Казачество в эмиграции кратко
Обновлено: 05.07.2024
На основании имеющихся многочисленных источников, можно сделать вывод, что события 1917 года были восприняты многими представителями казачества как банкротство российской государственности. После получения известия об отречении Николая II от Престола, среди казаков появилось, и все более усиливалось, стремление к созданию обособленных от центральной власти казачьих организаций. В течение 1917 года повсеместно возникали казачьи правительства, выборные атаманы и представительные учреждения: Круги и Рады. Их компетенция расширялась в зависимости от ослабления авторитета и власти Временного правительства.
Мысль о банкротстве российской государственности в 1917 году наиболее четко и откровенно сформулирует генерал-лейтенант Петр Николаевич Краснов в самом конце Второй мировой войны:
«1) В свое время была Великая Русь, которой следовало служить. Она пала в 1917, заразившись неизлечимым или почти неизлечимым недугом.
2) Но это верно только в отношении собственно русских областей. На юге (в частности, в казачьих областях), народ оказался почти невосприимчивым к коммунистической заразе.
Здесь проявились два очень важных качества Краснова, которые проявятся и в годы Второй мировой войны. Во-первых, Краснов обладал политическим мышлением. Он был едва ли не единственным командующим Северного фронта, который поддержал Керенского. Другие отказались, считая, что армия должна защищать страну от внешнего врага, а не участвовать во внутриполитических баталиях. Сил, находившихся под началом Краснова, оказалось не достаточно для успешного завершения операции.
Большевики брали под свой контроль все большее количество территорий. В силу этого обстоятельства, а также под впечатлением неудач 1917 года, Краснов, видимо утратил надежду на скорое освобождение всей России. Как прагматик он пришел к мысли, что если не удается спасти целое, то надо спасать хотя бы часть.
Краснов выступал против единого командования Белыми армиями на Юге России. По всей видимости, он не верил в возможность повсеместной победы Белого движения. Краснов согласился подчиниться Деникину лишь после капитуляции Германии в ноябре 1918 года, когда на Дон прибыли представители держав Антанты, поддерживавших концепцию единого белого командования. Но и тогда, Краснов продолжал настаивать на сохранении автономии Донской армии. В итоге Краснов был вынужден сложить с себя полномочия атамана. Большой Войсковой круг передал атаманскую власть генерал-лейтенанту А. П. Богаевскому.
Находясь в эмиграции, Краснов стал одним из организаторов Братства Русской Правды – организации, существовавшей с 1921 по 1932 год. БРП имела отделения в Германии, Франции, Югославии, в прибалтийских странах, в Маньчжурии и США. Основу организации составляли боевые отряды, осуществлявшие партизанские рейды по приграничным территориям СССР. Организация выступала под монархическими лозунгами, но не имела четкой политической программы [98].
За пределами России объединения казаков Донского, Кубанского, Терского и других войск создавались по принципу хуторов и станиц. Были также общеказачьи станицы, в которых жили казаки разных войск. В эмиграции казаки образовали большое количество военных, политических и хозяйственных организаций. Некоторые из них входили в состав РОВС, другие держались особняком. Так, например Союз Активных Борцов за Россию (САБЗАР), созданный генерал-лейтенантом А. Г. Шкуро в 1923 году, не был принят в РОВС, поскольку являлся политической организацией.
Одной из наиболее весомых, казачьих организаций, созданных в эмиграции, был Объединенный совет Дона, Кубани и Терека (ОСДКТ). В нем воплотилась идея объединения южнороссийских казачьих областей, не раз возникавшая в период революции и Гражданской войны. А. П. Богаевский и другие вожди ОСДКТ выражали намерение действовать обособленно от РОВС, хотя и не стремились к полному разрыву отношений с Врангелем.
Среди казачества в эмиграции в 1920-30-е годы обнаружилось три политических тенденции. Одни видели будущее казачьих территорий только в составе российского государства, после его гипотетического освобождения от большевиков. Другие допускали создание независимого казачьего государства как переходного этапа, в случае если освободить всю Россию сразу не удастся. Третьи хотели видеть казачьи земли суверенными вне зависимости от судьбы России. Такие представлениям о будущем казачья общественность в зарубежье имела к началу Второй мировой войны.
Здесь речь идет только о той части казачества, которая сохранила антисоветский политический потенциал. Имели место и другие настроения, так, например, Общеказачий сельскохозяйственный союз (ОСХС) и Союз возрождения казачества (СВК) были склонны к поиску компромиссов с советской властью. Определенное количество казаков просто вернулось в СССР в порядке реэмиграции.
В конце 1939 года в Протекторате Чехия и Моравия была образована новая белоэмигрантская организация – Общеказачье Объединение, которое возглавил генерал-лейтенант Евгений Иванович Балабин. С 1940 организация стала именоваться Общеказачьим Объединением в Германской Империи. Инициатива создания этой структуры исходила от немцев, стремившихся облегчить для себя контроль над казаками. Балабин же стремился объединить казаков всех войск, проживающих в данном регионе, в одну неполитическую организацию, чтобы представлять их перед властями и защищать их интересы [99].
Краснов проводит аналогию с заграничным походом русской армии, начавшимся после изгнания Наполеона из России. Во время этого похода Пруссия была освобождена от французской оккупации.
3 июля 1941 года в Париже было составлено обращение Казачьего Совета во Франции, подписанное председателем Совета М. Н. Граббе, его заместителем генерал-лейтенантом А. В. Черячукиным и членами Совета от казачьих Войск. Всевеликое Войско Донское представлял генерал-майор С. Д. Позднышев, Кубанское – генерал-майор Малышенко, Терское – полковник М. А. Медведев, Оренбургское – генерал-майор Акулинин, Уральское – войсковой старшина Потапов, Астраханское – полковник Астахов.
В обязательном порядке подлежали регистрации все коммунисты и комсомольцы, с последующей передачей их дел казачьим атаманским военным судам. К тем из них, кто непосредственно принимал участие в расстрелах мирных граждан, должна была применяться высшая мера наказания.
В области экономики планировалось преобразовать колхозы и совхозы в сельскохозяйственные трудовые артели с последующей их ликвидацией, отменить государственную монополию на торговлю, восстановить права собственности на мелкие и средние земельные владения. Для поддержания общественного порядка авторы документа намеревались создать охранные полки и сотни, преимущественно из казаков, вернувшихся из эмиграции.
«1) отдельные члены Общеказачьего Объединения в Германии не были бы мобилизованы для какой бы то ни было работы в освобожденных частях России, а все без исключения были посланы для работы в своих Землях по принадлежности той или иной;
2) было бы разрешено Общеказачьему Объединению принять соответствующие предварительные меры к скорейшей по освобождении наших Земель переброске необходимых сил из нашей среды для установления порядка и руководства всеми сторонами жизни наших Краев;
Из создавшейся ситуации Краснов видит три возможных выхода. Первый – успешное антикоммунистическое восстание в СССР и образование нового правительства, которое вступит в мирные переговоры с немцами. Второй – немцы оттеснят большевиков примерно до Волги и укрепятся. Будет оккупированная немцами часть России и большевистская Россия, война в этом случае затянется. Третий выход – комбинированный: немцы оккупируют часть России, а в остальной части образуется новое правительство, которое заключит мир с немцами, приняв все их условия.
В этом послании Краснов еще говорит о возрождении России, но уже здесь виден акцент на возрождение казачества. Скоро размышления Краснова о возможностях возрождения страны в целом закончатся. Останутся только планы восстановления казачьих поселений, причем сначала – в местах традиционного проживания казаков в пределах России, затем – вне ее пределов, на территории южной Европы. Положение дел, отразившееся в письмах Балабина – Граббе и Краснова – Балабину характеризуют первый этап идейного развития казачьего антисоветского движения в годы Второй мировой войны. Второй этап будет отмечен негласным признанием того факта, что победы над большевизмом не будет. На этом новом этапе цели казаков будут сводиться к следующим трем моментам: 1) обозначить себя политически в текущей войне, продемонстрировав тем самым, что антисоветское казачье движение живо; 2) принять участие в вооруженной борьбе с большевиками, не столько оказывая помощь Вермахту, сколько осуществляя акцию отмщения большевикам; 3) заслужить в глазах немцев, и, прежде всего, Гитлера, право на благополучное обустройство после окончания войны.
После нападения Германии на СССР, Центральное Правление КНОД направило приветственную телеграмму на имя Гитлера, Геринга, фон Риббентроппа и фон Нейрата [120].
Председательствовавший на собрании Глазков заявил, что из Протектората Чехия и Моравия, Силезии, Болгарии и Генерал-Губернаторства (Польша) уже вышли готовые казачьи группы, чтобы вместе с немцами воевать против большевиков [121], что не соответствовало действительности. Самостийники призвали всех казаков вступать в свои ряды, так как, якобы, только они могут рассчитывать на возвращение в родные края [122].
Резолюция была одобрена представительствами КНОД в Вестмарке (Эльзас и Лотарингия), Генерал-Губернаторстве, Словакии, Венгрии, Болгарии и Франции. Вслед за этим последовали распоряжения Глазкова относительно подготовки казаков, учета казачьих сил, создания национального казачьего фонда [123].
Глазков издал несколько персональных обращений к казакам в эмиграции, по поводу вторжения Германии на территорию СССР, и, спустя четыре месяца, в связи с вступлением немецкой армии на казачьи земли. Эти обращения не отличались по смыслу от уже имевшихся резолюций КНОД [124].
9 августа 1941 года в Праге состоялось собрание, на котором помимо казаков-сепаратистов присутствовали представители украинской и белорусской диаспор. Зал, в котором проходило собрание, был декорирован немецким и казачьим флагами, портретами Гитлера и атаманов Кондратия Булавина и Игнатия Некрасова **.
Русское зарубежье XX в. – явление совершенно уникальное в отечественной и мировой истории. Мощный социальный взрыв 1917 г. выбросил за пределы родины к началу 20-х гг., по различным данным, от полутора до двух миллионов человек.
В числе недостаточно изученных в исторической литературе оказался вопрос об отношении русской диаспоры к покинутому отечеству, особенно на этапе, когда время со всей остротой выдвинуло дилемму – с кем ты, эмигрант? С бывшими соотечественниками, более десятилетия олицетворявшими образ врага, или военно-политическим противником, чья нарастающая агрессивность делалась все более очевидной?
Полную целостную историю российской эмиграции невозможно исследовать, не изучая отдельных слоев и групп эмиграции. К такой особой группе принадлежала казачья эмиграция.
Примерно четверть двухмиллионной российской диаспоры принадлежала к белым армиям, офицеров-эмигрантов было около 300 тыс. человек. Общее число казаков-эмигрантов достигало 40 тысяч человек. Этой цифры придерживается большинство исследователей [1. С. 11].
Возвращение в СССР многотысячной, более сознательной части военной эмиграции, состоявшей преимущественно из рядовых казаков и солдат, подводило как бы окончательный итог недавно отшумевшей гражданской войне в России. Оно подтвердило перед всем миром правоту и величие дел тех, кто в рядах Красной Армии защитил завоевания Великого Октября, включая десятки тысяч красных казаков, воевавших под началом С.М. Буденного, Б.М. Думенко, Н.П. Блинова, Ф.К. Миронова и других военачальников. Кроме того, массовая реэмиграция военных сорвала планы Врангеля, Краснова, Богаевского и их сторонников развязать в России с помощью Запада новую гражданскую войну.
В 30-е гг. ХХ в. в рядах русской эмиграции, в том числе среди части казаков, усилился мировоззренческий и политический интерес к национал- социализму. Это было связано с недовольством белой эмиграции сближением западных демократических государств с СССР, ухудшением политической атмосферы вокруг русских эмигрантов во Франции, Чехословакии и других странах. Наконец, многие эмигранты надеялись с помощью стран Антикоминтерновского пакта уничтожить власть большевиков в СССР, то есть осуществить заветную цель Белого движения.
В первые же дни после нападения Германии на СССР в услужение к оккупантам пошла группа известных белогвардейских казачьих генералов, в числе которых были Ф.Ф. Абрамов, Н.Н. Головин, А.Г. Шкуро, П.Н. Краснов, С.Н. Краснов и др. Каждый из них нашел сферу взаимодействия с вермахтом: от участия в деятельности разведывательных и оккупационных органов до вербовки казачьих добровольцев в союзные фашистам строевые части, от антисоветской пропаганды до организации карательных акций против югославских партизан. Многие из них после войны также были осуждены и приговорены к высшей мере наказания советским судом.
Но была и другая часть эмиграции, не принявшая фашизма ни до начала войны, ни после. Так, например, решительно отверг предложение германского командования о сотрудничестве генерал А.И. Деникин. Так же поступил отец французской актрисы Марины Влади, известный инженер – изобретатель В. Поляков-Байдаров. Около трех тысяч русских эмигрантов сражались в рядах армии де Голля и в движении Сопротивления. С каждым из них связаны жертвенность ради родины и самоотверженный подвиг. В числе достойных благодарности потомков были казненные в берлинской и кельнской женских тюрьмах (обе обезглавлены) 33-летние княгиня В.А. Оболенская и М.А. Шафрова-Марутаева, Е.Ю. Кузьмина-Караваева (мать Мария), герои французского и бельгийского Сопротивления, воины деголлевской армии Г.В. Шабанов, И.И. Троян, Б.В. Вильде, А.С. Левицкий, потомок Н.Д. Радищева Кирилл Радищев, последний прямой потомок Емельяна Пугачева А.П. Дураков, протопресвитер А. Врасский, князья П.А. Путятин и С.Д. Урусов, отец и сын Семеновы и мн. др.
С тоской о родине жили в эти дни многие российские эмигранты, которых судьба забросила в США, Канаду и Австралию. В первые же месяцы войны в странах североамериканского континента стали создаваться общественные организации, включившиеся в сбор средств на нужды сражающегося советского народа. В течение первого года своей деятельности им удалось собрать 200 тыс. долларов и около 30 тонн одежды. Только зимой 1942 – 1943 гг. они дополнительно собрали 100 тыс. долларов и оснастили для Красной Армии девять крупных полевых амбулаторий. Десятки концертов дал композитор и исполнитель Сергей Рахманинов, сбор от которых был направлен в фонд помощи СССР. В поддержку России выступили известный журналист С. Курнаков, генералы Рудсон и Яхонтов, митрополит Веньямин, инженеры Зворыкин, Зароченцев, Юркевич, Коненков с женой и т. д.
Приведенные выше материалы, документы и факты свидетельствуют, что две тенденции в отношении СССР сохранялись у казаков-эмигрантов на протяжении всего исследуемого периода, то есть 30-40-е гг. XX в. Особенно ярко они проявились в годы Второй мировой войны. Хотя нужно признать, что степень лояльности к Советскому Союзу была у казаков наименьшей по сравнению с другими слоями русской эмиграции: слишком велика была дистанция между коренными интересами казачества и большевистской идеологией и политикой.
Заканчивалась мировая война, а в российской диаспоре, пополнившейся за счет новой эмиграционной волны, по-прежнему не было единства. Гордость за победивший народ, любовь к родине не помешали разноречивости мнений о сущности сохранившегося в ней политического режима. Былая поляризация представлений о большевизме получила дальнейшее развитие. Открывалась новая страница в истории массового исхода из России. Но она имела собственное специфическое содержание.
Примечания:
Основная масса кубанских казаков оказалась в эмиграции в результате крымской эвакуации в ноябре 1920 г. Большинство из них разместились первоначально на о. Лемнос в Эгейском море. Здесь после ожесточенных споров в декабре 1920 года на пост атамана Кубанского казачьего войска (вместо сложившего с себя полномочия генерала Н.А. Букретова) был избран генерал-майор В.Г. Науменко, находившийся в это время в Югославии. В выборах принимали участие члены Кубанской краевой рады и выборные от войсковых частей.
К весне 1921 года усилия генерала Врангеля и казачьих атаманов по вывозу казаков эмигрантов в страны Балканского полуострова увенчались успехом. С мая по сентябрь 1921 года они были перевезены в Сербию (большинство кубанцев) и Болгарию. Около 25 % казаков вернулись в Россию. Небольшая часть кубанцев осели в Греции и Турции.
Некоторое количество выходцев с Кубани оказались в эмиграции другими путями. Более 2 тысяч кубанцев во время подавления кронштадского мятежа ушли вместе с восставшими в Финляндию. Другие — оказались заграницей в результате эвакуации из черноморского побережья Кавказа, переходе советско-польской и советско-грузинской границ.
Многие казаки-эмигранты первоначально находились в военных лагерях или лагерях для интернированных лиц. Но уходя на "собственные хлеба", казаки старались не терять связи друг с другом. Та часть казачества, которая осталась в рядах своих воинских подразделений, даже после перехода их на беженское положение, старалась найти такую работу, где могли бы работать все воинские чины данной части. В составе своих частей казаки работали в Югославии на прокладке шоссейных и железных дорог, строительстве мостов, в Болгарии — на угольных шахтах. Отдельные казачьи подразделения в полном своем составе устраивались на заводы и фабрики во Франции. Жить пытались компактно. Питание во многих частях было "котловое" (общее, с одного котла). На довольствии стояли не только воинские чины, но и их жены и дети. При частях создавались кассы взаимопомощи. Кроме того, более 300 кубанцев, разместившихся в Югославии, несли пограничную службу на границе с Албанией. За годы гражданской войны и эмиграции многие казаки настолько сблизились со своей частью и сослуживцами, что даже покинув по каким либо причинам подразделение, старались по мере возможности поддерживать с ними хоть какую-нибудь связь.
Укрепляли связи между собой и казаки, порвавшие с армией. Бывшие станичники, однополчане вели переписку. В местах компактного проживания казаки создавали станицы и хутора, которые способствовали их общению, взаимопомощи и сохранению казачьих обычаев, обрядов и культуры вдалеке от родины. Чаще это были общеказачьи объединения, включавшие представителей разных казачьих войск. В местах своего наибольшего сосредоточения кубанцы образовывали свои отдельные станицы и хутора. Кроме того, кубанские станицы, согласно постановлению кубанской рады, могли включать в себя всех жителей Кубани — как казаков, так и не казаков. Иногда станицы и хутора образовывались по профессиональному признаку. Таковы различные объединения казаков-студентов. Например, общеказачья студенческая станица в Праге или казачий студенческий хутор при софийской станице.
Согласно статистическим данным о кубанцах на 1923 год, 93 % кубанской диаспоры составляли мужчины, 4 % — женщины и 3 % — дети в возрасте до 16 лет. 55 % казаков эмигрантов были в возрасте от 20 до 30 лет и 25 % — от 30 до 40 лет. Если при этом учесть, что во время репатриации 1921-1924 гг. на родину возвращались в основном старики и казаки, чьи семьи остались в России, то процент мужчин в возрасте от 20 до 30 лет окажется еще более высоким.
Привычка к сельскому и вообще тяжелому физическому труду способствовали относительно безболезненной адаптации казаков за рубежом. Они охотно брались за любую работу и выполняли (стремясь заработать больше денег) ее так, что в некоторых отраслях сельского хозяйства казаки высоко ценились во многих странах. В частности, безработных среди Кубанцев в 1923 году было всего 23 %.
За границей были и представители казачьей интеллигенции. Многие казаки в эмиграции стремились получить или завершить свое образование. Центрами казачьей интеллигенции были Белград, Варшава, Париж, Прага и София. Особое место в этом отношении занимала Прага, где были созданы: Общество изучения казачества, Общество кубанских журналистов и писателей, Общество кубанцев в ЧСР и многие др. В частности Общество кубанцев при содействии чехословацкого правительства оказывало поддержку, в том числе и материальную, многим казакам, желавшим закончить высшие и средние учебные заведения. Благодаря его поддержке около 300 казаков получили дипломы инженеров, врачей, экономистов и др. Среди казаков-эмигрантов было немало писателей, поэтов, художников, скульпторов, актеров, ученых и многих других деятелей культуры и науки, внесших свой вклад в культуру зарубежных стран и российской эмиграции.
Часть казаков-эмигрантов приняла активное участие во второй мировой войне. В составе фашистских войск создавались отдельные части, целиком состоявшие из казаков. В главе этих частей стояли как немецкие, так и казачьи генералы (П. Краснов, А. Шкуро и др.).
После окончания войны часть казаков была выдана союзниками советскому правительству, а часть во главе со своим атаманом В. Науменко осталась в эмиграции. В послевоенный период новым центром расселения казаков-эмигрантов стали США.
Поражение Белого движения в Гражданской войне 1917–1922 годов обусловило массовый исход российских граждан в зарубежье. …С крушением всех антибольшевистских фронтов в эмиграции оказалось свыше полутора миллионов русских беглецов, военных и гражданских лиц. Примерно около ста тысяч из них были казаки всех Казачьих войск. Наибольшее число составляли донцы…
Тяжкое помню прощание с Крымом,
Все расставанье с родною землей
И пароходов тяжелые дымы
Над голубой черноморской водой.
Донской казак Н.Н. Евсеев, Франция
Тогда как общероссийская эмиграция более чем на 70 процентов состояла из интеллигенции, казачья – наоборот, более чем на 90 процентов была из рядовых казаков-хлеборобов…
Над Черным морем, над Белым Крымом
Летела слава России дымом.
Над голубыми полями клевера
Летели горе и гибель с севера.
Летели русские пули градом,
Убили друга со мною рядом.
И ангел плакал над мертвым ангелом.
Мы уходили за море с Врангелем.
Донской казак В.А. Смоленский, Франция
Представляется необходимым подчеркнуть три принципиально важных и касающихся исключительно казачьего исхода обстоятельства.
Эвакуация частей Добровольческой армии из г. Новороссийска в Крым на английских судах. 1920 г.
Корабли, корабли, корабли,
Много вышло вас в синее море —
Это беженцы русской земли
На чужбину везут свое горе.
Помню горечь соленого ветра,
Перегруженный крен корабля;
Полосою синего фетра
Исчезала в тумане земля;
Но ни криков, ни стонов, ни жалоб,
Ни протянутых к берегу рук —
Тишина переполненных палуб
Напряглась, как натянутый лук,
Напряглась и такою осталась
Тетива наших душ навсегда.
Черной пропастью мне показалась
За бортом голубая вода,
И, прощаясь с Россией навеки,
Я постиг, я запомнил навек
Неподвижность толпы на спардеке,
Эти слезы у дрогнувших век.
Донской казак Н.Н. Туроверов, Франция
На 1921 год в ряде стран Европы и в Турции «…численность казачьей эмиграции: а) донцов в армии – 22 000; б) гражданского населения – 6515; е). кубанцев – 16 000; г) терцев – 7485; д) остальных казачьих войск – примерно 2000; ж) Бредовский отряд и пришедшие в Польшу – примерно 5000; з) остатки Новороссийской эвакуации – примерно 4000. Итого – 63 000.
Словно вторя ему, донской казак А.Н. Туроверов (Франция) писал:
Стоим не в море без брегов,
А на земле среди врагов
И редких истинных друзей
Далекой Родины моей…
По отплытии из Крыма части Кубанского казачьего корпуса и Кубанское имени генерала М.В. Алексеева военное училище были размещены в малоприспособленных для жизни лагерях на контролировавшемся французами греческом острове Лемнос. Там же были размещены Терско-Астраханская казачья бригада и некоторые донские казачьи подразделения.
Вдали блестит полоска Крыма,
Чуть бьются волны о корму…
Там Русь осталась не хранима,
А мы плывем… Куда. К кому.
Скрипят на мокрых мачтах реи,
Кругом туман, вода… огни…
Корабль уходит все скорее, —
Опомнись. Стой. Повремени.
В рассветном сумраке бледнеет
Тревожных лиц нестройный ряд,
Чуть в дымке луч зари алеет,
И взоры сумрачней горят …
Зачем. Куда. К кому, о, боже!
Несем мы русскую печаль.
И очи скорбные все строже
Глядят в неведомую даль…
Донской казак Н.А. Келин, Чехословакия
Донской казачий корпус, бывшие при нем более шести тысяч гражданских беженцев и Атаманское военное училище были высажены в Турции и размещены в Чаталджинских лагерях (Хадым Кей, Санджак-Тепе, Чилингир и Кабакджа) в полуразрушенных казармах бывшей турецкой армии, в загаженных овчарнях, в палатках и землянках, откуда в начале 1921 года, по настоянию турецких властей, были передислоцированы в основном на остров Лемнос.
Сапожная мастерская № 1 Земско-городского комитета.
Лагерь Донского казачьего корпуса. Остров Лемнос. 1921 г.
1/14 января 1921 года там же, в г. Константинополе, был учрежден Объединенный совет Дона, Кубани и Терека, в который вошли Донской, Кубанский и Терский войсковые атаманы и председатели войсковых правительств.
С некоторыми изменениями состава Объединенный совет функционировал как в 20—30-е годы, так и в послевоенные десятилетия.
Упокоились на чужбине. Кладбище казаков Донского казачьего корпуса.
Остров Лемнос, 1921 г.
И на долгие десятилетия казачьи войска, как и
Войско Донское теперь за границей
Казачьи заветы лелеет и чтит,
И снятся ему дорогие станицы
И сердце к станице летит…
Донской казак Н.Н. Евсеев, Франция
Круиз, как способ эмиграции
Круиз, как способ эмиграции Уникальный способ получения твердой валюты изобрели граждане России и стран Балтии: заработки в тюрьмах Дании. Приезжают некие туристы, скажем в Копенгаген, и совершают незначительные правонарушения. Грабят, например, табачный киоск. Их
Гетман Украины в эмиграции
Гетман Украины в эмиграции Орлик Филипп Степанович —
Учреждены в эмиграции
Учреждены в эмиграции После поражения в Гражданской войне Северная армия белых ушла в Финляндию и в Польшу, Сибирская армия – в Китай, а Добровольческая армия Юга России эвакуировалась из Крыма и в ноябре 1920 года прибыла в Константинополь. Но где и как разместить 136 тысяч
Донское казачество и революция 1905–1907 гг
Донское казачество и революция 1905–1907 гг Казачьи части в борьбе с революционными выступлениями . Трагические события 9 января 1905 г. в Петербурге стали прологом первой русской революции. В бурные революционные катаклизмы в той или иной мере были вовлечены практически
Февральская революция и казачество
Февральская революция и казачество Восстание в столице и казачьи полки Петроградского гарнизона. К моменту стихийного революционного взрыва в Петрограде, ставшего прологом Февральской 1917 г. революции в России, там в составе войск столичного гарнизона находились 1-й и
Донское казачество в период между Февральской и Октябрьской революциями
Донское казачество в период между Февральской и Октябрьской революциями Образование на Дону высших органов казачьего управления. Уже в марте 1917 г. Временное правительство, учитывая доминировавшие среди казачества настроения, приступило к рассмотрению вопроса о
Казачество и Октябрьская революция
Казачество и Октябрьская революция Донское армейское казачество и восстание большевиков в Петрограде. К моменту большевистского восстания в Петрограде в октябре 1917 г. в составе столичного гарнизона находились 1, 4 и 14-й Донские казачьи полки общей численностью 3200
Донское казачество в Гражданской войне
Донское казачество в Гражданской войне 9 апреля 1918 года в Ростове собрался Съезд Советов рабочих, крестьянских, солдатских и казачьих депутатов Донской республики, который избрал высшие органы местной власти – ЦИК под председательством В.С. Ковалева и Донской совнарком
ОБ ЭМИГРАЦИИ
ОБ ЭМИГРАЦИИ Среди живущих в Париже маленьких пророков мало немцев – большинство едет во Францию, чтобы показать, что они не пророки даже на чужбине.
Первый образован преимущественно донскими, кубанскими, терскими и астраханскими казаками. Основная их масса (около 45 тыс. чел.) эвакуировалась в ноябре 1920 г. с остатками Русской армии генерала П.Н. Врангеля и была размещена на греческом острове Лемнос и на европейской части Турции. Еще около 10 тыс. казаков оказались на Западе другими путями. Первыми государствами их принявшими стали Грузия, Польша, Финляндия, Египет. Впоследствии казаки разместились преимущественно в Болгарии, Югославии, Чехословакии и Франции. Отдельные небольшие группы казаков были в Германии, Греции, Польше, Румынии и в ряде других европейских государств и стран Ближнего Востока.
Второй поток образовали преимущественно казаки Азиатской части России. Практически все они (около 50 тыс. чел.) ушли первоначально в Китай через Казахстан, Среднюю Азию, Забайкалье и Приморье. Лишь небольшие группы казаков оказались в Корее, Японии, Австралии. В дальнейшем судьба забросила казаков-эмигрантов в Латинскую и Северную Америку, Австралию, Африку.
По мнению большинства исследователей, после Гражданской войны из России эмигрировало около 40 тысяч казаков, причем более половины из них эвакуировалось с врангелевскими войсками из Крыма в ноябре 1920 года. Другая часть казачества после поражения антибольшевистских сил уходила на восток (главным образом в Китай) Большая часть изгнанников попыталась найти убежище в европейских странах. К началу 1930-х годов во Франции проживало около 10 тысяч казаков, в Югославии — более 4 тысяч, в Болгарии — около 2 тысяч.
Известны и случаи службы терцев в составе французского Иностранного легиона на территории Африки и Ближнего Востока. Так 16-17 октября 1925 года в Сирии 1-й Кавалерийский Иностранный полк смог сдержать натиск 4-х тысячного отряда друзов, потерявших в бою 1000 человек. Из 60-ти погибших легионеров 10 были казаками. Что примечательно, в Сирии не было каких-либо враждебных отношений между казаками и потомками кавказцев, покинувших родные места в ходе Кавказской войны.
Читайте также: