Культура русской эмиграции кратко

Обновлено: 30.06.2024

История эмиграции распадается на этапы, каждый из которых характеризуется специфическими формами и масштабами этого процесса, своим местом в социокультурной динамике общества, своими движущими силами, вплоть до взрывообразных социальных сдвигов.

Первый этап, охватывающий время от возникновения государственности до Великой реформы 1861 года, определяется прежде всего господством традиционализма, преобладанием крестьянского населения, ростом этнического разнообразия, расширением государственных границ до гигантских масштабов. Последнее обстоятельство, с одной стороны, позволяло в значительной степени, хотя и не полностью удовлетворять миграционные потребности населения в рамках собственной территории Российского государства. С другой стороны, эти миграционные процессы могли обгонять расширение государства, идти впереди этого процесса и тем самым его стимулировать. "Север и Сибирь с Аляской были присоединены и освоены не столько государством, сколько народом, крестьянскими семьями. " (1, 4–5). Государство следовало за этими людьми. На этом этапе выявилась глубокая специфика подвижности населения. Она изучалась многими отечественными историками. С. Соловьев, В. Ключевский, в какой-то степени П. Милюков рассматривали подвижность населения как элемент самобытности истории России: то, что существенно отличало ее от других стран и народов. Так, историк Н. П. Павлов-Сильванский резко противопоставил Русь оседлому Западу. С. Соловьев писал об исключительно высокой подвижности, о бродяжничестве ее населения. Ключевский рассматривал историю России через призму колонизации территорий. Он, например, считал, что "переселение, колонизация страны была основным фактом нашей истории, с которым в близкой и отдаленной связи стояли все другие ее факты", говорил о "продолжительной переселенческой бродячести" (2,32,71).

Этот процесс имел важное социокультурное значение. "Наш мужик знал, что за Окой на Дону, на низовом Поволжье и т. д. есть места, где ни боярин, ни подьячий его не достанут. В этом обилии пустынных и удобных земель и заключалась коренная разница между Европой и Россией; это обилие и давало возможность массовых переселений"", "самобытность" истории России и в сфере производства, и в сфере распределения больше всего выражалась в конце концов в неограниченном просторе земель и в постепенной их колонизации" (3, 20, 23). Однообразие природных условий Руси было предпосылкой для превращения территориального перемещения в элемент образа жизни. На протяжении длительных исторических интервалов люди стремились переселиться на соседние, часто слабо заселенные земли. За период с начала XVIII и до начала XX века, то есть примерно за 200 лет, на окраины переселилось более 15 миллионов человек, главным образом крестьян (4). На протяжении всей своей истории миграция русского населения носила центробежный характер, расширяя географию заселения. Это движение можно сравнить с движением теста, выползающего из квашни и медленно. Но упорно заполняющншо все окружающее пространство, обтекая препятствия и заполяя впадины. Этот процесс продолжался и в двадцатом веке. Русские постоянно перемещались на обширные территории "от северных областей России до южных районов Средней Азии и Закавказья, от западных границ до районов Дальнего Востока. " (5, 33), фактически охватывая все районы, тяготеющие к основной зоне их расселения.

По сравнению с этим гигантским процессом цифры выезда в Новый Свет — 2,7 тысячи человек кажутся мизерными. На этом этапе Россию покидали значительные массы некоторых национальных меньшинств. Например, 200 тысяч калмыков покинули Россию в 1770 году (б, 19). Большое количество поляков выехало в результате неудачного восстания. Начиная с указа 1685 года началось бегство старообрядцев, которые спасались от преследований в Австро-Венгрии и мусульманской Османской империи. Массовое бегство становилось подчас серьезной проблемой. Например, генерал-прокурор П. Ягужинский после смерти Петра I писал Екатерине I: "И множество бегут за рубеж польский и башкиры, чему и заставы не помогают, и такой после расположения полков на квартиры в душах ущерб является, что в одном вологодском полку, который расположен в Казанской губернии, убыло с лишком 13 тысяч душ. Да в той же губернии бежало. в башкиры 2043 души" (7, 568).

Предшественниками эмигрантов были люди, покидавшие страну с риском для жизни. В 1584 году немецкий путешественник Шлейзингер отмечал: "Если бы ныне в России нашелся кто-то, имеющий охоту посетить чужие страны, то ему бы этого не позволили, а, пожалуй, еще бы пригрозили кнутом, если бы он настаивал на выезде, желая немного осмотреть мир. Есть даже примеры, что получили кнута и были сосланы в Сибирь те люди, которые настаивали на выезде и не хотели отказаться от своего намерения". Предполагалась, "что того человека совратили, и он стал предателем или хочет отойти от религии" (8, 197). Таким беглецом, в частности, был князь Курбский, который писал о России, что она "затворена, как в адовой твердыне". Другим беглецом был Гришка Отрепьев, впоследствии самозванец, царствовавший в Москве под именем Дмитрия. В середине XVII века один подьячий из Вологды убежал за границу и затем подал московским послам декларацию в стихах о своих правах на престол. Начиная с Бориса Годунова, появились люди, коих царь посылал за границу в интересах государства для их подготовки к. службе. Особенно эта практика усилилась при Петре I, когда в разные города Европы за западной наукой были посланы десятки людей. Они могут называться эмигрантами с большой натяжкой, так как ехали не по своей воле. Если же они оставались за границей самовольно, то рассматривались как изменники.

Но времена менялись. И постепенно стали появляться те, кто получал монаршее дозволение выезжать за границу для получения образования, для лечения и по другим причинам. Никаких законов, регулировавших порядок подобного пыезда, не существовало. Все было во власти монарха. Пушкин, например, так и не смог посетить Европу, ибо вся его жизнедеятельность находилась под непосредственным контролем царя. Не было групп, которые вели бы борьбу за принятие законов об эмиграции, хотя были люди, которые пытались бежать из страны.

Следовательно, Россия в течение этого периода мало продвинулась к пониманию эмиграции как определенного права каждого человека. Страна продолжала жить в условиях конфликта между властью, пытающейся подавить всякие несанкционированные перемещения внутри страны и тем более за ее пределы, и "жидким элементом русской истории" (по терминологии историка С. Соловьева), пытающимся вырваться из-под власти этого пресса.

Второй этап. Реформы 1861 года нанесли серьезный удар традиционному обществу. Возникли новые группы меньшинств, стремящиеся покинуть страну. К ним относились меннониты, которые выезжали из Саратовской и Симбирской губерний. Всего на протяжении первого ивторого этапов выехало примерно 30 тысяч членов преследуемых религиозных групп (9). Затем началась эмиграция евреев, существенноусилившаяся после погромов, прозвучавших как несколько странный ответ на убийство террористами царя-реформатора Александра II. Всего с 1871 по 1890 год выехало 176,9 тысячи евреев (10, 571–579). По поводу выезда евреев было издано "Дозволение евреям. " (1880), которое разрешало им покидать пределы империи, но наказывало эмигрантов лишением права вернуться обратно. С 1860 по 1862 год страну покидали ногайцы. Тогда же, после очередного неудачного восстания выехало значительное число поляков. В 1864 году в результате поражения в кавказской войне за рубежи империи бежали 470 тысяч горцев. Началась миграция крестьян юго-запада и запада. Всего на этом этапе эмигрировало около 1,7 миллиона человек (6, 43). В основном они отправлялись в Новый Свет, куда выезжало примерно до 1 тысячи человек в год.

Рост эмиграции можно проследить от десятилетия к десятилетию. Это время было переломным для процессов, носящих характер эмиграции. Усиливая ее, люди тем самым давали ответ на рост дезорганизации и конфликтов в обществе.

Третий этап является непосредственным продолжением предыдущего. Начавшись в 90-е годы, он продолжался вплоть до первой мировой войны. Для него характерно нарастание в обществе дезорганизации, перерастающей в вооруженный конфликт, известный в нашей исторической науке под именем первой русской революции 1905 — 1907 годов. Две волны погромов резко усилили отъезд евреев. С начала XX века по 1916 год в Америку уехало более 3,3 миллиона человек (11, 173). Одновременно резко возросла так называемая трудовая миграция, ориентированная на временный выезд работника на заработки без семьи. Если в 1894 году в Германию выехало на заработки около 80 тысяч человек, то в 1902 году их "число увеличилось до 348 тысяч.

С годами эта цифра выросла более чем в 2 раза. В среднем в год на заработки выезжало около четырехсот тысяч. Нарастание этого типа миграции свидетельствовало о росте утилитаризма в стране, значимости для выезда чисто экономических причин, не характерных для предшествующих этапов. Тогда же усилилась эмиграция революционеров, которые, воспользовавшись определенной либерализацией, скрывались заГ границей от преследований полиции. Однако, несмотря на значительное облегчение выезда за границу на учебу, лечение и т. д., возвращение на родину не обрело правового статуса. Проект соответствующего закона, который был разработан еще в 1905 году, так и не был принят. Реальная эмиграция по-прежнему оставалась в значительной степени колеблющимся компромиссом между слабеющей и дезорганизованной властью, с одной стороны, и нарастающим стремлением покинуть страну, — с другой. Эмиграция существовала как противоречие между неприятием обществом эмиграции в качестве права свободно менять страну проживания и свободно в нее возвращаться и стремлением некоторых групп меньшинств свободно это делать. Разумеется, это неустойчивое равновесие в результате тех или иных социально-политических катаклизмов могло быть разрушено, что впоследствии и произошло.

Четвертый этап. Начавшийся вместе с первой мировой войной, он охватывает период последующей разрухи и выросшей на ее основе доселе не виданной тоталитарной системы. Его конец совпадает с крахом сталинизма. Для этого времени характерна массовая вынужденная эмиграция русского населения в результате войн и междоусобиц, наносив шая невосполнимый, существенный ущерб обществу. Во время и после гражданской войны страну вынужденно покинули от полутора до двух миллионов человек (6, 89). По другим данным после революции из России выехало 2–3 миллиона (12, 207). Это была так называемая первая волна эмиграции. Она, по мнению некоторых, была событием "эпохального значения", в результате которого за границы России была экспортирована культура, которая до сего времени Западу была недоступна и почти неизвестна (14, 37). С этой волной был связан важный этап отношений России и Запада. Запад стал убежищем и одновременно очагом изгнанной из страны элитарной культуры. Это означало резкое усиление значения эмигрантов как фактора грядущего возрождения. Все эти люди независимо от своих взглядов и реальных поступков рассматривались как преступники, как злобные враги нового общества. Само существование эмиграции оценивалось как еще одно доказательство всеобщей враждебности окружающего мира, как стимул поддержания в обществе постоянной мобилизационной готовности к войне, постоянного выискивания врагов везде и всюду.

Общая дезорганизация, слабость государства, давление старых традиций не позволили сразу и полностью запретить выезд интеллигенции, хотя новая власть практиковала принудительную высылку интеллектуалов, нанося тем самым невосполнимый урон культуре общества. В это время государственная политика в области эмиграции опиралась не на закон, а определялась в конечном итоге произволом новой власти, ее конъюнктурными соображениями. А после утверждения тоталитаризма возможность эмиграции превратилась для граждан Союза ССР в очередной миф.

Война имела существенное значение как фактор, выведший часть населения из-под власти тоталитарной системы. Возникла категория так называемых "невозвращенцев" — людей, которые, освободившись из плена, от принудительного труда в Германии, отказались вернуться в СССР. Их оказалось примерно 270 тысяч. Это была так называемая вторая волна эмиграции.

Для этого периода характерно еще одно важное явление. С 1939 года начались значительные захваты территории сопредельных государств Советским Союзом. До июня 1941-го были присоединены территории с населением более 23 миллионов человек. В результате возникла разрешаемая и даже поощряемая властями массовая реэмиграция. Многие предпочитали вернуться под юрисдикцию государств, гражданами которых были раньше, хотя для этого приходилось покидать свое обычное местожительство. С конца 30-х до начала 50-х годов таким образом переселилось более 5,5 миллиона человек. В Польшу переехало 2,3 миллиона, а вместе с польскими евреями — около 2,5 миллиона. Из Прибалтики с 1941 по 1944 год (во время немецкой оккупации этих территорий) .выехало в Европу 230 тысяч человек. Выехало также 1759 тысяч немцев, 296 тысяч японцев и других народов, которые имели свою государственность за пределами СССР.

На этом этапе люди целиком находились во власти тоталитарного режима, который сам регулировал передвижения населения как внутри страны, так и за ее пределы. Эмигрировать могли лишь те, кто в результате войн, случайностей судьбы оказывались за пределами досягаемости власти.

Пятый этап. Следующий, посттоталитарный, этап характеризовался ослаблением государственности, усилением давления низов в защиту своих прав и интересов. Власть оказалась не в состоянии продолжать террор и поэтому пыталась использовать принудительную высылку бы добровольно. Возрастало количество индивидуальных невозвращенцев: тех, кто отказывался .вернуться из командировок. При, казалось бы, полной "невозможности бегства за границу такие попытки тем не менее имели место. В этой связи достаточно вспомнить судьбу писателя-диссидента Анатолия Марченко, который был захвачен при попытке нелегально покинуть страну и окончил свою жизнь в заключении.

С конца 60-х годов усилилась борьба некоторых групп населения за реальную и свободную эмиграцию. Это относится прежде всего к евреям, которые медленно, но неуклонно добивались этой возможности. До 1987 года выехало 300 тысяч евреев, 56,5 тысячи армян и 322 тысячи немцев (13, 267–271). В этот процесс втягивалась также некоторая часть русского населения.

С 1987 по 1990 год уехало около одного миллиона человек. Если в 1980 году количество покинувших Советский Союз составило 33,6 тысячи, то в 1990-м оно достигло 316 тысяч человек (без детей) (14, 115). Кроме того, резко выросло число людей, едущих за границу на учебу, в командировку и т. д. Например, в 1985 году по частным делам из страны временно выехало 114,2 тысячи человек, а в 1990-м их численность достигла 3448 тысяч.

Тоталитарное манипулирование людьми отступало, что открывало путь группам, стремящимся эмигрировать.

С января 1993 года — момента вступления в силу "закона, разрешающего гражданам свободный выезд и возвращение обратно, начался современный этап, о существе которого пока еще рано делать определенные выводы. Тем не менее вполне вероятно, что он будет характеризоваться самой последовательной в истории России попыткой установить и воплощать в жизнь правовые основания свободного выезда и возвращения в страну по собственному усмотрению. Правда, наша история создает для этого крайне противоречивые и не слишком благоприятные предпосылки. Сложный и специфический путь развития России позволяет сделать ряд существенных выводов, которые необходимы для оценки перспектив установления правового порядка эмиграции и для ее прогноза.

Бунин, Цветаева и Набоков за рубежом: изгнание, попытка выжить или духовная миссия?

Красный террор выплеснул из страны многих. Сотни тысяч беженцев, осевших на чужих берегах, принято называть в отечественной историографии первой волной эмиграции.

Эмиграция, предпочтенная террору, ежедневным арестам, экспроприации — это не рациональный просчет жизненных стратегий, это бегство, желание укры­ться в безопасном месте, переждать до лучших времен. Среди тех, кто покинул родину после Октября 1917 года, оказалось немало выдающихся пред­ставителей русской литературы, музыкантов и художников, артистов и фило­со­фов. Перечислим главные причины, побудившие их к отъезду или даже бегству.

В-четвертых, границы Советской России сильно уменьшились по сравнению с дореволюционными, появились новые государства, и в традиционно дачных местах оказались за рубежом — в Финляндии Леонид Андреев и Илья Репин, а в Эстонии — Игорь Северянин. В прибалтийских государствах сложились большие русские диаспоры никуда не уезжавших людей, родившихся и вырос­ших в Риге или Дерпте (Тарту). Немало русских жили в Польше и в Харбине, на территории Китая.

Было и в-пятых: Марина Цветаева, отлично вписавшаяся благодаря особен­ностям таланта и характера в творческую обстановку послереволюционной Москвы 1920-х годов, отправилась в Прагу, где жил ее муж Сергей Эфрон — белоэмигрант. Сложный случай Горького — организатора большевистской культурной поли­тики, уехавшего из-за разногласий с новой властью и не имев­шего связей с эмиграцией — повлиял на другие судьбы: Владислав Ходасевич с Ниной Берберовой поехали именно к нему, но уже не вернулись.

Первой оста­новкой оказался Константинополь, турецкая столица. Французские окку­паци­онные власти, ужаснувшись численности прибывшей русской армии, отпра­вили военных в лагеря на голых островах — Галлиполи и Лемнос, и еще даль­ше — в тунисскую Бизерту. В островных лагерях проводились концерты, ставились спектакли, а ежеднев­ная газета не издавалась на бумаге, а звучала из репродуктора. Обеспокоенные отличной подготовкой и приподнятым духом русских солдат, французы по­спешили отослать их на работу в славянские страны, прежде всего в Сербию и Бол­­гарию.

Литературная и театральная Прага была средоточием нескольких культур, куда органично влилась и русская. Если в иных центрах русского рассеяния эми­гран­­ты чувствовали себя чужими в чуждом и непонятном мире, то в Праге, напротив, было взаимное притяжение интеллигенции двух славянских наро­дов. Особой национальной гордостью эмигрантов была Пражская труппа Мос­ковского Художественного театра: в ее составе были актеры, не вернув­шиеся в СССР после заграничных гастролей.

Если некогда Константинополь стал своего рода гигантским пересыльным пунктом, где вчерашним гражданам огромной мощной страны пришлось свыкаться со ста­ту­сом эмигрантов, то в Берлине, игравшем в 1921–1923 годах роль одного из центров русской культурной жизни, скрещивались на краткий исторический миг пути тех, кто останется в эмиграции, и тех, кто вернется на родину. В Бер­лине надолго или временно останавливались Андрей Белый, Алексей Ремизов, Илья Эренбург, Владислав Ходасевич, Виктор Шкловский, Борис Пастернак, Борис Пильняк, Сергей Есенин.

Подспудно шел активный процесс взаимного обогащения культур, быстрого знакомства с современными эстетическими и интеллектуальными тенден­циями, многие из которых привезли в Берлин эмигранты: русский авангард в искусстве, формализм в литературоведении, из которого возникнет впослед­ствии европейский структурализм. Выставки русских художников сменяли друг друга: Гончарова, Коровин, Бенуа, Сомов, Кандинский, Явленский, Шагал.

Как известно, Россия состоит из столицы и провинции. Именно так оказался устроен и мир русского рассеяния. Космополитической столицей после Первой мировой войны был Париж. Париж, город, в который полтора века стремились все мыслящие русские люди, стал и столицей русского рассеяния. Благодаря политике Третьей рес­публики, благосклонной к русским беженцам, русские эмигранты буквально хлынули на берега Сены.

Культура русской эмиграции во многом оказалась компенсаторной по отно­шению к советской — не только в слове, но и в балете или в изобразительном искусстве. Это происходило во всем: религиозная философия против научного коммунизма, литературный модерн и поэтизация русской старины против авангарда 20-х и соцреализма 30-х, одиночество и свобода против диктатуры и цензуры. У большинства мэтров литературы русского зарубежья советская действительность и советская культура вызывали отвращение и отторжение. Зинаида Гиппиус предлагала:

Никакой моти­вации жить в чужой стране у большинства не было. Вернуться для барской жизни и всенародной славы? Это удалось Алексею Толстому, а Сер­гей Про­кофьев умер в коммунальной квартире. Старенький и больной Куприн уехал, чтобы уме­реть на родине; Горького почти выкрали — это была знаковая фигура, и писа­тель был обязан продолжать служить революции. Бу­нин же и после войны, в эйфории от побе­ды, вернуться не решился. Его России уже не существо­вало — а новой он не знал.


События Революции 1917 года и последовавшая за ними Гражданская война привели к тому, что огромное число жителей России были вынуждены покинуть свою родину. Русская эмиграция берет свои истоки еще в XVI веке и связана с именем князя Андрея Курбского, бежавшего из России в Литву. Однако такой массовости эмиграции русских, как в начале XX века, история еще не знала.

Существует факт, что с 1920-х годов число наших соотечественников, находившихся в эмиграции, достигало 2 миллионов человек.

Русские эмигранты были по большому счету представителями высших сословий, людьми интеллектуального труда. В послереволюционную пору, оказавшись за границей, эти люди делали все возможно для сохранения русской культуры во всем ее многообразии и самобытности, для воспитания молодого поколения в духе русских национальных традиций. Большой вклад в просвещение молодежи за рубежом внесла Русская православная церковь.

Значительную поддержку в вопросах образования русским беженцам оказали такие страны как Франция, Чехия, Китай. Начиная с 20-х годов, на их территории открывались учебные заведения для русских.

Кроме вопросов образования русская эмиграция активно занималась просветительской деятельностью, выражающейся в расширении издательской работы. В свет выходила масса книг, журналов и газет. Выходили и периодические издания, печатавшиеся на русском языке. Всего эмигрантских издательств насчитывалось более 100.

Благодаря обширной просветительской деятельности русская эмиграция не утратила свой национальный характер, более того – смогла передать его подрастающему поколению. Дети эмигрантов, которые вынуждены были покинуть родину вместе с родителями в совсем малом возрасте или те, которые уже родились за рубежом, получали образование на русском языке и сохраняли связь с русской культурой, продолжая совершенствовать ее даже в условиях полной изоляции от родного государства.

Обращаясь к науке, стоит отметить, что эмигрированные русские ученые имели очень высокий авторитет среди своих коллег в мировом научном сообществе. Так, многие из них возглавили кафедры в университетах Западной Европы, научные лаборатории и отделы в научно-исследовательских учреждениях, были избраны членами многих академий. Общее число русских научных деятелей, оказавшихся за границей после Революции, составляет около тысячи человек.

Стоит отметить и труды русских философов за рубежом. Работы отечественных мыслителей продолжали традицию развития русской философской культуры, начавшейся век назад и продолжавшей развиваться до сих пор. Значимым выступает то обстоятельство, что эмиграция спасла русскую философию от полного ее уничтожения в годы репрессий. Именно за рубежом спустя 10 лет после революционных событий были созданы и изданы лучшие работы Н. Бердяева, С. Булгакова, Б. Вышеславцева, И. Ильина, Н. Лосского, С. Франка и других многочисленных отечественных философов.

Многим русским ученым-мыслителям принадлежат как философские, так и богословские труды. Они занимались вопросами осмысления роли религии и церкви на современном этапе развития общества, ставили своей целью показать истинное значение православных истин для просветления умов, умиротворения души и развития духовного начала в человеке в целом. Теми людьми, кто выступал за сохранение религиозного фундамента в развитии общества, были профессоры Православного богословского института в Париже С. Булгаков, В. Ильин, Г Флоровский, С. Франк, Л. Зандер и В. Зеньковский.

Культурное наследие русской эмиграции очень велико. Оно базируется в первую очередь на огромном духовном потенциале русского народа, который, в условиях полной изоляции от своей родины, смог не только сохранить, но и в значительной мере развить отечественные культурные традиции. В целом культура русского зарубежья оказала большое влияние на развитие мировой культуры. Достижения эмигрантской культуры представляют собой обширный материал для осмысления и изучения учеными всех областей знаний.

Бердяев Н.А. Русская идея. Судьба России. 2000

Введение в культурологию: Учеб. пособие в Ч. 2. М., 2005

Горелов А.А. Культурология: Учебное пособие / А.А. Горелов. - М.: Юрайт-М, 2002.

Культурология. История мировой культуры: Учебник для вузов / Маркова А.Н. - 2-е изд., перераб. и доп. - М: ЮНИТИ, 2002.

Раев М.И. Россия за рубежом: история культуры русской эмиграции, 1919-1939. - М., 1994.

ЛИТЕРАТУРА РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ. Литература русского зарубежья – ветвь русской литературы, возникшей после 1917 и издававшейся вне СССР и России. Различают три периода или три волны русской эмигрантской литературы. Первая волна – с 1918 до начала Второй мировой войны, оккупации Парижа – носила массовый характер. Вторая волна возникла в конце Второй мировой войны (И.Елагин, Д.Кленовский, Л.Ржевский, Н.Моршен, Б.Филлипов).

ПЕРВАЯ ВОЛНА ЭМИГРАЦИИ (1918–1940)

Положение русской литературы в изгнании

Россию покинул цвет русской интеллигенции. Больше половины философов, писателей, художников были высланы из страны или эмигрировали. За пределами родины оказались религиозные философы Н.Бердяев, С.Булгаков, Н.Лосский, Л.Шестов, Л.Карсавин. Эмигрантами стали Ф.Шаляпин, И.Репин, К.Коровин, известные актеры М.Чехов и И.Мозжухин, звезды балета Анна Павлова, Вацлав Нижинский, композиторы С.Рахманинов и И.Стравинский. Из числа известных писателей эмигрировали: Ив.Бунин, Ив.Шмелев, А.Аверченко, К.Бальмонт, З.Гиппиус, Дон-Аминадо, Б.Зайцев, А.Куприн, А.Ремизов, И.Северянин, А.Толстой, Тэффи, И.Шмелев, Саша Черный. Выехали за границу и молодые литераторы: М.Цветаева, М.Алданов, Г.Адамович, Г.Иванов, В.Ходасевич. Русская литература, откликнувшаяся на события революции и гражданской войны, запечатлевшая рухнувший в небытие дореволюционный уклад, оказывалась в эмиграции одним из духовных оплотов нации. Национальным праздником русской эмиграции стал день рождения Пушкина.

Утратив близких, родину, всякую опору в бытии, поддержку где бы то ни было, изгнанники из России получили взамен право творческой свободы. Это не свело литературный процесс к идеологическим спорам. Атмосферу эмигрантской литературы определяла не политическая или гражданская неподотчетность писателей, а многообразие свободных творческих поисков.

Старшее поколение писателей-эмигрантов.

Младшее поколение писателей в эмиграции

Центры рассеяния

Основные события жизни русской литературной эмиграции

Литературно-общественные издания русской эмиграции

Судьба и культурное наследие писателей первой волны русской эмиграции – неотъемлемая часть русской культуры 20 в., блистательная и трагическая страница в истории русской литературы.

ВТОРАЯ ВОЛНА ЭМИГРАЦИИ (1940-е – 1950-е годы)

Вторая волна эмиграции, порожденная второй мировой войной, не отличалась таким массовым характером, как эмиграция из большевистской России. Со второй волной СССР покидают военнопленные, перемещенные лица – граждане, угнанные немцами на работы в Германию. Большинство эмигрантов второй волны селились в Германии (преимущественно в Мюнхене, имевшем многочисленные эмигрантские организации) и в Америке. К 1952 в Европе насчитывалось 452 тысячи бывших граждан СССР. 548 тысяч русских эмигрантов к 1950 прибыло в Америку.

Среди писателей, вынесенных со второй волной эмиграции за пределы родины оказались И.Елагин, Д.Кленовский, Ю.Иваск, Б.Нарциссов, И.Чиннов, В.Синкевич, Н.Нароков, Н.Моршен, С.Максимов, В.Марков, Б.Ширяев, Л.Ржевский, В.Юрасов и др. На долю выехавших из СССР в 1940-е выпали тяжелые испытания. Это не могло не сказаться на мироощущении литераторов: самыми распространенными темами в творчестве писателей второй волны становятся лишения войны, плен, ужасы большевистского террора.

К философской, медитативной лирике обратились Иваск, Кленовский, Синкевич. Религиозные мотивы звучат в стихах Иваска. Принятие мира – в сборниках Синкевич Наступление дня, Цветение трав, Здесь я живу. Оптимизмом и гармоничной ясностью отмечена лирика Д.Кленовского (книги Палитра, След жизни, Навстречу небу, Прикосновение, Уходящие паруса, Певучая ноша, Теплый вечер, Последнее). Значителен вклад в эмигрантскую поэзию и Чиннова, Т.Фесенко, В.Завалишина, И.Буркина.

ТРЕТЬЯ ВОЛНА ЭМИГРАЦИИ (1960–1980-е годы)

В начале 1970-х СССР начинает покидать интеллигенция, деятели культуры и науки, в том числе, писатели. Из них многие были лишены советского гражданства (А.Солженицын, В.Аксенов, В.Максимов, В.Войнович и др.). С третьей волной эмиграции за границу выезжают: Аксенов, Ю.Алешковский, Бродский, Г.Владимов, В.Войнович, Ф.Горенштейн, И.Губерман, С.Довлатов, А.Галич, Л.Копелев, Н.Коржавин, Ю.Кублановский, Э.Лимонов, В.Максимов, Ю.Мамлеев, В.Некрасов, С.Соколов, А.Синявский, Солженицын, Д.Рубина и др. Большинство писателей эмигрирует в США, где формируется мощная русская диаспора (Бродский, Коржавин, Аксенов, Довлатов, Алешковский и др.), во Францию (Синявский, Розанова, Некрасов, Лимонов, Максимов, Н.Горбаневская), в Германию (Войнович, Горенштейн).

Два крупнейших писателя реалистического направления, работавшие в эмиграции – Солженицын и Владимов. Солженицын создает в изгнании роман-эпопею Красное колесо, в котором обращается к ключевым событиям русской истории 20 в. Владимов публикует роман Генерал и его армия, в котором также касается исторической темы: в центре романа события Великой Отечественной войны, отменившие идейное и классовое противостояние внутри советского общества. Судьбе крестьянского рода посвящает свой роман Семь дней творенья В.Максимов. В.Некрасов, получивший Сталинскую премию за роман В окопах Сталинграда, после выезда публикует Записки зеваки, Маленькую печальную повесть.

Творчество Аксенова, лишенного советского гражданства в 1980, отражает советскую действительность 1950–1970-х, эволюцию его поколения. Роман Ожог дает панораму послевоенной московской жизни, выводит на авансцену героев 1960-х – хирурга, писателя, саксофониста, скульптора и физика. В роли летописца поколения Аксенов выступает и в Московской саге.

Войнович за рубежом пробует себя в жанре антиутопии – в романе Москва 2042, в котором дана пародия на Солженицына и изображена агония советского общества.

Синявский публикует в эмиграции Прогулки с Пушкиным, В тени Гоголя.

К постмодернистской традиции относят свое творчество Соколов, Мамлеев, Лимонов. Романы Соколова Школа для дураков, Между собакой и волком, Палисандрия являются изощренными словесными структурами, в них отразилась постмодернистская установка на игру с читателем, смещение временных планов. Маргинальность текста – в прозе Мамлеева, в настоящий момент вернувшего себе российское гражданство. Наиболее известные произведения Мамлеева – Крылья ужаса, Утопи мою голову, Вечный дом, Голос из ничто. Лимонов имитирует соцреализм в повести У нас была прекрасная эпоха, отрицает истэблишмент в книгах Это я – Эдичка, Дневник неудачника, Подросток Савенко, Молодой негодяй.

Татьяна Скрябина

Гуль Р. Я унес Россию. Нью-Йорк, 1984–1989
Глэд Джон. Беседы в изгнании. М., 1991
Михайлов О. Литература русского зарубежья. М., 1995
Струве Г. Русская литература в изгнании. Париж – М., 1996
Агеносов В. Литература русского зарубежья (1918–1996). М., 1998
Русский Париж. М., 1998
Современное русское зарубежье. М., 1998
Менегальдо Е. Русские в Париже. 1919–1939. М., 2001

Мы собрали ресурсы на иностранных языках об эмигрантах, творчество которых повлияло на весь мир.

В начале XX века страна переживала одновременно духовный подъём, который коснулся искусства, научных исследований, общественно-политической мысли, философско-религиозных изысканий, и катаклизм, равного которому на тот момент не было. Белые эмигранты покидали чужое для них государство, оставаться в котором не могли или не хотели. Однако Российская Империя не перестала существовать — скорее, она снялась с места, как летающий остров из романа Джонатана Свифта, и двинулась на Запад.

    . На сайте о мировой классической музыке, кроме страницы Рахманинова, содержатся материалы, посвященные его отдельным музыкальным произведениям, в такие статьи включено видео с исполнениями.



    — галерея Василия Кандинского, где работы сгруппированы по годам. Также здесь можно найти биографию художника, тематические статьи, фотографии, цитаты и подборку фильмов.

Интеллектуальный обмен шёл и в области науки. Русские учёные, инженеры, физиологи, химики и математики продолжили свою деятельность за рубежом. Например, в Англии в 20-х годах возникли Союз русских инженеров и техников, Русское медицинское общество. Со временем эмигрантов ждала натурализация, поскольку наука, как и все остальные сферы жизни, требует экстенсивного общения, новых впечатлений и обмена. Однако первыми шагами в рамках этого обмена стал вклад учёных из России в зарубежную науку.


Шариков в фильме Владимира Бортко, как и в романе Булгакова, сделал для гениального профессора Преображенского нестерпимой жизнь в собственной квартире.

    — ресурс о русских в Великобритании, где можно найти материалы о взаимоотношениях двух стран и о том, чем занимались русские ученые в Великобритании, перечень музеев страны, где выставляются предметы русского искусства, а также информацию об английских университетах, где изучают все, связанное с Россией и славянскими странами.

В 1961-ом году во время парижских гастролей Рудольф Нуриев попросил политического убежища и больше в СССР не вернулся.

    — cайт Фонда Рудольфа Нуриева, посвященный всему, что связано с великим танцором балета и балетмейстером. Здесь, кроме его биографии, галереи снимков, и информации обо всех творческих проектах, есть актуальный календарь крупнейших балетных событий. — сайт, посвященный деятельности русских писателей и поэтов в Калифорнийском университете Беркли. Выложены записи выступлений Булата Окуджавы, Саши Соколова и Дмитрия Пригова, а также сопутствующие материалы — биографические сведения, статьи, фотографии. — биография режиссера, обширная фотогалерея, интервью, статьи и фильмография со ссылками на онлайн-просмотр.


Плоды своей духовно-интеллектуальной работы многие ученые, художники, писатели и хореографы России несли в другие страны. В результате наши бывшие соотечественники получили признание за границей, и ресурсы о них доступны на разных языках. Однако если сегодня мы ощущаем себя частью мирового научного и культурного сообщества, не изолируясь от него, вопрос о национальной принадлежности достижений науки и искусства не должен стоять так остро.

Ноосферному обществу, в котором расстояния и границы значат меньше, чем стабильность связи во время скайп-конференции, незачем делить лучшие умы Европы. Куда интереснее создавать что-то новое, привлекая различные ресурсы и находясь в постоянном диалоге. Культура русской эмиграции была оценена за рубежом не как экзотика из мира, где медведи выпивают с казаками, а как равноправный и вдохновляющий культурный опыт, который в результате изменил и обогатил Запад.

22 января 2016, 12:00
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

Читайте также: