Кастрационный комплекс по фрейду кратко

Обновлено: 07.07.2024

КОМПЛЕКС КАСТРАЦИИ – одно из понятий классического психоанализа, означающее совокупность переживаний ребенка по поводу анатомического различия, обнаруживаемого им в процессе своей познавательной деятельности. Эти переживания связаны с попытками ребенка ответить на вопросы, возникающие у него после того, как он с недоумением открывает для себя нечто такое, что требует объяснения.

З. Фрейд исходил из того, что психосексуальное развитие ребенка сопровождается познавательной деятельностью, направленной как на свое собственное тело, так и на тела окружающих его людей. Раннее детское сексуальное исследование мальчика приводит его к обнаружению пениса, с которым он может играть и совершать различные манипуляции. Мальчик полагает, что точно такой же пенис есть у всех людей, включая мать, сестру, других девочек. Позднее он обнаруживает, что девочки отличаются от мальчиков. У них нет того, что в глазах мальчиков является само собой разумеющимся и необходимым. Естественно, у мальчика возникают вопросы. Например, почему у девочки нет пениса, в то время как у мальчика он есть? Не является ли его отсутствие у девочки результатом наказания за дурные поступки? Не случится ли то же самое с мальчиком, если он будет плохо себя вести?

Пытаясь ответить на вопросы, возникающие с обнаружения анатомического различия, мальчик полагает, что с девочкой что-то случилось. Первоначально у нее был такой же пенис, как у мальчика, но она чем-то провинилась и ее лишили мужской принадлежности. Мальчик начинает испытывать страх. Он боится, что то же самое сделают и с ним. Его страх подкрепляется угрозами со стороны родителей и воспитателей, которые в той или иной форме готовы наказать мальчика за дурные поступки. Застав мальчика за игрой со своим маленьким пенисом и пытаясь отучить его от этой привычки, они грозятся, например, отрезать ему пальчик или сам пенис. Страх утраты пениса ведет к возникновению того, что З. Фрейд назвал комплексом кастрации.

С точки зрения основателя психоанализа, комплекс кастрации присущ обоим полам. Если мальчик испытывает страх перед угрозой лишиться важного органа, то девочка переживает по поводу отсутствия того, что она обнаруживает у мальчика. Девочка чувствует себя ущемленной, воспринимает дефект своего тела как несправедливость, завидует мальчику и испытывает желание быть мужчиной.

С точки зрения классического психоанализа комплекс кастрации имеет важное значение для психосексуального развития ребенка. Он оказывает воздействие на формирование характера человека и предопределяет более поздние его сексуальные предпочтения, связанные с различного рода перверсиями, то есть извращениями. Он является источником возникновения психических расстройств.

Представления З. Фрейда о комплексе кастрации тесно связаны с его идеями об эдиповом комплексе, когда мальчик испытывает сексуальное влечение к матери и враждебно относится к отцу, мешающему исполнению его желаний. Страх перед утратой пениса усиливается у мальчика по мере того, как он начинает видеть в отце своего соперника. Страх кастрации, связанный с реальной или воображаемой угрозой, порождает у него всевозможные переживания, способные привести к душевным надломам и психическим срывам.

У девочки комплекс кастрации порождает иные переживания. Они связаны не с угрозой утраты пениса, а с ощущением его нехватки. Девочка начинает испытывать негативные чувства к матери, которая родила ее с таким недостатком. Настороженность к матери, сопровождающаяся проявлением ревности и стремлением занять ее место в отношениях с отцом, может перерасти в чувство обожания отца и ненависти к матери. Впоследствии все это может сказаться как на сексуальных предпочтениях взрослой женщины, так и на ее психическом состоянии, обусловленном чувством вины перед матерью.

С помощью комплекса кастрации З. Фрейд попытался объяснить широкий круг вопросов: от психосексуального развития ребенка до возникновения неврозов; от различий в психологии мужчины и женщины до установления запрета на инцест; от истории зарождения религиозных верований до становления нравственных идеалов и ценностей культуры.

Представления З. Фрейда о комплексе кастрации нашли свое отражение в процессе дальнейшего развития теории и практики психоанализа. Одни психоаналитики попытались отыскать глубинные истоки возникновения этого комплекса и страха кастрации, сведя их к травме рождения человека (О. Ранк). Другие подвергли критике фрейдовское понимание ущербности женщин и их зависти к пенису, как несоответствующее действительному положению дел и отражающее мужскую точку зрения на роль женщины в современном обществе (К. Хорни). Третьи сделали акцент на рассмотрении не пениса, обозначающего мужской орган в его телесной реальности, а фаллоса, как символического значения его, оказывающего соответствующее воздействие на человека (Ж. Лакан).

Тот факт, что генитальная разрядка всех видов сексуального возбуждения достигается к четырем-пяти годам жизни, конечно, не означает отсутствия предшествующего функционирования гениталий как эрогенной зоны. Гениталии обладают высокой эрогенной чувствительностью с самого рождения; генитальная мастурбация наблюдается уже у младенцев. Эрогенность гениталий столь же первична, как анальная и уретральная эротика, а не создается перемещением эрогенных элементов из других зон. Однако уретральные и генитальные органы во многом совпадают. Первые генитальные и уретрально-эротические устремления, наверняка, тесно переплетаются. Смещение прегенитальных катексисов на генитальные побуждения, тем не менее, имеет место и усиливает эрогенность гениталий. Именно такое смещение описывается формулировкой: сексуальное возбуждение независимо от происхождения все больше и больше концентрируется на гениталиях и в итоге разряжается генитальным путем.

Какова бы ни была физиология эрогенности, с психологических позиций следует сказать: не существует специфически орального либидо, анального либидо или генитального либидо, существует только одно либидо, которое может смещаться от одной зоны к другой. Но там, где возникли определенные фиксации, действуют силы, которые сопротивляются такому смещению. У невротиков, например, прегенитальные фиксации препятствуют прогрессивной концентрации возбуждения на гениталиях во время сексуального акта.

Смешения, которые влияют на позднейшие превратности анального эротизма, изучались и подробно описаны Фрейдом и другими. Сходным образом может произойти ретроградное смещение анальных катексисов к оральным функциям, и это действительно систематически имеет место у страдающих заиканием. Инфантильная генитальная организация в сравнении со взрослой сексуальностью имеет как общие особенности, так и различия. Сходство касается генитальной концентрации и объектных отношений. Вообще ребенок в фаллической стадии похож в сексуальном отношении на взрослого больше, чем принято считать.

В наших социальных условиях основным выражением инфантильной генитальности является мастурбация, хотя действия, напоминающие сексуальный акт, тоже встречаются. Теперь уместно сделать несколько общих замечаний о мастурбации.

Мастурбация, т. е. стимуляция собственных гениталий ради сексуального наслаждения, представляет в детстве нормальное явление; в современных культурных условиях она нормальна и в юности, и даже у взрослых как замещение при недоступности сексуальных объектов.

Мастурбация как таковая не приводит к неврозу. Это доказано клинически. Но безуспешная мастурбация, т. е. увеличивающая сексуальное напряжение и не способствующая его адекватной разрядке, способствует формированию актуально-невротических симптомов и комплексу кастрации. Поскольку гениталии у младенцев всего лишь первая среди равных эрогенная зона, аутоэротическая активность маленьких детей никоим образом не ограничивается генитальной мастурбацией. Они аутоэротически стимулируют все эрогенные зоны. Когда же взрослый или старший ребенок предаются преимущественно анальным, оральным, уретральным, мышечным и другим эквивалентам мастурбации, психоанализ систематически обнаруживает, что эти действия представляют собой регрессивное замещение генитальной мастурбации после ее вытеснения.

Существуют, конечно, и характерные различия между генитальностыо ребенка на фаллической стадии и полноценной генитальностью взрослого. Мальчикам этого возраста особенно свойственна мужская гордость, естественно ограниченная мыслями о своей недостаточной взрослости и меньшем размере пениса в сравнении с пенисом отца и других мужчин. Данный факт — тяжелый удар по нарциссизму. Дети в обиде на то, что они дети, и идея слишком маленького пениса может впоследствии выражать невротическое чувство неполноценности (комплекс кастрации), на самом деле обусловленное впечатлением от проигрыша отцу в эдиповом соперничестве. Мальчик в фаллической фазе идентифицируется со своим пенисом. Высокая нарциссическая оценка этого органа может объясняться тем, что именно в фаллический период пенис богат ощущениями и тенденция к активному проникновению отчетливо выступает на передний план. До этого времени активные фаллические побуждения сосуществуют с пассивным желанием чувствовать пенис обласканным.

Комплекс кастрации и страх кастрации

Кастрационную тревогу мальчика в фаллический период можно сравнить со страхом оказаться съеденным в оральный период и страхом покушения на содержимое тела в анальный период, она представляет кульминационный пункт воображаемых страхов о повреждении тела. В конечном анализе идея кастрации, возможно, основывается на следах древнего биологического рефлекса автотомии, менее глубоким, но более достоверным ее основанием служит архаическая идея возмездия: согрешивший орган должен понести наказание. Окружающие весьма благосклонны к подобным фантазиям детей о наказании. Многие взрослые, увидев, что мальчик мастурбирует, угрожают «отсечь это. Обычно угроза высказывается не вполне прямо, в шутку и всерьез предлагаются другие наказания, которые ребенок интерпретирует как угрозу кастрации. Даже обстоятельства, объективно не содержащие угрозы, мальчик из-за чувства вины может интерпретировать в известном смысле. Вид женских гениталий, например, убеждает его в существовании особ без пениса.

Иногда наблюдения такого рода придают серьезность бывшим угрозам, воспринятым легкомысленно. В других случаях собственно достижения фаллической стадии достаточно, чтобы активировались прежние угрозы, не произведшие сильного впечатления в прегенитальный период. Кастрационная тревога порождает у маленького мальчика множество идей, особая форма которых становится понятна при знании его анамнеза. Существует бесконечное количество вариантов комплекса кастрации, упомянем здесь лишь некоторые. Страх кастрации может сместиться в прооперированную область, например, после удаления гланд. Ребенок, наблюдавший обезглавливание курицы или впечатленный рассказами об обезглавливании, может заместить идею кастрации навязчивыми мыслями об обезглавливании. Сознательный и бессознательный страх слепоты или повреждения глаз, а также страх перед оцепенением указывают на конфликты вокруг скопофилии. Нередко сосание большого пальца свидетельствует о «локализации в нем страха.

Мальчики по-разному понимают природу опасности, угрожающей их пенису. Усматривает ли ребенок угрозу со стороны мужественного противника с проникающим остроконечным орудием или женственного противника с вбирающим орудием зависит от того, кого он считает более враждебным, отца или мать, и от специфичности его фантазий относительно сексуального акта. Индивиды с оральными фиксациями могут бояться, что их пенис будет откушен, и это выливается в смешение идей, состоящих из оральных и генитальных элементов.

Тот факт, что взрослые столь легко и страстно грозят кастрацией и шутят о ней, конечно, отражает их собственный комплекс кастрации. Запугивание других — отличный способ успокоить собственный страх. Таким путем комплекс кастрации передается из поколения в поколение. Неизвестно, каким образом изначально возник этот комплекс, но его история весьма длительна. Во многих примитивных и цивилизованных обществах старшее поколение налагает ограничения на сексуальную свободу младшего поколения.

Мальчик в этом возрасте, согласно Фрейду, обладает пенисом не в смысле половой детерминации и проводит дифференциацию не в понятиях мужского и женского, а в понятиях наличия пениса и кастрации. Силясь представить существ без пениса, мальчик полагает, что некогда эти существа обладали пенисом, но затем утратили его. Аналитики подтверждают такие данные, тем не менее задаваясь вопросом, не является ли подобный способ мышления результатом предшествующего вытеснения. Может быть, имеется более глубокая причина бояться женских гениталий, чем страх кастрации (оральные тревоги относительно зубастого влагалища как страх перед возмездием за орально-садистские побуждения), и поэтому происходит отрицание изначальности их существования.

Проблема комплекса кастрации у женщин

В конечном итоге кастрационная тревога вынуждает мальчиков подавить эдипов комплекс. Кастрационная тревога девочек, по-видимому, не представляет собой динамическую силу. Идея об утраченном органе не ограничивает инстинкт в такой степени, как представление о риске утраты органа при инстинктивной активности. Правда, многие женщины, разочаровавшись, строят фантазии об обладании пенисом. Но беспокойство за надуманный орган не имеет того динамического эффекта, как тревога о реальном органе.

Проблема кастрационной тревоги женщин довольно сложна. Во-первых, можно утверждать, что женщины не преодолевают эдипов комплекс в той мере и столь же решительно, как мужчины. Они нередко всю жизнь сохраняют привязанность к отцу или отцовским фигурам и неким образом выдают отношение своего любовного объекта к отцу. Во-вторых, психоанализ показывает, что застарелые страхи (в первую очередь страх утраты любви) у женщин сильнее, чем у мужчин, и во многом играют роль, схожую с кастрационной тревогой мужчин. В-третьих, страх, что обнаружится кастри-рованность, мыслимая как последствие запрещенной активности, часто ограничивает сексуальные проявления девочек. Нередко возникают мысли о разрушении собственного тела и утрате способности вынашивать детей или, по крайней мере, иметь здоровых детей, встречаются и другие тревожные оггасения относительно раскрытия позора. В-четвертых, страх кастрации замещается тревожным предвидением карающего повреждения гениталий. Анимистические интерпретации детерминируют фантастические генитальные тревоги точно так же, как и нереальные прегенитальные тревоги. Девочки часто не знают о наличии у них влагалища, этим и объясняется надуманный страх, что желание проникнуться отцовским органом приведет к телесным повреждениям.

Вопреки всему сказанному, психоанализ некоторых женщин все-таки выявляет бессознательный страх перед предстоящим отсечением органа в наказание за сексуальный опыт. Женщина с сильно выраженной тревогой такого рода в детстве претерпела операции на большом пальце руки. Реальная угроза ампутации затем сместилась к придуманному пенису.

Предшественники психоанализа (например, Ведекинд), а позднее Фромм, подчеркивали, что половые различия в преобладающих тревогах отчасти обусловлены физиологическими различиями в сексуальном опыте. Мужчине для осуществления полового акта необходима эрекция, женщина не нуждается в подобном изменении тела (она способна выполнять половой акт даже без наслаждения), но зависима от мужской эрекции. Таким образом, мужской страх — это страх перед импотенцией или неудачей, женский страх — это страх остаться в одиночестве или лишиться любви.

Пожалуйста, скопируйте приведенный ниже код и вставьте его на свою страницу - как HTML.

Вы можете поделиться своими знаниями, улучшив их ( как? ) Согласно рекомендациям соответствующих проектов .

Комплекс кастрации, возникающий в результате кастрационной тревоги, является у Фрейда определяющим элементом теории Эдипова комплекса . Он организатор различия полов .

Психоаналитическая теория будет развиваться на основе комплекса кастрации после Фрейда. Жак Лакан , в частности, теоретизирует символическую кастрацию как тип недостатка субъекта.

Резюме

Открытие комплекса кастрации

Половая разница

Развитие теории

Чтобы улучшить его, добавьте проверяемые ссылки [ как это сделать? ] или шаблон > для отрывков, требующих источника.

Артикуляция комплекса кастрации с истерией , навязчивым неврозом и фобией дополняется пониманием фетишизма и гомосексуализма .

Эволюция теории по Фрейду

Кастрация в работах Лакана является центральным элементом Эдипова комплекса, как он его формулирует: для ребенка именно лишение его слитных отношений с матерью заставляет его уйти от воображаемых отношений (он с удовольствием воображает себя частью своего мать) к символическому отношению (он вербализирует отсутствие матери, свое отношение к ней и свое отношение к миру). То, чего лишается ребенок , Лакан называет объектом а , это воображаемый объект.

Эта кастрация - травма: она принимается невротиком , но, будучи травматичной, подавляется (и это первое подавление); это действенно, но извращенец отвергает его ; а психотик этого не знал (существует отказ от права выкупа ), поэтому он остается в воображаемом восприятии мира с нестабильной символизацией.

В статье “Торможение, симптом, тревога” Фрейд описывает три основные формы страха, появляющиеся естественным образом в процессе развития ребенка и его воспитания. В предыдущих статьях были описаны его первые две формы: страх потери объекта любви (матери) и страх потери любви объекта (любви матери).

Третьим страхом, появляющимся в процессе развития ребенка, Фрейд называет страх кастрации.

Страх кастрации

По мнению Фрейда, страх кастрации не обязательно связан с соответствующими угрозами со стороны родителей, а генетически запрограммирован. Фрейд считал, что в психике любого человека существуют, так называемые, прафантазии, передающиеся из поколение в поколение филогенетически, возникшие в доисторические времена, когда кастрация в качестве наказания была обычным делом.

По мнению Фрейда, страх кастрации является для мальчика основным мотивом, чтобы отказаться от притязаний на мать, в результате чего разрушается Эдипов комплекс и происходит дальнейшее развитие ребенка (подробнее см. Эдипов комплекс у мальчиков).

У девочки, по мнению Фрейда, совсем другая история. В связи с тем, что у нее нет пениса, она не может бояться кастрации. Поэтому развитие девочки идет исключительно за счет воспитания, которое заключается в угрозе лишиться любви со стороны родителя или в награде в виде любви за хорошее поведение (подробнее см. Эдипов комплекс у девочек). Страх лишиться любви для мальчика, по мнению Фрейда, имеет второстепенное значение в его развитии.

Таким образом получается, по Фрейду, что страх наказания для мальчика – это, прежде всего, страх кастрации, который существует в бессознательном мальчика априори.

Для девочки, получается, что страх наказания – это страх лишиться любви родителя.

Страх наказания

Развитие ребенка не может быть обусловлено исключительно страхами. Напротив, ребенок переходит с одного этапа развития на другой в результате преодоления страха, характерного для данного этапа развития.

Ребенок, появляясь на свет, переживает травму рождения. Вскоре он получает опыт обладания матерью – первого объекта любви. Страх возвращения в безобъектное состояние травмы рождения порождает страх потери объекта любви.

Приблизительно к трем годам, благодаря постоянному присутствию матери или лица ее замещающего, ребенок, убедившись, что любимый человек всегда находится поблизости, преодолевает страх потери объекта любви. Но теперь он боится потерять любовь матери или других близких ему людей, когда они выражают недовольство в отношении его поведения.

Если ребенок в процессе своего развития не травмируется чрезмерно страхом потери любви, то он больше не боится потерять любовь родителя. Только в этом случае можно говорить о страхе наказания. То есть когда ребенок не сомневается в любви наказывающего родителя, и не боится ее потерять, а боится только самого наказания.

Таким образом, страх наказания отличается от страха потери любви.

В наиболее благоприятном варианте развития ребенка, преодоление страха потери любви может совпасть с преодолением страха потери объекта любви в три года.

Послушных детей не приходится наказывать – достаточно им сделать строгое замечание. Нет необходимости в наказаниях, потому что они бояться потерять любовь. А непослушных детей приходится наказывать, потому что они уверены в любви своих родителей, и не боятся ее потерять.

Чувство вины

Страх потери объекта любви – это страх возвращения в первоначальное безобъектное состояние травмы рождения. Такой страх вызывает тяжелую депрессию, и даже психоз (сумасшествие).

Страх потери любви вызывает закономерный вывод, что ты недостоин любви, потому что ты плохой. Поэтому потеря любви вызывает чувство стыда.

Страх наказания вызывает чувство вины. В этом случае, в результате проступка, ребенок, который не боится потерять любовь – не чувствует себя плохим, а только виновным в содеянном.

Конечно, формирование чувства вины невозможно без угроз наказаний, к которым даже иногда приходится прибегать (без излишней жесткости). Психически здоровый ребенок – непослушный ребенок. Но для нормального развития ребенка одной безусловной любви недостаточно – это приведет к избалованности, вседозволенности и, как следствие, слабости Эго.

Формирование здорового чувство вины является необходимым условием формирования зрелой личности, интегрированной в социум, и зрелого Супер-Эго, интегрированного в личность.

Зрелое Супер-Эго

В предыдущих статьях был описан процесс формирования раннего Супер-Эго. Такое Супер-Эго формируется в результате страха потери объекта любви или страха потери любви объекта. Это самые страшные страхи для ребенка. Поэтому в неблагоприятных случаях раннее Супер-Эго может носить архаичный и садистичный характер.

В разделе Супер-Эго я описал, в общих чертах, процесс его формирования и значение для человека. Зрелое Супер-Эго является наследником раннего Супер-Эго – но это не просто расширение предписаний, норм и правил, полученных до трех лет предписаниями следующего периода. Если у ребенка существует внутренняя уверенность, что он никогда не потеряет свои объекты любви (пусть это и нереалистично) и никогда не лишится их любви, он начинает следовать предписаниям, воспринятым от объектов любви, не на страх, а на совесть. Мотивом для соблюдения запретов, норм и правил теперь является не страх, а любовь.

В этом случае психоаналитики говорят, что Супер-Эго интегрировано в личность. Так формируются индивидуальные ценности ребенка, которые являются продолжением ценностей его родителей. Это очень длительный и неравномерный процесс, который сопряжен с бунтами и протестами (криз трех лет и подростковый кризис). В благоприятном случае процесс формирования зрелого Супер-Эго завершается к концу подросткового возраста, к 25 годам.

Интегрированные ценности Супер-Эго не вызывают ни интерпсихических конфликтов (бунта против носителей этих ценностей – родителей, воспитателей, учителей, руководителей, государства), ни интрапсихических (внутренних) конфликтов, и обогащаются личными ценностями индивидуума, полученными в процессе собственного развития. В этом смысле конформность является признаком психического здоровья и душевного благополучия. Так формируется мораль, не требующая надзора уголовного преследования (внешнего Супер-Эго).

В неблагоприятном случае интеграция Супер-Эго не происходит никогда.

Невротический конфликт

В статье Принцип удовольствия и избегания неудовольствия я описал суть структурной модели психики человека по Фрейду: Ид является постоянным источником желаний, большая часть которых является запретными, противоречащими идейным содержаниям Супер-Эго. И Эго оказывается между молотом и наковальней: снизу напор желаний со стороны Ид, а сверху – давление запретов со стороны Супер-Эго. Это и называется в психоанализе внутрипсихическим конфликтом, который в свою очередь и порождает невроз.

Если ребенок не может преодолеть страх потери любви – его Супер-Эго продолжает носить архаичный характер. Архаичное Супер-Эго подобно садистичныму монстру, живущему внутри; оно оказывается чуждым Эго, потому что его ценности получены не в результате любви, а только в результате страха (идентификации с агрессором). Символом такого архаичного Супер-Эго является ветхозаветный Бог Иегова, жестокий и бескомпромиссный всемогущий высший арбитр.

Конструктивный компромисс между Ид и архаичным Супер-Эго невозможен, поэтому компромиссом такого противостояния становится невроз – когда Эго оказывается зажато между Ид и Супер-Эго (читайте Супер-Эго и невроз).

Таким образом, невротический конфликт всегда связан с непреодоленными страхами раннего возраста, которые в психоанализе называют доэдиповыми конфликтами.

Невротическая конформность – это проявление послушания не из любви, а из страха. За таким послушанием стоит подавленная злость и депрессия.

Считается, что в результате чрезмерно строгих наказаний родителями, ребенок приобретает сильное чувство вины. Но если родители жестоки, мне видится сомнительным, чтобы ребенок таких родителей смог оказаться способным преодолеть страх потери любви, потому что этой любви мало или нет вовсе. По моему мнению, в этом случае стыд путают с чувством вины.

В заключение хотелось бы сказать пару слов об авторитарности и авторитетности родителей. Авторитарность связана с подавлением личности ребенка, о чем было подробно написано в статье Агрессия и аутоагрессия. А авторитетность основана на идеализации родителя ребенком, взаимном уважении и любви. (См. подробнее Авторитарность и авторитетность.)

Мазохизм

Моральный мазохизм психологи связывают с получением удовольствия от страданий. Конечно же, невозможно получать удовольствие от душевной боли – это противоречит природе человека.

Мазохизм рождается из любви ребенка к родителю, который неспособен любить своего ребенка. Постоянное отвержение таким родителем своего ребенка фиксирует его на страхе потери любви или даже на страхе потери объекта любви. Ребенок, отвергаемый родителем, испытывает ужас возврата к безобъектному состоянию травмы рождения. Поэтому наказание он воспринимает как проявление любви – только бы не быть покинутым.

Такой сильный страх покинутости формируется не обязательно в результате психической травмы, когда ребенка оставляют с малознакомым ему родственником или госпитализируют, разлучая с матерью. Такой страх возникает в результате хронического дефицита внимания и любви со стороны матери, и когда нет никого рядом с ребенком, кто мог бы взять на себя обязанности матери.

Жесткое обращение с ребенком тоже приводит к мазохизму, но, опять же, не потому, что ребенок получает от этого удовольствие, а потому что страдания ему доставляет человек, которого он любит.

Во взрослом возрасте мазохистическая личность часто находит себе нового мучителя в лице партнера или начальника – это оказывается возможным, потому что унизительное отношение к себе воспринимается естественным, привычным (но это не значит, что желанным). Мазохистическая личность имеет высокую толерантность к душевной боли, приобретенную в детстве, а низкая самооценка не позволяет отстаивать свои права. Мотивом для сохранения таких патологических отношений для мазохистической личности является не получение удовольствия от страданий – а избегание страха быть покинутым и депрессии, связанной с потерей объекта любви. Именно поэтому мазохисты часто находят себе в партнеры самых никчемных и злых людей, которые никому не нужны, кроме них, а значит, их никто не отнимет у них. Все делается для того, чтобы получить "гарантию" не быть покинутым.

Считается, что мазохизм идет рука об руку с садизмом, что любой мазохист также должен проявлять и садизм в адрес партнера, получая удовольствие от его страданий. Мне здесь видится путаница в понятиях. Моральный мазохист, испытывающий унижение или физическое насилие со стороны партнера, конечно же, испытывает реактивную злость в его адрес (хотя и не чувствует ее, потому что тут же подавляет из страха). Злость аккумулируется в бессознательном, и может возвращаться в адрес обидчика в видоизмененной, часто, изощренной форме, что и принимают за садизм. Но чаще всего эта злость изолируется, в результате чего развивается невроз, или депрессия, или формируется хроническое психосоматическое заболевание.

Этой статьей я завершаю описание основных причин возникновения депрессии. Читайте далее статью, подводящую итог этого цикла.

Читайте также: