Научные и технические приоритеты в 1970 кратко

Обновлено: 07.07.2024

На протяжении 1960-х годов Советский Союз продолжал энергично разрабатывать и реализовывать программы исследования космоса. Освоение космического пространства сулило неисчислимые экономические выгоды:

оно было необходимо для изучения и последующего контроля метеорологических условий и осадков;
фотографии, сделанные из космоса, могли значительно ускорить работу геологов по открытию новых месторождений полезных ископаемых.

12 апреля 1961 года, после того, как советский космонавт Юрий Гагарин в ракете поднялся на низкую околоземную орбиту, а затем вернулся на Землю, началась эра освоения космоса с помощью космических кораблей. В июне 1963 года Советский Союз отправил в космос первую женщину-космонавта. Последующие достижения СССР в освоении космоса включали:

Наряду с запуском орбитального космического аппарата Советский Союз отправил автоматизированные управляемые космические аппараты на Луну.

27 января 1967 года Советский Союз, США и шестьдесят других государств (Китай в их число не входил) подписали договор о запрещении использования космоса в военных целях. По условиям договора запрещалось запускать ядерное оружие на орбиту Земли.

Кибернетика

14 ноября 1956 г. по инициативе Л.П. Крейцмера Совет Ленинградского Дома ученых им. Горького учредил Секцию кибернетики, ставшую первой в стране общественной организацией, занимающейся пропагандой идей кибернетики. Первым председателем секции был назначен Л.В. Канторович, затем секцию долгие годы возглавлял Л.П. Крайцмер.

Готовые работы на аналогичную тему

В середине 1970-х годов компьютерное моделирование использовалось для прогнозирования возможности эпидемий инфекционных заболеваний и разработки противоэпидемических мер.

В 1974 г. в Ленинградском физико-техническом институте им. В. И. А. Ф. Иоффе (Физико-технический институт) была создана кафедра вычислительной техники, получившая название Ленинградский вычислительный центр (ЛВЦ) Академии наук СССР. В 1978 г. он был преобразован в Ленинградский научно-исследовательский вычислительный центр (ЛНИВЦ).

Электротехника

С середины ХХ века телемеханика получила широкое развитие в электрических системах, где управление комплексом электростанций, подстанций и линий электропередачи из центрального диспетчерского пункта осуществлялось с помощью телемеханического оборудования. Телемеханизация позволяла осуществлять удаленное управление шлюзовыми насосами, автоматическое соединение между удаленными друг от друга агрегатами или установками (например, агрегатами гидроэлектростанций) и т.д.

В управлении электрическими сетями телемеханизация, помимо автоматизации, позволяла полностью исключить задачи рабочих станций или значительно сократить обслуживающий персонал. Так, в СССР уже в 1949 году была произведена автоматизация и телемеханизация целого каскада гидроэлектростанций Узбекэнерго, затем других гидроэлектростанций.

В СССР постепенно возросло использование телемеханики в электротехнической промышленности. К началу 1960-х гг. в Советском Союзе телемеханизация была внедрена в 29 энергосистемах, в том числе на 40 гидроэлектростанциях и 180 подстанциях, затем ею были охвачены 34 другие энергосистемы и более 50 гидроэлектростанций.

Строительство мощных гидроэлектростанций как опорных пунктов единой энергосистемы СССР обеспечило стабильную работу системы частотного регулирования.

В СССР задачи комплексной автоматизации энергосистем требовали создания различных устройств автоматического управления электростанциями. На Цимлянской ГЭС при ее благоустройстве было установлено специальное комплексное устройство группового автоматического управления гидроагрегатом – автомат ГЭС. Это устройство определяло, сколько агрегатов должно работать при заданной нагрузке.

С развитием электростанций и линий электропередач на протяжении всего ХХ века, электрооборудование тоже совершенствовалось.

Во второй половине ХХ века было создано множество устройств для различных современных систем электромеханических регуляторов, устройств автоматики (реле, контакторы и др.), высоковольтных устройств (переключатели, предохранители, конденсаторы и др.), некоторых устройств низкого напряжения (рубильники, переключатели и т.д.).

Советское руководство и прежде всего Н.С. Хрущев в этот период были поистине одержимы научно-техническим прогрессом. Вдохновленные успехами в космосе они ждали от советской науки таких же блистательных успехов и в других областях жизни. Однако особенности научного творчества и условия его эффективности многие из них понимали плохо. Они зачастую переносили в эту сферу представления из области промышленности и военного дела, где решающую роль в успехе часто играло количество использованных для решения поставленных задач ресурсов. И денег на науку, преимущественно, конечно, военно-ориентированную, но и не только, они не жалели. Так, бюджетные ассигнования на науку, бывшие тогда основными, выросли в номи-нальном выражении с 1960 по 1965 год почти в 2 раза - с 2,1 млрд р. до 4,1 млрд - значительно больше, чем за предыдущие 10 лет [1]. Даже в реальном выражении, с учетом ежегодного роста цен в этот период в 2-3 %, этот рост ассигнований на науку следует признать феноменальным.

Благодаря росту ассигнований на науку стремительно росло число научных работников: с 354 тыс. человек в начале периода до 664 тыс. в конце периода [2], опять-таки намного больше, чем в предыдущие 10 лет. Впечатлял и рост подготовки аспирантов - будущих научных и педагогических работников, их число выросло с 36 тыс. в начале периода до 91 тыс. в конце периода - рост чуть ли не в 3 раза! [3]. С количественной точки зрения, по числу занятых в науке специалистов советская наука в начале 60-х годов почти сравнялась с американской, о чем с гордостью сообщали советские руководители, умалчивая при этом о сводных и объективных результатах научной деятельности. Гораздо реже говорилось об ассигнованиях на науку, по которым СССР заметно уступал США (там ассигнования на науку составили в 1965 году 21 млрд долларов, в то время как в СССР - 6,9 млрд. р., т.е. примерно в 3 раза меньше) [4], занимая, однако, по ассигнованиям второе место в мире, преимущественно за счет средств, выделенных на научные исследования военного назначения.

Впрочем, сравнение ассигнований на науку по валютному курсу или общему паритету покупательной способности может ввести в заблуждение ввиду того, что большая часть расходов на науку приходится на заработную плату и высокая заработная плата американских ученых завышала сопоставимые расходы США.

Высоким оставался престиж научного работника. Для молодых людей заниматься наукой считалось и престижным, и увлекательным, и денежным делом, поскольку все еще оплата научных работников была намного выше, чем средняя по стране. Огромными тиражами издавалась научная и научно-популярная литература, миллионными тиражами выходили научно-популярные и технические журналы, научная фантастика. Большой популярностью пользовалось и научно-популярное кино. Что очень важно, неплохой была политическая атмосфера в стране. Политические репрессии ушли в прошлое, и можно было относительно свободно обсуждать многие острые политические проблемы, не опасаясь, что за неосторожные слова придется отвечать перед органами государственной власти. Особенно благодатная морально-политическая атмосфера была в сильных научных коллективах, например, в Новосибирском Академгородке, чему я был непосредственным свидетелем. И по этой причине тоже в науку охотно шли мыслящие и умные молодые люди.

В советской науке и технике нередко вложение средств и полученный результат не совпадали в гораздо большей степени, чем в западной науке и технике. Результаты научно-технического прогресса целесообразно рассмотреть по трем сферам: фундаментальная наука, прикладная наука, разработки, при всей условности данной классификации и возможности пересечения отдельных сфер. Следует иметь в виду огромные трудности получения данных о результатах научно-технического прогресса и с методологической стороны, и с точки зрения наличия достоверных данных.

Относительно наиболее благоприятные условия в СССР имелись для развития фундаментальных исследований в области естественных наук. В эту сферу охотнее всего шла талантливая молодежь, здесь в ряде направлений традиционно были сильные научные школы, здесь меньше всего было вмешательство в научный процесс по идеологическим мотивам. Наконец, после войны основной центр исследований в области фундаментальной науки - Академия наук СССР - возглавлялся действительно выдающимися учеными: С.И. Вавиловым, А.Н. Несмеяновым, М.В. Келдышем, Сибирское отделение Академии наук СССР - М.А. Лаврентьевым. Эти люди умели по достоинству оценивать результативность научных исследований. Гораздо меньшая часть фундаментальных исследований выполнялась в нескольких университетах (Московском, Ленинградском и др.).

Если к занятым в фундаментальных науках отнести научных работников АН СССР и АН союзных республик, а также отраслевых академий (кроме Академии коммунального хозяйства и Академии педагогических наук), то окажется, что в них в конце 1967 года было занято 69,2 тыс. человек из общего количества научных работников, равного 770 тыс. [5] или 8,9 %. Вместе с занятыми научной работой в ведущих университетах страны эта доля, видимо, вырастет до 10-12 %, т.е. примерно столько же, сколько в США в это время.

Долгое время в СССР не предпринималось усилий для сопоставления результативности фундаментальных научных исследований из опасения принизить роль отечественной науки, которая являлась гордостью советского руководства. Первым за эту проблему не побоялся взяться П.Л. Капица. Он взял за основу такой оценки количество публикаций в ведущих областях естественных и технических наук в главных научных журналах. По такому критерию Советский Союз, занимая почетное второе место в середине 60-х годов, уступал США в 2 раза, что при равенстве числа научных работников означало отставание по производительности труда тоже примерно в 2 раза [6], гораздо в меньшей степени, однако, чем по ВВП и продукции промышленности, по подсчетам западных и объективных советских ученых. Есть много оснований думать, что такая оценка значительно преувеличивает результативность советской фундаментальной науки в этот период. Требования к качеству публикаций в советских научных журналах были ниже, чем в западных. К тому же публикация - публикации рознь. Если взять до настоящего времени самый объективный показатель в этой области (кроме математики) - число Нобелевских премий, то доля советской науки была значительно меньше. Нобелевскими лауреатами в этот период стали лишь трое советских ученых: физики А.А. Прохоров и Н.Г. Басов (одна на двоих), химик Н.Н. Семенов. Учитывая, что ежегодно за достижения в естественных науках присваивается шесть Нобелевских премий, получается, что на долю советских ученых выпало лишь 7 % - примерно такова была доля СССР в численности населения мира в то время. Тем не менее это наилучший результат за все годы советской власти, что дает основание полагать, что данный период был самым успешным для отечественной науки. Следует обратить внимание на то, что за работы, выполненные в конце 50-х годов, присуждены Нобелевские премии в начале XXI века российским физикам Ж.И. Алферову, В.Я. Гинзбургу и В.А. Александрову. Обоснованность полученного соотношения подтверждается долей советских ученых среди иностранных членов самого старого и авторитетного научного общества мира - Лондонского Королевского научного общества. Среди более чем 70 иностранных членов этого общества было пять советских ученых: астрофизик В.А. Амбарцумян, химики Н.Н. Семенов и А.Н. Несмеянов, математики А.Н. Колмогоров и И.М. Виноградов [7].

Получаются те же 7 % с включением в этот перечень и математиков, которым Нобелевские премии не присваивались. Здесь не учтен П.Л. Капица - он был принят в Лондонское Королевское научное общество, когда работал в Великобритании, и поэтому не считался иностранным членом этого общества.

3.2. УРОВЕНЬ РАЗВИТИЯ СОВЕТСКОЙ ПРИКЛАДНОЙ НАУКИ И РАЗРАБОТОК

Самой значительной по численности занятых в ней и по расходам частью советского НИОКР была прикладная наука. Здесь функционировали тысячи научно-исследовательских институтов, подчиненных отраслевым министерствам и госкомитетам, сотни вузовских лабораторий. Она питалась результатами отечественных фундаментальных и, в еще большей степени, зарубежных исследований, получаемых из зарубежной научной литературы и других зарубежных источников (выставки, научные конференции, промышленный шпионаж). Последний источник, очевидно, преобладал, так как вклад советской науки в мировую в то время был невелик.

Уровень последней стадии технического прогресса - выпуск современной техники целесообразно будет рассмотреть отдельно по военной и гражданской продукции.

Что касается военной техники, то здесь отставание от западной, прежде всего американской, все же чаще всего составляло несколько лет. Ряд образцов советской военной техники, видимо, не уступал западной. Притом речь идет о весьма сложных образцах, таких как атомные бомбы, ракеты, самолеты, вертолеты. Нет необходимости приводить по данному факту многочисленные свидетельства, они хорошо известны и по российской, и, что более важно и объективно, по западной литературе, освещающей историю военной техники. Это говорит о высоком уровне советских прикладных исследований и разработок в такой области, где были сосредоточены лучшие отечественные научно-технические силы. Уместно в этой связи напомнить не только о запусках советских баллистических ракет и спутников, которые до середины 60-х годов опережали по своим техническим данным американские, но и об испытании первой системы противоракетной обороны под руководством Г.В. Кисунько - она произошла на полтора года раньше американской [13]. Однако эти успехи касались узкоограниченной группы направлений. Правда, для их реализации требовались усилия многих отраслей и предприятий смежных отраслей, которые, однако, были на значительно более низком уровне. Так, конструкторы ракет и спутников непрерывно жаловались на низкий уровень электронной техники. В то же время многие изделия в этой отрасли создавались позднее, чем в США, и под влиянием американских достижений в этой области. Об этом весьма убедительно на примере прежде всего военной электроники писал хорошо знавший процесс научных исследований крупный специалист в этой области А. Федосеев. По его наблюдениям, относящимся к 60-м годам, большая часть разработок военной техники укладывалась в следующую схему:

1) сегодня появляются сведения или образец новой техники из-за рубежа;

2) два-три года военные и партийные организации осознают зна-чение этого факта;

4) год-два - разработка;

5) два-три года - пуск в производство;

6) год-два - принятие на вооружение.

Естественно, к моменту принятия на вооружение изделие безнадежно устаревает, и все начинается сначала. В подтверждение А. Федосеев приводит многочисленные примеры заимствований из области военной электроники [14].

3.3. ВЛИЯНИЕ НАУКИ НА ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ СССР

3.4. ВНУТРЕНЯЯ ЖИЗНЬ СОВЕТСКОЙ НАУКИ

Явное несоответствие между огромными усилиями по развитию науки и слабой отдачей от этих усилий вызвало в этот период, как никогда раньше, когда этих усилий было меньше, большую озабоченность государственного и партийного руководства (по крайней мере части его) и наиболее творческой части научного сообщества и советской интеллигенции.

Ни критика П.Л. Капицы, ни скептицизм М.В. Келдыша о качестве академиков никак не сказались на характере деятельности Академии наук СССР. Сами академики, в большинстве своем при таком их качестве, естественно, не собирались менять порядки в этой системе. А Хрущев, собиравшийся ее реорганизовать, был, к радости для большинства руководителей и членов Академии наук СССР, смещен и осужден в подготовленном для обоснования его смещения докладе Полянского за попытки реорганизовать Академию наук СССР. Консервативная политическая система встала на защиту консервативной научной системы.

По наиболее важным для экономики, особенно для обороны, направлениям научных исследований советское руководство принимало достаточно энергичные меры. Так, крупнейшим событием в этой сфере стало создание Зеленограда - центра научных исследований опытного производства в области электроники. Решение об этом было принято Н.С. Хрущевым летом 1962 года, после посещения им в Ленинграде знаменитого КБ-2 - научного центра в области микроэлектроники, возглавлявшегося двумя эмигрировавшими из США учеными Ф.Г. Старосом и И.В. Бергом. Активную роль в создании этого центра в Зеленограде играл председатель Госкомитета по радиоэлектронной технике А.И. Шокин.

Пожалуй, наиболее энергичные усилия по ускорению научно - технического прогресса в СССР предпринимались в это время председателем президиума недавно созданного Сибирского отделения Академии наук СССР М.А. Лаврентьевым. Он достаточно критически относился к состоянию научных исследований в СССР и особенно - к их внедрению в производство. Его авторитет в глазах Н.С. Хрущева был чрезвычайно велик по-видимому, выше, чем М.В. Келдыша, о чем говорит назначение М.А. Лаврентьева председателем Научного комитета при Совете министров СССР осенью 1963 года, призванного стать коллективным научным советником советского государственного руководства. Этот орган был распущен на следующий день после отставки Н.С. Хрущева, а его сотрудники немедленно выселены из Кремля, где они размещались.

Летом 1962 года известный советский журналист Анатолий Аграновский в Новосибирском Академгородке имел откровенную беседу с М.А. Лаврентьевым, в которой последний весьма критически отозвался об общем положении в науке, прежде всего академической, о состоянии многих академических институтов и известных ученых. Сложившееся положение в академической науке М.А. Лаврентьев считал феодализмом в науке, он назвал богадельнями такие известные академические институты, как Институт механики и Энергетический институт АН СССР. В этих и других академических институтах их руководители окружали себя подхалимами и не давали ходу молодым талантливым ученым. Лаврентьев говорил о вреде, который приносили переставшие работать ученые, и призывал к систематической перетряске научных учреждений, чтобы дать дорогу работающим ученым [30].

О вреде существовавшей системы защиты диссертаций еще за два года до этого высказывался в беседе с Анатолием Аграновским крупный физик в области ядерной энергии, член-корреспондент АН СССР М.Т. Мещеряков. Он также сетовал на низкую требовательность экспертных комиссий Всесоюзной аттестационной комиссии при присуждении ученых степеней (и это в физике - самой, наряду с математикой, эффективной в СССР области фундаментальной науки). Он же говорил о важности повышения КПД использования талантов в СССР [31].

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ И ПРИМЕЧАНИЯ

1. Народное хозяйство СССР в 1967 году. - М., 1968. - С. 889.

2. Там же. - С. 812.

3. Там же. - С. 814.

4. История социалистической экономики СССР. - М., 1978. - Т. 6. - С. 589.

5. Народное хозяйство СССР в 1967 году. - М., 1968. - С. 810-811.

6. Капица П. Л. Эксперимент, теория, практика / П. Л. Капица. - М., 1981. - С. 205.

7. БСЭ. 3-е изд. - Т. 15. - С. 46.

8. Фриш С. Э. Сквозь призму времени / С. Э. Фриш. - М., 1990. - С. 194195.

9. Industrial lnnоvation in Soviet Economy // ed. : А. Amann, D. Cooper. - L., 1982. - P. 52.

10. Ильин В. А. Сделано в СССР / В. А. Ильин. - М., 1976. - С. 37-43.

12. Лебедев Б. Зачем порушили? / Б. Лебедев // Советская Россия. - 2003. - 11 января.

13. КисунькоГ. Секретн^1й полигон / Г. Кисунько. - М., 1996. - С. 4-6, 412.

14. Федосеев А. Западня? / А. Федосеев. - Л., 1980. - С. 117.

15. Хисао Каамори. Япония - мировая экономическая держава / Хисао Каамори, Дзюн Вада. - М., 1986. - С. 165.

16. Голосовский С. И. Измерение влияния научно-технического прогресса на эффективность общественного производства / С. И. Голосовский, Б. М. Гринчель. - М., 1981. - С. 101.

17. Там же. - С. 111.

18. Там же. - С. 153.

19. Industrial 1ппоуа11оп in Soviet Economy // ed. : А. Amann, D. Cooper. - L., 1982. - P. 52.

20. Ладыженский Я. Красноярск-26 / Я. Ладыженский // Дружба народов. - 1996. - № 8. - С. 142.

21. Неизвестная Россия. - М., 1992. - Т. 1. - С. 278.

22. Капица П. Л. Эксперимент, теория, практика / П. Л. Капица. - М., 1981. - С. 208.

24. Там же. - С. 180-182. Эти высказывания относятся к 1956 году.

25. Там же. - С. 177.

26. Фриш С. Э. Сквозь призму времени / С. Э. Фриш. - М., 1990. - С. 334.

27. Шохин А. А. Министр невероятной промышленности / А. А. Шохин. - М., 1999. - С. 215-126.

28. В Силиконовой тени // Эксперт. - 2000. - № 30.

29. Источник. - 1998. - № 2. - С. 106.

30. Аграновский А. Избранное. В 2 т. / А. Аграновский. - М., 1987. - Т. 2. - С. 197-199.

Народное хозяйство СССР представлял собой сложнейший социально-экономический организм. Гигантские масштабы общественного производства, номенклатуры производимой продукции обусловили чрезвычайную сложность межотраслевых производственно-экономических связей в народном хозяйстве. В орбиту экономического развития непрерывно вовлекались все новые и новые производственные ресурсы, материалы, источники энергии. Непрерывно росли потребности членов социалистического общества.

Итак, какой бы объективный показатель ни взять, наше отставание в науке от США исчислялось в середине 80-х годов десятками раз. Ни одна страна в мире не тратила на науку так много, как СССР - 5% национального дохода, в то время как США, Япония, ФРГ, Великобритания, Франция - 2-3%. Но в абсолютных величинах в СССР тратилось на науку на 30-40% меньше, чем в США (при том, что национальный доход СССР составлял лишь треть их национального дохода) 1 . Это обстоятельство во многом объясняет разрыв в эффективности науки в США и СССР, который крайне велик не в нашу пользу.

Таким образом, не в отставании ли науки скрывалась одна из главных причин неудовлетворительного состояния советской экономики (как и других сфер общественной жизни)?

Во главу угла ставилась задача обеспечения разработки и реализации комплексной программы научно-технического прогресса, целевых программ по решению важнейших научно-технических проблем. В качестве других направлений НТП выделялись: усиление связи науки с производством; расширение автоматизации самих НИР; усиление взаимодействия общественных, естественных и технических наук; повышение эффективности использования научного потенциала вузов; совершенствование организационной структуры научных учреждений; улучшение системы научно-технической информации и патентно-лицензионной работы; развитие массового творчества изобретателей и рационализаторов.

18 августа 1983 г. ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление " О мерах по ускорению научно-технического прогресса в народном хозяйстве". Обвинив министерства и ведомства, Академию наук СССР и Госкомитет СССР по науке и технике в отсутствии у них настойчивости в осуществлении единой научно-технической политики, на слабое использовании разработок академических и отраслевых институтов, высших учебных заведений в народном хозяйстве страны, ЦК партии и Совет министров СССР практически целиком посвятили свое постановление внедрению достижений науки в производство. 2 Вновь сказалась узость понимания науки не как двигателя производства, а как нечто вспомогательное, лишь обслуживающее производство.

Между тем, социологические исследования, проведенные в рамках АН СССР в 1984-1985 гг., показали, что в обществе назрела потребность совершить крутой научно-технический прорыв. Необходимость таких изменений была связана с тем, что около 50% промышленного производства составлял малоквалифицированный, часто ручной труд, нарастали показатели кризиса экономики страны, сокращались показатели внутреннего валового продукта и национального дохода страны. Научные секторы - академический, вузовский и отраслевой - практически были изолированы не только друг от друга, но и от системы образования, которую они должны были питать.

Хотя формально главной целью соответствующих разделов НТП СССР была разработка прогнозов ресурсов науки, приоритетных направлений НИОКР, новых организационных форм и т.д., отсутствие надежных методик прогнозирования привело к существенному изменению первоначальных замыслов, К концу 1983 г. впервые удалось получить на основе статистических и экспертных данных объективные представления о месте, структуре, динамике и основных проблемах науки, как отрасли народного хозяйства страны. 3 Эта работа выявила множество пробелов в методологических подходах к исследованию науки, как социально-экономической и духовной целостности. Такое двоякое понимание науки объясняет непоследовательность в проведении на практике экономической политики и функционирования ее основы - научно-технической политики.

В работе институтов Академии наук СССР в рассматриваемое время сказались последствия реорганизации 60-х годов, когда имела место недооценка роли технических наук, а ряд институтов технического профиля был выведен из состава Академии наук.

Некоторые из них многократно передавались из одного ведомства в другое и утратили фундаментальность и перспективу своих исследований, растеряли творческие кадры.

Одновременно разрасталась сеть скороспелых отраслевых НИИ. Их число за 1980 - 1985 гг. увеличилось с 2478 до 2607, их филиалов и отделений – с 530 до 564. 4 В большинстве из них не было научных школ, традиций, хорошей экспериментальной базы и, естественно, новых результатов. В отдельных случаях НИИ отрасли вытеснили заводские лаборатории, а иногда даже являлись тормозом к внедрению фундаментальных научных исследований в практику.

В декабре 1983 г. Пленум ЦК КПСС, подтвердив комплексный переход на интенсивный путь развития, в принципе высказался за поиск форм и методов радикальной реформы экономики. 9

Наука стала частью экономической политики региональных властей. Как никогда раньше она выходила на конкретные проблемы того или иного экономического района, однако масштабность задач усложняла управление наукой. Ее неудачи во многом исходили из представлений, что управлять научными учреждениями и организациями, стимулировать их можно по образу и подобию обычных производственных предприятий. Академия наук СССР, отраслевые НИИ и координирующие органы науки и техники по линии Совета Министров СССР в определенной степени дублировали научные исследования, что в отсутствие конкуренции и рынка научной продукции действительно вело к распылению средств. Ввести конкуренцию и рыночные отношения в научной сфере властям не позволял сильно догматизированный марксизм, господствовавший в общественном сознании, и его стержень - классовый подход. Да и в целом общественные и гуманитарные науки, связанные с научной проблематикой XX века, несмотря на крупные достижения, оказались в роли лишь комментаторов расхожих теорий и идей, исходящих из аппарата ЦК КПСС.

К сожалению, необходимых выводов о последствиях этого разрушительного процесса не было сделано. Поэтому ответственность государства за сохранение и развитие научно-технической сферы, а также предназначенная ему роль в предлагаемом реформировании понималась весьма узко. Это выражалось, прежде всего, в том, что важнейший элемент государственного регулирования - определение научно-промышленных приоритетов ставилось в решающую зависимость от частного банковско-промышленного капитала.

Итак, недостаточная в целом обеспеченность советской науки ресурсами привела к отставанию в развитии опытно-экспериментальных баз науки, быстрому моральному старению научного инструментального оснащения, снижению мобильности целей и методов науки, а в результате - к ряду отмечавшихся диспропорций в формировании НПК и недостатков в уровне эффективности использования потенциальных сил науки. Особенно быстро это сказывается на академическом и вузовском секторах науки и на научном заделе, формируемом фундаментальными исследованиями.

1 См.: Ханин.Г. Почему пробуксовывает советская наука? // Постижение. М., 1989. С.143.

2 СМ.: КПСС в резолюциях…Т. 14. С. 457-458.

3 См.: Наука в экономической структуре народного хозяйства. М., 1990. С.7.

оно было необходимо для изучения и последующего контроля метеорологических условий и осадков;
фотографии, сделанные из космоса, могли значительно ускорить работу геологов по открытию новых месторождений полезных ископаемых.

Кибернетика

Готовые работы на аналогичную тему

Электротехника

Читайте также: