Манкуртизм в культуре кратко
Обновлено: 05.07.2024
Во времена перестройки в бывших республиках СССР начался подъем национального сознания. Грузины, украинцы, прибалты, киргизы, узбеки и другие народы вдруг осознали, что они, оказывается, являются не братскими и не дружескими, а угнетенными. "Национал-возрожденцы" со страниц прессы и с экранов телевизоров вдохновенно рассказывали о том, как хорошо будут жить республики без "старшего брата", якобы выжимающего из других гордых народов все соки.
В лексикон этих самых "возрожденцев" прочно вошло слово "манкурт", придуманное знаменитым писателем Чингизом Айтматовым. В романе Айтматова "Буранный полустанок" (другое название "И дольше века длится день") манкуртом назван взятый в плен человек. Рабство полностью лишило манкурта души, сделало его безвольным, полностью подвластным хозяину существом, забывшим всю свою предыдущую жизнь.
"Национал-возрожденцы" из союзных республик вцепились в это слово, но называть так стали своих же соплеменников, отдающих предпочтение русскому языку и русской культуре. В публицистике конца 80-х-начала 90-х годов слово "манкурт" использовалось почти также часто, как набившее оскомину слово "гласность". Кроме того, на основе этого корня были изобретены такие термины, как "манкуртизм", "манкуртизация" и "деманкуртизация".
Этимология слова
Разумеется, Айтматов не взял слово "маркурт" с потолка, хотя этимология слова до конца не выяснена. Скорее всего, Чингиз Торекулович использовал древнетюркское слово munqul, что означает "глупый, безрассудный человек".
Также близко по значению киргизское слово munju, что значит "изувеченный (в том числе, и морально), человек. Нельзя исключать, что Айтматов использовал монгольское слово мангуу (глупый), от которого образуется глагол "мангуурах" - "глупеть".
Манкурты в "Буранном полустанке"
В романе Айтматова "Буранный полустанок" описывает процесс "создания" маркурта. Пленнику обривали голову и натягивали не нее кусок свежей кожи верблюда - "шири". На шею будущему рабу надевали колодку, руки и ноги связывали. В таком виде человека оставляли в пустыне. Через несколько дней верблюжья кожа на голове бедолаги усыхала, а собственные волосы врастали под кожу человека, причиняя ему сильнейшие мучения.
Из пустыни хозяин забирал уже готового манкурта - потерявшего память, безвольного, начисто лишенного собственной воли раба. За чашку воды это существо было готово совершить для хозяина что угодно. На невольничьих рынках Средней Азии манкурты ценились в несколько раз выше, чем обычные рабы.
Термин "манкурт" ввел в оборот Чингиз Айтматов в своем знаменитом романе "И дольше века длится день". В данном художественном произведении манкурт - это человек, оказавшийся в плену, при помощи зверской пытки превращенный в рабское бездушное существо, забывшее все о своей прошлой жизни и выполняющее любые распоряжения своего хозяина. Слово стало широко употребляться в переносном смысле, сделалось именем нарицательным. Презрительная кличка "манкурт" достается тем, кто забывает национальный язык и пренебрежительно относится к культуре своего народа.
Этимология слова
Существует несколько версий происхождения слова. Предположительно Чингиз Айтматов, изобретая термин "манкурт", взял за основу древнетюркское прилагательное mungul, обозначающее "глупый, неразумный, лишенный рассудка". В киргизском современном языке для обозначения изувеченного человека употребляется слово munju. Принимая во внимание взаимовлияние монгольского языка и киргизского, можно предположить, что существительное "манкурт" происходит от "мангуу" - формы слова, имеющей значения: "тупой, глупый, слабоумный" и "идиот". Возможно, что лексема "манкурт" образована путем слияния древнетюркских корней gurut - "высушенный" и man - "опоясываться, надевать пояс".
Племя жуаньжуаней
В четвертом или пятом веке нашей эры Восточная Азия была охвачена процессом переселения. В период смуты в степях Туркестана, Западной Маньчжурии и Монголии возник союз кочевых племен, в который входили беглые рабы, обнищавшие крестьяне, дезертиры. Объединенные общей незавидной участью, люди были вынуждены влачить жалкое нищенское существование, поэтому сбивались в банды, промышляющие грабежом. Постепенно сборище бандитов превратилось в народ, вошедший в историю под именем жуаньжуаней. Это племя отличалось примитивными законами, отсутствием письменности и культуры, постоянной боевой готовностью и лютой беспощадностью. Жуаньжуани контролировали земли на север от Китая и стали настоящим проклятьем для кочевой Азии и соседних государств. Манкурт - это человек, порабощенный этим страшным народом.
Описание пытки
Неслучайно в описанной Айтматовым легенде повествуется именно о жуаньжуанях. Только этот безродный, беспощадный, варварский народ был способен выдумать столь изощренную, нечеловеческую пытку. Особенно жестоко это племя обращалось с пленными. Для того чтобы превратить человека в идеального раба, не помышляющего о восстании и бегстве, ему отнимали память путем надевания на него шири. Для процедуры выбирались молодые и сильные воины. Сначала несчастным начисто обривали головы, буквально выскабливали каждую волосинку. Затем забивали верблюда и отделяли наиболее плотную, выйную часть шкуры. Поделив на части, ее нахлобучивали на головы пленных. Шкура, словно пластырь, прилипала к свежевыбритому черепу людей. Это и означало надеть шири. Затем будущим рабам надевали на шею колодки, чтобы они не могли коснуться головой земли, связывали руки и ноги, вывозили в голую степь и оставляли там на несколько дней. Под палящим солнцем, без воды и пищи, с постепенно высыхающей шкурой, стальным обручем сжимающей голову, пленники чаще всего погибали от невыносимых мучений. Уже через сутки жесткие прямые волосы невольников начинали прорастать, иногда они проникали в сыромятную шкуру, но чаще загибались и вонзались в кожу головы, причиняя жгучую боль. В этот момент пленники окончательно теряли рассудок. Только на пятые сутки за несчастными приходили жуаньжуани. Если хотя бы один из пленников оставался в живых, это считалось удачей. Порабощенного освобождали от пут, давали напиться, постепенно восстанавливали силы и физическое здоровье.
Ценность раба-манкурта
Люди, не помнящие своего прошлого, ценились очень дорого. Они обладали целым рядом преимуществ с хозяйственной точки зрения. Манкурт - это существо, не обремененное сознанием собственного "я", привязанное к хозяину, как собака. Его единственная потребность - пища. Он равнодушен к другим людям и никогда не помышляет о бегстве. Только манкурты, не помнящие родства, могли выдержать бесконечное безлюдье сарозеков, не тяготились одичанием, не нуждались в отдыхе и помощи. И могли долго, неуклонно, монотонно выполнять самый грязный, нудный, тягостный труд. Обычно их приставляли к верблюжьему стаду, которое они зорко охраняли днем и ночью, зимой и летом, не жалуясь на лишения. Повеление хозяина было для них превыше всего. Манкурт был равноценен десяти здоровым невольникам. Известно, что за случайное убийство такого раба в междоусобных войнах, чтобы возместить ущерб, виновная сторона выплачивала выкуп в три раза больший, чем за уничтожение свободного соплеменника.
Легенда о манкурте
В романе "И дольше века длится день" одна глава посвящена древней легенде. О несчастной судьбе женщины по имени Найман-Ана рассказывает в своем предании Айтматов. Манкурт, о котором случайно услышала героиня повествования, оказался ее без вести пропавшим в бою сыном. Обычно, даже если родственники изувеченного пленника и узнавали о его страшной участи, то никогда не стремились спасти его. Человек, не помнящий родства, сохранял только внешнюю оболочку. Иначе рассудила Найман-Ана. Она решила во что бы то ни стало вернуть сына домой. Разыскав его среди бескрайних сарозеков, женщина попыталась вернуть юноше память. Однако ни тепло материнских рук, ни ее настойчивые речи, ни знакомые с детства колыбельные, ни приготовленная под родным кровом пища не помогли пленнику вспомнить свое прошлое. А когда коварные жуаньжуани внушили манкурту, что Найман-Ана хочет обмануть его, снять с него шапку и отпарить измученную голову, раб недрогнувшей рукой пустил стрелу в сердце матери. С волос умирающей женщины упал белый платок, превратился в птицу Доненбай, которая продолжала кричать, напоминая манкурту о его отце и забытом родном крае.
Фольклорный источник
Автор предания, как уже говорилось, - известный писатель Чингиз Айтматов. Легенда о манкурте, в свою очередь, происходит из реального фольклорного источника. Писатель в одном из интервью рассказывает, что в эпосе "Манас", одном из величайших сказаний киргизского народа, есть упоминание об угрозе одного из воинов другому в случае победы нахлобучить ему на голову шири, чтобы отнять память. Других сведений об этом жесточайшем насилии над рассудком человека автор ни в фольклоре, ни в литературе не нашел. Исследователь К. Асаналиев, изучая эпос "Манас", нашел в нем строки, в которых враги пытаются надеть на юного Манаса шири.
Историческая достоверность
Шири - это сыромятная кожа крупного скота, из которой кочевые народы в древности изготавливали посуду. У киргизов также существовал погребальный обычай, связанный с использованием шири. Если из-за неблагоприятных обстоятельств приходилось отложить похороны умершего в другой местности, его тело с соблюдением всех положенных обрядов заворачивали в шири и вешали на высокое дерево. Весной покойника отвозили на родовое кладбище и хоронили там. Известно упоминание лексемы "шири" в значении "колпак из сыромятной кожи, надеваемый на голову наказуемого". Такой вид пытки широко применялся у кочевых народов. Высыхающая шкура животного сжималась, причиняя человеку невыносимую боль. Манкурт - это человек, потерявший память под воздействием такой пытки, по версии Айтматова. Если предположить, что термин "шири" монгольского происхождения, то его значение - "шкура, кожа, сыромять". В киргизском языке наряду с лексемой "шири" используются производные: "ширеш" - "срастаться, слипаться" и "шириле" - "надевать на голову шири".
Значение легенды
Предание о манкурте тесно связано с основной темой повествования романа "И дольше века длится день". В нем описываются современные манкурты. Чингиз Айтматов стремился донести до своих читателей идею о том, что человек, лишенный исторической памяти, становится марионеткой, рабом навязанных ему понятий и представлений. Он не помнит наставлений отца и матери, забывает свое настоящее имя, утрачивает связь с национальной культурой своего племени и теряет свою самобытность. Особое значение в легенде придается тому, что несчастный манкурт, утративший информацию о своей человеческой сущности, сохранил память о том, как стрелять из лука, а значит - убивать. И когда поработители настроили юношу против матери, он уничтожил ее собственными руками. Историческая память - основа человеческой души, прививка от безнравственности и аморализма. Найман-Ана - символ этой памяти, без устали напоминающий людям об уроках прошлого.
Употребление слова
По данным журнала "Наука и жизнь" манкурт - это пример лексемы, введенной в русский язык недавно. В настоящее время значение этого слова сузилось до понятия о человеке, не помнящем родства, забывшем о своих предках. Информация о том, что эта утрата произошла в результате внешнего воздействия на психику и превращает испытуемого в раба своего хозяина, в значении существительного "манкурт" постепенно утрачивается.
Большую популярность термин приобрел в Азербайджане, Киргизии, Молдове, Татарстане, Башкортостане. В этих странах слово "манкурт" имеет отрицательное значение, им называют людей, забывающих национальный язык и культуру.
У других авторов
Публицист Вертипорох Лилия называет манкуртом человека, "у которого империя удалила сердце и мозги, оставив только желудок". Константин Крылов описывает употребление термина "манкурт" в восьмидесятые годы прошлого века как несправедливую и презрительную характеристику человека, не очень интересующегося "позавчерашними новостями" о сталинских репрессиях и прочих событиях российской истории, а больше думающего о настоящем и будущем своей страны. Публицист и журналист Соловьев Владимир называет манкуртами граждан, пренебрежительно отзывающихся о своей Родине. Он считает людей, для которых уважение к памяти предков - пустые слова, генетической мутацией.
Исмагил Шангареев
Это были нелегкие годы для Сергея Кириенко. Годы взлетов и падений. Достаточно сказать, что с апреля по август 1998 года Сергей Кириенко — председатель правительства Российской Федерации, который взял на себя всю ответственность за последствия ельцинских реформ. Думаю, что идея о переходе татарского языка на латиницу запомнилась Кириенко своей крайней деструктивностью.
В итоге: 1) договор о разграничении полномочий между Россией и Татарстаном приказал долго жить, что стало первым неприятным сюрпризом для тех, кто понимал, что на сегодня Татарстан — реальная точка роста во всех сферах экономики Российской Федерации; 2) линейная интерпретация слов Путина о необходимости добровольного изучения национальных языков.
КТО ВИНОВАТ?
Давайте взглянем на ситуацию с точки зрения Сергея Кириенко. Конец 90-х годов. Страну лихорадит. Экономика переживает критический спад. Кириенко отчетливо понимает, что в полуразворованной стране нарастают центробежные тенденции. И в этот момент в Татарстане поднимается вопрос о восстановлении татарского алфавита на основе латинской графики. Политические последствия такого шага молодой реформатор хорошо понимает и, естественно, выступает против.
Инициаторы перехода на латиницу признавали, что их проект вызвал много негативных выступлений и откликов, отмечая при этом, что сколько-нибудь внятных аргументов против этого решения было высказано три: значительные финансовые затраты, привычность кириллицы и недовольство диаспорально проживающих за пределами республики татарами.
Я понимаю так, что есть национализм — продуктивный и нравственный, когда душа болит за свой народ, когда есть осознанное стремление принести реальную пользу своему народу. И есть национализм контрпродуктивный и глубоко безнравственный, когда решаются задачи, заведомо обрекающие нацию на противостояние, которое может привести ее к гуманитарной катастрофе.
Нельзя было в практически унитарном государстве в момент нарастания экономического кризиса поднимать вопрос о переходе татарского языка на латинскую графику, что в глазах тогдашнего российского руководства несло в себе прямую угрозу дезинтеграции. Хотя если бы меня как российского гражданина и патриота спросили, как я Исмагил Шангареев отношусь к переходу на латиницу - я бы сказал, что культурологически это оправдано. Ведь, к примеру, в Эмиратах прекрасно уживаются рядом арабская графика и латиница.
Я не берусь утверждать, что мой анализ того, кто виноват в сложившейся сегодня ситуации с татарским языком, да и договором о разграничении полномочий между Российской Федерацией и Татарстаном, отражает все аспекты проблемы. Скорее этот анализ нужен, чтобы понять всю сложность межнациональных отношений, важность человеческого фактора во всем, что происходит сегодня во внутренней политике в России.
Башкирский поэт Мустай Карим писал:
Не русский я, но россиянин.
В этих простых словах заложен глубинный смысл объективной реальности, того, что существует как историческая данность, малейшее изменение которой вызывает флуктуации, несущие в себе катастрофические последствия. Запустив эффект бабочки в прошлом, мы неизбежно столкнемся с проблемами в настоящем. Проблемами, которых не должно было быть.
Я, Исмагил Шангареев, как татарин, как сын своего народа, полностью разделяю душевный порыв выдающегося аварского поэта Расула Гамзатова:
И если мой родной язык исчезнет,
То я готов сегодня умереть.
Но при этом никогда не забываю, что я всей душой, всем сердцем предан России — стране, верным солдатом которой я всегда был и остаюсь сегодня, живя и работая в Объединенных Арабских Эмиратах. Есть ли противоречие в строчках Мустая Карима и Гамзатова? Нет, так как они отражают две грани вопроса о том, как надо строить языковую политику, в равной степени отдавая должное русскому языку межнационального общения и национальному языку как каркасу, на котором держатся смыслы жизни каждого, даже самого малочисленного народа.
ЧТО ДЕЛАТЬ?
В чем смысл такой стратегии? На мой взгляд, президент Татарстана понимает, что нужен прорыв там, где федеральный центр бессилен в своих запретительных инициативах. Прорыв в создании обучающих систем, при которых изучение татарского языка станет осознанной потребностью, частью общеобразовательного процесса, который открывает перспективы успешности перед теми, кто его изучает. Это большая работа и для специалистов, и для президента, так как именно власть должна найти механизмы привлекательности билингвизма, его экономической целесообразности. Кстати, говоря о билингвизме, я имею ввиду лишь первую ступень решения вопроса, поскольку строить сегодня адекватную времени систему образования без английского языка по меньшей мере бессмысленно.
КАК ДЕЛАТЬ?
Историческая память — самый верный ориентир движения в будущее, и, вооружившись достижениями фундаментальной науки, отбросив политизацию проблемы языка, мы должны не допустить торжества манкуртизма, сохранить татарский язык для будущих поколений как уникальное явление культуры, не только тюркских, но и славянских народов.
Исмагил Шангареев – публицист и общественный деятель.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Кто такие
Но одна старая женщина не поверила, что ее сын превратился в лишенного памяти манкурта. Она долго искала сына и наконец нашла в роли пастуха, стерегущего овец и верблюдов нового хозяина. Бедная мать много раз тайно навещала сына, рассказывая ему о родном доме и днях детства, умоляя вспомнить собственное имя. Казалось, что несчастный парень, привыкший к ласковому обращению пожилой женщины, начал вспоминать, кто он такой. Но об этом узнал хозяин манкурта и велел ему застрелить собственную мать. С головы несчастной женщины упал платок и превратился в птицу, которая и сейчас летает по степям Казахстана, оплакивая мать и сына.
И в последующие годы легенда о манкуртах продолжала жить, несмотря на то, что пылкие перестроечные споры сменила забота об элементарном выживании. Истории манкурта посвящено несколько фильмов, один из которых снят уже в современном Казахстане, и даже балет. Соотечественники Чингиза Айтматова умеют чтить знаменитых земляков!
Читайте также: