Мнение историков о павле 1 кратко

Обновлено: 07.07.2024

Правление Павла Петровича длилось всего пять лет, но за этот небольшой срок наметились весьма серьезные изменения во внешней и внутренней политике России, в аппарате управления, в социальной сфере. Причины весьма противоречивых и незавершенных преобразований 1796—1801 гг. порой сводят к стремлению императора всё делать наперекор матери, но вряд ли так можно объяснить реформирование армии, отмену привилегий дворян и горожан, установление нового порядка престолонаследия, неоднозначные перемены во внешнеполитических ориентациях и т.д.
Царствование Павла, на первый взгляд, выбивалось из общего течения русской истории XVIII столетия; обозначился разрыв с предшествующей традицией — разрыв, во многом объяснимый новыми условиями, новыми вызовами времени, и внешними, и внутренними. Существует, однако, вполне очевидная преемственная связь между деятельностью Павла и Петра Великого. Многие историки — вслед за Ключевским — говорят и о другой линии преемственности, протянутой из павловского времени в XIX столетие.

Как в историографии, так и в общественном сознании Павел часто предстает человеком капризным, взбалмошным, не знающим, чего он хочет. Любовь к мундирам и плац-парадам, анекдоты, в невыгодном свете рисующие последнего российского правителя XVIII столетия, мнения политических оппонентов и недоброжелателей порой заслоняют реальные стремления и свершения Павла Петровича.
Пожалуй, сын Екатерины Второй и впрямь был самодуром (кстати, самодурство в тех или иных формах было присуще многим вельможам и государственным деятелям второй половины XVIII в.). Но можно ли объяснять политику монарха лишь его своеволием и своенравием? Неужели все пять лет своего правления Павел только и делал, что потакал собственным прихотям? Или все-таки самодержец, несмотря на капризы и причуды, учитывал реальные потребности страны и пытался решать стоявшие перед государством задачи?
Чтобы ответить на поставленные вопросы, необходимо сначала вспомнить, как воспринималось царствование Павла Петровича современниками и потомками.

Очень многие подданные Павла Петровича недолюбливали своего монарха, чьи непредсказуемые или непривычные действия раздражали, смущали, таили в себе угрозу устоявшемуся порядку, а значит, и личному благополучию. Конечно, были и люди, обласканные Павлом, и возвращенные из опалы; были чиновники, бескорыстно радевшие о пользе отечества и верившие, что новый император сумеет добиться преуспеяния России и утвердить ее достойное место в раздираемой противоречиями и войнами Европе. Однако большинство представителей образованных классов предпочитали жить по старинке и, полагая, что от добра добра не ищут, воспринимали нарочитый отказ от традиций екатерининского правления как опасный эксперимент. Опасность персонифицировалась в императоре, и именно этим можно объяснить, что смерть Павла, по многочисленным свидетельствам, почти ни у кого не вызвала сожаления. Мало кто тогда сумел понять, что за гротескными проявлениями царственного самодурства и шокирующими антиекатерининскими декларациями скрывалось стремление — может быть, не вполне осознанное, интуитивное — по-новому управлять страной, столкнувшейся с ранее неизвестными проблемами.
В начале XIX в. появились мемуарные сочинения о Павле Петровиче и его царствовании. Эти источники весьма интересны, но в большинстве своем отмечены печатью личных пристрастий (что вообще свойственно воспоминаниям очевидцев и участников событий); авторы подобных сочинений, созданных при сыновьях Павла, проявляли понятную осторожность и тщательно обходили наиболее скользкие (и наиболее важные для понимания смысла царствования) темы.
Попытки осмысления происходившего в России на рубеже XVIII—XIX вв. были предприняты позже, в 1830—1840-х гг. На мой взгляд, здесь можно говорить именно о попытках, а не о выверенных выводах или обоснованных гипотезах. Это понятно: во-первых, в те годы многие источники, доступные позднейшим историкам, были еще неизвестны; во-вторых, исследователи воспринимали павловское время как нечто, имеющее отношение к политической конъюнктуре; в третьих, еще не сформировалась методология изысканий, позволяющая анализировать факты, а не просто фиксировать их последовательность или использовать материал для иллюстрации излюбленной концепции, для нравственного воспитания читателя и для тому подобных чуждых науке целей. Поэтому не удивительно, что в тогдашних сочинениях историков описание преобладало над анализом.
Не стоит забывать и о таких факторах, как необходимость учитывать официальный взгляд на недавнюю историю и существование цензуры. Давать нелицеприятные оценки политике монарха было не принято, и вплоть до реформ Александра Освободителя даже небезопасно. Многие авторы предпочитали рассказывать о жизни Павла до восшествия на престол или ограничиваться повествованием о парадно-официальной составляющей деятельности императора — в духе дворцовой хроники.
Впрочем, цензурные притеснения не стоит преувеличивать. Многим историческим писателям и мыслителям николаевской поры удавалось публиковать сочинения, весьма далекие от прославления царствующего монарха и его предков. Достаточно упомянуть хотя бы славянофилов, позволявших себе в журнальных статьях критически оценивать отечественную историю.

Михайловский замок

Строевые учения русской
армии в Гатчине при Павле I.
По картине Г.Шварца. 1847 г.

Во внутренней политике Павла можно выделить несколько основных направлений, в которых проявились преобразовательные устремления монарха. Это, прежде всего, реформа государственного управления, перемены в сословной системе империи и модернизация армии.
Павел изменил функции Сената, что было связано с общей реорганизацией центрального и местного управления. Были восстановлены некоторые коллегии, упраздненные Екатериной. Император считал необходимым преобразовывать их в министерства, дабы заменить коллективную ответственность личной. Эта задуманная Павлом реформа была завершена уже в следующее царствование.
Следует упомянуть и о том, что в 1797 г. император создал Министерство уделов, ведавшее царским доменом. Совершенствование управления обширными императорскими вотчинами можно рассматривать как один из шагов к решению крестьянского вопроса (конечно, при этом не следует преувеличивать значение этого шага; регламентация повинностей одной категории земледельцев лишь намечала путь к обретению крестьянами нового правового статуса).
Административно-территориальное деление государства также подверглось изменениям. Вместо существовавших ранее пятидесяти губерний была образована сорок одна. Прибалтийским землям и Малороссии были возвращены органы местного самоуправления.
Точно так же, как не существует единого мнения о личности Павла, нет и общепринятой оценки его преобразований. Обычно историки отмечают стремление императора к централизации управления и укреплению императорской власти (тезис, на мой взгляд, совершенно верный), однако мало кто пытается объяснить, как такая политика согласуется с дарованием известной автономии национальным окраинам. Чаще всего это очевидное — на первый взгляд — противоречие толкуется как проявление непоследовательности императора.
Действительно, Павел далеко не всегда педантично придерживался раз избранного пути. На мой взгляд, это свидетельствует скорее о способности проводить гибкую политику, чем о пресловутом самодурстве. Павел часто не просчитывал последствия своих действий (об этом пишут почти все исследователи), однако в политике ведь существуют не только рациональные факторы. В переломной ситуации рубежа двух столетий решение любых внешне- и внутриполитических задач нередко требовало и интуитивных шагов, и неожиданных для современников решений.
У Павла была своя программа, но такая, которая подвергалась постоянным изменениям. Порой император действовал импульсивно, спонтанно реагируя на ситуацию. Но при этом всегда имелся в виду некоторый идеал. Понятно, что достижение идеала невозможно в рамках точных политических расчетов и здравого смысла, а, с другой стороны, практическая политика не может основываться только на представлениях правителя о должном. Приходится считаться с реалиями.
Павел, верно оценивая многие насущные задачи государства (упрочение центральной власти, ограничение дворянского произвола, улучшение положения крепостных, утверждение России на европейской арене как самостоятельной силы и т.д.), смотрел на эти задачи через призму несколько романтической веры в благотворность ценностей, сложившихся в рыцарские времена.
Пассеистические мечты о западноевропейском средневековье парадоксальным образом вплетались в социальную ткань российской действительности. Павлу казалось (и не без оснований), что дворянин-крепостник, злоупотребляющий сословными вольностями и уклоняющийся от служения государству, — фигура малополезная. Ограничение своеволия помещиков было реальной задачей власти — но эта задача причудливо соединялась с надеждой на то, что полуобразованный русский барин может превратиться в бескорыстного вассала, служащего интересам трона и страны.
Возможно, именно в подобных противоречиях следует искать причины двойственности многих павловских реформ (например, реформы судебной, в рамках которой самым неожиданным образом сочетались попытки преодолеть косность и мздоимство вершителей правосудия со стремлением решить эту задачу на основе традиции, восходящей чуть ли не к Людовику Святому).
Пожалуй, одним из наиболее значимых преобразований павловского пятилетия стало сокращение дворянских привилегий. Павел обязал дворян служить в армии; для перехода из армии на гражданскую службу требовалось специальное разрешение. Помимо этого при Павле возобновилась практика телесных наказаний для всех сословий.
Несколько изменился и статус крепостных крестьян. Вступив на престол, Павел приказал всем крестьянам присягнуть себе (до этого такая практика не существовала). Это было воспринято как шаг к ослаблению крепостного права. Правильность такого предположения подтверждают дальнейшие постановления: запрет на продажу безземельных крестьян с аукциона, манифест о трехдневной барщине (1797).
Особое внимание император уделял реформированию армии. Многие историки видят смысл преобразований в том, что Павел хотел воспроизвести прусскую модель на русской почве. Но подражание западным образцам касалось по преимуществу внешних проявлений (введение прусской формы и т.п.). Участившиеся при Павле парады и смотры, вероятно, и впрямь не способствовали повышению боеспособности армии, но не следует забывать, что император требовал от офицеров не только безупречной строевой подготовки, но и освоения накопленного в ходе беспрерывных европейских войн 1790-х годов боевого опыта.
Одним из главных постановлений, изданных Павлом, был указ о престолонаследии, устанавливавший передачу трона по наследству строго по мужской линии, от отца к сыну или, при отсутствии такового, к следующему по старшинству брату.

Император Павел I
возлагает на фельдмаршала
графа Суворова большой
крест Святого Иоанна
Иерусалимского. 1799 г.

Сочетание идеализма и реалистического взгляда на вещи, импульсивности и умения заботиться о государственных интересах России проявилось и во внешней политике Павла Первого.
Первоначально император ратовал за невмешательство в дела революционной Франции. Но в победах войск Директории Павел увидел угрозу своему идеалу сослужения монарха и подданных во имя установления твердого и справедливого порядка. Царь решил, что вмешательство России в европейские дела способно предотвратить эту угрозу, и наша страна активно поддержала антифранцузскую коалицию.
В 1799 г. русско-австрийская армия под командованием Суворова весьма успешно действовала в Италии (победы на реках Адде и Требии, при Новии); в то же время были освобождены Ионические острова. Однако извлечь выгоду из успешной кампании смогли лишь союзники России.
Героический переход Суворова через Альпы оказался практически бессмысленным. Результаты кампаний 1798—1799 гг. разочаровали Павла. Желание Англии воевать на континенте силами других держав, равно как и захват британцами Мальты (российский император возглавлял рыцарский орден, главная резиденция которого находилась на этом острове), привели к разрыву с Англией. Здесь романтические представления о справедливой политике вновь соединились с заботами об интересах своей страны.
Неожиданно для многих Россия пошла на сближение с Францией, чему способствовали перемены в этой стране. Павел весьма прозорливо увидел в установлении власти первого консула признак отказа от антимонархической тенденции Французской революции и счел возможным заключить союз с недавним врагом.
Вряд ли в таком резком повороте можно усмотреть, как это часто делают, результат поспешного эмоционального решения. Возможно, что Павлом двигала и обида на англичан, но в решении поддержать Наполеона присутствовал трезвый расчет: русский монарх увидел в изменении внутреннего строя Франции залог ее усиления и предпочел дружить с первым консулом, нуждавшимся в союзниках, а не с эгоистичными легитимными правителями.
В таком контексте и бесславно прекращенный уже в следующее царствование поход в Индию нельзя однозначно трактовать как авантюру. Авантюризм, несомненно, был присущ Павлу, как и всякому склонному к романтическому восприятию действительности человеку, но русский император всё же проявлял и способность учитывать реальное соотношение сил.

Перстень Павла I

Свое правление Павел I начал с изменения порядка престолонаследия, введенного Петром I. Теперь права на престол должны были принадлежать не тому, кого назначит правящий монарх, а только представителям царствующей династии мужского пола по нисходящей линии (сыновьям или братьям в порядке старшинства). Отстранив от власти сподвижников Екатерины II, Павел попытался найти собственную опору в высших дворянских кругах. Заметно улучшилась работа аппарата высших государственных органов.

Были отменены правила, запрещавшие крестьянам жаловаться на своих хозяев. Казенные крестьяне получили душевые наделы в 15 десятин и особое сословное управление. Обременительная для крестьян хлебная подать была заменена денежным сбором. В интересах крестьян Павел провел одно из крупнейших преобразований — oграничил барщину тремя днями в неделю и запретил привлекать крестьян к работам в выходные и праздничные дни. Был введен запрет на продажу дворовых людей и крестьян без земли. За жестокое обращение с крестьянами царь вменил губернаторам в обязанность без огласки арестовывать виновных и препровождать их в монастырь.

Распущенную в 1769 г. Уложенную комиссию Павел переименовал в Комиссию для составления законов Российской империи. За короткий период его царствования эта комиссия составила планы кодификации законов страны и обобщила местные законодательные акты.

Дружественные отношения были установлены с Пруссией, Данией, Швецией, что привело в итоге к постепенному формированию второй антифранцузской коалиции в составе России, Англии, Австрии, Неаполитанского королевства.

Русский экспедиционный корпус в Италии возглавил великий полководец А.В. Суворов. В короткий срок (с апреля по сентябрь 1799 г.) он сумел разбить французские войска в Италии и, перейдя Альпы через неприступные перевалы Сен-Готарда, выйти в Швейцарию для соединения с корпусом генерала А.М. Римского-Корсакова. За это Суворов был удостоен звания генералиссимуса и награжден орденами и титулами союзных с Россией держав. Одновременно эскадра под командованием адмирала Ф.Ф. Ушакова одержала ряд побед на море и освободила Ионические острова. Лишь в Голландии русско-английский корпус не добился успехов и вскоре был возвращен.

Но победами над Наполеоном в итоге сумели воспользоваться лишь союзники России. Это вызвало разрыв с Англией и Австрией. Возмущение Павла позицией Англии было настолько велико, что он пошел на постепенное сближение с Францией. Конечной целью этого альянса были изоляция и раздел не только Британской, но и Османской империи.

Рыцарь и самодур

Александр Каменский: Оба этих суждения вполне справедливы и не противоречат друг другу. Все зависит от того, под каким углом зрения его рассматривать. Если говорить о Павле I как о человеке, то у него действительно сложилась тяжелая и трагическая судьба, отягощенная гибелью в детстве отца и сложными отношениями с матерью (отсюда его нервозность и раздражительность). Но вторая оценка тоже объективна. Как государственный деятель Павел был типичным самодуром. Не столько деспотом, а именно самодуром на троне. По крайней мере, именно так на него смотрели многие современники.

Почему так получилось?

Я согласен с этой оценкой. Конец XVIII века — это эпоха серьезных перемен, но российский император не понимал и не принимал их. Он был потрясен драматическими событиями Великой французской революции и стремился во что бы то ни стало оградить Россию от ее влияния. Павел I искренне верил, что можно остановить время, ничего не меняя. Как мы знаем, таких правителей и сейчас немало в современном мире. Но исторический опыт показывает, что подобный путь всегда ведет в тупик.

Можно ли сказать, что при проведении своей политики, особенно в отношении дворянства, Павел I пытался подражать методам своего прадеда Петра I, но у него не получилось?

К тому же Павел I имел весьма архаичное представление о сущности верховной власти. Он воспринимал себя средневековым монархом, окруженным благородными и беззаветно преданными ему рыцарями. Разумеется, такой идеал никак не соответствовал окружающей его реальности. Но Петру I такой романтический и сакральный образ государя был чужд. Наоборот, он постоянно позиционировал себя как слугу отечества.

Разгром местного самоуправления

Потому что губернская реформа была очень хорошо продуманной и тщательно проработанной. Она затрагивала всю систему местного управления, в том числе судебные органы и административно-территориальное деление империи. Такой документ невозможно было подготовить за столь короткий срок, прошедший с подавления пугачевщины, но ее уроки тоже учли.

Созданием местных органов самоуправления с предоставлением им определенных полномочий. Екатерина считала, что чем больше люди смогут сами решать свои проблемы, тем меньше они захотят бунтовать. И она оказалась права, хотя Павел думал иначе и подобные нововведения посчитал опасными для своей самодержавной власти. Тем более у него перед глазами был пример революции во Франции, которая тоже началась с робких попыток ограничить абсолютную власть короля.

Но, возвращаясь к вашей цитате, я не стал бы распространять это свое суждение на весь ход русской истории. Многочисленные земские учреждения, появившиеся во время Великих реформ Александра II, показали, что местное самоуправление в нашей стране вполне может быть жизнеспособным и эффективным. Есть в нашей истории и другие примеры подобного рода.

Почему Павел I, как и его отец Петр III, не смог найти опору своей власти и в итоге практически повторил его трагическую судьбу?

Самодурство — это нежелание и неспособность правителя обрести прочную опору своей власти в элите. Как результат — нестабильность внутри правящего класса, представители которого теряли уверенность в завтрашнем дне. Но мириться с произволом монарха, как это было при Петре I, они уже не хотели. Это были совсем другие люди, выросшие в царствование Екатерины II и впитавшие в себя дух эпохи Просвещения. Они уже ощущали себя личностями, а не бесправными подданными самодержца.

Дореволюционный историк Александр Брикнер, один из первых биографов Екатерины II, оставил любопытную оценку переворота 1762 года, в результате которого она взошла на престол. Неверно думать, указывал Брикнер, что в XVIII веке в России не существовало общественного мнения. Оно было, но поскольку оно не имело нормальных форм выражения, то единственным, хотя и искаженным каналом его реализации оставался переворот. Я думаю, это суждение еще больше справедливо в отношении переворота 1801 года.

Это было и то, и то одновременно. С одной стороны, такие меры говорили о неадекватности Павла Петровича и о его непонимании того, что все эти странные и дикие указы не вызовут у людей ничего, кроме раздражения, недовольства и насмешек. С другой стороны, этому действительно было объяснение, потому что в большинстве случаев речь шла о символах Великой французской революции, с которыми Павел пытался бороться.

Как вы думаете, Екатерина II действительно незадолго до смерти собиралась лишить Павла прав на престол и объявить своим преемником его сына и своего внука — будущего императора Александра I?

Судя по всему, такие мысли у нее действительно были, тем более что, согласно петровскому указу о престолонаследии 1722 года, она имела на это право. Сейчас мы знаем о трех попытках Екатерины II издать свой указ на сей счет. Известно, что она разговаривала об этом с Лагарпом, воспитателем цесаревича Александра Павловича. Вероятно, и с самим внуком императрица тоже беседовала, но принято считать, что Александр категорически отказался получать корону через голову отца.

Ходили разговоры, что когда Екатерина II умирала, Павел вместе с канцлером Безбородко заперлись в ее кабинете и всю ночь жгли в камине какие-то бумаги, в том числе и тайное завещание.

Я думаю, что его не существовало. Согласно петровскому указу 1722 года, завещание имело юридическую силу только в случае обнародования при жизни действующего монарха. Екатерина II об этом прекрасно знала и вряд ли решилась бы на такой явно сомнительный шаг.

Другие слухи, распространяемые по Петербургу незадолго до переворота 1801 года, утверждали, что Павел собирался своих старших сыновей Александра и Константина посадить в Петропавловскую крепость, а племянника своей жены Марии Федоровны 13-летнего принца Евгения Вюртембергского намеревался усыновить и объявить наследником престола.

Слухи об этом действительно ходили, но никаких достоверных свидетельств подобных планов не сохранилось. Но тут важно другое. Само появление таких разговоров, независимо от их достоверности, более чем красноречиво характеризует отношение современников к Павлу I.

В том смысле, что его считали непредсказуемым самодуром, способным отдавать явно безумные приказы. Это как известный анекдот о том, что Павел I целый полк якобы прямо с плаца отправил в Сибирь. На самом деле ничего подобного не было, но репутация государя вполне позволяла в это поверить.

Вот вы процитировали историка Брикнера, что перевороты в тогдашней России были единственной возможной формой проявления общественного мнения. Заговор против Павла I в 1801 году тоже стал реакцией на его политику?

Конечно. Он имел много причин, но если говорить кратко, то император своей экстравагантностью, взбалмошностью и непоследовательностью просто всем надоел. Свою роль сыграл резкий поворот во внешней политике, когда Павел I разорвал отношения с Англией. После этого он не просто стал готовиться к войне с ней, но и даже успел послать донских казаков завоевывать Индию.

Это вызвало острое недовольство среди русских помещиков и купцов. Они терпели огромные убытки, поскольку именно Великобритания тогда была основным внешнеэкономическим партнером России. Кстати, аналогичная ситуация повторилась в 1807 году, когда после заключения Тильзитского мира с наполеоновской Францией наша страна была вынуждена присоединиться к континентальной блокаде.

Но и без этого к 1801 году в русском обществе накопилось глухое раздражение Павлом I. Это заметно даже по переписке цесаревича Александра Павловича со своим воспитателем Лагарпом. В одном из писем наследник престола прямо писал о самовластии своего отца и пагубности его безумной политики для будущего России. Но переворот 1801 года все-таки отличался от событий 1762 года своим масштабом. Если в свержении Петра III участвовали только гвардейские полки в Петербурге, то заговор против Павла I вышел далеко за пределы столицы.

Английский посол, табакерка и конституция

Очень часто говорят про английский след в этом заговоре.

Многолетний русский посол в Лондоне Семен Воронцов, которого Павел I отправил в отставку с разрешением остаться в Англии, после разрыва Россией отношений с ней, безусловно, поддерживал контакты с британскими политиками. Те наверняка были бы рады свержению Павла, но до сих пор никто не обнаружил никаких доказательств их участия в заговоре.

Граф Платон Зубов, последний фаворит Екатерины II, и его братья без всякого английского посла имели все основания ненавидеть Павла I и плести против него интриги. Возможно, Уитворт с кем-то из них контактировал, но его роль была второстепенной. Я даже так скажу: называть высокопоставленных русских вельмож марионетками английского посла — это и есть настоящая русофобия. Потому что таким образом русским людям вообще отказывается в субъектности, в праве на свою волю и свое мнение.

Тут важно другое: заговор был бы невозможен без согласия цесаревича Александра Павловича. Единственным его условием было сохранить жизнь отца, и ему это пообещали. Известно, что потом гибель Павла I нанесла ему глубочайшую психологическую травму на всю оставшуюся жизнь.

Разве заговорщики изначально не были настроены на убийство?

Почему в итоге заговорщики все-таки убили императора, причем с особой жестокостью: ударили табакеркой в висок и задушили собственным шарфом?

Так получилось спонтанно. В немалой степени этому способствовало то, что заговорщики перед тем как проникнуть в Михайловский замок, основательно напились для храбрости. Когда они ворвались в покои Павла I с требованием отречься от престола, между ними и государем возникла ожесточенная перепалка. Император категорически отказался выполнять их требования, стал кричать и размахивать руками. После этого один из заговорщиков (скорее всего, кто-то из братьев Зубовых) и нанес ему знаменитый удар табакеркой по голове.

То есть, выражаясь языком современной криминальной хроники, это было бытовое убийство, совершенное в состоянии алкогольного опьянения?

Можно и так сказать, насколько вообще уместно убийство российского правителя назвать бытовым. Тут надо понимать, что отказ Павла I подписывать отречение не оставлял заговорщикам иного выбора. Что им было после этого делать: развернуться и разойтись?

Киноконцерн "Мосфильм" / YouTube

Это правда, что после своего воцарения Александр I намеревался ввести в России конституцию, потом отречься от престола и объявить республику?

Да, безусловно. В переписке с Лагарпом он об этом писал достаточно откровенно. Желание дать России конституцию и объявить республику в тот момент стало для Александра своего рода идеей фикс.

Почему же после прихода к власти он не реализовал эту идею? Передумал?

Нет, не передумал. Этих планов Александр I не оставлял на протяжении всей дальнейшей жизни (достаточно вспомнить, как в 1809 году он сохранил конституцию в Финляндии и в 1815 году ввел ее в Польше). Но его беда была в том, что после воцарения он попал в ловушку. Действовать напролом, как Петр I или его отец Павел I, молодой государь не мог и не хотел.

Поэтому сразу после прихода к власти он создал Непременный совет и Негласный комитет, через которые и пытался осуществить свои преобразования. Александр I понимал, что конституция в России несовместима с крепостным правом. Но даже робкие предложения императора по его смягчению никто из придворных не поддержал. Наоборот, довольно быстро Александр I убедился, что в этом вопросе он натолкнулся на глухую стену всеобщего сопротивления.

Пересменка эпох

Получается, его наивность и прекраснодушие в первые годы царствования столкнулись с суровой российской реальностью?

Совершенно верно, хотя были и другие причины, не позволившие Александру I осуществить свои радикальные реформаторские планы. Например, после победы над Наполеоном Россия оказалась связана обязательствами внутри Священного союза — коалиции европейских монархов для сохранения традиционного миропорядка и борьбы с революционным движением. Это был своего рода прообраз системы коллективной безопасности в Европе, созданный, кстати, по личной инициативе российского императора. В этих условиях вряд ли можно было надеяться на установление в России республики и конституции.

Давайте прямо скажем: Василий Ключевский не был специалистом по русской истории XIX века, поэтому его суждения на сей счет в значительной степени носят публицистический характер. На самом деле все российские самодержцы XIX века проводили совершенно разную политику. Из них разве что Николая I можно назвать идейным продолжателем своего отца.

Фигура императора Павла I в русской историографии является одной из самых противоречивых.Царствование Павла было коротким, а его литературные портреты очень спорны.

Научное изучение царствования Павла I было положено Д.А. Милютиным, труд которого не включал внутреннюю политику императора. Подобные замечания встречаются в курсе лекций С.Ф. Платонова и в справочнике истории книги Н.А. Рубакина.

Попытки рассмотреть личность монарха и его царствование предпринимались в советской историографии, в основу которых был положен проблемно-хронологический принцип. Крупнейший исследователь истории России С.Б. Окунь всю предшествующую историографию касательно Павла I, в зависимости от отношения к внутренней политике императора делит на две группы. Концепция первой группы является основной в историографии и сводится к тому, что Павел это совершенно беспринципный душевнобольной человек. Концепция второй группы признает императора царем-демократом. Обе концепции едины, по мнению С.Б. Окуня, в противопоставлении царствования Павла и Екатерины.

Рисунок 1. Павел I. Автор24 — интернет-биржа студенческих работ

Общие оценки Павла I изменяются в годы первой русской революции, когда дворянско-буржуазная историография начинает пересматривать свои позиции.

Готовые работы на аналогичную тему

Монография дает подробный анализ исторических представлений о личности, царствовании и смерти российского императора Павла I.

В основу исследования был положен хронологический принцип, который позволил рассмотреть динамику процесса изучения аспектов, связанных с именем императора в культурно-историческом контексте.

Павел I в оценках современников

Личность императора, как и источники информации о нем, очень противоречивы. Современники царя свидетельствуют о его личности по-разному. Одни считали его демократом, другие самодовольным деспотом.

Рисунок 2. Характер Павла. Автор24 — интернет-биржа студенческих работ

После смерти Елизаветы Петровны и Петра III, Екатерина стала единовластной императрицей России. Её сын Павел был лишен любви матери, и отношения между ними были довольно напряженными.

Екатерина, по мнению французского посла Сольмса, скорее была мачехой и подозревала, что он может против неё восстать.

О накаленных отношениях в императорской семье говорили почти все современники. Однако князь Голицын считал Павла интеллектуалом, с острым и пылким умом и прекрасной памятью, о чем говорили императорские учителя.

Во время путешествия в Париж, Павел I ничего полезного и поучительного не оставлял без тщательного изучения.

Высокую оценку о воспитании и образовании Павла давали и другие европейцы, например, Великий герцог Леопольд, брат австрийского императора Иосифа II.

Действительно, Павел I был отлично воспитан, он имел прекрасные манеры и веселый нрав, о чем рассуждает княгиня Д.Х. Ливен и подтверждают офицер конной гвардии Саблуков и Кутузов.

Саблуков Н.А. говорит о высокой нравственности императора, о том, что он был богобоязненным человеком и глубоко верующим. Он ненавидел распутство и имел сильно развитое чувство справедливости.

Анна де Пальмье вспоминает о нем как о человеке искреннем, честном и справедливом.

При обращении с народом вельможи не должны были показывать свою надменность, зная, что каждый может написать императору и что он читает каждое письмо.

Во время правления Павла I русские чиновники, по мнению А. Чарторыйского, меньше злоупотребляли своим положением.

Незначительные случаи, которые в глазах Павла становились страшными заговорами, заставляли его гнать людей в отставку и отправлять в ссылку.

Он не переносил жилеты, ассоциировавшиеся у него с французской революцией, поэтому обладатель жилета, попавший на глаза императору, отправлялся на гауптвахту.

Все современники говорят о большой подозрительности императора. Император вспыльчив, подозрителен, эмоционален и ревнив к власти.

Когда власть находится в руках человека, управляемого эмоциями, а не логическими законами, тогда государству и его народу приходится очень тяжело.

Внешняя политика Павла I

В период правления Павла I Россия была единственной страной, руководствовавшаяся идеалами христианства во внешней политике.

Проблемы, возникшие при Екатерине, приходилось решать Павлу, это были последствия войн с Польшей, Турцией, Персией и Швецией.

Казна была истощена, внешний долг России был огромный. Кроме этого, под влиянием Франции росли революционные настроения.

Главной мерой Павла стало прощение всех польских участников войны 1794-1795 гг.

Рисунок 3. Внешняя политика Павла I. Автор24 — интернет-биржа студенческих работ

В зоне его пристального внимания в конце 1797 г. находилась Мальта, потому что император покровительствовал Мальтийскому ордену.

Русская эскадра освободила Ионические острова, остров Корфу, одержав победу над французами, но Россия не стала посягать на Мальту. Победа русских над Францией в Северной Италии в 1799 г., высадка адмирала Ушакова в Неаполе и освобождение Рима, означала конец французского господства.

Эти победы некоторые историки считают результатом неуравновешенной психики императора, а Запад об этом молчит, поскольку не желает признавать такие крупные победы России.

Находившиеся в Италии русские войска были отданы под командование императора Франца, отношение к ним было ужасающее, а австрийцы после переговоров с французами, заблокировали русским войскам поставку продовольствия и боеприпасов.

В этой ситуации невозможное совершил А.В. Суворов – он сумел вывести русскую армию в Германию через Альпы, вернув её в Россию.

Император в 1800 г изменил свой внешнеполитический курс и как считают некоторые специалисты, он стал одной из основных причин в деле его убийства.

Суть заключалась в том, что Пруссия, Швеция и Дания в союзе с Россией должны были положить конец английскому господству в море.

Из европейских стран, исходя из их поведения, возможным и единственным союзником Павла становится Наполеон, который в письме российскому императору обозначил свои интересы.

Наполеон преследовал свою цель – освободить эти территории от англичан, а цель Павла заключалась в освобождении русских рабов в Хиве.

Скорее всего, Наполеон ставил цель втянуть Россию в войну с Англией и наблюдать со стороны.

Александр I через несколько часов после смерти Павла приказал отменить операцию и вернуть войска.

Читайте также: