Щерба опыт общей теории лексикографии кратко

Обновлено: 05.07.2024

ЩЕРБА, ЛЕВ ВЛАДИМИРОВИЧ (1880–1944), русский лингвист, специалист по общей лингвистике, русскому, славянским и французскому языкам. Родился 20 февраля (3 марта) 1880 в Петербурге. В 1903 окончил Петербургский университет, ученик И.А.Бодуэна де Куртенэ. В 1916–1941 профессор Петроградского (Ленинградского) университета. Академик АН СССР с 1943. В последние годы жизни работал в Москве, где и умер 26 декабря 1944.

Значителен и вклад Щербы в общую лингвистику, лексикологию и лексикографию, теорию письма. Важные идеи содержатся в его статьях О частях речи в русском языке (1928), О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании (1931), Опыт общей теории лексикографии (1940), Очередные проблемы языковедения (1946, посмертно). Щерба предложил оригинальную концепцию языка и речи, отличную от концепции Ф. де Соссюра, введя разграничение не двух, а трех сторон объекта лингвистики: речевой деятельности, языковой системы и языкового материала. Отказываясь от свойственного И.А.Бодуэну де Куртенэ и другим психологического подхода к языку, Щерба в то же время ставил вопрос о речевой деятельности говорящего, позволяющей ему производить ранее никогда им не слышанные высказывания; здесь он предвосхитил некоторые идеи лингвистики второй половины 20 в.

С постановкой данной проблемы связано и рассмотрение Щербой вопроса об эксперименте в лингвистике. Лингвистический эксперимент, в понимании Щербы, – это проверка правильности/приемлемости языкового выражения, построенного исследователем на основании некоторой теоретической концепции. Арбитром при этом может выступать либо сам исследователь (если исследуется хорошо известный ему язык), либо носитель языка (информант), либо специальным образом отобранная группа информантов. Получаемые в ходе эксперимента суждения о неправильности/неприемлемости построенных выражений превращают эти выражения в отрицательный языковой материал (термин Щербы), являющийся важным источником сведений о языке. Понимаемый таким образом лингвистический эксперимент является методологической основой современной лингвистической семантики и прагматики, одним из важнейших методов исследования в полевой лингвистике (изучении бесписьменных языков), а отчасти и социолингвистике; его осмысление сыграло значительную роль в формировании теории лингвистических моделей в 1960-х годах.

Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку. М., 1957
Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974
Щерба Л.В. Теория русского письма. Л., 1983

Многогранная семантическая структура слова, как считал Л.В. Щерба, особенно ярко видна при сравнении двух разных языков, так как в результате их различного исторического развития она почти никогда в них не совпадает. В этом словаре автор чрезвычайно тщательно разрабатывал систему значений и их оттенков в русских словах и пытался подобрать к ним соответственные французские переводы. В предисловии к словарю есть много убедительных, ярких примеров, показывающих несоответствие русских и французских понятий, выражаемых словами.

Почти каждое русское мало-мальски семантически сложное слово подвергалось Щербой пересмотру, устанавливалось его основное значение и различного рода ответвления, а затем проводился так называемый эксперимент, как говорил Щерба, т. е. перебирались всевозможные русские контексты и их переводы на французский язык. В результате этой интересной, но очень кропотливой работы появлялись словарные статьи с различными семантическими подразделениями слов в русском языке и их французскими переводами со стилистическими и другими пометами. Особенно тщательно Щерба пересматривал русские предлоги и союзы, их значения и подбирал соответственные переводы.

1. словарь академического типа (выполняющий нормативную функцию) – словарь-справочник (фиксирующий речевойузус),

2. энциклопедический словарь (дающий сведения о реалиях) –

общий словарь (охватывающий просто лексику какого-либоязыка),

3. тезаурус (дающий специальную лексику) – обычный словарь (дающий всю лексику на одном языке – толковый илина двух и более языках – переводный),

4. обычный (толковый или переводный) словарь – идеологический (идеографический, аналогический, словарь, устанавливающий связи между словами определённого языка наоснове связей их значений) словарь,

5. толковый (одноязычный) словарь – переводный(дву- илимногоязычный) словарь,

6. неисторический словарь (отражающий лексику синхронно) –исторический словарь (в том числе этимологический и др.)[Щерба 1974: 265–304].

Предложенная Л. В. Щербой классификация словарей
позволяет описать с точки зрения объема содержащейся информации и характера ее представления прежде всего толковые и переводные словари. Остальные типы лексикографических изданий остались вне поля зрения ученого.

Русская лексикография XX в. представляет собой новый этап в истории отечественной лексикографии, продолжающий и развивающий лучшие традиции словарного дела в России. В русском советском языкознании было выдвинуто и обосновано положение о том, что полное и адекватное описание словарного состава языка возможно и целесообразно в серии словарей, а не в одном словаре, каким бы большим по объему он ни был. Была разработана и поэтапно реализовалась идея системы словарей для полного и всестороннего описания словарного состава русского языка в его истории и современном состоянии.

Издание содержало 85 289 слов и прекрасно справилось с насущными вопросами нормализации языка, упорядочением словоупотребления, формообразования и произношения. В словаре широко задействована лексика современных художественных произведений, публицистики, научных работ, представлены новые слова советской эпохи (беспризорник, бесхозный, вертолет, зарплата, колхоз, комбриг, пятидневка, пятилетка, уклонист и т. д.).

Толкование слов отличается полнотой и точностью, в необходимых случаях приведены этимологические пояснения и даны особенности произношения слов. Несмотря на отмечаемые специалистами недостатки (не совсем точное в ряде случаев определение значения, неполнота словника и фразеологии, немотивированность отдельных стилистических помет, иногда нечёткое разграничение многозначности и омонимии, включение некоторых устарелых слов), словарь Ушакова представляет собой важнейшую веху в истории советской лексикографии.

Говоря о словаре Ушакова, нельзя обойтись без слов первый, впервые. Это:

a) первый словарь, составленный после орфографической реформы 1917—1918 годов;

b) первый советский толковый нормативный словарь, нормативность которого проявляласьв последовательной характеристике свойств слова, фиксации его нормативного ударения, тщательно разработанной системе стилистических помет;

c) впервые в отечественной лексикографии в нем разработана и применена детальная система стилистических помет: в том числе пометы, характеризующие привязку слова к устной речи (разг.,-женушка, карабкаться; простореч. - базарить, фабзавучник;вульг. – по блату, жратва;); стилистические пометы: книжн., научн., тех., газет., офиц., поэт.; пометы, выражающие экспрессию:бран., шутл., презрит., торж., ритор.,ирон.

d) впервые словарю предпослан (в 1 томе) очерк орфоэпии и морфологии.

e) это первый словарь, зарегистрировавший слова-неологизмы, вошедшие в язык в конце 10-х — начале 30-х гг. (их тут тысячи: беспризорник, бесхозный, вертолет, зарплата, колхоз, комбриг, пятидневка, пятилетка, уклонист и т. д.).

f) впервые наиболее употребительным морфемам посвящены словарные статьи (есть статьи о приставках анти-, без-, за- и некоторые другие, о первых частях сложных слов дву-, двух-, бое- и т. д., о частях сложносокращенных слов агит-, гос-, гор- и пр.).

g) впервые в отечественной лексикографии четко сказано об отличии словаря языкаот энциклопедического (и это отличие соблюдено в словарных статьях).

По сей день словарь Ушакова остаётся незаменим при работе с текстами XIX и первой половины XX века, служит пособием к правильному употреблению, произношению и образованию формы слова.

Помимо информации о значениях слова, их числе здесь содержатся сведения о вариантах ударения в нем (об акцентных вариантах), о форме род.п. ед. ч. (и, следовательно, о других падежах), о грамматическом роде, о принадлежности второго значения словоупотреблению специалистов, о переносности третьего значения, рожденного из метафоры.

Словарь Ушакова очень информативен, хотя и не знает еще этого слова: он толкует слова, сообщает их правильное ударение, произношение, очерчивает с помощью системы помет круг и время их применения, их выразительные свойства, дает краткую справку о происхождении слова, если оно было заимствовано из другого языка.

Парфянская стрела (книжн.) — перен. меткий коварный удар, меткое сражающее слово противника, симулирующего поражение. (От военной хитрости древнего азиатского народа парфян — симулировать бегство и поражать через плечо меткими стрелами преследующего противника.).

Конечно, этот новаторский словарь имелнедочеты, хотя бы потому, что был новаторским.

Во-вторых, некоторые случаи омонимии представлены порой как полисемия, например: пентюх, межень.

В-третьих, в словаре (особенно в иллюстративном материале, остро ощущается идеологический компонент, многие цитаты подчеркнуто политизированы: комильфо – в дворянско-буржуазной среде – о том, кто вполне благовоспитан, кто отвечает правилам светского поведения. Иллюстративные примеры даются в основном из работ В.И. Ленина, К.Маркса, Ф.Энгельса или поэтов и писателей революции.

В-четвертых, к настоящему времени многие характеристики слов и значений уже устарели.

«Почти сто лет Россия не имела законченных толковых словарей литературного языка. Словарь под редакцией Д. Н. Ушакова, составленный в конце 20—30-х гг., был при­зван отразить и классический период литературного языка, и перемены в общерусской лексике, которые произошли на глазах современников, то, что вошло в общий язык с 1914 г., начавшего переломную эпоху в России и в мире. В словаре около 1800 позиций с пометой нов.(новых слов, новых зна­чений, новых устойчивых словосочетаний).

Нормативность словаря проявляется в последовательной характеристике грамматических свойств слова, фиксации его нормативного ударения, тщательно разработанной системе стилистических помет. Последнее имеет особое значение для понимания динамических процессов в лексике и стилистике. Предложен­ная в словаре под ред. Д. Н. Ушакова система стилистических помет легла в основу стилистической характеристики слов в других толковых словарях.

Большое внимание в словаре уделялось характеристике сочетаемости слов, последовательно указывались синтаксиче­ские конструкции, в которых реализовывались те или иные лексические значения. Нередко в словаре появлялись указа­ния запретительного характера, что подчеркивало его норма­тивный характер.

Источниками словаря явились художественные произве­дения, публицистика, научные работы. Впервые в лексико­графической практике значительное число иллюстраций было извлечено из произведений советских писателей.

В качестве примера лексикогра­фического представления идеологической поляризации лек­сики можно привести следующие фрагменты словарных ста­тей:

ГВАРДИЯ. Отборные привилегированные войска. Красная гвар­дия (полит.). Революционные рабочие отряды, дружины. Белая гвардия (полит.). Контрреволюционные войска.

ЗАГИБЩИК. Человек, допускающий загибы (крайности) в своей деятельности (нов.) // С определением «левый'' или без него, Лицо, обнаруживающее левый загиб в своих воззрениях или политической дея­тельности (полит.). Левые загибщики являются объективно союзниками правых уклонистов. Сталин.

Многогранная семантическая структура слова, как считал Л.В. Щерба, особенно ярко видна при сравнении двух разных языков, так как в результате их различного исторического развития она почти никогда в них не совпадает. В этом словаре автор чрезвычайно тщательно разрабатывал систему значений и их оттенков в русских словах и пытался подобрать к ним соответственные французские переводы. В предисловии к словарю есть много убедительных, ярких примеров, показывающих несоответствие русских и французских понятий, выражаемых словами.

Почти каждое русское мало-мальски семантически сложное слово подвергалось Щербой пересмотру, устанавливалось его основное значение и различного рода ответвления, а затем проводился так называемый эксперимент, как говорил Щерба, т. е. перебирались всевозможные русские контексты и их переводы на французский язык. В результате этой интересной, но очень кропотливой работы появлялись словарные статьи с различными семантическими подразделениями слов в русском языке и их французскими переводами со стилистическими и другими пометами. Особенно тщательно Щерба пересматривал русские предлоги и союзы, их значения и подбирал соответственные переводы.

1. словарь академического типа (выполняющий нормативную функцию) – словарь-справочник (фиксирующий речевойузус),

2. энциклопедический словарь (дающий сведения о реалиях) –

общий словарь (охватывающий просто лексику какого-либоязыка),

3. тезаурус (дающий специальную лексику) – обычный словарь (дающий всю лексику на одном языке – толковый илина двух и более языках – переводный),

4. обычный (толковый или переводный) словарь – идеологический (идеографический, аналогический, словарь, устанавливающий связи между словами определённого языка наоснове связей их значений) словарь,

5. толковый (одноязычный) словарь – переводный(дву- илимногоязычный) словарь,

6. неисторический словарь (отражающий лексику синхронно) –исторический словарь (в том числе этимологический и др.)[Щерба 1974: 265–304].

Предложенная Л. В. Щербой классификация словарей
позволяет описать с точки зрения объема содержащейся информации и характера ее представления прежде всего толковые и переводные словари. Остальные типы лексикографических изданий остались вне поля зрения ученого.

Русская лексикография XX в. представляет собой новый этап в истории отечественной лексикографии, продолжающий и развивающий лучшие традиции словарного дела в России. В русском советском языкознании было выдвинуто и обосновано положение о том, что полное и адекватное описание словарного состава языка возможно и целесообразно в серии словарей, а не в одном словаре, каким бы большим по объему он ни был. Была разработана и поэтапно реализовалась идея системы словарей для полного и всестороннего описания словарного состава русского языка в его истории и современном состоянии.

Издание содержало 85 289 слов и прекрасно справилось с насущными вопросами нормализации языка, упорядочением словоупотребления, формообразования и произношения. В словаре широко задействована лексика современных художественных произведений, публицистики, научных работ, представлены новые слова советской эпохи (беспризорник, бесхозный, вертолет, зарплата, колхоз, комбриг, пятидневка, пятилетка, уклонист и т. д.).

Толкование слов отличается полнотой и точностью, в необходимых случаях приведены этимологические пояснения и даны особенности произношения слов. Несмотря на отмечаемые специалистами недостатки (не совсем точное в ряде случаев определение значения, неполнота словника и фразеологии, немотивированность отдельных стилистических помет, иногда нечёткое разграничение многозначности и омонимии, включение некоторых устарелых слов), словарь Ушакова представляет собой важнейшую веху в истории советской лексикографии.

Говоря о словаре Ушакова, нельзя обойтись без слов первый, впервые. Это:

a) первый словарь, составленный после орфографической реформы 1917—1918 годов;

b) первый советский толковый нормативный словарь, нормативность которого проявляласьв последовательной характеристике свойств слова, фиксации его нормативного ударения, тщательно разработанной системе стилистических помет;

c) впервые в отечественной лексикографии в нем разработана и применена детальная система стилистических помет: в том числе пометы, характеризующие привязку слова к устной речи (разг.,-женушка, карабкаться; простореч. - базарить, фабзавучник;вульг. – по блату, жратва;); стилистические пометы: книжн., научн., тех., газет., офиц., поэт.; пометы, выражающие экспрессию:бран., шутл., презрит., торж., ритор.,ирон.

d) впервые словарю предпослан (в 1 томе) очерк орфоэпии и морфологии.

e) это первый словарь, зарегистрировавший слова-неологизмы, вошедшие в язык в конце 10-х — начале 30-х гг. (их тут тысячи: беспризорник, бесхозный, вертолет, зарплата, колхоз, комбриг, пятидневка, пятилетка, уклонист и т. д.).

f) впервые наиболее употребительным морфемам посвящены словарные статьи (есть статьи о приставках анти-, без-, за- и некоторые другие, о первых частях сложных слов дву-, двух-, бое- и т. д., о частях сложносокращенных слов агит-, гос-, гор- и пр.).

g) впервые в отечественной лексикографии четко сказано об отличии словаря языкаот энциклопедического (и это отличие соблюдено в словарных статьях).

По сей день словарь Ушакова остаётся незаменим при работе с текстами XIX и первой половины XX века, служит пособием к правильному употреблению, произношению и образованию формы слова.

Помимо информации о значениях слова, их числе здесь содержатся сведения о вариантах ударения в нем (об акцентных вариантах), о форме род.п. ед. ч. (и, следовательно, о других падежах), о грамматическом роде, о принадлежности второго значения словоупотреблению специалистов, о переносности третьего значения, рожденного из метафоры.

Словарь Ушакова очень информативен, хотя и не знает еще этого слова: он толкует слова, сообщает их правильное ударение, произношение, очерчивает с помощью системы помет круг и время их применения, их выразительные свойства, дает краткую справку о происхождении слова, если оно было заимствовано из другого языка.

Парфянская стрела (книжн.) — перен. меткий коварный удар, меткое сражающее слово противника, симулирующего поражение. (От военной хитрости древнего азиатского народа парфян — симулировать бегство и поражать через плечо меткими стрелами преследующего противника.).

Конечно, этот новаторский словарь имелнедочеты, хотя бы потому, что был новаторским.

Во-вторых, некоторые случаи омонимии представлены порой как полисемия, например: пентюх, межень.

В-третьих, в словаре (особенно в иллюстративном материале, остро ощущается идеологический компонент, многие цитаты подчеркнуто политизированы: комильфо – в дворянско-буржуазной среде – о том, кто вполне благовоспитан, кто отвечает правилам светского поведения. Иллюстративные примеры даются в основном из работ В.И. Ленина, К.Маркса, Ф.Энгельса или поэтов и писателей революции.

В-четвертых, к настоящему времени многие характеристики слов и значений уже устарели.

«Почти сто лет Россия не имела законченных толковых словарей литературного языка. Словарь под редакцией Д. Н. Ушакова, составленный в конце 20—30-х гг., был при­зван отразить и классический период литературного языка, и перемены в общерусской лексике, которые произошли на глазах современников, то, что вошло в общий язык с 1914 г., начавшего переломную эпоху в России и в мире. В словаре около 1800 позиций с пометой нов.(новых слов, новых зна­чений, новых устойчивых словосочетаний).

Нормативность словаря проявляется в последовательной характеристике грамматических свойств слова, фиксации его нормативного ударения, тщательно разработанной системе стилистических помет. Последнее имеет особое значение для понимания динамических процессов в лексике и стилистике. Предложен­ная в словаре под ред. Д. Н. Ушакова система стилистических помет легла в основу стилистической характеристики слов в других толковых словарях.

Большое внимание в словаре уделялось характеристике сочетаемости слов, последовательно указывались синтаксиче­ские конструкции, в которых реализовывались те или иные лексические значения. Нередко в словаре появлялись указа­ния запретительного характера, что подчеркивало его норма­тивный характер.

Источниками словаря явились художественные произве­дения, публицистика, научные работы. Впервые в лексико­графической практике значительное число иллюстраций было извлечено из произведений советских писателей.

В качестве примера лексикогра­фического представления идеологической поляризации лек­сики можно привести следующие фрагменты словарных ста­тей:

ГВАРДИЯ. Отборные привилегированные войска. Красная гвар­дия (полит.). Революционные рабочие отряды, дружины. Белая гвардия (полит.). Контрреволюционные войска.

ЗАГИБЩИК. Человек, допускающий загибы (крайности) в своей деятельности (нов.) // С определением «левый'' или без него, Лицо, обнаруживающее левый загиб в своих воззрениях или политической дея­тельности (полит.). Левые загибщики являются объективно союзниками правых уклонистов. Сталин.


Папиллярные узоры пальцев рук - маркер спортивных способностей: дерматоглифические признаки формируются на 3-5 месяце беременности, не изменяются в течение жизни.


Общие условия выбора системы дренажа: Система дренажа выбирается в зависимости от характера защищаемого.

Поперечные профили набережных и береговой полосы: На городских территориях берегоукрепление проектируют с учетом технических и экономических требований, но особое значение придают эстетическим.

Развитие русской лексикографии ХХ века связано с лексикографической традицией XIX века, в первую очередь, с деятельностью выдающихся ученых А.Х. Востокова, В.И. Даля, Я.И Грота. В XIX веке в России уже были словари разных типов - исторические, иностранных слов, двуязычные и, что особенно нужно выделить, толковые: Словарь церковнославянского и русского языка (1867-68), Толковый словарь живого великорусского языка В.И. Даля (1863-1866), Словарь русского языка Я.И. Грота (1895, I том), в дальнейшем он выходил в шахматовской редакции уже в более расширенном виде, включая и народную, и диалектную речь, т.е. по возможности было представлено полное описание существующего словоупотребления в отличие от гротовского нормативно-литературного. В современном языкознании этот словарь представляет ценность как по охвату лексического богатства русского языка, так и по тонкости семантической разработки словарных статей. В дальнейшем работа над этим словарем была продолжена организованной в 1922 г. при Академии наук комиссией по составлению словаря русского языка под председательством В.М. Истрина. Работа комиссии ограничивалась некоторым пополнением картотеки по русскому литературному языку, собранной под руководством А.А. Шахматова, и подготовкой очередных выпусков словаря русского языка. И с 1924 г. комиссия приступила к выпуску в печать новых томов. Редакторами отдельных томов были такие известные ученые, как С.П. Обнорский, В.И. Чернышев, Л.В. Щерба, Е.С. Истрина, П.Л. Маштаков.

Плодотворной оказалась лексикографическая работа в России в советское время. Это было обусловлено, главным образом, необходимостью фиксировать современный русский язык и другие языки на данном этапе развития общества, закрепить языковые нормы младописьменных языков, расширить функции русского языка – языка межнационального и международного общения, многообразием переводческой деятельности и т.д., поэтому лексикографическая работа превратилась в ведущую отрасль прикладного языкознания.




Таким образом, теоретические проблемы русской лексикографии охватывают комплекс взаимосвязанных положений: разработка типологии словарей новых типов; разработка макроструктуры словаря - отбор лексики, принцип ее расположения и подачи, выделение омонимов, особенности включения в корпус словаря не собственно лексикографических материалов (иллюстрации, карты, статьи и др.); разработка микроструктуры словаря – отдельные словарные статьи, фонетические и грамматические комментарии к слову, выделение значений, система помет, типы языковых иллюстраций, подача дополнительной информации в зависимости от типа словаря и т.д.

Большим подспорьем в словарной деятельности стал Словарь русского литературного языка АН СССР, вышедший в 1957-1961 гг. под редакцией А.П. Евгеньевой. В этом словаре показаны семантическое богатство и стилистическая выразительность русского языка, продемонстрированные в сотнях тысяч цитат, извлеченных из огромного числа текстов, принадлежащих классической и современной литературе. Очень важно отметить, что этот словарь открыл возможность для работы над синонимическими, фразеологическими, омонимическими, стилистическими словарями. В это время большой размах приобрело создание двуязычных словарей, в первую очередь – русско-национальных и национально-русских. С 1960 г. появляются словари специальные - синонимов, антонимов, фразеологические, терминологические, синтаксические, словообразовательные и т.д. В 1957 г. выходит Словарь языка Пушкина в четырех томах. Постоянная работа ведется над словарями языка выдающихся русских писателей.

Новым стимулом для развития лексикографии в России конца ХХ века является использование компьютерной техники в лексикографической практике и разработка учеными переводных и других словарей разного ранга.

Из сказанного видно, какую значительную работу провела русистика в лексикографической исследовательской работе и каких значительных успехов достигла в области составления словарей. Кроме этого, в работе над словарями ученые осознают культурную функцию, выполняемую лексикографией. Создание разного назначения словарей содействует широкому распространению русского языка во всем мире и вместе с тем распространению лексикографических принципов русского языкознания.

Развитие русской лексикографии ХХ века связано с лексикографической традицией XIX века, в первую очередь, с деятельностью выдающихся ученых А.Х. Востокова, В.И. Даля, Я.И Грота. В XIX веке в России уже были словари разных типов - исторические, иностранных слов, двуязычные и, что особенно нужно выделить, толковые: Словарь церковнославянского и русского языка (1867-68), Толковый словарь живого великорусского языка В.И. Даля (1863-1866), Словарь русского языка Я.И. Грота (1895, I том), в дальнейшем он выходил в шахматовской редакции уже в более расширенном виде, включая и народную, и диалектную речь, т.е. по возможности было представлено полное описание существующего словоупотребления в отличие от гротовского нормативно-литературного. В современном языкознании этот словарь представляет ценность как по охвату лексического богатства русского языка, так и по тонкости семантической разработки словарных статей. В дальнейшем работа над этим словарем была продолжена организованной в 1922 г. при Академии наук комиссией по составлению словаря русского языка под председательством В.М. Истрина. Работа комиссии ограничивалась некоторым пополнением картотеки по русскому литературному языку, собранной под руководством А.А. Шахматова, и подготовкой очередных выпусков словаря русского языка. И с 1924 г. комиссия приступила к выпуску в печать новых томов. Редакторами отдельных томов были такие известные ученые, как С.П. Обнорский, В.И. Чернышев, Л.В. Щерба, Е.С. Истрина, П.Л. Маштаков.

Плодотворной оказалась лексикографическая работа в России в советское время. Это было обусловлено, главным образом, необходимостью фиксировать современный русский язык и другие языки на данном этапе развития общества, закрепить языковые нормы младописьменных языков, расширить функции русского языка – языка межнационального и международного общения, многообразием переводческой деятельности и т.д., поэтому лексикографическая работа превратилась в ведущую отрасль прикладного языкознания.

Таким образом, теоретические проблемы русской лексикографии охватывают комплекс взаимосвязанных положений: разработка типологии словарей новых типов; разработка макроструктуры словаря - отбор лексики, принцип ее расположения и подачи, выделение омонимов, особенности включения в корпус словаря не собственно лексикографических материалов (иллюстрации, карты, статьи и др.); разработка микроструктуры словаря – отдельные словарные статьи, фонетические и грамматические комментарии к слову, выделение значений, система помет, типы языковых иллюстраций, подача дополнительной информации в зависимости от типа словаря и т.д.

Большим подспорьем в словарной деятельности стал Словарь русского литературного языка АН СССР, вышедший в 1957-1961 гг. под редакцией А.П. Евгеньевой. В этом словаре показаны семантическое богатство и стилистическая выразительность русского языка, продемонстрированные в сотнях тысяч цитат, извлеченных из огромного числа текстов, принадлежащих классической и современной литературе. Очень важно отметить, что этот словарь открыл возможность для работы над синонимическими, фразеологическими, омонимическими, стилистическими словарями. В это время большой размах приобрело создание двуязычных словарей, в первую очередь – русско-национальных и национально-русских. С 1960 г. появляются словари специальные - синонимов, антонимов, фразеологические, терминологические, синтаксические, словообразовательные и т.д. В 1957 г. выходит Словарь языка Пушкина в четырех томах. Постоянная работа ведется над словарями языка выдающихся русских писателей.

Новым стимулом для развития лексикографии в России конца ХХ века является использование компьютерной техники в лексикографической практике и разработка учеными переводных и других словарей разного ранга.

Из сказанного видно, какую значительную работу провела русистика в лексикографической исследовательской работе и каких значительных успехов достигла в области составления словарей. Кроме этого, в работе над словарями ученые осознают культурную функцию, выполняемую лексикографией. Создание разного назначения словарей содействует широкому распространению русского языка во всем мире и вместе с тем распространению лексикографических принципов русского языкознания.

Значение работ академика Л. В. Щербы в русском языкознании

Всю жизнь он уделял время разработке вопросов обучения родному и иностранным языкам, организации русской школы — от первой ступени до университета, и трудно сказать, чем был он больше увлечен в последние годы жизни — лингвистикой или своим участием в деятельности Академии педагогических наук и Наркомпроса. Его помощь строительству советской школы и повышению качества работы советских гуманитарных вузов была очевидна и высоко оценена. Он редактировал, шлифовал, дополнял стабильные учебники русского языка и иностранных языков, много работал над школьными планами и программами.

Большие теоретические проблемы стояли в центре исследовательских интересов Л. В. Щербы, но это никогда не мешало ему подолгу заниматься п р а к т и ч е с к и м и вопросами русского языка, языковой политики, трудные отнюдь не в исследовательском плане, а потому и гораздо менее для него увлекательными.

О нормативных научных построениях в области русской грамматики и словаря Л. В. Щерба размышлял и писал много раз и сумел поднять престиж нормализации языка, так скомпрометированной у нас реакционными и невежественными пуристами дореволюционной поры.

Под влиянием Л. В. Щербы руководство академическою Словаря современного русского языка отошло от традиций шахматовского Thesaurus'a и решительно поставило задачей словарного отдела составление именно н о р м а т и в н о г о словаря, отражающего существующие в нашу эпоху системные связи и противопоставления слов и понятий русского языка с их социалыю-стилистической приуроченностью. Сам Л. В. Щерба написал часть одного из томов этого словаря на букву И (в 1933 г. был напечатан один выпуск его).

Однако эксперимент возможен без больших ограничений лишь при изучении живых языков. Он очень ограничен в применении к мертвым языкам. Отсюда — призыв к изучению в первую очередь живых языков, к изучению бесписьменных языков, к изучению языков далеких, неродственных по строю. Иными путями, с иной аргументацией к этому же положению пришли раньше И. А. Бодуэн де Куртенэ и Н. Я. Марр. Эти теоретические положения не оставались одной декларацией: Л. В. Щерба много лет деятельно помогал научной разработке палеоазиатских языков (например, эвенского, нивхского), а также иранских (таджикского, вершикского), тюркских и др.

Особенно много сил и времени в зрелый период своей научной деятельности отдал Щерба диалектологии — сначала итальянской, потом чешской и лужицкой и, наконец, русской.

В 1940 г. Щерба был поставлен во главе Всесоюзной диалектологической комиссии, и только война помешала наметившемуся огромному размаху работ этой комиссии.

Он тщательно изучал диалектологическую литературу и особенно — многочисленные лингвистические атласы западноевропейских языков: французский и немецкий, итальянский и польский, швейцарский к катллонский. Он делал доклады о них, пристально следил за ходом работ по подготовке русского атласа и был самым суровым судьей, самым взыскательным и придирчивым критиком наших начинаний, наших первых опытов в области лингвистической географии.

Еще в июле 1944 г., во время тяжелой болезни, истощившей его жизненные силы, он руководил работой Диалектологической конференции по севернорусским говорам в Вологде и, верный своему основному лозунгу — везде и всегда учиться и искать новых путей, — провел для собравшихся на конференции опытных русских диалектологов увлекательный семинар по фонетике; записи этих десяти чтений Л. В. Щербы, надеюсь, будут опубликованы.

Не на последнем месте стояли в кругу его интересов задачи разработки русской стилистики. И в этой области Л. В. Щерба был смелым начинателем работ широкого кругозора и дальнего прицела.

Дальнейшим этапом этих увлечений Л. В. Щербы была пропаганда филологического образования, которой, как уже сказано, он горячо отдавался в последние годы жизни.

Если суждено его идеям найти широкое применение, — это приведет к новому расцвету русской художественной литературы, как и литературы других народов Союза, и тогда мы должны будем помянуть благодарным словом пионера современного неофилологического образования — академика Л. В. Щербу.

Вокруг Л. В. Щербы давно сложилась научная школа. В большой и постоянной связи с ним вели свою научную деятельность акад. Б. Я. Владимирцов, акад. А. П. Баранников, В. В. Виноградов, Л. П. Якубинский, И. И. Зарубин, С. К. Боянус, Я. В. Лоя, С. Г. Бархударов, О. И. Никонова, Л. Р. Зиндер, М. И. Матусевич, С. И. Бернштейн, И. П. Сунцова, покойный А. Н. Генко и многие другие.

Чем привлек к себе Лев Владимирович такую плеяду талантливых русских языковедов? Подобно Бодуэну де Куртенэ, он восхищал своих учеников острым критическим анализом обветшалых традиционных догм западной и нашей науки, силой своей творческой мысли, изяществом и законченностью своих построений, изощренностью своего стилистического вкуса и такта.

Кто узнал Льва Владимировича в годы его смертельной болезни, тот не может, конечно, при всем напряжении воображения, представить себе его в расцвете сил, во всем блеске его педагогического и исследовательского таланта. Может быть, поэтому ему пришлось изведать в последние годы не только радость всеобщего признания и почета, но и ослиное ляганье.

В первой части изложены его взгляды по общим вопросам: об изучении языка животных, о различии строя языков и обусловленности этого различия, о существующих морфологических классификациях языков, о двуязычии; о понятиях слова, синтагмы, предложения; об изучении языка жестов и речи афатиков, о проблеме понимания.

Вторая часть содержит наблюдения и размышления над современным русским языком и его научной разработкой. Самыми актуальными Л. В. Щерба считает у нас задачи создания русских грамматики и словаря, которые отвечали бы языковой действительности и свободны были бы от всяких традиционных и формалистических предрассудков схоластической школьной грамматики. Он пишет о том, что дети изучают родной язык вопреки школьной грамматике, силою своего здорового языкового чутья и говорят по своей выработанной из опыта грамматике, какой еще не написали, но должны написать лингвисты.

Широкому рассмотрению подвергает далее Л. В. Щерба разграничение или противоположение словаря и грамматики, устанавливая необходимость еще третьего основного раздела — лексикологии, куда относится, например, вся теория частей речи. Все правила образования слов и групп слов, а также языковых единств высшего порядка относятся к грамматике, как и нормы формообразования, но творческие неологизмы неповторимого характера — к словарю. Глаголы-связки должны быть перечислены в грамматике, но формы спряжения глаголов дать, есть и глагола быть относятся к словарю.

Заключительный раздел этой последней работы посвящен различию грамматики пассивного и активного аспектов. Грамматика активного аспекта — самая неразработанная область современной лингвистики. Она должна систематически осветить вопросы выражения на данном языке категории мысли, например предикативности, логического суждения с его S и Р, независимости действия от воли лица действующего, предикативного качественного определения, количества вещества и т. п. Множество свежих иллюстративных материалов из русской языковой практики наших дней оживляет эту работу и делает ее своеобразным документом эпохи не только в плане развития русского языкознания.

Такой высокий человек, такой целеустремленный, несгибаемый в верности своим принципам борец и искатель — жил беспокойно, напряженно, порой бедственно. Этой полной превратностей и несчастливой жизнью он напоминал нам не раз Рыцаря Печального Образа, в его биографии были и встречи с разбойниками на большой дороге, и схватки с ветряными мельницами. Но он знал и счастье побед, дожил до признания и почета. То ли надо было больше беречь этого хрупкого телом и сильного духом человека, то ли не может быть долговечным такой яркий и неспокойный человек, но мы потеряли его слишком рано.

Заветы Л. В. Щербы нам дороги и долго еще будут вдохновлять нас. Идеи его будут жить и станут достоянием многих-многих — и даже тех, кто никогда не услышит и не узнает имени Щербы.

Ларин Б. А. История русского языка и общее языкознание: (Избранные работы). М.: Просвещение, 1977. С. 200–208.

Читайте также: