие, в том числе защитники Михаила Хачатуряна, и желаю никому никогда не оказаться на месте этих девушек. А если в итоге они будут осуждены — это будет означать, что вырваться из плена домашнего насилия в России можно только отсидев за убийство агрессора. Что государство не встанет на сторону жертвы, даже понимая, что на крайние меры её двинули крайние обстоятельства.
Но если здравый смысл и восторжествует, то может повториться кейс Голунова, когда один человек был оправдан в угоду общественному возмущению, но тысячи людей, сидящих по сфабрикованным делам остались за решёткой. К сожалению, простое освобождение сестёр Хачатурян ничего не даст другим жертвам домашнего насилия, поквитавшимся со своими тиранами. До тех пор, пока государство и общество не увидят, что дело не в том, что дочери убили отца. Дело в том, что все его издевательства оставались безнаказанными. В том, что домашнее насилие часто остаётся за закрытыми дверями квартир. Наружу оно выходит только когда жертва убивает или калечит насильника, за что сама отправляется на скамью подсудимых.
В России нет закона, защищающего от домашнего насилия. Государство открыто показывает, что эта тема ему неинтересна, а омбудсмен по правам ребёнка считает, что декриминализация побоев может защитить семью. Семью Хачатурян не спасли ни криминальная, ни административные статьи — никому не было дела до ненормального мужика, держащего в заложниках трёх дочерей, и до самих девушек, целый год прогуливавших школу.
Дело сестер Хачатурян даёт нам возможность обратить внимание на проблемы, которые могут коснуться каждого.
Давтян: Теорий много, доказательных историй значительно меньше. Изначально, когда в конце декабря 2019 года Генпрокуратура отказалась утверждать обвинение, она сослалась на то, что действия сестер следует оценивать как необходимую оборону, при этом утверждалось это постановление заместителем генпрокурора Виктором Гринем. Но в этот раз, имея все те же самые материалы дела на руках, он почему-то утвердил обвинительное заключение. Это, мягко говоря, странная ситуация, когда один и тот же человек смотрит одно и то же дело и при этом полностью меняет свою позицию на противоположную.
Что могло повлиять на его позицию?
За это время произошло много разных событий, в том числе кадровые перестановки в Генпрокуратуре. Сейчас Генпрокуратуру возглавляет фактически бывший заместитель председателя Следственного комитета Александра Бастрыкина, и это тоже могло иметь значение. При этом буквально за некоторое время до того, как утвердили обвинительное заключение сестрам, был достаточно большой скандал, связанный с возбуждением уголовного дела в отношении одного из следователей Следственного комитета, и тот же самый Гринь отменял постановление в возбуждении уголовного дела. Сейчас происходят очень серьезные внутренние разбирательства. Я думаю, что дело сестер Хачатурян просто было слито, чтобы очередной раз не ругаться со Следственным комитетом.
То есть так сделали, чтобы не разбираться больше?
Я не думаю, если честно, что это вообще как-то повлияло. В любом случае утверждал обвинение Гринь.
Когда начался карантин, дело сестер чуть-чуть заглохло в инфопространстве, и сложилось ощущение, что пока все молчат, утвердили обвинение по статье об убийстве. Это могло как-то повлиять?
Нет, это с карантином никак не связано. В этом смысле мы не хотим жаловаться на самого следователя. У нас абсолютно разные позиции со следователем, он продолжает настаивать на обвинении, по переквалификации мы спорим очень жестко. Но по-человечески он, например, понимает, что девушки сейчас живут в разных местах, и для проведения следственных действий в самый опасный период пандемии им пришлось бы передвигаться общественным транспортом. И он сказал, что в это опасное время мы немножко подождем. И это было очень человечно с его стороны, здесь мы ничего не можем сказать. Это было никак не связано, потому что обвинение утверждали в начале июля.
Вы настаиваете на необходимой обороне. Как я понимаю, в этом случае сестер могут признать невиновными, а уголовное дело вообще прекратить. Да?
Да, мы продолжаем настаивать на необходимой обороне.
А есть ли какие-то шансы, что после поступления в суд дело переквалифицируют?
А эта практика распространена в подобных делах?
Таких дел, во-первых, очень мало. Во-вторых, такого дела, наверное, больше просто нет — оно исключительное. У меня практика 10 лет, у Алексея Паршина с Ярославом Пакулиным — практически по 20 лет. Они тоже так говорят, хотя занимались сложными делами, в том числе необходимой обороной, это их квалификация. Но тут эксклюзивный случай.
То есть его можно назвать прецедентом?
Вообще, все, что касается необходимой обороны, в нашей стране сложно. И с мужчинами, и с женщинами. Но с женщинами особенность еще в том, что при ситуациях домашнего насилия суды очень часто не воспринимают домашнее насилие как реальную угрозу для жизни. И поскольку женщины основные потерпевшие в домашнем насилии, у них и возникает основная проблема: чаще всего женщины страдают и погибают дома, это факт, от рук близких. И если суды не воспринимают состояние домашнего насилия как угрозу для жизни, то и не признают необходимую оборону. Получается, что проблема чисто гендерная, женская.
А кто будет выносить решение о переквалификации после того, как дело поступило в суд? Это как-то во время процесса, слушаний может произойти?
Мы уже все-таки согласились на присяжных, поэтому дело будут рассматривать присяжные. У Генпрокуратуры еще есть возможность отказаться от обвинения.
А вообще по таким статьям бывает оправдательный приговор? Есть такие случаи?
По статье 105 часть 2 оправдательных приговоров очень мало. В коллегиях присяжных их больше, чем когда дело рассматривает суд.
Именно поэтому вы и выбрали суд присяжных?
Может ли это повлиять или нет — посмотрим. Мы считаем, что дело должно возвратиться в прокуратуру, а затем в Следственный комитет для переквалификации, и мы на этом будем настаивать. И если дойдет до коллегии присяжных, то тут уже будет работа на коллегию.
Она признана совершившей деяние в состоянии невменяемости. Поэтому там два варианта развития событий: или ее оправдывают, или ее направляют на лечение. Но лечение может быть в том числе амбулаторное, необязательно стационар.
Когда стало известно об убийстве, мать девочек Аурелия рассказывала, что Хачатурян бил ее, срывался. Ее позиция отражена в материалах дела?
Да, она давала показания достаточно подробно и несколько раз. Многие обстоятельства насилия к Аурелии Хачатурян описывают сами девочки и другие свидетели по делу, то есть это все в материалах есть.
Как только стало известно об убийстве, журналисты начали выяснять подробности, они общались со знакомыми, соседями. Все они рассказывали о проблемах в семье. Если они знали о проблемах, что мешало им пожаловаться? Это связи отца или нежелание выносить сор из избы?
Это комплекс. Во-первых, он выглядел человеком не только агрессивным, но и имеющим достаточно серьезные связи. Его боялся, грубо говоря, весь двор. Он переругался со всеми. Люди его боялись. Он, в том числе, мог применять оружие на виду у людей. Он такой браток из девяностых. И это тоже, естественно, сказывалось.
К ним даже участковый приходил, ему никто не открыл, и он ушел.
Да что там участковый. У нас в материалах дела есть история, как Хачатурян угрожал пистолетом сотрудникам ДПС, которые его остановили. И об этом говорит старшая из сестер — это было на ее глазах. И ему за это ничего не было. Попробуйте подойти к сотруднику ДПС, поугрожать пистолетом — и посмотрите, что будет. А ему ничего не было.
Родственники отца, разумеется, тоже знали о ситуации, не могли не знать, мне кажется. И они тоже не вмешивались. Почему?
Читая разные статьи от 2018 года, я нашла информацию о том, что Хачатурян открыто торговал наркотиками. Это действительно так было?
У нас таких доказательств нет в материалах дела, но действительно многие соседи про это говорили. Правда это или нет — не могу сказать, потому что доказательств в материалах дела об этом нет.
Девочек отправили под домашний арест вместо СИЗО. Я так понимаю, что у них довольно тяжкая статья, с чем это связано?
Еще в тот период времени, когда это происходило, как раз дело было передано из районного управления в Следственный комитет России, и очень активно следователи стали собирать информацию обо всех случаях насилия, в том числе сексуального. Мне кажется, это очень сильно повлияло на самих следователей, потому что они увидели, что происходило. И у нас действительно огромное количество доказательств. Следствие не спорит, следствие согласно, что весь этот период времени Хачатурян применял к сестрам разного рода насилие, включая сексуальное. И следствие это само доказало и собрало достаточно большое количество доказательств, все это есть в обвинительном заключении. Но вот духа переквалифицировать не хватило.
Фактически в обвинительном заключении и написано, что Хачатурян долгое время совершал против девочек физическое насилие, сексуальное насилие, истязания и что эти действия повлекли тяжкий вред здоровью. А потом вроде как и угроза была, и следствие тоже не отрицает, что девушки воспринимали все эти действия как реальную угрозу для жизни. Они признают это. Признают — длительный период времени, систематическое насилие, пролонгированное. С этим никто не спорит. Но при этом почему-то считают, что у девушек не возникло права на оборону, хотя очевидно, что как только в отношении вас совершают противоправные действия, ваше право на оборону есть. А если это системные, длительные противоправные действия, то ваше право на оборону есть весь этот период.
Активистки и активисты пытаются привлекать внимание, создать огласку. Это помогает? Девочки знают об этих кампаниях?
Девочкам запрещено пользоваться интернетом, но мы им рассказываем, и естественно, это их очень поддерживает.
Как они отреагировали на утверждение последнего обвинения? Вообще, какое у них сейчас настроение? Как они относятся к ситуации, как меняется их отношение?
Понимаете, через неделю будет два года, как все это произошло. Они очень устали, это чувствуется. Честно, я не боюсь присяжных, не боюсь идти в суд. Но я как представлю, что мне придется их допрашивать, что мне снова придется вот это все у них поднимать, — мне аж самой становится нелегко, хотя я человек достаточно выдержанный, я за эти 10 лет что только не видела. Но я вижу, что они очень юные, у них практически не было жизненного опыта. А тот жизненный опыт, который был, — невероятно негативный. И вот эти два года они как на канатном мосту, который туда-сюда раскачивается. Они достаточно спокойны, причем все трое, они достаточно спокойно восприняли утверждение обвинения, но я вижу, что они просто уже устали. Потому что это тяжело.
Ангелина (средняя сестра) вот не знает, идти учиться или нет. Они живут два года в подвешенном состоянии, не понимая, что с ними будет. Ты и раньше не могла принимать решения по своей жизни, а сейчас ты не можешь их принимать, потому что не знаешь, что с тобой будет дальше. Может быть и нет смысла поступать ни в какой институт, потому что завтра ты уедешь в тюрьму.
Вы говорили, что они в разных квартирах. Им нельзя общаться между собой, но им можно выходить на улицу. Они как-то пытаются узнавать друг о друге через адвокатов, переживают?
Конечно. Общаться им нельзя. Периодически они встречаются на следственных действиях, так видятся хоть иногда. Но, например, следственных действий они ждут на расстоянии в метре друг от друга. Но все равно мы рассказываем, как у кого дела, стараемся их поддерживать в этом.
У вас нет ощущения, что дело затягивается намеренно?
Ну я бы не сказала, что это умышленное затягивание. Такие дела бывают, что идут долго, такое случается. Это просто идет своим чередом.
Их сейчас никто не беспокоит, это хорошо. Первое время их периодически кто-то пытался беспокоить. Кто-то узнал адрес одной из квартир, туда приходили, но им не открыли двери. Но сейчас вроде все спокойно.
А защита получает угрозы?
Я знаю, что Паршин первый год получал угрозы. Ему писали на почту, в личку. Но отношение к угрозам скептическое.
Девушка возлагает цветы в знак поддержки сестер Хачатурян у здания Генпрокуратуры
Насилие над девочками длилось много лет. Девочки терпели. Что стало триггером, после которого они не выдержали и убили Хачатуряна?
Последние несколько дней [перед убийством] Хачатурян стал вести себя совсем неадекватно. Если раньше девушки могли хоть немного предугадать, понять или увидеть, что сейчас что-то начнется, то последние несколько дней он вел себя постоянно неадекватно. В день перед убийством избивал, кричал на них. А в тот день триггером стало то, что он очень агрессивно вел себя с самого утра, а потом он распылил в лицо девочкам перцовый баллончик. Ужас в том, что для него это был прикол — брызгать им в лицо.
Не как наказание, не ответ на их поведение? Просто он так захотел?
В том и дело, что в последние дни это была вообще немотивированная агрессия, и они потеряли чувство контроля над ситуацией. Они ничего понять не могли. И когда он брызгал всем в лицо, Крестине (старшая сестра) стало плохо, и она начала задыхаться. Он это воспринял так, будто она притворяется. И он пытался ее мыть, и в это время еще и трогал ее. В общем, вел себя просто совсем… и они испугались.
Ангелина с Марией испугались за Крестину, потому что она теряла сознание в приступах паники, и они испугались, что когда-нибудь он или ее убьет, или их убьет, потому что он перестал себя контролировать. Это был основной триггер — они поняли, что он себя уже не контролирует, может случиться что угодно и они не в силах ничего предугадать. Ангелина еще очень переживала за то, что у Крестины был опыт суицида, и она боялась, что та что-то с собой может сделать.
Почему в отношении Михаила не завели дело посмертно?
А родственники не дали согласие. Нам бы хотелось поглубже исследовать, но в любом случае постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в связи со смертью подсудимого, согласно которому следствие считает установленными все эти обстоятельства насилия, лежит в материалах дела.
А есть ли шанс, что девочки получат условный срок по новому обвинению?
Это как гадать на кофейной гуще.
Правильно ли говорить, что защита настаивает на необходимой обороне, потому что было длительное насилие?
Да, мы говорим, что насилие имело пролонгированный характер, оно было продолжаемым, оно не останавливалось, оно лишь приостанавливалось на какие-то периоды — когда он ел, спал, был занят другими делами. Но само по себе насилие и, грубо говоря, противоправные действия продолжались во времени. И весь этот период времени у девочек было право защищаться, когда у них были силы, возможность. То есть момент этой обороны они выбирали, когда чувствовали, что эта оборона возможна. Очевидно, что они не могли обороняться, когда он непосредственно на них нападал. Потому что он здоровенный мужик, и любая оборона в этой ситуации для них закончилась бы печально. Три маленьких девчонки, они бы с ним не справились никогда — ни с ножом, ни с чем.
Ангелина Хачатурян и ее адвокат Алексей Паршин
Фото: Максим Григорьев / ТАСС
Это дело может повлиять на дела о домашнем насилии в будущем?
Вообще вся эта история повлияла на отношение общества к домашнему насилию. Дел о домашнем насилии громких в последнее время достаточно много. Дело Хачатурян — просто пример того, как долгие годы человек может просто уничтожать своих детей у всех на глазах, но всем нет дела.
Дело Маргариты Грачевой, которой муж отрубил кисти, дело сестер Хачатурян — эти дела могут ускорить принятие закона о домашнем насилии?
Сложно сказать. Все эти годы всем хочется от меня услышать, что все эти дела помогут принять закон о домашнем насилии. Было время, когда мне тоже так казалось, но за делом Грачевой шло дело Вербы, за делом Вербы шло дело Хачатурян. А закон все не принимается и не принимается. И ты сидишь думаешь, сколько еще нужно убитых и покалеченных женщин, чтобы принять закон.
Сейчас законопроект о домашнем насилии как-то обсуждается?
Да никак, ничего не происходит. Нам же сказала Валентина Матвиенко — как победим коронавирус, так сразу обсудим.
Дело сестер Хачатурян могло остаться в криминальной хронике, если бы не кампания, которая развернулась в защиту девушек. Год назад Крестина, Ангелина и Мария сами вызвали полицию и признались в убийстве отца, а во время следствия рассказали, как он долгие годы над ними издевался. Но обвинение утверждает, что девушки совершили умышленное убийство, за которое им может грозить пожизненный срок. Защитники сестер не сдаются и настаивают: это была самооборона. Почему убийство стало единственным шансом спастись от тирана и чем еще может грозить декриминализация домашнего насилия в России, разбирался корреспондент RTVI Сергей Морозов.
Семья Хачатурян жила в скромной двушке в панельной многоэтажке в Алтуфьево среди железобетонных джунглей — не бог весь какое богатство. Этим Михаил Хачатурян не похож на лидера преступного мира. И тем не менее, по словам соседей, он смог устроить здесь настоящую тиранию в масштабах даже не микрорайона, а своего отдельного двора.
Это одна из главных загадок дела: что за странные покровители были у Михаила Хачатуряна в органах внутренних дел, которые долгие годы позволяли ему совершенно безнаказанно делать что угодно и в собственном дворе, и уж тем более в собственной квартире — это кто-нибудь расследовал? Похоже, нет.
Иван Мельников навещал сестер Хачатурян, когда они еще находились в СИЗО после ареста. Позже от адвокатов стало известно, что в деле есть материальные доказательства того, что Михаил Хачатурян совершал акты сексуального насилия в отношении дочерей. Как раз когда появилась эта информация, кто-то начал сливать в интернет фотографии сестер из соцсетей — на них они казались обычными счастливыми подростками, и было трудно поверить, что в их жизни что-то не так.
По словам директора школы, где учились сестры Хачатурян, Михаил однажды приходил туда: ему сказали, что девочек могут не допустить до аттестации из-за прогулов, но отец не проявил к их образованию особого интереса, на этом дело и кончилось. Домой к Хачатурянам приходил участковый, ему никто дверь не открыл — и всё. Уже после убийства в прессе писали, что одна из сестер пыталась покончить с собой из-за домогательств отца. В ответ кто-то выложил в интернет ролик с юбилея Михаила Хачатуряна двухлетней давности: на нем дочери обнимают его и желают долгих лет — как это может сочетаться? Психолог Татьяна Орлова уже семь лет работает с жертвами семейного насилия — она объясняет, как.
Во дворе дома, где жил Михаил Хачатурян, только одна соседка согласилась говорить на камеру — и это был голос в его поддержку, притом даже не столько самого Хачатуряна, сколько всей системы взглядов, которая его поддерживала.
И это ответ на вопрос, мог ли человек со связями на уровне района устроить такой тотальный контроль. Связи Михаила Хачатуряна были не на уровне района: он действовал, опираясь на те представления, которые можно встретить везде. Когда Госдума декриминализировала домашнее насилие, она полагалась на силу традиционных представлений — и вот что из этого вышло.
В интернете сейчас идут сразу две кампании: одна за, другая против сестер Хачатурян. Пока у сестер в десятки раз больше сторонников. Юрист Павел Пищик работает как раз в одной из групп поддержки — он и десяток единомышленников уже год ведут активное сообщество, которое распространяет статьи, собирает подписи и призывает откликнуться известных людей.
Это работа на чистом энтузиазме, без оплаты — и дело не только в сестрах Хачатурян.
Читайте также: