Проблемы ближнего востока кратко

Обновлено: 05.07.2024

В Йемене из-за продолжающейся уже шесть лет гражданской войны и вмешательства коалиции, возглавляемой КСА, страна оказалась в тисках гуманитарной катастрофы. 14 млн йеменцев грозит смерть от голода и недостатка питьевой воды.

Не менее сложная ситуация в Судане, где за последние пять лет было выявлено более 30 очагов голода, внутри которых миллионы людей были обречены на мучительную смерть. Пятилетняя гражданская война (2013-2018) унесла жизни около 400 тысяч человек.

В Ливии в северных провинциях воцарилось двоевластие, и с 2011 г., т.е. с момента свержения М.Каддафи, не прекращается кровопролитная гражданская война. Южная область Феццан, населенная кочевыми племенами, не подчиняется ни правительству национального согласия, ни противостоящей ему Армии халифа Хафтара. Здесь в труднодоступном районе Харуджа окапались тысячи боевиков ИГ.

Положение усугубляется тем, что фактически все страны Ближнего Востока и Северной Африки находятся в зоне кризиса водных ресурсов. По данным ООН, даже если бы пандемии не было, то в регионе около 44 млн человек относятся к категории лиц, остро нуждающихся в экстренной медицинской помощи, а около 40 млн человек не имеют доступа к качественной питьевой воде. Проблема нехватки лекарств, медицинского оборудования, надлежащих медицинских служб и учреждений, квалифицированного медперсонала, остро стоит во всех странах региона, исключая ССАГПЗ и Израиль. Однако из-за глобального экономического кризиса и связанного с ним резкого падения спроса и цен на энергоносители, валютно-финансовые запасы абсолютно всех монархий Персидского залива опустеют уже в 2027 г. К концу 2020 г. совокупный дефицит бюджета составил беспрецедентные 10,3% ВВП. В этих условиях ССАГПЗ не имеют возможности оказывать поддержку отстающим странам региона, как они делали это до коронавирусного кризиса.

Сказанное выше настраивает только на пессимистичный сценарий развития событий на Ближнем Востоке и в Северной Африке в ближайшее десятилетие. Регион будут по-прежнему лихорадить конфликты, гражданские и религиозные войны. Проблема несоответствия демографического роста и существующей социально-экономической инфраструктуры, не способной обеспечить занятость миллионам трудоспособных граждан в Марокко, Алжире, Тунисе, Египте, Ливане, Иордании, несомненно, будет дестабилизировать эти страны, вовлекать многочисленные маргинальные слои в исламистские экстремистские группировки или подталкивать их к переселению на европейский континент. Этому же будут способствовать многочисленные объективные и естественные причины — нехватка воды, продуктов питания, плодородных земель, наступление пустынь, невыносимая жара, загрязнение атмосферы, эпидемии и т.п. Проблематичные государства, пострадавшие от гражданских войн и интервенций, такие, как Ирак, Сирия, Судан, Йемен и Ливия должны уделять особое внимание угрозам, исходящим от соперничества региональных и глобальных акторов и негосударственных субъектов, способных расчленить эти государства и лишить их статуса суверенного государства. Перспективы урегулирования палестинской проблемы в рамках формулы два государства для двух народов в нынешних обстоятельствах выглядят маловероятными и сомнительными. Формирование нового антииранского суннитского альянса арабских стран Персидского залива и Израиля, который со всей очевидностью будет поддержан новой администрацией США, явно не будет способствовать такому урегулированию палестино-израильского противостояния, которое бы отвечало национальным устремлениям палестинцев к обретению собственной государственности.

Коммерческое использование данной информации запрещено.
При перепечатке ссылка на Портал МГИМО обязательна.

Кандидат политических наук, научный сотрудник Центра комплексных международных и европейских исследований НИУ ВШЭ.

Основные тезисы:

Главная проблема – внутренние процессы, которые приводят к эрозии государства.
Внешнее вмешательство может решить эту проблему, но оно должно соответствовать определенной модели, которая пока еще находится в стадии выработки (на опыте Сирии).
Необходимые составляющие для обеспечения эволюционного транзита Ближнего Востока – дорожная карта, самостоятельное (а не внешнее) управление при желательной иностранной поддержке, централизация процесса.
Один из вариантов такого транзита – концепция Большой Евразии, не обремененная политической повесткой и давлением на страны-партнеры и привлекающая в регион новых игроков, присутствие которых может сгладить дисбалансы от политики стран Запада.
Внешнее вмешательство важно и необходимо для решения межгосударственных проблем в регионе или, как минимум, их купирования.
Международный терроризм на Ближнем Востоке провоцирует обострение внутренних и региональных проблем, а также экспортирует угрозы за пределы региона. Борьба с ним – обязанность всех заинтересованных сторон.
Терроризм – порождение слабости и неэффективности государства, побороть его можно только в связке с нормализацией политического процесса.

Краткий обзор по странам:

Сирия. С марта 2011 года в стране продолжается острый кризис, оказывающий негативное влияние на международную ситуацию. Вопреки позиции ряда стран и их СМИ, подоплека событий в Сирии гораздо сложнее и многограннее.

Следствием действий ряда государств, направленных на решение узких задач по смене авторитарных режимов (в коих ошибочно видели корень всех проблем), стало ослабление государственных институтов в Сирии, а вакуум власти заполнил терроризм.

Ирак. Страна пережила предпринятую извне попытку свержения авторитарного режима и создания нового процветающего государства. Но демократии так и не случилось, при этом внутреннее конфессиональное равновесие было нарушено, расшатана государственность, треть страны оказалась под контролем ИГ[1]. Ирак оказался заложником управляемого извне шиитско-суннитского противостояния.

Ливия. Несмотря на усилия мирового сообщества, радикально улучшить ситуацию в стране пока не получается, хотя и есть некоторые оптимистичные подвижки (например, договор об общенациональном примирении). Положение, однако, усугубляется присутствием ИГ. Есть опасения, что если в ближайшее время не получится стабилизировать ситуацию, то ливийская государственность будет окончательно похоронена.

Иран. Любое геополитическое вовлечение в регион великой державы (будь то США или Россия) играет против региональных амбиций Ирана как претендента на региональное лидерство. Возникает вопрос: как сбалансировать их присутствие с региональными амбициями Ирана, а также с его традиционными отношениями с другими странами региона?

В Иране есть консенсус по поводу позитивного влияния российского присутствия в Сирии, т.к. это позволяет противостоять ИГ. Важным фактором, определяющим внешнеполитический дискурс страны, остается понимание больших потерь и упущенных выгод из-за плохих отношений с США. В этих условиях делать шаги, которые могут поставить под удар и без того хрупкие отношения с Вашингтоном, Тегеран по своей воле не будет.

Аналитика

Ближний Восток на сегодняшний день с социально-политической точки зрения – регион крайне разнообразный, и в силу этого – крайне сложный. В последнее десятилетие предпринималось много попыток преодолеть здесь межгосударственные и внутристрановые конфликты, создать устойчивую стабильность и безопасность. Тем не менее все они не сработали. Разделительные линии сохранились и даже углубились новыми противоречиями и кризисами.

Основные вызовы и угрозы региональной стабильности и развитию можно условно разделить на три группы: внутристрановые (эрозия государства), межгосударственные (внутрирегиональные противоречия), проблема терроризма. Последняя отнесена в отдельную группу по причине ее нахождения вне поля государственных акторов.

Внутристрановые вызовы обусловлены переходным состоянием государственных систем ближневосточных государств.

С одной стороны, народы этих стран пока еще объективно не готовы к демократии. Это делает государственные институты уязвимыми перед назревшими и необходимыми внутренними преобразованиями (такими, как борьба с коррупцией, реформирование общественно-политической жизни и проч.), когда даже авторитарные светские режимы оказываются неспособными удержать ситуацию под контролем.

Одновременно удар по этим же институтам наносится извне – со стороны ряда государств, стремящихся выступать в роли экспортеров демократии.

Тем не менее в каждом из этих случаев была крайне сильна внутренняя специфика. Именно она не позволила применить общий демократический подход к проблемам региона и сделала политику Запада неэффективной и деструктивной.

Отдельно необходимо отметить социально-экономические проблемы, которые в последний год становятся все острее и постепенно выходят на первый план. Бюджетный дефицит испытывают многие страны Ближнего Востока, включая страны-экспортеры нефти. Выделяются также три другие важные дефицитные региональные позиции: 1) в области занятости, 2) рабочей силы и 3) образования. На повестке стоит и вопрос продовольственной безопасности и медицинского обслуживания.

Экономизация региональной политики, создание в странах региона моделей экономического роста с широкой социальной базой и сбалансированным распределением благ способно существенно снизить градус этнополитических и геополитических конфликтов. При этом по сумме исходных возможностей (качество человеческого капитала, ресурсная и промышленная база) Ближний Восток по-прежнему имеет большой потенциал к трансформации в сторону качественного экономического роста (учитывая, в частности, высокие синергетические перспективы объединения промышленных и научных возможностей Ирана и Турции, ресурсную базу государств Персидского залива). Фундаментальным препятствием для такой трансформации является исключительно негативная (и ухудшающаяся) динамика политических процессов.

С другой стороны, хотя народы ближневосточных стран не адаптированы к полноценному демократическому обществу, сам переход и движение в эту сторону является безальтернативным. Плюрализм и инклюзивность политического процесса – та основа, которая может и должна помочь преодолеть нынешние внутренние кризисы.

Это, в свою очередь, ставит в повестку дня два важных вопроса. Когда эти народы будут готовы к демократии, и кто будет это определять? И что сделали и могут сделать авторитарные режимы, чтобы способствовать этому процессу в эволюционном плане?

Если ответ на первый вопрос пока неясен, то оценка готовности к демократии и поддержка/мягкое стимулирование авторитарных режимов в этом направлении вполне возможно.

Сегодня основная проблема – отсутствие альтернативы, другого пути развития. Сам регион найти этот путь, судя по всему, не может. Следовательно, определенная внешняя поддержка все же необходима. Это касается не только политического, но и экономического развития, где допускается своего рода план Маршалла для ближневосточного региона – дорожная карта экономического оздоровления. Главное здесь – сохранить баланс между движением в необходимом направлении и стабильностью государства.

Сирийский опыт последних месяцев показал, что такой подход не лишен перспектив. Особенно, когда дело касается ситуации, уже вышедшей из-под контроля государства.

Еще два важных аспекта сирийского опыта.

В обозримой перспективе первостепенной задачей всех стран региона и международного сообщества в целом является восстановление после огромного экономического и социального ущерба, нанесенного дестабилизацией региона (корни которого во многом следует искать во вторжении США в Ирак в 2003 г.). Без решения этой задачи переход к модели устойчивого регионального роста будет обречен на провал, так как экономический коллапс в Сирии, крайне сложная экономическая ситуация в ряде других стран являются источниками политических рисков.

Еще одним вариантом стабилизации Ближнего Востока, его превращения в территорию устойчивого развития может стать подключение региона к формированию Большой Евразии. Вовлечение ближневосточных стран в различные формы региональной экономической интеграции может стать основой для нормализации ситуации, необходимым условием для притока инвестиций и, как следствие, роста уровня жизни. Поскольку главным экономическим локомотивом этого процесса считается Китай (политически слабо вовлеченный в дела Ближнего Востока), это может иметь большой положительный эффект.

С одной стороны, лишенная политического давления экономическая интеграция обещает стать вполне привлекательной для ряда ближневосточных государств. С другой стороны, вовлеченность Китая и других крупных игроков в дела региона может способствовать установлению большего равновесия и баланса сил, сглаживая нынешнее давление со стороны Запада, реальным противовесом которому пока является только Россия.

Межгосударственные вызовыв регионе Ближнего Востока связаны с несколькими обстоятельствами. Во-первых, Ближний Восток сам по себе разделен по нескольким признакам: этническим и конфессиональным, на страны-экспортеры и неэкспортеры нефти, монархии и светские режимы и т.д. Взгляды государств на будущее региона нередко имеют противоположный характер, провоцируя напряженность. Во-вторых, здесь имеют место застарелые конфликты, решение которых не воспринимается как окончательное. В-третьих, потенциальное нарушение статус-кво провоцируется внутристрановыми процессами, о которых говорилось выше. Ослабление государств региона само по себе создает дисбаланс в региональных отношениях и провоцирует ревизионистские политические силы.

Если во внутригосударственных делах иностранное присутствие – вопрос крайне щепетильный, и его избыток нежелателен в силу имеющегося негативного исторического опыта, то в решении межгосударственных проблем необходимость участия внешних игроков более понятна. Ближнему Востоку, как воздух, нужно внешнее содействие и посредничество, чтобы преодолеть накапливаемые тысячелетиями противоречия. Самостоятельно регион с этим едва ли справится. Но при этом помощь а) не должна быть навязываемой, и б) должна быть максимально консолидированной.

С этой точки зрения, помимо общеизвестных противоречий между позициями России и стран Запада, можно обозначить следующие основные аспекты, актуальные на сегодняшний день.

Во-первых, отношения России и Ирана. Странам региона не до конца понятна их суть: являются ли они ситуативным сближением или носят долгосрочный и стратегический характер. Последнее может в корне изменить расстановку сил. Следовательно, если Москва хочет общаться с другими государствами Ближнего Востока, то ее политика в регионе должна быть более сбалансированной. Таким образом, стратегический ориентир для России – быть понятной для всех стран арабского мира и Ближнего Востока.

Во-вторых, вызывает вопросы позиция Саудовской Аравии. Большинство стран Персидского залива полагают, что стабильность КСА важна, в том числе, и для их собственного выживания. Многие страны смотрят на Саудовскую Аравию, как на эталон. Поэтому Эр-Рияд должен решительно сражаться с ИГ и другими формами терроризма. Пока же более отчетливо просматривается стремление расшатать ситуацию (на примере Сирии и Йемена). Положительным моментом стало то, что саудовцы начали диалог с Ираном, в том числе, благодаря усилиям России. Его нужно продолжать.

В-третьих, позиция Ирана в отношении Саудовской Аравии хоть и остается сдержанной, но сохраняет прежние акценты. По мнению иранцев, главный негативный фактор на Ближнем Востоке – роль ваххабизма и салафитской идеологии. В то время как Израиль создает стимул для радикализации, саудовцы являются главным спонсором этого процесса.

В-четвертых, у ряда стран Запада (в первую очередь, США) вызывает озабоченность проникновение на Ближний Восток Китая. Пока этот процесс имеет фрагментарный и сугубо экономический характер. Однако уже сейчас ставятся вопросы о пределах этого проникновения, исходя из американских интересов. Очевидно, что даже экономическое присутствие Китая может изменить нынешний статус-кво и повлиять на перераспределение сил. Особенно, учитывая тот факт, что на данный момент главным экономическим партнером КНР является Иран. Он же – первый кандидат на реальное подключение к инициативе Шелкового пути.

Проблема Израиля и Палестины на Ближнем Востоке по-прежнему есть, но на фоне других конфликтов она отходит на второй план. Острие критики направлено на политику Израиля по разделению палестинской территории и созданию там поселений, которая мешает формированию цельного палестинского государства.

По мнению палестинской стороны, решению конфликта препятствуют следующие факторы: 1) то, как израильтяне видят эту проблему (богоизбранный народ, жертва конфликта); 2) дисбаланс силы (международное сообщество не готово оказать давление на Израиль); 3) близорукость израильской политики (конфликтом нужно управлять, а не разрешать его).

Проблема терроризма для Ближнего Востока не нова. Однако долгое действия участников взаимокомпенсировались, и борьбы с этим злом, по сути, не получалось. Между тем, ключевой вопрос в этой проблеме состоит в том, на какой почве возникли террористические группы, в чем причины их появления и роста популярности? Ведь радикальные организации по-прежнему создают и находят социальную базу для своей деятельности. Если понимать террор как реакцию на несправедливость, то решение проблемы – в создании устойчивой и справедливой ситуации внутри стран региона.

Нужно ликвидировать почву, на которой возникает терроризм, а борьба с ним должна происходить в связке с нормализацией политического процесса.

Появилось общее понимание того, что террористические группировки нужно уничтожать, и неясно, почему так долго идет борьба с ИГ.

Одна из версий состоит в том, что для большинства акторов борьба с ИГ не является приоритетом (вопреки их заявлениям). Еще одна причина – отсутствие альтернативных идей по стабилизации территории после ухода ИГ.

В дополнение к этому остро стоит вопрос международного сотрудничества. Не исключено, что политическое антитеррористическое взаимодействие должно быть сосредоточено в меньшей степени на терроризме, как таковом (кто легитимен, а кто – нет), и в большей – на поиске баланса интересов между участниками и заинтересованными сторонами региона.

Еще одна проблема состоит в том, что в большинстве случаев за террористической группой стоит определенное государство. И плохо, что действия таких групп – террористических группировок и стоящих за ними спонсоров – так или иначе касаются геополитики. В случае Ближнего Востока речь идет о Западе.

Россия, напротив, оценивается рядом стран региона как единственный субъект, для которого главный интерес – борьба с терроризмом per se. Для других же эта борьба – средство достижения иных целей.

Поиск новой архитектуры безопасности на Ближнем Востоке существенно осложнен этими тремя вызовами. Все региональные игроки, также как и внерегиональные, сходятся лишь в том, что новая система безопасности необходима. Однако в деталях их мнения расходятся, зачастую, диаметрально противоположно.

Российские эксперты говорили о необходимости выработки в отношении региона всеобщей стратегии стабилизации. Выдвигались конкретные предложения:

актуализация предложения России (начала 2000-х годов) о создании подсистемы безопасности в Персидском заливе, которую можно было бы развернуть на весь регион;
использование опыта рабочей группы по контролю над вооружениями и региональной безопасностью, которая была создана на совещании МИД США, России и ближневосточных стран (работала в 1992-1996 годах). Группа была эффективной площадкой для выработки единых мер безопасности в регионе (система мониторинга, установление военных контактов);
внешнее спонсорство (приоритетным выглядит ко-спонсорство РФ и США);
использование экспериментального опыта совместной работы по созданию параметров действия полиции в Палестинской автономии;
использование модели саммита миротворцев (прошедшего еще в марте 1996 г.) для создания аналогичной площадки вокруг нынешней ситуации;
использование недавнего опыта ликвидации химического оружия;
работа группы по ядерному досье Ирана.

Данный текст отражает личное мнение авторов, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.

Первая касается Леванта. Постосманский порядок, основанный на светском арабском национализме столетие назад, уже рассыпался. Два государства, обеспечившие жизнеспособность этой системы - Ирак и Сирия – утратили центральную власть, и будут оставаться политически раздробленными и социально поляризованными еще не одно десятилетие.

В Ливане сектантство остается определяющей характеристикой политики. Иордания приняла огромное количество беженцев, и продолжение их притока усиливает давление на и без того ограниченные ресурсы. Что касается израильско-палестинского конфликта, на горизонте не видно новых инициатив, которые бы позволили выйти из тупика.

Вторая проблема затрагивает Северную Африку. Наиболее густонаселенные государства - Алжир, Египет, Марокко - будут поддерживать социальный и политический порядок, сложившийся в течение последних шести десятилетий их постколониальной истории. Правящие структуры в этих странах пользуются широкой народной поддержкой, а также поддержкой со стороны влиятельных институтов, таких как трудовые и фермерские союзы. У них также есть эффективные рычаги принуждения, которые служат опорой относительной стабильности.

Но все это не гарантирует правительствам этих стран спокойствия. Напротив, они вынуждены противостоять массивному демографическому взрыву: в период до 2025 года с рынок труда пополнится более чем 100 миллионами человек в возрасте до 30 лет. Подавляющее большинство этих молодых людей – продукты некачественной образовательной системы. Их квалификации будет недостаточно для многих рабочих мест, дающие шанс на социальную мобильность.

Наиболее подходящими секторами, способными переварить эту молодую рабочую силу, являются туризм, строительство и сельское хозяйство. Но туризм в этих странах практически не развит, отчасти из-за подъема воинствующего исламизма, который будет грозить Северной Африке терактами еще долгие годы.

Кроме того, снижение доли на европейском продовольственном рынке и уменьшение инвестиций в недвижимость подрывают потенциал аграрного и строительного секторов. Вполне вероятно, при таком развитии событий странам Северной Африки грозит очередная волна общественных беспорядков и существенный отток молодых граждан в Европу.

Еще недавно страны Персидского залива играли роль своеобразного клапана, отвечающего за региональную безопасность. За более чем полвека они приняли миллионы рабочих, прежде всего низшего и среднего класса, от своих арабских соседей. Залив был также главным источником инвестиционного капитала, не говоря уже о десятках миллиардов долларов в виде денежных переводов, отправленных мигрантами на родину. И многие арабские страны рассматривают его в качестве кредитора последней инстанции.

Но - и в этом заключается третья ключевая проблема - экономика залива в настоящее время проходит этап обновления. Это уменьшает зависимость региона от низкоквалифицированных мигрантов. В ближайшие годы страны Персидского залива, вероятно, начнут принимать меньше рабочих-мигрантов из остальной части арабского мира, а также снизят объем экспорта капитала в эти страны.

Ситуация в самом Персидском заливе в любой момент может дестабилизироваться. Несколько держав региона и Иран вовлечены в войну в Йемене - которая в ближайшее время не закончится. А теперь несколько сунитских держав объединились против одного из своих – Катара, - пытаясь вынудить того отказаться от региональной стратегии, которой оно следовало в течение многих десятилетий. Подобное давление может спровоцировать новые политические потрясения, что еще более вероятно в свете растущей в этих странах необходимости реформ, на проведении которых настаивает технически продвинутая молодежь. Реформировать многовековые социальные и политические институты будет также трудно, как и необходимо.

Четвертая проблема затрагивает весь арабский мир, а также Иран и Турцию: социальная роль религии становится все более спорной. Войны и кризисы последних лет свели на нет большую часть прогресса, которого добился политический ислам до того, как вспыхнули восстания так называемой арабской весны в 2011 году. Радикализм проникает все глубже, а борьба за исламские души становится все более ожесточенной.

Описанные выше проблемы невозможно решить одновременно. Этого не смогут сделать ни лидеры региона, ни внешние политические силы, тем более на Западе растет волна популизма и нативизма.

Приоритетом для лидеров - как внутри региона, так и за его пределами – должны стать масштабные инвестиции в систему начального и среднего образования, малый и средний бизнес (которые составляют основу экономики арабских стран), а также возобновляемые источники энергии.

Ближний Восток сейчас вынужден выполнять роль центра огромного числа конфликтов и геополитических процессов. Регион состоит из стран, расположенных в Западной Азии и частично Северной Африки. В первую очередь известен повсеместно, как место расположения Арабского Мира, а также своим богатством нефти, одного из главных энергетических ресурсов нашей планеты. Уже эти два названных фактора раскрывают основные причины, которые делают Ближний Восток эпицентром главных конфликтов современности - этнорелигиозные и экономические процессы.

Касаясь этнорелигиозного фактора, мы должны сразу оговориться, что несмотря на то, что арабы являются самой большой этнической группой в данном регионе, она все ещё имеет очень богатый состав населения. Здесь проживают евреи, курды, ассирийцы, армяне, греки и множество других народностей. Будучи местом жительства столь многих этнических групп, имеющих столь тесно связанную историю, неудивительно, что из этого вытекают столько локальных конфликтов и вооруженных столкновений за владение территориями и за права.

Начались беспорядки на Ближнем Востоке не в прошлом десятилетии и даже не в этом веке. Процессы, происходящие сегодня, берут своё начало ещё с середины прошлого столетия, если не раньше. Во многом это происходит из-за проблем, связанных с палестинским вопросом, но вопросы усложняются и с массой локальных противостояний, и проблем экономики, и политических разногласий. Сегодня все мировые сверхдержавы втянуты в этот непрекращающийся конфликт на Ближнем Востоке, в первую очередь США, которая старается диктовать свои условия, чтобы заполучить первенство в регионе.

Рассмотрим все три причины, которые необходимо выделить, и начнём с экономической. Мы уже упоминали, что нефть имеет не последнее значение в проблемах геополитики на Ближнем Востоке. Чёрное золото является сегодня важнейший источником энергии на рынке - его используют повсеместно для топлива, производства одежды для строительства трубопроводов и линий электропередач и многого другого. Естественно, открытие нефти, составляющего основу экономики западных стран, в этом регионе не могло остаться для них незамеченным, поэтому в том числе США и европейские страны делают все возможное, чтобы контролировать этот поток. Тут не сложно проследить связь и с колониальной политикой, когда из Африки, Индии и стран Латинской Америки добывались все необходимые полезные ресурсы. Те страны были разграблены и отброшены в развитии на долгие годы назад, в то время как колониалисты обеспечили процветание своим странам на многие века. Так и тут часть стран оказалась разграблена, а часть обречена на зависимость.

Вторая проблема - религиозная. Установление мира на Ближнем Востоке является тяжелой задачей, поскольку религиозное разнообразие предполагает, что каждая группа будет отстаивать главенство своих взглядов. Но даже в рамках одной религии возникают распри, поскольку представители разных течений относятся враждебно друг к другу. Подобные междоусобные войны и споры тормозит развитие дипломатических отношений между странами в регионе, замедляя восстановление мира.

Третья причина - территориальные вопросы. Это вытекает прямиков из этнорелигиозных конфликтов, поскольку во многом проблемы возникают из-за того, что некоторые народности не имеют своей территории. Тут и палестинский вопрос, и борьба курдов за создание Курдистана, и общая борьба ключевых стран за лидерство в регионе.

Кроме того, нельзя не упомянуть один из самых долгих и заметных конфликтов Ближнего Востока, а именно вражды Израиля с арабскими странами, поскольку на его примере можно увидеть все три столпа в действии. Прежде всего, это территориальная проблема, поскольку арабские страны выступают против того, чтобы Израиль владел этой территорией и выступают за независимость Палестины. Идёт жестокая борьба за землю. Во многом этот конфликт обусловлен и религиозным характером, поскольку именно в Иерусалиме располагается мечеть Аль-Акса - ключевая святыня и для мусульман, и для иудеев (поскольку под ней располагается Третий Храм). Владение территорией, на которой располагается религиозный храм, важно для обеих религий. Не говоря уж об общей исторической вражде евреев и арабов, которая тянется из далеких времён. В конце концов, экономический вопрос в меньшей степени, однако сохранение целостности Израиля необходимо для западных союзников, для сохранения своего влияния на Ближнем Востоке в том числе.

В результате Ближний Восток страдает от того, что не может найти общий курс, который бы помог вылезти из этих проблем. Цепная реакция, образованная внутренними и внешними силами, оставила регион в политическом хаосе, наполнив его религиозным экстремизмом, междоусобными конфликтами и межгосударственным вмешательством. Если не оборвать эту цепь, то страны так и останутся разграблены и разрушены.

Для того, чтобы этого не произошло - нужно, чтобы сами страны осознали, что им нужно взаимодействие для решения этих проблем. Лидеры стран Ближнего Востока должны осознать ответственность и способствовать развитию взаимовыручки и единого курса, прекратив войну за первенство. Международное сообщество должно уменьшить негативное влияние, направив силы на мирную поддержку и помощь в реализации необходимых реформ. Возможно, это идеализм и неподъёмная задача, но чем скорее все осознают, как их общее будущее зависит от взаимной помощи, тем выше шанс на процветание мира и гармонии в Ближнем Востоке.

Читайте также: