Особенности первобытного мышления кратко
Обновлено: 27.04.2024
Оживающие имена, неприкосновенные тени и мистическая связь между явлениями и предметами: французский философ, антрополог и этнолог Люсьен Леви-Брюль об особенной логике первобытного мышления древних людей, которая принимала любые противоречия как данность, и чувстве сопричастности ко всему живому.
Первобытное мышление
Однако другие факты, не менее поразительные, показывают, что в огромном количестве случаев первобытное мышление отличается от нашего. Оно совершенно иначе ориентировано. Там, где мы ищем вторичные причины, устойчивые предшествующие моменты (антецеденты), первобытное мышление обращает внимание исключительно на мистические причины, действие которых оно чувствует повсюду. Оно без всяких затруднений допускает, что одно и то же существо может в одно и то же время пребывать в двух или нескольких местах. Оно обнаруживает полное безразличие к противоречиям, которых не терпит наш разум. Вот почему позволительно называть это мышление, при сравнении с нашим, пралогическим.
Отсюда вовсе не следует, однако, что подобная мыслительная структура встречается только у первобытных людей. Можно с полным правом утверждать обратное, и что касается меня, то я всегда имел это в виду. Не существует двух форм мышления у человечества, одной пралогической, другой логической, отделенных одна от другой глухой стеной, а есть различные мыслительные структуры, которые существуют в одном и том же обществе и часто, — быть может, всегда — в одном и том же сознании.
Представления, называемые коллективными, если их определять только в общих чертах, не углубляя вопроса об их сущности, могут распознаваться по следующим признакам, присущим всем членам данной социальной группы: они передаются в ней из поколения в поколение; они навязываются в ней отдельным личностям, пробуждая в них сообразно обстоятельствам, чувства уважения, страха, поклонения и т. д. в отношениях своих объектов. Они не зависят в своем бытии от отдельной личности, их невозможно осмыслить и понять путем рассмотрения индивида как такового.
Изучение коллективных представлений и их связей и сочетаний в низших обществах сможет, несомненно, пролить некоторый свет на генезис наших категорий и наших логических принципов. Точно исследовать, каковы руководящие принципы первобытного мышления, — вот та проблема, которая служит объектом настоящего труда. Без работ моих предшественников — антропологов и этнографов разных стран, в особенности без указаний, полученных мной из работ французской социологической школы, я бы никак не мог надеяться на разрешение этого вопроса или хотя бы даже на правильную его постановку.
Безусловно, существуют черты, общие всем человеческим обществам: в этих обществах существует язык, в них передаются от поколения к поколению традиции, в них существуют учреждения более или менее устойчивого характера; следовательно, высшие умственные функции в этих обществах не могут не иметь повсюду некоторую общую основу. Но, допустив это, все же приходится признать, что человеческие общества могут иметь структуры, глубоко различные между собой, а, следовательно, и соответствующие различия в высших умственных функциях. Следует, значит, наперед отказаться от сведения умственных операций к единому типу и от объяснения всех коллективных представлений одним и тем же логическим и психологическим механизмом.
То, что я пытаюсь сделать, это предварительное исследование самых общих законов, которым подчинены коллективные представления в малокультурных обществах, особенно в самых низших из тех, которые нам известны. Я попытаюсь построить если не тип, то, по крайней мере, сводку свойств, общих группе близких между собой типов, и определить таким образом, существенные черты мышления, свойственного низшим обществам.
А если мы возьмем человеческое тело? Каждый орган его, как об этом свидетельствуют столь распространенные каннибальские обряды, а также церемонии человеческих жертвоприношений (в Мексике, например), имеет свое мистическое значение. Сердцу, печени, почке, глазам, жиру, костному мозгу и т. д. приписывается определенное магическое влияние.
Для первобытного сознания нет чисто физического факта в том смысле, какой мы придаем этому слову. Текучая вода, дующий ветер, падающий дождь, любое явление природы, звук, цвет никогда не воспринимаются так, как они воспринимаются нами, т. е. как более или менее сложные движения, находящиеся в определенном отношении с другими системами предшествующих и последующих движений. Перемещение материальных масс улавливается, конечно, их органами чувств, как и нашими, знакомые предметы распознаются по предшествующему опыту, короче говоря, весь психофизиологический процесс восприятия происходит у них так же, как и у нас. Первобытные люди смотрят теми же глазами, что и мы, но воспринимают они не тем же сознанием, что и мы. Можно сказать, что их перцепции состоят из ядра, окруженного более или менее толстым слоем представлений социального происхождения. Но и это сравнение было бы неточным и довольно грубым. Дело в том, что первобытный человек даже не подозревает возможности подобного различения ядра и облекающего его слоя представлений, у него сложное представление является еще недифференцированным.
Если первобытные люди воспринимают изображение иначе, чем мы, то это потому, что они иначе, чем мы, воспринимают оригинал. Мы схватываем в оригинале объективные реальные черты, и только эти черты: например, форму, рост, размеры тела, цвет глаз, выражение физиономии и т. д. Для первобытного человека изображение живого существа представляет смешение признаков, называемых нами объективными, и мистических свойств. Изображение так же живет, так же может быть благодатным или страшным, как и воспроизводимое и сходное с ним существо, которое замещается изображением.
Кроме того, первобытные люди вполне сознательно придают столько же веры своим сновидениям, сколько и реальным восприятиям. Вместо того чтобы сказать, как это обыкновенно делается, что первобытные люди верят тому, что они воспринимают во сне, хотя это только сон, я скажу, что они верят сновидениям именно потому, что сновидения отнюдь не являются для них низшей и ошибочной формой восприятия. Напротив, это высшая форма: так как в ней роль материальных и осязаемых элементов является минимальной, то в ней общение с духами и невидимыми силами осуществляется наиболее непосредственно и полно.
Если коллективные представления первобытных людей отличаются от наших своим по существу мистическим характером, если их мышление, как я пытался показать, ориентировано иначе, чем наше, то мы должны допустить, что и сочетание представлений в сознании первобытного человека происходит по-иному, чем у нас. Мышление низших обществ не повинуется исключительно законам нашей логики, оно, быть может, подчинено законам, которые не целиком имеют логическую природу.
В Танне (Новые Гибриды) туземец, проходя по дороге, видит, как на него с дерева падает змея: пусть он назавтра или на следующей неделе узнает, что сын его умер в Квинсленде, и уж он обязательно свяжет эти два факта.
Общепринятое объяснение всех этих фактов сводится к следующему: мы имеем здесь неправильное применение первобытными людьми закона причинности, они смешивают предшествующее обстоятельство с причиной. Это просто частный случай весьма распространенной ошибки в рассуждении, которой присвоено название софизма Роst hос, егgо ргорtег hос (после этого, значит, вследствие этого).
Было бы трудно дать сейчас же отвлеченную формулировку этого закона. Все же за отсутствием удовлетворительной формулы можно попытаться дать приближенное определение. Я сказал бы, что в коллективных представлениях первобытного мышления предметы, существа, явления могут быть непостижимым для нас образом, одновременно и самими собой, и чем-то иным. Не менее непостижимым образом они излучают и воспринимают силы, способности, качества, мистические действия, которые ощущаются вне их, не переставая пребывать в них.
С динамической точки зрения возникновение существ и явлений того или иного события представляет собой результат мистического действия, которое при определенных мистических условиях передается от одного предмета или существа к другому в форме соприкосновения, переноса, симпатии, действия на расстоянии и т. д. В огромном числе обществ низшего типа изобилия дичи, рыбы или плодов, правильная смена времен года, периодичность дождей — все это связывается с выполнением известных церемоний определенными людьми, обладающими специальной мистической благодатью. То, что мы называем естественной причинной зависимостью между событиями и явлениями, либо вовсе не улавливается первобытным сознанием, либо имеет для него минимальное значение. Первое место в его сознании, а часто и все его сознание занимают различные виды мистической партиципации.
Источник: Психология мышления. Под ред. Ю.Б. Гиппенрейтер и В.В. Петухова. М: Изд-во МГУ, 1980. С. 130-140.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
• Во-первых, такое мышление не отделено от эмоций.
• Во-вторых, его целью отнюдь не является объяснение явлений действительности.
• В-третьих, мышление этого типа действует на нервную систему резко возбуждающе при совершении религиозных обрядов. Оно заражает человека эмоциями страха, религиозного ужаса, страстного желания, надежды и пр.
Принято говорить о синкретическом (нерасчлененном) первобытном восприятии мира, тогда как для современного человека наиболее характерна аналитическая форма восприятия окружающей действительности. Она проявляется в том, что для современного человека мир предстает расчлененным на совокупность отдельных сущностей, частей, элементов окружающей жизни.
Леви-Брюль пришел к выводу, что коллективные представления присутствуют и в мышлении современного европейца. Наличие таких представлений вызывается существующей у человека естественной потребностью в непосредственном общении с окружающим миром. Но такого рода общение не обеспечивается только научным познанием, поэтому современный человек также стремится к живому общению с природой через религию, мораль, обычаи, а именно в этих формах мышления и деятельности коллективные представления являются основополагающими.
Таким образом, дологическое мышление существует и в современном обществе, и будет существовать в будущем наряду с логическим мышлением. Что же касается закона сопричастия и мистической настроенности сознания, то они выступают как естественные свойства мышления современного человека.
Английский психологФ. Бартлет считал главной ошибкойЛеви-Брюля сравнение мышления в примитивных обществах с эталоном научного мышления, так как и современные народы в повседневной жизни нередко демонстрируют нарушение правил логики мышления. Более того, наделе неотъемлемой стороной любой культуры выступает то, чтоЛеви-Брюль называл дологическим, мифологическим мышлением.
Критиками подмечен и тот факт, что тип мышления, названныйЛеви-Брюлем первобытным, составляет не только основу культуры дописьменных традиционных обществ, но присущ, к примеру, народам Индии и Китая. В своем развитии они не дошли до уровня дедуктивных естественных наук европейского образца, т. е. находятся на стадии дологического мышления. В мышлении этих народов фундаментальную роль играют символы-образы, мифы, а не понятия. Бесспорно, что тип мышления, менталитет восточных культур отличается не только от европейского, но и от традиционного стиля мышления. Ему присуща созерцательная направленность, а не эмпирическая аналитическая деятельность.
Критика концепцииЛеви-Брюля оказывается во многом справедливой, однако она не может зачеркнуть многих плодотворных в научном отношении аспектов его теории первобытного мышления.
Предпосылкой становления социологической школы в культурной антропологии является социологическая теорияО. Конта. Ведущей дляО. Конта выступала методологическая установка на использование в изучении общества научных достижений естественных наук с их точными и экспериментальными средствами анализа.
Среди основных идей социологической школы могут быть выделены следующие:
• Существенную роль в формировании и развитии культуры играют коллективные представления.
• Одна из важнейших функций культуры заключается в том, чтобы солидаризировать общество, чтобы сближать людей.
• В каждом обществе существует своя мораль, которая имеет динамичный и изменчивый характер и выступает одной из форм социальной регуляции.
• Мышление человека первобытного общества принципиально отличается от мышления современного человека: ему присущ иррациональный, мистический характер, оно не подчиняется законам логики.
• Важнейшую роль в системе социальной регуляции общественных отношений играет религия.
1. Белик А.А. Культурология. Антропологические теории
культур. — М., 2000.Е— Разд. 3. Гл. 3.
2. Вержбицкая А. Язык. Культура. Познание. — М., 1996.
3. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. — М.: Наука, 1991.
4. Дюркгейм Э. Социология религии и теория познания // Религия и общество. Хрестоматия по социологии религии. — М., 1994. — Ч. I.
5. Ерасов Б.С. Социальная культурология. — М., 2000. — Гл. 2.
6. Конт О. Закон трех стадий истории // Религия и общество. Хрестоматия по социологии религии. — М., 1994. — Ч. 1.
7. Леви-БрюльЛ. Первобытное мышление//Религия и общество. Хрестоматия по социологии религии. — М., 1994. — Ч. 1.
8. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. — М., 1994.
9. Культура: теории и проблемы. — М., 1985.— Гл. 5.
10. Садохин А.П. Этнология. — М., 2001. — Гл. 2.
1. Покажите различие между методологическими установками социологического подхода и социологизаторства.
2. Раскройте основные культурологические идеи социологического учения О. Конта.
4. Что означает тезис Дюркгейма о необходимости изучать социальные факты как вещи, а не наше представление об этих фактах?
5. Раскройте сущность представлений Дюркгейма о коллективных представлениях.
6. Какие ведущие признаки религии Дюркгейм увиделвтотемизме?
8. Чем отличаются синкретическое и аналитическое восприятия мира?
КУЛЬТУРНО ИСТОРИЧЕСКАЯ ШКОЛА:
• Во-первых, такое мышление не отделено от эмоций.
• Во-вторых, его целью отнюдь не является объяснение явлений действительности.
• В-третьих, мышление этого типа действует на нервную систему резко возбуждающе при совершении религиозных обрядов. Оно заражает человека эмоциями страха, религиозного ужаса, страстного желания, надежды и пр.
Принято говорить о синкретическом (нерасчлененном) первобытном восприятии мира, тогда как для современного человека наиболее характерна аналитическая форма восприятия окружающей действительности. Она проявляется в том, что для современного человека мир предстает расчлененным на совокупность отдельных сущностей, частей, элементов окружающей жизни.
Леви-Брюль пришел к выводу, что коллективные представления присутствуют и в мышлении современного европейца. Наличие таких представлений вызывается существующей у человека естественной потребностью в непосредственном общении с окружающим миром. Но такого рода общение не обеспечивается только научным познанием, поэтому современный человек также стремится к живому общению с природой через религию, мораль, обычаи, а именно в этих формах мышления и деятельности коллективные представления являются основополагающими.
Таким образом, дологическое мышление существует и в современном обществе, и будет существовать в будущем наряду с логическим мышлением. Что же касается закона сопричастия и мистической настроенности сознания, то они выступают как естественные свойства мышления современного человека.
Английский психологФ. Бартлет считал главной ошибкойЛеви-Брюля сравнение мышления в примитивных обществах с эталоном научного мышления, так как и современные народы в повседневной жизни нередко демонстрируют нарушение правил логики мышления. Более того, наделе неотъемлемой стороной любой культуры выступает то, чтоЛеви-Брюль называл дологическим, мифологическим мышлением.
Критиками подмечен и тот факт, что тип мышления, названныйЛеви-Брюлем первобытным, составляет не только основу культуры дописьменных традиционных обществ, но присущ, к примеру, народам Индии и Китая. В своем развитии они не дошли до уровня дедуктивных естественных наук европейского образца, т. е. находятся на стадии дологического мышления. В мышлении этих народов фундаментальную роль играют символы-образы, мифы, а не понятия. Бесспорно, что тип мышления, менталитет восточных культур отличается не только от европейского, но и от традиционного стиля мышления. Ему присуща созерцательная направленность, а не эмпирическая аналитическая деятельность.
Критика концепцииЛеви-Брюля оказывается во многом справедливой, однако она не может зачеркнуть многих плодотворных в научном отношении аспектов его теории первобытного мышления.
Предпосылкой становления социологической школы в культурной антропологии является социологическая теорияО. Конта. Ведущей дляО. Конта выступала методологическая установка на использование в изучении общества научных достижений естественных наук с их точными и экспериментальными средствами анализа.
Среди основных идей социологической школы могут быть выделены следующие:
• Существенную роль в формировании и развитии культуры играют коллективные представления.
• Одна из важнейших функций культуры заключается в том, чтобы солидаризировать общество, чтобы сближать людей.
• В каждом обществе существует своя мораль, которая имеет динамичный и изменчивый характер и выступает одной из форм социальной регуляции.
• Мышление человека первобытного общества принципиально отличается от мышления современного человека: ему присущ иррациональный, мистический характер, оно не подчиняется законам логики.
• Важнейшую роль в системе социальной регуляции общественных отношений играет религия.
1. Белик А.А. Культурология. Антропологические теории
культур. — М., 2000.Е— Разд. 3. Гл. 3.
2. Вержбицкая А. Язык. Культура. Познание. — М., 1996.
3. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. — М.: Наука, 1991.
4. Дюркгейм Э. Социология религии и теория познания // Религия и общество. Хрестоматия по социологии религии. — М., 1994. — Ч. I.
5. Ерасов Б.С. Социальная культурология. — М., 2000. — Гл. 2.
6. Конт О. Закон трех стадий истории // Религия и общество. Хрестоматия по социологии религии. — М., 1994. — Ч. 1.
7. Леви-БрюльЛ. Первобытное мышление//Религия и общество. Хрестоматия по социологии религии. — М., 1994. — Ч. 1.
8. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. — М., 1994.
9. Культура: теории и проблемы. — М., 1985.— Гл. 5.
10. Садохин А.П. Этнология. — М., 2001. — Гл. 2.
1. Покажите различие между методологическими установками социологического подхода и социологизаторства.
2. Раскройте основные культурологические идеи социологического учения О. Конта.
4. Что означает тезис Дюркгейма о необходимости изучать социальные факты как вещи, а не наше представление об этих фактах?
5. Раскройте сущность представлений Дюркгейма о коллективных представлениях.
6. Какие ведущие признаки религии Дюркгейм увиделвтотемизме?
Люсьен Леви-Брюль – французский этнолог, антрополог, философ. Он родился и в Париже, в 1857 г. Ключевая тема трудов, которые создал Люсьен Леви-Брюль, - первобытное мышление .
Биография
Люсьен появился на свет в еврейской семье. Отец его был коммерсантом, мать – домохозяйкой. Вторую фамилию Люсьен приобрел, женившись на Алисе Л. Брюль. В Сорбонне он работал на кафедре истории философии современности. Леви-Брюль также основал Институт этнологии в Парижском университете. Свою деятельность начинал в качестве философа. Его первые работы были посвящены истории становления немецкой мысли. Впоследствии Леви-Брюль начал интересоваться антропологией. На это его подтолкнуло знакомство с работой Д. Фрэзера и исследованиями С. Цяня (китайского историка).
Правовой солидаризм Л. Леви-Брюля
Исходным понятием во всех исследованиях являлось "коллективное представление". Это определение Леви-Брюль заимствовал у Дюркгейма. Согласно мнению последнего, коллективные представления - это идеи, моральные понятия, верования, которые получает человек не из собственного жизненного опыта, а за счет воспитания, общественного мнения, обычаев. Выявление закономерностей этого аспекта социальной культуры, изучение его проявлений в обществах, различающихся по уровню развития, - основные задачи, которые ставил в своих работах Леви-Брюль. "Первобытное мышление" – первый труд, в котором философ пытается их решить. Работа была написана в 1922 г.
Леви-Брюль: "Первобытное мышление" (краткое содержание)
В начале своего труда автор дает развернутую характеристику коллективным представлениям. Он указывает на ряд признаков, по которым они могут распознаваться. Эти критерии свойственны всем членам конкретной социальной группы. Коллективные представления:
- Передаются от поколения к поколению.
- Навязываются отдельным личностям, активируя чувства страха, уважения, поклонения в зависимости от обстоятельств.
- Не зависят от конкретного индивида.
Последнее обуславливается не столько тем, что представления предполагают какой-то коллективный субъект, сколько тем, что идеи проявляют свойства, которые нельзя осмыслить посредством только рассмотрения непосредственно индивида. К примеру, как указывает Леви-Брюль , язык, несмотря на то, что фактически он существует в сознании людей, которые говорят на нем, выступает в качестве несомненной социальной реальности. Она базируется как раз на комплексе коллективных представлений. Каждой личности в социальной группе язык себя навязывает. Более того, он предшествует ее появлению и переживает ее.
Разнообразие культур
Именно им обуславливается специфика коллективных представлений – так считал Леви-Брюль. Первобытный менталитет в работах философа являлся своего рода отправной точкой исследования. Автор считал, что для архаичного (традиционного) общества большим значением обладает эффективная направленность, коллективные ощущение и чувства, чем умственная деятельность сама по себе. В связи с этим Леви-Брюль критиковал Тэйлора за образ "дикаря-философа", постигающего мир интеллектуально. По его мнению, закономерности, в рамках которых существуют коллективные представления "отсталых" народов, абсолютно не похожи на современные. Они не отделены от чувственных аспектов, эмоций архаичных культур.
Феномен внушения
Он, наряду с социально-психологическим "заражением" страхом, ужасом, надежды и пр. в ходе религиозных обрядов играет большую роль в архаичных культурах. Среди всех определяющих фактоов, которые исследовал Леви-Брюль, сверхъестественное в первобытном мышлении занимало ключевую роль. Индивид архаичной куль туры обладает несокрушимой верой в таинственные силы и во взаимосвязь с ними. Как подчеркивал Леви-Брюль , "дикарь" не пытается найти объяснения явлениям окружающей среды. Они возникают у него в едином комплексе представлений о магических свойствах, тайных силах природы, а не в структурно-аналитическом виде в форме отдельных ее компонентов. Восприятие мира примитивными культурами, считал Леви-Брюль , направлено не на выявление объективных характеристик, на субъективно-чувственные методы освоения. В этой связи "первобытный человек" смешивал во сне, например, реально существующие предметы с образами, людей – с их иллюстрациями, именем, тенью. Первобытное мышление является непроницаемым для опыта. Оно не проявляет к нему чувствительности. Соответственно, опыт не в состоянии разуверить архаичного индивида в его вере в мистические силы, колдовство и пр.
Закон сопричастия
Он занимает место закономерностям логического мышления и заключается в следующем. Предмет (животное, человек) одновременно может являться самим собой и кем-то другим. В традиционном обществе личность ощущает себя в мистическом единстве со своим тотемом (орлом, попугаем и пр.), с лесной душой и так далее. Леви-Брюль назвал эту форму мышления дологической, оперирующей предсвязями (предпонятиями).
Нюансы
Практически сразу после опубликования труда "Первобытная культура" Леви-Брюль подвергся разносторонней критике. Автор, в свою очередь, чувствовал внутреннюю противоречивость концепции. В этой связи он постепенно смягчал ключевой тезис о дологической форме мышления. В течение всех последующих лет он разнообразными оговорками почти исключил ее противопоставление логическим закономерностям.
Сложность проблемы
Стоит сказать, что познание и мышление в действительности обладают различными свойствами. Вопрос, однако, состоит в том, как объяснить их. Можно ли при этом говорить о качественно различающихся типах мышления относительно представителей неодинаковых культур. Леви-Брюль все время указывал, что существование дологической формы ограничивается коллективными представлениями. Он подчеркивал, что практические задачи выполняются примитивными людьми рационально с учетом реальных условий. При этом возникает достаточно закономерный вопрос. Как такая двойственность может присутствовать в человеке, когда подчеркивается синкретическая форма его мировосприятия? Неясно также соотношение представлений европейских и "примитивных" культур. Многие эксперты считают ошибочным мнение Леви-Брюля о том, что содержание первых согласуется с закономерностями формальной логики. В противном случае исключается сфере религиозных верований европейцев.
Ошибки концепции
Ф. Боас – один из родоначальников психологического направления культурной антропологии – считал, позицию Леви-Брюля следствием неверной интерпретации этнографических данных. Вместе с тем он указывал, что недопустимо делать выводы по поводу логики на базе обычаев и традиционных представлений. Психолог из Англии Бартлет считал основной ошибкой Леви-Брюля сравнение "примитивного" мышления с научными эталонами. Таким образом, критик смог выделить то самое слабое звено в концепции. Он указал, что в повседневной современной жизни человеческое мышление зачастую не согласуется с "логическим типом" Леви-Брюля.
Выводы
Изучая сложную проблему осуществления мыслительного процесса, французский философ использовал рационально-детерминистскую модель культуры. В ее рамках предполагается поиск и понимание материальных (эмпирически-вещественных) причинно-следственных связей и организация этого знания по принципам логической классификации. В ходе мышления отсутствует озарение, интуиция. В нем есть только последовательный переход от одних положений к другим. В данной модели современного мышления преобладает положительная наука и рационалистическая философия. В ней присутствует определенная дистанция между живым многообразием художественного произведения либо исторического текста и формально-логическими построениями, согласно закономерностям, выведенным еще древними греками. То, что называлось Леви-Брюлем мифологическим, дологическим мышлением, является неотъемлемой стороной культуры в целом, равно как и понятийная, дедуктивная, рационалистическая наука представляет собой существенный компонент европейской цивилизации.
Таким образом, коллективные "примитивные" представления глубоко отличаются от современных и не равносильны им. Основной чертой первых выступает мистический их характер. Этот термин используется при выражении веры в действия, силы, влияния, неприметные для ощущений и чувств, но, однако, реальные.
Дикость и цивилизация
В развитии культуры мы усматриваем прежде всего две четко различающиеся ступени: дикость (первобытная культура) и цивилизация. Четкость различия между ними не означает полного отсутствия переходных форм: переход от дикости к цивилизации не совершается, конечно, мгновенно. Но, раз начавшись, развитие культуры по пути создания цивилизации происходит так быстро, что очевидное и бесспорное отличие нового уровня культуры от старого проявляется за время, несравненно меньшее, чем время существования в состоянии дикости. Возникновение цивилизации носит характер качественного скачка. Все время существования цивилизации на Земле (не более 5 – 6 тыс. лет) составляет небольшую часть от того времени (не менее 40 тыс. лет), в течение которого человечество существует как неизменный в биологическом отношении вид. Таким образом, возникновение цивилизации — это явление, целиком принадлежащее к сфере культуры и никак не связанное с биологическим совершенствованием человека, что отличает его от возникновения языка и трудовой деятельности. Между тем последствия этого явления для биосферы поистине огромны, если даже измерять их не сложностью возникших структур, а простыми количественными показателями. За короткое время существования цивилизации человек в несравненно большей степени повлиял на облик планеты, чем за многие тысячелетия дикости. Особенно бурно растет численность человечества и его влияние на биосферу в течение последних трех столетий (срок совсем уж ничтожный), что является следствием успехов науки — любимого детища цивилизации.
Можно следующим образом суммировать отличие первобытного мышления от современного.
Указанные особенности мышления первобытных людей обладают поразительной общностью. Можно сказать, что они общи всем без исключения первобытным народам, независимо от их расовой принадлежности и географических условий и несмотря на разнообразие конкретных форм культуры, в которых они проявляются. Это и дает основания говорить о первобытном мышлении, противопоставляя его современному мышлению и рассматривая как первую и исторически неизбежную фазу человеческого мышления. Разумеется, как и при всяком членении непрерывного процесса на отдельные фазы, существуют и переходные формы: в мышлении современного цивилизованного человека мы нередко усматриваем черты, восходящие к интеллектуальной деятельности охотников за мамонтами и пещерными медведями. Но это не уменьшает законности разделения на фазы и попыток объяснить переход от одной фазы к другой.
Итак, в чем основа различия между двумя фазами мышления: первобытной и современной?
Метасистемный переход к языковой деятельности
Иначе обстоит дело в первобытном обществе. Здесь общественной нормой мышления является отношение к словам, представлениям и регламентациям своей культуры, как к чему-то безусловно данному, абсолютному, не отделимому от других элементов реальности, ибо связь между языком и действительностью еще не стала объектом мысли. Это очень существенное отличие от современного образа мышления. Мы рассмотрим первобытное мышление более детально и покажем, что из этой особенности — докритичности — вытекают его основные наблюдаемые черты.
На стадии первобытного мышления ассоциация имя-значение Li - Ri уже существует, ибо язык прочно вошел в жизнь, но она еще не стала объектом внимания, ибо метасистемный переход на второй уровень языковой деятельности пока не произошел. Поэтому ассоциация Li - Ri воспринимается в точности так же, как любая ассоциация Ri - Rj между элементами действительности, например ассоциация молния-гром. Для первобытного мышления связь между объектом и его именем — абсолютная, физическая, так сказать, реальность, усомниться в которой просто невозможно. Фактически — и это вытекает из фундаментального свойства ассоциации — первобытный человек мыслит себе единый объект Li - Ri, у которого имя Li и материальный облик Ri, суть различные части или стороны. О таком отношении к именам среди первобытных народов свидетельствует множество исследователей.
Индеец рассматривает свое имя не как простой ярлык, но как отдельную часть своей личности, как нечто вроде своих глаз или зубов. Он верит, что от злонамеренного употребления его имени он так же верно будет страдать, как от раны, нанесенной какой-нибудь части его тела. Это верование встречается у разных племен от Атлантического до Тихого океана (Дж.Муни).
существуют верования в реальную и физическую связь между человеком и его именем: можно ранить человека, пользуясь его именем. Настоящее имя царя является тайным. Может показаться странным, что только имя, дающееся при рождении, а не повседневное имя, считается способным переносить в другое место часть личности. Дело в том, однако, что туземцы, по-видимому, думают, будто повседневное имя не принадлежит реально человеку.
Духи и прочее
1) телесная душа, которая умирает вместе с человеком;
2) дух, живущий с телом или вблизи него;
3) душа, которая ответственна за действия тела;
4) душа, которая остается всегда возле пучка волос покойника, сохраняемого родственниками до того момента, когда его можно будет бросить на территорию врага, где он превращается в блуждающий призрак, несущий болезнь и смерть. Г.Джонс, занимавшийся исследованием верований в Корее, пишет:
Духи занимают все небо и каждую пядь земли. Они подстерегают человека на дорогах, среди деревьев, в горах, в долинах, в речках и ручьях. Они неустанно следят за ним днем и ночью. Даже в собственном доме человек не находит убежища от духов: они и здесь повсюду, они засели в штукатурке стен, повисли на балках, прилепились к перегородкам!
Мусорная куча представлений
Как мы уже указывали, не сам факт веры в существование невидимых вещей и влияний отличает первобытное мышление от современного, а содержание представлений и особенно его отношение к данным опыта. Мы верим в существование нейтронов, хотя никто не видел их и никогда не увидит. Но мы знаем, что все слова, которые мы произносим, имеют смысл лишь постольку, поскольку они в своей совокупности успешно описывают наблюдаемые явления и помогают их предсказывать. Как только они перестают выполнять эту роль из-за новых данных опыта или из-за перестройки системы словоупотребления (теории), мы их безжалостно отбрасываем. Так случилось, например, с теплородом или эфиром. Еще раньше исчезли из языка и мышления всевозможные воображаемые существа и предметы, столь типичные для мышления наших предков. В первобытном мышлении нас возмущает не допущение существования духов, а то, что это допущение — конечно, вместе с какими-то допущениями о свойствах и повадках духов — решительно ничего не объясняет, а часто просто противоречит опыту. Приведем несколько типичных свидетельств исследователей. На Никобарских островах
Казалось бы, что тяжелой раны от удара копьем вполне достаточно, чтобы объяснить смерть раненого. Тем не менее, если раненый умирает, абипоны верят, будто не оружие убило раненого, а злодейское искусство какого-то колдуна. Они убеждены, что колдун умрет в свою очередь в наказание за убийство их сородича, если только сейчас же после смерти покойника вырвать у него язык и сердце, зажарить их на огне и отдать на съедение собакам. Хотя уже много сердец и языков было съедено собаками и никто ни разу не видел, чтобы непосредственно после этого умер какой-нибудь колдун, абипоны свято сохраняют привязанность к обычаю своих предков и продолжают вырывать язык и сердце у детей и взрослых обоего пола, как только они испускают дух (М.Добрицгофер).
Так как первобытный человек не умеет делать свои представления объектом анализа, они образуют своего рода мусорную кучу. Пополняется эта куча легко, но вот расчисткой ее никто не занимается. Бессмысленных слов для первобытного человека нет и быть не может. Если он не понимает слова, то оно пугает, как пугает незнакомое животное, или оружие, или природное явление. Мнение, возникшее благодаря случайному стечению обстоятельств, сохраняется из поколения в поколение, не имея под собой никакого реального основания. Объяснение какого-либо явления может быть совершенно произвольным и, тем не менее, полностью удовлетворять первобытного человека. Критическое мышление рассматривает каждое объяснение (языковую модель действительности) наряду с другими, конкурирующими объяснениями (моделями), и оно не удовлетворится, пока не будет показано, чем данное объяснение лучше, чем конкурирующее. Это называют в логике законом достаточного основания. Докритическому мышлению закон достаточного основания абсолютно чужд. Здесь ярче всего виден метасистемный переход, отделяющий современное мышление от первобытного.
Вера и знание
Консерватизм докритического мышления
Докритическому мышлению внутренне присущ консерватизм, он является непосредственным следствием отсутствия аппарата изменения языковых моделей. Всевозможные регламентации и запреты направляют поступки и мышление по строго определенному пути, освященному традицией. Нарушение традиций вызывает суеверный ужас. Известны случаи, когда люди, случайно нарушившие табу, умирали, когда узнавали об этом. Они знали, что должны умереть и умирали в результате самовнушения.
Это не значит, конечно, что в первобытном обществе вообще не происходит прогресса. В рамках дозволенного обычаем первобытные люди проявляют порой чудеса искусства, ловкости, терпения, настойчивости. В тех же рамках из поколения в поколение совершенствуются орудия и оружие, накапливается опыт. Но вот беда — рамки эти чрезвычайно узки и жестки. Только крайние обстоятельства могут заставить племя (а, скорее всего остатки племени, уничтоженного врагами или умирающего от голода) нарушить обычай. Вероятно, именно в таких ситуациях совершались крупнейшие сдвиги в первобытной культуре. Народ, попавший в изоляцию и из-за не слишком благоприятных природных условий не имеющий возможности расплодиться и распасться на смертельно враждующие народы, может в течение тысячелетий сохранять неизменный уровень первобытной культуры.
Возникновение цивилизации
В процессе метасистемного перехода бывает, как мы знаем, момент, когда новое качество не оставляющим сомнений образом демонстрирует свои преимущества, и с этого момента метасистемный переход можно считать свершившимся окончательно и бесповоротно. В переходе к критическому мышлению этот момент — культура древней Греции, которую совершенно справедливо называют колыбелью современной цивилизации и культуры. В это время — около двух с половиной тысячелетий назад — возникли философия, логика и математика (математика в полном смысле слова, т. е. включающая доказательства). И с этого времени критическое мышление стало признанной и необходимой основой развивающейся культуры.
Читайте также: