Румыния в первой мировой войне кратко
Обновлено: 05.07.2024
С самого начала войны Антанта и центральные державы стремились втянуть в неё на своей стороне Румынию. Интерес к ней определялся тем, что румыны могли выставить армию в 600 000 человек, страна также занимала важное стратегическое положение — на фланге восточного фронта. Сами румыны во главе с премьером И. Брэтиану (именно у него была реальная власть в королевской Румынии) заняли прагматичную позицию: в войну надо вступить, но выждать для этого подходящий момент.
Румыния с 1883 г. была связана с Австрией и Германией союзным договором. В немецком генштабе всерьёз рассчитывали на румынские дивизии. Планируя бросить в начале войны свои главные силы на запад, немцы полагали, что австрийцы вместе с румынами смогут сковать на востоке русскую армию. С началом войны Вена и Берлин потребовали выступить вместе с ними. За немедленное выступление на австро-германской стороне был румынский король Карл Гогенцоллерн. В России опасались, что король может организовать провокации на русско-румынской границе, чтобы втянуть Румынию в войну на стороне противника.
Карл (справа) и кайзер Вильгельм.
Но выступление румын в 1914 на стороне центрального блока могло принести не только отрицательные последствия для России и вообще Антанты. Много русских войск румыны сковать не могли. А вот получить сокрушительный ответ — это да. В начале 1915, вместо тяжёлого наступления в Карпатах против упёршихся австро-венгров, русская армия могла нанести удар по румынам — самому слабому члену вражеской коалиции. Кроме того, выступление Румынии против России автоматом ставило в российские союзники Болгарию. У той был к этому кровный интерес — возвращение южной Добруджи, захваченной румынами. Так что, румыны попадали в клещи с севера и юга. А затем, через территорию Болгарии, русской армии было недалеко до Константинополя и черноморских проливов.
На самом деле выступление Румынии на стороне Австро-Германии, да ещё в самом начале войны, было исключено. Прогерманская позиция короля не имела поддержки в обществе и правящей верхушке. Большинство считало, что воевать за Австро-Германию — это не в интересах Румынии. Определяющей была позиция Брэтиану: выждать, когда в войне точно обозначится победитель – и выступить на его стороне уже под конец войны. А пока Бухарест объявил себя нейтральным; австро-германское требование выступить на их стороне было отклонено. Формально по договору требовалось, чтобы нападающей стороной была Россия, но войну ведь начали Австрия с Германией. В сентябре 1914 старый король-германофил умер. Новый король не пытался продавливать какую-то свою линию.
Румыны в большинстве своём желали, чтобы побеждающей стороной оказалась Антанта. Антанта, видя такую предрасположенность, прилагала усилия по привлечению Румынии на свою сторону. В частности, были признаны претензии румын на Трансильванию. Среди соображений русского командования, бросившим свои войска в кровопролитную Карпатскую операцию, не последним было склонить Румынию к выступлению.
В самой Румынии сторонники Антанты начали шумную кампанию за как можно быстрое вступление Румынии в войну. К весне 1915 их кампания достигла апогея. Брэтиану стал намекать, что румыны выступят весной. И это время действительно было подходящим для выступления. Обстановка была вполне благоприятной: в войну против Антанты ещё не вступила Болгария, русский фронт проходил в Карпатах, держался сербский фронт, в войну за Антанту вступала Италия. И Трансильвания была очень слабо прикрыта.
Румынское выступление могло спутать все карты в австро-германских штабах. На 19 апреля (2 мая по н.с.) была назначено наступление на русском фронте под Горлицей. Там уже сосредоточилась ударная группировка под командованием Макензена. Австро-германцев ждал успех — они прорвут фронт и вынудят русские армии к Великому отступлению. Оставление противнику значительной территории и огромные потери станет тяжёлым потрясением для русской армии, правящих кругов и общества.
Наступление румын грозило не только потерей Трансильвании. В нём виделся стратегической обход с южного фланга всего Восточного фронта австро-германцев. Их единственным резервом была группировка Макензена. Других сил для быстрой переброски на угрожаемое направление не было. Наступление под Горлицей пришлось бы отменить. Предназначенные для него войска направились бы в Трансильванию. Русская армия получила бы передышку и подготовила наступление на Карпатском фронте.
В мае 1915 войну Австро-Венгрии объявила Италия. На новообразовавшийся фронт австрийскому командованию пришлось перебросить 5 дивизий с сербского фронта и 2 дивизии из Галиции. Всего итальянцы сковали 20 австро-венгерских дивизий. Ослаблением австро-венгров на своём фронте воспользовались бы сербы. Под ударами со всех сторон Австро-Венгрия могла потерпеть крах.
По румынской территории проходил единственный путь, по которому Германия переправляла оружие туркам. С выступлением Румынии эти поставки были бы перекрыты – и у англо-французских сил появился бы шанс таки переломить ситуацию в Дарданеллах.
В общем, если бы Румыния выступила весной 1915, это могло бы изменить Первую мировую войну, приведя к более быстрому поражению центральных держав. Война оказалась бы более короткой, менее кровопролитной и менее разрушительной для всех.
Румыны кажутся хитрее итальянцев. Те ведь достаточно быстро всё согласовали с Антантой и, объявив войну, сразу начали наступление. Но итальянцы, вступая в войну, вовсе не рассчитывали, что им предстоят тяжёлые бои. Расчёт был на то, что австро-венгров намертво сковали русский и сербский фронты — и против итальянцев австро-венграм уже некого выставить. Румыны же видели, что весной 1915 австро-венгры ещё имели достаточно сильные резервы. В частности, их контрудары заставили отступить русские войска из Буковины. Сталкиваться с пока ещё сильным противником не входило в расчёты Бухареста.
Сценарий румынского выступления весной 1915 подразумевает спасение России. Ведь, роковую группировку Макензена отвлекли бы на себя румыны. Но как раз этого румыны никогда бы не сделали. До них дошли сведения о немецких войсках, появившихся в Карпатах — неподалёку от самой Румынии. Эти сведения особенно плохо подействовали на румын и их готовность выступить. Немецкой армии они боялись (да все её боялись). Сосредоточив весной 1915 свои силы под Горлицей, немцы совершенно исключили выступление румын. Те ведь понимали, что с этими германскими силами придётся тогда бороться ещё и им, а не только русским.
Изменения на фронтах вокруг Румынии в 1915 г.
В мае-июне 1916 наступил другой благоприятный момент для румынского вступления. Русские войска под командованием Брусилова нанесли тяжёлое поражение австро-венгерским армиям. В венгерском парламенте раздались призывы выйти из войны. В Бухаресте испугались, что со своей политикой выжидания они могут и прозевать момент.
Помимо дипломатических неувязок, А Керсновский добавляет румынам ещё один мотив отсрочить выступление – им надо было допродать австро-германцам всё, что ещё можно и уж после этого вступать с ними в войну. Так что, даже изворотливость Петербурга не ускорила бы румын. Но, если в мае-июне австро-германцы не знали как заткнуть дыры на русском фронте, то к сентябрю у них уже было что перебросить против румын. Достаточно быстро румыны были разгромлены.
Румынская катастрофа затронула не только румын. Всю тяжесть развалившегося румынского фронта пришлось взвалить на себя русской армии. С большими потерями она атаковала в Карпатах австро-венгров, чтобы оттянуть их силы на себя, облегчив положение румынского союзника. С других участков были сняты и переброшены в Румынию 36 пехотных и 13 конных дивизий — более 500 000 бойцов, четверть сил русской армии. Авральные перевозки огромного количества войск подвергли российские железные дороги тяжёлому напряжению. Есть мнение, что именно румынские перевозки довершили расстройство российского ж/д хозяйства в начале 1917. Из-за этого расстройства произошли перебои в снабжении Петербурга – что вызвало демонстрации, перешедшие в революцию.
В своей катастрофе, конечно, виноваты сами румыны. Но не только. А. Керсновский отмечает, что русское командование имело возможности предотвратить катастрофу — но упустило их.
Вообще, русское командование во главе с Алексеевым было против вовлечения в войну Румынии. Было понятно, что Румыния могла выставить слабовооружённую и неопытную армию, не обеспеченную ни боеприпасами, ни другими видами снаряжения. Обеспечение должно было идти за счёт русской стороны. В общем, слабый союзник принесёт скорее больше проблем, чем поможет.
К тому же своё выступление румыны обставляли неприемлемыми для России требованиями. Их претензия на Трансильванию и другие земли с румынским большинством была признана. Но Бухарест домогался большего – ещё и украинских и сербских земель. Подход англо-франков здесь был таким: соглашаться на все требы румын, обещать им всё, лишь бы затянуть их в войну. Просто они не собирались потом исполнять свои обещания, да и обещалось не своё. Было условлено после войны посмотреть — что там действительно можно откроить румынам. Подход России был иным – ведь требы румын её касались сразу и непосредственно. Среди прочего, Румыния требовала присылки русских войск в Добруджу – против болгар. Но прямое столкновение с болгарскими войсками было для России нежелательно.
Из Румынии возможно было ударить в обход фланга всего австро-германского фронта. Русской Ставке надо было сразу и существенно подкрепить румын и согласовать с ними направление их главного удара — из Молдавии на северо-восток. Уже в начале наступления можно было выйти в тыл австро-венгерских армий и перехватить там немногочисленные карпатские проходы, поймать австро-венгров в мешок.
Существовала другая стратегическая возможность: ударить из Румынии на юг — по Болгарии. Такую возможность видели и боялись Гинденбург и Конрад – главнокомандующие противника. Её видел и глава русской стратегии Алексеев. В начале 1916 он сам выдвигал такую идею: румыны и русские с севера, салоникская армия союзников с юга, совместно брали Болгарию в клещи и выводили её из войны, затем освобождали Сербию. Этим же отсекалась и Турция. А затем объединённые войска Антанты наступали с Балкан на север.
Однако, западные союзники не пошли на согласование наступлений с юга и севера. Они энергично побуждали Румынию к выступлению, но в критический момент не оказали ей помощи. Салоникская армия генерала Саррайля провела в бездействии то время, когда русская армия истекала кровью в Карпатах, пытаясь оттянуть врага от румын.
Да и сами румыны вряд ли бы с охотой пошли на согласование стратегии. Они явно не хотели наступать на северо-восток или юг — туда, где пахло жареным, где ждало серьёзное столкновение с врагом. Их заботила только оккупация слабозащищённой Трансильвании.
Но, если Россия предоставляла румынам сильную поддержку – то она могла потребовать согласования планов. В обмен за присылку русских войск, Румыния должна была ударить из Молдавии на север — во фланг и тыл австро-венграм на русском фронте. Здесь румыны должны были сосредоточить свои главные силы, не менее 250 000 штыков. Надо было убедить румын: бессмысленно наступать где-то в Трансильвании, в изоляции от основного восточного фронта.
Но русская Ставка желала видеть в выступлении Румынии не возможности, а лишь невыгоды, вроде растяжения и без того огромного фронта. Алексеев был против вступления Румынии. А когда румынского союзника ему всё же навязали, генерал занял к нему индифферентно-игнорирующую позицию. Русская Ставка отстранилась от всякого участия в разработке румынской стратегии. Предоставленные сами себе румыны распорядились очень плохо.
Надо было либо сразу решительно подкрепить румын, либо вовсе не допустить их вступления. Русский генштаб и правительство с МИДом противились их вступлению – надо было быть упорнее. Если бы удалось добиться невступления — это было бы лучше для всех.
Ведь на самом деле, вступление Румынии только затянуло войну – вопреки надеждам Парижа и Лондона, подтолкивавших румын к вступлению. Быстрая и сокрушительная победа над Румынией подняла было приунывший дух народов центрального блока. Германия укрепилась в уверенности в конечной победе. В оккупированной Румынии немцы выкачали миллион тонн нефти, реквизировали два миллиона тонн зерна. И поднятый дух и полученные материальные ресурсы были жизненно необходимы для того, чтобы Германия могла продолжать войну вплоть до осени 1918 г.
В современной Румынии тоже есть мнение: лучше было не ввязываться в 1916 в войну, стоившую тяжелейших потерь, а сохранить нейтралитет. Австро-Венгрию всё равно ждал крах и развал – в 1918 румыны взяли бы Трансильванию и без войны, не потеряв ни одного солдата, не потерпев никаких разорений. Возможно, так же было бы с Россией и Бессарабией.
Вот только в 1916 румыны очень хотели вступить в войну, они ведь тогда не предвидели от этого тяжёлых последствий. Удержать их от вступления могло только противодействие этому России. Но вступление Румынии продавливали англо-франки, и их давления русская сторона не могла выдержать. В отношениях между Парижем, Лондоном и Петербургом зависимым был Петербург. Да и русское командование несколько расслабилось после брусиловского успеха. От австро-германцев уже не ожидалось способности быстро отреагировать на румын. Была также ложная надежда, что болгары скованы на юге Салоникским фронтом союзников. Поэтому нехай румыны вступают, и поддержки им не надо… Как и весной 1915, Ставка и Петербург оценивали положение уверенно, не подозревая, что катастрофический поворот уже в нескольких шагах.
Первая мировая война (28 июля 1914 - 11 ноября 1918) – это первый в истории военный конфликт планетарного масштаба, в котором приняли участие 38 стран.
В западной историографии румынский фронт рассматривается как один из эпизодов на Балканском театре военных действий; в российской — как часть Восточного фронта.
Румынская армия
На фоне состояния армии ничем не оправдан был оптимистический настрой многих военных и политических деятелей относительно военных действий. Численность армии достигала 650 тысяч, но цифры не показывали реальную боеспособность. Низким было состояние инфраструктуры, и треть армии вынуждено несла тыловую службу, чтобы хоть как-то обеспечить снабжение фронтовых частей. Таким образом, всего на фронт Румыния направила 23 дивизии.
В стране фактически отсутствовала сеть железных дорог, и система снабжения не функционировала в нескольких километрах вглубь территории врага. Оснащение и вооружение румынской армии было морально устаревшим, а уровень подготовки — низким. Армия имела всего 1300 артиллерийских орудий, из которых требованиям времени отвечала лишь половина. Стратегическую ситуацию усугубляло географическое положение. Ни Дунай на юге, ни Карпаты на северо-западе не представляли собой достаточной естественной защиты от вторжения противника. А самая богатая провинция, Валахия, граничила на севере с Австро-Венгрией и на юге с Болгарией и, была уязвима, таким образом, перед нападением с двух сторон.
Готовые работы на аналогичную тему
Участие в военных действиях
Боевые действия в 1916 году
В августе 1916 года румынская армия начала наступление на Венгрию. Главнокомандующий французскими войсками Жоффр ожидал изменения хода войны. 2-я армия генерала Григорэ Крайничану и 4-я армия генерала Презана вторглись в Трансильванию и местами продвинулись на 80 км. Наступавшая 400-тысячная группировка румынских войск располагала десятикратным перевесом над 1-й австрийской армией Арца фон Штрауссенбурга. Однако преимущество не было реализовано. На занятых территориях пути снабжения были плохими, что для наступающих войск стало главной проблемой. Хотя им удалось занять важные пограничные крепости, первый крупный город, Сибиу, высветил слабости армии. Даже при немногочисленном гарнизоне в городе, из-за проблем с тыловым обеспечением румыны даже не пытались его захватить. Опасаясь проблем со снабжением и перспективы интервенции Германии, румынские генералы остановили наступательные действия. Таким образом, уже в сентябре 1916 года румынская армия завязла застопорилась почти на исходных позициях, находясь на периферии малозначимой венгерской провинции, отдав инициативу и ожидая дальнейших действий армий Центральных держав.
В это время Ставка Верховного главнокомандующего русской армии направила в помощь Румынии 50-тысячную группировку генерала А. М. Зайончковского. Он неоднократно жаловался начштаба Ставки генералу Алексееву, что выделенных сил недостаточно для выполнения задачи. Но Алексеев полагал, что лучше отдать бо́льшую часть Румынии, чем ослабить другие участки фронта.
Бездействие румынской армии привело к сокрушительному поражению.
9-я немецкая армия Фалькенхайна и 1-я австрийская армия Штрауссенбурга лёгко вытеснили румын из Трансильвании, а объединённые немецко-австро-болгарские войска под руководством Макензена с южной стороны развернули наступление на Бухарест. Оно сопровождалось действиями 3-й болгарской армии генерала Тошева на побережье Чёрного моря.
Румынское командование надеялось, что русские войска смогут отразить болгарское наступление в Добруджу и начнут контрнаступление. На защиту Бухареста были выставлены 15 дивизий под командованием Авереску. Однако начавшееся 15 сентября румыно-русское контрнаступление закончилось провалом. Болгарская армия, сражаясь на населенной болгарами территории, оказалась мотивированной. Несмотря на успешное форсирование румынами Дуная и вторжение в Болгарию, операция остановилась из-за безрезультатного наступления в Добрудже. Русские силы оказались малочисленны и слабо мотивированы. Отвлекающие действия болгарских войск стали стратегическим успехом. Русско-румынские войска оказались отброшены на север на 100 км, а в конце октября болгары овладели Констанцей и Чернаводой, изолировав Бухарест с левого фланга. В это время австрийские войска вернули Трансильванию и готовились к наступлению на румынскую столицу. 23 октября Август фон Макензен форсировал Дунай. Вынужденные обороняться на трёх направлениях румыны не сумели оказать существенного сопротивления.
При обороне столицы направленный главнокомандующим Жоффром французский генерал Бертело пытался организовать фланговый контрудар, подобный спасшему Париж в битве на Марне в 1914 году. Последние резервы румынской армии были истрачены, не оказав серьёзного сопротивления. 6 декабря 1916 года Макензен взял Бухарест. Остатки румынской армии отступили в Молдову, потеряв восемь из 22 дивизий. Генерал Алексеев направил подкрепления, чтобы воспрепятствовать наступлению на юго-запад России.
Боевые действия в 1917 году
Русские войска в декабре 1916 года — январе 1917 года остановили австро-германское наступление на р. Сирет. Болгарская армия остались на юге ближе к родине и к бывшим территориям Румынии, населенным болгарами. Участие Румынии в войне не улучшило для Антанты ситуацию. Был сформирован Румынский фронт русской армии.
Потеряв в 1916 году почти всю территорию и 250 тысяч человек Румыния практически выбыла из войны.
Для поднятия морального духа армии была возобновлена деятельность по завершении избирательной и аграрной реформ. Парламент принял конституционные поправки, а король Фердинанд I пообещал солдатам-крестьянам право голоса и землю после окончания войны. К лету 1917 года румынская армия была лучше оснащена и обучена, чем в 1916 году. Боевые действия возобновились в июле в рамках Июньского наступления русской армии. В битве у Мэрэшти румынская армия под командованием генерала А. Авереску освободила около 500 км² территории. Контрнаступление австро-германских войск Макензена удалось остановить. Считается, что проявленный героизм румынских солдат спас Румынию от выхода из войны, поскольку разложившиеся русские части в военных действиях были пассивны. К 8 сентября фронт стабилизировался.
Последствия
Румыния после Октябрьской революции России оказалась со всех сторон окружена войсками Центральных держав. В конце года правительство пошло на заключение фокшанского перемирия, а вскоре и сепаратного Бухарестского договора. Однако в конце 1918 года, после поражения Центральных держав, Румыния была на стороне Антанты, требовавшей отмены Бухарестского договора. В результате потерянные Румынией территории были возвращены, вдобавок она завладела Бессарабий и Трансильванией.
Румынская кампания (1916—1917) — одна из кампаний Первой мировой войны, в которой румынская и русская армии противостояли войскам Центральных держав. В западной историографии рассматривалась как часть военных действий на Балканском ТВД; в российской (советской) — как часть Восточного фронта Первой мировой войны.
Содержание
Предыстория
В политических и военных кругах воюющих стран господствовало мнение, что вступление в войну малых государств сможет существенно изменить ход событий. Поэтому Антанта на протяжении долгого времени пыталась перетянуть Румынию на свою сторону.
Наблюдая за успехом Брусиловского прорыва, который в Бухаресте был воспринят как знак скорого развала австро-венгерской армии, Румыния решилась вступить в войну, выторговав для себя гарантии союзников на обретение в случае победы не только этнических румынских территорий, но и земель, населённых украинцами, венграми (по р. Тиса) и сербами (Западный Банат). 14 (27 августа) 1916 правительство Ионела Брэтиану объявило войну Австро-Венгрии. Значительную политическую роль при вовлечении Румынии в войну сыграла Франция — прежде всего, главнокомандующий Жак Жозеф Жоффр, который выступил за принятие Румынии в союз. Такую же позицию занимало и русское правительство.
Однако в военных кругах попытки заполучить Румынию как нового союзника вызывали неоднозначную реакцию. Начальник штаба Ставки Верховного главнокомандующего генерал Алексеев решительно сопротивлялся её вступлению в войну, считая армию Румынского королевства небоеспособной. Кроме того, нейтралитет Румынии создавал буферную зону между югом России и армиями Центральных держав. В случае их победы на новом ТВД возникала угроза для южных российских территорий.
Румынская армия
Боевые действия в 1916 году
Уже в августе румынская армия предприняла наступление на Венгрию, от которого французский главнокомандующий Жоффр ожидал изменения хода войны. 2-я армия под командованием генерала Григорэ Крайничану и 4-я армия генерала Презана вторглась в Трансильванию и продвинулась местами на 80 км. Наступающая 400-тысячная румынская группировка располагала десятикратным численным перевесом над 1-й австрийской армией Арца фон Штрауссенбурга. Это преимущество, однако, так и не было реализовано. Пути снабжения на занятых территориях были крайне плохими, что стало главной проблемой наступающих войск. И хотя им удалось занять некоторые важные пограничные укрепления, уже первый крупный город на их пути, Сибиу, высветил слабости румынской армии. Даже при крайне немногочисленном австро-венгерском гарнизоне, располагавшемся в городе, румыны из-за проблем с тыловым обеспечением даже не попытались его захватить. Опасаясь новых проблем со снабжением и перспективы немецкой интервенции, оба румынских генерала приостановили все наступательные действия. Таким образом, румынская армия уже в начале сентября 1916 завязла почти на исходных позициях, находясь на периферии сравнительно малозначимой венгерской провинции, выжидая дальнейших событий и отдав инициативу армиям Центральных держав.
Тем временем штаб Ставки Верховного главнокомандующего русской армии направил в помощь румынам 50-тысячную группировку под командованием генерала Зайончковского. Зайончковский неоднократно жаловался начальнику штаба Ставки генералу Алексееву, что выделенных ему сил недостаточно для выполнения поставленной задачи. Однако Алексеев полагал, что лучше сдать бо́льшую часть Румынии, чем ослаблять другие участки фронта. Что касается западных союзников, то их помощь на протяжении всей кампании заключалась в направлении в Румынию военных миссий, состоявших из нескольких высших офицеров.
Бездействие румынской армии и её союзников привело к сокрушительному поражению Румынии. 1-я австрийская армия Штрауссенбурга и 9-я немецкая армия Фалькенхайна с лёгкостью вытеснили румын из Трансильвании, в то время как объединённые немецко-болгарско-австрийские войска под командованием Макензена начали наступление на Бухарест со стороны болгарской столицы Софии. Это стратегическое наступление сопровождалось отвлекающими действиями 3-й болгарской армии генерала Тошева вдоль побережья Чёрного моря в сторону Добруджи.
Румынское командование рассчитывало, что русские войска отразят болгарское вторжение в Добруджу и перейдут в контр-наступление, и на защиту Бухареста были выделены 15 румынских дивизий под командованием Авереску. Однако румынско-русское контрнаступление, начавшееся 15 сентября, закончилось провалом. Несмотря на то, что румынам удалось форсировать Дунай, операция была остановлена из-за безуспешного наступления на фронте в Добрудже. Русские силы были малочисленны и, за исключением сербского батальона, недостаточно мотивированы. В результате отвлекающие действия болгарских войск обернулись непредвиденным стратегическим успехом. Русско-румынские войска были отброшены на 100 км на север, а к концу октября болгары сумели овладеть Констанцей и Чернаводой, изолировав таким образом Бухарест с левого фланга. В это же время австрийские войска вернули себе полностью Трансильванию и готовились к броску на румынскую столицу. 23 октября Макензен нанёс главный удар, форсировав Дунай. Румыны, вынужденные обороняться сразу с трёх направлений, не смогли оказать какого-либо существенного сопротивления. 29 ноября началось наступление на Бухарест.
В ходе обороны столицы страны французский генерал Бертло, направленный французским главнокомандующим Жозефом Жоффром, попытался организовать контрудар с фланга, подобный тому, который спас Париж во время Битвы на Марне в 1914 году. Энергичный союзник истратил последние резервы румынской армии, не сумев оказать Центральным державам какого-либо серьёзного сопротивления. 7 декабря 1916 Макензен вошёл в румынскую столицу. Остатки румынских войск отступили в провинцию Молдову, потеряв при этом ещё восемь из 22 уцелевших дивизий. Перед лицом катастрофы генерал Алексеев направил подкрепления, чтобы помешать наступлению Макензена на юг Украины.
Боевые действия в 1917 году
Пришедшие на помощь румынской армии русские войска остановили в декабре 1916 — январе 1917 австро-германские войска на р. Сирет. Вступление Румынии в войну не улучшило ситуацию для Антанты. Был создан Румынский фронт русской армии, в который вошли Дунайская армия, 6-я армия из Петрограда, 4-я армия из состава Западного фронта и 9-я армия из состава Юго-Западного фронта, а также остатки румынских войск. Потеряв в боевых действиях 1916 года почти всю свою территорию и 250 тыс. чел. убитыми, ранеными и пленными, Румыния практически выбыла из войны.
Последствия
После Октябрьской революции Россия вышла из войны, и Румыния оказалась окружена со всех сторон войсками Центральных держав. Поэтому в конце года правительство Румынии пошло на заключение перемирия (подписано в Фокшанах 26 ноября/9 декабря 1917 года). А после Брестского мира ситуация для Румынии осложнилась настолько, что она вынуждена начать переговоры о сепаратном мире, который и был заключён 24 апреля/7 мая 1918 года (Бухарестский мирный договор).
В самом конце 1918 Румыния при развале Германской империи и Австро-Венгрии вновь вступила в войну, обеспечив себе таким образом в Версальском договоре большие территориальные выгоды. Однако сами военные действия были для Румынии катастрофическими.
Литература
Австралия • Бельгия • Бразилия • Великобритания • Греция • Индия • Италия • Канада • Китай • Новая Зеландия • Ньюфаундленд • Португалия • Россия • Румыния • Сербия • США • Франция • Черногория • Южно-Африканский Союз • Япония
С самого начала войны Антанта и центральные державы стремились втянуть в неё на своей стороне Румынию. Интерес к ней определялся тем, что румыны могли выставить армию в 600 000 человек, страна также занимала важное стратегическое положение — на фланге восточного фронта. Сами румыны во главе с премьером И. Брэтиану (именно у него была реальная власть в королевской Румынии) заняли прагматичную позицию: в войну надо вступить, но выждать для этого подходящий момент.
Румыния с 1883 г. была связана с Австрией и Германией союзным договором. В немецком генштабе всерьёз рассчитывали на румынские дивизии. Планируя бросить в начале войны свои главные силы на запад, немцы полагали, что австрийцы вместе с румынами смогут сковать на востоке русскую армию. С началом войны Вена и Берлин потребовали выступить вместе с ними. За немедленное выступление на австро-германской стороне был румынский король Карл Гогенцоллерн. В России опасались, что король может организовать провокации на русско-румынской границе, чтобы втянуть Румынию в войну на стороне противника.
Карл (справа) и кайзер Вильгельм.
Но выступление румын в 1914 на стороне центрального блока могло принести не только отрицательные последствия для России и вообще Антанты. Много русских войск румыны сковать не могли. А вот получить сокрушительный ответ — это да. В начале 1915, вместо тяжёлого наступления в Карпатах против упёршихся австро-венгров, русская армия могла нанести удар по румынам — самому слабому члену вражеской коалиции. Кроме того, выступление Румынии против России автоматом ставило в российские союзники Болгарию. У той был к этому кровный интерес — возвращение южной Добруджи, захваченной румынами. Так что, румыны попадали в клещи с севера и юга. А затем, через территорию Болгарии, русской армии было недалеко до Константинополя и черноморских проливов.
На самом деле выступление Румынии на стороне Австро-Германии, да ещё в самом начале войны, было исключено. Прогерманская позиция короля не имела поддержки в обществе и правящей верхушке. Большинство считало, что воевать за Австро-Германию — это не в интересах Румынии. Определяющей была позиция Брэтиану: выждать, когда в войне точно обозначится победитель – и выступить на его стороне уже под конец войны. А пока Бухарест объявил себя нейтральным; австро-германское требование выступить на их стороне было отклонено. Формально по договору требовалось, чтобы нападающей стороной была Россия, но войну ведь начали Австрия с Германией. В сентябре 1914 старый король-германофил умер. Новый король не пытался продавливать какую-то свою линию.
Румыны в большинстве своём желали, чтобы побеждающей стороной оказалась Антанта. Антанта, видя такую предрасположенность, прилагала усилия по привлечению Румынии на свою сторону. В частности, были признаны претензии румын на Трансильванию. Среди соображений русского командования, бросившим свои войска в кровопролитную Карпатскую операцию, не последним было склонить Румынию к выступлению.
В самой Румынии сторонники Антанты начали шумную кампанию за как можно быстрое вступление Румынии в войну. К весне 1915 их кампания достигла апогея. Брэтиану стал намекать, что румыны выступят весной. И это время действительно было подходящим для выступления. Обстановка была вполне благоприятной: в войну против Антанты ещё не вступила Болгария, русский фронт проходил в Карпатах, держался сербский фронт, в войну за Антанту вступала Италия. И Трансильвания была очень слабо прикрыта.
Румынское выступление могло спутать все карты в австро-германских штабах. На 19 апреля (2 мая по н.с.) была назначено наступление на русском фронте под Горлицей. Там уже сосредоточилась ударная группировка под командованием Макензена. Австро-германцев ждал успех — они прорвут фронт и вынудят русские армии к Великому отступлению. Оставление противнику значительной территории и огромные потери станет тяжёлым потрясением для русской армии, правящих кругов и общества.
Наступление румын грозило не только потерей Трансильвании. В нём виделся стратегической обход с южного фланга всего Восточного фронта австро-германцев. Их единственным резервом была группировка Макензена. Других сил для быстрой переброски на угрожаемое направление не было. Наступление под Горлицей пришлось бы отменить. Предназначенные для него войска направились бы в Трансильванию. Русская армия получила бы передышку и подготовила наступление на Карпатском фронте.
В мае 1915 войну Австро-Венгрии объявила Италия. На новообразовавшийся фронт австрийскому командованию пришлось перебросить 5 дивизий с сербского фронта и 2 дивизии из Галиции. Всего итальянцы сковали 20 австро-венгерских дивизий. Ослаблением австро-венгров на своём фронте воспользовались бы сербы. Под ударами со всех сторон Австро-Венгрия могла потерпеть крах.
По румынской территории проходил единственный путь, по которому Германия переправляла оружие туркам. С выступлением Румынии эти поставки были бы перекрыты – и у англо-французских сил появился бы шанс таки переломить ситуацию в Дарданеллах.
В общем, если бы Румыния выступила весной 1915, это могло бы изменить Первую мировую войну, приведя к более быстрому поражению центральных держав. Война оказалась бы более короткой, менее кровопролитной и менее разрушительной для всех.
Румыны кажутся хитрее итальянцев. Те ведь достаточно быстро всё согласовали с Антантой и, объявив войну, сразу начали наступление. Но итальянцы, вступая в войну, вовсе не рассчитывали, что им предстоят тяжёлые бои. Расчёт был на то, что австро-венгров намертво сковали русский и сербский фронты — и против итальянцев австро-венграм уже некого выставить. Румыны же видели, что весной 1915 австро-венгры ещё имели достаточно сильные резервы. В частности, их контрудары заставили отступить русские войска из Буковины. Сталкиваться с пока ещё сильным противником не входило в расчёты Бухареста.
Сценарий румынского выступления весной 1915 подразумевает спасение России. Ведь, роковую группировку Макензена отвлекли бы на себя румыны. Но как раз этого румыны никогда бы не сделали. До них дошли сведения о немецких войсках, появившихся в Карпатах — неподалёку от самой Румынии. Эти сведения особенно плохо подействовали на румын и их готовность выступить. Немецкой армии они боялись (да все её боялись). Сосредоточив весной 1915 свои силы под Горлицей, немцы совершенно исключили выступление румын. Те ведь понимали, что с этими германскими силами придётся тогда бороться ещё и им, а не только русским.
Изменения на фронтах вокруг Румынии в 1915 г.
В мае-июне 1916 наступил другой благоприятный момент для румынского вступления. Русские войска под командованием Брусилова нанесли тяжёлое поражение австро-венгерским армиям. В венгерском парламенте раздались призывы выйти из войны. В Бухаресте испугались, что со своей политикой выжидания они могут и прозевать момент.
Помимо дипломатических неувязок, А Керсновский добавляет румынам ещё один мотив отсрочить выступление – им надо было допродать австро-германцам всё, что ещё можно и уж после этого вступать с ними в войну. Так что, даже изворотливость Петербурга не ускорила бы румын. Но, если в мае-июне австро-германцы не знали как заткнуть дыры на русском фронте, то к сентябрю у них уже было что перебросить против румын. Достаточно быстро румыны были разгромлены.
Румынская катастрофа затронула не только румын. Всю тяжесть развалившегося румынского фронта пришлось взвалить на себя русской армии. С большими потерями она атаковала в Карпатах австро-венгров, чтобы оттянуть их силы на себя, облегчив положение румынского союзника. С других участков были сняты и переброшены в Румынию 36 пехотных и 13 конных дивизий — более 500 000 бойцов, четверть сил русской армии. Авральные перевозки огромного количества войск подвергли российские железные дороги тяжёлому напряжению. Есть мнение, что именно румынские перевозки довершили расстройство российского ж/д хозяйства в начале 1917. Из-за этого расстройства произошли перебои в снабжении Петербурга – что вызвало демонстрации, перешедшие в революцию.
В своей катастрофе, конечно, виноваты сами румыны. Но не только. А. Керсновский отмечает, что русское командование имело возможности предотвратить катастрофу — но упустило их.
Вообще, русское командование во главе с Алексеевым было против вовлечения в войну Румынии. Было понятно, что Румыния могла выставить слабовооружённую и неопытную армию, не обеспеченную ни боеприпасами, ни другими видами снаряжения. Обеспечение должно было идти за счёт русской стороны. В общем, слабый союзник принесёт скорее больше проблем, чем поможет.
К тому же своё выступление румыны обставляли неприемлемыми для России требованиями. Их претензия на Трансильванию и другие земли с румынским большинством была признана. Но Бухарест домогался большего – ещё и украинских и сербских земель. Подход англо-франков здесь был таким: соглашаться на все требы румын, обещать им всё, лишь бы затянуть их в войну. Просто они не собирались потом исполнять свои обещания, да и обещалось не своё. Было условлено после войны посмотреть — что там действительно можно откроить румынам. Подход России был иным – ведь требы румын её касались сразу и непосредственно. Среди прочего, Румыния требовала присылки русских войск в Добруджу – против болгар. Но прямое столкновение с болгарскими войсками было для России нежелательно.
Из Румынии возможно было ударить в обход фланга всего австро-германского фронта. Русской Ставке надо было сразу и существенно подкрепить румын и согласовать с ними направление их главного удара — из Молдавии на северо-восток. Уже в начале наступления можно было выйти в тыл австро-венгерских армий и перехватить там немногочисленные карпатские проходы, поймать австро-венгров в мешок.
Существовала другая стратегическая возможность: ударить из Румынии на юг — по Болгарии. Такую возможность видели и боялись Гинденбург и Конрад – главнокомандующие противника. Её видел и глава русской стратегии Алексеев. В начале 1916 он сам выдвигал такую идею: румыны и русские с севера, салоникская армия союзников с юга, совместно брали Болгарию в клещи и выводили её из войны, затем освобождали Сербию. Этим же отсекалась и Турция. А затем объединённые войска Антанты наступали с Балкан на север.
Однако, западные союзники не пошли на согласование наступлений с юга и севера. Они энергично побуждали Румынию к выступлению, но в критический момент не оказали ей помощи. Салоникская армия генерала Саррайля провела в бездействии то время, когда русская армия истекала кровью в Карпатах, пытаясь оттянуть врага от румын.
Да и сами румыны вряд ли бы с охотой пошли на согласование стратегии. Они явно не хотели наступать на северо-восток или юг — туда, где пахло жареным, где ждало серьёзное столкновение с врагом. Их заботила только оккупация слабозащищённой Трансильвании.
Но, если Россия предоставляла румынам сильную поддержку – то она могла потребовать согласования планов. В обмен за присылку русских войск, Румыния должна была ударить из Молдавии на север — во фланг и тыл австро-венграм на русском фронте. Здесь румыны должны были сосредоточить свои главные силы, не менее 250 000 штыков. Надо было убедить румын: бессмысленно наступать где-то в Трансильвании, в изоляции от основного восточного фронта.
Но русская Ставка желала видеть в выступлении Румынии не возможности, а лишь невыгоды, вроде растяжения и без того огромного фронта. Алексеев был против вступления Румынии. А когда румынского союзника ему всё же навязали, генерал занял к нему индифферентно-игнорирующую позицию. Русская Ставка отстранилась от всякого участия в разработке румынской стратегии. Предоставленные сами себе румыны распорядились очень плохо.
Надо было либо сразу решительно подкрепить румын, либо вовсе не допустить их вступления. Русский генштаб и правительство с МИДом противились их вступлению – надо было быть упорнее. Если бы удалось добиться невступления — это было бы лучше для всех.
Ведь на самом деле, вступление Румынии только затянуло войну – вопреки надеждам Парижа и Лондона, подтолкивавших румын к вступлению. Быстрая и сокрушительная победа над Румынией подняла было приунывший дух народов центрального блока. Германия укрепилась в уверенности в конечной победе. В оккупированной Румынии немцы выкачали миллион тонн нефти, реквизировали два миллиона тонн зерна. И поднятый дух и полученные материальные ресурсы были жизненно необходимы для того, чтобы Германия могла продолжать войну вплоть до осени 1918 г.
В современной Румынии тоже есть мнение: лучше было не ввязываться в 1916 в войну, стоившую тяжелейших потерь, а сохранить нейтралитет. Австро-Венгрию всё равно ждал крах и развал – в 1918 румыны взяли бы Трансильванию и без войны, не потеряв ни одного солдата, не потерпев никаких разорений. Возможно, так же было бы с Россией и Бессарабией.
Вот только в 1916 румыны очень хотели вступить в войну, они ведь тогда не предвидели от этого тяжёлых последствий. Удержать их от вступления могло только противодействие этому России. Но вступление Румынии продавливали англо-франки, и их давления русская сторона не могла выдержать. В отношениях между Парижем, Лондоном и Петербургом зависимым был Петербург. Да и русское командование несколько расслабилось после брусиловского успеха. От австро-германцев уже не ожидалось способности быстро отреагировать на румын. Была также ложная надежда, что болгары скованы на юге Салоникским фронтом союзников. Поэтому нехай румыны вступают, и поддержки им не надо… Как и весной 1915, Ставка и Петербург оценивали положение уверенно, не подозревая, что катастрофический поворот уже в нескольких шагах.
Читайте также: