Миф об эре кратко

Обновлено: 04.07.2024

Миф о Er закрывает книгу X (614 б - 621 г) из Республики , по Платону , а также последняя часть этой работы. Этот миф представляет собой суд над душами, и именно призрак Эр, сын Армения, рассказывает историю вознаграждения, которое получают души хороших и плохих, в поэтической потусторонней жизни.

Резюме

Презентация мифа об Эр

По словам Роберта Бакку, «миф об Эре Памфилии не является чистым изобретением Платона . Философ заимствует основные элементы из орфических и пифагорейских традиций ; но, согласно своему обычаю, он пользуется ими очень свободно. « Таким образом, в этом мифе неопределенность , период в 1000 лет, подъем вправо и вниз влево, вероятно, являются орфической и пифагорейской традицией. Для Климента Александрийского Эр будет Зороастром .

Именно Сократ представляет этот миф, который участвует в вере в реинкарнацию , переселение душ . Мы наблюдаем глазами Эр видение загробной жизни, где души испытают страдания или награды. Таким образом, некоторые подвергаются худшим мучениям из-за несоблюдения правил мудрости, в то время как другие благословлены наградой за их уважительное поведение.

Души, призванные к судьям будущей жизни, не только человеческие; некоторые из них - души животных. Однако они не принадлежат к другой категории душ и рисуются одновременно с другими, когда им приходится перевоплощаться.

По словам Ханны Арендт , Платон предназначал этот миф для невежественных масс, потому что он противоречит его концепции бессмертия души, тезису, который, по его мнению, доступен только философам, способным постичь его истинность; точно так же идея телесных наказаний после смерти несовместима с его теорией смертности тела. Кроме того, миф о пещере очень четко устанавливает, что именно земная жизнь составляет настоящий ад.

Миф об Эр оказал фундаментальное влияние на западную культуру после того, как был интегрирован в христианскую догму [исх. необходимо] . Платон впервые раскрывает не только концепцию окончательного приговора, определяющего вечность жизни или смерти, сопровождаемого наградами или наказаниями, но также определяет географическое разделение ада , чистилища и рая , предлагая при этом очень конкретное описание постепенного телесные наказания, ожидающие нечестивых. В этом смысле он первым осознал огромный политический потенциал этих народных верований, которые он ценит в рамках неологизма теологии , которая для него является неотъемлемой частью политической науки.

резюме

«Слово девы Лахесис, дочери Необходимости. Эфемерные души, вот начало нового цикла, который принесет смертной расе смерть. Не демон будет рисовать вам жребий, а вы выберете демона. Пусть первый привлеченный первым выберет жизнь, к которой он будет привязан по необходимости. Никто не хозяин добродетели; каждый, в зависимости от того, будет ли он ее уважать или презирать, получит большую или меньшую долю. Ответственность лежит на том, кто выбирает. С другой стороны, бог не виноват. "

Затем представитель произносит заклинания на земле. Каждая душа берет один, не зная, о чем идет речь. Как только она поднимает его, она знает, через какой порядок следует пройти, чтобы сделать свой выбор. Моделей жизни намного больше, чем душ, так что каждый, независимо от порядка прохождения, имеет возможность выбирать. Посланник Лашесиса добавляет:

«Даже для того, кто прибывает последним, существует скорее удовлетворительная жизнь, чем посредственная, если он выбирает ее обдуманно и проживает ее всеми своими усилиями. Следовательно, выбор первого не должен быть случайным, а выбор последнего не должен расстраиваться. "

Эр, наблюдавший все это, однако, не пил воды Леты . Проснувшись на погребальном костре, он встает и рассказывает об увиденном.

Анализ

Путешествие в загробную жизнь и наказание перед реинкарнацией

Тот, кто был добродетельным в течение своей земной жизни, видит, что вызванное им блаженство умножается в десять раз.

Личная ответственность

Если жизнь, которую собирается вести душа, уже определена в своих общих чертах, никакая жизнь не навязывается душе. Он свободно выбирает из нескольких возможностей, которых много. Выбор его жизни сделан без участия кого-либо другого; таким образом, олень, который будет сопровождать душу во время ее земной жизни и ее посмертного путешествия (человеческая жизнь должна длиться сто лет, а посмертное путешествие - тысячу лет, что в сумме дает 1100 лет), обязана он должен придерживаться своего выбора, но он не несет ответственности за этот выбор. Только душа.

Тем не менее его выбор подвержен относительному детерминизму. Душа, знающая, что такое Добро и Добро, будет стремиться к добродетельной жизни, в то время как душа, которая вела предыдущую порочную жизнь, будет больше привлечена к порокам.

Практика философии

Чтобы познать добро, лучше всего практиковать философию. У Платона это позволяет созерцать и познавать ее (см. Аллегорию пещеры ). Это также позволяет тем, кто его практикует, отстраняться от чувствительных вещей и сохранять чистоту своей души, которая относится к онтологическому рангу выше, чем чувствительные вещи.

Поэтический перевод философской программы

Таким образом, этот миф будет историей, направленной на замену гомеровских мифов, касающихся Аида (греческого ада), который считается слишком пугающим и вселяет страх смерти в стражей города, хотя эти стражи должны быть храбрыми. [исх. необходимо] Миф об Эре, таким образом, показывает нечто большее, болезненное только для тех, кто этого заслуживает, и счастливое для добродетельных.

Составляющие мифа

Персонажи мифа

(в порядке появления - цитата - в тексте)

Те, кто, согласно рассказу Эр, предпочли бы перед ним новые жизни:

Орфей стал лебедем;
Фамирас стал соловьем;
Аякс , сын Теламона, стал львом;
Агамемнон стал орлом;
Аталанте стал спортсменом-мужчиной;
Эпей , сын Панопеи, стал трудолюбивой женщиной;
Терсит (шут) стал обезьяной;
Улисс стал частным человеком и вел спокойную жизнь.
животные также знают в этом месте перехода миграцию своей души, выбирая свою судьбу.

Греческий Mermaid IV - го века до нашей эры. AD . У каждой из семи сестер есть музыкальная нота, связанная с цветом в качестве атрибута.

Lachesis на Puteal Монклоа , устьевой мрамор стиле нео-чердаке II - го века , Национальный археологический музей в Мадриде . Она поет прошлое.

Смерть Орфея, стамнос красных цифр Гермонакса, V - го века до нашей эры. Нашей эры , Лувр (G 416). Орфей стал лебедем.

Аякс Великий противостоит троянцу , Западный фронтон храма Афайи на Эгине , ок. 500 г. до н.э. AD , Мюнхенская глиптотека (инв. 80). Аякс , сын Теламона, стал львом

Он говорил, что ето душа, чуть только вышла из тела, отправилась вместе со многими другими, и все они пришли к какому-то божественному месту, где в земле были две расселины, одна подле другой, а напротив, наверху в небе, тоже две. Посреди между ними восседали судьи. После вынесения приговора они приказывали справедливым людям идти по дороге направо, вверх по небу, и привешивали им спереди знак приговора, а несправедливым — идти по дороге налево, вниз, причем и эти имели — позади — обозначение всех своих проступков. Когда дошла очередь до Эра, судьи сказали, что он должен стать для людей вестником всего, что здесь видел, и велели ему все слушать и за всем наблюдать.

Он видел там, как души после суда над ними уходили по двум расселинам — неба и земли, а по двум другим приходили: по одной подымались с земли души, полные грязи и пыли, а по другой спускались с неба чистые души. И все, кто бы ни приходил, казалось, вернулись из долгого странствия: они с радостью располагались на лугу, как это бывает при всенародных празднествах. Они приветствовали друг друга, если кто с кем был знаком, и расспрашивали пришедших с земли, как там дела, а спустившихся с неба — о том, что там у них. Они, вспоминая, рассказывали друг другу — одни, со скорбью и слезами, сколько они чего натерпелись и насмотрелись в своем странствии под землей (и странствие это тысячелетнее), а другие, те, что с неба, о блаженстве и о поразительном по своей красоте зрелище.

Но рассказывать все подробно потребовало бы, Главкон, много времени. Главное же, по словам Эра, состояло вот в чем: за всякую нанесенную кому-либо обиду и за любого обиженного все обидчики подвергаются наказанию в десятикратном размере (рассчитанному на сто лет, потому что такова продолжительность человеческой жизни), чтобы пеня была в десять раз больше преступления. Например, если кто стал виновником смерти многих людей, предав государство и войско, и многие из-за него попали в рабство или же если он был соучастником в каком-нибудь другом злодеянии, за все это, то есть за каждое преступление, он должен терпеть десятикратно большие муки. С другой стороны, кто оказывал благодеяния, был справедлив и благочестив, тот вознаграждался согласно заслугам.

Что Эр говорил о тех, кто, родившись, жил лишь короткое время, об этом не стоит упоминать. Он рассказывал также о еще большем воздаянии за не почитание — и почитание — богов и родителей и за самоубийство….

Затем Эр рассказал о том, как души людей под наблюдением богов выбирают себе новую жизнь. Платон от имени своего героя подчеркивает, что как на Земле, так и на Небе главный выбор для человека — это выбор между добром и злом, между порядочной и дурной жизнью.

«Так вот, когда все души выбрали себе ту или иную жизнь, они в порядке жребия стали подходить к Лахесис. Какого кто избрал себе гения, того она с ним и посылает как стража жизни и исполнителя сделанного выбора. Прежде всего этот страж ведет душу к Клото, под ее руку и под кругообороты вращающегося веретена: этим он утверждает участь, какую кто себе выбрал по жребию. После прикосновения к Клото он ведет душу к пряже Атропос, чем делает нити жизни уже неизменными.

Отсюда душа, не оборачиваясь, идет к престолу Ананки и сквозь него проникает. Когда и другие души проходят его насквозь, они все вместе в жару и страшный зной отправляются на равнину Леты, где нет ни деревьев, ни другой растительности. Уже под вечер они располагаются у реки Амелет, вода которой не может удержаться ни в каком сосуде.

Вот все, что в виде мифа говорится в этом диалоге Платона о переживаниях умирающих людей. Платона интересовал не столько процесс умирания, сколько нравственные вопросы — добра и зла, выбора правильного жизненного пути и т. п. Именно для того, чтобы предложить решение этой проблемы, он и использует различные мифы, в том числе миф об Эре.

Платон считает, что физический мир, в котором мы живем, — это только одна из форм бытия. Тело он считал временным жилищем души, ее носителем и даже тюрьмой. Его очень интересовал вопрос о судьбе души человека после смерти тела. Смерть он считал бегством, освобождением души.

Если обобщить все, что говорил Платон о смерти в мифе об Эре и в ряде других своих произведений, можно прийти к следующим заключениям:

1) Платон считал, что смерть есть выделение души из тела, ее освобождение;

2) эта нематериальная часть человека подвергается меньшему числу ограничений, чем материальная часть;

3) вне физического существования время уже не составляет необходимый аспект остальных форм бытия;

4) остальные сферы бытия вечны;

5) время, согласно Платону, является не истинным, движущимся отражением вечности.

В продолжении своего тысячелетнего путешествия, души собираются для определения своей дальнейшей судьбы. Согласно греческой традиции судьбу человека решают Боги, среди коих Необходимость ведет главную роль.

Сказав это, пророк Лахесис бросила в сторону судеб числа, чтобы определить порядок, по которому души назначены к выбору: число, упавшее рядом с какой-либо из душ, вызывает ее к самоопределению. Стало быть, прато, луговина парадигм, посреди которой возвышается пророк, являет взору всякой души все возможные образцы человеческих жизненных путей и судеб животных, стократ превышающих число присутствующих душ. В распоряжении выбирающего первым - множество путей, но и для выбирающего последним проблема выбора далеко не безнадежна.

Сделанный выбор затем скрепляется печатью двумя другими Мойрами - Клото и Атропос, и становится уже необратимым. Души припадают к водам реки Леты (река забвения), и затем падают и поселяются в телах, чтобы реализовать собственный выбор.

Можно сказать, что выбор зависит от "свободы души", но точнее было бы сказать, от "знания", от понимания сути благой жизни и порочной, т.е. от "философии", которая, по Платону, выступает силой, спасающей всегда и везде, в мире этом и ином. Этический интеллектуализм здесь достигает крайних пределов: "Ведь если есть некто, - говорит Платон, - кто способен к здоровому философствованию в этой жизни, дело выбора сверхземной участи не застанет его среди последних; более того, есть у него возможность постольку, поскольку Эр сообщает о происходящем в этом мире, быть не только счастливым на этой земле, но и, путешествуя в иной мир, а затем обратно, не попадать в подземные сферы и тягостные испытания, но плавно двигаться к небу".

4.7. Миф о летающей крылатой колеснице

В диалоге "Федр" Платон предлагает видение потустороннего мира еще более сложное. Возможно, он искал объяснения тому, что ни один из мифов, до сих пор рассмотренных, не показывает почему души вселяются в тела, почему души первородны, и в чем причина их сродства и однонаправленности с божественным.

Первоначально душа была в Боге, и в этой своей божественной жизни во всем следовала Богам, а пала она на землю в тело по причине своей вины. Душа - нечто подобное крылатой колеснице, запряженной двумя конями с возницей. И если кони, мчащие Богов, равным образом надежны, то кони, впряженные в повозку с душами человечьими - разной породы, один из них хорош, другой - дурен, отчего возникают сложности с управлением. Возница символизирует разум, кони - алогичные части души - вожделеющую и гневную, агрессивную. Другие полагают, что это три элемента, из которых Демиург в "Тимее" слепил душу человека.

Следуя Богам, души летят небесными стезями, одной своей половиной периодически соединяясь с небом и Богами, созерцая в полете Гиперуранию, запредельный мир идей, или так называемую "Долину правды". Но, в отличие от Богов, созерцать Бытие, упиваться дольними откровениями, - для наших душ все это многотрудное занятие по той простой причине, что плебейский конь, - наша вторая дурная натура, - тянет без устали вниз. Вот и получается, что некоторые души видели Бытие, или хотя бы часть его, и продолжают жить с Богами, тогда как другим не удается достигнуть "Долины Правды"; они скучиваются, в давке им не удается воспарить отвесно ввысь, к единению с небом, в стычках и драках их крылья крошатся, и отяжелевшие души падают на землю.

Следовательно, поскольку душе удается увидеть Бытие и "Долину Правды", она не падает на землю в чье-то тело, а продолжает, из цикла в цикл, жить в компании Богов и Демонов. Человеческая жизнь морально более или менее совершенна в зависимости от того, как много душа видела в "Гиперурании". По смерти тела душа вызывается на высший суд, где получает на тысячелетие награды или наказания, пропорционально своим заслугам и просчетам в земной жизни. После этого срока она вернется для новой инкарнации.

Впрочем, в "Федре" мы находим нечто новое. По прошествии десяти тысяч лет, все души вновь обретают крылья и возвращаются в лоно Богов. Те же души, что в течение трех жизней неуклонно философски совершенствовали себя, составляют привилегированное исключение и уже через три тысячи лет обретают вновь крылья. Ясно, что две картины представляются весьма различными: место, где живут с Богами и куда возвращаются души каждые десять тысяч лет (по "Федру"), и место, где протекает тысячелетнее блаженство после каждой прожитой жизни (согласно "Государству").

4.8. Итоги эсхатологии Платона

По сути дела, мифы всегда приглашают к вере, своего рода "разумной вере", как мы это видели из предыдущей главы. Суммируя сказанное, получаем следующее. Человек на земле - странник, а земная жизнь - некое испытание.

Истинная жизнь начинается в невидимом - по ту сторону земного мира, где душа оказывается перед судом, совершаемом по одному критерию - справедливости и несправедливости, умеренности и разнузданности, добродетели и порока. Ни во что другое судьи не вникают: решительно ничего не значит факт, принадлежала ли душа Царю мира, либо самому ничтожному из подданных. Лишь знаки правоты или неправды идут здесь в расчет как самоценные. Участь же души может быть следующей: а) если прожитая жизнь была исполнена правоты, ее ждет награда (жизнь на сказочных островах Блаженных), или в месте превосходящем все остальные до неописуемости; б) неправедно прожитая до степени непоправимости жизнь получит вечное наказание в Тартаре; в) если прожитая жизнь лишь частично справедлива, а несправедливости поправимы, душу ждет наказание, но временное (позже, очистившись от вины, она получит все, что заслужила).

Все же, несмотря на идеи "суда", "награды", "кары", сквозь все эсхатологические мифы просвечивает идея "освобождения" от человеческих мук и страданий; здесь же мы имеем своеобразное уточнение: "признание превосходства души высокой пробы обретают исключительно через боль, муки, страдания; да будет так на земле, как и выше: ведь и вправду никак нельзя освободиться от неправедности иным путем".

Видите ли, оказывается, всё это время Эр переживал опыт выхода из тела. Его душа вышла из тела и вместе со многими другими совершила путешествие в божественное место, где людей подвергали суду, лететь ли им на небеса, или же падать вниз под грузом плохих поступков, висящих на спинах. Но судьи сказали Эру, что он должен стать для людей вестником об этом ином мире, так что ему нужно всё слушать и за всем наблюдать. Он увидел в земле две расселины, одна подле другой, а напротив, наверху в небе, тоже две. Он наблюдал, как в пространстве между ними судьи, на основании поступков, совершённых душами при жизни, посылали их, как я сказала ранее, либо в небеса, либо вниз через одну из расселин.

Он остаётся вашим призванием, вашей потенциальной судьбой. Когда вы с ним сонастроитесь, это может привести к мощным трансформирующим последствиям. Он может в самый нежданный момент, когда вы думаете, что совсем запутались, проникнуть в вашу жизнь и полностью её перевернуть. Сколь многие из вас засвидетельствовали справедливость этого? Худая и неловкая девочка, Элла Фицджеральд, приходит на вечер любительских выступлений в Гарлемском оперном театре. Объявляется, что она будет танцевать, но в последний миг она, к своему удивлению, заявляет, что передумала и вместо этого будет петь. Она получает главную награду и это становится началом её великой карьеры.

Мы созданы из вещества того же, что наши сны…

Если в глубине своей мы суть образы, тогда наша жизнь есть воплощение, выражение во времени образа энтелехии, который Микеланджело называл immagine del cuore. Этот сутевой, или сущностный, образ является предельным спонсором вашей жизни. Это значит, что всё, что происходит с вами в процессе личного развёртывания, вторично по сравнению с сущностной данностью этого образа в сердце. Если развить идею Хиллмана, вы не являетесь в обязательном порядке продуктом вашей истории, тем, что сделали или не сделали по отношению к вам ваши родители, братья и сёстры, школьные учителя и события вашей ранней жизни. Они служат лишь отражением и преломлением лучей первичного образа, а не творцом его. Прежде, нежели стать историей, вы были воображением. Образ есть зерно, содержащее душевное ДНК, а также мотивирующие силы, которые придают форму дереву вашего становления.

Каким образом можно пробуждаться для этого даймона-проводника, чьи особые потребности, называемые иногда симптомами или идиосинкразиями, направляют вашу жизнь к реализации заложенного в ней потенциала? Мы не начинаем с ребёнка и его детских травм, которые затем влияют на то, во что превращается взрослый. Напротив, мы начинаем с того, кто и что вы есть сейчас, в вашей полной зрелости: вы смотрите на листья и плоды, а затем проделываете путь обратно к корням, не просто к любым старым корням, но зачастую к узловатым и изогнутым, которые придали вам вашу уникальную и конкретную форму.

Именно в этих узловатых корнях вы обнаруживаете предвестников более зрелой личности. Нередко предвестники являются симптомом. Манолете, величайший и храбрейший тореадор, в детстве был таким застенчивым и столь многого пугался, что хронически прятался за юбкой матери. Впоследствии, став тореадором, он брал в руки великую красную юбку своего плаща и выступал против разъярённых быков, повергая их. Уинстон Черчилль, золотыми устами и не менее золотой пишущей ручкой которого был выстроен мост надежды, был дислексиком, заикавшимся до поздней юности, получавшим плохие отметки.

Традиционная психология сказала бы, что все эти люди с лихвой компенсировали в дальнейшей жизни свои ранние проблемы. Но такая точка зрения отрицает влияние величайших тайн психики (души) и её даймона. Хиллман утверждает (а мои исследования выдающихся людей это подтверждают), что происходящее в ранней жизни имеет место потому, что даймон, или ангел, знает потенциал взрослой жизни и действует таким образом, чтобы защитить этот потенциал через симптоматическое поведение. Так что потенциально возможное не реализуется, пока человек не окажется готов воплощать свой гений. Таким образом, литературный и лингвистический гений Черчилля упрочнялся его дислексией и дефектом речи, тогда как безмерная смелость Манолете скрывалась и сохранялась за первоначальной робостью.

В детстве даймон знает потенциал взрослой жизни и действует так, чтобы защитить этот потенциал через симптоматическое поведение. Так что потенциально возможное не реализуется, пока человек не окажется готов воплощать свой гений

Для себя я взяла за правило, когда встречаю ребёнка с тем или иным дефектом, не смотреть только лишь на симптомы, а фокусироваться более на нахождении его или её даймона-проводника и способностей, которые потенциально заложены в ребёнке. Хиллман пишет:

Психология начинается с перевёрнутого с ног на голову положения, что детство является первичным и первопричинным, что развитие аккумулируется и есть нечто вроде органической эволюции, достигающей вершины, а затем деградирующей. Ранние шрамы стали гноящимися ранами или исцелёнными добродетелями, но вовсе необязательно, что они обрезают ветви дерева и ответственны за его форму. Форма заключена в самом зерне. Иными словами, детству не только придают слишком большое значение, но его ещё и заключают в ловушку органической и меланхолической модели.

Вместо изучения психологии развития нам стоит исследовать сутевую психологию, структуру характера, неизменяемые психопатологии и внутренние потенциалы таланта.

Я считаю: важнее всего остального отмечать расположение своих корней в небесах, в мире творения и архетипического паттерна, а затем открывать этот паттерн и его облик — не обязательно в нашем детстве, а на протяжении всей жизни. Таким образом мы начинаем с того, кто мы есть, а затем прочитываем в обратном порядке то, кем мы уже были, когда были детьми, находя даймона, который проводил весь этот процесс. Маргарет Мид говорила мне, что к тому времени, как ей исполнилось четыре, она уже была всем тем, кем она стала. Впоследствии добавились лишь детали. Пожалуй, в Америке мы настолько переоценили детство и настолько излишне благословили этого внутреннего ребёнка (движение, кстати, во многом начатое мной), что потеряли силу и смысл более глубокой направляющей силы и образа нашей жизни. Детское развитие является частью, но не обязательно представляет собой причину того, кто и что мы есть. А всё это, в каком-то смысле, было взращено в даймоне, в зерне, которое было ещё в Древней Греции, — в глубочайшем понимании того, кто и что обитает в нашей собственной глубине.

Читайте также: