Розанов о достоевском кратко
Обновлено: 05.07.2024
Философское миропонимание В.В.РОЗАНОВА не похоже на учение Вл.Соловьева. Соловьев весь сосредоточен на всеобщем, на абсолюте, всеединстве, он предельно философски абстрактен, убежден, что Абсолют, София, Богочеловечество – понятия, выражающие сущность бытия. Общее превалирует у Соловьева над конкретным, единичным настолько, что порой он с трудом улавливает это конкретное. Характерное для философского сознания пребывание в сфере всеобщих абстракций приобретает у него абсолютизированный вид, найденные им философские абстракции настолько завораживают его, что все, не относящееся к ним и к их связи с конкретным, не в поле его зрения.
Добро для Розанова, как и для Достоевского, — это любовь; как и у Достоевского, добро у него в конкретном, очень нужном человеку выражении, прежде всего в любви, без которой, уверены они оба, невозможна сама жизнь.
Фото: ссылка
Любой человек реализует себя в национально-инонациональном мире. Суть и соотношение русского и нерусского, еврейского прежде всего, ― одна из центральных проблем в творчестве В.Розанова.
Непримкнувшими, как известно, были славянофилы, почвенники – магистральное, собственно русское направление отечественной литературы и национальной мысли, оказавшееся на обочине российской жизни. Вот только некоторые факты, взятые из работ В.Розанова, которые свидетельствуют об этом, и о соотношении русских и русскоязычных сил.
Во-первых, на существование больших и сильных народов не способны повлиять даже крупные исторические события, типа войны 1812 года, не говоря уже о вмешательстве евреев, немцев и т.д. Не способны повлиять, ибо существование это глубоко самобытно и неотвратимо.
Конечно, в Розанове русское начало преобладало над русскоязычным. Своими неординарными – верными и неверными – суждениями писатель, как мало кто, стимулировал и стимулирует развитие отечественной мысли. Его очередным современно звучащим высказыванием закончу статью:
Оскар Уайльд говорил, что после Достоевского нам остались только эпитеты.
После такой небольшой увертюры поговорим о том, из каких национальных недр появился этот гений. В одном из писем к дочери Анна Григорьевна, жена писателя, писала из Италии:
Так Достоевский — русский или поляк? Что он русский писатель, тут сомнений, конечно, нет.
И — нашел. Весь XX век подтверждает это.
Как говорится, без комментариев.
«Дело Родиона Раскольникова — это акт русской Революции, фундаментальный жест русской истории… Вся наша история делится на две части — до убийства Раскольниковым старухи-процентщицы и после убийства. Но, будучи мгновением призрачным, сверхвременным, оно отбрасывает свои сполохи и назад во время. Оно проглядывает в крестьянских бунтах, в ересях, в восстаниях Пугачева, Разина, в церковном расколе, в смуте, во всей стихии, сложной, многоплановой, насыщенной метафизикой Русского Убийства, которая растянулась от глубин славянских первородов до красного террора в ГУЛАГе.
Василий Розанов — русский человек, без примесей и вкраплений и вроде бы не очень подходит для данной книги, но обойтись без Розанова, без его высказываний о России просто невозможно. Да к тому же я лично питаю к нему слабость. Василий Васильевич — мой любимец.
И еще из той же статьи — обращение Розанова к Достоевскому:
Слова Розанова — как удар бича. Он все критикует: и современую ему Россию, и ее славное прошлое.
Интересно, какое впечатление производит Розанов на тех, кто его читает впервые? Возмущение? Шок? Ярость? Но Розанов есть Розанов.
Это написано Розановым в 1913 году, за 4 года до Октябрьской революции, которая каждое десятилетие обещала народу счастливую жизнь. Помните обещание Хрущева о том, что нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме? Не верил Розанов ни в какие революции и ни в какие социализмы с коммунизмами.
— О, да! И еще скольких этот град побил!
Вот вам и ответ Василия Розанова.
Но вот что примечательно: Розанов перед смертью, как написал Флоренский в письме Нестерову, мирился с евреями, то есть хотел уйти на тот свет с неотягченной душой. Однако не будем зацикливаться на Розанове, нас ждут и другие персоналии.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
В.В. РОЗАНОВ Жертвенный убой[821]
В.В. РОЗАНОВ Жертвенный убой[821] Мне однажды пришлось присутствовать на еврейской бойне и видеть убой скота по правилам еврейского ритуала. Передаю голый факт во всей его наготе.Случилось это так.Лет шесть тому назад я, связанный службою, проживал в крупном центре
Ф. М. достоевский о войне
Ф. М. достоевский о войне Ф. М. Достоевский принял активное участие в общественной дискуссии - начинать войну с Турцией в 1877 году или нет, и был сторонником начала войны ради освобождения балканских славян. Свою позицию знаменитый мыслитель выразил милитарно и
ГЛАВА ВТОРАЯ. В. В. Розанов №1 - типичный незрелый либерал. Розанов изучает великих мыслителей
ГЛАВА ВТОРАЯ. В. В. Розанов №1 - типичный незрелый либерал. Розанов изучает великих мыслителей Соберём основные труды Василия Васильевича Розанова (1856-1919 гг.), труды посвящённые его трудам, например, в 2001 г. издана хорошая правдивая книга о Розанове Александра Николюкина,
В. Розанов бодается с философом В. Соловьёвым
В. Розанов бодается с философом В. Соловьёвым “Такой будет жить “в номерах”, “гостить у приятеля”, но ни к кому не станет “на хлеба”. “Соловьёв харчуется там-то”, - нельзя выговорить, и просто такого не было”, - писал с завистью и одновременно с ненавистью о В. Соловьёве
Розанов и половой вопрос
Розанов и половой вопрос В этой теме В. Розанов наконец-то заподозрил своё преимущество перед Соловьёвым:“Уверен, что хотя “влюблены в него были многие”, но он никого решительно, ни одной девушки и женщины, не “поцеловал взасос”…”.В. Розанов:“…купался в Оке и Волге со
Розанов и еврейский вопрос
Розанов и еврейский вопрос “Всю жизнь Розанова мучили евреи. Всю жизнь он ходил вокруг - да около них как завороженный, прилипал к ним - отлипал от них, притягивался - отталкивался”, - писала в мемуарах З. Гиппиус.В 2000 году в нашей стране была издана книга под названием
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. В. В. Розанов № 2 - прозрение и бунт
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. В. В. Розанов № 2 - прозрение и бунт Пятая трещина между Розановым и еврейским сообществом пробежала на почве патриотизма, который у Розанова все-таки присутствовал в каком-то точечном виде, но затем под суммой различных наблюдений стал расти, увеличиваться. В
Достоевский и Фонвизина
Достоевский и Фонвизина Фонвизина была человеком необычайной духовной силы и одаренности. Вулканический темперамент, оригинальный, незаурядный ум, клокотание страстей, переключавшихся то в сферу личных волнений, то в религиозные искания,— вот что было свойственно этой
Достоевский
Достоевский Обстоятельства жизни Федора Достоевского сложились так, что он лично столкнулся со стеной, разделяющей образованные слои населения и народ. Когда Достоевский был студентом, его отец умер при обстоятельствах, дающих основание предположить, что он был убит
Олег Розанов. Освящение материи
Олег Розанов. Освящение материи Картина мира, отличная от либеральной, необходима, и она у нас естьНаше оружие — это смыслы, осмысление величия страны, народного единства. Россия будет готова к ударам западной машины манипуляции, только укрепив национальное смысловое
На днях — вернее, на ночах — читал снова Розанова и Вл. Соловьева — о Достоевском.
Соловьев ведет свой рассказ занудливо, по-платоновски, по-французски (см. их диалоги XVIII века). Из-за слов, из-за чистых слов — при отсутствии интонации — не видно личности, не видно характера. Видны только чистые бесполые мысли, очень-очень умные, но бесполые, безличностные… Все-таки он, Вл. Соловьев, не художник (как и Константин Леонтьев), т. е. они все-все знают, больше, чем кто-либо в то и в наше время, но ПЕРЕДАТЬ (художество!) не умеют, не дано… Впрочем, иногда, за всю жизнь раза три-четыре удавалось… Да было бы даже и странно, если б не удалось… Даже самый что ни на есть тупой человечек хоть раз в жизни обязательно бывает поэтом, иногда, впрочем, только во сне.
Читая Розанова, все время ловишь себя на мысли (а даже не хочется ловить, просто чувствуешь): хочется пересказывать его, хочется цитировать беспрерывно, хочется — вместе перечитать…
Розанова читаешь взапой. Соловьева — с напряжением, с профессиональным напряжением. Там — слушаешь родного грешного человека, тут — очень умного безгрешного профессора.
Одна из тайн Розанова, конечно, — Суслова.[157] Это вам не чеховская Душечка. Двух гениев на потолок загнала. Любить возлюбленную Достоевского, дружить с двумя его друзьями (Н. Страхов и Вл. Соловьев) — это и великий, величайший соблазн, величайшее счастье и величайшая ответственность. И Суслова и Страхов отреклись от Достоевского, и Розанов не мог не знать сие из первых — из самых первых — уст, прямо. Вот какое ему было испытание!
У Розанова — мстящая язвительность, сарказм. Кажется, сарказм его неотразим, до гармоничного светлого пушкинского юмора ему далеко как до звезды. И — абсолютно художественная натура, обладавшая уникальной способностью стать на любую точку зрения, абсолютно вжиться в нее и вопить так, что все глохли, ошеломленные. Находил в любой идее какое-то зернышко, ядрышко и — умел, как никто, взрывать его. Отсюда все его обаяние. Он как будто на себе экспериментировал. Может быть, он — самый гениальный персонаж Достоевского, взбунтовавшийся против своего творца, но рядом с ним не ставший.
Розанов и с Вольтером, и с Паскалем поговорил бы на равных и был бы им не менее интересен, чем они самим себе.
Читать Розанова все равно что высасывать мозговую косточку или — слушать музыку. Нет, нет: последнее неправильно. Неправильно потому, что хочется, надо остановиться, вернуться, догрызть, довысосать и еще и еще разгрызть зубами… Обгладывать по строчечке, по словечку, по связочке одного словечка с другим, возвращаясь, забегая вперед, снова возвращаясь… А вот наслаждение невероятное, любовь и пир послаще всех других.
Главное, конечно, в том, что Розанов — художник, художник по призванию своему, по натуре, по всему, художник, нашедший в себе мужество остаться художником, не сделавшись, не став художником, так сказать, профессионально.
А самое главное: Розанов еще больше, чем сам Достоевский, но благодаря Достоевскому провоцирует нас — на свободу, на безбоязненность, но: еще более обуздывая — на совесть.
Это истинный Рихтер, исполняющий, познающий (!) — благодаря любви (!) — своего Бетховена — Достоевского.
Никто — ни А. Белый, ни Д. Мережковский, ни Н. Бердяев, ни Акутагава, ни Кафка и уж, конечно, ни Томас Манн — не мог ТАК соперничать с Творцом, как он, Розанов.
Да, Розанова родили Достоевский с Сусловой. Это их незаконнорожденное духовное дитя.
Конферансье забивает представляемого, а пониматель пытается его исполнить.
Иннокентий Анненский к портрету Достоевского:
В нем Совесть сделалась пророком и поэтом, И Карамазовы, и бесы жили в нем. Но что теперь для нас сияет мягким светом, То было для него мучительным огнем.
Читайте также: