Лоренс стерн биография кратко

Обновлено: 04.07.2024

Его отец, Роджер Стерн, был прапорщиком в британском полку, который к тому времени недавно вернулся из Дюнкерка. Полк Роджера был распущен в день рождения Стерна и уже через шесть месяцев семья вернулась в Йоркшир, на север Англии. Первые десятилетия жизни Стерна были проведены в переездах с места на место, так как его отец получал назначения по всей Ирландии. В течение этого периода Стерны никогда не жили в одном месте более года. Мать писателя с многочисленными ребятишками всюду следовала за пехотным полком и дети, лишенные нормального ухода и удобств, умирали один за другим. Выжил только Лоренс. В 1724 году, его отец взял Стерна к богатому брату Роджера, к Ричарду, так что Стерн смог посещать гимназию вблизи Галифакса; Стерн больше никогда не видел своего отца, после того как Роджер Стерн был назначен исполнять должность на Ямайке, где он умер от лихорадки в 1731 году. Стерн был принят в колледж Иисуса в Кэмбридже в июле 1733 в возрасте 20 лет.
В Кембридже изучал богословие, долго был пастором в деревне.

Этот первый роман, написанный Стерном, доставил автору величайшую популярность; новизна его манеры возбудила всеобщее внимание и Стерн, переехавший в Лондон, стал любимцем высшего лондонского общества. Этот роман состоит из ряда эпизодов; все произведение в целом проникнуто оригинальной учёностью и представляет собой скорее гениальные беспорядочные наброски, чем художественное произведение, составленное по известному плану.

В своем творчестве Стерн подвел итог сентиментализму в английской литературе и одновременно наметил пути ее дальнейшего развития. Его книги стали символом переходной эпохи. Не порывая с культом чувств, он, тем не менее, относится к нему с иронией и скептицизмом. Так возникает знаменитое искусство Стерна — искусство скрытого намека, искусство полуотрицания-полуутверждения, в котором чувствительность сочетается с сатирой, где подтекст не менее важен, чем то, что говорится открыто.

Лоренс Стерн родился 24 ноября 1713 году в Кломнеле, Типперэри, Ирландия. Его отец, Роджер Стерн, был прапорщиком в британском полку, который к тому времени недавно вернулся из Дюнкерка. Полк Роджера был распущен в день рождения Стерна и уже через шесть месяцев семья вернулась в Йоркшир, на север Англии.

Первые десятилетия жизни Стерна были проведены в переездах с места на место, так как его отец получал назначения по всей Ирландии. В течение этого периода Стерны никогда не жили в одном месте более года. Мать писателя с многочисленными ребятишками всюду следовала за пехотным полком и дети, лишённые нормального ухода и удобств, умирали один за другим. Выжил только Лоренс. В 1724 отец взял Стерна к своему богатому брату Ричарду, так что Стерн смог посещать гимназию вблизи Галифакса. Лоренс больше никогда не видел своего отца, после того как Роджер Стерн был назначен исполнять должность на Ямайке, где умер от лихорадки в 1731.

Стерн был принят в колледж Иисуса в Кэмбридже в июле 1733 в возрасте 20 лет. Его прадед Ричард Стерн был магистром в колледже, а также Архиепископом Йоркским. Стерн окончил колледж со степенью бакалавра искусств в январе и вернулся летом 1740-го, ему была присуждена степень магистра искусств. Стерну, похоже, суждено было стать священником и он был посвящён в сан дьякона в марте 1737 и в сан священника в августе 1738. Вскоре после этого Стерн становится викарием, живя в Саттон-Форесте в Йоркшире (1713-1768).

В 1741 Стерн женился на Элизабет Ламли. Оба они болели туберкулёзом. Впоследствии Стерн выполнял свои обязанности и в Силлингтоне и в Суттоне. Он также был пребендарием Йоркского министра. Стерн жил в Саттоне около 20 лет, в течение этого времени он сохранил близкие отношения, которые начались с Кэмбриджа с Джоном Холл-Стивенсоном, остроумным и безупречным бонвиваном, владельцем Скелтон-Холла в районе Кливленда, Йоркшир.

Лоренс Стерн умер 18 марта 1768 года в Лондоне после нескольких лет борьбы с туберкулёзом.

Содержание

Биография и творчество

Детство и юность

Лоренс Стерн родился 24 ноября 1713 году в Кломнеле, Типпперэри, Ирландия. Его отец, Роджер Стерн, был прапорщиком в британском полку, который к тому времени недавно вернулся из Дюнкерка. Полк Роджера был распущен в день рождения Стерна и уже через шесть месяцев семья вернулась в Йоркшир, на север Англии. Первые десятилетия жизни Стерна были проведены в переездах с места на место, так как его отец получал назначения по всей Ирландии. В течение этого периода Стерны никогда не жили в одном месте более года. Мать писателя с многочисленными ребятишками всюду следовала за пехотным полком и дети, лишенные нормального ухода и удобств, умирали один за другим. Выжил только Лоренс. В 1724 году, его отец взял Стерна к богатому брату Роджера, к Ричарду, так что Стерн смог посещать гимназию вблизи Галифакса; Стерн больше никогда не видел своего отца, после того как Роджер Стерн был назначен исполнять должность на Ямайке, где он умер от лихорадки в 1731 году. Стерн был принят в колледж Иисуса в Кэмбридже в июле 1733 в возрасте 20 лет. Его прадед Ричард Стерн был магистром в колледже, а также Архиепископом Йоркским. Стерн окончил колледж со степенью бакалавра искусств в январе и вернулся летом 1740-го, ему была присуждена степень магистра искусств. Стерну, похоже, суждено было стать священником и он был посвящен в сан дьякона в марте 1737 года и в сан священника в августе 1738. Вскоре после этого Стерн становится викарием, живя в Саттон-Форесте в Йоркшире (1713—1768).

Парламентская борьба

Стерн женился на Элизабет Ламли в 1741 году. Оба они болели туберкулезом. Впоследствии Стерн выполнял свои обязанности и в Силлингтоне и в Суттоне. Он также был пребендарием Йоркского министра. Стерн жил в Саттоне около 20 лет, в течение этого времени он сохранил близкие отношения, которые начались с Кэмбриджа с Джоном Холл-Стивенсоном, остроумным и безупречным бонвиваном, владельцем Скелтонского зала в районе Кливленда Йоркшира.

Стерн скончался в Лондоне после нескольких лет борьбы с туберкулезом.

Издания Стерна в России

Примечания

Литература

Ferriar. Illustrations of Sterne. — Л. , 1798.
Traill. Lawrence Sterne — Л. , 1882.
Fitzgerald. Life of L. Sterne. — Л. , 1864; нов. изд., 1890. — (О судьбе Стерна после смерти: труп его был вырыт похитителями трупов и продан в Кембриджский университет для практических занятий по анатомии).
Дружинин А. Лекции Теккерея об английских юмористах. // Собрание сочинений. — Т. V.
Хитров А. Лоренс Стерн и британский ассоцианизм XVIII в. // Вопросы философии, № 1, 2008, С. 132—140.
Хитров А. Джон Локк, Лоренс Стерн и метафоры сознания в философской психологии XVIII века // Философия сознания: классика и современность: Вторые грязновские чтения. — М ., Издатель Савин С. А., 2007. — С. 45-54.
Хитров А. В.Материя и смысл: игротерапия Л. Стерна // Философский век. Альманах. — Вып. 34. Человек в философии Просвещения. — СПб. , 2008. — С. 172—187.
Карслян, К. А.Искусство игры на часовых стрелках по Стерну // XVIII век: искусство жить и жизнь искусства: четвертая международная научная конференция (МГУ), Сб. науч. работ. — М .: Эконинформ, 2004. — С. 141—153.
Неустроев В. П., Самарина Р. М. История зарубежной литературы XVIII века, изд. Московского университета, 1974 г.

О влиянии сочинений Стерна на европейскую литературу и в частности на русскую — см. Сентиментализм.

Ссылки

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Обзор творчества и биография Лоренса Стерна

По окончании университета Стерн под нажимом того же богатого дядюшки принял духовное звание и вскоре получил приход в деревне Сэттон близ Йорка.

В обширной библиотеке Стивенсона Стерн подыскивал книги для чтения. Старинные ученые трактаты и веселые галльские фабльо, труды философов и новые романы — все интересовало его. Чтение, живопись, игра на скрипке скрашивали досуги сэттонского пастора. Немало времени он отдавал также и составлению проповедей, в которых уже сказывалось его литературное дарование.

Бесцеремонно разрушая установившиеся каноны, ломая привычные рамки, Стерн пытался найти новые методы изображения мира и человека.

Если собрать и связать воедино отдельные, разбросанные по страницам романа мысли автора о задачах своего творчества, перед нами предстанет нечто вроде литературного манифеста, облеченного в эксцентрическую форму.

Первое общее положение Стерна—это принципиальное отрицание всяческих образцов и правил, которым должен следовать романист.

В заключение Стерн предлагает открыть лечебницу для подражателей, куда их можно посадить всех в одну кучу.

Уже у Филдинга намечалось стремление к расширению жанровых рамок, к расширению сферы деятельности романиста. Главы своего романа он открывал беседами с читателем. Но эти беседы были строго ограничены местом и временем. В действие автор не вторгался, не прерывал его, сохраняя тем характер объективности развертывающихся событий, целостность структуры произведения.

В ртом положении ясно выступает общее для всей творческой системы Стерна стремление к предельной индивидуализации явлений, характеров, ситуаций, к подчеркиванию частного, особенного, неповторимого.

Своеобразный эстетический манифест, заключенный в тексте романа, направлен своим острием против рационализма, господствовавшего в европейской литературе XVIII века. Чувство противопоставляется рассудку; индивидуальное общему; безрассудное увлечение — эгоистически корыстному интересу. Человек гораздо сложнее, чем его до сих пор представляли, стремится доказать Стерн, и течение жизни отнюдь неподвластно законам формальной логики и пресловутого здравого смысла.

перенесемся же в шенди-холл, в этит замкнутый мирок, который автор любовно отгораживает от тлетворных ветров большого мира.

Трагическое оборачивается комическим. Комическое перерастает в горестное. В любовании этими переходами проявляется юмор Стерна. Юмор и своеобразный релятивизм.

Можно ли мистера Шенди назвать бесчувственным?

Нет, он чувствителен, но самое чувствительное место человека — конек, и если удар попадает в него, то боль сильнее, чем от смерти сына. Но этот же конек в любом случае служит защитой и спасением от ударов жизни. С помощью своей системы чудачеств человек легко переносит большое горе. Конек, согласно теории Стерна, выступает как дополнение подлинной жизни и как защита от нее.

Дядя Тоби изучает книги по фортификации и увлекается строительством игрушечных крепостей. Шаг за шагом прослеживает автор, как зачинается, вырастает и созревает страсть дяди Тоби, как овладевает она им, подчиняя себе все другие интересы и устремления. Всякий разговор дяди Тоби готов свести к фортификации, всякую домашнюю, даже самую необходимую вещь он и капрал Трим готовы использовать для своего конька.

Трн замечал, что господствующая страсть в персонажах Стерна превращается из маленького червячка в страшную волчицу, которая пожирает всего человека. Сравнение красноречивое, но все же несколько преувеличенное (оно целиком подошло бы к некоторым героям Бальзака, которых господствующая страсть действительно испепеляет). Конек героев Стерна еще не разрушает их окончательно. Страсть к фортификации оставляет место в душе дяди Тоби для дружбы, любви, религии, добрых дел.

Господствующая страсть знаменует собой нарушенную целостность героев Стерна, но в то же время она поддерживает иллюзию этой целостности, спасает их от разрушения, от внутренней катастрофы.

Капрал Трим — покорный друг, правая рука, как бы часть самого дяди Тоби — воплощение того же образа на другой социальной ступени. Трим — слуга, но он во многих отношениях превосходит тех, кто стоит значительно выше его по рождению, образованию, положению.

Братья Шенди дополняют друг друга. Эти персонажи внутренне близки самому автору. Это как бы две его стороны: рассудочность и добросердечие, ирония и умиление, фантастическая вычурность и простодушие.

Йорик охотится за ощущениями, но ощущения, даже задевая его сердце, никогда не переходят в большие страсти.

родственником, место в экипаже Йорика оказывается для нее ненужным.

Обнажение противоречивых процессов в человеческом сознании, любование переходами контрастных чувств (обычно без всяких моральных выводов) — это конек Йорика.

И снова можно отметить, что это любование гранями, это смакование собственных чувств в их противоречивости заменяет собой настоящее действие. В жизнь большого мира Йорик не вмешивается, он остается благодушным и ироническим созерцателем.

Это качество стерновского юмора вызывало негодование английской морализирующей критики, обвинявшей Стерна в неискренности, в наигранности чувств. Игра здесь действительно есть, но наигранности никакой. Скорее наоборот. Стерн предельно искренен, он до конца обнажает собственную противоречивость. Чувство может быть вполне правдивым, но в дело вмешивается рассудок, оглядка на себя со стороны и, наконец, как это ни парадоксально по отношению к Стерну, черта, типичная для англичанина,— опасение перейти меру, хватить через край, оказаться слишком чувствительным и тем смешным для постороннего наблюдателя (лучше самому усмехнуться над собой, чем вызвать смех других). Здесь начало раздвоенности, но оно не развивается до мучительных резких противоречий, а разрешается еще довольно безобидно — в юморе.

Юмором пронизаны и овеяны страницы книг Стерна. В юморе осуществляется синтез лирического с комическим, чувствительности с насмешкой над собственным чувством; умеренности с эксцентричностью.

Их слезы не оборачиваются шуткой (поскольку это в пределах возможностей Стерна; крохотная доза шутки все же примешивается у почтенного Йорика даже к самым патетическим ситуациям). Роднит их то, что почти все они так или иначе пострадали. Марию покинул возлюбленный, потом она потеряла и последнюю опору — отца, и несчастье почти лишило ее рассудка. У старика-крестьяни-на смерть отняла двух старших сыновей. Он отправился в паломничество, чтобы молить небо о сохранении жизни третьего, и в дороге лишился своего осла, верного друга, разделявшего труды и странствия хозяина.

Но простое горе этих простых сердец не приводит их к чувству возмущения действительностью, ни в одном случае не вырастает до бунта, до трагического разлада. Протест их разрешается слезами и кроткими сетованиями на судьбу.

Эти сентиментальные герои изображены в мягких, преимущественно минорных тонах, отгорожены от прозы жизни, опоэтизированы не только внутренне, но и внешне.

Портрет Марии дан в том же поэтически возвышенном строе. Она одета в белое, распущенные волосы свободно падают по ее плечам, на бледно-зеленой ленте, перекинутой через плечо, висит флейта.

С бесповоротно чуждыми шендизму, ничтожными, мелкими продажными людишками сталкивается сентиментальный путешественник в салонах Парижа. Это французские аристократы, граф де Фенеан и подобные ему самодовольные бездельники. По существу, Это не люди, а бездушные автоматы, расфранченные, безмозглые светские куклы. Главная их пружина — мелкое тщеславие. Нажми ее — и кукла улыбается, кланяется. Лестью можно купить каждую из них.

Сурово отзывался о творчестве Стерна и Голдсмит. Оригинальничанье Стерна, отклонения в сторону от действия романа, перебои, эксцентричные выходки — все это, по мнению Голдсмита, граничило с полным неуважением к читателю.

Таким образом, оценки большинства выдающихся литературных современников — англичан неодобрительны или даже враждебны.

Совершенно по-иному было принято творчество Стерна передовыми кругами Франции.

Вольтер называл его английским Рабле. В салоне Гольбаха Стерна приветствовали. Воинствующие антицерковники Гольбах и Гельвеций отправились в церковь, чтобы послушать проповедь Стерна.

Просветителям Стерн был близок как поборник прав человеческой личности, как гуманист, вольнодумец, враг средневековой схоластики, застывших догм, омертвелых принципов.

С глубоким интересом и восхищением к творчеству Стерна относился Гёте. Его высказывания уже выводят нас из круга оценок современников. Они более принадлежат XIX веку.

Странным кажется, на первый взгляд, тот факт, что наиболее резким нападкам и осуждению великий юморист подвергался у себя на родине. Та линия морализирующей критики, которая наметилась еще при жизни писателя, была унаследована и продолжена англичанами XIX столетия. На Стерна нередко возводились обвинения в неискренности, в двусмысленности, в наигранности чувств.

Борьба мнений вокруг Стерна продолжается и поныне. Проявляется она и в советском литературоведении. Проблемы творчества английского юмориста вызвали у нас немало споров.

На следующем этапе развития нашей литературной науки общее понимание литературного процесса и конкретный анализ творчества писателей значительно углубились и обогатились. Однако творчество Стерна, писателя противоречивого, продолжало вызывать разногласия. t

Кто же он? Материалист и атеист, близкий Дидро и Гольбаху, или отрицающий реальность субъективный идеалист?

Обе эти взаимоисключающие точки зрения, сглаживая действительные противоречия и сгущая краски, уводят нас от подлинного Стерна. Естественно, что наши литературоведы не остановились на них.

Творчество Стерна в большинстве современных работ советских исследователей не отрывается от национальных корней и литературных традиций, рассматривается в реальных противоречиях, своеобразно отразивших противоречия сложного периода в истории Англии — кризиса английского Просвещения.

В некоторых трудах, пожалуй, преувеличивается зависимость мировоззрения и метода Стерна от философии Юма. Несомненно, во взглядах на мир философа и писателя есть немало точек соприкосновения, но это объясняется скорее влиянием на обоих современников самой исторической действительности и общими традициями, чем прямым влиянием Юма на Стерна.

По собственным неоднократным признаниям Стерна, он никогда не следовал каким-либо философским системам, предпочитая высмеивать их. К тому же многое отличает его взгляды на мир от взглядов Юма. Юм шел гораздо дальше Стерна по пути релятивизма и субъективизма. Сентиментальный путешественник в своей охоте За ощущениями проявлял преимущественный интерес к внутреннему миру человека, однако не отрывался от реальной действительности и не провозглашал ее принципиальной непознаваемости.

Основа художественного метода Стерна, несмотря на все его противоречия, остается реалистической.

Стерн восстает против феодальных пережитков, он издевается над буржуазной ограниченностью, он ищет новых лучших людей среди народа — ив ртом он прогрессивен, даже в известной мере революционен. Но в то же время, не представляя себе ясно будущего, он с тоской оглядывается в прошлое. Буржуазный мир, новая промышленная Англия отталкивают его. Англия больших городов вообще выключена из творческого поля зрения писателя.

Идиллию он находит лишь в патриархальной крестьянской семье. Любимых своих героев он отгораживает от мира, замыкая их в рамки патриархальной поместной жизни, где экономические и человеческие отношения просты, где слуги являются как бы частью своих господ (сохраняя старые отношения, Стерн только вносит в них больше человечности).

Ясно выступают симпатии Стерна к мелкому английскому джентри, к людям, вышибленным из колеи течением исторической действительности. Но он сознает ограниченность этих людей, неприспособленность их к жизни. Он и плачет и смеется над ними.

Читайте также: