Китайские семьи в 16 17 веках кратко
Обновлено: 07.07.2024
Главы из книги: История стран зарубежной Азии в средние века. М., 1970.
Глава 28. Китай в XVI—XVIII веках
В XVI в. китайское общество вступило в новый этап своего развития — период позднего феодализма. К этому времени в результате поступательного развития производительных сил в экономике Китая наметились глубокие изменения, обозначились первые признаки разложения господствующих феодальных отношений. На базе городского ремесла в XVI — начале XVII в. возникли зачатки качественно нового, капиталистического производства — капиталистическая работа на дому и частные мануфактурные предприятия.
Однако процесс разложения феодальных отношений и становления элементов капитализма в Китае с самого начала протекал крайне медленно. Факторы, тормозившие развитие китайского общества, были во многом сходны с таковыми же в других странах Востока. К наиболее важным из них относились живучесть натурального крестьянского хозяйства, сочетавшего земледелие с домашним ремеслом; свободная купля-продажа земли и отсутствие строгих сословных ограничений в праве владения ею; господство кабальной арендной системы как формы прикрепления крестьян к земле. Вместе с тем огромную роль в консервации феодального строя в Китае играла политическая надстройка — централизованное деспотическое государство, его воспитанный в конфуцианском духе бюрократический аппарат, выступавший смертельным врагом всего нового в жизни страны.
Чрезвычайно серьезной помехой на пути социально-экономического прогресса Китая в середине XVII в. стало иноземное маньчжурское завоевание, которое нанесло громадный ущерб производительным силам страны, отбросило их далеко назад. Утверждение власти маньчжуро-цинской династии означало установление в стране еще более реакционного феодального режима, соединявшего классовый гнет с национальным порабощением китайского народа и ряда других народов Азии. Маньчжурское владычество отрицательно сказывалось на темпах прогрессивного развития Китая, мешало вызреванию в его экономике ростков капиталистических отношений. В то время как на Западе утвердился капитализм, Китай ко второй половине XVIII в. все еще оставался феодальной страной. Это историческое отставание Китая в период позднего феодализма привело к тому, что он не смог противодействовать последующей экспансии иностранных колонизаторов.
Семью как социальный институт следует рассматривать в контексте общей культурной традиции. В Китае семейные отношения не могли избежать мощного влияния официальной конфуцианской идеологии, строго регламентировавшей практически все сферы жизни. Конечно, это не малая семья в современном понимании, а достаточно большое объединение: вначале родовая община, впоследствии клан.
Семья в представлении древних китайцев — это миниатюрная модель государства во главе с отцом-патриархом, обладающим почти неограниченной властью. Мощнейшее влияние на семью оказывали верования и культы: культ предков и культ сыновней почтительности сяо. В традиционной конфуцианской идеологии интересы общества превалировали над личными, а интересы семьи полностью преобладали над потребностями отдельных ее членов.
В китайской культуре одной из главных задач семьи было продолжение культа предков: принесение жертв и соблюдение соответствующих обрядов. В сознании древних китайцев число прожитых лет автоматически возвышало человека над более молодыми, а почтительность к родителям считалась высшей добродетелью. Начиная с эпохи Хань (206 до н. э — 220 н.э.) культ сяо официально поддерживается государством, культ же предков был, по сути, продолжением кровнородственных связей и после смерти.
Таким образом, конфуцианство стимулировало расцвет большой семьи, ставшей идеалом как минимум со времен Кун Цзы.
Это вело к совместному проживанию нескольких поколений родственников, которые могли образовывать целые деревни. Собственность и доходы членов семьи объединялись, управление ресурсами и делами осуществлялось от имени рода его главой. Это единство не ограничивалось материальной стороной: считалось, что семья обладает не только общим имуществом, но и общей для всех фортуной. Если, допустим, многие ее члены имели серьезные проблемы (хроническая болезнь, неудачливость в делах, скверные привычки и пр.), в этом усматривалось проявление семейного неблагополучия.
При этом семейные узы сохранялись, образовавшиеся семьи (фаны) оставались частями единого клана, главой которого становился старший из братьев. Многочисленные родственники объединялись не только кровным родством, но и общим культом предков. С течением времени одни семьи могли терять влияние, и на передний план выдвигались другие фаны.
Изменялся и взгляд на культ предков. Если в древнем Китае могущество умерших предков могло служить опорой живым, то под влиянием конфуцианства акценты радикально сместились. Главной задачей живых стало служение духам предков, дабы не навлечь на себя и свой род гнев покойных. А значит, перед каждым мужчиной стояла задача рождения детей, и прежде всего сыновей, призванных продолжить род и поддерживать культ предков. Мужчина почитал всех своих предков-мужчин по линии наследия и их жен; женщина — 1−2 поколения собственных предков и предков мужа.
В народе считалось, что посмертное существование предков обеспечивается церемониями и подношениями, осуществляемыми их живым потомком мужского пола. Поэтому неспособность родить сына воспринималось как великое несчастье и даже невыполнение долга. В народе люди, не имеющие сыновей, рассматривались как потенциальные злые духи: ведь обеспечить им покой за гробом будет некому. Если позволяли средства, супруги усыновляли одного из сыновей небогатых многодетных родственников. Усыновление совсем уж чужого мальчика считалось нежелательным, но на деле возможным.
Впрочем, у мужчины была определенная свобода — обязательным для него был первый брак, после чего он мог взять вторую жену либо наложниц (разумеется, это могли себе позволить богатые люди). Кандидатура невесты должна была быть одобрена предками, для чего проводился обряд гадания. Идеальная схема предписывала сыновьям оставаться жить в одном поселении с отцом, приводя в дом жен, а дочерям, напротив, переселяться в семью мужа.
На деле, однако, эта схема не всегда была достижима. Не каждый отец мог позволить себе такое разорительное удовольствие, как попечение над обширным родом. Нередки были случаи, когда муж поселялся в доме родителей жены и даже принимал их родовое имя — если, к примеру, те не имели собственных сыновей. Конечно, последнее было связано с неуважением к собственным родителям и предкам, поэтому чаще молодой зять обещал, что первый его сын получит родовое имя тестя.
Средневековое китайское законодательство предусматривало и развод: только по инициативе мужа, хотя это и не поощрялось.
Развод допускался в случаях:
— бесплодия жены;
— прелюбодеяния жены или даже подозрения в таковом;
— непочтительности к родителям мужа;
— дурной болезни;
— склонности к провоцированию раздоров в семье;
— воровства в пользу своей (родительской) семьи.
Иногда развод был невозможен, за исключением явного подтвержденного прелюбодеяния:
— если у жены нет родственников, к которым она может вернуться;
— если она носила траур по кому-либо из старших родственников супруга;
— если семья разбогатела после свадьбы либо благодаря этому браку.
Вдовец мог повторно жениться. Для вдовы же считалось естественным посвятить себя заботе о семье мужа, к которой она теперь принадлежала. Впрочем, молодые вдовы могли повторно выйти замуж, хотя это не поощрялось.
Жить вне семьи, не иметь ее вовсе или лишиться (например, из-за бедствий, болезней или войн) — величайшее несчастье. Потеря семьи лишала человека всяких надежд на материальное и социальное благополучие, обрекая его на жизнь бродяги, поденщика, разбойника или проститутки.
Древний и средневековый Китай знал и гомосексуальные привязанности, но, конечно, чтобы окружающие закрывали глаза на такого рода связь, необходимо было соблюдать внешние приличия и, прежде всего, выполнить свой долг — жениться и родить сыновей.
Каждый четвертый на Земле – китаец. Следовательно, китайская система воспроизводства населения – самая удачная, и к ней следует внимательно присмотреться.
Конфуцианский культ предков. Конфуцианство отличается ярко выраженной семейственностью. Семья считалась сердцевиной общества, интересы семьи превосходили интересы индивида, который рассматривался сквозь призму вечных – от далеких предков к отдаленным потомкам – интересов семьи. Подросшего сына женили, дочь выдавали замуж по выбору и решению родителей. Любовь могла прийти после брака, могла и не приходить вовсе (мужчины из состоятельных семей могли компенсировать ее отсутствие выбором себе наложницы по вкусу – этому жена не имела права препятствовать). Но это никогда не мешало выполнению супругами своего долга – рождения детей, прежде всего, сыновей, призванных продолжить род, упрочить семью в веках. Кто не имел сына – считался бездетным, даже если он имел 10 дочерей. Отсюда – устойчивая тенденция к росту семьи.
Государство – семья семей, объединяющая всех китайцев в единую родовую общность. Но кровные семейные узы считаются важнее, чем более опосредованные связи, в т. ч. обязательства перед императором. Долг перед собственным отцом важнее, чем долг перед полицией. В одном предании говорится о правителе, который хвастался Конфуцию состоянием добродетели в его стране. Он сказал, что если отец украдет, сын донесет на него властям. На это Конфуций ответил, что в его стране добродетель гораздо выше, поскольку сын не посмеет и помыслить о таком поступке.
В Китае индивид не имеет безусловного авторитета, дающего ему право бунтовать против семьи. В христианстве высший источник истины и права – Бог. Его Слово – закон, и главнее всех остальных обязательств. Вспомним, как Бог потребовал от Авраама принести в жертву своего сына. Именно Бог позволяет личности на Западе пренебрегать всеми формами общественного долга, начиная с семьи и заканчивая государством.
При прочных внутрисемейных связях в традиционном китайском обществе связи между людьми, не находящимися друг с другом в родственных отношениях, относительно слабы. В китайском обществе наблюдается относительно высокая степень недоверия между людьми, которые не являются родственниками. В деловых отношениях преданность семье, роду и своей провинции часто перевешивает принадлежность к китайской нации.
Семейно-клановая организация. Культом предков и сыновней почтительности конфуцианство стимулировало расцвет семьи, стремление близких родственников к совместному проживанию. В результате большие семьи, включавшие в себя несколько жен и наложниц главы семьи, немалое число женатых сыновей, множество внуков и иных родственников и домочадцев, стали весьма распространены. Такие семьи обычно делились лишь после смерти отца, а то и обоих родителей. Старший сын занимал место главы семьи и получал большую долю наследства, в т. ч. дом с храмом предков. Остальная часть общего имущества делилась поровну между сыновьями. Все новые семьи, основанные младшими братьями (а каждый из них становился главой своего культа предков, бокового по отношению к главному), в течение длительного времени продолжали находиться в зависимости от старшего брата – главы основной линии культа, общего для всего клана. Возникал мощный разветвленный клан сородичей, крепко державшихся друг за друга и населявших порой целую деревню, особенно на юге страны, где кланы бывали наиболее сильны.
За десятилетия одни семьи становились беднее и приходили в упадок, другие, напротив, могли разбогатеть. Их дом становился центром клана, и к ним начинали тяготеть обедневшие сородичи. За мелкие подачки бедные родственники помогали своему разбогатевшему сородичу, а богатый хозяин клана использовал семейно-клановые традиции для эксплуатации их труда. Возникала семейно-клановая корпорация, крепко спаянная родством и традициями.
Сила и авторитет этих корпораций признавались властями, охотно предоставлявшими им право решения различных мелких тяжб и внутренних деревенских дел. Кланы ревниво следили за сохранением за ними этих прав. Символом кланового единства был родовой храм предков с могильными и храмовыми землями, не подлежащими отчуждению. В храме по торжественным праздникам собирались все члены клана, подчас сотни сородичей. После ритуальной части на собраниях решались деловые вопросы. На суд родственников было принято выносить все споры и заботы, как гражданские и имущественные, так и сугубо интимные: не было ничего святого, своего, личного, чего не должны были бы знать семья и клан.
Жена прежде всего была принадлежностью родителей мужа, а не его самого, именно им она предназначала исполнение своих первейших обязанностей. Китайское присловье: “Если жена нравится сыну, но не нравится его родителям, то он должен расстаться с ней. И наоборот, если жена не нравится сыну, а его родители говорят, что она хорошо им служит, то он не смеет расставаться с ней”.
Главное для жены – долг и благодарность, воздаяние перед супругом и приемными родителями. Бытовало присловье: “Если я выйду замуж за птицу, я должна летать за ней; если я выйду замуж за собаку, должна следовать за ней всюду, куда она побежит; если выйду замуж за брошенный комок земли, я должна сидеть подле него и оберегать его”. Жена должна быть “чистой тенью и простым отголоском”. Молодожены спали в одной постели лишь несколько дней. После этого они занимали разные кровати в одной комнате. На публике они проявляли полное безразличие друг к другу.
Дао любви. Сексуальная культура Китая имеет даосскую основу. Даосские учителя видели в сексе практику Пути, более того – верховный Путь мира. Сексуальность обостряет сознание, в каждый момент существования она сталкивает человека с чем-то иным и предлагающим себя узнаванию. В классических даосских трактатах по сексологии повествование обычно ведется от лица Желтого Владыки (Хуан-ди) – легендарного основоположника китайской цивилизации и верховного патрона даоссов.
Для китайцев сексуальные отношения были самым чистым и непосредственным выражением взаимодействия космических сил: Ян –мужского, светлого, активного и Инь – женского, темного, пассивного. “Одно инь, одно ян – вот что такое путь”. Человек – поле деятельности Инь и Ян, который интериоризирует их эзотерическую сущность, а затем воплощает ее в своей жизни и поступках. Мужчина и женщина – лишь проекция вовне деятельности сил Инь и Ян. Половые отношения мужчины и женщины дублируют сношения высших начал. Повторение “образа”, четкое следование ему, воспроизведение “Великого образа” в повседневной жизни – путь китайской традиции. Китайская семья – имитация Небесной гармонии.
Подобно всем мировым процессам, совершающимся под эгидой Великого Пути, совокупление мужчины и женщины – это обмен силами инь и ян, который служит очищению и укреплению обоих начал. Половой акт осмыслялся по аналогии с органическим процессом роста и созревания всего живого. Со временем этот процесс стали отождествлять с вызреванием в теле подвижника эликсира бессмертия или его нового, бессмертного зародыша. Естественные фазы соития соответствовали определенным ступеням продвижения в Великом Пути.
Партнерам следовало изменять ритм и характер своих движений, что предполагало необычайную чувствительность и ясность сознания, душевный покой и довольство. Такое соитие воспроизводило текучую, извечно обновляющуюся реальность великого Пути, который есть “тысяча перемен, десять тысяч превращений”. Смена поз и движения партнеров воспроизводили превращения Восьми Триграмм, пути небесных светил, различные циклы течения энергии в теле. Кульминацией просвещенного соития было впитывание женских эссенций через пенис во время оргазма (“перед тем как цветы опадают”).
Вызревание уравновешенного и жизненно полного сознания в человеке предполагает включение в опыт женственной глубины, сумеречной, ускользающей, чувствующей стихии в нас, которая не ищет отождествления с собой и не пытается заявить о себе. Сознание “самоопустошающееся” есть сознание женственное. Обратить умственный взор в непроницаемую глубину сердца означает начать поиск женщины в себе. Лао-цзы учил “знать мужское и хранить в себе женское” и именовал духовную реальность Сокровенной Женщиной. Физическая близость с женщиной – наиболее доступный и наглядный способ усвоения женской энергии, женского опыта.
Задания и упражнения:
1) Существует ли взаимосвязь между почитанием старших в китайской культуре и многочисленностью китайцев.
2) Познакомьтесь с данными антропологических исследований о результатах метисации ханьцев с другими этносами.
3) Оцените морально-психологическую готовность супругов в современной российской семье к подбору и введению в дом младшей жены (или мужа).
4) Классифицируйте явления окружающего мира как Ян и Инь.
5) Найдите комплекс упражнений по “возвращению семени в себя” и “закалыванию красного дракона”. Оцените практическую эффективность этих упражнений.
Рекомендуемая литература:
1. Думан Л.И. Учение о сыне Неба и его роль во внешней политике Китая (с древности до нашего времени) // Китай: традиции и современность. М., 1976.
2. Жолань Д. Дао любви. Алма-Ата, 1992.
3. Крюков М.В. Формы социальной организации древних китайцев. М., 1967.
4. Крюков М.В. Система родства китайцев (Эволюция и закономерности). М., 1972.
5. МасловА.А. Образы маскулинности-феминности и супружеских отношений в традиционном Китае // Этнические стереотипы мужского и женского поведения. СПб., 1991.
6. Почагина О.В. Модели семейной организации в Китае и на Филиппинах. М., 1997.
7. Семанов В.И. Из жизни императрицы Цыси. М., 1976.
8. Сидихменов В.Я. Китай: страницы прошлого. М., 1987.
9. Хьюман Ч., Ву В. Инь – Ян: Китайское искусство любви. М., 2000.
Кто не слушается старших, умирает молодым.
Зачем старость тому, кто ее не уважает?
(Китайская мудрость)
Каждый четвертый на Земле – китаец. Следовательно, китайская система воспроизводства населения – самая удачная, и к ней следует внимательно присмотреться.
Конфуцианский культ предков. Конфуцианство отличается ярко выраженной семейственностью. Семья считалась сердцевиной общества, интересы семьи превосходили интересы индивида, который рассматривался сквозь призму вечных – от далеких предков к отдаленным потомкам – интересов семьи. Подросшего сына женили, дочь выдавали замуж по выбору и решению родителей. Любовь могла прийти после брака, могла и не приходить вовсе (мужчины из состоятельных семей могли компенсировать ее отсутствие выбором себе наложницы по вкусу – этому жена не имела права препятствовать). Но это никогда не мешало выполнению супругами своего долга – рождения детей, прежде всего, сыновей, призванных продолжить род, упрочить семью в веках. Кто не имел сына – считался бездетным, даже если он имел 10 дочерей. Отсюда – устойчивая тенденция к росту семьи.
Государство – семья семей, объединяющая всех китайцев в единую родовую общность. Но кровные семейные узы считаются важнее, чем более опосредованные связи, в т. ч. обязательства перед императором. Долг перед собственным отцом важнее, чем долг перед полицией. В одном предании говорится о правителе, который хвастался Конфуцию состоянием добродетели в его стране. Он сказал, что если отец украдет, сын донесет на него властям. На это Конфуций ответил, что в его стране добродетель гораздо выше, поскольку сын не посмеет и помыслить о таком поступке.
В Китае индивид не имеет безусловного авторитета, дающего ему право бунтовать против семьи. В христианстве высший источник истины и права – Бог. Его Слово – закон, и главнее всех остальных обязательств. Вспомним, как Бог потребовал от Авраама принести в жертву своего сына. Именно Бог позволяет личности на Западе пренебрегать всеми формами общественного долга, начиная с семьи и заканчивая государством.
При прочных внутрисемейных связях в традиционном китайском обществе связи между людьми, не находящимися друг с другом в родственных отношениях, относительно слабы. В китайском обществе наблюдается относительно высокая степень недоверия между людьми, которые не являются родственниками. В деловых отношениях преданность семье, роду и своей провинции часто перевешивает принадлежность к китайской нации.
Семейно-клановая организация. Культом предков и сыновней почтительности конфуцианство стимулировало расцвет семьи, стремление близких родственников к совместному проживанию. В результате большие семьи, включавшие в себя несколько жен и наложниц главы семьи, немалое число женатых сыновей, множество внуков и иных родственников и домочадцев, стали весьма распространены. Такие семьи обычно делились лишь после смерти отца, а то и обоих родителей. Старший сын занимал место главы семьи и получал большую долю наследства, в т. ч. дом с храмом предков. Остальная часть общего имущества делилась поровну между сыновьями. Все новые семьи, основанные младшими братьями (а каждый из них становился главой своего культа предков, бокового по отношению к главному), в течение длительного времени продолжали находиться в зависимости от старшего брата – главы основной линии культа, общего для всего клана. Возникал мощный разветвленный клан сородичей, крепко державшихся друг за друга и населявших порой целую деревню, особенно на юге страны, где кланы бывали наиболее сильны.
За десятилетия одни семьи становились беднее и приходили в упадок, другие, напротив, могли разбогатеть. Их дом становился центром клана, и к ним начинали тяготеть обедневшие сородичи. За мелкие подачки бедные родственники помогали своему разбогатевшему сородичу, а богатый хозяин клана использовал семейно-клановые традиции для эксплуатации их труда. Возникала семейно-клановая корпорация, крепко спаянная родством и традициями.
Сила и авторитет этих корпораций признавались властями, охотно предоставлявшими им право решения различных мелких тяжб и внутренних деревенских дел. Кланы ревниво следили за сохранением за ними этих прав. Символом кланового единства был родовой храм предков с могильными и храмовыми землями, не подлежащими отчуждению. В храме по торжественным праздникам собирались все члены клана, подчас сотни сородичей. После ритуальной части на собраниях решались деловые вопросы. На суд родственников было принято выносить все споры и заботы, как гражданские и имущественные, так и сугубо интимные: не было ничего святого, своего, личного, чего не должны были бы знать семья и клан.
Жена прежде всего была принадлежностью родителей мужа, а не его самого, именно им она предназначала исполнение своих первейших обязанностей. Китайское присловье: “Если жена нравится сыну, но не нравится его родителям, то он должен расстаться с ней. И наоборот, если жена не нравится сыну, а его родители говорят, что она хорошо им служит, то он не смеет расставаться с ней”.
Главное для жены – долг и благодарность, воздаяние перед супругом и приемными родителями. Бытовало присловье: “Если я выйду замуж за птицу, я должна летать за ней; если я выйду замуж за собаку, должна следовать за ней всюду, куда она побежит; если выйду замуж за брошенный комок земли, я должна сидеть подле него и оберегать его”. Жена должна быть “чистой тенью и простым отголоском”. Молодожены спали в одной постели лишь несколько дней. После этого они занимали разные кровати в одной комнате. На публике они проявляли полное безразличие друг к другу.
Дао любви. Сексуальная культура Китая имеет даосскую основу. Даосские учителя видели в сексе практику Пути, более того – верховный Путь мира. Сексуальность обостряет сознание, в каждый момент существования она сталкивает человека с чем-то иным и предлагающим себя узнаванию. В классических даосских трактатах по сексологии повествование обычно ведется от лица Желтого Владыки (Хуан-ди) – легендарного основоположника китайской цивилизации и верховного патрона даоссов.
Для китайцев сексуальные отношения были самым чистым и непосредственным выражением взаимодействия космических сил: Ян –мужского, светлого, активного и Инь – женского, темного, пассивного. “Одно инь, одно ян – вот что такое путь”. Человек – поле деятельности Инь и Ян, который интериоризирует их эзотерическую сущность, а затем воплощает ее в своей жизни и поступках. Мужчина и женщина – лишь проекция вовне деятельности сил Инь и Ян. Половые отношения мужчины и женщины дублируют сношения высших начал. Повторение “образа”, четкое следование ему, воспроизведение “Великого образа” в повседневной жизни – путь китайской традиции. Китайская семья – имитация Небесной гармонии.
Подобно всем мировым процессам, совершающимся под эгидой Великого Пути, совокупление мужчины и женщины – это обмен силами инь и ян, который служит очищению и укреплению обоих начал. Половой акт осмыслялся по аналогии с органическим процессом роста и созревания всего живого. Со временем этот процесс стали отождествлять с вызреванием в теле подвижника эликсира бессмертия или его нового, бессмертного зародыша. Естественные фазы соития соответствовали определенным ступеням продвижения в Великом Пути.
Партнерам следовало изменять ритм и характер своих движений, что предполагало необычайную чувствительность и ясность сознания, душевный покой и довольство. Такое соитие воспроизводило текучую, извечно обновляющуюся реальность великого Пути, который есть “тысяча перемен, десять тысяч превращений”. Смена поз и движения партнеров воспроизводили превращения Восьми Триграмм, пути небесных светил, различные циклы течения энергии в теле. Кульминацией просвещенного соития было впитывание женских эссенций через пенис во время оргазма (“перед тем как цветы опадают”).
Вызревание уравновешенного и жизненно полного сознания в человеке предполагает включение в опыт женственной глубины, сумеречной, ускользающей, чувствующей стихии в нас, которая не ищет отождествления с собой и не пытается заявить о себе. Сознание “самоопустошающееся” есть сознание женственное. Обратить умственный взор в непроницаемую глубину сердца означает начать поиск женщины в себе. Лао-цзы учил “знать мужское и хранить в себе женское” и именовал духовную реальность Сокровенной Женщиной. Физическая близость с женщиной – наиболее доступный и наглядный способ усвоения женской энергии, женского опыта.
Задания и упражнения:
1) Существует ли взаимосвязь между почитанием старших в китайской культуре и многочисленностью китайцев.
2) Познакомьтесь с данными антропологических исследований о результатах метисации ханьцев с другими этносами.
3) Оцените морально-психологическую готовность супругов в современной российской семье к подбору и введению в дом младшей жены (или мужа).
4) Классифицируйте явления окружающего мира как Ян и Инь.
5) Найдите комплекс упражнений по “возвращению семени в себя” и “закалыванию красного дракона”. Оцените практическую эффективность этих упражнений.
Рекомендуемая литература:
1. Думан Л.И. Учение о сыне Неба и его роль во внешней политике Китая (с древности до нашего времени) // Китай: традиции и современность. М., 1976.
2. Жолань Д. Дао любви. Алма-Ата, 1992.
3. Крюков М.В. Формы социальной организации древних китайцев. М., 1967.
4. Крюков М.В. Система родства китайцев (Эволюция и закономерности). М., 1972.
5. МасловА.А. Образы маскулинности-феминности и супружеских отношений в традиционном Китае // Этнические стереотипы мужского и женского поведения. СПб., 1991.
6. Почагина О.В. Модели семейной организации в Китае и на Филиппинах. М., 1997.
На современную китайскую семью наложила свой отпечаток даже не столько культура и история страны, сколько ее демография. На сегодняшний момент каждый четвёртый житель Земли - это китаец. Довольно долгое время китайцам очень нравилось, что их в мире больше всех. Однако во второй половине XX века в сознании жителей Китая произошёл перелом. Если в 1950 году в Китае было 552 миллиона граждан, то уже в 1980 их насчитывалось около миллиарда. Между тем природные ресурсы страны уже в то время были способны прокормить не более восьмисот миллионов человек. Возможная гуманитарная катастрофа заставила принять крайние меры. В конце 1970-х гг. в Китае впервые прозвучала формула, которая актуальна и до сих пор: "Одна семья - один ребёнок".
Принятая в те годы программа контроля над рождаемостью способствовала снижению сумасшедших темпов роста населения, но в то же время отдала страну во власть так называемого всесильного "маленького императора" - единственного ребёнка в китайской семье. Впервые в истории огромное государство практически обожествило всех маленьких девочек и мальчиков, и с каждым годом их "диктатура" все усиливается. И хотя по статистическим данным на каждую китайскую семью в среднем приходится два ребёнка (в деревне строго регулировать число детей правительству удаётся с большим трудом), появилось 65 миллионов китайских семей (в основном городских), где всего лишь один потомок. В зависимости от своего воспитания, мироощущения, достатка родители вкладывают в понятие "маленький император" разный смысл: от восхищения до иронии.
Для того, чтобы завести ребёнка, китайской семье требуется разрешение местного комитета по планированию семьи и рождаемости. Для женщин возраст вступления в брак - 22 года, для мужчин - 24 года. Получив у себя на работе разрешение на брак, пройдя медицинскую комиссию и собеседование в домовом комитете, можно играть свадьбу. Для того, чтобы завести малыша, родителям нужно вновь обратиться в местный комитет, где их зарегистрируют и выпишут удостоверение сроком на один год, в течение которого можно зачать ребёнка. Если не успели, процедура повторяется вновь. И все-таки несмотря на такую строгую политику, в Китае, как и в других странах, достаточно часто встречаются и незаконнорожденные дети, и ранние браки, и матери-одиночки.
Местные комитеты по планированию семьи и рождаемости ведут большую разъяснительную работу, особенно в сельской местности, где родители нередко нарушают правила, ограничивающие рождаемость. На виновных накладываются большие штрафы. Однако штрафом крестьянина не проймёшь - лишать его особо нечего, вот и рождаются в семьях и третьи, и четвёртые дети. Очень часто в сельских районах можно увидеть плакаты или просто нарисованные на стенах агитки с изображением молодой женщины с ребенком на руках и лозунгами типа: "Рожай позже, да лучше". В тех районах, где ещё недавно были случаи умерщвления новорожденных девочек, встречаются плакаты с лозунгами "Девочка -- будущая мать защитников отечества".
В городах китайские семьи в основном и не хотят иметь больше одного ребенка, рассуждая, что лучше дать одному все, чем всем ничего. В селах же, где нужны рабочие руки, разрешаются определенные послабления. Если первой родилась девочка, то разрешается повторить попытку произвести на свет сына, но сохранив при этом определенный интервал времени после рождения первого ребенка. В районах нацменьшинств - в зависимости от численности этой национальности, наличия местных ресурсов, состояния экономики, культурных традиций и т.д., семьи могут иметь по двое-трое детей. Ну а для слишком малочисленных нацменьшинств ограничения не устанавливаются вообще.
К феномену "маленьких императоров" в китайском обществе относятся противоречиво. Существовавшая веками конфуцианская традиция воспитания в китайских семьях в современном Китае была разрушена за считанные годы. Современные дети в Китае купаются в лучах беспредельной родительской любви, растёт поколение, кардинально отличающееся от всех предшествующих. Никто не может с точностью сказать о своём "маленьком императоре", как он будет вести себя, когда станет большим.
Времена меняются, философски замечают в Китае. Отходят в прошлое традиционные представления о китайской семье, где мужчина был неоспоримым главой. Все чаще теперь власть в свои руки берет женщина. И это не голословное утверждение - таковы данные статистики.
Кому следует ходить по магазинам и делать покупки? Привычный ответ - женщине. В Китае однако все встало с ног на голову: основные покупатели здесь - мужчины. Правда, обленившиеся представители сильного пола не утруждаются походами по многочисленным магазинам. Им достаточно Интернета. В Китае доля мужчин, совершающих покупки во "всемирной паутине", составляет 75 % от общего количества покупателей в сети. Причем подавляющее их большинство находится в полном расцвете сил в возрасте от 18 до 35 лет. А на упреки своих жен находчивые супруги замечают, что так покупать дешевле и не надо толкаться в толпе - все привезут на дом.
Что касается статистических данных численности населения, то в 2000 г. дети до 14 лет составляли в Китае 25, 7 процентов населения. От 15 до 64 лет - 67,6 процентов. Пожилые люди старше 65 лет - 6,7 процентов (или 86,87 млн. человек). С 1995 по 1999 гг. рождаемость снизилась (с 20,63 млн. до 19,09 млн.), составив 15,23 процентов и немного повысилась смертность с 7,92 млн. до 8,10 млн. - 6,46 процентов. Чистый прирост населения в 1999 году составил 10,99 млн., естественный прирост - 8,77 процентов, снизившись на 0,76 процентов. По численности населения Китай по-прежнему занимает первое место в мире.
Китайские семьи в Пекине и Шанхае, в полной мере, как правило, иллюстрируют партийные установки: отец, мать и один ребенок. Это жестокая необходимость, продиктованная заботой о благосостоянии, поскольку показатели на душу населения относят Китай к развивающимся странам. Людей много, природных ресурсов и земли мало (первая в мире по народонаселению и третья по территории страна имеет на душу населения 0,075 га пашни - самый низкий показатель в мире). С 1957 по 2000 гг. численность населения страны увеличилась практически вдвое, а площадь пашни уменьшилась на одну восьмую (12,5 процентов). Жесткая демографическая политика принесла свои плоды: без нее жителей страны было бы сейчас примерно на 200 миллионов больше.
По статистике же на каждые 100 китайских семей в среднем приходится 358 человек. То есть современные семьи становятся все более малочисленными, более компактными. Но даже при ситуации, когда взрослые дети живут отдельно от родителей, родственные связи не угасают. Очень часто три-четыре поколения одной семьи можно встретить в ресторане за традиционной китайской вечерней трапезой.
Китайцы неизменно придерживаются традиций уважения к престарелым и заботы о младших. Хотя во многих семьях взрослые дети живут отдельно от родителей, между двумя поколениями существуют самые тесные родственные связи, и по закону взрослые дети несут обязательства по содержанию родителей и помогают им. У китайцев традиционно глубокие родственные чувства не только к родителям и детям, они поддерживают тесные связи с братьями и сестрами, дядями и тетями, с племянниками.
Читайте также: