Осада тира александром македонским кратко
Обновлено: 02.07.2024
В Тире есть храм Геракла - древнейший, какой могут упомнить люди. Он посвящен, однако, не аргосцу Гераклу, сыну Алкмены. Геракла в Тире чтили за много поколении до того, как Кадм, отплыв из Финикии, основал Фивы и у него родилась дочь Семела, от которой родился и сын Зевса, Дионис. (2) Дионис, следовательно, был внуком Кадма и современником Лабдака, сына Полидора, внука Кадма; Геракл же аргосец был современником Эдипа, Лайева сына. И египтяне чтут Геракла, но другого, чем тирийцы и эллины; (3) Геродот рассказывает, что египтяне помещают Геракла среди своих 12 богов; и афиняне ведь чтут тоже другого Диониса, сына Зевса и Коры. Песню, воспеваемую при мистериях, поют этому Дионису, а не фиванскому. (4) Что же касается Геракла, которого чтут в Тартессе иберы (там и некоторые утесы названы Геракловыми), то я думаю, что это тирийский Геракл, потому что Тартесс основан финикийцами; тамошний храм Гераклу построен по финикийскому образцу, и на финикийский лад приносят ему жертвы. (5) Относительно же Гериона, к которому аргосец Геракл был послан Эврисфеем, чтобы отобрать коров Гериона и пригнать их в Микены, то логограф Гекатей говорит, что тут и речи нет о земле иберов и Геракл был послан не на остров Эрифий, лежащий за пределами Великого моря: на материке, между Амбракией и Амфилохией жил царь Герион, и с этого материка Геракл и угнал коров, причем подвиг это был немалый. (6) К этому я добавлю по собственным сведениям, что место это изобилует пастбищами, и коровы там очень красивы. Возможно, что и до Эврисфея дошла слава об эпирских коровах и что царь Эпира звался Герионом. Имени же царя иберов, живущих на краю Европы, Эврисфей не мог знать, как не мог знать и того, красивы ли тамошние коровы. Кто-то захотел прикрыть свой невероятный рассказ мифическим вымыслом и ввел в действие Геру, заставив ее через Эврисфея дать такое поручение Гераклу.
(7) Вот этому-то тирскому Гераклу Александр и захотел принести жертву. Когда послы сообщили об этом в Тир, то горожане решили, что они сделают все, что прикажет Александр, но что никого из персов или македонцев они в город не пустят: при данных обстоятельствах это самая благовидная отговорка, а ввиду неизвестного исхода войны и самое правильное поведение. (8) Когда Александру сообщили ответ тирийцев, он в гневе отослал обратно послов и, собрав "друзей", предводителей войска, таксиархов и илархов, обратился к ним с такой речью.
"Друзья и союзники, нам опасно предпринимать поход на Египет (на море ведь господствуют персы) и преследовать Дария, оставив за собой этот город, на который нельзя положиться, а Египет и Кипр в руках персов. Это опасно вообще, а особенно для положения дел в Элладе. (2) Если персы опять завладеют побережьем, а мы в это время будем идти с нашим войском на Вавилон и на Дария, то они, располагая еще большими силами, перенесут войну в Элладу; лакедемоняне сразу же начнут с нами войну; Афины до сих пор удерживал от нее больше страх, чем расположение к нам. (3) Если мы сметем Тир, то вся Финикия будет нашей и к нам, разумеется, перейдет финикийский флот, а он у персов самый большой и сильный. Финикийские гребцы и моряки, конечно, не станут воевать за других, когда их собственные города будут у нас. Кипр при таких обстоятельствах легко присоединится к нам или будет взят запросто, при первом же появлении нашего флота. (4) Располагая на море македонскими и финикийскими кораблями и присоединив Кипр, мы прочно утвердим наше морское господство, и тогда поход в Египет не представит для нас труда. А когда мы покорим Египет, то ни в Элладе, ни дома не останется больше ничего, что могло бы внушать подозрение, и тогда мы и пойдем на Вавилон, совершенно успокоившись насчет наших домашних дел. А уважать нас станут еще больше после того, как мы совсем отрежем персов от моря и еще отберем от них земли по сю сторону Евфрата".
Эта речь легко убедила всех в необходимости напасть на Тир. Его же убедило в этом и некое божественное знамение: в ту же самую ночь ему приснилось, что он подошел к стенам Тира и Геракл пожал ему руку и ввел его в город. Аристандр истолковал это так: Тир будет взят с трудом; ведь и подвиги свои Геракл совершал с трудом. Действительно, осада Тира представлялась большим делом. (2) Город этот был расположен на острове, укреплен со всех сторон высокими стенами, а положение на море благоприятствовало тогда тирийцам, потому что на море господствовали еще персы и у самих тирийцев было много судов.
(3) И все-таки Александр овладел Тиром. Он решил соединить насыпью материк с городом. Морское дно в проходе между ними было вязким; около материка было илисто и мелко; около же города, где всего глубже, глубина достигала самое большее 3 оргий. Имелось тут же множество камней и лесного материала, который накладывали поверх камней. Нетрудно было вбивать колья в ил, и самый этот ил оказался связывающим веществом, которое не позволяло камням сдвигаться с места. (4) Македонцы с жаром взялись за дело, тем более, что Александр сам присутствовал при работах; показывал, что надо делать; воодушевлял людей словом, оделял деньгами тех, кто работал с особенным усердием, облегчая им таким образом их труд. Пока устраивали насыпь у материка, дело подвигалось легко: глубина была небольшая и работавшим никто не мешал. (5) Когда же они дошли до более глубокого места и оказались вблизи города, то пришлось им плохо, так как их стали поражать со стен, которые были высоки. Македонцы снаряжены были скорее для работ, чем для битвы; тирийские триеры то там, то сям подплывали к насыпи (тирийцы господствовали еще на море) и часто не давали солдатам продолжать их работу, (б) Македонцы поставили на насыпи, которая далеко уже вдавалась у них в море, две башни и установили на этих башнях машины, прикрыв их кожаными чехлами и шкурами в защиту от зажженных стрел, которые метали со стен тирийцы. Башни эти должны были защищать от обстрела работавших. Рассчитывали также, что они легко смогут отбросить тирийцев, которые подплывут, чтобы напасть на тех, кто делает насыпь, забросав их стрелами с этих башен.
Тирийцы в ответ на это придумали следующее: они взяли судно, на котором перевозят лошадей, нагрузили его сухим хворостом и всяким горючим материалом, поставили на носу две мачты и обвели их загородкой, захватив столько места, сколько было возможно; в эти загородки они наложили соломы и много-много факелов. Кроме того, они положили еще смолы, серы и вообще всего, что способствовало бы большому пожару. (2) К обеим мачтам они прикрепили по две реи, а на них повесили котлы, содержимое которых, вылившись, должно было еще усилить пламя. На корме они поместили балласт, чтобы она осела под его тяжестью, отчего нос поднялся бы кверху. (3) Затем они выждали, когда ветер задует в сторону насыпи, и, привязав это судно к своим триерам, повели его на буксире. Приблизившись к насыпи и башням, они подожгли горючий материал и, подтягивая в то же время триерами как можно быстрее судно, пустили его к краю насыпи. Люди, находившиеся на уже горящем судне, легко спаслись вплавь. (4) В ту же минуту огромное пламя перекинулось на башни; рей обломились, и в огонь вылилось все, что было заготовлено для его поддержания. Триеры стали на якорь неподалеку от насыпи; с них начали пускать стрелы в башни, и к ним стало опасно подходить тем, кто был занят тушением пожара. (5) И когда башни были уже охвачены огнем, из города выбежала толпа людей; они сели в челноки и, приставая в разных местах к насыпи, без труда повыдергали колья, укреплявшие с боков насыпь, и подожгли все машины, которых не охватил еще огонь с судна. (6) Александр распорядился начать насыпь от материка и делать ее шире, чтобы можно было поместить на ней больше башен, а строителям машин готовить новые. Пока это готовилось, он, взяв щитоносцев и агриан, отправился в Сидон собрать все триеры, какие у него уже были там, потому что ввиду господства тирийцев на море осада Тира оказывалась безнадежной.
В это время Герострат, царь Арада, и Энил, царь Библа, узнав, что города их находятся во власти Александра, оставили Автофрадата с его флотом и на собственных кораблях прибыли к Александру. С ними были и сидонскис триеры, так что финикийских кораблей собралось у него до 80. (2) В те же самые дни пришли и триеры с Родоса: так называемый Перипол и с ним еще 11 судов; из Сол и Малла 3 триеры, из Ликии 10, из Македонии же пятидесятивесельный корабль, на котором прибыл Протей, сын Андроника. (3) Короткое время спустя прибыли в Сидон и кипрские цари со 120 кораблями: они знали уже о поражении Дария на Иссе и были перепуганы тем обстоятельством, что вся Финикия находится уже во власти Александра. Александр отпустил им всем прошлое, потому что они соединили свой флот с персидским больше по необходимости, чем по собственному решению.
(4) Пока собирали машины и готовили корабли к плаванию и морским сражениям, он взял конные илы, какие у него были, щитоносцев, агриан и лучников и пошел с ними в Аравию, к горе, которая называется Антиливан. (5) Покорив одни племена силой и договорившись с другими, он через 10 дней вернулся в Сидон и застал там Клеандра, сына Полемократа, который вернулся из Пелопоннсса с 4000 эллинских наемников.
(6) Когда флот был готов, он посадил на корабли столько щитоносцев, сколько, по его мнению, было достаточно на тот случай, если в морском сражении дело не ограничится маневрами кораблей, а дойдет до рукопашной, и отплыл из Сидона к Тиру, ведя флот в боевом порядке. Сам он находился на правом крыле, которое шло впереди, и с ним вместе были кипрские и финикийские цари, кроме Пнитагора, который вместе с Кратером вел левое крыло всего строя. (7) Тирийцы и раньше понимали, что раз Александр придет к ним по морю, то им предстоит морское сражение, но они совсем не ожидали и такого количества кораблей (они не знали, что Александр овладел всем кипрским и финикийским флотом), и того, что они явятся в полном боевом порядке. (8) Недалеко от города корабли Александра остановились в открытом море, как бы вызывая тирийцев на сражение; а затем, когда никто не вышел против них, пошли в строю под громкий плеск весел. Видя все это, тирийцы отказались от морского боя; они сгрудили у входа в свои гавани столько судов, сколько их могло там вместиться, и заперли ими эти входы, чтобы туда не устремился неприятельский флот.
(9) Александр подплывал к городу; тирийцы никакого сопротивления не оказывали. Он решил не брать гавани, обращенной в сторону Сидона, видя, что вход туда узок, а кроме того, забит множеством триер, обращенных к нему носами. На три триеры, стоявшие далеко от входа в гавань, напали финикийцы и потопили их, пробив носами. Экипаж этих триер легко спасся, добравшись вплавь на родной берег. (10) Флот Александра пристал недалеко от воздвигнутой насыпи, в месте, защищенном от ветра. На следующий день он приказал, чтобы кипрский флот с навархом Андромахом во главе блокировал гавань, обращенную в сторону Сидона, а финикийцы - находившуюся по ту сторону насыпи и обращенную к Египту. Здесь же была и его палатка.
Из Кипра и со всей Финикии собралось к нему множество машиностроителей, которые собрали много машин. Одни из этих машин стояли на насыпи, другие на судах для перевозки лошадей (суда эти Александр привел с собой из Сидона), третьи на тех триерах, которые не отличались быстроходностью. (2) Когда все было готово, он подвел машины по сделанной насыпи; корабли же с машинами стали на якорь у стен с разных сторон, пытаясь их пробить.
(3) Тирийцы поставили на выступах стен со стороны насыпи деревянные башни, чтобы с них отбивать врага. Куда бы ни подводили машины, они их всюду обстреливали и метали стрелы с огнем в самые корабли, так что македонцам стало страшно приближаться к стенам. (4) Стены у них со стороны насыпи были высотой чуть не 150 футов и соответствующей ширины, из больших камней, сплоченных известью. Македонским грузовым судам и триерам, подвозившим машины к стене, тут было неудобно подходить к городу, потому что камни, во множестве сброшенные в море, мешали нападению с близкого расстояния. (5) Александр решил вытащить их из моря. Дело это было трудное, потому что приходилось действовать с судов, а не с твердой земли. Кроме того, тирийские корабли с защитными стенками повели охоту за якорями на триерах: они подрезали якорные канаты и пристать вражеским кораблям оказывалось невозможно. (6) Александр снабдил ряд тридцативесельных судов такими же стенками и поставил их в косую линию перед якорями, чтобы отгонять приближающиеся корабли. И тут, однако, водолазы продолжали подрезать канаты. Македонцы стали спускать якоря не на канатах, а на цепях: тут уж водолазы ничего не могли поделать. (7) Забрасывая с насыпи петли, македонцы извлекли камни из моря, затем машинами подняли их и сбросили в открытое море, где от них не было уже никакого вреда. Когда заграждение перед стеной было таким образом уничтожено, корабли свободно подплыли к стене.
(8) Тирийцы, оказавшись в безвыходном положении, решили напасть на кипрские корабли, которые стояли у гавани, обращенное к Сидону. Задолго до этого они завесили вход в гавань полотнищами, чтобы скрыть таким образом посадку экипажа на триеры, и около полудня, когда моряки разбредались по неотложным делам, а Александр с эскадры, стоявшей по другую сторону города, обычно уходил в свою палатку, (9) выступили на трех пентерах, стольких же тетрерах и семи триерах. Экипаж состоял из самых опытных гребцов и солдат, которые должны были сражаться на палубах; солдаты эти были прекрасно вооружены и испытаны в морских боях. Сначала суда тихонько шли на веслах, корабль за кораблем; начальники гребцов пребывали в молчанье. Когда же они повернули к киприотам и были уже почти на виду, они устремились на них с громким криком, ободряя друг друга и согласно в такт ударяя веслами.
Случилось в тот день, что Александр, вопреки обыкновению, не задержался у себя в палатке и вскоре возвратился к кораблям. (2) Тирийцы, неожиданно напав на корабли, стоявшие на причале, обнаружили, что на одних людей совсем нет; на другие кое-как, уже под их крик и при их натиске, садились те, кто оказался налицо. Пентеру царя Пнитагора они сразу же при первой стычке пустили ко дну, так же как и триеры Андрокла амафусийца и Пасикрата фурийца. Остальные суда они прижали к берегу и сильно их повредили.
(3) Александр, увидев, что выплыли тирские триеры, приказал большинству своих кораблей, по мере того как матросы всходили на них, остановиться у входа в гавань, чтобы из нее не вышли и другие тирские корабли. Сам же он, взяв свои пентеры и самое большее 5 триер, на которые уже спешно сел экипаж, поплыл вокруг города на вышедших из гавани тирийцев. (4) Люди, стоявшие на стенах, увидя идущие вражеские суда и самого Александра на них, стали кричать экипажам своих судов, чтобы они возвращались обратно. В шуме схватки их не было слышно, и тирийцы стали подавать знаки за знаками к отступлению. На судах заметили приближение Александра поздно и, повернув, кинулись в гавань. (5) Убежать удалось немногим; большинству пришлось принять бой; часть неприятельских судов Александр привел в негодность; одна пентера и тетрера были захвачены у самого входа в гавань. Людей перебили мало: видя, что суда захвачены, они без труда добрались вплавь до гавани.
(6) Так как теперь от флота тирийцам не было никакой пользы, то македонцы смогли подвести машины к самым стенам. Машины, стоявшие на насыпи, не нанесли стене никаких значительных повреждений: так она была крепка. Подвели некоторые суда с машинами и с той стороны города, которая была обращена к Сидону. (7) Когда и здесь ничего не добились, Александр, продолжая всюду свои попытки, перешел к южной стене, обращенной в сторону Египта. Здесь, наконец, стену на значительном пространстве расшатали; часть ее обломалась и рухнула. Там, где она обрушилась, навели, как было возможно, мостки и в течение короткого времени пытались идти на приступ; тирийцы, однако, легко отбросили македонцев.
Три дня спустя, выждав безветренную погоду, Александр, призывая к бою начальников пехоты, подвел к городу машины на кораблях. Сначала расшатали значительную часть стены; когда пролом оказался достаточно широким, Александр велел судам с машинами отплыть (2) и подойти двум другим, которые везли мостки: он рассчитывал перебросить их в пролом стены. На одном из этих кораблей находились щитоносцы под командой Адмета, а на другом полк Кена: так называемые "пешие друзья". Сам он собирался вместе со щитоносцами взойти где понадобится на стену. (3) Триерам он отдал приказ: одним плыть к обеим гаваням на тот случай, если тирийцы вздумают повернуть на них и пробиться тут силой; тем же, на которых находились снаряды для машин и которые везли на палубах лучников, он приказал плавать вокруг стен, причаливать в удобных местах, а пока причалить негде, то становиться на якорь вне досягаемости для стрел, чтобы тирийцы, поражаемые отовсюду, не могли понять, что им делать среди этого страха.
(4) Когда корабли с Александром подошли к городу и мостки с них перебросили к стене, щитоносцы бодро устремились по ним на стену. Адмет проявил тут большое мужество; Александр шел вслед за солдатами, сам принимая живое участие в деле и в то же время наблюдая, кто отличился в бою блистательной отвагой. (5) Сначала стена была взята в том месте, где распоряжался Александр; он без труда отбросил тирийцев, как только македонцы перешли мостки и стали твердой ногой на земле; Адмет первым взошел на стену; зовя своих вслед за собой, он тут же пал, пораженный копьем, но (6) Александр, идя за ним, вместе с "друзьями" овладел стеной. И так как теперь в его власти были уцелевшие башни и куртины, то он прямо по стенам отправился к царскому дворцу, потому что оттуда всего удобнее было спустится в город.
Финикийцы, стоявшие со своими судами у гавани, обращенной в сторону Египта, ворвались в нее, разнеся цепи, которыми она была заперта, и нанесли тяжелые повреждения тирийским кораблям, там стоявшим; на других напали в открытом море; некоторых прижали к берегу. Киприоты вошли в другую гавань со стороны Силона, которая не была заперта цепями, и сразу овладели в этом месте городом. (2) Многие тирийцы, видя, что стена захвачена, оставили ее и, собравшись в так называемом Агенории, отсюда ударили на македонцев. Александр пошел на них со щитоносцами; сражавшиеся были перебиты; за бежавшими началась погоня. (3) Началась страшная бойня: город был уже захвачен не только со стороны гавани, но в него проник и полк Кена. Македонцы бушевали: их измучила длительная осада, и они не забыли, как тирийцы, захватив их земляков, ехавших из Сидона, поставили их на стене, на глазах всего лагеря закололи и бросили в море. (4) Тирийцев погибло около 8000; из македонцев пали во время приступа: Адмет, мужественный человек, первым взошедший на стену, и с ним 20 щитоносцев, а за всю осаду около 400 человек.
(5) Тех, кто бежал в храм Геракла (тут были главные правители Тира, царь Адземилк и некоторые богомольцы из Карфагена, пришедшие по древнему обычаю в метрополию поклониться Гераклу), Александр помиловал; остальных обратил в рабство. Продано было тирийцев и чужеземцев, захваченных в Тире, до 30000. (6) Александр принес жертву Гераклу и устроил в его честь процессию, в которой принимало участие войско в полном вооружении; корабли следовали за процессией в честь Геракла. Александр установил на священном участке гимнастические состязания и бег с факелами. Машину, которая пробила стену, он принес в дар храму, так же как и тирийский священный корабль Геракла, который он захватил в сражении. Его он тоже принес в дар Гераклу. На нем была надпись, сочиненная им или кем другим, но упоминания не заслуживающая: я ее поэтому и не привожу. Так был взят Тир при афинском архонте Никете в месяце гекатомбеоне.
После блистательной победы при Иссе путь македонцам в ближневосточные провинции Персии был открыт. Однако Александр решил сначала обезопасить свои тылы. На водах Средиземного моря ещё сохраняли господство финикийский и египетский флоты, подчинявшиеся Дарию. Македонский царь повернул свою армию на юг и вторгся в Финикию (нынешний Ливан).
К концу 333 года до н.э. Александр Македонский захватывает важные финикийские города Арад, Сидон, Библ и Мараф. В январе 332 года до н.э. македонская армия подошла к окрестностям Тира (сегодня ливанский город Сур) – самому древнему финикийскому поселению на берегах Восточного Средиземноморья, имевшему важнейшее торгово-экономическое и военно-стратегическое значение.
Александр Македонский потребовал впустить его в город, чтобы принести жертвы в храме Геракла, считавшегося его древнейшим предком. Жители Тира отклонили требование полководца. Они предложили царю совершить жертвоприношение в одном из окрестных храмов, находившимся за пределами крепостных стен.
Тирийцы отлично понимали, что, войдя в город, Александр его уже не покинет. Послы Тира объявили свой город нейтральным, решив не впускать в него ни персов, ни македонцев. В ответ Александр приказал начать осаду. Старая часть города – Палетир была взята без боя, а вот собственно Тир, выстроенный на искусственном острове, предстояло долго и упорно осаждать.
До острова, напоминавшего оскалившуюся голову змеи, от берега было около 800 метров. Крепость занимала большую часть острова, на северо-востоке располагалась Сидонская бухта, где находился главный порт. Был ещё и Египетский порт на юго-восточной окраине острова. Южная часть его представляла пустынную песчано-каменистую косу.
Длина крепостных стен Тира превышала 4 километра, высота их была более 7 метров, а длина многочисленных башен превышала 10 метров. Население Тира составляло более 35 000 человек, из числа которых гарнизон и боеспособные мужчины могли составить около 4000. В гаванях города имелось до 80 боевых и транспортных кораблей. Никто и никогда прежде не брал подобные твердыни приступом.
После битвы при Иссе и покорении средиземноморского побережья Ближнего Востока, в городах которого пришлось оставлять гарнизоны, поэтому у Александра имелось в строю не более 25 000 боеспособных воинов. Македонскому царю пришлось посылать специальные отряды в Малую Азию за осадными орудиями и военным флотом.
Начались длительные осадные работы. Почти всех окрестных жителей согнали македонцы для возведения дамбы от берега к восточному побережью острова Тир. По приказу Александра Македонского невольники и местные жители разрушили строения Палетира, засыпая воду камнями. Для скрепления дамбы нужны были деревья. Часть воинов была отправлена в Ливан для рубки тамошних кедров. Валке леса мешали дикие племена арабов, которые не подчинялись даже персам.
В феврале строительство дамбы застопорилось, её передний край приблизился к крепостным стенам. Теперь тирийцы могли обстреливать строителей из луков пращей, забрасывать их копьями. Более того, осаждённые, как выяснилось, не теряли времени даром, соорудив катапульты. Часть мирного населения, в основном женщины и старики были по морю переправлены в далёкий Карфаген.
Однажды среди белого дня восемьдесят тирийских судов, на которых находились лучники и катапульты, подплыли прямо к дамбе и нанесли немалый урон в живой силе среди её строителей. Македонские суда погнались за тирийцами, но те успели укрыться в своей гавани, потеряв лишь одно судно. Финикийцев приходилось загонять на работы силой. В один из дней к дамбе подплыл большой кит, едва не задев её. Этот эпизод расценивался суеверными палестинцами как дурное знамение и нагнал на них страх.
Древесины не хватало, флот ещё не прибыл, осада затягивалась. Нетерпеливый Александр оставил инженерные работы на своих лучших полководцев – Кратера, Пармениона и Пердикку. Сам царь отправился в местность, именуемую Антиливан, чтобы разом покончить с досаждавшими арабами, что сильно мешали рубке леса. Две недели македонская конница гонялась за варварами пустыни, пока наконец-то не настигла их и совершенно не разгромила.
В это время военачальники македонского царя решили проявить инициативу. Для защиты дамбы они выставили на её конце две сторожевые башни, внутри которых находились лучники и копьеметатели, защищавшие строителей. Для защиты строителей от стрел, камней и копий натягивались заслоны из кожи и парусины.
В одну из ночей тирийцы снарядили корабль, который использовался для перевозки лошадей, набив его соломой, серой, паклей смолой и прочими горючими материалами, подогнали судно к вражеским сторожевым башням и подожгли его. Огонь быстро уничтожил обе башни.
Тех, кто пытался спастись, жители Тира расстреливали из луков прямо с крепостных стен и с бортов двух кораблей, что специально находились возле пожарища. На следующий день разыгрался шторм, который почти целиком уничтожил дамбу.
В марте пришлось начинать всё заново. Теперь Александр приказал расширить дамбу, поверх камней укладывали целые деревья, связанные между собой, обсыпанные глиной, грязью и щебнем, затем сверху вновь укладывали скальные глыбы. По ночам осаждённые подплывали к молу и длинными крюками разрушали его.
Но скоро вылазки прекратились – в Сидонскую бухту прибыл македонский флот: 25 триер из Малой Азии, 80 финикийских галер и 120 судов с Кипра. Теперь македонцы блокировали Тир с моря, значительно обезопасив строительство дамбы. Тирийский флот однажды пытался атаковать её, но македонцы отбили атаку, потопив три корабля, и заперли его в Сидонском порту.
В апреле Александр получил долгожданных наёмников – около 4000 человек. Дамба была готова, однако, осаждённые вновь проявили чудеса изобретательности, построив на берегу, недалеко от стен города свои деревянные сторожевые башни. Они не давали возможности вплотную к стенам подвести македонцам свою осадную технику и подплывать вражеским судам. Только после десантной операции, проведённой Александром с суши и моря, башни эти были нейтрализованы.
Стенобитные орудия начали свою монотонную работу, сотни камней и стрел выпускали метательные машины по Тиру. Чтобы смягчить удары осаждённые вывешивали кожаные мешки с водорослями. Часть стенобитных орудий поместили на корабли, чтобы бить по стенам у самой воды, отвлекая силы защитников.
Тирийцы защищались, как могли. Они бросали на корабли противника каменные глыбы, ночью перерезали якорные канаты триер, чтобы их уносило в открытое море. Баграми и крючьями осажденные сбрасывали македонцев с осадных башен, лили на них кипящую смолу, кипяток, нечистоты, вар, раскалённый песок. Однако македонцев было уже не остановить, к тому же союзный Тиру город Карфаген отказал в помощи.
Последний шанс для спасения Тира был в использовании флота, но что могли сделать 77 его судов против 225 македонских? Тем не менее, улучив момент, тирийский флот выскользнул из Сидонской бухты и атаковал кипрские галеры, что стояли у берега почти без охраны. Тирийцам удалось сжечь три корабля противника, но тут появились пять триер, которые вёл сам Александр. Македонцы нанесли ощутимый удар по тирийской эскадре, разгромили её и загнали обратно. Больше осаждённые не решались на морские сражения.
В июле македонцы пробили-таки брешь в юго-восточной крепостной стене, что смотрела на Сидонскую бухту. В пролом устремились македонцы. Завязались тяжёлые уличные бои. На данном участке у осаждавших не было достаточного количества войск, поэтому жители Тира смогли вытеснить их и даже заделать стену до подхода основных македонских сил.
Александр Македонский дал своим воинам двухдневный отдых. В это время максимально возможное количество катапульт и таранов обрушились на ту стену, где недавно была пробита брешь. Многострадальная стена не выдержала и обрушилась в нескольких местах.
Эти пробоины заделать горожане уже не сумели. Проломы расширили и в них хлынули воины отрядов Кена и Адмета, одновременно с этим все македонские суда разом атаковали Сидонский и Египетский порты. Победа была полной: гавани захвачены, большую часть тирийских кораблей потопили и взяли на абордаж.
Для закрепления успеха Александр пустил в атаку тяжелую пехоту, которая принялась нещадно рубить тирийцев на улицах города. Македонский царь приказал уничтожать всех сопротивлявшихся, не зависимо от их пола и возраста. Это беспощадное распоряжение было охотно исполнено македонцами: более 8000 жителей Тира пали во время беспощадной резни.
Особенно ужасно выглядела главная площадь Агенора, усеянная тысячами трупов, среди которых были женщины и дети. Правитель Тира Аземилк с семьёй и двором укрылся в храме Мелькарта. За огромный выкуп он сумел избежать казни. Откупились и послы Карфагена. Не повезло только уцелевшим тирийцам: всех мужчин старше 14 лет распяли на позорных столбах вдоль берега моря. Когда столбы закончились, тирийцев стали вешать. Женщины и дети были проданы в рабство.
Захват македонцами Тира, считавшегося неприступным, продемонстрировал персидскому царю, что для Александра нет ничего невозможного. Захват Финикии позволял македонцам создать на её территориях плацдарм для будущего наступления вглубь Ближнего Востока и обезопасить свои тыловые коммуникации. Чтобы окончательно нейтрализовать персидский флот Александр вскоре после падения Тира завоевал все финикийское и палестинское побережье.
Эту статью могут комментировать только участники сообщества.
Вы можете вступить в сообщество одним кликом по кнопке справа.
Армии
Македоняне . 30 тысяч воинов. 200 кораблей из Греции с метательными машинами на борту – баллисты и катапульты.
Финикийцы. 8 тысяч вооруженных жителей города. Около ста кораблей в двух гаванях города у острова.
Осада
Греческие инженеры под руководством Диада Пеллийского разработали план сооружения громадной насыпи. В дно, покрытое толстым слоем ила, вручную или с помощью примитивных машин вбивали тысячи кольев. Для того вырубили почти все деревья в окрестностях Старого Тира. На надолбы наваливались камни и гравий. Для постройки мола греческие инженеры Александра использовали брошенные финикийцами дома в Старом Тире. Стены разбили стенобитными машинами, глыбы транспортировали к морю.
По замыслу Александра, македоняне должны были приблизиться к стенам Нового Тира под прикрытием метательных машин, действующих с кораблей, по грандиозному молу шириной в 60 метров, подведенному под основание укреплений крепости на острове. Действия штурмующих прикрывали также две осадные башни, сооруженные на молу. От огненных стрел и снарядов тирийцев башни защищали свежие кожи и медные листы. Тирийцы широко использовали брандеры. Однажды им даже удалось разрушить остов мола и башни. Но вскоре македоняне все восстановили.
Вскоре из Сидона прибыли греческий и финикийский (бывшие союзники Дария), кипрский флоты. Тир был блокирован с моря. Причем киприоты заперли флот Тира в северной гавани. Финикийцы – в южной.
Стены Тира долбили македонские тараны не только с насыпи, но и прямо с кораблей. Тирийцам удавалось иногда уничтожить несколько кораблей врага, но на смену погибшим судам прибывали новые. Наконец македонянам удалось проломать стену в районе южной гавани, обращенной в сторону Египта. На штурм бросились македонские щитоносцы. Первым взошел на стену македонянин Адмет. За его отрядом на стены и башни Тира вскарабкались и многие другие македоняне. Кипрские и финикийские корабли прорвались в гавани. В Тире началась бойня. Осада Тира длилась 7 месяцев и завершилась в июле 332 года до н. э.
Последствия
Население Тира было большей частью истреблено. Во время осады 8 тысяч защитников Тира перебито. Около двух тысяч распято на крестах вдоль побережья. Потери македонцев во время осады и штурма -- 400 воинов. Оставшихся в живых 30 тысяч тирийцев македоняне продали в рабство в Грецию и Египет. Выручка от продажи пленных – не менее 350 талантов золотом. Тир был заново населен Александром людьми из сирийских городов.
Победив Дария III под Иссой в ноябре 333 года до нашей эры, Александр Македонский направил свои войска к Финикие. Численность его армии составляла тогда Тридцать пять – сорок тысяч человек. Ему покорились Библ и Сидон. Посланники Тира прибыли к Александру, когда он ещё был в пути. Они согласились исполнить его желание принести жертву Гераклу (древнегреческому богу). Бог финикийцев Мелькарт очень походил на греческого Геракла. Но тирский посланец не поверил Александру, он посчитал, что македонский царь лукавит, вынашивая план по захвату города. Он отказал в просьбе Александру. Взамен тирец предложил македонцу сделать дар богу в старом Тире, находящемся на материке. Это было безопасно для Тирии. В старом городе не было военного флота. Все военные корабли находились в новом Тире.
Отказ сильно оскорбил Александра
За этим последовало объявление войны Тиру. Но тирийцы были уверены, что молодой Александр не представляет для них угрозы. В их распоряжении был мощный флот и армия наёмников. Сам город был примерно в восьмистах метрах от моря. Вокруг города была крепостная стена. Они защищали Тир с суши. Высота их достигала сорока шести метров. Эти стены выдержали множество осад и устояли. После объявления войны, жители Тира вывезли из города женщин и детей в Карфаген. В городе осталось примерно сорок тысяч человек. Карфагенцы тоже обещали военную подмогу Тиру.
Александру было известно о неприступности этого города. Он собрал военный совет. На нём он говорил о важности этого города для македонцев. Он хотел завоевать все города Финикии. Это было важно было сделать перед походом в Египет. Александр понимал, что оставленный позади его армии персидский флот, будет угрозой его тылу. Он осадил Тир. Осада длилась долго. Александр послал в Тир переговорщиков. Он требовал капитуляции тирийцев. Но его посланников казнили, а потом их мертвые тела сбросили в морскую пучину. Переговоры не удались.
В январе 332 года до нашей эры Александр завоевал старый Тир. Он перешёл к строительству дамбы через канал, чтобы по ней можно было добраться до стен крепости. Для этого он использовал как строительный материал то, что осталось от старого города: обломки стен, брёвна, щебёнку. Сначала строительство проходило хорошо, у материковой части море было неглубоким. Но чем дальше шла работа, то всё больше возникало проблем. Около городских стен море резко стало глубоким, примерно, пять с половиной метров. Строительство стало продвигаться намного медленнее. Оно осложнялось ещё и тем, что рабочих всё время обстреливали из луков с городских стен и кидали на головы горящие предметы.
Македонцами были построены деревянные башни на краю дамбы. Они было обиты сыромятной кожей. Метательные машины, которые были расположены наверху башен, вели ответный обстрел стен Тира. В это же время другие люди устанавливали деревянные частоколы для защиты. Александр лично контролировал строительство, находясь на дамбе. Он щедро раздавал деньги рабочим и помогал им своим участием в строительстве.
Тирийцев это всё очень напрягало. Они предприняли ещё больше усилий, чтобы ослабить осадные действия македонцев. Для этого они использовали старую баржу на конной тяге, заполнив её горючими материалами: серой, смолой, факелами и так далее. Котлы наполнили маслом, которое легко воспламенялось. Ее оттащили на галерах на мель около башен. Моряки подожгли горючие материалы на борту баржи. Всё судно легко вспыхнуло.
Начался огненный ад
Вместе с баржей сгорели и башни. Пока полыхало пламя, защитники Тира на маленьких лодках подплыли к дамбе. Они из луков расстреливали борющихся с огнём македонцев. В том пожаре сгорели все осадные орудия Александра.
Но это не остановило молодого полководца. По его приказу дамбу начали расширять. Также было указание, построить ещё больше башен. Александру требовалось создать превосходство морского вооружения, чтобы захватить Тир. Для этого он направился в Сидон за своим флотом. На помощь к Александру также вышли военные корабли из Билибуса, Родоса, Ликии, Киликии, Македонии. Кипр отправил Александру сто двадцать кораблей. Так у Александра стало двести двадцать кораблей. Македонский царь ждал свою флотилию на берегу. В это время к нему пришли ещё четыре тысячи наёмников из Греции.
Через десять дней он отправился в Тир. Корабли незаметно приблизились к городу и остановились в зоне видимости с крепостных стен. Защитники города были ошеломлены количеством судов. А помощь, которую тирийцы ждали от Карфагена, всё не шла. Тирийцы были лишены возможности победить на море. Они постарались заблокировать входы в другие их гавани: египетскую и сидонскую. Александр провёл штурм гавани в Сидоне. Его суда протаранили три галеры тиронцев, которые после этого затонули. Но дальше атаку он не повёл. Александр приказал заблокировать северную гавань. Он установил орудия для осады крепости на дамбе и кораблях. Затем началась бомбардировка Тира. Но приблизиться близко к крепостным стенам он не мог. Сверху обороняющиеся горожане сбросили в море огромные камни. Наступила самая опасная фаза осады Тира.
По приказу Александра некоторые валуна растащили в стороны, зацепив их за корабли якорями. Тирийцы на галерах пытались приблизиться к вражеским кораблям, чтобы перерубить якорные канаты. Но Александр выставил вместо щита насколько бронированных судов. Но тирийские ныряльщики продолжали рубить якорные канаты.
Тогда Александр приказал заменить канаты цепями. Камни были подняты со дна при помощи кранов. Всё это противостояние проходило под непрерывным обстрелом с обеих сторон. Тирийцы выливали на головы штурмующих горящее масло и раскалённый песок.
Этот весь горящий ужас несло на деревянные суда. Они загорались, люди, находящиеся на них, получали сильнейшие ожоги. Но это не помогло защитникам Тира. Но тирийцы не хотели уступать. Они снарядили из северной гавани галеры. На них были лучшие гребцы и морские пехотинцы. Кипрские корабли, блокирующие гавань, не имели общего управления.
Тирийцам удалось потопить пару кипрских кораблей. Остальные же были разогнаны в разные стороны. В этот момент сам Александр, поднявшись на один из кораблей, взял командование флотилией на себя. Под его руководством кипрские корабли ринулись в атаку. Тирийцы снова вернулись в северную гавань. Многие из них были потоплены и сильно повреждены. Люди спасались вплавь.
После этого Александр привёл свою флотилию прямо под стены Тира. С палуб кораблей крепость стали бить тараном. Но со стороны дамбы атака не удавалась, очень много было погибших. Только через три дня удалось возобновить штурм Тира. До этого македонцы проводили отвлекающие атаки. В это время два судна подошли к южному ущелью.
Командовал этой операцией сам Александр
Штурм оказался удачным, и македонские воины ворвались в город. Начались грабежи. С разных сторон в Тир врывалось всё больше и больше воинов. Оставшиеся в живых защитники города отступили к старой крепости – Агенориуму. Но долго держать там оборону они не смогли. Там их и убили македонцы, не щадившие никого. На такой жестокости сказалась долгая и кровавая осада города.
Оставшихся в живых продали в рабство или распяли на берегу. В живых остался только правитель Тира, его семья и несколько паломников. Они укрылись в храме Мелькарта. Всего погибло шесть тысяч защитников Тира, были распяты – две тысячи, тридцать тысяч стали рабами. Македонских воинов погибло четыреста человек. Шесть месяцев длилась эта осада. После завоевания Тира Александр Македонский отправился дальше в Египет.
Читайте также: