Материнское право бахофен кратко

Обновлено: 02.07.2024

Но кроме семьи в то время все большее внимание исследователей ранних эпох истории начинает привлекать род. Первая половина XIX в. характеризуется началом теоретической разработки этой проблемы, в связи с чем постепенно вырисовывается знаменитая триада: семья — род — племя. Ряд ученых обращает внимание на господство в роде общинного начала вообще, на существование родовой собственности в частности. Однако представление о роде у всех исследователей оставалось весьма неопределенным. Так как объектом изучения был род в том его виде, в каком он существовал в прошлом У народов, уже достигших ступени классового общества (древние греки, римляне, германцы, славяне и т. п.), то естественно, что он мыслился исключительно как род патриархальный. Почти все ученые представляли род как совокупность связанных общностью происхождения семей, вследствие чего оказывались не в состоянии сколько- нибудь четко отграничить его от большой патриархальной семьи.

Обратив внимание на это явление, Мак-Леннан первым попытался дать ему объяснение. В отличие от Бахофена он уделил внимание роду, который он первый понял не как результат разрастания семьи и не как совокупность семей, а как форму общественной организации, предшествующую семье24.

Изучение семьи Л. Морганом.

Л. Морган (1818—1881) считал, что семья в своем развитии прошла через следующие фазы: промискуитет, кровнородственная семъя, пуналуальная семья, синдиасмическая семья и моногамная семъя. Промискуитет характерен для низшей ступени дикости. Половые отношения между членами праобщины не регулировались никакими нормами. Существовали неограниченные половые отношения между всеми членами общества. Это такая форма совместной жизни, когда отсутствовали отдельные, обособленные семейные группы и семейная жизнь была идентична общественной. Согласно Моргану, весьма скоро происходит ограничение полового общения, и начинают выделяться отдельные группы, между которыми такое общение разрешено. Этот процесс, несомненно, длился весьма долго и привел к возникновению особой формы семьи — кровнородственной. Кровнородственная семьяхарактеризуется групповым браком, а половое общение в ней разрешено лишь между теми, кто принадлежит к одному поколению. Все те, кто принадлежит к одному поколению, т. е. братья и сестры независимо от степени их родства образуют одну семью. Такая семья является эндогамной общностью, ибо включает людей одного поколения, принадлежали лишь к одному роду или племени. Сужение круга половых партнеров привело к возникновению более развитой формы семьи — пуналуальной. В пуналуалъной семьеиз полового общения исключаются сперва ближайшие кровные родственники по женской линии, а позже этот запрет распространяется и на остальных, более дальних родственников того же поколения. Этому типу семьи все еще присущ групповой брак, однако принцип эндогамии заменяется экзогамией, так что можно сказать, что это брак между людьми, принадлежащими к одному поколению, но к разным родам. Пуналуальная семъя таким образом, представляет собой такую форму брачных ношений, когда брачными партнерами являются группа сестер одного рода и группа братьев из другого рода. В рамках такого на семейной жизни все более частыми оказываются устойчивые продолжительные связи между одним мужчиной и одной жениной. Это — первый шаг к появлению парного брака. Переходным историческим типом выступает синдиасмическая семъя, которая появляется на рубеже дикости и варварства, в которой один мужчина живет с одной женщиной, а полигамия остается исключительным правом мужчины. Брачные узы легко расторгаются, и тогда дети остаются с матерью. Регулируя половые ношения определенного мужчины и определенной женщины, синдиасмическая семья делала известным действительного биологического отца и создавала условия для создания моногамной семьи, возникающей во времена разложения родового строя, появления частной собственности и классов. Моногамная семья отличается тесной связью между одним мужчиной и одной женщиной. Непосредственной причиной возникновения моногамной семьи было стремление обеспечить бесспорность отцовства и право потомства на владение семейным существом. Одновременно с укреплением моногамной семьи шел процесс разложения старого родового строя и возникновения новых форм человеческих общностей. Исторически развитие семьи шло от нерегулируемых половых отношений к их ограничению рамках моногамной семьи.

В отличие от представителей современной критики, учёный византиец, видя в сказании то, в чём усматривает аномалию, не склоняется к подозрению, ни, тем более, к изменению традиционного материала. Такое неиспытующее, доверчивое следование традиции, часто порицаемое как бездумное переписывание, является лучшим ручательством надёжности даже позднейших свидетельств. Во всех областях исследований древнего мира господствует та же верность и точность в фиксации и передаче предания, та же боязнь посягнуть дерзновенной рукой на остатки ушедшего мира. Ей обязаны мы возможностью уверенно распознать внутреннее устроение древнейшей эпохи и проследить историю человеческой мысли вплоть до самых её начал и истоков её последующего развития. Чем меньше тяга к критике и субъективным комбинациям, тем выше надёжность и тем дальше отстоит опасность искажений.

Уже сама строгость, с которой выступает римская система отеческой власти, указывает на существование более ранней системы, которую она стремилась преодолеть и вытеснить. В городе безматерней дочери Зевса Афины высокий принцип отцовства, облечённый в чистоту аполлонической природы, представляется не менее чем вершиной такого развития, низшие ступени которого должны были принадлежать миру совершенно иных идей и жизненных обстоятельств. Однако как сможем мы понять итог, если первоначала для нас загадка? И где можно их обнаружить? Ответ на этот вопрос не представляет сомнений: в мифе, этой верной картине древнейших времён — здесь и нигде более.

Первое наблюдение, которое подтверждает такую [мифологическую] логичность духовного мира гинекократии, заключается в преимуществе, которое здесь отдаётся левой стороне перед правой. Левое относится к женской, страдательной, правое — к мужской, деятельной природной потенции. Достаточно напомнить о той роли, которую играет левая рука Исиды в стране Нила, особенно чтущей материнское право, чтобы сделать очевидной эту взаимосвязь.

В обычаях и нравах гражданской и культовой жизни, в характерных чертах одежды и прически не менее красноречиво, чем в словах отдельных изречений, неизменно повторяется одна и та же идея: major honos laevarum partium [1] — и её внутренняя связь с материнским правом. Не менее важно и другое проявление того же основного закона: примат ночи над днём, рождающимся из её материнского лона. Обратное отношение оказалось бы в решительном противоречии с гинекократическим миром. Уже древние ставят в один ряд преимущество ночи и левой стороны и связывают оба этих явления с приматом материнства. Здесь, как и прежде, древнейшие нравы и обычаи: счёт времени по ночам, выбор ночного времени для сражений, для совещаний, для правосудия, предпочтение темноты для культовых отправлений — показывают нам, что мы имеем дело не с абстрактными философскими идеями позднейшего происхождения, а с реальностью первоначального образа жизни. Следуя за развитием всё той же мысли, мы можем издалека различить черты неотъемлемого своеобразия того преимущественно материнского периода мировой истории в культовом предпочтении луны перед солнцем, приемлющей семя земли перед оплодотворяющим морем, мрачной смертной стороны природного бытия перед светлой стороной становления, усопших перед живыми, печали перед радостью.

Бахофен И. Я.Материнское право. Исследование гинекократии древнего мира в соответствии с ее религиозной и правовой природой. В трех томах. Т. I.
СПб:. Издательский проект "Quadrivium". 2018. — 384 с.

Информация о файле: pdf, 12 mb

Чтобы выявить правовую структуру древнейшего матриархального уклада, необходимо было прежде проинтерпретировать огромный пласт мифологического материала, и в ходе своих исследований Бахофен сосредоточился прежде всего на анализе религиозных представлений, образов, ритуалов и преданий. Это и составило отличительную черту метода Бахофена, что стало предвосхищением всеобщего интереса к мифу,

Именно эту мысль Бахофен развивает в своем труде жизни, и привлечение внимания к матриархату и его социально-правовым и теоретическим основаниям стало прочно ассоциироваться с его именем.

Теория материнского права и матриархальных обществ Бахофена не пользовалась большим вниманием в XIX веке и в первой половине XX века. Объясняется это тем, что вплоть до конца Первой мировой войны патриархальная система в Европе и Америке оставалась нетронутой и сама идея женщины как центра общественной и религиозной жизни казалась абсурдной. Общественные и психологические перемены, происшедшие за последующие четыре десятилетия, вызвали к проблеме матриархата новый бурный интерес и потребовали переоценки дремавших сотни лет идей.

В кратком изложении теория матриархального общества, его принципы и ценности, данные в трудах Бахофена и Моргана[66], таковы. Принцип жизни, единства и мира, принцип универсальности – это матриархат, тогда как патриархат – это система ограничений. Женщина, заботящаяся о ребенке, простирает свою любовь вне себя самой на других людей и подчиняет все свои способности и воображение цели сохранения и украшения бытия других людей. Идея человеческого универсального братства коренится в принципе матриархата, но исчезает с развитием патриархального общества. Матриархат – это основа принципа универсальной свободы и равенства, мира и мягкой человечности. Он также является основой для настойчивой заботы о материальном благополучии и мировом счастье[67].

1. Осознание неспособности патриархально-авторитарной системы выполнять свои функции; ее неспособность предотвратить большие и жесточайшие войны и террористическое диктаторство; ее невозможность предотвратить будущие катастрофы, такие как ядерно-биологически-химическая война, голод в огромной части колониального мира и катастрофические по следствия отравления воздуха, воды и земли.

2. Демократическая революция, заместившая демократическими структурами традиционный авторитаризм. Процесс демократизации произошел наряду с возникновением технологического общества изобилия, которое в основном не требует личного подчинения, а действует скорее на основе коллективного труда и манипулируемого согласия.

3. Женская революция, которая, хотя и не полностью, прошла долгий путь под знаком радикальных идей Просвещения о равенстве мужчин и женщин. Эта революция нанесла жестокий удар по патриархальной власти как в капиталистических странах, так и в такой консервативной стране, как Советский Союз.

4. Революция детей и молодежи, которые критикуют патриархальную власть открыто и энергично, хотя иногда и напрасно. В прошлом дети могли протестовать только неадекватным способом: отказом от еды, плачем, мокрой постелью, вообще упрямством. Их защитники (Песталоцци, Фрейд и др.) показали, что у детей есть собственная воля и страсть и их нужно принимать всерьез. В XX веке эта тенденция продолжилась с возрастающей силой, а самым влиятельным защитником детей стал доктор Бенджамин Спок. Что касается подростков и юношей, то теперь они говорят сами за себя, и уже не вполголоса. Они требуют соблюдения их прав, хотят, чтобы их услышали, приняли всерьез, хотят быть активными субъектами, а не пассивными объектами в мероприятиях, от которых зависит их жизнь.

Определенные матриархальные тенденции можно наблюдать в некоторых группах более или менее радикальной молодежи. И не только из-за того, что они строго антиавторитарны, но и из-за принятия ими названных ценностей и отношений матриархального мира, описанных Бахофеном и Морганом. Например, идея группового секса тесно связана с бахофенским описанием раннего матриархального этапа развития человечества. Или предпочтения в манере одеваться, стирающей сексуальные различия во внешнем виде, делающей два пола менее поляризованными.

5. Изменение в сфере потребления. Наша потребительская культура создает новую перспективу. Если мы и дальше пойдем путем технологического прогресса, то вскоре окажемся в такой точке, где любое желание, даже только что возникшее, окажется выполнимым. Исполнение желаний станет мгновенным и не потребует никаких усилий. В таких условиях техника приобретает черты Великой Матери, технической, а не природной, заботящейся о своих детях и убаюкивающей их нескончаемой колыбельной песней (в форме радио и телевидения). Постепенно в эмоциональном плане человек становится младенцем, думающим, что он находится в безопасности, так как он надеется, что в материнской груди всегда будет обилие молока и что никогда не нужно будет принимать индивидуальных решений. Вместо этого все решения примут за него сами технические аппараты, сконструированные и выполненные технократами, новыми священнослужителями возникающей религии матриархата с Техникой в качестве ее богини.

Когда патриархальные и матриархальные принципы образуют синтез, каждый из них принимает смягченный вид: материнская любовь приобретает рациональность, отцовская любовь – милосердие и равноправие.

Похоже, что сегодня борьба с патриархальной властью разрушает патриархальные принципы, предлагая вернуться к матриархальному принципу регрессивным и недиалектическим путем. Жизнеспособное и прогрессивное решение такого положения лежит в синтезе противоположностей, когда противостояние между милостью и справедливостью разрешается союзом обеих на более высоком уровне.

Читайте также: