Модель здравоохранения в россии кратко
Обновлено: 05.07.2024
С.Ф.Багненко – Директор Санкт-Петербургского НИИ скорой помощи им.И.И.Джанелидзе, член-корреспондент РАМН. Санкт-Петербург.
Л.А.Михайлов – Генеральный секретарь Российского медицинского общества. Москва;
В.А.Федотов – Ответственный секретарь Санкт-Петербургского регионального отделения Российского медицинского общества. Санкт-Петербург.
Модель общественного здравоохранения предполагает необычные для российской действительности варианты трудовых взаимоотношений между собственником лечебных организаций (будь то государство или частное лицо) и медицинским персоналом. Роль представителя собственника в стационаре заключается, в основном, в контроле за эффективной эксплуатацией имущества собственника трудовым коллективом (профсоюзом) медицинских работников при осуществлении ими медицинской деятельности, и подписании коллективного договора с профсоюзом данной лечебной организации. Именно профсоюз конкретной лечебной организации выступает хозяйствующим (экономическим) субъектом в правоотношениях как с собственником больницы, так и со страховыми организациями, поставщиками лекарств, медицинского оборудования и т.д. (заключает договора, выставляет и/или оплачивает счета, ведет учет рабочего времени, выдает заработную плату и т.д.).
Ответственность за качество медицинской помощи при модели общественного здравоохранения возложена, прежде всего, на носителя профессии – врача (медсестру), а также – на структуру, регулирующую их профессиональную деятельность – профессиональные объединения по медицинским специальностям. Высокий уровень качества исполнения врачом (медсестрой) своей профессии определяется многими факторами, главные из которых – тщательно проработанные стандарты деятельности по всем медицинским специальностям и контроль за их выполнением со стороны профессиональных медицинских объединений, жесткая система непрерывного последипломного образования с последующей процедурой сертификации, система корпоративной этики и страхование профессиональной ответственности (сумма годовой страховки в пользу третьих лиц по некоторым специальностям превышает 1 млн. $). Участие государственных регуляторов в системе мер по повышению качества медицинской помощи носит, как правило, либо формальный (лицензия выдается только при наличии сертификата/аттестата), либо опосредованный характер, например, через финансирование фондов, страхующих профессиональную ответственность врачей, инвестирование перспективных научных исследований и т.д. Высокая степень защищенности пациента и врача при конфликтных ситуациях достигается не столько работой судебных органов, сколько – активной деятельностью различных общественных (внесудебных) институтов, обладающих широкими полномочиями в силу их легитимности.
Завершая краткую характеристику некоей усредненной западной модели общественного здравоохранения, необходимо сказать, что структура общественного здравоохранения конкретного государства всегда есть зеркальное отображение структуры общественного устройства данного государства. Основным элементом модели общественного здравоохранения является профессиональное медицинское сообщество, структурированное горизонтально (по медицинским специальностям) и вертикально (территориальный и национальный уровни), регулирующее профессиональную деятельность своих членов по принципу саморегулирования. Разумный баланс между государственным и негосударственным регуляторами в сфере здравоохранения обеспечивает оптимальное распределение ресурсов в отрасли, приемлемую обществом доступность и качество медицинской помощи, высокую социальную и юридическую защищенность, как врачей (медсестер), так и пациентов. Легитимность профессиональных медицинских ассоциаций, равно как и самой модели общественного здравоохранения, в западных странах не закреплена какими-либо нормативными документами прямого действия. Модель общественного здравоохранения, как международный отраслевой проект добровольного саморегулирования, формировалась эволюционно, на основе хозяйственной практики и здравого смысла. Легитимность профессиональных медицинских сообществ в данной модели определяется многолетним историческим опытом их функционирования, структурированностью и членством в ассоциациях (де-юре – добровольным, а де-факто - обязательным).
2) Передачу функций по реальному управлению профессиональной медицинской деятельностью в руки профессиональных ассоциаций следует рассматривать, прежде всего, не как их благо, а как возникновение реальной персональной ответственности каждого участника этих профессиональных ассоциаций перед пациентом и обществом в целом за конечные результаты своей деятельности.
6. Концепция административной реформы в Российской Федерации в 2006 - 2008 годах. //Распоряжение Правительства Российской Федерации от 25 октября 2005 г. № 1789-р.
9. Багненко С.Ф., Стожаров В.В., Кириллов А.В., Федотов В.А.Административная реформа и здравоохранение// Скорая медицинская помощь.- 2004.- №4. – С.12-16.
10. Обыденов А. Институциональные особенности саморегулирования бизнеса.// Вопросы экономики. – 2003. - №11. - С.64-70.
11. Дегтярев А., Маликов Р. Коррупционная основа административных барьеров// Вопросы экономики. – 2003. - №11. - С.56-60.
12. Плескачевский В.С. Правовые основы саморегулирования в России. / Интернет-интервью с председателем Комитета по собственности Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации В.С. Плескачевским. 17 сентября 2004 г. // Справочная правовая система ГАРАНТ.
13. Arrow, K. Uncertainly and the Welfare Economics of Medical Care.//American Economic Review. – 1963. - Vol.53. - Pp.941-973.
14. Black, J. Constitutionalising Self-Regulation // Modern Law Review. – 1996. - Vol.59. - Pp.24-55.
15. Cane, P. Self-Regulation and Judicial Review//Civil Justice Quarterly/ - 1987. - Vol.6. - Pp.324-247.
16. Darvall, L. Self-Regulation of Advertising and the Consumer Interest.// Australian Business Law Review. – 1980. - Vol. 8. - №5. - Pp.309-320.
17. McChesney F. Rent Extraction and Rent Creation in the Economic Theory of Regulation // Journal of Legal Studies. – 1987. - Vol.16. - Pp. 101-118.
18. Rose-Ackerman, S. Deregulation and Regulation: Rhetoric and Reality.//Journal of Law and Politics. – 1990. - Vol.6. - Pp.287-309.
Читайте также: