Колонат в древнем риме кратко

Обновлено: 30.06.2024

в Риме форма зависимости мелких землевладельцев, бравших землю в аренду у крупных земельных собственников, а со II в. н.э. и у государства; согласно условиям договоров, они вынуждены были уплачивать подать деньгами или натурой и отрабатывать на поле землевладельца определенное количество дней. Первые известия о к. в Италии датируются I в. до н.э. Во II - III вв. н.э. к. становится наиболее распространенной формой ведения хозяйства в Италии и провинциях. В IV в. колоны прикреплялись к обрабатываемой ими земле. Их положение фактически сблизилось с положением рабов.

Головачев И.Ф. К вопросу о владельческих правах африканских колонов в I - IV вв. // ВДИ. 1966. № 3; Дроздов В.В. Экономическая природа колоната // Вестн. МГУ. Экономика. 1979. № 2; Корсунский А.Р. О колонате в Восточной Римской империи V - VI веков // Византийский временник. Т.9. 1956; Ранович А.Б. Колонат в римском законодательстве II - V вв. // ВДИ. 1951. № 1; Сергеенко М.Е. К истории колонатных отношений // ВДИ. 1949. № 2. Фюстель де Куланж. Римский колонат. Спб., 1908.

(И.А. Лисовый, К.А. Ревяко. Античный мир в терминах, именах и названиях: Словарь-справочник по истории и культуре Древней Греции и Рима / Науч. ред. А.И. Немировский. - 3-е изд. - Мн: Беларусь, 2001)

Смотреть что такое КОЛОНАТ в других словарях:

КОЛОНАТ

римская форма крепостной зависимости. Ученые, занимавшиеся колонатом, различно решали вопросы об условиях, подготовивших образование его, о времени и м. смотреть

КОЛОНАТ

(позднелатинское colonatus, от латинского colonus — земледелец) особая форма производственных отношений между крупным земельным собственником и . смотреть

КОЛОНАТ

колонат м. Форма производственных отношений между крупным земельным собственником и непосредственным производителем - колоном, получившая широкое распространение в Римской империи.

КОЛОНАТ

Колонат — римская форма крепостной зависимости. Ученые, занимавшиеся колонатом, различно решали вопросы об условиях, подготовивших образование его, о времени и месте его зарождения, о происхождении колонов из свободного или несвободного класса и о том, был ли К. создан законодательством императоров, начиная с Константина, или же сложился постепенно, в области частноправовых отношений. Одни выводили К. из провинциальных, отчасти еще до-римских условий, указывали, как на возможные источники его, на существование в Египте в раннюю эпоху мелких, вероятно наследственных, арендаторов, на галльские земельные отношения, описанные Цезарем, и на германских рабов-держателей, имевших земельные участки и особое хозяйство. Родбертус, напротив, старался доказать, что К. зародился в Италии, под действием особых аграрных условий, в которые она попала после образования обширного государства, политическим центром которого она стала. Культура Италии приняла тогда характер садовой, в ней стали возделываться лишь более ценные растения, тогда как хлеб стало выгодным привозить из плодородных провинций (из Африки, Египта). Такая интенсивная культура противоречила существовавшему ранее на латифундиях (ставших господствующей формой землевладения) способу обработки земли толпами рабов. Рабский труд был мало производителен, и стало выгодным отдавать землю в аренду мелкими участками. Так как, говорит Родбертус, свободных арендаторов не было, то земли отдавали в аренду своим рабам. Установлению неотделимости колонов от земли, по Родбертусу, содействовало залоговое право: рабы заложенных имений, составляя часть рабочего инвентаря их, становились неотчуждаемыми. Отсюда Родбертус выводил класс адскриптициев. Большинство же ученых людей (например Гейстербергк) выводят К. из сословия мелких свободных. К. Гегель в "Истории городского устройства Италии" указал три возможных источника К.: колонами могли становиться и обедневшие свободные, и рабы, отпущенные на волю на известных условиях, и покоренные варвары. К. Гегель указал также на то, что прикрепление колонов можно рассматривать как одну сторону общего прикрепления свободных людей к их занятиям, прикрепления, бывшего следствием тяжелого положения империи, которое требовало от нее напряжения всех сил и подчинения частных интересов общему. В ряду причин, обуславливавших развитие мелких хозяйств за счет крупных, были указаны еще смуты, наступившие в империи с III в. Они препятствовали правильному ходу торговли, сильно затрудняли свободный обмен произведениями разных частей государства. Каждая провинция должна была стараться сама производить все необходимое, и стало невыгодным вести хозяйство в больших размерах, раз сбыт произведений на отдаленные рынки не был более обеспеченным. Обстоятельное исследование вопроса о происхождении и развитии К. дал в последнее время Фюстель де Куланж, который особенно подчеркивает его частноправовое происхождение. К., говорит он, образовался сам собой, и правительство занялось им уже довольно поздно, оно скорее допустило и поддержало его, чем создало. Этим Фюстель де Куланж объясняет отсутствие общего закона, прикрепляющего колонов к земле, и вообще отрывочность законодательства о колонах: законодателю не было надобности устанавливать то, что уже установилось в силу обычая, и касаться таких сторон К., которые были известны всем и не возбуждали спора. Много колонов вышло из свободных арендаторов, которые впадали в неоплатные долги землевладельцам и удерживались на земле, которую обрабатывали. Пользование землей за часть плодов постепенно становилось при этом на место аренды за денежную плату, основанием которой был договор. Многие селились без договора на землях крупных собственников, между прочим в императорских имениях. Время, привычка и интерес не расстраивать уже сложившегося хозяйства привязали их к земле прежде, чем закон провозгласил прикрепление. Далее, в число колонов вошло довольно много пленных варваров, поселенных на землях фиска или частных владельцев, с условием вечной крепости поселенцев земле. Наконец, финансовые меры III и IV вв. обеспечили постоянное пребывание колонов в одних и тех же имениях, после того, как колоны были внесены в податные списки. Фюстель де Куланж говорит, что рабы, получавшие участки и потом прикрепленные к ним, подобно колонам, все-таки не были настоящими колонами, что колоны — всегда люди лично свободные. В последнее время Генри Пельгам выставил ряд доказательств, что К. появился, прежде всего, на императорских доменах, где он существовал уже в начале II в. Переходу его на частновладельческие земли, говорит Пельгам, содействовало широкое распространение императорских поместий во всех почти провинциях, устойчивость слагавшихся в них порядков и как бы официальный характер, который придавался всем распоряжениям императоров. Но как бы ни были различны мнения о причинах образования К., является несомненным, что при империи в судьбах земледельческого класса произошел чрезвычайно важный переворот. Первоначально, в эпоху классических юристов и ранее, слово colonus значило то же, что agricola и cultor, т. е. обозначало свободного земледельца. Поэтому классические юристы упоминают о колонах в главе о сдаче и о найме, и К. относился, следовательно, тогда еще к области частного права. Когда кончался срок договора, землевладелец мог удалить колона, а колон — или покинуть землю, или, по соглашению с землевладельцем, продолжить договор. Но при Константине Великом колоны были уже людьми, прикрепленными к земле, которую они обрабатывали и за пользование которой несли в пользу землевладельца известные повинности. Довольно многочисленные (43) конституции Феодосиева и Юстинианова кодексов, касающиеся колонов, рисуют их положение в таком виде: колон не может покинуть обрабатываемые им участки. Он по выражению закона, "раб земли". Но, ограничивая свободу колонов, законодательство одновременно стесняло и свободу распоряжения землевладельца, который не имел права согнать своих колонов с занимаемых ими участков или продать землю без сидевших на ней колонов. В известных случаях, впрочем, землевладельцам разрешалось, в интересах земледелия, переводить колонов с одного имения на другое, но при этом воспрещено было раздроблять семьи. Давая хозяину власть наказывать колонов за попытку бежать, императоры запрещали землевладельцам принимать чужих колонов. Принявший беглого колона обязан был возвратить его, возместить прежнему владельцу понесенные им убытки, уплатить подати колона за все время его пребывания у себя, и еще подвергался штрафу по приговору судьи. Каждый колон имел постоянно один и тот же особый участок земли, который он передавал по наследству своим детям и обрабатывал, как хотел и умел. Этим положение колонов существенно отличалось от положения рабов, которые работали в разных частях имения, в общей массе, по указаниям и под надзором управляющих. Хозяин колона не мог требовать от него никаких личных услуг. Что касается повинностей за пользование землей, то общего для всей империи правила, которое определяло бы величину их, не было, и они представляли в разных местах значительные различия. Количество повинностей определялось установившимся в каждом имении обычаем (consuetudo praedii), но землевладельцам было прямо запрещено увеличивать их. Если хозяин требовал с колона более того, что платилось ранее, колону предоставлялось право обращаться к суду, который и взыскивал переборы. Относительно способа уплаты повинностей (деньгами, натурой, т. е. определенной частью плодов, или трудом) также не существовало общего правила. Юридически положение колонов определяется тем, что они — люди свободные. Прикрепление к земле не лишило колонов личной свободы: ведь и куриалы (см.) были прикреплены. Как люди свободные, колоны имеют семью, могут жениться, не испрашивая согласия землевладельца, могут приобретать собственность, даже недвижимую, и передавать ее своим детям (тогда как пекулиум раба после его смерти переходил к хозяину). Далее, колоны имели право вчинять от своего имени иски в суде, в известных случаях даже против своих хозяев (например, требовать возвращения излишне взятого с них). Колоны составили особое сословие, в которое вступали: 1) дети колонов, 2) свободные люди, по договору вступавшие в колонатную зависимость, 3) свободные арендаторы, занимавшие один и тот же участок в продолжение 30 лет (в силу закона императора Анастасия), 4) свободные по происхождению нищие и бродяги, 5) побежденные варвары, которых селили на казенных или частных землях, и 6) отпущенные на волю рабы. Закон запрещал колонам произвольный выход из своего состояния и переход в другие сословия. Так, закон Гонория воспрещает им поступать самовольно в военную службу и занимать какие бы то ни было должности по администрации. Священником колон мог стать лишь в своем имении и с разрешения землевладельца, но продолжал платить подати и должен был поставить вместо себя кого-нибудь для обработки земли. Окончательно отграниченным от других сословие колонов стало с VI в., с издания постановлений о браках колонов. Колон не мог жениться на рабе и на свободной, а colona не имела права выйти замуж за свободного или за раба: такие браки считались незаконными. Как люди свободные, колоны несли обязанности подданных по отношению к государству: их брали в военную службу и они платили подати, поголовную (capitatio) и поземельную. Сбор их был потом поручен землевладельцам, которым государство предоставляло некоторую административно-полицейскую власть над колонами; ее пределы, впрочем, неизвестны. Колонов вносили в податные списки (census, откуда они и назывались adscripti, inscripti, inserti censibus, coloni censiti, tributa r ii). Фискальные интересы государства, несомненно, и были причиной вмешательства его в постепенно слагавшиеся новые земельные отношения, они и заставили императорское правительство провозгласить прикрепление колонов к земле. Податной интерес заставил распространить эту меру и на рабов-держателей земельных участков, которые были также внесены в податные списки. Они стали как бы колонами низшего разбора. Фискальные меры играли в истории К. столь значительную роль, что Гейстербергк, например, видит в них источник К. Сложившийся в такие формы К. пережил падение империи и продолжал в том же виде существовать в варварских королевствах. В эпоху окончательного установления феодализма (в подготовке которого К. играл видную роль) колоны постепенно перешли в класс крепостных (вилланов). Когда землевладельцы приобрели на своих землях права государственной власти, ограничения их власти над колонами, созданные законодательством римских императоров, теряли силу, и колонов стал тогда защищать уже не закон, а обычай и интерес самого землевладельца, побуждавший его не требовать со своих крестьян чрезмерного. Литература о К. очень обширна. Кроме общих сочинений по римскому и средневековому праву, см.: Savigny, "Ueber den r ö mischen Colonat" ("Vermischte Schriften", в. II, 1849); Z umpt, "Abhandlung über die Entstehung und historische Entwickelung des Colonats" ("Rhein. Mus.", III, 1843); Wallon, "Histoire de l‘esclavage dans l‘antiquité " (1847, т. III); Revillout, "Etude sur l‘histoire du C. chez les Romains" (в "Revue hist. de droi t franç.", П., 1856—57); Rodbertus, "Zur Geschichte der agrarischen Entwickelung Roms unter den Kaisern ("Hildebrand‘s Jahrb ücher für National-ö konomie und Statistik", т. II, 1864); Humbert, "Colonus" (в "Dictionn. des antiquit és grecques et romaines de Daremberg et Saglio); Leotard, "Condition des barbares établis dans l‘êmpire romain au IV siècle"; Terrat, "Du colonat en droit romain" (1872); Campana, "Etude sur le colonat"; Mommsen und Marquardt, "Handbuch der Röm. Alterthümer"; Jung, "Zur Würdigung der agrarischen Verhältnisse der rö mischen Kaiserzeit" (в "Hist. Zeitschr.", Новая серия, VI т., 1 тет.); Heisterbergk, "Die Entstehung des Colonats" (Лейпциг, 1876); Fustel de Coulanges, "Recherches sur quelques probl è mes d‘histoire" (Париж, 1885). О последнем исследовании см. обстоятельную статью Гревса: "Новое исследование о колонате" (в "Журнале Министерства Народного Просвещения", часть CCXLVIII); Fustel de Coulange, "L‘Alleu et le domaine rural pendant l‘ époque mé rovingienne" (Париж, 1889); Henry Pelham, "The Imperial Domains and the Colonate" (Лондон., 1890); П. Виноградов, "Происхождение феодальных отношений в Лангобардской Италии" (СПб., 1880, первоначально в "Журнале Министерства Народного Просвещения). Дм. Каринский.

КОЛОНАТ

(позднелат. colonatus, от лат. colonus - земледелец) - особая форма производств. взаимоотношений между непосредств. производителем и крупным зем. собст. смотреть

Толстяк на связи продолжает серию о римской экономике и социальных отношениях, теперь время пришло поговорить о колонах (о них мы уже упоминали, но вскользь). Внизу дана вся подборка наших статей про римскую экономику.

Говоря о экономике и трудовых отношений в Древнем Риме, нельзя не сказать о труде клонов. Общепринятым считается, что установление колоната, как системы зависимости (крепостного права) в Риме это поздний процесс, относящейся к 3-4 векам нашей эры. И отчасти это именно так, юридически колоны еще долго будут свободными арендаторами, но фот фактически уже активно идет их прикрепление к земле. Посмотрим же как это происходило в Италии.

Уже в средине и второй половине II в. до н.э. с развитием крупной собственности и концентрации земельных владений в одних руках, в хозяйственной деятельности владельцев этой крупной собственности проявляется тенденция к прикреплению крестьян-арендаторов к своему имению. В это время колоны в крупных имениях, особенно, которые находились в Северной Италии и Этрурии, сливаются с клиентами. Ре-зультат этого процесса мы можем видеть уже в эпоху Гражданских войн конца Республики: красочные свидетельства дают нам Цезарь и Саллюстий. Римская знать, которая имела владения в разных частях Италии, использовала на своих полях не только труд рабов, но клиентов, колонов и должников. В юридической же литературе, колоны оставались равноправными гражданами, и их свобода не была ограничена. Однако римские юристы описывают более или менее частные случаи, сложившиеся в практике, основные же отношения между землевладельцем и колоном по договорам аренды (locatio-conductio) регулировались римским обычным правом.

В глазах же римского общества, любой человек в том числе и гражданин лишенный земельного надела и зарабатывающий средства к существованию наемным трудом, либо работающий на чужой земле имел низкий социальный статус. Такой человек оказывался в зависимости от владельца этой земли.
Именно во время крупных социальных потрясений мелким арендаторам и безземельным или малоземельным крестьянам понадобилась защита более крупных собственников. Крупные земельные собственники в свою очередь нуждались в надежной рабочей силе и применяли в своих хозяйствах кроме труда ненадежных рабов (отметим, что именно в эти годы происходят самые крупные в римской истории восстания рабов), сдачу в аренду земли мелким арендаторам. Колоны конца Республики связаны с владельцами земельной собственности, когда они не только выплачивают положенные суммы за пользования участком, но и участвуют в военных предприятиях своих патронов.

Практика прикрепления мелких арендаторов к земле полностью оформилось к началу I в., а на протяжении первого века Империи уже стала нормой. Землевладельцы считают себя в праве требовать от колонов дополнительных поставок и отработок. Все это совпадает с появлением крупного императорского и ростом частного землевладения в Италии, и, что важнее, с утратой политической значимости сельского плебса, который постепенно перестает быть опорой римского государства. Перестав являться политической силой, сельский плебс постепенно утрачивает свои права и свою свободу. На территории обширных императорских и частных сальтусов и латифундий колоны (мелкие арендаторы) постепенно попадают в зависимость от землевладельца, и становятся подконтрольны администрации имения, которая состоит из рабов и вольноотпущенников. Постепенно начинается слияние рабской фамилии (особенно если рабам выделяются в качестве пекулия земельные участки) и юридически свободных арендаторов. Сельские общины постепенно попадают в зависимость от крупных землевладельцев, которые становятся экономическими конкурентами городских центров. Это знаменовало, по мнению Е.М. Штаерман (История крестьянства в древнем Риме. М., 1996), начало процесса приведшего к упадку социальной и политической роли городской общины за счет роста значения латифундий и их владельцев во всех сферах жизни.

В период правления императорских династий Флавиев и Антонинов колонатные отношения перерастают из арендных отношений договора типа locatio-conductio, который заключался равноправными сторонами, в отношения между зависимым земледельцем и хозяином земли (хотя еще долгое время в трудах римских юристов колоны и арендаторы являются свободны-ми равноправными партнерами землевладельца). В то время как сохраняется слой свободных независимых от землевладельца арендаторов, большая категория крестьян-арендаторов закрепляется за участком земли в определенном имении, и постепенно начинает сливаться с рабской фамилией, превращаясь в plebs rustica. Хотя сам процесс окончательного прикрепления колона к земельному владению и растянется до его юридического оформления в IV – VI вв. , но начало ему было положено в это время, когда колонат получит свое юридическое оформление.
Владислав Семенов

Наши материалы о римской экономике и социальных отношениях

Если вы хотите продолжения, новых статей и видео про историю, культуру, искусство, гуманитарную науку и образование, то для развития канала ставьте лайки, подписывайтесь на канал , смотрите наше видео на ютуб-канале , смотрите больше материалов в группе В Контакте комментируйте, конструктивная критика принимается.

Текст приводится по изданию: Фюстель де Куланж Н. Д. Римский колонат. СПб. Типография М. М. Стасюлевича, 1908.
Перевод с франц. под редакцией проф. И. М. Гревса.
Экземпляр книги любезно предоставлен А. В. Коптевым.
(постраничная нумерация примечаний в электронной публикации заменена на сквозную по главам)

Коло­нат [то есть, кре­пост­ное пра­во сель­ско­го насе­ле­ния] пред­став­ля­ет собой один из самых тем­ных инсти­ту­тов в рим­ской импе­рии. Не лег­ка зада­ча опре­де­лить, как он сло­жил­ся, и како­вы были управ­ляв­шие им нача­ла. Раб­ство истол­ко­вы­ва­ет­ся про­ще: оно явля­лось фак­том искон­но­го поряд­ка, при­су­щим строю пер­во­быт­но­го обще­ства; кор­ни его кро­ют­ся в такой фазе жиз­ни чело­ве­че­ско­го рода, когда нера­вен­ства вся­ко­го вида воз­ни­ка­ли есте­ствен­ным путем. Но коло­нат — не раб­ство; мы ско­ро увидим, что он на него совсем не похож. Он не сов­па­да­ет так­же со сред­не­ве­ко­вым сер­ва­жем. Колон, по срав­не­нию с рабом или сред­не­ве­ко­вым кре­стья­ни­ном (сер­вом), — сво­бод­ный чело­век. Мы не видим ни из одно­го тек­ста, чтобы он был рабом в насто­я­щем или про­шлом. Он все­гда рож­ден воль­ным чело­ве­ком, и зако­ны про­дол­жа­ют при­зна­вать его тако­вым во всю его жизнь.

Дру­гая труд­ность при иссле­до­ва­нии вопро­са выте­ка­ет из того обсто­я­тель­ства, что коло­нат неожи­дан­но откры­ва­ет­ся перед наши­ми гла­за­ми в зако­нах IV века как бы без вся­ко­го под­готов­ле­ния. Всмот­ри­тесь в зако­но­да­тель­ство более ран­ней эпо­хи, глав­ным памят­ни­ком кото­ро­го явля­ют­ся Диге­сты , — вы не толь­ко не увиди­те в нем коло­на­та, но наобо­рот най­де­те вопло­щен­ной в совер­шен­но отчет­ли­вых чер­тах воль­ную арен­ду зем­ли по сроч­ным кон­трак­там: а послед­няя состав­ля­ет про­ти­во­по­лож­ность коло­на­та. Потом, вне­зап­но, в одном поста­нов­ле­нии Кон­стан­ти­на от 332 г. пред­ста­ет перед нами нача­ло или пра­ви­ло, при­креп­ля­ю­щее коло­на к зем­ле.

Неко­то­рые уче­ные слиш­ком поспеш­но заклю­чи­ли отсюда, что коло­нат был уста­нов­лен имен­но в ту эпо­ху 1 . Вслед­ст­вие это­го мно­гие ста­ли рас­смат­ри­вать его, с. 3 как спе­ци­аль­ное меро­при­я­тие, при­ду­ман­ное зако­но­да­те­лем и введен­ное в жизнь сра­зу. Когда соста­ви­лось такое мне­ние о коло­на­те, воз­ник вопрос о том, как объ­яс­нить ново­введе­ние, такое необы­чай­ное, и в ответ пред­ло­же­ны были две гипо­те­зы: одни при­пи­сы­ва­ли учреж­де­ние коло­на­та изо­бре­та­тель­но­сти рим­ских импе­ра­то­ров 2 ; дру­гие назы­ва­ли его заим­ст­во­ва­ни­ем от гер­ман­цев.

Выска­зы­ва­лись еще дру­гие гипо­те­зы. Неко­то­рые исто­ри­ки, обра­щая спе­ци­аль­но вни­ма­ние на то, что коло­нат появ­ля­ет­ся лишь во вре­мя хри­сти­ан­ских импе­ра­то­ров, поже­ла­ли поэто­му усмот­реть в нем не угне­те­ние, а напро­тив бла­го­де­тель­ное нов­ше­ство. Они объ­яс­ня­ли, что то было смяг­чен­ное раб­ство 7 . Гос­по­дин буд­то пре­вра­тил сво­его раба в коло­на (кре­пост­но­го кре­стья­ни­на) при помо­щи как бы полу­осво­бож­де­ния. Мы не дума­ем, чтобы такая тео­рия более оправ­ды­ва­лась фак­та­ми, чем пред­ше­ст­во­вав­шие. Коло­нат не про­ис­хо­дит от раб­ства, ибо одним из суще­ст­вен­ных и посто­ян­ных при­зна­ков коло­на явля­ет­ся сво­бод­но­рож­ден­ность. В нем нет так­же ниче­го ана­ло­гич­но­го с отпус­ком на волю; лег­ко убедить­ся, что зако­ны, отно­ся­щи­е­ся к воль­ноот­пу­щен­ни­кам, состав­ля­ют как раз про­ти­во­по­лож­ность зако­нам, кото­рые опре­де­ля­ют поло­же­ние коло­нов. Воль­ноот­пу­щен­ник может выби­рать себе место­пре­бы­ва­ние, где ему понра­вит­ся, меж­ду тем как коло­ну запре­ще­но навсе­гда покидать с. 6 заня­тый уча­сток. Поло­же­ние коло­на наслед­ст­вен­но, поло­же­ние воль­ноот­пу­щен­ни­ка по зако­ну нико­гда не явля­лось тако­вым. Патро­ну при­над­ле­жа­ли опре­де­лен­ные пра­ва насле­до­ва­ния иму­ще­ст­вом воль­ноот­пу­щен­ни­ка, и они совсем не похо­жи на пра­ви­ла, регу­ли­ру­ю­щие пере­да­чу наслед­ства коло­на. Ста­ло быть, коло­нат не был ни ослаб­лен­ным раб­ст­вом, ни полу­осво­бож­де­ни­ем. Поэто­му-то, мы увидим, что в текстах нико­гда не сме­ши­ва­ют­ся коло­ны с раба­ми и воль­ноот­пу­щен­ни­ка­ми 8 . Коло­нат не может пони­мать­ся, как пере­ход­ная сту­пень — меж­ду раб­ст­вом и сво­бо­дой: источ­ник его про­ис­хож­де­ния коре­нит­ся не в раб­стве, и сам он не ведет к сво­бо­де.

Итак, необ­хо­ди­мо вытес­нить из наше­го ума все эти общие места и пред­взя­тые мне­ния. Исто­рик дол­жен исклю­чи­тель­но опи­рать­ся на тек­сты, вни­ма­тель­но наблюден­ные, и он может прий­ти к како­му-нибудь твер­до­му обоб­ще­нию толь­ко в силу тща­тель­но­го изу­че­ния всех фак­тов в их подроб­но­стях. Мы будем иссле­до­вать при помо­щи ана­ли­за доку­мен­тов, вышел ли коло­нат из одно­го источ­ни­ка или явил­ся резуль­та­том несколь­ких тече­ний; был ли он учреж­ден сра­зу или обра­зо­вал­ся посте­пен­но; осу­ще­ст­вил­ся ли он как акт зако­но­да­тель­ной воли или пред­став­лял собой есте­ствен­ное послед­ст­вие извест­ной сово­куп­но­сти обы­ча­ев, ком­би­на­цию соот­вет­ст­ву­ю­щих инте­ре­сов. Для этой цели, мы рас­смот­рим вопрос, изу­чая его из века в век, и рас­по­ло­жим наши доку­мен­ты в поряд­ке хро­но­ло­ги­че­ском.

КОЛОНАТ (позднелат. colonatus) - форма производственных отношений между крупным земельным собственником и непосредственным производителем - колоном, получившая широкое распространение в Римской империи.

При системе К. крупная земельная собственность дробилась на парцеллы - небольшие земельные участки, сдаваемые в аренду колонам, которые постепенно прикреплялись к земле. Распространение К. было вызвано кризисом рабовладельческого хозяйства.

Колонат (позднелатинское colonatus, от латинского colonus — земледелец)

особая форма производственных отношений между крупным земельным собственником и непосредственным производителем — колоном, получившая широкое распространение в Римской империи. При системе К. происходило дробление земельной собственности на множество участков — парцелл, сдаваемых в аренду свободным или зависимым от землевладельца колонам. К., распространение которого было вызвано ограниченностью производственных возможностей рабовладельческой системы хозяйства, предполагал некоторую экономическую самостоятельность непосредственного производителя — колона, имевшего собственное хозяйство и потому заинтересованного в росте производительности труда, в бережном и рациональном отношении к орудиям и средствам производства.

В истории К. прослеживаются два периода. Первоначально (2 в. до н. э.—1 в. до н. э.) колон, юридически свободный и экономически независимый от земельного собственника непосредственный производитель мог использовать при обработке арендуемого участка, наряду с рабочей силой членов своей семьи, труд принадлежащих ему рабов, выступая, таким образом, как мелкий рабовладелец. Вынужденный вносить арендную плату в денежной форме, он был тем самым прямо связан с рынком. Низкая производительность рабского труда и сокращение источников пополнения рабов привели к массовому разорению мелких и средних рабовладельческих хозяйств.

Во второй период, со 2 в. н. э. произошло глубокое изменение в отношениях между земельным собственником и колоном: из мелкого земледельца-рабовладельца колон окончательно превратился в непосредственного производителя, лишённого экономической самостоятельности, а земельный собственник — в патрона-покровителя. Колон фактически прикреплялся к имению, утратив при этом прямые связи с рынком; арендная плата определялась в доле урожая (от 1/4 до 1/3). Он выполнял и некоторые натуральные повинности (отработка нескольких дней на пахоте, прополке, жатве и т.д.). В 4—5 вв. колонатные отношения стали регулироваться римским законодательством; началось их насильственное внедрение в империи. Колоны юридически были прикреплены к земле. По закону императора Анастасия (правил в 491—518) всякий земледелец, проработавший в имении 30 лет, независимо от своего социального и экономического положения становился колоном; колон терял ряд прав свободного человека (его права на брак, наследство, свободное передвижение были ограничены, сам он попадал под административную юрисдикцию землевладельца). Группы зависимого сельского населения, различные по происхождению, юридическому и социальному положению, в 4—5 вв. слились в одно сословие, имевшее общие права и обязанности, занимавшее промежуточное положение между рабами и свободными и явившееся предшественником средневековых крепостных. Внедрение К. происходило не в виде сельской идиллии, как полагает, например, французский историк Фюстель де Куланж, а в обстановке ожесточённой классовой борьбы, породившей социальные движения 3—5 вв.

Читайте также: