Сага о тидреке бернском кратко
Обновлено: 08.07.2024
К довольно неожиданным выводам пришел я, обратившись в очередной раз к "Саге о Тидреке Бернском" и работам Веселовского и Азбелева, посвященным этой теме.
Как известно, "Сага о Тидреке Бернском" и выделяемая в ее составе "Сага о вильтинах", которую следовало бы называть "Сага о вильтинах и русских", рассказывает в легендарной форме о событиях эпохи Великих переселений народов 5-6 вв. Особый интерес представляют эпизоды многолетней войны между царем гуннов Аттилой и остготами, которых возглявляет в этом произведении Тидрек Бернский (Теодорих Великий, основатель Готского государства в Италии, на самом деле действовал уже после смерти Аттилы) с одной стороны и кланом Русских правителей, владения которых включали земли вильтинов (а в представлении сказителей Вильтиналанд включал также в те времена всю Балтийскую Славонию, Данию и Скандинавию!), русов (зачин саги помещает Русциналанд - Русь в Подунавье, на месте Ругиланда!) и пулинов-поляков, кроме того Венгрию, Грецию и "все Восточное царство"!
Конечно Теодорих никогда не служил Аттиле, но гуннскому царю верно служили его отец Теодимир и дяди - Валамир и Видимир. Таким образом, сага в общих чертах верно изображает столкновение гуннов и готов с Дунайской Русью - Ругиландом, которое, будучи отдалено от центров римской цивилизации, осталось незамеченным для письменной истории.
Согласно "Тидрек-саге", война закончилась битвой под стенами некоего русского города, который скандинавы (в германской версии эпоса - "Песни о Дитрихе Бернском" - русские эпизоды не сохранились) отождествляют с киеворусским Смоленском, гибелью Владимира\Вальдемара Красно Солнышко от руки Теодориха и передачей русского престола "ярлу Ирону", якобы правившему Смоленском. Этот ярл, то есть вождь, не имевший права на престол и титул короля\конунга, называется в этом эпизоде братом Владимира, хотя в начале повествования сага говорит, что у отца Владимира Гертнита было лишь три сына - Озантрикс ("Царь" вильтинов\велетов), Вальдимар\Владимир (получивший престол Руси) и Илья. Последний, известный в нашей версии древного былевого эпоса как Илья Моровлин, а после Илья Муромец, будучи незконнорожденным сыном, не имел права на высокий титул, а потому был ярлом и возглавлял войско брата Владимира, так же как и в былинах он возглавляет киевскую дружину. Однако, едва ли стоит отождествлять ярла Илью и ярла Ирона, так как на протяжении всей саги Илья называется своим именем, видимо хорошо известным германо-скандинавским сказителям Средневековья. Также он является героем немецкой поэмы "Ортнит".
В "Тидрек-саге" Ирон упоминается также. Это сын короля Артура (!), бежавший на континент вместе с братом Апполонием и служивший Аттиле! От царя гуннов как его ярл он получил в удел Бранданборг. Веселовский логично предполагает, что в этом месте в саге произошла путаница. Но выходит, что Аттила утвердил на престоле Ругиланда в качестве наместника и данника своего вассала - британского принца!
Ранее в своих статьях я преполагал, что Ирон был предком ругиландской династии, правившей ругами на Дунае и в Норике после падения Гуннской державы. Сведения об этой династии сохранило в частности "Житие св. Северина", которое рассказывает о Флаккитее, севшем на престоле вскоре после битвы на р. Болиа в Паннонии, когда остготы разгромили объединенные силы скиров, свевов и ругов, и его потомках - братьях Фелетее Феве и Фердерухе, жене Фелетея Гизо и их сыне Фредерике, которые поддерживали (кроме Фердеруха, убитого поемянником из-за этого) Теодориха Готского в борьбе с Одоакром, королем Италии. Одоакра, который явно был связан с Русским правящим родом (Иордан называет его ругом, Я. Длугош приводит сказание по которому он назван русским князем и потомком легендарного Руса, казаки Богдана Хмельницкого также помнили, что Одонацер был русским героем!), я отождествляю с Ортнитом немецких сказаний (по ним он племянник Владимира\Вальдимара и Ильи!) и Волхом Всеславичем русских былин (идентичность этих героев доказал Веселовский в специальной работе), также племянником Владимира Красно Солнышко. И то, и другое предание называют главного героя сыном сестры русского правителя и сверхестественного существа. Таким образом, после гибели законных наследников русского престола (а Илья прав на престол, как мы помним, не имел) именно Одоакр становился приемником древних королей русов-ругов. Это объясняет присутствие значительного числа ругов в его армии и тот факт, что Фердерух стоял за признание верховной власти Одоакра над Ругиландом. Родичи Фердеруха его мнения не разделяли, что в будущем привело к падению власти ругов в Италии и самом Ругиланде. С коварным убийством Одоакра на пиру в честь примерения с Теодорихом всех подчинившихся готам ругов возглавил вероятно Фредерик, родич Теодориха со стороны своей матери - Гизо из рода Амалов - и его потомки. Одним из них был Эрарих, выбранный готами королем после пресечения рода Амалов.
Выходит, что некогда на русском престоле сидели потомки легендарного короля Артура и связь между им и Русью действительно была, только несколько иная, чем считают фантазеры, объявившие его русским князем!
Продвинуть вперед изучение обсуждавшихся вопросов существенно помогает именно материал Новгородской Иоакимовской летописи. В ней и в саге совпадают не только имя Владимира и время его правления. Сопоставимы данные НИЛ и повествования саги о деятельности Владимирова отца, хотя его имя в них передано по-разному. Степень же внимания, уделенная в НИЛ именно Владимиру (после которого 8 поколений правителей Руси не названы по именам), свидетельствует, что его княжение представляло собой исторический этап чрезвычайной значимости — по крайней мере для составителя НИЛ, а вероятнее — для его главного источника об этом периоде.
Тем временем Тидрек со своей частью войска идет дальше в Русскую землю, разрушая много замков и бургов. Под Смоленском он встретился с сорокатысячным войском Владимира. В ожесточенной битве Тидрек наносит смертельный удар Владимиру, после чего готы и гунны избивают почти всех русских воинов. Тогда Аттила встретился с победившим Тидреком у стен еще обороняемого русскими Смоленска. В нем находится ярл Ирон (названный здесь братом Владимира). Ирон со своими мужами решили сдаться на милость Аттилы. Тот, по совету Тид- река, даровал им жизнь и поставил Ирона управителем Руси, обязав выплачивать дань гуннам.
Разумеется, в таких повествованиях, построенных не на фиксации реальных фактов, а на использовании традиционных эпических мотивов, присутствует немалая доля достаточно очевидных домыслов — даже если отвлечься от обычных для эпоса гипербол и от хронологической несовместимости Аттилы и Теодориха. Аттила едва ли непосредственно участвовал в военных действиях на севере, однако против Руси могли быть направлены вспомогательные войска. Таковыми могли оказаться остготы, действительно подчинившиеся Аттиле. Военные действия сохранившей боеспособность части гуннов против Руси могли, в принципе, вестись и после его смерти — даже в период правления Теодориха. Но сам он был поглощен подчинением Италии, а отнюдь не Русских земель.
Особенно очевидна вымышленность всех рассказов саги, связанных со Смоленском, — по нескольким показателям. Сам этот город, в отличие от Полоцка, тогда не существовал, он появился только в IX в. Ирон в саге фигурирует ранее неоднократно, но не как брат Владимира и не на Руси17 (это один из сыновей британского короля Артура, убежавший вместе с братом Аполлонием к Аттиле; Ирон становится его вассалом и получает от Аттилы как ярл в управление Брандинаборг; А. Н. Веселов- ский объяснял Интерпол иро ванн остью смоленского эпизода саги появление там Ирона — в результате смешения).1* Иоакимовская летопись о кончине Владимира сообщает без какой-либо связи с военными действиями и без упоминания гуннов или готов; далее в НИЛ сказано, что по- еле смерти Владимира Русью управляли его сыновья и внуки. Достаточно ясно, что эпизод саги, приуроченный к Смоленску, был в ней просто скомпонован из эпических стереотипов ради тенденциозного прославления главного персонажа, — по военным талантам и доблести будто бы далеко превзошедшего Аттилу и даже преподавшего ему урок мудрости и великодушия.19
Отображение древнерусского эпоса в НИЛ дает иные формы имен отца и братьев Владимира, чем зафиксированные в саге. Это нетрудно объяснить трансформациями при переходах из устной традиции в письменную, из славянской — в германскую и эволюционированием при длительном бытовании в рамках самих этих традиций (см. ниже отмеченную А. Н. Веселовским трансформацию имени Всеслава).
Генеалогия эпических героев — результат преломления в эпосе представлений о реальной генеалогии, которая сама по себе не была зафиксирована. Возможность частично согласовать построения, выводимые из двух независимых литературных обработок почти синхронных сюжетов древнегерманекого эпоса (что продемонстрировал А. Н. Веселовский) и весьма краткой передачи сведений, почерпнутых из древнерусского эпоса в НИЛ, с данными, какие можно извлечь из русских былин о тех же эпических персонажах, — разумеется, еще не доказательство реальных родственных отношений исторических прототипов. Но это — свидетельство устойчивости эпической памяти и показатель либо очень давних взаимосвязей разноязычных эпических традиций, либо — общности их исторической основы.
К. Мюлленгоф, первым основательно изучивший Тидрексагу, не сомневался, что Владимир и Илья в ней — те самые, о которых повествуется в былинах. С этим были согласны почти все позднейшие исследователи, обращавшиеся к Тидрексаге в связи с древнерусским эпосом: полагали, что эпический князь Владимир и его главный богатырь представляют в этой саге привнесение, обязанное былинам, которые в Германии стали известны, вероятно, через купцов, бывавших на Руси в XI—XII столетиях. Российские эпосоведы и историки средневековой литературы, обращавшиеся к этой теме, за немногими исключениями, были единодушны в том, что германский эпос отобразил сведения, почерпнутые непосредственно или опосредованно из русских былин об Илье и князе Владимире, чьим историческим прототипом послужил управлявший Русской землей в конце X и начале XI в. киевский князь Владимир Святославич. '
Никто, кажется, не обратил должного внимания на странное при такой гипотезе обстоятельство: то, что говорится в немецком эпосе об Илье, отчасти можно увязать с содержанием некоторых из записанных былин о нем, но повествования Тидрексаги о деяниях Владимира не имеют соответствий в известной по летописям биографии Владимира Святого.
Однако в былинах нередко говорится, что Илья Муромец — сын крестьянина или что он — казак. Глава исторической школы русских эпосоведов Всеволод Миллер в ряде своих трудов доказывал, что крестьянином главный герой русского эпоса становился уже в тот период, когда бытование былин сосредоточилось в крестьянской среде, а казаком — в Смутное время, в связи с активизацией тогда казачества.3"1 В записанных текстах былин встречаются только отзвуки прежних представлений о высоком общественном положении Ильи, на что справедливо обращал внимание В. Ф. Миллер.
Объяснение фундаментальных черт любого исторического эпоса следует искать в реалиях эпохи, которой обязан был этот эпос своим возникновением и, соответственно, формированием основополагающих признаков. В древнерусском эпосе они восходят не к времени Владимира Святославича, а к общественным отношениям (и историческим ситуациям) гораздо более ранним.
Это проявилось не только о том, что по своей типологии и ряду конкретных признаков некоторые сюжеты и персонажи былин тяготеют еще к III—IV столетиям.40 В русском эпосе видны отзвуки характерного для тех времен общественного устройства (о чем напоминал Веселовский) и происходивших тогда действительно грандиозных межэтнических катаклизмов, судьбоносных для народов, которые выдержали эти исторические испытания.
Однако причастность русских к тому, что совершалось в Европе в эпоху великого переселения народов, едва ли могла ограничиваться сражениями с войсками гуннов. Тогдашние перемещения племен и этнических групп, вступавших в разнообразные военные союзы, в самых общих чертах известны. Но далеко не всё описывали детально авторы немногих дошедших до нас исторических сочинений того времени. Поэтому не стоит пренебрег ать и поздними отображениями в русской устной традиции. Фрагментарные припоминания об исторических ситуациях V—VI вв., как можно полагать, даже в XV—XVI столетиях могли еще сохраняться (будучи, конечно, деформированы позднейшими осмыслениями) — подобно тому, как в устном репертуаре XIX столетия бытовали еще остатки воспоминаний о событиях IX в., переосмысленные в позднейших преданиях о Гостомысле и Рюрике, которые успели записать собиратели фольклора в иовое время.
Память об эпохе великого переселения народов, смутно и фрагментарно сохраненная преданием, которое бьшо знакомо русскому человеку начала XVI в., вряд ли не получала трансформированного отображения и в устном героическом эпосе, бытовавшем тогда в пределах Новгородской земли.
Так как формирование основного ядра древнерусского эпоса происходило, очевидно, за несколько веков до эпохи Владимира Святого, следует признать обязанные ей исторические реминисценции в принципе такого же рода вторичными привнесениями, каковы обязанные уже ХШ—XVI вв. устойчивое наименование исторических противников Руси татарами, нередкое в былинах название Куликова поля, имена вражеских предводителей Батыя, Мамая и т. п. Но дело не только в именах и географических реалиях. Сами сюжеты основных былин об отпоре вражеским нашествиям — в том виде, в каком они дошли до собирателей фольклора, — предстают как отзвуки достаточно известных событий XIII—XV вв., но вместе с тем — как переработки произведений более ранних.
Стабильные категории народного самосознания, естественно, отображались в наиболее устойчивых, типовых сюжетах эпических песен. Привязка такого сюжета к позднейшему историческому факту, сопровождавшаяся введением в предшествовавший текст соотносимых именно с данным событием повествовательных мотивов, наиболее ощутима в былинных именах. Однако замена их в подобных случаях происходила, по- видимому, относительно редко: вводились новые герои, но маркированные образы наиболее привычных и особенно любимых персонажей в эпосе оставались.
Можно по-разному оценивать степень переработки в Тидрексаге ее немецких устных источников, но было бы, конечно, неправомерно возводить к плодам этой переработки все сведения о Руси и русских персонажах, Столь же неоправданно возводить эти сведения к плодам восприятия носителями немецкой устной традиции впечатлений от фактов славяно-германских отношений в период, непосредственно предшествовавший написанию Тидрексаги. То и другое, разумеется, должно было отобразиться в ее дошедших текстах, и вообще невозможно допустить, чтобы она оказалась свободна от подобных воздействий — не только в деталях и способе изложения, но и в восприятии его исторической канвы. Закономерности устного бытования исторических сведений на протяжении нескольких столетий, несомненно, должны были проявиться в существенных деформациях содержания первоначальных отображений борьбы гуннов против Руси. Но невозможно оспаривать само существование исторической основы, как невозможно игнорировать мнения лингвистов и археологов относительно существования в тот период не только славян, но и собственно руси. В этом убеждает совокупность данных, добытых исследованиями последних десятилетий.
Как обнаруживается, задача эта осуществима. На проходивших в Великом Новгороде в 2006 и 2007 гг. конференциях археологов прозвучали доклады о предварительных результатах начатых еще в 2004 г. раскопок в Восточном Приильменье. Там около середины I тыс. н. э. было укрепленное поселение, возникшее значительно ранее. Оно оказалось оставлено жителями в связи с военными событиями. А в VI в. на его месте вновь создаются более мощные укрепления в технике, характерной и для славянских городищ Центральной Европы. Это укрепленное поселение просуществовало до конца IX или начала X в., когда погибло Цри пожаре и больше не возобновлялось.
Письменные скандинавские источники начали появляться гораздо позднее, поэтому дополнить данные археологии они могут только тем, что фиксируют бытие русских городов, существовавших в X в. и в последующее время. Но немецкие устные источники, использованные в Тидрексаге, отображали традицию, которая так или иначе восходила к произведениям, использовавшим припоминания о событиях V в., о действовавших в этом столетии исторических персонажах, о тогдашних географических реалиях.
Сколько-нибудь четко вычленить в саге историческую правду из обильного эпического вымысла, конечно, невозможно. Но вместе с тем невозможно объяснить случайностью наличие существенных совпадений в независимых друг от друга источниках. О противостоянии Руси гуннам говорится в весьма различных по основному содержанию отображениях древнего эпоса, которые дошли в письменных фиксациях у норвежцев и у датчан. Приурочение в былинах именно к Владимиру Всеславичу эпического противостояния вражеским нашествиям, по масштабам своим не имеющим исторических аналогий в княжение Владимира Святого, но сопоставимым с описанными в повествованиях Тидрексаги, побуждает признать последние отображением ситуаций, которые могли служить первоначальной исторической основой центрального былинного цикла. Естественно, что конкретное содержание дошедших в относительно недавних записях многослойных бьшин о борьбе против вражеских нашествий очень мало соотносимо с той интерпретацией исторической основы, какая присутствовала в германском эпосе, трансформирование отобразившем самосознание отнюдь не Руси, а остготов, реально участвовавших в военных действиях, которые вел Аттила.
К содержанию книги: УСТНАЯ ИСТОРИЯ НОВГОРОДА
Смотрите также:
:: Вандал. — князь. Сказка о князе Вандале сохранилась только у Татищева, в Иоакимовской летописи.
Необходимо допустить, что y составителя Иоакимовской летописи.
В Иоакимовской летописи листы с описанием эпизода о.
В.Н.Татищевым т.н. Иоакимовской летописи. Вопрос о том, не выдумал ли этот текст, как и всю Иоакимовскую летопись, сам Татищев
Эти пряди для русского читателя могут быть особенно примечательны тем, что имеют связь с русским былинным эпосом. Илиас, внебрачный сын конунга Хертнида, брат русского конунга Вальдимара, по мнению исследователей, соответствует главному герою русского эпоса — Илье Муромцу. Пожалуй, опрометчиво было бы считать, что скандинавский книжник или его источники прямо пересказывали бытовавшую тогда на Руси эпическую традицию. Однако, едва ли подлежит сомнению, что используемые им источники, в какой-то мере, были знакомы с древнерусским эпосом20.
Литература по теме на русском языке:
1. Веселовский А. Н. Русские и вильтины в саге о Тидрике Бернском (Веронском) // Известия ОРЯС Императорской Академии наук: журнал. — 1906. — Т. XI. — С. 1–190.
3. Хойслер А. Германский героический эпос и сказание о Нибелунгах. М., 1960.
Примечания
1 Надпись на камне из Рёка, согласно одной из интерпретаций:
Скажи еще, кто в девяти коленах
лишился жизни у остготов
и до сих пор все первый в битве.
Тьодрик правил,
смелый в бою,
кормчий воинов
в море готов.
Ныне сидит он,
держа свой щит,
на готском коне,
вождь мэрингов.
Некоторые исследователи предполагали, что шведская надпись была вдохновлена ныне утраченной конной статуей неизвестного императора, которая считалась изображением Теодориха. При Карле Великом, в 801 году, она была перенесена из Равенны в Ахен. Эта статуя пользовалась большой известностью и изображала воина на коне со щитом и копьем в вытянутой руке.
4 Витигес появляется на исторической арене в последние годы правления Теодориха Великого.
5 Смирницкая О.А. Поэтическое искусство англосаксов / Древнеанглийская поэзия. — М.: Наука, 1982. — С. 231.
6 Столицей исторического Теодориха была Равенна.
Берн — это средневековое название итальянского города Верона, одного из опорных пунктов владычества остготов в Италии. Хотя встречались и другие мнения, исследователь Хайнц Риттер интерпретировал эпический Берн как Бонн и вообще приурочивал фигурирующие в эпосе топонимы, как и сами описываемые события, к северу. Прототипом самого Дитриха он был склонен считать одного из мелких самостоятельных франкских королей. В целом, теория Риттера отвергается большинством исследователей.
9 Вспомним, что исторический Теодорих, проведя юные годы заложником в Византии, должен был проникнуться утонченной античной культурой и философией.
10 Не сверхчеловеческая — многие эпические герои обладают сверхъестественной мощью, храбростью или воинским искусством, а именно не-человеческая, то есть не присущая людям.
11 Сага о Тидреке из Берна, глава 391.
13 Сага о Тидреке из Берна, глава 440. Является частью дополнений, сделанных в шведском переводе саги XV века.
20 Проблема взаимодействия германского и русского эпосов, как нам кажется, требует куда более глубокого исследования.
22 В этом предании братья Бальтрам и Синтрам (Систрам) называются сыновьями герцога Ленцбургского, Бальтрама заглатывает дракон, но Синтрам спасает его, распоров дракону брюхо. В саге же, как мы видим, в роли жертвы выступает Систрам, при этом Дитрих и Фазольт в этом швейцарском предании отсутствуют.
24 Его прототипом, вероятно, является чешский король Вацлав I (ок. 1205–1253 гг.; правил в 1230–1253 гг.), боровшийся с австрийским герцогом Фридрихом II. Стоит обратить внимание, что отец Вацлава носил имя Отакара, а противником Теодориха как в истории, так и в наиболее ранних версиях сказания выступал Одоакр (Отахер).
В ярости Хнифлунг
на подвиг решился,
он Гудрун поведал,
что Атли погубит.
(Гренландские речи Атли, строфа 88)
26 Императора с таким именем, чей отец носил бы такое имя, в истории не было. По предположению А. Рогожина, речь идет о жившем в 1-ой пол. XI века Випо Бургундском, капеллане императоров Генриха II, его сына Конрада II и внука Генриха III (см. примечания к тексту).
28 См. описание внешности Тидрека в главе 14 и описание меча Эккесакса в главе 98 с примечаниями.
Начало эпоса Следующее- Перед смертью Гертнит разделил свои владения между тремя сыновьями: старший Озантрикс (Ósantrix) получил Вилькиналанд , младший Вальдимар (Valdimarr) Русиланд и Пулиналанд, а сын наложницы Илиас стал ярлом Греции.
Саги практически описывают Сарматию Птолемея, и интересно место действия.
По Скандинавской Саге о Тидреке из Берна Þiðreks saga af Bern, Ирон правил Брандинаборгом и у него был брат АПОЛЛОНИЙ . (Вероятно, другое имя Ильи. Аполлона звали и Уллисом, а у скандинавов был свой бог Улль, и поэтому имя переиначили на близкое по смыслу) .
Так как в саге неоднократно упоминается Вилькиналанд, то шведский издатель Johan Peringskiöld (1715 год) дал ей название Вилькина-сага .
Согласно же "Тидрек-саге", немецкой поэие,написанной в 13в, война закончилась битвой под стенами некоего русского города, который скандинавы (в германской версии эпоса - " Песни о Дитрихе Бернском " отождествляют с киеворусским Смоленском, гибелью Владимира\Вальдемара Красно Солнышко от руки Теодориха и передачей русского престола "ярлу Ирону ", якобы правившему Смоленском.
То есть,Вилькинланд отождествляется с землей велетов-лютичей, и действительно, по Гельмгольду,лютичи проживали в Бранденбурге, пока в 12 в. не были ИЗГНАНЫ. И,саги дают четкий ответ городов,связанных с вильцами-лютичами- это Полоцк и Смоленск. Дествительно,Смоленск как топоним связан с этнонимом племени СМОЛЯН, действительно проживавших в Прибалтике.
Как видно, на территорию России переселились лютичи , основавшие Литву, Смоляне с центром в г.Смоленск( культура Гнездово) , и Древане-Древляне на юге Литвы, и вероятно, и Укране, давшие название Украине.
"Краткая Владимирская летопись":
"Той бе Олег велик и страшен и грозен был. По немъ нача княжити Игорь и воева Деревскую землю, рекше Литву. Княгини же его Олга с сыном своимъ мьсти кровь мужа своего и князя уби. Мала именемь, и всю Литву высече". То есть,древлян иначе называли лютичами или велетами.
Таким образом, миграция венедских племен не является вымыслом, а научным фактом, подтверждающейся множеством находок и топонимикой населенных мест в России, а так же свидетельствами скандинавского и немецкого эпосов..
Вилькин-Сага
Песни о Дитрихе Бернском
Владимирская летопись
Саге о Тидреке из Берна
Гунны, Народ, пришедший с Ямала. Аттила, каган гуннов из рода Вельсунгов
Крито-микенская культура и религия как часть индоевропейской культуры эпохи бронзового века
Государство Русов со столицей в Холмгарде (Новгороде), кроме самой Руси, включает в себя Польшу, Грецию и "восточные земли до восточного моря". Его князь Гернит ведет войну со Швецией, которой принадлежит вся Скандинавия и Дания, и в нелегкой борьбе побеждает ее.
После Гернита Русью, включающую в себя уже и Швецию, правят его три сына князья Озантрикс, Владимир и Илья. Русские князья бросают вызов самому Атилле, конунгу гуннов. Начинается крупномасштабная война.
Думаете, это современная книга альтернативной истории? Нет. Обо всем этом и о многом другом рассказывается в древней скандинавской саге "О Тидреке Бернском". Да, такого больше нигде не встретишь!
Предлагаю вашему вниманию работу российского литературоведа Александра Николаевича Веселовского – "Русские и Вильтины в саге о Тидреке Бернском", изданной в 1906г. В ней приведена и проанализирована часть Саги рассказывающая непосредственно о русах, в т.ч. об их войнах со шведами и гуннами.
Читайте также: