Кастельс культура реальной виртуальности кратко
Обновлено: 05.07.2024
В данной статье исследуются как инструментальные аспекты создания виртуальной реальности, так и социокультурные аспекты ее воздействия на общество и человека, связанные со становлением постчеловечества. Предпринята попытка сравнительного анализа различных дефиниций виртуальной реальности, определения ее онтологического статуса, рассмотрения различных подходов к ней. Результатом этого анализа стала актуализация проблемы границы виртуального и реального, что явилось контекстуальным полем исследования проблемы воздействия виртуальной реальности на человечество, сопряженной с грядущим постчеловеческим миром. Итогом статьи является признание положений о вторичности виртуальной реальности по отношению к породившей ее реальности, о ее творческом потенциале как ресурсах развития человека и общества. Теоретический вывод статьи состоит в последовательном проведении мысли о том, что проблемы виртуальной реальности – это проблемы, репрезентирующие междисциплинарный характер современной технонауки.
3. Захаров А.С. Естественное и искусственное: противостояние продолжается…/ А.С.Захаров, Т.Л. Михайлова // Международный студенческий научный вестник. 2016. № 3-4. – С. 577-581
4. Кастельс, М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / М. Кастельс. – М, 2000. – 608 с.
5. Корсунцев И.Г. Проблемы виртуального в философии /И.Г Корсунцев // Труды лаборатории виртуалистики. Вып. 3. Виртуальные реальности и современный мир. – М., 1997. – С. 33-49.
6. Крокер А. Политическая экономия виртуальной реальности / А. Крокер, М. Вайнштейн // Виртуальная реальность и современный мир. Вып. 3. – М, 1997.
7. Михайлова Т.Л. Вещь как текст: безмолвие вещи VS забвение мира /Т.Л. Михайлова // Антропологическая аналитика: сборник научных трудов Нижегород. гос. техн. ун-т им. Р.Е. Алексеева. – Нижний Новгород, 2015. – С. 86-94.
9. Носов Н.А. Психологические виртуальные реальности / Н.А. Носов. – М.: Институт человека РАН, 1994.– 195 с.
10. Сивиринов Б.С. Социальная квазиреальность или виртуальная реальность / Б.С. Сивиринов // Социологические исследования. 2003. №1. – С. 39-44.
Актуальность темы определяется ее воздействием на различные сферы жизнедеятельности, что инициирует интерес к изучению виртуальной реальности. Взаимодействие людей в современном мире все чаще носит виртуальный характер преимущественно за счет развития средств массовой коммуникации, их внедрения в повседневность. Виртуальная реальность приобретает глобальный характер, что происходит вследствие развития и распространения сети Интернет, возникновения новых более совершенных методов симуляции, более мощных машин, способных обеспечить стабильную работу этих методов, а также массовое создание, изготовление и удешевление себестоимости в результате общественной доступности оборудования, необходимого для взаимодействия с условной реальностью.
Здесь же проанализируем виртуальную реальность в творчестве и искусстве, в том числе коснемся виртуальной психологии творчества. Отличие виртуального подхода от классического состоит в том, что виртуальная психология творчества изучает творческие качества, проявляющиеся точечно, в определенные моменты, не являющиеся постоянными для человека. В виртуальной реальности человек получает возможность не только моделировать различные ситуации или сценарии будущего и прошлого, но и создать новую реальность, концептуально новейшие типы искусства, совершенно не возможные ранее виды деятельности. Иначе говоря, формировать образ не только объектов, имеющих материальное воплощение, но и тех, которые не могут материализоваться. Взгляды относительно творчества в ключе виртуального подхода дают возможность, во-первых, научного экспериментального исследования творческих состояний, во-вторых, исследовать методы обучения творчеству, и, в-третьих, сопряжения научно-психологических, художественных методов с компьютерными средствами, так как методология компьютерных виртуальных реальностей базируется на той же основе, что и методология психологических виртуальных реальностей [9].
Дополняя взгляды М. Кастельса, отметим, что с появлением и развитием виртуальной реальности укрепляются и социальные связи между людьми. Многие считают, что это не так, полагая, что в последнее время с развитием интернета люди стали меньше общаться, редко встречаясь друг с другом. Отчасти это верно, но лишь отчасти. Действительно, люди стали видеть друг друга реже, но общаться стали гораздо больше: с развитием коммуникационных систем электронное общение стало вытеснять общение с живым собеседником, в основном благодаря отсутствию личного контакта. Но возможность общаться на расстоянии друг от друга, – становится повседневностью. При формировании виртуальной реальности с позиции коммуникации, мы можем не только наблюдать изображение собеседника, но и полноценно взаимодействовать с ним. Виртуальная реальность постепенно вступает в повседневную жизнь не только в области мультимедиа и коммуникации, но и в большинстве сфер. Формируется множество виртуальных сообществ, изменяющих нашу культуру, адаптируя ее под современную цифровую жизнь общества, интегрируя виртуальность с реальностью.
Виртуальная реальность не обошла стороной науку и образование: предложение внедрения этого нововведения принадлежит учебному сообществу Utica Community Schools District. Основная его цель – знакомство с виртуальной реальностью учащихся начальных школ. Эти технологии помогают детям работать над различными задачами: исследовать устройство человеческого организма или воплощать виртуально сложные схемы строительства современных небоскребов. Это способствует раскрытию новых горизонтов: углубленному изучению устройства вселенной или искусства. Внедрение виртуальных технологий теперь не требует специальных лабораторий, предоставляя условия для безграничных экспериментов. Без технологий виртуальной реальности не обходятся и современные тренажеры – центры высококлассной подготовки и обучения. Тренажеры возникли в ответ на потребность массовой подготовки кадров для работы на однотипном оборудовании или с аналогичными рабочими принципами. Только в последней четверти прошлого столетия произошла компьютеризация мирового сообщества, с появлением сложнейшей техники, использование которой сопряжено с риском для жизни. Тогда и возникла массовая индустрия – тренажерные и симуляционные технологии, считающиеся технологиями виртуальной реальности. В любом тренажере есть механическая часть, имитирующая управление имитируемым объектом, передающая вибрации, и компьютерная, обеспечивающая иллюзию управления посредством координации действий с визуальными и звуковыми эффектами. Компьютерная часть подразделяется на: а) систему визуализации, так называемую сцену из окна (Out of the window scene); б) контрольно-управляющую часть (host computing system). Есть разные виды тренажеров: авиационные, тренажеры для авиадиспетчеров, водителей локомотивов. Технологии виртуальной реальности проникли и в музеи. Демонстрация виртуальных монументов, исторические реконструкции, интерактивные экспонаты, воссоздание уже утерянных объектов и предметов – предоставляет возможность переступить на качественно новый уровень сохранения и передачи культурного наследия. В обществе ведется работа по созданию виртуального культурного наследия с использованием технологии виртуальной реальности, в перспективе предоставляющая возможность разместить памятники в одном виртуальном центре. Так уже есть виртуальный Рим или виртуальный Карфаген.
114 Barthes (1978), Baudrillard (1972).
115 Oxford Dictionary of Current English (1992).
6. Пространство потоков
6.1 Введение
Пространство и время есть фундаментальные материальные измерения человеческой жизни. Физики раскрыли сложность этих понятий, скрытую за их обманчивой интуитивной простотой. Даже школьники знают, что пространство и время относительны. Атеория суперструн (superstring theory), последняя мода в физике, выдвигает гипотезу гиперпространства, насчитывающего десять измерений, включая время 1 . Разумеется, обсуждению этих проблем нет места в моем анализе, посвященном строго социальному значению пространства и времени. Но мое упоминание о сложности выходит за рамки риторического педантизма. Оно приглашает нас рассмотреть социальные формы времени и пространства, которые несводимы к нашим сегодняшним представлениям, основанным на социотехнических структурах, вытесняемых нынешним историческим опытом.
Поскольку время и пространство переплетены между собой и в природе, и в обществе, такими они останутся и в моем анализе, хотя ради ясности я последовательно сосредоточу свое внимание в этой главе на пространстве, а потом, в следующей - на времени. Порядок этой последовательности не произволен: в отличие от большинства классических социальных теорий, где допускается доминирование времени над пространством, я предлагаю гипотезу, гласящую, что в сетевом обществе пространство организует время. Это утверждение, как я надеюсь, предстанет более осмысленным в конце интеллектуального путешествия, которое я предлагаю читателю в следующих двух главах.
И пространство, и время трансформируются под совместным влиянием информационно-технологической парадигмы и социальных форм и процессов, вызванных, как показано в этой книге, текущим процессом исторических изменений. Однако действительная направленность такой трансформации резко отличается от основанных на здравом смысле экстраполяции технологического детерминизма. Например, кажется очевидным, что передовые телекоммуникационные технологии позволят размещать офисы повсюду, что штаб-квартиры корпораций получают возможность покинуть дорогостоящие, перегруженные и неприятные центральные деловые районы ради построенных по особому заказу резиденций в прекрасных местах, разбросанных по всему миру. Однако эмпирический анализ влияния коммуникаций на манхэттенский бизнес, проведенный Митчеллом Моссом в 1980-х годах, показал, что новые передовые коммуникационные средства оказались по причинам, которые я назову ниже, в числе факторов, замедляющих уход корпораций из Нью-Йорка. Или, если воспользоваться другим примером из социальной области, возможность поддерживать электронную коммуникацию из дома должна была, как предполагалось, привести к падению плотности городской застройки и уменьшить пространственно локализованные социальные взаимодействия. Однако первая широко распространенная компьютерная система коммуникаций, французская система Minitel, описанная в предыдущей главе, зародилась в 1980-х годах в плотно заселенной городской среде, где жизненная энергия и взаимодействие на уровне личных контактов не были подорваны новым средством общения. И в самом деле, французские студенты использовали Minitel, чтобы успешно организовать уличные демонстрации против правительства. Если мы не будем включать в рассмотрение старую традиционную привычку профессионалов работать дома или организовывать свою деятельность в гибком времени и пространстве, когда у них есть для этого досуг, то окажется, что в начале 1990-х годов телекомьютинг (telecommuting), т. е. работа дома on-line вместо поездок на работу, практиковалась только очень небольшой долей рабочей силы в Соединенных Штатах (от 1 до 2% в любой данный день), Европе или Японии 2 . В то время как работа на дому с неполным рабочим днем, по-видимому, действительно возникает как один из способов профессиональной деятельности в будущем, она распространяется благодаря развитию сетевых предприятий и гибких рабочих процессов, проанализированному в предыдущих главах, а не как прямое следствие появления технологии. Теоретические и практические следствия таких уточнений имеют решающее значение. Именно сложностью взаимодействий между технологией, обществом и пространством я и займусь на следующих страницах.
Чтобы продвинуться в этом направлении, я исследую эмпирические данные, касающиеся трансформации моделей размещения определяющих видов экономической деятельности при новой технологической системе как в развитых услугах (advanced services), так и в обрабатывающей промышленности. После этого я попытаюсь оценить скудные свидетельства, касающиеся взаимодействия между появлением "электронного дома" и эволюцией города, и покажу в подробностях и в различных контекстах недавнюю эволюцию городских форм. Затем я обобщу наблюдаемые тенденции в новой пространственной логике, которую я назвал пространством потоков. Я противопоставлю такой логике исторически укорененную пространственную организацию нашего общего опыта: пространство мест. И я расскажу о том, как в идущих сейчас спорах об архитектуре и городском планировании отражается данная диалектическая противоположность пространства потоков и пространства мест. Цель этого интеллектуального путешествия - обрисовать профиль нового пространственного процесса, пространства потоков, которое становится господствующим пространственным проявлением власти и функции необходимости в нашем обществе. Несмотря на все мои попытки подкрепить новую пространственную логику эмпирическими данными, я боюсь, что в конце главы неизбежно придется поставить читателя лицом к лицу с некоторыми фундаментальными основами социальной теории пространства в качестве подхода к исследованию текущей трансформации материальной основы нашего опыта. Однако моя способность передать довольно абстрактное теоретическое выражение новых форм и процессов будет, я надеюсь, подкреплена кратким обзором доступных свидетельств, касающихся пространственного структурирования доминирующих экономических функций и социальной практики в последнее время 3 .
2 Превосходный обзор взаимодействия между телекоммуникациями и пространственными процессами см. в Graham and Marvin (1996). Данные о влиянии телекоммуникаций на деловые районы см. Moss (1987,1991,1992:147-58). Резюме данных о работниках телекоммуникаций и телекоммуникации в развитых обществах см. Qvortrup (1992) и Korte et al. (1988).
Философия: Учебник для вузов
Под общ. ред. В. В. Миронова
250-летию основания Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова
В. В. Миронов – введение; раздел IV, главы 1, 2;
В. В. Васильев – раздел I, главы 4, 5;
П. П. Гайденко – раздел I, главы 1—3; раздел II, глава 2;
A. Ф. Зотов – раздел II, главы 3—5;
B. И. Кураев – введение; раздел VIII, глава 3; вместо заключения;
В. А. Лекторский – раздел V, глава 1;
М. А. Маслин – раздел III, главы 1—4;
К. X. Момджян – раздел VII, глава 1;
A. Г. Мысливченко – раздел III, глава 5; раздел VI;
B. С. Нерсесянц – раздел VIII, глава 2;
Е. Л. Петренко – раздел I, глава 6;
A. А. Попов – раздел III, глава 3;
Д. А. Силичев – раздел II, главы 1, 6, 7; раздел VII, главы 3, 4;
Ю. Н. Солодухин – раздел VIII, глава 1;
B. С. Стёпин – раздел V, глава 2;
В. С. Швырев – раздел IV, глава 3;
В. Н. Шевченко – раздел VII, глава 2.
Нашему издательству скоро исполняется десять лет. Все эти годы мы считаем одной из главных своих задач, имеющих большое общественное значение, выпуск учебников и учебных пособий для высших учебных заведений по различным отраслям гуманитарного знания: праву, политологии, экономике, социологии, истории. В общей сложности вышло в свет около 200 учебников и учебных пособий. И тем не менее, данная книга для нас особенная: это первый учебник по философии, выпущенный нашим издательством.
Предлагаемая книга отличается по ряду моментов от других аналогичных изданий. Авторы учебника исходят из того, что в отличие от большинства других гуманитарных наук философия возникла, живет, развивается как совокупность взглядов, концепций, систем, учений, подчас существенно отличающихся друг от друга. Философии как жесткой системы идей и принципов, единственно верной на все времена, не было и никогда не будет. Единство философии как науки и как учебной дисциплины – в единстве вопросов, проблем, которыми она занимается, которые решает на протяжении более чем двух тысячелетий. Но сама трактовка этих вопросов многообразна, меняется с каждой исторической эпохой, с появлением выдающихся мыслителей. В этом смысле философия по самой своей сути имеет плюралистический характер. Вот почему большое внимание в учебнике уделено подробному изложению истории философской мысли, в том числе истории философии в России, включая советский период.
Главный упор сделан на показ современных интерпретаций фундаментальных вопросов философии: сущностных свойств бытия и сознания, человека и его места в мире, форм жизнедеятельности людей, знания и познания и т. д. Важно, что авторы, с одной стороны, стремятся опереться на новейшие достижения естественных и общественных наук, а с другой – показать роль философии как мировоззренческого и методологического ориентира. Это выражается, в частности, в том, что учебник содержит специальный раздел, посвященный генезису и структуре научного познания.
Несомненное достоинство учебника – анализ философских проблем, выдвигаемых современным этапом технологического, экономического, социального, духовного прогресса. Эти проблемы отражены в разделах, посвященных вопросам культуры, цивилизации, постиндустриальному обществу, взаимодействию философии с идеологией, религией, правом.
Приятно отметить, что на приглашение принять участие в написании учебника откликнулись ведущие российские ученые, преподаватели крупнейших российских вузов. Кратко представим их.
Васильев Вадим Валерьевич – доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой истории зарубежной философии философского факультета МГУ.
Гайденко Пиама Павловна – доктор философских наук, профессор, заведующая сектором Института философии РАН; член-корреспондент РАН.
Зотов Анатолий Федорович – доктор философских наук, профессор кафедры истории зарубежной философии философского факультета МГУ.
Кураев Вячеслав Иванович – кандидат философских наук, доцент, ведущий научный сотрудник Института философии РАН.
Маслин Михаил Александрович – доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой истории русской философии философского факультета МГУ.
Миронов Владимир Васильевич – доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой онтологии и гносеологии философского факультета МГУ, декан философского факультета МГУ; проректор МГУ.
Момджян Карен Хачикович – доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой социальной философии философского факультета МГУ.
Мысливченко Александр Григорьевич – доктор философских наук, профессор, консультант Института философии РАН.
Нерсесянц Владик Сумбатович – доктор юридических наук, профессор, руководитель Центра теории и истории права и государства Института государства и права РАН; академик РАН.
Петренко Елена Леонидовна – доктор философских наук, профессор кафедры философии Российской академии государственной службы при Президенте РФ.
Попов Андрей Алексеевич – кандидат философских наук, старший преподаватель кафедры истории русской философии философского факультета МГУ.
Силичев Дмитрий Александрович – доктор философских наук, профессор кафедры социально-политических наук Финансовой академии при Правительстве РФ.
Солодухин Юрий Николаевич – кандидат философских наук, действительный государственный советник Российской Федерации I класса.
Стёпин Вячеслав Семенович – доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой философской антропологии философского факультета МГУ; директор Института философии РАН; академик РАН.
Швырев Владимир Сергеевич – доктор философских наук, профессор, главный научный сотрудник Института философии РАН.
Шевченко Владимир Николаевич – доктор философских наук, профессор кафедры философии Российской академии государственной службы при Президенте РФ; заведующий сектором Института философии РАН.
Уверен, что этот учебник поможет читателю составить достаточно целостное представление о предмете науки, возникновение которой ознаменовало возникновение самой цивилизации, и о том, что философия дает современному человеку и обществу.
Введение: что такое философия?
1. Эволюция представлений о предмете философии.
2. Основное содержание и функции философии.
3. Структура философии.
Часть первая. История философии.
Раздел I. История западной философии.
Глава 1. Античная философия.
1. Генезис философии в Древней Греции.
2. Космологизм и онтологизм ранней греческой философии.
3. Своеобразие античной диалектики. Апории Зенона.
4. Материалистическая и идеалистическая трактовка бытия.
6. Сократ: поиски достоверного знания.
7. Человек, общество и государство у Платона.
8. Аристотель: развитие учения о человеке, душе и разуме.
9. Этические учения стоиков и Эпикура.
Глава 2. Средневековая философия.
1. Средневековая философия как синтез христианского учения и античной философии.
2. Фома Аквинский – систематизатор средневековой схоластики. Номиналистическая критика томизма.
Текст: Игорь Лядский, ученый, писатель, журналист
В социальных сетях зачастую создается виртуальный образ человека, не всегда соответствующий реальному. Хорошо это или плохо? Вопрос спорный, поскольку зависит от многих факторов. В первую очередь следует ответить на три вопроса: кто, зачем и как использует социальные сети? Здесь можно провести параллель с обычным калькулятором. Для взрослого человека этот инструмент – безусловное благо, позволяющее оптимизировать рабочие процессы. Для школьника, особенно ученика младших классов, – зло, которое не дает полноценно развиваться логическому мышлению. Аналогично и онлайн-реальность в одних случаях может оказаться полезной, а в других – навредить.
Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо проанализировать понятие личности человека. Согласно теории психоанализа Зигмунда Фрейда, личность человека и его психика формируются на основании взаимодействия трех компонентов:
● ОНО (Id) – природные инстинкты
● Я (Ego) – сознание, самоидентификация.
● СУПЕР-Я (Super-Ego) – социальные нормы и ценности.
Любой профессиональный маркетолог скажет, что реклама оказывает самое эффективное воздействие именно на рептильный мозг человека, отвечающий за быстрое принятие решений. А есть ли что-нибудь более важное в современную информационную эпоху, чем умение быстро ориентироваться в бесконечном потоке информации, а также воздействовать на эмоциональный интеллект?
Второе негативное последствие виртуальных сетей – биполярные расстройства (БАР), которые они могут провоцировать или усиливать. БАР были открыты французскими учеными Жан-Пьером Фальре и Жюлем Байярже еще в середине XIX века. Это явление характеризуется маниакально-депрессивными состояниями. Во многом распространение БАР в современном обществе вызвано тем, что виртуальное пространство не помогает устранить реальные проблемы человека, а, напротив, только усугубляет их новыми поводами для стресса. Допустим, молодая девушка, страдающая от дефицита внимания офлайн, с завистью наблюдает успехи своих более эффектных знакомых.
Разочаровавшись в реальной жизни, она с головой погружается в социальные сети в надежде найти там желаемое признание, но число лайков критически мало, а новые подписчики не спешат уделять ей свое внимание. Так, на дефицит внимания накладывается стресс, только усиливая депрессию.
Но не все так грустно. Возможно, вы уже успели нарисовать в своей голове пуританский образ автора, объявившего войну современным технологиям. Поверьте, это не так. Я сам активный пользователь социальных сетей Facebook и Instagram. Я вовсе не призываю к отказу от этого несомненного достояния человечества. Просто, по аналогии с калькулятором, необходимо научиться рационально их использовать, а также контролировать пребывание в виртуальном мире своих детей. Социальные сети значительно расширяют возможности для культурного обмена и саморазвития, позволяют удаленно работать и связываться по всему миру с кем угодно, расширяя свои профессиональные навыки. В этом бесспорное преимущество социальных сетей. Главное, быть честным и четко осознавать, где заканчивается виртуальный мир и начинается реальный.
Читайте также: