Лавринайтис виктор брониславович биография кратко
Обновлено: 08.07.2024
Свидетельство и скидка на обучение каждому участнику
Зарегистрироваться 15–17 марта 2022 г.
Художник жизни (В. Лавринайтис)
Писательство — одно из достойных занятий и профессий, в основе которого лежит творческое начало.
Он был художником жизни и ваял её верно и красиво.
Не так уж много сегодня встретишь людей поистине кристально чистых душою, с высоким нравственным содержанием.
У него прекрасная, дружная и большая семья. С женою Любовью Александровной они как бы составляли одно целое, любили и почитали друг друга. Приятная и ласковая была эта пара, и гостеприимная очень.
Своими замечательными произведениями Виктор Брониславович снискал любовь и уважение множества читателей необъятной нашей страны, как взрослых, так и юношей. Сотнями тысяч тиражей вышли его книги и разошлись по всем уголкам России.
Цепи гор, покрытые лесом, пади и распадки, быстрые, с холодной чистой водой речушки, небольшие озера, веселые березки, стройные лиственницы, молчаливые сосны, высокие и могучие кедры, каменистые россыпи, скалы, степи-пейзажи Забайкалья предстают в книге во всем своеобразии.
Вместе с пейзажем в книгу входят реалии тайги: животные, птицы, растения. Испугавшие ребят в первую ночь своими криками зайчонок и филин. Встреча в тайге с медведем. Спасенная от волка кабарга. Охота на изюбря и кабана. Обжившее Мертвое озеро ондатры. Знакомство с лекарственными и съедобными растениями.
Писателя привлекает не только красота забайкальской природы, но и красота обыкновенных людей: хозяина Золотого хребта, следопыта дедушки Михеича; лесников - бывшего партизанского разведчика, следопыта и знатока тайги, мудрого и доброго дедушки, учившего ребят не только таежной науке, но и науке человеческих отношений; молодого лесника Николая Капустина; пастухов, рабочих леспромхоза - людей, чей труд проходит в тайге, вдали от городов и сел.
Лейтмотивом проходит через повесть влюбленность автора в родной край и людей, живущих в нем.
Дети читают стихи
Виктору Брониславовичу от Евгении и Николая Кузаковых
Как попал сюда дикий тунгус?
Может быть, это мой улус,
Может быть, это песня степная.
На рассвете я встану
И росистой пройду я тропой,
Как попал сюда дикий тунгус?
Где же юрта его? Далеко или близко?
Поклониться Вам низко!
Посвящение Виктору Брониславовичу Лавринайтису
ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРЕВАЛОВ
Это кажется много
И на каждом из них
Были солнце и тучи,
И на каждом из них
Что-то в жизни осталось.
Капли крови остались,
Капли черного пота,
И о людях забота,
И для счастья работа.
Оглянись и скажи:
И опять, как бывало, —
По кручам, по скалам
На вершину пятидесяти перевалов.
Дорогие мои мальчишки,
Забайкальский лихой народ,
Не остыли тетрадки-книжки,
Вы спешите в тайгу в поход
По тропинке давно нехоженой,
Через россыпи, стланики,
Но когда-то людьми проложенной,
Вы спешите, вас ждут лесники.
Как родных, у границ кордона
Встретят славные старики: -
Отдыхайте, внучки, как дома,
Путь-дорожки в тайге нелегки.
Будут кедры в костер таежный
Сыпать хвою да звездную пыль,
И они расскажут тревожную,
В общем, нашу лесную быль:
О годах не зазря здесь прожитых
И о людях родной тайги,
Встанут в памяти разворошены
Те года далеки-далеки.
С той поры, как встречаю мальчишек,
Я прошу их с собой меня взять.
Все равно: сбор грибов или шишек,
Лишь бы к ним в Золотую падь.
В. Сажин, писатель
Написалась волшебная повесть.
В ней есть тайна, любовь, красота.
И твоя заповедная совесть,
Как родник в Забайкалье, чиста.
Там багул ярким солнцем пронизан,
Там цветущих саранок сполна.
Там воркует твой витютень сизый,
Там в ненастье вдруг плачет желна.
Там в России природа светает,
Там твой лес, зеленея, шумит.
У тебя в изголовье стоит.
Михаил Вишняков, поэт
исповедь писателя
Моя фамилия Лавринайтис. Быть может, некоторые помнят. Тот, кто помнит и прочитает это письмо, пожалуйста, извините. Я в области единственный литератор, который не встречался со своими читателями. Согласитесь, это может быть истолковано моим зазнайством, гордостью, да и неуважением к читателю. Нет и нет!Тогда я стеснялся сознаться. Фактически я болен. В обычном разговоре, тет-а-тет, моя речь почти нормальна. А в аудитории, то есть при встрече с большим числом людей, мне говорить невыносимо тяжело. А сознаться в этом, повторяю, стеснялся. Сейчас мне 88 лет. На исходе лет необходима исповедь, чтобы не оставить за собой дурной след. Только болезнью было вызвано отсутствие встреч.
А еще радостно жить потому, что я очень люблю Забайкалье, свой родной край. Конечно, в делах, заботах его красота почти не замечается. Она вспыхивает, когда из дальней поездки возвращаешься домой. Проезжаешь Красноярск, Иркутск — равнодушно смотришь в окно или дремлешь. И вот появляется Петровский Завод! Радость переполняет! Забайкалье! Мое Забайкалье! Все дорого, все мило. Горы, леса, поляны, станции, полустанки - все мило. Так же мило оно сейчас мне, старику. Даже старость веселее. Забайкалье, с его суровым климатом, высокогорьем, многочисленными хребтами, текущими в разные стороны реками, кажется лучше всего на земле. Да и как ему не быть любимым? В Чите я родился. В Чите крещен. В Чите учился, работал. В Чите впервые сел за письменный стол, начал свои первые литературные опыты. В Чите и Могзоне писал свои книги. Уже больше сорока лет не выезжал из Читы, кроме как на дачу. Прожил в Забайкалье 88 лет! Здесь и намерен закончить жизненный путь.
И последнее. Край наш Забайкалье надо любить. Но его не устраивает любовь платоническая. Оно прекрасно, но надо хорошо работать, чтобы оно стало еще прекраснее, еще богаче, красивее, интереснее.
Очень интересная и хорошая книжка о пионерах, которые живут в забайкальской деревне в послевоенное время. Во время войны эти мальчишки (и девочка Наташа) были тимуровцами, а вот сейчас дела у них нет, и оттого им очень скучно живется летом на каникулах. И вдруг в их штаб почтальон приносит загадочное письмо. Школьники узнают о том, что во время войны с японцами, в 1920 году, двое местных партизан нашли в тайге удивительную Золотую падь – там золотые самородки, богатое место. Карту партизаны зарыли где-то в тайге. И вот школьники – а это уже 26 лет спустя происходит – отправляются в тайгу в поход, на целый месяц, вместе со своим знакомым стариком-пенсионером. Они идут искать эту самую Золотую падь, чтобы открыть родной стране это богатое месторождение. Пионеры не особенно задаются…
Кто эксперт? Я эксперт?
15 января 2019 г. 07:42
Странно, такая хорошая книжка не встретилась ни в школьной программе, ни в дополнительном чтении. Кто вообще знает, кто такой Виктор Лавринайтис? Вот и я не в курсе. А оказалось, что палец в небо попал точно в цель. И это замечательная история, в меру романтическая, в меру вдохновленная, по минимуму патетическая и практически не имеет элементов советской пропаганды. Зато есть любовь, та самая старинная любовь, которой сегодня и не встретишь, к природе и тайге. Это вдохновленное описание каждого зверька, деревьев, каждого растения и меня зацепило - пошла погуглила и посмотрела на изюбря, кедровку и еще пару существ. Это такая твердая, простая история о том, как дети отправились в тайгу со странноватым провожатым. Эти мелкие бытовые описания, соседствующие с описанием самой тайги,…
Певец забайкальской природы, талантливый писатель Виктор Брониславович родился в городе Чите. Его дед, литовец по национальности, в 90-е годы XIX века приехал в Забайкалье строить железную дорогу.
В память о писателе в 2005г. была открыта мемориальная доска на здании библиотеки поселка Могзон, а в 2011г. библиотеке присвоено имя писателя.
Отдельные издания
Лесники: повести и рассказы. – Чита: Читгиз, 1950. – 121 с.
Падь золотая: повесть / Худож. В. Никитин. – Чита: Читин. обл. изд-во, 1952. – 199 с.
То же: Чита, 1954. – 284 с.: ил.
М.: Детгиз, 1959. – 286 с. – (Библиотека приключений и научной фантастики)
Благовещенск: Амурск. кн. изд-во, 1960. – 272 с.
Киев: Детгиз, 1962. – 461 с. – На укр. яз.
Вильнюс, 1965. – На лит. яз.
/ Худож. Н. Бугославская. – М.: Махаон, 1999. – 332 с.: ил. – (Книги нашего детства)
/ Худож. С. Пинигина. – Чита: Поиск, 2002. – 336 с.: ил.
Охотничьи встречи: рассказы. – Чита, 1957. – 130 с.
Далекий голос: рассказы. – Чита: кн.изд-во, 1958. – 20 с.
Лесная быль: роман. – Чита: кн. изд-во, 1962. – 314 с.
В краю таежном: короткие повести и рассказы. – М.: Советская Россия, 1967. – 80 с.
Рабочая серенада: роман. – Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1974. – 304с.
Участковый инспектор: повести. – Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1976. – 207 с.
Одно судебное заседание: повести. – Иркутск: Вост.-Сиб. кн.изд-во, 1982. – 304 с.
Побег: повесть. – Чита: Экспресс – издательство, 2008. - 106 с.
Глава II ТАИНСТВЕННОЕ ПИСЬМО И НЕОЖИДАННАЯ НАХОДКА
(отрывок из книги "Падь золотая")
Жене послышался близкий шорох. Он затаил дыхание, настороженно огляделся, но ничего подозрительного не заметил.
Осторожно шагая через натянутые во всех направлениях провода и прислушиваясь, Женя закрыл на крючки дверь и окно. Затем встал на стол и потянул за шнур, так хитроумно спрятанный в щели на потолке, что непосвященный ни за что не нашел бы его. Одна доска в деревянной перегородке качнулась и бесшумно сошла со своего места, открыв потайной лаз. Мальчик бочком - лаз был узкий - прополз в него и ока¬зался в крохотной полутемной каморке. Через слуховое окон¬це из-под самого потолка едва проникал слабый свет.
Женя нащупал на стене два огромных загнутых гвоздя и повернул их в разные стороны. Что-то заскрежетало. Из поддувала полуразвалившейся печки, царапая кирпичи, выдвинулся длинный ящичек. В нем в строгом порядке были разложены различные предметы.
Сокровища узкого ящичка не перечислить. Здесь лежала начищенная до блеска красноармейская манерка с крышкой и алюминиевая фляжка с завертывающейся пробкой, зеленая эмалированная кружка. Была здесь коробка спичек в непромокаемой бумаге, связанные проволочкой гвозди, кучка медных и серебряных монет, две лески из конского волоса, с крючками и пробковыми поплавками.
Во втором отделении лежали мешочки с солью и сахаром, кучка сухариков, горстка карамелек.
В особом отделении, тщательно обернутая в бумагу, собрана походная аптечка: флакончики с йодом, валерианкой и нашатырным спиртом, бинт и две белые круглые таблетки. При каких болезнях помогают эти таблетки, хозяин не знал, но в тайге они, конечно, могут пригодиться.
Хранились здесь и пуговицы, иголка, полкатушки ниток, круглые, квадратные и продолговатые лоскутки для заплат. Их специально так выкроили потому, что дырки на одежде ведь бывают разными. Эти лоскутки были причиной многих неприятностей. На них ушли три лучших кукольных платья. Вот уже месяц, как шестилетняя Катюшка ежедневно с утра ищет их, ревет и хнычет.
Последнее отделение ящичка было занято, видимо, особо ценной вещью - оно даже прикрыто стеклом. Сама вещь была укутана в чистую тряпицу, затем шел слой ваты, опять лоскутки и снова вата. Действительно, так заботливо укутанный предмет заслуживал такого внимания. Это был компас. Совсем новый армейский компас со светящейся в темноте стрелкой.
Все эти сокровища с трудом добывались и в течение целого года копились для предстоящего похода.
Надо же было случиться несчастью с Володей! Сейчас придется пойти самим. А самих больше чем на день родители не отпустят.
Женя уже собрался было закрывать потайной ящик, как с улицы послышался окрик:
- Эй, в штабе! Есть живая душа аль нету?
Женя узнал голос почтальона.
- Есть, есть, деда Вася! - откликнулся он и вытащил задвижку, прикрывающую узкую щель, у которой, бывало, не видимый никем, помещался наблюдатель.
В сумрак каморки ворвалась яркая полоска солнечного света.
- Кто? Женя, что ли?
- Тебя и надо. Получай-ка письмо.
- Письмо? - удивился Женя. - От кого?
- Про это не знаю. Тайной перепиской граждан не интересуюсь, не положено по долгу службы. А ты не ждал, что ли, письма?
- Мне никто не пишет.
Женя приник к щели, но, кроме реденькой, клинышком бородки, морщинистой, худой шеи с острым кадыком и наглухо застегнутого воротника ситцевой косоворотки, ничего не было видно.
- Развалилась у нас команда.
- Я, деда Вася, думаю. А придумать не могу.
- Ну, если думаешь, стало быть, хорошо. Стало быть, найдешь. На-ко, держи письмецо. Читай.
Последние слова деда Вася говорил, уже удаляясь от штаба.
Ничего не понять! Подпись тоже ничего не говорила. Какой-то Куклин. Наверное, мальчишка какой-нибудь разыгрывает.
Однако через мгновение он устыдился своего страха и, хоть сердце билось часто, заставил себя внимательно прочесть письмо еще и еще раз. Оказалось, что если все слова, разбросанные по белым полоскам, читать подряд, они приобретают некоторый смысл. Вот эти слова:
. Он спрятан. штабе тимуровской команды. в печке. в восточной стенке. сверху третий ряд угловой кирпич к трубе. Обязательно найдите... Надеемся. сокровище. тайну Золотой пади... надо открыть... помогите.
Приехавший в Читу известный писатель Александр Твардовский, которому было поручено создать читинскую писательскую организацию, читая произведения молодых творцов слова, строго оценивал их, делая подробнейший разбор: это была настоящая школа взросления и профессионального мастерства. В результате этой кропотливой работы сначала в кандидаты, а потом и в члены Союза писателей вместе с другими был принят и Виктор Лавринайтис.
Конечно же, мы коснулись лишь части его творческого наследия, но оно говорит о глубоко самобытной фигуре в литературном движении Забайкалья. Хотелось бы отметить такой замечательный момент, как установление мемориальной доски В. Лавринайтису на ст. Могзон. И в связи с его 100-летием 24 ноября была открыта в Чите на углу улиц Балябина и Богомягкова ещё одна мемориальная доска, так высоко земляки оценили писательский труд видного деятеля культуры края.
Вы здесь: Home Краеведение Известные земляки Писатель-прозаик Виктор Брониславович Лавринайтис
Писатель-прозаик Виктор Брониславович Лавринайтис
(24.11.1915, Чита – 21.11.2003, Чита), писатель, член Союза писателей СССР (1950). Окончил Читинский горно-металлургический техникум. Работал водителем, затем телеграфистом в управлении Забайкальской ж.д. В 1947–1954 гг. был лесообъездчиком в Могзонском лесничестве и эти годы оказали очень значительное влияние на творчество писателя.
Читайте также: