Модернизация традиционных обществ и культур кратко

Обновлено: 05.07.2024

Традиционная культура в модернизирующемся обществе

Список литературы
1. Андреева И.А. Культурология: учебник для вузов. М., 2010
2. Гуревич П.С. Учебник по культурологии. М., 2010
3. Каган М.С. Культурология: учебник. М., 2011
4. Кармин А.С. Культурология. М., 2010
5. Костина А.В. Учебник по культурологии. М., 2011
6. Никитич Л.А. Культурология. М., 2011

А разве счастье не в искре, возникающей между двумя полюсами - инстинктами и разумом?
Введите понятия "Маленького (инстинктивного) счастья" и "Большого (разумного) счастья". Анализ критериев их обоснования и реального состояния может открыть интересные горизонты.

И маленький совет в виде PS. Список литературы и ссылки на него сразу оформляйте в строгом соответствии с требованиями. От многих проблем в будущем себя избавите.

С пожеланием счастья в поиске истины и его успешном завершении.
Геннадий

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Названные смыслы не противоречат друг другу, поэтому модернизацию в самом общем виде можно рассматривать как сложный и противоречивый социокультурный процесс, в ходе которого формируются институты и структуры современного общества и культуры.

Процессы модернизации — одни из важнейших процессов динамики культуры, во многом определившие лицо XX в. Особенно актуальными они стали после краха колониальной системы, после которого на политической карте мира появилось множество новых государств. Хотя они и обрели политическую независимость, но войти в современный мир им оказалось очень сложно — этого не позволяли неразвитые политические, экономические, социальные институты этих культур. Поэтому адаптация новых государств к условиям современного мира, современной цивилизации стала важнейшей задачей.

Среди необходимых изменений был поиск новых технологий, движение от сельского хозяйства как способа существования к коммерческому сельскому хозяйству, замена мускульной силы животных и человека в качестве основного источника энергии современными машинами и механизмами, распространение городов и пространственная концентрация рабочей силы. В политической сфере следовало перейти от авторитета вождя племени к демократии, в сфере образования — ликвидировать неграмотность и поднять ценность знания, в религиозной сфере — освободиться от влияния церкви. Также нужно было сформировать современную личность, независимую от традиционных авторитетов, интересующуюся общественными проблемами, способную приобретать новый опыт, устремленную в будущее, опирающуюся на разум и науку, с высоким уровнем образовательных, культурных и профессиональных притязаний.

Однако действительность опровергла эти прекрасные теории. Далеко не все общества, увидев поближе западный образ жизни, захотели ему подражать. А те, кто пошли по этому пути, быстро познакомились с изнанкой этой жизни, столкнувшись с ростом нищеты, социальной дезорганизацией, аномией, преступностью. Также оказалось, что далеко не все в традиционных обществах плохо, а многие их особенности прекрасно сочетаются с суперсовременными технологиями, как показал опыт Японии и Южной Кореи. Исторический опыт этих стран заставил отказаться от теорий однолинейности мирового развития и сформулировать новые теории модернизации.

Первичная модернизация обычно рассматривается как теоретическая конструкция, охватывающая разнообразные социокультурные изменения, сопровождающие период индустриализации и возникновения капитализма в отдельных странах Западной Европы и Америки. Ее связывают с разрушением прежних традиций и традиционного уклада жизни, с провозглашением и реализацией равных гражданских прав, становлением демократии. При этом проходящие процессы считались невозможными без индивидуальной свободы и автономии человека.

Вторичная модернизация охватывает социокультурные изменения, происходящие в развивающихся странах (странах третьего мира) в условиях цивилизованного окружения высокоразвитыми странами и при наличии сложившихся образцов социальной организации и культуры.

При этом развитые страны не стоят на месте, а идут дальше в своем развитии, создавая новый тип общества, которое называют постиндустриальным, информационным, технотронным, экранным и т.п. Все эти названия подчеркивают важнейшие черты нового общества — господство науки и техники, образовательных систем и средств массовой информации и массовой коммуникации.

В связи с этим в концепциях модернизации традиционных обществ изменились ключевые положения. Теперь в качестве движущей силы процессов модернизации признается уже не политическая и интеллектуальная элита, а самые широкие массы, которые начинают активно действовать, если появляется харизматический лидер, влекущий их за собой. Модернизация в этом случае становится не решением элиты, а массовым стремлением граждан изменить свою жизнь в соответствии с западными стандартами под влиянием средств массовой коммуникации и личных контактов.

Сегодня уже акцентируются не внутренние, а внешние факторы модернизации — мировая геополитическая расстановка сил, внешняя экономическая и финансовая поддержка, открытость международных рынков, доступность убедительных идеологических средств — доктрин, обосновывающих современные ценности.

Если вам нужна помощь в написании работы, то рекомендуем обратиться к профессионалам. Более 70 000 авторов готовы помочь вам прямо сейчас. Бесплатные корректировки и доработки. Узнайте стоимость своей работы.

Сегодня на Западе отказываются от идеи прогресса — методологической основы эволюционизма, поэтому рушится концептуальная база теории модернизации. Отсюда современная картина модернизации менее оптимистична, чем прежняя, — не все возможно и достижимо, не все зависит от простой политической воли. Уже признано, что никогда весь мир не будет жить так, как живет современный Запад (просто не хватит природных ресурсов), поэтому современные теории уделяют много внимания новым путям и формам модернизации.

Таким образом, сегодня модернизация рассматривается как исторически ограниченный процесс, узаконивающий институты и ценности современности: демократию, рынок, образование, разумное администрирование, самодисциплину, трудовую этику. При этом современное общество определяется либо как общество, приходящее на смену традиционному общественному укладу, либо как общество, вырастающее из индустриальной стадии и несущее в себе все ее черты.

Модернизация культуры является частью процесса модернизации общества. Модернизация понимается как процесс трансформации традиционного общества и его культуры в индустриальное, современное общество. Культурная модернизация включает в себя секуляризацию образования, наличие идеологического и религиозного плюрализма и распространение массовой грамотности. Другим элементом социокультурной модернизации является развитие массовой коммуникации и возникновение массовой культуры, а также приобщение все большей части населения к культурному наследию прошлого.

Процесс модернизации происходит на фоне формирования универсальной цивилизации, формирования универсальной культуры, основанной на идее целостности мира. Этот процесс подразумевает принятие системы общечеловеческих ценностей представителями различных национальных культур. В этом суть процесса глобализации в современной культуре. Однако культурная глобализация (универсализация) не означает унификацию, то есть сведение всего культурного разнообразия к единому образцу. Речь идет о взаимодействии национальных культур, которое возможно только при условии принятия общих культурных предпосылок.

Появлению универсальной культуры благоприятствует рост числа и интенсивности различных международных связей — политических, экономических, коммуникативных и культурных. Явления, возникающие в одном регионе или сфере жизни, быстро распространяются по всему миру и отражаются на развитии различных сфер общественной жизни в разных странах. Тенденция культурной глобализации реализуется тогда, когда нация или социальная группа готова принять элементы общечеловеческой культуры в соответствии со своим уровнем развития и возможностями.

Однако этот процесс довольно сложен и противоречив. Политические, экономические, социальные и культурные процессы, происходящие в современном мире, схожи по своей природе. Это способствует интеграции мировой культуры, создает условия для понимания различными национальными культурами особенностей друг друга, облегчает процессы культурной адаптации. В то же время существует угроза потери национального своеобразия и уникальности. Поэтому социокультурная политика должна быть направлена на сохранение специфики национальных культур в процессе универсализации, глобализации.

Культурная динамика в традиционных и либеральных обществах имеет разные формы. В первом случае акцент делается на воспроизводстве существующих ценностей и образцов, традиций. В последней доминирует стремление к инновациям, развитию частной инициативы, свободе, творчеству.

Понятие – Культура

Культурология использует понятие культуры, которое раскрывает сущность человеческого существования как реализацию творчества и свободы. Именно культура отличает человека от всех других живых существ.

Культура относится к универсальному человеческому отношению к миру, посредством которого человек создает мир и самого себя. Каждая культура — это уникальная вселенная, созданная особым отношением человека к миру и к самому себе. Другими словами: Изучая другие культуры, мы не просто исследуем книги, соборы или археологические находки — мы открываем для себя другие человеческие миры, где люди жили и чувствовали иначе, чем мы.

Каждая культура — это форма творческого самовыражения человека. Поэтому понимание других культур обогащает нас не только новыми знаниями, но и новым творческим опытом. Она включает не только субъективные результаты человеческой деятельности (машины, технические сооружения, результаты знаний, произведения искусства, правовые и моральные нормы и т.д.), но и субъективные силы и способности человека, реализуемые в деятельности (знания и умения, производственные и профессиональные навыки, уровень интеллектуального, эстетического и нравственного развития, мировоззрение, способы и формы взаимного общения людей в коллективе и в обществе).

Будучи по своей природе духовно-материальным существом, человек потребляет как материальные, так и духовные средства. Для удовлетворения материальных потребностей он создает и потребляет пищу, одежду, жилье, создает машины, материалы, здания, дороги и т.д. Для удовлетворения духовных потребностей он создает духовные ценности, нравственные и эстетические идеалы, политические, идеологические, религиозные идеалы, науку и искусство. Поэтому человеческая деятельность распространяется по всем каналам как материальной, так и духовной культуры. Поэтому человека можно рассматривать как изначальный системообразующий фактор в развитии культуры. Человек создает и использует мир вещей и мир идей, который вращается вокруг него; и его роль как создателя культуры. Человек создает культуру, воспроизводит ее и использует как средство для собственного развития.

Глобализация и национальные культуры

Культура, будучи продуктом человеческой деятельности, не может существовать вне сообщества людей. Эти сообщества представляют собой субъект культуры, являются ее создателем и носителем.

Нация создает и сохраняет свою культуру как символ реализации своего права. Нация как культурная реальность проявляется в различных сферах, а именно: обычаи, направление воли, ценностные ориентации, язык, письменность, искусство, поэзия, правосудие, религия и т.д. Нация должна видеть свою высшую функцию в существовании нации как таковой. Она должна быть вечно озабочена укреплением суверенитета государства.

Сохранение идентичности и ее укрепление зависит в основном от активности внутренних сил и выявления национальной внутренней энергии. Культура сообщества не является простой суммой культур отдельных людей, она над-индивидуальна и представляет собой совокупность ценностей, творческих продуктов и норм поведения сообщества людей. Культура — это единственная сила, которая формирует человека как члена общества.

Культура сохранения национальных особенностей становится богаче при взаимодействии со многими народами мира.

Личная свобода, высокий уровень социальной сплоченности, социальная солидарность и т.д. — Это основные ценности, которые обеспечивают жизнеспособность любой малой нации и реализуют национальные устремления и идеалы.

Человек — единственное существо во Вселенной, которое не только созерцает ее, но и своей активной деятельностью заинтересован в целенаправленном преобразовании ее и самого себя. Он — единственное разумное существо, способное к рефлексии, к осмыслению своего бытия. Человек не является равнодушным и безучастным к существованию; он всегда выбирает между различными возможностями, руководствуясь желанием улучшить свое существование и свою жизнь. Основная характеристика человека заключается в том, что он является индивидом, который своим волевым целенаправленным поведением является членом определенного сообщества и своими действиями стремится к удовлетворению своих потребностей и интересов. Способность создавать культуру является гарантом существования человека и его важнейшей характеристикой.

Начало процесса глобализации

Ценности всегда выражают обобщенные цели и средства их достижения. Они играют роль базовых норм, обеспечивающих интеграцию общества и помогающих индивидам принимать социально приемлемые решения для своего поведения в жизненно важных ситуациях, включая выбор между определенными целями рационального действия. Ценности служат социальными индикаторами качества жизни, а система ценностей образует внутреннее ядро культуры, интеллектуальную квинтэссенцию потребностей и интересов индивидов и социальных общностей. В свою очередь, система ценностей оказывает обратное воздействие на социальные интересы и потребности и является одним из важнейших стимулов социального действия и поведения индивидов.

В культуре любого сообщества приняты определенные системы ценностей и соответствующая иерархия. Мир человеческих ценностей, подверженный бурным изменениям, стал очень изменчивым и противоречивым. Кризис системы ценностей означает не их полное разрушение, а изменение их внутренней структуры. Культурные ценности не умерли, но они приобрели другой статус. В любой перспективе появление нового элемента приводит к перестановке всех остальных элементов в иерархии.

Пробуждение национального самосознания, наблюдаемое в сегодняшней действительности, свидетельствует о противоестественности процесса слияния наций, о его несовместимости с человеческой природой.

Капиталистический блок с его либерально-демократическими ценностями и экономикой, основанной на частной собственности, представлял собой открытое общество и оказался более жизнеспособным, чем закрытое общество, основанное на социал-коммунистических принципах равенства. Парадоксально, но коммунистический режим модифицировал основные принципы марксизма и подчинил политику экономике, в то время как открытое общество изначально строило свою политику на основе экономических процессов.

Какими качествами характеризуется глобализация?

Главной особенностью процесса глобализации в современном мире является экстраполяция либерально-демократических ценностей на все без исключения регионы. Это означает, что политические, экономические, правовые и т.д. системы всех стран мира становятся идентичными, а взаимозависимость стран достигает беспрецедентного уровня. Никогда еще народы и культуры не были так взаимозависимы. Проблемы, возникающие в любой точке мира, немедленно отражаются на всем остальном мире. Процесс глобализации и гомогенизации создает единое мировое сообщество с согласованными нормами, институтами и культурными ценностями. Возникает ощущение мира как единого места.

Процесс глобализации характеризуется следующими основными аспектами:

интернационализация, которая выражается, прежде всего, в терминах взаимозависимости;
либерализация, т.е. устранение торговых барьеров, мобильность инвестиций и развитие интеграционных процессов;
вестернизация, т.е. экстраполяция западных ценностей и технологий на все части света.
детерриториализация, которая выражается в том, что деятельность приобретает транснациональный масштаб и снижает значимость государственных границ.

Глобализацию можно описать как процесс тотальной интеграции. Тем не менее, она принципиально отличается от всех форм интеграции, существовавших ранее в мировой истории.

Человечеству известны две формы интеграции:

В обоих случаях территории, на которых происходила интеграция, были относительно небольшими и не достигали масштабов, характерных для современного процесса глобализации.

На первый взгляд, глобализация похожа на европеизацию. Однако это принципиально разные вещи. Европеизация как определенный культурно-парадигмальный процесс проявилась и была замечена в ценностных ориентациях жителей ближайших к Европе регионов как пример правил порядка жизни. Правила европейской жизни и их преимущества влияли на пограничные культуры, и не только с помощью экономического влияния или военной силы. Примерами европеизации являются модернизация традиционных обществ, стремление к образованию, насыщение повседневной жизни духом науки и техники, европейский костюм и т.д. Однако европеизация в той или иной степени затронула страны, расположенные ближе всего к Западной Европе, то есть Восточную Европу и Ближний Восток, включая Турцию. Что касается остального мира, то на него европеизация пока не оказала существенного влияния. Ни одна страна, ни одна культура, ни один регион мира не избежал глобализации, т.е. гомогенизации. Но хотя этот процесс необратим, у него есть открытые и скрытые противники. Тем не менее, страна, заинтересованная в глобализации, без колебаний применит силу, примером чему являются события в Югославии и Афганистане.

Читайте дополнительные лекции:

Образовательный сайт для студентов и школьников

От редакции "РН": Автор Азамат Мажитович Буранчин — канд. историч. наук, зав.отделом этнополитологии, с.н.с. Института гуманитарных исследований Республики Башкортостан (г.Уфа).

Доклад "Традиционное общество и модернизация: теоретико-методологический аспект" опубликован в Материалах всероссийской научно-практической конференции "Перспективы модернизации традиционного общества", состоявшейся 23 июня 2011 г. в Уфе (ниже приводится с незначительными сокращениями ссылочного аппарата).

В западном обществоведении достаточно долгое время господствовало представление о традиционных обществах как несовременных, отсталых. В 90- е гг. подобная точка зрения превалировала и в российской гуманитарной науке, что было связано в первую очередь с транзитом либеральной идеологии. Однако сегодня в современной социологии (в том числе и в России), постепенно преодолевающей западноцентристский подход, прямое противопоставление традиционности и модерна считается уже упрощением. Традиционные черты перестают оцениваться как всецело негативные, препятствующие социальным изменениям и экономическому росту и все чаще рассматриваются как ресурс прогрессивных изменений.

Для нашей страны эта переоценка связана в первую очередь с глубоким экзистенциальным кризисом, наступившим с распадом советской цивилизации. Варварское разрушение социальных и политических институтов советского традиционализма стало настоящей трагедией для основной массы населения страны, а резкий разрыв с традицией (пусть даже и советской) обернулся для традиционного человека крушением высших ориентиров и ценностей, утратой смысла жизни. И как следствие — ростом самоубийств и алкоголизма, демографическим кризисом и т.п. Итогом краха радикальных либеральных реформ в России стало постепенное понимание огромного различия между социальной структурой, "анатомией" российского социума с обществами стран Западной Европы и США. Осознание невозможности в ближайшей перспективе создания в нашей стране классической модели "гражданского общества", которая веками конструировалась на Западе, является социальным опытом, прежде всего, их культуры.

Возможно, именно с учетом данной специфики российский правящий режим сегодня стремится частично восстановить типично советские политические практики (например путем искусственного структурирования социального пространства), поскольку в противном случае общество рискует окончательно потерять свою историческую (цивилизационную) субъектность.

Классическая теория модернизации, противопоставлявшая инновации традициям, полагала, что инновации непременно должны вытеснять, ломать, уничтожать традиции. В сегодняшней, обновленной теории модернизации на смену антитрадиционалистским рефлексиям пришли представления о модернизационном потенциале традиций.

Суть этих представлений в следующем: органичное принятие обществом инновационных экономических технологий возможно лишь в случае, если инновации вырастают из традиций.

Исследования западных социологов, в частности Роберта Патнэма показывают, что успехов в модернизации добились именно те регионы, в которых гражданское общество и демократические ценности были сильны еще в XIX в. и сохранялись в форме культурных традиций. На большом социологическом материале он убедительно доказал, что чем более "альтруистично" общество (то есть, говоря традиционалистским языком, связано солидарными отношениями), тем выше качество действующих в нем политических и государственных структур. Известный историк и экономист Дэвид Ландес также указывает о существовании прямой зависимости между процветанием национальной экономики и такими качествами ее граждан как экономность и бережливость, трудолюбие, упорство, честность и терпимость.

Похожую идею, но в еще более категоричной форме выдвинул английский социолог Зигмунд Бауман, утверждавший, что общество обречено на гибель, на полный коллапс социально-нормативной системы, если новые институты коллективности не смогут совместиться с традиционными.

Таким образом, даже социальный опыт западных обществ указывает на невозможность (нерациональность) радикального отказа от существующей традиции в процессе исторического творчества. Как пишет российский культуролог К.Н.Костюк: "Связка традиция — модернизация является элементом классической европейской модели развития. Здесь модернизация мыслится как инновационный процесс, базирующийся на традиции, устойчивой основе общества. Модернизация не отменяет и не деформирует традицию, а постепенно реформирует ее. Традиция, в свою очередь, не блокирует модернизацию, а ограничивает ее, приспосабливая к существующим отношениям, и медленно приспосабливается сама". В результате такой органичной модернизации "общественное развитие выглядит как процесс постоянного плавного усовершенствования и смены социальных форм. В идеальном случае переход к обществу модерна происходит без революций. Жизнь традиций в обществе модерна ускоряется — они существуют лишь на протяжении жизни нескольких поколений, а не тысячелетия, как прежде. Но при этом они сохраняются в максимальном объеме. Идеальным примером этой модели является Англия XVIII–XIX вв. — традиционная, сдержанная, педантичная, в то же время раньше всех индустриализированная и более всех инновационная.

Проблема модернизации общества заключается и в том, что радикальный разрыв с традицией неизбежно компенсируется усилением архаики в социальной жизни, поскольку балансирование традиции между архаикой и модернизацией, с трудом поддерживаемое в странах органической модернизации, то есть в Европе, едва ли можно было сохранить в странах догоняющей модернизации (что и произошло с Россией в конце XX в.).

По мнению ряда исследователей, блокировать давление архаики удавалось лишь там, "где модернизация становилась ценностью, но не мыслилась как наступление на традицию, например, в Японии. Традиция там призывалась в союзники модернизации. Прагматические конфуцианские традиции Юго-Восточной Азии позволяли многим странам рационально и селективно подойти к модернизации, не форсируя ее там, где она не была необходима. И действительно, такие традиционные ценности как семья, стабильность, труд, нравственность помогли создать оригинальную модель в высшей степени современного японского общества, для которого возвращение архаики не представляло опасности.

Длительное время в научной публицистике между архаикой и традицией, как правило, не делали различий. Хотя разница между ними существенная. Под традицией обычно имеются в виду устойчивые культурные и социальные структуры, которые обеспечивают преемственность социальной жизни и задают определенные рамки мотивам и формам социальной деятельности. Традиции многослойны и многообразны, но при этом хорошо структурированы. Архаика же, как пишет К.Н. Костюк, "не обладает рациональной структурой, не выполняет конструктивную функцию регулирования человеческого поведения, не характеризуется определенностью и устойчивостью". По его определению: "Если традиция является транслируемым культурным текстом, то архаика — культурным подтекстом, не формализируемым и не вербализируемым. Она возникает в местах разрушения культурной органики, традиции, и призвана в этом случае традицию компенсировать". Что, на наш взгляд, и можно было наблюдать

при распаде СССР — разрушение многократно наращиваемых историей культурных слоев (контрмодернизация — развал промышленности, экономики, сложившихся социальных отношений, тотальная реконвенциализация ценностной сферы и пр.) неизбежно отбросило сознание людей в архаические пласты культуры, в архетипы коллективного бессознательного.

Осмыслением проблемы связанной с актуализацией архаики в нашей стране занимались такие исследователи, как А.С.Ахиезер, А.П.Давыдов, К.Касьянова. Если у А.Ахиезера и А.П.Давыдова к архаике относится расколотость, полярность российской культуры, затрудненность медиации или нахождения серединной культуры, то, по мнению К.Касьяновой, архаика носит эмоционально окрашенный характер и базируются, прежде всего, на идеях, "которые в сознании каждого носителя определенной культуры связаны с интенсивно окрашенной гаммой чувств или эмоций ("сентименты").

Обычно архаика связывается с древними, примитивными формами культуры и социальной жизни. Но это не значит, что с развитием и усложнением обществ она исчезает. В реальности она лишь отступает, становясь редуцированным элементом традиции. Примитивные социальные формы, зафиксированные в традициях, соответствуют примитивным уровням психики. Усложнение социальных форм и традиций требует более глубокой культурной проработки психики. Но простые формы психической жизни не могут исчезнуть совсем, они лишь окультуриваются, застраиваются более высокими слоями.

В конечном итоге основным фактором, погребающим архаические слои сознания, по мнению специалистов, как раз и является традиция. Как пишет К.Н.Костюк, традиция — это, прежде всего, "защита против хаоса в индивидуальном сознании. Она противостоит как деструктивному давлению хаоса подсознания, так и давлению модернизации, направленному на конструктивную перестройку устоявшихся слоев культурного сознания".

Таким образом, можно сделать следующий вывод — традиция зачастую стремится противостоять и препятствовать архаике. Другими словами в противоположность традиции архаика не дана эксплицитно, в явном виде и не является сознательно используемым поведенческим регулятивом. В сравнении с ней традиция более рациональна, более очевидна и вытекает из ценностных конвенций и образцов поведения, заданных культурой, а не психикой. При разрушении культуры ее вытесняет архаика. При развитии культуры, наоборот, традиция вытесняет архаику. Однако победа архаики всегда означает поражение модерна. Главная черта архаики — неспособность к саморазвитию, к конструктивным изменениям. Парадоксальным же является то, что при этом "архаика сама может быть источником модернизации и разрушения традиции".

Другой актуальной социокультурной проблемой модернизации общества является вопрос о соотношении традиции и инновации. Сложность заключается, прежде всего, в том, что их соотношение и функции по-разному существуют в различных типах обществ. К примеру, собственно аграрное общество (премодерн) с опасением и даже враждебностью относится к любым инновациям.

Традиционные общества, имеющие черты современных обществ (Япония, Китай), достаточно восприимчивы к модернистским инновациям. Классические страны западного либерально-модернистского типа превратили инновации, по сути, в самоцель, оказавшись в ловушке техногенной цивилизации. Другими словами, если для традиционных обществ из-за их статичности актуальна, в первую очередь, проблема модернизации, то в либеральных странах вопрос о восстановлении традиции давно уже стал экзистенциальной проблемой сохранения культурно-цивилизационной идентичности. На наш взгляд, далеко не случайно, что начиная еще с середины 19 века, в Европе в лице таких мыслителей как Р.Генон, Э.Берк, Ю.Эвола, Ф.Н.Шатобриан, О.Шпенглер и др. получают развитие достаточно влиятельные философские школы консерватизма (традиционализма), которые критически оценивают перспективы и результаты "западноевропейской" модернизации.

Размышляя над проблемой сочетания традиции и инновации в разных социокультурных системах, В.Федотова дает следующее объяснение. "В традиционных обществах — пишет она — воспроизводящих себя на основе традиции, имеются инновации, но их действие поддерживается в обществе лишь до тех пор, пока они не ломают традиции. Развитие здесь является циклическим, так как рано или поздно инновация начинает казаться опасной для традиции и обрывается возвратом к ней. История здесь всегда берет свое, не допуская чрезмерного уклонения от ее сложившегося хода. В современных же обществах решающую роль играет инновация, допускающая традицию до тех пор, пока последняя не вредит инновации".

Отвечая на вопрос, как традиции существуют в современном обществе, социологи, в частности, Э.Гидденс, выделяют возможность двух способов: они могут выражаться явно, обсуждаться и выбираться, либо действовать по схеме фундаментализма — как шаблон истины безотносительно к последствиям. Но Э.Гидденс считает современным первый способ, ведущий к диалогу традиций, второй же относит к социальной архаике.

Со своей стороны хотелось бы отметить, что проблема органичного развития любого общества зависит, прежде всего, от правильно выбранной модели модернизации. В частности с тезисом о том, что "приспособление к новым условиям и изменение характера деятельности не входит в стратегию традиционного человека", можно согласиться лишь отчасти.

Контрмодернизационной силой традиционное общество становится только в том случае, когда реформы затрагивают его фундаментальные ценности, то есть становятся несовместимыми с его мировоззренческой и социокультурной матрицей. В других же условиях оно досрочно открыто для инноваций, и способно не только воспринимать, но и органично синтезировать их социальную ткань своей культуры.

Исторический опыт таких государств как Япония, Китай, СССР и др., то есть стран традиционного типа, красноречиво свидетельствует о том, что поступательного развития они достигли как раз за счет консервирования и обновления основных механизмов и институтов традиционного социального устройства. Если европейская модернизация опиралась на традиционный базис семьи, то, к примеру, японская, кроме этого, еще и на корпоративные традиции.

Поскольку оценка опыта советской версии модернизации до сих пор крайне политизирована в России, то в качестве образца органичной трансформации традиционного общества можно рассмотреть опыт Японии.

Поворотным пунктом в истории Японии нового времени стали события 1867–1868 гг., известные как "Реставрация Мэйдзи". В XIX в., когда страны Востока стали объектом экспансии со стороны западного капитализма, остро встала проблема поиска адекватного "азиатского" ответа на "европейский вызов". Такой ответ был найден правящей элитой Японии при помощи жесткой государственной централизации страны и путем проведением глубоких преобразований в самых разных сферах жизни японского общества.

Содержательной стороной периода "Мэйдзи иссин" стал процесс форсированной социально-экономической модернизации страны, в результате которого Япония уже к началу XX в. превратилась в мощную военно-промышленную державу и встала на путь внешней экспансии. Как пишут историки, на тот "момент времени Япония оказалась единственной страной Востока, которая не только избежала участи превращения в колонию или полуколонию, но и провела действительно успешную модернизацию на основе не разрыва как на Западе, а преемственности с господствующей религиозно-культурной традицией".

По мнению ряда исследователей, стратегия реформ "Мэйдзи иссин" может считаться наиболее успешным и показательным во всей мировой истории примером успешно осуществленной "консервативной модернизации". Как считает А.Прокопьев: "Ее творцы достигли своих целей: восстановили принцип единства духовной и светской, жреческой и царской власти; вернулись к господству традиции в духовной сфере, сделав синто религиозной, политической и этнической основой государства и общества; спасли Японию от иностранного вторжения и участи полузависимой колонии; провели необходимую для вхождения в "цивилизованный" мир интернационализацию, нисколько не утратив контроля над массами и не пожертвовав традиционными основами общества и государства; путем необходимых реформ обеспечили себе прочную политическую власть, а стране и населению — просвещение, стабильность и стремительный экономический рост.

Данная модель модернизации, условно говоря, "модернизации без вестернизации", была применена и в других странах "незападного" мира. В целом типологически можно констатировать наличие сходства в содержании и характере общественных процессов периода "Мэйдзи иссин" в Японии и событиями исламской революцией в Иране 1978–79 гг., а также политикой "4-х модернизаций" в современном Китае. Во всех этих явлениях можно обнаружить в большей или меньшей степени черты "консервативной модернизации": возврат к сакральным и духовным ценностям, к традиции с одной стороны, и устремленность в будущее, технологический рывок, быстрые темпы социально-экономической модернизации с другой.

В завершении хотелось бы указать на следующее. Проблема модернизации российского общества давно уже перестала быть узко теоретической, научной, и приобрела не только политическое, но и цивилизационное значение. Стала, по сути, вопросом выживания и сохранения страны. Двадцатилетняя эпоха социальных трансформаций сделала очевидным (во всяком случае, для основной массы властной и интеллектуальной элиты) невозможность и тупиковость либеральной модели модернизации в России.

Кроме того, на наш взгляд,

чем дальше идет время, тем все явственнее за политическим фасадом нашего государства проступают черты традиционного социального устройства, что в какой-то степени вполне естественно, поскольку традиция, представляющая собой многослойную культурную память народа, образует органическую почву социальной жизни неизбежно воспроизводящую саму себя.

Одновременно можно зафиксировать, как вслед за этим процессом, дискурс российской власти все больше сдвигается в сторону консервативно-патриотической идеологии. Современные реформы Кремля, при всей их неоднозначности, уже лишены антитрадиционалистского пафоса 90-х годов. В этих условиях, на наш взгляд, вновь приобретают жизненную актуальность вопросы модернизации и развития полуразрушенного и неэффективного государства, поиска новых социальных и политических механизмов, способных не только удержать страну от распада, но использовать всю силу и энергию традиционного общества.

Читайте также: