Мнение историков о второй мировой войне кратко
Обновлено: 02.07.2024
В указанных изданиях объективно излагается динамика событий ВМВ и ВОВ, но имеет место излишняя политизация и небольшой гиперболизм. При этом главное внимание уделялось чисто военным вопросам (ходу боевых действий, целям проведения операции, эффективному использованию оружия и, особенно, моральному состоянию личного состава) без анализа не только политических, но и стратегических целей воюющих сторон.
Историография бывших союзников и противников СССР в войне — это сложнейший конгломерат различных течений, школ и группировок, объединенный общей идеологией. При этом спецификой историографии каждого из участников войны является истолкование важнейших проблем войны с точки зрения сегодняшних интересов своей страны. По направленности эта историография разделяется на две группы: объективно-доброжелательную и тенденциозно-враждебную, причем, если в первые послевоенные годы по горячим следам войны преобладало первое направление, то с началом холодной войны — второе, ставшее государственной политикой ведущих западных стран. Эта политика осуществляется в США — Центром военной истории при конгрессе, в Великобритании — Исторической секцией кабинета министров, в Германии — Военно-историческим управлением бундесвера, в Японии — отделом управления национальной обороны.
Основная направленность доминирующей последнее время тенденциозно-враждебной нашей стране историографии сводится к следующему: — стремлению снять с империалистических государств ответственность за развязывание ВМВ, переложив её на СССР или, по крайней мере, рассматривать его как соучастника этой ответственности. При этом делается попытка представить нападение Гитлера как вынужденную меру защиты Европы; — преуменьшению вклада СССР и лично И.В.Сталина в дело разгрома фашистского блока, объясняя победы экономической мощью и организационными возможностями США; — тенденциозному толкованию источников победы СССР, объясняя последнюю проснувшимся национализмом и забывая, что среди сражающихся были люди двух десятков национальностей, нескольких вероисповеданий и двух рас; — лживым утверждениям, что СССР в конце войны вводил свои войска в некоторые страны вопреки желанию коренного населения.
Из всего изложенного явствует, что доведение всей правды о ВОВ до широких масс нашей страны, и, прежде всего, до молодёжи, является в настоящий момент задачей государственной важности.
Ниже, на основании рассекреченных архивов воюющих сторон, делается попытка представления обновлённой трактовки основных событий Второй МВ и ВОВ и на её основе — опровержения имеющей место дезинформации об этих событиях. При этом, приведенный цифровой материал кроме снабжённого специальной ссылкой, соответствует данным источника [7] прилагаемого перечня.
В последнее время за рубежом и в нашей стране развернута целенаправленная кампания по дискредитации Великой Отечественной войны. Многие ее события подвергаются переосмысливанию, переиначиванию, а иногда и откровенной фальсификации. Особенно в этом деле преуспевают западные политики и историки. В их трактовке события, деятельность полководцев, государственных и общественных лиц, подвиги офицеров и солдат в этой войне преображаются самым неожиданным образом. Великие исторические сражения начинают играть роль незначительных эпизодов, и наоборот, мелкие, незначащие бои приобретают значение всемирного масштаба. Отрицательные исторические персонажи вдруг приобретают ореолы героев всех времен и народов, а общепризнанные герои неожиданно становятся трусами и предателями.
ПОЛЬСКИЙ НАТИСК
21 января 2015 года министр иностранных дел Польши Гжегож Схетына в эфире польского радио заявил, что крупнейший нацистский концлагерь Аушвиц-Биркенау (Освенцим) был освобожден украинцами, которые воевали в составе 1-го Украинского фронта.
Однако помимо домысла Яценюка существует множество других мифов и домыслов о Великой Отечественной войне, которые, впрочем, легко опровергаются документами и цифрами.
ПРЕВЕНТИВНЫЙ УДАР
Вероломное нападение Германии стало преподноситься некоторыми отечественными и западными историками как превентивный удар по готовящейся агрессии со стороны Советского Союза. Однако нет ни одного документа и плана по подготовке агрессии СССР против Германии. В то же время план нападения Германии на СССР, утвержденный директивой Гитлера № 21 в декабре 1940 года, обнародован сразу же после окончания войны, и его подлинность ни у кого не вызывает сомнений.
О том, насколько абсурдно утверждение, что СССР хотел первым напасть на Германию, можно судить хотя бы по тому, что даже когда война уже началась, Сталин отдает директиву фронтам разгромить вторгшиеся группировки противника, но госграницу не переходить. Вдумайтесь: как можно собираться наносить упреждающий удар и запрещать войскам переходить границу?
МАССОВЫЕ РЕПРЕССИИ НАРОДОВ СССР
Особая ставка западных, да и многих отечественных историков-демократов делается на раздувание мифа о массовых репрессиях в годы Великой Отечественной войны по отношению к крымско-татарскому, чеченскому и ингушскому народам. Однако если от вымыслов перейти к фактам, то обнаружатся совершенно другие цифры. Об этом красноречиво говорят расчеты даже американца, доктора философии Гровера Ферра.
В частности, он указывает, что в 1939 году численность крымских татар составила 218 тыс. человек, что означает: около 22 тыс., или 10% населения, составляли мужчины призывного возраста. В 1941 году 20 тыс. крымских призывников дезертировали из ВС СССР; к 1944 году те же 20 тыс. крымско-татарских ополченцев перешли на сторону Германии и с оружием в руках воевали против Красной Армии. Таким образом, сотрудничество с гитлеровцами было поистине массовым. За подобное преступление по законам военного времени советская власть могла расстрелять 20 тыс. дезертиров, в лучшем случае приговорить их к тюремному заключению. Однако и то и другое фактически означало бы уничтожение крымско-татарского народа, так как не осталось бы мужчин детородного возраста. Поэтому советское правительство решило выслать в Среднюю Азию целиком весь народ, что и было осуществлено в 1944 году. Им дали землю и на несколько лет освободили от уплаты налогов. Крымско-татарский народ был сохранен.
ХОД И ИТОГИ СРАЖЕНИЙ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
Авторы учебника по истории России для 11-х классов Валерий Островский и Анатолий Уткин, повествуя о разгроме вермахта под Москвой, разделяют точку зрения гитлеровских стратегов о причинах их разгрома: сильные морозы, выводившие из строя моторы, отсутствие зимнего обмундирования и т.п.
В отношении морозов следует заметить, что у советских солдат не было никаких предрасположенностей к перенесению холодов – ни морозостойкости, ни подкожного жира. Просто в отличие от немецких вояк советские воины были теплее одеты. И если германское командование не смогло обмундировать свою армию соответствующим образом, то это говорит о компетентности немецких стратегов. В конце концов, одно из основных сражений Великой Отечественной войны – Курская дуга – было, как известно, летом. Что тогда помешало немцам? Может быть, сильная жара?
Далее на страницах учебника Островского и Уткина говорится, что в 1942 году 6-я армия Паулюса и 4-я танковая бригада Гота втянулись в Сталинград и увязли там. Только вместе с 6-й полевой армией в окружении оказалась не 4-я танковая бригада, а 4-я танковая армия. А бригада и армия – величины несравнимые, видимо, только не для авторов учебника.
НИЗКИЙ УРОВЕНЬ ПОДГОТОВКИ СОВЕТСКОГО КОМАНДОВАНИЯ
ЗАВАЛИЛИ ФАШИСТОВ ТРУПАМИ
Понятно, что для г-на Соколова 5 млн туда, 5 млн сюда не играют роли, но откуда он взял цифру 43,3 млн общих безвозвратных потерь? По официальным данным управления Минобороны РФ по увековечиванию памяти погибших при защите Отечества, общие людские потери СССР в результате войны 1941–1945 годов составили 26,6 млн человек.
Откуда у Соколова цифра 26,6 млн погибших советских военнослужащих? По официальным данным управления Минобороны РФ по увековечиванию памяти погибших при защите Отечества, боевые безвозвратные потери Рабоче-крестьянской Красной Армии (РККА) во время Великой Отечественной войны составили 8 668 400 человек. Эта цифра требует пояснений. Преднамеренно убито в результате голода и пыток более 1,2 млн советских военнослужащих, находящихся в плену. Таким образом, на фронте погибло менее 7,5 млн советских военнослужащих.
Безвозвратные потери Германии на советско-германском фронте составили 6 923 700 человек. Союзники Германии (Венгрия, Италия, Румыния и Финляндия) на советско-германском фронте потеряли безвозвратно 1 725 800 человек. Кроме того, на стороне Германии в войне принимали участие различные иностранные и добровольческие формирования: безвозвратные потери испанской и словацкой дивизий, французов, бельгийцев и фламандцев, РОА, ОУН, прибалтийских и мусульманских эсэсовских и полицейских формирований составили около 230 тыс. человек убитыми. Таким образом, людские потери Германии и ее союзников в боевых действиях против СССР составили 8 672 500 человек. При этом из 2,4 млн немецких военнопленных, 1939 тыс. человек вернулось в Германию, то есть в плену умерло 450,6 тыс. немцев. Отсюда выходит, что на фронте погибло 8,2 млн военнослужащих гитлеровской коалиции.
Приведенные данные однозначно доказывают: потери вермахта и союзников больше, чем потери Красной Армии.
Поставки вооружения и техники по ленд-лизу имели лишь ограниченное влияние на ход событий на советско-германском фронте. Фото 1941 года
РЕШАЮЩАЯ РОЛЬ США И АНГЛИИ В РАЗГРОМЕ ГЕРМАНИИ
Да и сами цифры говорят о решающей роли Советского Союза в разгроме нацистской Германии. На советско-германском фронте ВС Германии потеряли 10 млн убитыми (более 73%) и пленными и 13,6 млн общих потерь за войну. Здесь же была уничтожена основная часть военной техники вермахта: свыше 70 тыс. самолетов (более 75%), около 50 тыс. танков и штурмовых орудий (до 75%), 167 тыс. орудий (74%), более 2,5 тыс. боевых кораблей, транспортов и вспомогательных судов. Советскими Вооруженными силами было разгромлено 507 германских дивизий и 100 дивизий союзников Германии, почти в 3,5 раза больше, чем на всех остальных фронтах Второй мировой войны.
Даже открытие второго фронта не изменило значения советско-германского фронта, как главного в войне. Так, в июне 1944 года против Советской Армии действовало 181,5 немецких и 58 дивизий союзников Германии. Американским и английским войскам противодействовали 81,5 немецких дивизий. Перед завершающей кампанией 1945 года советские войска имели против себя 179 немецких и 16 дивизий ее союзников, а американские и английские войска – 107 немецких дивизий. Не говоря уже о том, что в первые, самые трудные годы войны СССР один противостоял агрессору.
БЫЛО БЫ ЛУЧШЕ, ЕСЛИ БЫ ПОБЕДИЛ ГИТЛЕР
Некоторые писатели и журналисты у нас в стране и за рубежом пишут о том, что пусть бы лучше победил Гитлер, тогда жизнь была бы лучше, свободнее.
При этом зарубежные и отечественные ниспровергатели победы забывают, какая судьба была бы уготована фашизмом порабощенным народам.
Все это предопределило особо непримиримый и ожесточенный характер войны. В свете этого безответственно и кощунственно утверждать о том, что победа фашизма освободила бы народы от сталинизма и способствовала развитию демократии в Европе.
БЕССМЫСЛЕННОСТЬ ВОЙНЫ СССР С ГЕРМАНИЕЙ
О ЗАКЛЯТЫХ ДРУЗЬЯХ И СОЮЗНИКАХ
В советское время политкорректно не акцентировали внимание на союзниках Германии, мол, советский народ воевал лишь с нацистами. В действительности СССР воевал с Европой. В войне против Советского Союза участвовали страны нацистского блока – Германия, Словакия, Италия, Албания, Венгрия, Румыния, Хорватия, Финляндия, Болгария. Также в вооруженных силах стран нацистского блока сражались добровольческие силы государств, формально остававшихся нейтральными: Испании (Голубая дивизия), Швеции и Португалии. Кроме того, на стороне Германии сражались иностранные дивизии СС из Эстонии, Латвии, Норвегии, Дании, Нидерландов, Бельгии, Боснии, Франции и др. В то же время Великобритания и Соединенные Штаты на протяжении всей войны никак не могли определиться, к кому присоединиться.
ЦЕЛЬ ФАЛЬСИФИКАЦИИ И ФАЛЬСИФИКАТОРОВ ИСТОРИИ РОССИИ
Чтобы быть объективными, зарубежным и отечественным историкам нужно описывать не только жестокость Сталина, его ошибки и просчеты, но и его организаторские способности, благодаря которым СССР разгромил нацистскую Германию и ее союзников в Европе, а также империалистическую Японию, и избавил свои народы, Европу и все человечество от угрозы фашистского порабощения и ядерной войны.
Если кому-то так хочется критиковать политиков, надо меньше говорить о перемещенных во время Второй мировой войны крымских татарах и чеченцах и больше говорить о перемещенных в США во время этой же войны американцев японского происхождения. Меньше говорить о коварстве Сталина, а больше – о коварстве английского премьер-министра Черчилля, планировавшего уничтожение советских войск, дислоцированных в Германии в июле 1945 года. Меньше говорить о жестокости советских командующих, а больше – о жесткости английских командиров, по приказу которых в декабре 1944-го антифашисты греческой освободительной армии ЭЛАС были беспощадно расстреляны за свою социалистическую ориентацию. Общие потери греческой антифашистской армии, изгнавшей немцев с территории страны, от английских расстрелов измеряются десятками тысяч человек, в основном пленных солдат и офицеров. Можно также порассуждать об английских лагерях смерти, о варварском разрушении Дрездена американо-английской авиацией в ночь с 12 на 13 февраля 1945 года, об атомной бомбардировке США японских городов Хиросима и Нагасаки. В общем, есть что обсудить.
Цель фальсификации состоит в том, чтобы изобразить историю России в самом мрачном виде и внушить людям, что если в прошлом у России не было ничего путного, то нельзя рассчитывать и на какое-то достойное ее будущее. Если вся история страны состоит из одних мрачных ужасов, кто будет если не любить, то хоть как-то уважать Россию?
Фальсификация истории наносит серьезный ущерб имиджу России на международной арене, особенно когда за рубежом активно идет процесс возвеличивания роли других государств в мировой истории, обвинение России во всех бедах. Негативное отношение к прошлому России лишает ее граждан гордости за свою страну, уверенности в будущем, подрывает усилия руководства государства в возрождении Отечества.
В результате постоянного и массированного воздействия на сознание нации качественно меняется ее менталитет, ее ценности. Это приводит к тому, что монолит нации разрушается, ее самобытность утрачивается, что приводит к потере нацией национальной идентичности, а следовательно, к социальной катастрофе, исчезновению нации с политической карты мира на радость западных стран.
В ходе второй части российско-китайского телемоста, посвященного 75-летию Победы в Великой Отечественной войне, было продолжено обсуждение изучения хода и итогов Второй мировой войны, а также способы противостояния попыткам фальсификации исторической правды, которых в последнее время становится всё больше.
Дискуссия провёл сопредседатель Российского исторического общества, ректор Московского государственного института международных отношений Министерства иностранных дел Российской Федерации (МГИМО) Анатолий Торкунов.
О том, как идет изучение Великой Отечественной и Второй мировой войн в российской исторической науке, рассказал член Президиума Российского исторического общества, вице-президент РАН, академик РАН, директор Института археологии Российской академии наук Николай Макаров.
Эта тема является одной из важнейших в отечественной исторической науке. Общим направлением при её исследовании является, с одной стороны, углубленное изучение узловых событий войны, подробная реконструкция военных действий, ситуации в тылу, детализация научных представлений о тех сторонах военной действительности, которые казались наиболее дискуссионными, а с другой стороны – изучение, систематизация и публикация архивных материалов.
На фото: Николай Макаров
По мнению Николая Макарова, сегодня важно укрепить доказательную базу понимания хода и итогов Второй мировой войны, которая была принята российской и мировой историографией, казалась незыблемой, но намеренно и последовательно сейчас разрушается в общественном сознании на Западе.
На фото: Ван Цзяньлан
О важности международного сотрудничества для достижения победы в войне 75 лет назад, а сегодня – для обеспечения безопасности во всем мире заявил директор Института современной истории КАОН Ван Цзяньлан.
Сложившийся высокий уровень сотрудничества российских и китайских историков отметил Юрий Петров, член Президиума Российского исторического общества, директор Института российской истории Российской академии наук. Он также подчеркнул, что в России скорбят о 35 млн китайцев, погибших в борьбе с агрессором.
На фото: Юрий Петров
– заявил Юрий Петров.
Он рассказал о ряде проектов, направленных на сохранение исторической памяти и донесение до новых поколений правды о событиях тех лет. Так, в настоящее время ведется работа над 20-томным изданием по истории России, один из томов которого будет посвящен истории Великой Отечественной войны. По словам Юрия Петрова, подготовка издания будет завершена в течение будущего года. Он также отметил, что Российское историческое общество играет в этой работе важную координирующую роль: оно объединяет усилия ученых из разных академических институтов и вузов нашей страны.
Другим проектом является Комиссия РИО по изучению преступлений нацистов на территории России в период Великой Отечественной войны. В состав Комиссии вошли представители 22 российских регионов, пострадавших от гитлеровской оккупации. Задача Комиссии – обобщение уже имеющихся архивных источников и выявление новых. Результатом работы Комиссии должна стать серия просветительских мероприятий и выставок, а также подготовка документальных публикаций.
В завершение выступления Юрий Петров выступил с поддержкой идеи Чрезвычайного и Полномочного Посла Российской Федерации в Китайской Народной Республики Андрея Денисова по созданию мемориала советско-китайскому братству в годы Второй мировой войны.
О существующих попытках принизить вклад СССР и Китая в победу заявил и директор Института мировой истории КАОН Ван Чжаогуан. Противодействовать им может активная информационная деятельность, предоставление широкой аудитории исторических фактов и архивных данных.
На фото: Константин Могилевский
– заявил Константин Могилевский.
В 2021 году будет отмечаться 75-летие начала судебного процесса, и исполнительный директор Фонда предложил приурочить к этому историческому юбилею ряд научных и просветительских мероприятий.
На фото: Сунь Чжуанчжи
Говоря о послевоенном мироустройстве, Сунь Чжуанчжи подчеркнул, что после создания Организации Объединенных Наций страны получили платформу для защиты своих интересов.
Напомним, в ходе первой части российско-китайского телемоста, приуроченного к 75-летию Победы в Великой Отечественной войне, который провёл Председатель Российского исторического общества Сергей Нарышкин, ведущие историки и дипломаты обсудили подходы двух стран к истории Второй мировой войны.
7 мая 2020 года прошёл российско-китайский телемост, посвященный 75-летию Победы в Великой Отечественной войне
— Лето 2015 года показало, что споры о Великой Отечественной войне по-прежнему актуальны: судьба 28 героев-панфиловцев вызвала публичную дискуссию главы Государственного архива России Сергея Мироненко и министра культуры России Владимира Мединского.
Нам нужно больше задумываться о том, как создавались документы советской эпохи, зачем и по какому принципу формировались архивы, и о том, как мы используем советский материал в исторических исследованиях.
— Но эта полемика приводит нас к более общему вопросу: почему до сих пор столь жарко ведутся споры о Великой Отечественной войне, закончившейся 70 лет назад?
— Я вижу тому две взаимосвязанные причины. С одной стороны, российские власти используют Великую Отечественную войну как событие, объединяющее всю нацию, как то, на чем базируется политическое и моральное величие России. Эта политика зародилась еще в Советском Союзе, но в новой России она стала намного заметнее.
С другой стороны, другие постсоветские страны, в первую очередь республики Прибалтики, а сейчас и Украина, также используют войну в своей национально-исторической мифологии, но с обратным знаком: они не видят себя в качестве части коалиции, освободившей мир от нацизма. Они делают акцент на том, что война для этих стран была последовательностью оккупаций (нацистской Германией и Советским Союзом). Таким образом, господствующая трактовка событий во многом воспринимает Вторую мировую войну как национальную катастрофу, и это понимание идет вразрез с общепринятым подходом в России.
Любопытно, однако, что российский подход, воспринимающий 1945 год как освобождение, сочетается с западноевропейским: где преступления нацистов видятся ни с чем не сравнимым злом.
В особенности это заметно в Германии, где историческое сообщество видит в рассуждениях о двух тоталитарных империях опасность ухода от исторической ответственности за преступления национал-социализма, ретуширование памяти о чудовищных практиках войны на уничтожение на Восточном фронте.
Kак раз в Германии слышатся голоса, и я к ним присоединяюсь, против установления знака равенства между сталинизмом и национал-социализмом. Такое приравнивание замалчивает тот факт, что Советский Союз сделал для освобождения Европы от фашизма больше, чем любое другое государство.
И никакая история оккупации и репрессий в Восточной Европе не должна выкинуть из истории этот факт. В то же время мы не можем полностью признать советско-российский подход о 1945 годе как о победе вселенского добра над вселенским злом. Важно оговориться: я, как историк, полностью разделяю идею, что Советское государство защищало в этой войне общечеловеческую мораль, универсальные ценности. Но во имя этой благородной цели СССР совершил множество злоупотреблений. Задача историка заключается в том, чтобы взаимодействовать с этим противоречием, пытаясь его целостно осмыслить. Говоря более конкретно, историкам предстоит иметь дело и со светлыми, и с темными сторонами советского прошлого.
— Можете ли вы привести пример такого противоречия?
В итоге был выработан консенсус: Победа искупила все. Победа искупила все предыдущие жертвы.
— То есть вы считаете, что с Бивором можно дискутировать как с историком?
Несмотря на наши несогласия, я считаю, что власти выбрали в данном случае неконструктивный путь.
Дискуссию историков нельзя пресечь изъятием книг: кровавая история ХХ века показывает нам, к чему приводят чистки библиотек.
— То есть Бивор становится кем-то вроде мученика свободы слова?
— В похожем ключе эту ситуацию обсуждают в западных медиа. Можно сказать, что они используют аргумент властей с обратным знаком. В России говорят: мы изымаем книги Бивора и Кигана, потому что они не правдивы. Журналисты западных СМИ утверждают: они изымают книгу, чтобы скрыть правду о массовых изнасилованиях немецких женщин во время освобождения Германии. Я должен сказать: оценки Бивора (он называет цифру 2 млн изнасилованных немок) основываются на экстраполяциях и кажутся мне неубедительными.
Что же касается Сталинградской битвы, я бы хотел привести пример из документов: Бивор, говоря о Красной армии как о репрессивном институте, утверждает, что во время защиты Сталинграда только в 62-й армии было расстреляно 13,5 тыс. советских солдат (причем он делает это трижды). Опираясь на данные различных рассекреченных источников, я считаю, что эти цифры преувеличены.
— Можно ли сказать, что западные исследователи Великой Отечественной войны ощущают на себе изменение отношения к этим событиям в России в последние годы?
— Я могу ошибаться, но мне кажется, что интерес к истории Второй мировой войны и, в частности, Великой Отечественной войны вырос за последнее десятилетие и это, что приятно, не связано с текущей политической ситуацией.
К примеру, такая позиция основывается на том, как празднуется 9 Мая в Москве. В результате, на фоне роста исследовательского интереса, общественное сознание возвращается во времена противостояния двух систем, причем этот язык и эта картина мира распространяются и в России.
— То есть, когда вы начали работать над проектом сборника документов по Сталинградской битве (который в России вышел в 2015 году), думали ли вы, что он будет настолько политически актуальным?
Итак, этот проект был преимущественно рассчитан на Германию, хотя книга должна была одновременно выйти и по-немецки, и по-русски.
Конечно, я бы по-другому расставил какие-то акценты, если бы обращался к российскому читателю: я бы задался вопросом о наследстве тридцатых годов в сороковые, уделил бы большее внимание историографическим дискуссиям последних двадцати лет. В России книгу приняли те, кто придерживается патриотических позиций, либеральные историки, наверное, упрекнут меня в чрезмерном внимании к стенограммам и меньшем, чем надо, — к штрафным батальонам и заградительным отрядам. Но я надеюсь, что историки смогут в дальнейшем более глубоко исследовать те интервью, которые мы опубликовали: в частности, по ним можно подробнее изучать военный быт. Эти источники можно сравнивать, к примеру, с документами особых отделов, на них можно проводить микроисторические исследования.
— Украинские события показали, что обе стороны конфликта склонны активно использовать риторику и образы времен Великой Отечественной войны. Насколько это приемлемо для историков-профессионалов?
— Я не верю в возможность исторической дискуссии, находящейся вне политики. Даже самые профессиональные споры, которые, можно сказать, ведутся в башне из слоновой кости, все равно опираются на ценности и идеи сегодняшнего дня, даже если их участники не отдают себе в этом отчета.
Но сейчас, в контексте конфликта между Россией и Украиной, история беспардонно используется для того, чтобы сеять рознь между народами, чтобы оправдывать насилие, чтобы мобилизовать людей на войну.
В этой ситуации историки просто обязаны выступать в качестве критиков, причем публично. Mы не только ученые, но и граждане. И мы должны не только писать книги, но и участвовать в общественных дебатах как эксперты. Историк в любой ситуации должен критически и полностью использовать источники и быть готовым вести открытую и честную дискуссию. Может быть, я чрезмерно оптимистичен, но мне кажется, что российские, украинские и европейские историки могут вместе обсуждать самые острые проблемы истории ХХ века.
Важную работу в этом направлении уже ведут совместные комиссии историков, как, например, Германо-российская комиссия историков и Германо-украинская комиссия историков. Я уверен: публичное обсуждение самых острых проблем истории ХХ века может привести к прорыву, который недостижим для политиков. Почему? Потому что историки могут опираться на общую для всех aкадемическую этику и профессиональный кодекс, который не зависит от политической конъюнктуры.
Читайте также: