Кризис европейской цивилизации и поиски выхода из него американский вариант кратко
Обновлено: 05.07.2024
Войны обусловлены несовместимостью двух сторон жизни человека – психики и социальности. Общество подавляет природное, животное свободолюбие человека и вызывает ответную реакцию в виде агрессии. Дабы сохранилось общество, эта агрессия должна быть направлена на чужое общество. Развитие гражданских свобод, безусловно, способствует более рациональной и осторожной политике, делая войны более редким явлением. Но лишь утопическое общество способно полностью обойтись без этой кровавой жертвы прогрессу и порядку, которую называют войной.
Мы будем говорить о европейской цивилизации – группе родственных наций и культур, вынужденных, в силу уникального исторически сложившегося баланса сил, выработать особо тонкие рычаги международных отношений, сделавшие европейскую политику к 19-му – 20-му векам моделью и эталоном для любой недавно самоутвердившейся нации.
Эпоха Возрождения засвидетельствовала два бурных процесса зарождения: с одной стороны, континентальную экспансию держав, ориентированных на централизацию и слияние экономики, культуры и вероисповедания с политикой. С другой стороны - экономический рост государственных образований, ориентированных на морскую торговлю и меньшую централизацию. Оба процесса проходили в условиях образования национальных государств.
Военная сила государств первого типа позволила им участвовать в колониальной экспансии, способствовавшей небывалому расширению торговых возможностей стран второго типа. В этот период невиданного подъема науки, искусства и религиозной спеси (16-й – 17-й века) война как средство возвышения сказала свое слово. Блестящая политика французских королей династии Бурбонов позволила Франции разорвать кольцо враждебного окружения и выйти из хаоса Столетней войны на позиции одного из самых гибких и инициативных политических образований. Оседавший пепел победоносных войн закладывал прочные основы национального самосознания Франции. В условиях только начавшейся централизации и отсутствия видных полководческих талантов и даже политической идеи Франция, проиграв разгромные по средневековым меркам сражения во время столетнего конфликта с англичанами, победила в войне и выработала политическую идею национальной гегемонии на европейском континенте. После череды проигрышных как для Франции, так и для империи и самих итальянцев Итальянских войн Франция выработала осторожную политику и на время разобщила своих врагов. Чего стоит одно только гениальное решение кардинала Ришелье вступить в войну против немецкого императора в решающий, кризисный момент Тридцатилетней войны! Вопреки католической или монаршьей солидарности, Франция громит войска Священной Римской империи, выдерживает удар союзной ей Испании и становится главным арбитром европейской политики.
Кризис протестантской лиги означал, что единственной серьезной протестантской силой в Европе оставалась Англия, переживавшая свой собственный кризис и проходящая полосу религиозной и идейной неопределенности. Ришелье берет в свои руки судьбы Европы, одним неожиданным политическим актом меняя ход всеобщей войны и обеспечивая многовековую раздробленность своего главного континентального соперника - Германии.
Но блеск военных побед и чересчур активной политической инициативы имеет и обратную сторону. Убеждаясь (не без оснований) в своей неуязвимости, Людовик IV входит в полосу войн, вызванных соображениями престижа и религиозной солидарности. С большим трудом осваиваемые колонии отдаются за опустошенные войной незначительные клочки земли на одной мирной конференции за другой. За французскими армиями еще сохраняется последнее слово в тактическом измерении войны, но нет определенной и ясной стратегии. Трудные дипломатические отношения со всеми соседями заставляют Францию практически без союзников защищаться против одной коалиции за другой. И часто лишь из-за одного неверного и необоснованного политического шага, вызванного исключительно неумеренностью и нерассудительностью личности короля. При этом культура цветет, и военное искусство Франции становится примером для полководцев ее врагов. И все же макростратегические реалии неумолимы: лишь море и торговля – ключ к гарантированному выживанию. Намечается противостояние Англии, уже взявшей на вооружение этот принцип (изначально - в силу не столько дальновидной политики, сколько географического положения), и сильно отстающей в этом Францией, как основной двигатель политической истории Европы 17-го – начала 19-го веков. Цели Франции – путем неуклонного усиления могущества восходить к идеалу – единому пространству империи. Реакция Англии – сдерживание экспансии. Основной метод Франции – война, Англии – не столько война, сколько дипломатическая изоляция Франции и обеспечение ей на континенте государств-противовесов. Итог правления Людовика – Франция становится второстепенной колониальной державой, ее финансы расстраиваются. Итог всего вышеозначенного периода – победа острова не только над Францией, но и над всем континентом. Ведь сдерживая экспансию Франции и играя на антифранцузских настроениях, Англия лишает одного за другим своих союзников (Россию, Пруссию, Австрию) какой-либо самостоятельной политической потенции. Неразборчивая агрессивность Франции утверждает в Испании одну ультраконсервативную династию на месте другой, завоевывая все же наконец ее расположение в Войне за испанское наследство. Но одновременно Франция входит в полосу длительного противостояния с Германией – скорее эмоционального, чем сознательного и рационального. Это противостояние приведет к мировым войнам и окончательному краху обеих сторон как ведущих мировых политических образований.
И все же эта эпоха прекрасно иллюстрирует, как военные успехи и политическая воля компенсируют торговую отсталость: Нидерланды не смогли играть в мире той роли, которую два века играла Франция.
Войны в 16-м – 19-м веках проходят через ряд пертурбаций. Научные достижения, за исключением отдельных коротких периодов, не успевают осваиваться, несмотря на то, что масштабные войны коалиций становятся явлением, совершенно обычным раз в два десятилетия, а иногда и чаще. Франции не удается вынести урок из правления Короля-Солнца: через сто лет Наполеон обрекает себя на поражение, утверждая в 1809-м году континентальную блокаду Англии, по сути – блокаду самого себя, нейтральных и дружественных себе стран. Империя испустила последний вздох скорее при Абукире и Трафальгаре, чем при Лейпциге и Ватерлоо. Войны его были проиграны макростратегически еще в 1805-м году, при утрате надежного флота, а стратегически – уже в 1812-м, в ходе обреченного на гибель похода на Россию. И все же, военное наследие Наполеона обеспечило необозримую идейную базу для всего 19-го века. Но и она была переоценена, что вызвало в веке 20-м кризис уже в военном искусстве, кризис страшный, прорвавший множество гекатомб в плоти европейской цивилизации в ходе двух мировых войн.
Во второй половине 19-го века объединившаяся Германская империя бросает вызов морскому могуществу Англии и континентальному воспрянувшей после поражения 1815-го года Франции. Начинается гонка вооружений и дипломатии, приведшая к мировой войне. Франция переживает политический паралич в результате поражения от Пруссии в 1870-м – 71-м годах. После него упрямый национализм и ненависть к врагу заставили Францию приближать мировую войну, к которой она в идейном смысле была абсолютно не готова. Англия вкладывает все материальные усилия в победу в гонке дредноутов. Победа в гонке вооружений сомнительна, и все же предпринятые усилия были залогом победы Англии в Ютландском сражении, важнейшей и единственной крупном морской битве Первой мировой.
Германия в ее ходе делает политическую ошибку, настраивая против себя Америку. Затем следует грубейший стратегический просчет. Вопреки всему наследию германской военной школы, вместо удара всеми силами, решительного и бескомпромиссного, единственного, что позволило бы надеяться на решающий успех в стратегически проигрышных условиях, подобным сопутствовавших победам Александра при Иссе и Наполеона при Арколе и Ваграме, немцы состорожничали. Они побоялись того риска, в котором было единственное их спасение в ситуации откровенной политической авантюры, которую представляла из себя Первая мировая для Германии. Достоинства десятилетиями корректировавшегося плана Шлиффена во мгновение ока были упущены; его минус – нарушение нейтралитета Бельгии – сохранен. Сложилась ситуация, подобная противостоянию русских с французами в 1813-м году, когда поражение последних было неминуемо, а безвольный и ограниченный Александр I, тем не менее, продолжал добивание и истребление уже побитого и пораженного – сказалась инерция англо-русского союзничества, сковавшая политику России еще на полтора века. Так и теперь – война с Германией была проиграна уже в тот момент, когда выветрились темп и инициатива правофланговых частей наступавшей на Париж и Марну армий. Успех 1870-го года не повторился, хотя представляется вполне возможным в данных условиях.
Первая мировая была проиграна всеми ее зачинщиками. Поражение Англии видно по людским и экономическим потерям, а также по тому, что план Фишера, предусматривавший оккупацию Франции немцами и дальнейшую терпеливую блокаду Германии, провалился. Франция выстояла, и Антанта, по всей видимости, переоценила свои силы, безрезультатно растрачивая силы и средства, в тактическом маразме жертвуя сотнями тысяч ради непрестанного прямого военного давления на гораздо более подготовленного тактически и инициативного противника.
Германию три года из четырех просто добивали. Никому никогда не бывает выгодно от военного добивания поверженного врага. В древности это пошатнуло моральные основы Рима, а еще раньше – обеспечило столетия войн диадохов, когда Александр, неудовлетворенный своей славой и свершившейся исторической справедливостью после Иссы, направил свои войска в сердце поверженной Персии.
Еще во время Первой мировой войны вновь обозначилось соперничество Англии и Франции, их неспособность к плодотворному сотрудничеству. Американской дипломатии после этого не трудно было взять послевоенный мир под свой контроль и капитально зацвести на равномерных руинах Европы. Если бы удался хотя бы один из двух европейских стратегических планов, предусматривавших падение Франции, английский или немецкий, все могло обернутся иначе. Война из-за этого не стала бы более кровопролитной, и хоть кто-то из европейцев все-таки оказался бы победителем.
Средства сильнее блокады не существует, но она требует терпения, а у Антанты его не нашлось. Последняя, по сути, добровольно истребляла свои народы одним бессмысленном наступлением за другим. Поэтому не удивительно довольно распространенное в России сожаление о том, что она воевала против Германией, а не против Антанты. Это нелепо: шансы Германии на победу были малы. Одиозность Вильгельма Второго сыграла немалую роль в эскалации мирового конфликта. И все же, в условиях кризиса стратегии и тактики держав Антанты, в условиях превращения военного искусства в индустрию истребления, в таких речах можно увидеть и рациональное зерно.
Разница между Ассирией и нацистской Германией в том, что если Ассирию стерли с лица земли как культуру, то нацизм продолжает иметь всходы. Ассирию повергли, нацизм лишь запугали до поры до времени. Нацизм не встретил однозначного оуждения в момент когда впервые утвердился, в отличие от леворадикальных идей той эпохи – осуждена была только война и все что с ней связано, остальное – внутреннее дело Германии. Зато после двух франко-германских войн с грабительскими условиями мира последовала третья с кастрирующими условиями мира. Результат таков: Германия и Франция, основные силы Европы, переживают тяжелейший кризис. Англия как независимая сила ушла в небытие.
В связи с революцией в информационных технологиях переход к политически единому пространству новой империи представляется теперь уже бессмысленным. Бесчеловечный подход, проявленный во второй мировой войне всеми сторонами, указывает на то, что методы ведения войны оказались отброшены на 3 тыс. лет назад. После всех потерь и кампаний на Тихом океане, когда можно закончить войну путем бескровной блокады, Америка сбрасывает атомные бомбы на почти поверженного противника. Конечно, японцы еще могли бы сопротивляться, да и демонстрация прямо на людях разрушительной силы нового оружия сыграла большую роль в удержании от новой военной конфронтации между сверхдержавами. Были ли ошибкой всеуничтожающие бомбардировки нацистской территории? В политическом, долгосрочном плане нет. Чем быстрее пал нацизм, тем скорее восторжествовала справедливость. Но надо отметить, что бомбардировки гораздо меньше помогли ускорить этот процесс, чем сухопутное вторжение с запада. Бомбардировки - ошибка и симптом заката военного искусства Европы.Каждый новый день войны – величайшее преступление и всесторонняя катастрофа в том случае, если он реально не приближает день, когда обоим воюющим сторонам станет лучше, чем было до войны. Рим погиб тогда, когда убедил себя, что Карфаген должен быть разрушен.
Военное искусство переживает кризис почти везде, это видно по Испанской гражданской, Японо-Китайской, Корейской, Вьетнамской, Ирано-Иракской войне, многочисленным гражданским войнам в Азии и Африке и другим. В случаях, когда стороны располагают большими ресурсами, они их расходуют совершенно бездумно. С другой стороны, такого кризиса не наблюдалось во время Израильско-арабских и Карабахской войн, а также многих других локальных конфликтах, где побеждавшая сторона находила довольно оригинальное военное решение. Время тотальных войн прошло только для ядерных держав. Остальным же неплохо подумать о вдумчивой политики и не пренебрегать гуманитарной стороной дела.
Политика Европы больше не определяет судьбы мира, но и азиатские страны не привносят новых идей в мир. По опыту средневековой истории известно, что не успел пасть Рим, как среди варваров появились такие разумные лидеры, как Теодорих. А к тому моменту, когда канула в лету Византия, Европа уже окончательно прошла через "инкубаторский период" и утвердившись как цивилизация, так много взяла у погибшей римской цивилизации, что многие ее идеи и порядки, можно смело утверждать, продолжают существовать в той или иной форме. Такова судьба Америки и, кто знает, может быть очень многих культур, претендующих на лидерство в мире.
Америка по сути продолжила анти-французскую и антигерманскую политику Британии, приспособив ее к условиям Холодной войны и выбрав основной мишенью, таким образом, Россию, ограничивая влияние ее громадного имперского пространства на соседей умелым сталкиванием ее интересов с другим гигантом - Китаем. Однополярность мира определяется не вакуумом силы, а вакуумом идеи. Россия все ищет пропорционального ответа, все ищет себя, но никак не находит. Время от времени старается приласкать найденного тут и там обиженного жизнью отщепенца, но все никак не вырывается из замкнутого круга обслуживания системы баланса сил и соперничества этих сил, выгодной Америке. Важная проблема современности – продолжит ли Америка путь многих гегемонов, поставит ли целью окончательное раздробление России? Глубоко укоренившиеся традиции политической пассивности русской культуры, так же как очевидная политическая неустойчивость, известная культурная несамостоятельность и идейные метания России - сильное препятствие для любых прогнозов. Но вполне может оказаться, что Россия - не третий Рим, а третий Карфаген после Карфагена первого и Константинополя второго.
Тяжёлым испытанием для мировой экономики стал кризис на рубеже 1920–1930-х годов. Он вошёл в историю под названием Великая депрессия. Начался он в Соединённых Штатах Америки, где в 1920-е годы накопилось множество проблем: быстрый рост населения, в том числе и за счёт миграции из других стран, а также перепроизводство в ряде отраслей промышленности, разрыв между уровнем жизни в городе и деревне, проблемы в банковском секторе и на фондовом рынке.
Американский способ борьбы с кризисом
Рис. 1. Великая депрессия.
Основные мероприятия были такие:
- Создание правительственных служб. Например, Администрации общественных работ и Гражданского корпуса охраны окружающей среды.
- Установление минимальных цен и заработной платы с определением условий труда и продолжительности рабочей недели.
- Отказ от золотого стандарта.
- Регулирования финансового сектора.
- Создание пенсионной системы и появление пособий по безработице.
- Реализация масштабных строительных проектов.
В наиболее тяжёлый период Великой депрессии президентом США был Герберт Гувер. В 1933 году президентом стал Франклин Рузвельт. Он переизбирался президентом в 1936, 1940 и 1944 годах. Скончался в апреле 1945 года, незадолго до окончания Второй мировой войны.
Рис. 2. Франция, Народный фронт 1933.
Выход из кризиса в странах Европы
Во Франции в начале 1930-х безработица выросла до 10 %, а производство сократилось на 25 %. Разорились многие мелкие собственники, выросла коррупция. Следствием экономического кризиса стал политический. В 1934 году была предпринята политика фашистского мятежа, в стране происходили политические убийства. Государство во Франции пошло социально-демократическим путём. Были увеличены военные заказы, построена линия Мажино, приняты законы о социальных гарантиях и введена государственная поддержка промышленности и банков.
В Великобритании производство снизилось на 15–25 %, а безработица выросла с 10 до 25 %. В стране было создано правительство из коалиции либералов, консерваторов и лейбористов. Оно отказалось от золотого стандарта британского фунта и ввело высокие таможенные тарифы. Отчасти британский вариант выхода из кризиса оказался похожим на американский.
Альтернативные пути выхода из кризиса 1929–1933 годов можно представить в таблице:
Эту статью могут комментировать только участники сообщества.
Вы можете вступить в сообщество одним кликом по кнопке справа.
Мнение (В.Попов, МГИМО-МИД РФ): 21 век отмечен ускорением социально-экономических и политических процессов в мире, их возросшими многообразием и сложностью. Катаклизмы последних лет носят настолько стремительный характер, что мы не в состоянии оценить суть явлений и сделать соответствующие выводы. Налицо признаки кризиса западной цивилизации. Завершаются два исторических процесса:
- распадается евроцентристский мир, на авансцену выходят восточные цивилизации.
- заканчивается 200-летняя индустриальная цивилизация и рождается цивилизация интегральная. Назрела неотвратимая необходимость системного обновления глобальной стратегии. Ее цель – формирование нового способа производства и потребления, обеспечивающего равновесие между природой и обществом, преодоление пропасти между богатыми и бедными, формирование подлинно многополярного мироустройства на базе диалога и партнерства государств и цивилизаций.
Европа дала миру науку, технику, культуру, прогресс, могущество, свободу, комфорт. Но сегодняшняя Европа вырождается. Для поддержания жизнедеятельности европейцы вынуждены принимать иностранную рабочую силу, что порождает межэтнические конфликты. ЕС так и не смог выработать эффективную политику по включению мигрантов в современное общество.
Другой стороной системного кризиса западной цивилизации стали финансово-экономические проблемы, вызванные неуемной жадностью банков и корпораций, подталкивающих страны к тому, чтобы жить не по средствам. Стремительно растущие финансовые потоки виртуального капитала вышли из-под контроля общества, оторвались от движения реальной экономики.
Разрыв между самыми богатыми и беднейшими стал непомерно большим. Стремление к достижению максимальной прибыли усиливает агрессивность, алчность, стремление к захвату. В связи с растущей нехваткой ресурсов, правящие круги европейских держав становятся более агрессивными.
Глобальная информационная революция поставила под удар сферу культуры и нравственности. Навязываются моральная деградация, распад семьи, однополые браки, наркомания, алкоголизм, проституция, педофилия.
Для всех европейских государств характерны нарастающий разрыв между властью и населением, падение доверия к политическим партиям.
С завершением доминирования западной цивилизации, на мировую арену выдвигается новый гигант – азиатские цивилизации, где более половины населения – молодежь, c мощным сырьевым и человеческим потенциалом, природными ресурсами, с предпочтением вместо материального прагматизма - "благожелательного" авторитаризма.
Хорошая статья. Но не думаю, что восточная цивилизация не попадет в те же сети - роста эгоистического желания "жить хорошо". Этот критерий хорошей, обеспеченной жизни для себя, своей семьи все время быстро растет и разрушает любой тип цивилизации.
Такова самая внутренняя инстинктивная природа нашего Я, которая постоянно вырывается на свободу из тенет любой идеологической, нравственной, религиозной и пр. доктрины того или иного общества, и постепенно разрушает его
Без осознания человеком своего самого внутреннего эгоистического Я (не чужого дяди, массонов, и других внешних супостатов и врагов, а своего, любимого Я) невозможно будет победить врага в себе, и не "довести до ручки" любой тип цивилизации. Одни просто скорее, другие - медленнее.
И это общечеловеческий процесс, независимо в какой культуре, идеологии, религии воспитывался человек, что ему диктует окружающая среда.
Но через явное, на уровне разума ОСОЗНАНИЕ своей природы, понимание, что ее можно изменить, и ждет нас всех благоприятное будущее в "ноосферной", духовной цивилизации. В Единой Семье всех народов
А.И. Субетто: "1. Ноосферизм порождается Эпохой Великого Эволюционного Перелома
Об авторе: Вениамин Викторович Попов - директор Центра партнерства цивилизаций МГИМО (У) МИД РФ.
Поток нелегальных мигрантов в Европу нарастает.
Фото Reuters
Нынешнее, второе десятилетие ХХ1 века отмечено ускорением социально-экономических и политических процессов в мире и их возросшими многообразием и сложностью. Катаклизмы последних лет носят настолько стремительный характер, что современники порой оказываются не в состоянии верно оценить суть явлений и сделать соответствующие выводы. Видимо, нам еще не раз суждено столкнуться с неожиданными поворотами, которые мало кто смог предугадать.
Тем не менее достаточно четко просматриваются признаки серьезнейшего кризиса западной, а точнее, европейской цивилизации (североамериканский континент стоит здесь особняком в силу сохраняющегося роста населения).
Одновременно завершаются два кардинальной значимости исторических процесса. Во-первых, распадается и отступает существовавший в течение 500 лет евроцентристский мир (небольшой концерн крупных держав, в том числе Россия, а с Х1Х века и США, которые определяли судьбы мира). Человечество является свидетелем весьма болезненного рождения нового геополитического порядка, когда на авансцену выходят иные, нежели западные, цивилизации: китайская, индийская, исламская, латиноамериканская и т.д.
Во-вторых, заканчивается исторический срок 200-летней индустриальной цивилизации, рождается постиндустральная, называемая интегральной, цивилизация. Назрела неотвратимая необходимость системного обновления глобальной стратегии. Ее цель – формирование нового способа производства и потребления, обеспечивающего равновесие между природой и обществом, преодоление пропасти между богатыми и бедными, формирование подлинно многополярного мироустройства на базе диалога и партнерства государств и цивилизаций.
Дамоклов меч демографической проблемы нависает над стареющей Европой, коренное население которой сокращается все более быстрыми темпами. Европа в перспективе обречена уже в силу демографической парадигмы. Для поддержания жизнедеятельности европейцы вынуждены нанимать иностранную рабочую силу, причем во все возрастающих размерах, что порождает межэтнические и межнациональные конфликты. Примечательно, что Европейский союз так и не смог в течение долгих лет выработать какую-либо эффективную политику по включению мигрантов в современное общество. Расчеты на интеграцию, ассимиляцию мигрантов, их восприятие и принятие западных ценностей, образа мышления и поведенческой модели не оправдались, идея мультикультуризма потерпела полный провал, о чем недавно заявили лидеры крупнейших западноевропейских государств. Это прежде всего касается быстрорастущей мусульманской общины: европейцы тщетно пытаются найти выход из объективно тупиковой в этом аспекте ситуации.
Показательным в этом отношении являются перипетии с приемом Турции в ЕС. Против ее вступления, по сути, выступают главные страны Евросоюза, видя опасность в том, что присоединение государства с 80-миллионным преимущественно мусульманским населением приведет к размыванию и последующей утрате европейской идентичности, процессу дехристианизации, по сути, разрушения корней европейский культуры. Сокращающаяся роль религии не позволяет ей сыграть цементирующую роль в поддержании и сохранении европейского образа жизни.
Трагическим проявлением упадка западного образа жизни стал теракт в Норвегии летом с.г., когда европейский националист на почве личного отвержения доминирующего в его понимании в обществе разлада культур безжалостно и хладнокровно убил 77 соотечественников и ранил более 100.
Другой стороной системного кризиса западной цивилизации стали финансово-экономические проблемы, вызванные неуемной жадностью банков и корпораций, подталкивающих страны к тому, чтобы жить не по средствам. Кроме того, эти субъективные процессы усиливаются возрастающей нехваткой энергетических и минеральных ресурсов, основные запасы которых находятся в Азии, Африке и Латинской Америке. (Глобальный экономический кризис высветил пороки общества. Стремительно растущие финансовые потоки виртуального капитала вышли из-под контроля общества, оторвались от движения реальной экономики. Разрыв между самыми богатыми и беднейшими стал непомерно большим (74: 1). По мнению математиков и физиков, это опасно критическая для планеты черта.) Капитализм в силу действия основного его природного механизма – достижения максимальной прибыли – усиливает такие негативные черты, присущие человеческой натуре, как агрессивность и алчность, стремление к экспансии, захвату.
Это ныне со всей очевидностью проявляется в зоне Средиземноморья, где происходит цепная реакция долгового кризиса. Он начинает переползать с юга на север.
В связи с растущей нехваткой ресурсов правящие круги некоторых европейских держав становятся более агрессивными. Например, при вторжении в Ирак большинство европейских стран проявили сдержанность, отмежевались от американской кампании. Но уже в 2011 году Франция и Англия стали инициаторами и возглавили операции НАТО в Ливии. Они рассчитывали, что после недолгой, незатратной, без человеческих жертв и без сопротивления со стороны местного населения кампании они захватят стратегически важные и необходимые позиции к близко расположенным богатейшим запасам дешевой высококачественной нефти и газа.
 Две цивилизации на одной территории. Фото Reuters |
Однако ныне очевидно, что они просчитались. Скорее всего в Ливии и Тунисе, а возможно, и в других арабских странах к власти могут прийти исламисты. Не исключено, что некоторых руководителей западных держав в будущем могут ждать серьезные расследования их деятельности, нанесшей ущерб национальных интересам их стран.
Глобальная информационная революция поставила под удар сферу культуры и нравственности. Новому поколению навязываются унифицированная псевдокультура, моральная деградация. Кризис нравственных ценностей достиг апогея, что выражается в распаде семьи, в увеличении количества однополых браков, в таких страшных пороках современного общества, как наркомания, алкоголизм, проституция, педофилия и т.п. Нарастает угроза утраты культурного наследия, этнического и цивилизационного разнообразия.
Кризис управления и лидеров ныне проявляется в начавшихся судебных процессах в Ирландии, Франции, Украине и др. (Некоторые английские политологи не исключают возможности новых обвинений в адрес бывшего британского премьера Тони Блэра, который говорил заведомую ложь об имеющемся у Саддама Хусейна оружии массового уничтожения в качестве предлога для нападения на Ирак.) Практически для всех европейских государств характерны нарастающий разрыв между властью и населением, падение доверия к политическим партиям.
Читайте также: