Обязательства в пользу третьего лица кратко

Обновлено: 05.07.2024

Между А. (арендатор) и В. (арендодатель) был заключен договор аренды земельного участка для строительства объекта туристической инфраструктуры - гостиницы с рестораном, в одном из прекрасных климатических городов нашей страны. Арендные платежи производились стороной С. - учредителем и директором А.

Спустя какое-то время, В. обратился в суд с требованием о расторжении заключенного договора аренды по причине невозможности использования объекта по целевому назначению аренды и обязании арендатора вернуть земельный участок. Спорный земельный участок был отнесен к зоне зеленых насаждений общего пользования, строительство в которой не предусмотрено. Договор между А. и В. был признан недействительным (ничтожным), решение см. здесь.

Далее. С. обратился в суд к В. о взыскании неосновательного обогащения.

Суд отказывает С. во взыскании с В. неосновательного обогащения по следующим причинам:

1. Обязательство не создает прав и обязанностей для неучаствующих третьих лиц.

2. Участники общества не отвечает по его обязательствам и несут риск убытков, связанных с деятельностью общества в пределах стоимости внесенных ими вкладов.

Как следует из материалов дела, предприниматель стороной договора аренды не является, а потому арендное обязательство, возникшее на основании данной сделки, не создает для истца каких-либо обязанностей (статья 308 Гражданского кодекса Российской Федерации) и не наделяет правами, присущими стороне, участвующей в правоотношении по имущественному найму.

Надлежащим ли образом суд квалифицировал спорные правоотношения?

Видится, что решение по делу могло быть и другим.

Исполнение по договору аренды производилось третьим лицом - С.

При этом В. об этом знал и принимал исполнение.

По общему правилу ст.313 ГК РФ исполнение третьим лицом возможно:

-при возложении должником обязанности по исполнению на третье лицо;

-при отсутствии такового возложения на третье лицо, но при наличии условий п.2 ст.313 ГК РФ. Отсутствие возложения допускается, когда у третьего лица есть интерес сохранить свое право на имущество должника при обращении взыскания на это имущество. Например, арендатор опасается, что на принадлежащее ему здание (которое обременено залоговым правом банка) будет обращено взыскание по неисполненному кредитному обязательству арендадателя. Или же в случае, если должник просрочил исполнение денежного требования. Что наиболее часто встречается в практике.

При этом, п.1 ст.313 ГК РФ звучит императивно: при возложении исполнения должником на третье лицо кредитор обязан принять исполнение.

Возвращаясь к кейсу.

Можно ли было считать, что исполнение С. перед В. являлось надлежащим исполнением обязанности по оплате арендных платежей в силу возложения исполнения А. на С.?

И можно ли в таком случае применять положения п.5 ст.313? А именно: что на С. перешли права А.?

Суд отрицательно отвечает на данный вопрос:

Таким образом, вопрос о компенсации С. произведённых ею за А. арендных платежей должен разрешаться между С. и самими этим А., которое сберегло денежные средства, не внося само арендную плату В., а не между С. и В., последняя не может считаться неосновательно обогатившейся за счёт С., платежи которой вносились за А. во исполнение обязательств А. по арендной сделке, стороной которой С. не являлась.

Напомню, что договор аренды был признан недействительным.

Далее суд пишет:

Внесение арендных платежей директором общества (С.) за само общество А. в погашение задолженности А. по арендным платежам не даёт право требовать С. возврата непосредственно ему этих арендных платежей в качестве неосновательного обогащения, поскольку такой возврат представляет собой в ситуации недействительности (ничтожности) договора аренды применение последствий недействительности ничтожного договора аренды в виде реституции, а реституция применяется только между сторонами сделки (пункт 2 статьи 167 ГК РФ). С. стороной договора аренды земельного участка не является

Но минуточку. А как же положения п. 5 ст.313 ГК РФ? Разве надлежащее, добросовестное исполнение третьим лицом за должника обязательства не является основанием перехода прав кредитора на основании закона со всеми вытекающими правовомочиями?

Однако у данной задачки есть обратная сторона.

Как указано в п.20 Постановления Пленума ВС РФ от 26.11.2016 г. №54:

Денежная сумма, полученная кредитором от третьего лица в качестве исполнения, не может быть истребована у кредитора в качестве неосновательного обогащения, за исключением случаев, когда должник также исполнил это денежное обязательство либо когда исполнение третьим лицом и переход к нему прав кредитора признаны судом несостоявшимися (статья 1102 ГК РФ).

Далее в из п.21 того же Постановления следует:

Если исполнение обязательства было возложено должником на третье лицо, то последствия такого исполнения в отношениях между третьим лицом и должником регулируются соглашением между ними.

Но договор аренды был признан недействительным.

Является ли признание договора аренды недействительным (ничтожным) дополнительным исключающим основанием, в условиях которого третье лицо, надлежащим образом исполнившее обязательство за должника имеет право требовать возврата неосновательного обогащения? Наряду с "дублирующим" исполнением должника и признанием возложения несостоявшимся? И также не опрометчиво ли суд применил положения о применении последствий недействительности сделки, жестко указав, что С. не является стороной по сделке, поэтому не имеет права требовать возврата арендных платежей, хотя и является стороной добросовестно исполнившей обязательство?

В общем, суд достаточно твердо дал понять, что добросовестно исполнившему третьему лицу нечего ловить с требованием о неосновательном обогащении.

Решение суда по первой инстанции см. здесь

В апелляции решение также устоялось со схожей аргументаций, см.здесь

Договорное право: реформа ГК РФ и актуальная судебная практика

Закон №44-ФЗ и №223-ФЗ о закупках

Авторское право в цифровую эпоху

Комментарии (1)

Кристина, спасибо за интересный кейс!

Однако я согласен с позициями судов.

I. Сделка была между А и В. За А исполнение произвело С. Обязательства по сделке были и остались только у А и В. Одновременно у С возникло только право кредитора по отношению к А в рамках произведенного С за А исполнения.

Однако вы, я так понимаю, сторонница широкого толкования п.5 ст. 313 :)

Собственно против широкого подхода и выступил суд в апелляции в обсуждаемом кейсе:

"Норма пункта 5 статьи 313 Гражданского кодекса Российской Федерации, в силу которой к третьему лицу, исполнившему обязательство должника, переходят права кредитора по обязательству в соответствии со статьей 387 настоящего Кодекса, не может быть истолкована как основание для замены стороны в обязательстве, в силу которого третьим лицом было произведено исполнение за должника, поскольку указанная норма определяет переход к третьему права требования произведенного исполнения по отношению к должнику, иных обязательственных отношений с кредитором, которому было предложено исполнение за должника, у третьего лица не возникает. "

И это не новый подход, раньше АС Московского округа уже мотивировал подобным образом (постановление 19.05.2017 № Ф05-3761/2014 по делу № А41-29928/13):

"В силу положений статьи 313 Гражданского кодекса Российской Федерации третье лицо, осуществившее исполнение обязанности должника, и кредитор, принявший подобное исполнение, не являются по отношению друг к другу сторонами сделки, т.е. третье лицо не имеет обязательств и не несет ответственности перед кредитором, что исключает возможность применения реституции в виде возврата денежных средств от кредитора третьему лицу."

II. А и его директор С выбрали неправильный способ защиты.

С не нужно было стучаться суд с требованиями В о взыскании неосновательного обогащения.

По хорошему А нужно было подавать иск к В с требованием применения последствий недействительности сделки и уплаты процентов.

Про это же как раз и сказал 15 Арбитражный Апелляционный суд в обсуждаемом кейсе, комментируя решение суда первой инстанции:

"Решение суда мотивировано тем, что внесение арендных платежей директором общества за само общество как за арендатора земельного участка в погашение задолженности общества по арендным платежам не дает право требовать директору общества возврата непосредственно ему этих арендных платежей в качестве неосновательного обогащения, поскольку такой возврат представляет собой в ситуации недействительности (ничтожности) договора аренды применение последствий недействительности ничтожного договора аренды в виде реституции, а реституция применяется только между сторонами сделки (пункт 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации). Поскольку истица не является стороной договора аренды, у нее отсутствует право требования к администрации неосновательного обогащения. Вопрос о возврате арендных платежей, внесенных истицей за общество, подлежит разрешению между самой истицей и обществом."

Мне кажется, вам будет интересно ознакомиться с позицией ВС по кейсу со схожим существом спора в Определении СКЭС 305-ЭС19-2386 (11) от 09.11.2020 по делу А40-12417/2016

Применяем логику суждений ВС к обсуждаемому нами кейсу и получаем такой же вывод, к которому пришел 15 Арбитражный Апелляционный суд:

1. В соответствии с пунктом 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке.

2. Признанный недействительным договор аренды включал два встречных обязательства, где А, c одной стороны, получило в аренду участок от В, а В, с другой стороны, получило денежные средства в виде арендных платежей от А (С перевел за А).

3. С переводил денежные средства за А не являясь самостоятельным участником недействительной сделки.

4. Надлежащей двусторонней реституцией в данном случае будет возврат А денежных средств от В, т.к. именно А является стороной сделки, признанной недействительной. (А, как я понимаю, по реституции уже вернуло В участок).

ГК РФ Статья 430. Договор в пользу третьего лица

1. Договором в пользу третьего лица признается договор, в котором стороны установили, что должник обязан произвести исполнение не кредитору, а указанному или не указанному в договоре третьему лицу, имеющему право требовать от должника исполнения обязательства в свою пользу.

2. Если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или договором, с момента выражения третьим лицом должнику намерения воспользоваться своим правом по договору стороны не могут расторгать или изменять заключенный ими договор без согласия третьего лица.

3. Должник в договоре вправе выдвигать против требования третьего лица возражения, которые он мог бы выдвинуть против кредитора.

4. В случае, когда третье лицо отказалось от права, предоставленного ему по договору, кредитор может воспользоваться этим правом, если это не противоречит закону, иным правовым актам и договору.

На практике часто возникают ситуации, когда обязательство за должника исполняется третьим лицом. Регулирует данные отношения ст. 313 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ). Кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом, если исполнение обязательства возложено должником на это третье лицо. При отсутствии возложения кредитор обязан принять исполнение, если третье лицо, осуществляющее исполнение, подвергается опасности утратить свое право на имущество должника вследствие обращения взыскания на это имущество. Например, при обращении кредитором взыскания на предмет залога, находящийся у третьего лица, последнее может исполнить обязательство должника перед кредитором. Согласно ст. 313 ГК РФ в редакции, действующей с 01.06.2015 1 , кредитор также обязан принять исполнение и в случае, если должником допущена просрочка в исполнении

Как правило, кредитор не может проверить основания, по которым третье лицо предлагает исполнение, и есть ли вообще какие-либо правоотношения у третьего лица с должником. В любом случае, ориентируясь на ст. 313 ГК РФ в новой редакции, кредитор обязан принимать исполнение, если должником допущена даже незначительная просрочка. Однако спустя некоторое время (иногда даже год и более), когда в отношении должника вводятся процедуры банкротства, для кредитора становится неожиданностью, что плательщик просит вернуть ему исполненное.

Правовая позиция, высказанная Верховным Судом РФ, на наш взгляд, далеко не однозначна, и наверняка вопрос правовых последствий недействительности сделки будет уточнен при повторном рассмотрении дела судами нижестоящих инстанций.

Кроме того, в рассмотренном деле речь шла о периодических платежах по договору лизинга, которые могли бы быть признаны сделками, совершаемыми в процессе обычной хозяйственной деятельности. При определении того, была ли сделка совершена в процессе обычной хозяйственной деятельности должника, следует учитывать, что таковой является сделка, не отличающаяся существенно по своим основным условиям от аналогичных сделок, неоднократно совершавшихся до этого должником в течение продолжительного периода времени. К таким сделкам, в частности, с учетом всех обстоятельств дела могут быть отнесены платежи по длящимся обязательствам (возврат очередной части кредита в соответствии с графиком, уплата ежемесячной арендной платы, выплата заработной платы, оплата коммунальных услуг, платежи за услуги сотовой связи и Интернет, уплата налогов и т.п.) 7 . Однако в рассмотренном деле с учетом того, что банкрот исполняет сделку за третье лицо, пусть даже для этого третьего лица сделка будет являться совершенной в процессе обычной хозяйственной деятельности, кредитор при предъявлении к нему требования о признании сделки недействительной не сможет защищаться ссылкой на такой характер оспариваемых платежей для плательщика. Маловероятно, что индивидуальный предприниматель на постоянной основе осуществляет погашение чужих долгов.

С нашей точки зрения, пополнение конкурсной массы могло бы быть в данном случае справедливым при условии признания недействительной сделки, которая послужила основанием возложения обязанности перечисления лизинговых платежей на индивидуального предпринимателя. Взыскание полученных денежных средств с кредитора при наличии обязательственных правоотношений между банкротом-плательщиком и должником было бы несправедливым и не соответствует нормам ст. 313 ГК РФ.

Предположим, что возложения исполнения не было, а платежи совершены в период, когда ст. 313 ГК РФ действовала в редакции до 01.06.2015, не позволяющей принимать исполнение от третьего лица без соответствующего поручения должника при его просрочке. В этом случае для кредитора такой платеж будет неосновательным обогащением и должен быть возвращен банкроту. С другой стороны, в этом случае должны применяться нормы о действиях в чужом интересе без поручения. Согласно ст. 983 ГК РФ, действия в чужом интересе, совершенные после того, как тому, кто их совершает, стало известно, что они не одобряются заинтересованным лицом, не влекут для последнего обязанностей ни в отношении совершившего эти действия, ни в отношении третьих лиц. При этом в силу подп. 4 ст. 1109 ГК РФ не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения денежные суммы и иное имущество, предоставленные во исполнение несуществующего обязательства, если приобретатель докажет, что лицо, требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательства. Однако в данном случае должны защищаться интересы кредиторов плательщика, соответственно денежные средства с этой целью должны быть возвращены в конкурсную массу как неосновательное обогащение кредитора. Если даже платеж совершен после 01.06.2015 в отсутствие возложения исполнения на третье лицо и кредитор обязан принять исполнение вследствие просрочки должника, то приоритет все равно должна иметь защита прав кредиторов, а денежные средства также должны быть возвращены плательщику. Однако, на наш взгляд, ситуации исполнения чужого долга без какой-либо сделки-основания крайне редки.

Точка в вопросе о последствиях признания недействительными платежей во исполнение должником обязательств третьего лица все же будет поставлена при новом рассмотрении обособленного спора судами после возвращения дела из Верховного Суда РФ. Однако уже сейчас очевидно, что, принимая исполнение за третье лицо, кредитору стоит, по возможности, получать документы, подтверждающие основания платежа третьим лицом за должника и отслеживать информацию о возбуждении процедуры банкротства в отношении плательщика, чтобы решить вопрос о возврате полученного и своевременно при необходимости предъявить требования к должнику. При этом необходимо учитывать, что, если процедура банкротства в отношении плательщика будет возбуждена по истечении месяца с момента платежа, то в этом случае в соответствии с п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве заявителю будет необходимо доказать осведомленность кредитора, принимающего платеж, о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества плательщика на момент осуществления исполнения.

Комментарии к ст. 430 ГК РФ

1. Договор в пользу третьего лица следует отличать от договора об исполнении третьему лицу (например, при отгрузке поставляемой продукции не покупателю, а названным в его разнарядке получателям), когда это третье лицо может принять исполнение, но не вправе предъявлять к должнику требования об исполнении договора в свою пользу. Соответственно, правила ст. 430 к таким договорам неприменимы.

2. Конструкция договора в пользу третьего лица, используемая гражданским законодательством в интересах облегчения и развития имущественного оборота, выражена в ст. 430 в общей форме и недостаточно полна.

Во-первых, договор в пользу третьего лица может возникать не только по соглашению сторон (п. 1 статьи), но и в силу соответствующих указаний норм законодательства. Примером являются договор перевозки груза (ст. 785 ГК) и некоторые виды договора личного страхования (ст. 929 ГК).

Во-вторых, в некоторые гражданско-правовые договоры в силу их содержания и назначения не могут быть включены условия, придающие им свойства договора в пользу третьего лица (например, банковский счет, поручение, комиссия).

В-третьих, договор в пользу третьего лица может создавать для этого третьего лица не только право требовать исполнения, но и возлагать на него определенные обязанности, о чем в ст. 430 не говорится. Выгодоприобретатель в договоре страхования (ст. 939 ГК), грузополучатель в договоре перевозки груза (ст. 64 УЖД, ст. 154 КТМ) наряду с правами несут обязанности. Следует считать возможным возложение на третье лицо, в пользу которого заключен договор, определенных обязанностей и по соглашению участников договора.

3. Третье лицо, в пользу которого заключается договор, может быть согласно п. 1 ст. 430 указано или не указано. Этот второй случай имеет в виду в основном правила морского страхования грузов (ст. 199 КТМ), когда в страховых полисах используется формула "в пользу кого следовать будет".

4. Об особенностях договора в пользу третьего лица при страховании см. ст. 956 ГК, а при банковских вкладах - ст. 842 ГК. В этом последнем случае правила ст. 430 применяются, если это не противоречит существу банковского вклада.