Охранительное направление его идеологи и пропагандисты карамзин кратко
Обновлено: 18.05.2024
В меньшей степени широкому кругу исследователей истории русской мысли известен Н.М. Карамзин в качестве консервативного мыслителя. В годы занятия русской историей Н.М. Карамзин постепенно обращается от западного либерализма к консервативной традиции. Начало XIX в. и нового правления было ознаменовано либеральными проектами Александра I, которые разрабатывались М.М. Сперанским. Идеи перехода к конституционной монархии грозили разрушением эволюционного хода развития русского государственного строя, стоявшего на непоколебимом основании – самодержавии. Н.М. Карамзин, изучая русскую историю, пришел к выводу, что исключительно самодержавие может обеспечить сохранение российской культуры, веры и государственной независимости.
146 Карамзин Н.М. Указ. соч. С. 1009.
Русская история доказала жизнеспособность самодержавия, выдержавшего войны, социальные конфликты, голод, стихийные бедствия. Сам русский народ своей психологией свыкся с самодержавной формой правления. Любая попытка ограничения царской власти обернется социальной катастрофой и распадом государства. Власть в России может единоличной, патриархальной и юридически неограниченной.
В трудах Н.М. Карамазина прозвучали все традиционные черты самодержавного правления:
- единоличность;
- юридическая неограниченность власти в сочетании с ограниченностью ее совестью и ответственностью монарха перед Богом;
- патриархальность отношений между царем и народом;
- самодержавие – средство консолидации, примирения разрозненных частей государства, социальных и национальных интересов;
- самодержавие – есть средство охранения русского православия, культуры и независимости от внешних врагов и внутренних угроз.
- фискальный характер налоговой политики, ограничивающий развитие хозяйства;
- ошибки во внешней политике, когда можно было предотвратить войну с Наполеоном еще на этапе переговоров;
- бюрократизация деятельности государственного аппарата;
- превращение сената в судебный орган вместо формы правления мудрых и преданных отечеству дворян.
- идее ранга и предоставления исключительно дворянам права государственной службы;
- обеспечение независимости духовенства и его веса в государственных делах вплоть до восстановления патриаршества;
- идее консервативного правления – следования традициям и обычаям России;
- искоренение бюрократии и забота о людях, а не формах, процедурах, регламентах.
Павел Иванович Пестель (1793-1826 гг.) –написал "Русскую Правду" - включает не только конституционный проект, но и общие политические понятия - государство, народ, правительство, их взаимные права и обязанности и т.д., а также характеристику существую-щих политико-правовых порядков и систему мер для будущего, конституционного строя. Пестель был сторонником республики. По его проекту верховную законодательную власть в России будет осуществлять Народное Вече, избираемое на пять лет (каждый год обновляется 1/5 часть его). Заветные (конституционные) законы "обнародуются и на суждение всей России предлагаются".
Верховная исполнительная власть поручается Державной Думе, состоящей из пяти чело-век, выбранных народом (затем- один ежегодно избирается Народным Вечем из кандидатов, предложенных губерниями). Под ведомством и начальством Державной Думы состоят все министерства (приказы). Пестель - сторонник единого русского централизованного государ-ства. Федерацию он отвергал как возрождение "удельной системы". Особенно пагубной и вредной он считал федерацию в России, где много племен и народов, языков и вер. В буду-щей России, полагал Пестель, все эти племена и народности обрусеют.
В Северном обществе обсуждались проекты конституции, которые составил Никита Михай-лович Муравьев (1795-1843 гг.). По проектам Н.М. Муравьева политические права обуслов-лены высоким имущественным цензом, тем более высоким, чем о более высоких государ-ственных должностях идет речь.
Законодательную власть, по конституции Муравьева, осуществляет Народное Вече, состоя-щее из Верховной Думы и Палаты представителей.
Верховная исполнительная власть принадлежит императору (назначение министров, чи-новников, послов, право отлагательного вето, права верховного военачальника и др.), но его деятельность и деятельность чиновников исполнительной власти подлежат контролю и оценке Народного Веча. Будущая Россия предполагалась как федерация, состоящая из не-скольких держав и областей или из областей. Державы и области образуются по территори-альному принципу (Балтийская, Заволжская, Западная, Черноморская, Ленская и др.). В каж-дой из держав избиралось двухпалатное "законодательное" (правительствующее - по второ-му проекту) собрание. Н. М. Муравьев полагал, что военная революция произойдет в сто-лицах и других частях страны, где имеются вооруженные силы, руководимые офицерами - членами тайных обществ.
Политические и правовые воззрения П.Я. Чаадаева.
Петр Яковлевич Чаадаев (1794-1856 гг.), гвардейский офицер в отставке написал (по-французски) восемь "Философических писем" на религиозно-исторические темы. Цель хри-стианства он видел в учреждении на земле совершенного порядка. Еще резче, чем самодер-жавие ("национальную власть"), Чаадаев порицал крепостничество, прямо и резко обвиняет-ся православная церковь.
К концу 30-х гг. оформились в течение общественной мысли противостоящие западни-кам славянофилы. Ю.Ф. Самарин, А.С. Хомяков, братья К.С. и И.С. Аксаковы, И. В. и П.В. Киреевские объединялись вокруг журналов "Русская беседа" и "Московитянин". Они порицали западников за то, что те решали проблемы основ или начал русской (и вообще славянской) жизни отрицательно, усматривая особенность русской жизни в том, что в ней нет чего-то, что есть в Европе. Славянофилы эту же проблему стремились решать положительно, исследуя те особенности русской и славянской жизни, которых нет у других народов. Такой подход привел к противопоставлению Западу России, особенно допетровской Московской Руси.
Славянофилы утверждали, что идеализированное западниками развитие германского начала личности не имеет ни конца, ни выхода. Главной особенностью России, отличающей ее от Запада, славянофилы называли "общинное начало", "соборность", единодушие и согласие.
Рассуждая о Николае Михайловиче Карамзине, сложно быть оригинальным, поэтому мне хотелось бы говорить о нём в контексте той проблематики, которая так или иначе звучала на портале Русская Idea последние два – три года.
Аргументация Карамзина широко известна и сводится, по большому счету, к двум пунктам. Во-первых, Россия может сохраниться только при сильной неограниченной власти, при ее умалении Россия распадается. Во-вторых, самодержец не может ограничить свою собственную власть, ведь тем самым он поставит над собой какую-то властную инстанцию (скажем, Сенат). Эти доводы, надо признать, возымели действие не только на Александра I, но и на другого, условно, либерального императора – Александра II, который споткнулся во многом именно на этом противоречии: если он добровольно ограничит свою власть, значит, кто-то станет ему – императору – надсмотрщиком и судьей.
Однако здесь важно отметить другое. Дихотомия республика vs неограниченное самодержавие, видимо, действительно отражала ощущение участников того спора вокруг плана Сперанского. Удивительным образом, идея конституционной монархии – казалось бы, стоящая на повестке дня, если обсуждается вопрос о трансформации института самодержавия, — не попала в резонанс. И для самого Карамзина, который в своей записке 1811 года критиковал идею ограничения власти монарха, актуальным идейным оппонентом является республика, а не конституционная монархия.
Однако на каком же этаже власти принцип выборности переставал действовать?
Неограниченная страсть к выборам всех и вся могла означать и стремление к доведению принципа выборности до высшего властного уровня, то есть правителя страны.
Впрочем, власть не верила даже Чичерину, которого в 1883 году отправили в отставку с поста московского городского головы. Видимо, в дальнейшем сторонником политического центризма, стабильной конституционной монархии был Петр Аркадьевич Столыпин, однако его сложно назвать идеологом, да и появился этот человек в политической жизни России, вероятно, несколько поздно.
Можно ли считать это исторической случайностью?
Почему как только монархия из абсолютной стала ограниченной, она тут же развалилась, а самозванная, по сути, власть в лице Временного правительства объявила республику, не дожидаясь созыва Учредительного собрания, которое, согласно отречению великого князя Михаила, должно было выбрать форму правления? Тем самым, заочный спор Сперанского и Карамзина, во многом задавший векторы для идейных дискуссий XIX века, откликается даже в событиях 1917 года.
Однако означает ли подобный конец монархии в 1917 году (как ставит вопрос в конце своей статьи Л.В. Поляков), что рецепты Александру I были даны неверные, что Сперанский был прав, и превентивная реализация его программы позволила бы избежать катастрофы 1917 года?
Представляется, что ответ на этот вопрос лежит в плоскости истории бюрократии Российской империи XIX века. Позиция Сперанского и позиция Карамзина были высказаны в то время, когда в России аппарат управления еще только зарождался, еще не существовало рациональной бюрократии в духе Макса Вебера. Система управления огромным имперским пространством (как следует из новейших исследованиях Российской империи — территории разнородной в политическом, национальном, экономическом, культурном смыслах) была очень рыхлой. Не только в первые годы XIX века, но и, по сути, всю его первую половину.
Именно в этой, условно, карамзинской логике – о привлечении лучших людей в помощь монарху по управлению страной – правил Николай I. Его ближайшее окружение, люди, которых Николай назначал на наиболее ответственные посты или на наиболее трудные участки управления (как, скажем, после восстания в Польше 1831 – 1832 годов) были его ближайшими друзьями (Александр Христофорович Бенкендорф, Иван Федорович Паскевич). Но это не просто доверенные люди императора, это боевые генералы, стяжавшие славу и вообще ставшие генералами в годы Отечественной войны 1812 года.
Действительно, воспринимавшиеся в середине 1820-х годов как лучшие люди того времени, овеянные ореолом успеха. Именно в этой логике – управление посредством лучших – появилось III отделение, призванное не столько бороться с политической оппозицией, сколько выявлять недостойных, ворующих, аморальных чиновников. Для чего по инициативе Бенкендорфа в каждой губернии появляются специальные штаб-офицеры – лучшие офицеры Корпуса жандармов, как писал о критериях их отбора сам руководитель III отделения.
Однако в годы правления Николая I происходит два принципиальных изменения.
Во-первых, чиновный аппарат сильно разрастается, управление заметно усложняется.
Во-вторых, в результате университетской реформы Александра I растет количество людей, получивших высшее образование. В государственном аппарате появляются управленцы, обладающие различными знаниями, компетенциями, опытом.
К концу правления Николая I эти люди занимают еще не ведущие, но уже вполне весомые посты в бюрократической иерархии – заместителей министров, руководителей департаментов министерств, их помощников. Именно эти люди будут разрабатывать и реализовывать реформы в правление Александра II (как, скажем, разработчик финансово-контрольной реформы В.А. Татаринов).
Однако консерватизм слабо отвечает на этот вызов. Понятно, что бюрократический консерватизм, наиболее ярко представленный в правление Александра III фигурами министра внутренних дел Дмитрия Андреевича Толстого и идеолога контрреформ Михаила Никифоровича Каткова, эта проблема не волнует. Но и Константин Петрович Победоносцев, не верящий в способность бюрократии к полноценному управлению и выступающий против любых реформ, в том числе консервативных, как усиливающих бюрократию, предлагает совершенно утопический способ преодоления этой проблемы. А именно – практиковать индивидуальный отбор управленцев. Здесь Победоносцев словно повторяет Карамзина, но то, что было уместно в начале XIX века, безнадежно устарело к его концу.
Однако, как представляется, написанное Карамзиным могло быть (но не было) взято на вооружение и славянофилами. И дело здесь не в критическом отношении Карамзина к Петру I – в очень схожем со славянофилами духе.
Правильный монарх, по Карамзину, правит в согласии с народным духом. В абсолютно просвещенческом духе Карамзин пишет о гражданах – а не подданных. В духе договорной теории происхождения государства Карамзин рассуждает об изначальном зарождении самодержавия – когда был призван Рюрик. Более того, из рассуждений Карамзина можно сделать вывод, что этот договор – народа и монарха – может быть и расторгнут.
Иначе говоря, Карамзина можно определить как сторонника не божественной, а народной легитимности царской власти. Каковыми были позднее и славянофилы, за что, кстати говоря, вызывали подозрение у консерваторов-охранителей.
Вероятно, есть какая-то историческая трагедия в том, что консервативный реформизм не смог использовать некоторые аспекты творчества такой мощной фигуры, как Карамзин, в своей философии и политической доктрине. Консервативный реформизм не смог изобрести свою традицию, проведя ее от Карамзина, – как изобрел консервативную традицию Эдмунд Берк в Англии[2]. Вероятно, славянофилы, пытавшиеся соединить одну историческую традицию – самодержавие – с другой исторической традицией – Земским собором, попали в ловушку, заданную спором Карамзина и Сперанского: дилемма – республика или неограниченное самодержавие.
Вероятно, имело значение, что Карамзин не успел написать о том периоде истории, когда Земские соборы играли наибольшую роль, то есть XVII веке, после Смутного времени. Как известно, Карамзин закончил изложение русской истории на 1611 годе, всего за два года до созыва Земского собора, избравшего на престол Михаила Романова.
С точки зрения концепции консерватизма двух волн, консерватизм первой волны отстаивал устои аграрно-сословного общества, как в отношении общественной структуры (иерархическая замкнутая структура), так и в смысле традиционных политических институтов (абсолютизм). Консерватизм же второй волны принимает ценности модерна и начинает использовать их себе во благо. Карамзин олицетворял собой консерватизм первой волны в чистом виде. А вот поздние славянофилы были русскими консерваторами второй волны, консерваторами модерна. Они выступали за бессословное общество, за гражданские свободы, за свободу слова – то есть, скорее, либеральный политический пакет – но в соединении с консервативной политической формой и типом правления.
Примечания:
[1] Уортман Р. Властители и судии. Развитие правового сознания в императорской России. М., 2004.
* Данная работа не является научным трудом, не является выпускной квалификационной работой и представляет собой результат обработки, структурирования и форматирования собранной информации, предназначенной для использования в качестве источника материала при самостоятельной подготовки учебных работ.
Содержание
ГЛАВА I Историческая личность Н. М. Карамзина.
1.1. Краткие биографические сведения из жизни.
1.2. Карамзин – историк.
ГЛАВА II Политические идеи Н.М. Карамзина.
Список использованной литературы.
Введение
Первая половина XIX в. характеризуется широким спектром политических идей, рассматривающих будущее России.
В данной работе будет рассмотрена личность Николая Михайловича Карамзина, как исторического и политического деятеля.
Глава I. Историческая личность Н.М. Карамзина
1.1. Краткие биографические сведения о жизни Н. М. Карамзина
1.2. Карамзин – историк.
Роль Карамзина как деятеля русской историографии в целом осознана в русской мысли. Однако значение Карамзина как консервативного мыслителя, оказавшего определяющее влияние на русскую патриотическую мысль, историкам и философам еще предстоит раскрыть.
Глава II. Политические идеи Н.М. Карамзина
Политико-правовые взгляды Н.М. Карамзина формировались под влиянием Великой французской революции. Он говорил, что собрание в Париже подтверждает его выводы о путях его развития - путь постепенного эволюционного развития без всяких революций в рамках тех условий, которые свойственны данному народу и в данное время. Революционным преобразованиям противопоставляется историческая традиция. В прямой зависимости традиции, институты развивают у Карамзина политическую форму государства. Он признавал республику политической организацией и отдавал предпочтение республике, но при этом ставил возможное существование республики в зависимое состояние от правового состояния общества.
Он считал, что поскольку традицией, исконным институтом России было самодержавие, основной тенденцией социально-политического развития является эволюция самодержавной власти. Главное содержание - определять развитие просвещения. Эта тенденция должна привести к такому состоянию, в котором самодержавие будет совещаться со своими подданными, вовлекая их в управление государством. В то же время этот процесс не должен привести к упразднению сословий. Он будет способствовать их счастливому сближению, которое впоследствии необходимо закреплять законодательно. Но, Карамзин резко осуждает какие бы то ни было попытки учреждения конституции, в чем-то ограничивающей власть царя. В монархе соединяются все власти. Карамзин соглашается с тем, что власть самодержца имеет границы. Монарх может все, но он не может законно ограничить свою власть, т.е. самодержец не имеет права упразднить самодержавие.
Консерваторов объединяет неприятие идей классической школы естественного права, теории общественного договора и ценности представительной демократии. Консерватизм признает ограниченность человеческого разума в деле преобразования общества. Консервативное мировоззрение исходит из того, что все преобразования должны опираться на исторический опыт общества.
В русской политико-правовой традиции XIX в. обычно выделял две волны консерватизма.
1. 20-40-е гг.- реакция на либеральный дух начала царствования Александра I
Заключение
Список использованной литературы
1) Великие государственные деятели России. /Под ред. А.Ф. Киселева. – М.,1996.
2)История политических и правовых учений. /Под ред. В.С.Нерсесянца. – М., 1998
3) Ключевский В.О. Исторические портреты. Деятели исторической мысли. – М.: Правда. 1991.
Читайте также: