Кант мысли об истинной оценке живых сил кратко

Обновлено: 04.07.2024

Родился Иммануил 295 лет назад (о, через 5 лет вот уж погуляем!) в 1724 году в небогатой семье ремесленника-седельщика, с самого детства отличался слабым здоровьем. В 16 лет поступил в Кёнигсбергский университет, в котором тогда было 4 факультета — теологический, юридический, медицинский и философский. Кстати, на каком факультете учился Кант, до сих пор неизвестно — сведений не сохранилось.

Чтобы прокормить семью после смерти отца, он на несколько лет становится домашним учителем в Юдшене (ныне Веселовка). Именно в это время, в 1747—1755 годы, он разработал и опубликовал свою космогоническую гипотезу происхождения Солнечной системы из первоначальной туманности. Кстати, Юдшен — единственное место, куда Кант выезжал из Кёнигсберга. Но поскольку замок Инстербург находится всего в 15 км отсюда, то есть легенды, что Кант бывал и там.

В 31 год, в 1755 году Кант защищает диссертацию и получает докторскую степень, что даёт ему право преподавать в университете. Для него наступил сорокалетний период преподавательской деятельности. Во время Семилетней войны с 1758 по 1762 год Кёнигсберг находился под юрисдикцией российского правительства, Кант был российским гражданином!

что я могу знать? (метафизика);

что я должен делать? (мораль);

на что я смею надеяться? (религия);

наконец, за этим должна была последовать четвёртая задача — что такое человек? (антропология, лекции по которой я читаю в течение более чем двадцати лет).

Будучи слаб здоровьем, Кант подчинил свою жизнь жёсткому режиму, что позволило ему пережить всех своих друзей. Его точность следования распорядку стала притчей во языцех даже среди пунктуальных немцев и вызвала к жизни немало поговорок и анекдотов.

Кант никогда не был женат. Есть анекдот, что он опоздал единственный раз в жизни, на собственную свадьбу.

Невеста обиделась, свадьба расстроилась, но после этого о пунктуальности Канта стали слагать легенды. Кенигсбержцы, жившие на острове Кнайпхоф, сверяли часы по профессору, идущему на лекции в университет.

Именно таким, спешащим нести свет знаний, он изображен на небольшой статуэтке в витрине музея.

Более известный памятник с очень драматичной историей ( это я даже не имею в виду последние инциденты с обливанием его краской ) стоит около современного здания университета имени его, Канта

Но самый, по-моему, великолепный памятник Канту — Кафедральный собор Кенигсберга, почти полностью уничтоженный и восстановленный в самом конце ХХ века

В свою очередь априорные суждения Кант делит на два типа: аналитические (когда предикат только поясняет субъект) и синтетические (когда предикат прибавляет новое знание о субъекте). Одним словом, синтетические суждения всегда дают новое знание 1 .

Кант ставит вопрос: как возможны синтетические априорные суждения (знания)? Этот вопрос, считает он, поможет ему ответить на такие вопросы: 1. Как возможна математика? 2. Как возможно естествознание? 3. Как возможна метафизика (философия)?

Философ рассматривает три сферы познания: чувства, рассудок, разум. Посредством чувства предметы нам даются; посредством рассудка они мыслятся; разум же направлен на рассудок и с опытом совсем не связан.

Живое созерцание с помощью чувств имеет свои формы существования и познания — пространство и время. Они не существуют объективно, не выступают объективными характеристиками вещей, а являются способностью восприятия предметов. Математика, по Канту, возможна потому, что в ее основе лежат пространство и время как априорные формы нашей чувственности. Безусловная всеобщность и необходимость истин в математике относится не к самим вещам, она имеет значимость только для нашего ума 2 .

1) количество: единство, множество, целокупность; 2) качество: реальность, отрицание, ограничение; 3) отношения: присущность, самостоятельность существования: 4) модальность: возможность — невозможность, существование — несуществование, необходимость — случайность 1 .

Наряду с оперированиями категориями, рассудок мыслит предметы и явления как подчиненные трем законам: сохранения субстанции, причинности, взаимодействия субстанции. Будучи всеобщими и необходимыми, эти законы принадлежат не самой природе, а только человеческому рассудку 2 . Для рассудка — они высшие априорные законы связи всего того, что рассудок может мыслить. Сознание человека само строит предмет не в том смысле, что порождает его, дает ему бытие, а в том смысле, что оно сообщает предмету ту форму, под которой он только может познаваться — форму всеобщего и необходимого знания.

I антиномия
Тезис	Антитезис
Мир имеет начало во времени и ограничен в пространстве	Мир не имеет начала во времени и границ в пространстве; он бесконечен во времени и в пространстве
II антиномия
Всякая сложная субстанция в мире состоит из простых частей, и вообще существует только простое и то, что сложено из простого сложено из простого	Ни одна сложная вещь в мире не состоит из простых частей, и вообще в мире нет ничего простого
III антиномия
Причинность по законам природы есть не единственная причинность, из которой можно вывести все явления в мире. Для объяснения явлений необходимо еще допустить свободную причинность(причинность через свободу)	Нет никакой свободы, все совершается в мире по законам природы
IV антиномия
К миру принадлежит, или как часть его или как его причина	Нигде нет никакой абсолютно необходимой сущности — ни в мире, ни вне его — как его причины

Учение Канта об антиномиях сыграло громадную роль в истории диалектики. Этим учением перед философской мыслью было поставлено множество философских проблем и прежде всего проблема противоречия. Встал вопрос об уяснении противоречивого единства конечного и бесконечного, простого и сложного, необходимости и свободы, случайности и необходимости. Антиномии послужили сильным импульсом для последующих диалектических размышлений других представителей классической немецкой философии.

Кант считал необходимым подробно исследовать всю совокупность нравственных обязанностей человека. На первое место он ставит долг человека заботиться о сохранении своей жизни и соответственно здоровья. К порокам он относит самоубийство, пьянство, обжорство. Далее он называет добродетели правдивости, честности, искренности, добросовестности, собственного достоинства, которым противопоставлял пороки лжи и раболепия.

Кант осуждал все пороки, в которых выражается человеконенавистничество: недоброжелательность, неблагодарность, злорадство. Главной добродетелью он считал человеколюбие.

Таким образом, философия нравственности И. Канта содержит богатую палитру добродетелей, что свидетельствует о глубоком гуманистическом смысле его этики. Этическое учение Канта имеет огромное теоретическое и практическое значение: оно ориентирует человека и общество на ценности моральных норм и недопустимость пренебрежения ими ради эгоистических интересов.

Кант был убежден, что неизбежная конфликтность частнособственнических интересов может посредством права приводиться к определенной согласованности, исключающей необходимость прибегать к силе для разрешения противоречий. Право Кант трактует как проявление практического разума: человек постепенно приучается быть если не морально добрым человеком, то во всяком случае хорошим гражданином.

Нельзя не отметить и такую ныне актуальную проблему, которая рассматривается в социальной философии И. Канта, как проблема первенства морали по отношению к политике. Кант выступает против таких принципов аморальной политики:

1) при благоприятных условиях захватывай чужие территории, подыскивая затем оправдания этим захватам; 2) отрицай свою виновность в преступлении, которое ты сам совершил;

3) разделяй и властвуй.

I антиномия
Тезис	Антитезис
Мир имеет начало во времени и ограничен в пространстве	Мир не имеет начала во времени и границ в пространстве; он бесконечен во времени и в пространстве
II антиномия
Всякая сложная субстанция в мире состоит из простых частей, и вообще существует только простое и то, что сложено из простого сложено из простого	Ни одна сложная вещь в мире не состоит из простых частей, и вообще в мире нет ничего простого
III антиномия
Причинность по законам природы есть не единственная причинность, из которой можно вывести все явления в мире. Для объяснения явлений необходимо еще допустить свободную причинность(причинность через свободу)	Нет никакой свободы, все совершается в мире по законам природы
IV антиномия
К миру принадлежит, или как часть его или как его причина	Нигде нет никакой абсолютно необходимой сущности — ни в мире, ни вне его — как его причины

3) разделяй и властвуй.

Представляет ли жизнь философа какой-нибудь интерес для философии? Профессора в Сорбонне хором отвечают “Нет!”
А для меня Имманиул Кант безусловно ФЕНОМЕН! До сих пор загадка, как смог сын ремесленника стать профессором и выдающимся философом в XVIII веке?!

Иммануил Кант родился 22 апреля 1724 года в религиозной семье в пригороде Кёнигсберга в Пруссии. Его отец Иоганн Георг Кант работал ремесленником, изготовлял сёдла и шоры, а мать Анна Регина вела домашнее хозяйство.
В семье Кантов было 12 детей, Иммануил родился четвёртым, многие из ребятишек умерли в младенчестве от болезней. В живых остались три сестры и два брата. Иммануил родился слабым и родители думали, что он не долго проживёт. У него была большая голова и несколько опущенное левое плечо, отчего мать называла его “мужичок”: Родители звали мальчика Иманиул, а ему нравилось его полное имя — Иммануил.

Свою юность будущий философ провёл на окраине города среди рабочих и ремесленных людей. Историки долго спорили о национальности Канта. Он сам высказывал предположение, что его предки выходцы из Шотландии. Однако это не подтвердилось. Известно, что прадедушка Канта был торговцем в Мемельском крае, а родственники по материнской линии жили в Нюрнберге.

Родители Канта заложили духовное воспитание сына, они были приверженцами пиетизма — особого течения в лютеранстве, суть которого в личном благочестии.
"Никогда, даже хоть бы раз мне не приходилось слышать от моих родителей чего-либо неприличное, или видеть что-либо недостойное", — вспоминал Кант.

"Я никогда не забуду свою мать, — писал Кант, — поскольку она зародила и взрастила во мне первые ростки добра, она открыла моему сердцу красоту природы, она пробудила и развила мои понятия, и её наставления оказывали постоянное, благотворное влияние на мою жизнь".

Родители хотели, чтобы сын в будущем стал священником. Доктор теологии Франц Шульц часто бывал в гостях у семьи Канта и заметил, что Иммануил умеет излагать собственные мысли и преуспевает в изучении священного писания. Когда мальчику исполнилось восемь лет, по наставлению Шульца родители отправили его в одну из ведущих школ Кёнигсберга – гимназию имени Фридриха. Благодаря хорошей памяти и прилежанию Иммануил был лучшим учеником.

В школе Кант учился восемь лет, с 1732 по 1740 годы. Ученики изучали теологию, Ветхий и Новый заветы, латынь, немецкий и греческий языки, географию и т.д. Мальчик был впечатлён уроками латыни и хотел стать учителем словесности. Строгие правила и нравы в религиозной школе Канту приходились не по душе. Философию преподавали только в старших классах. Иммануил считал, что в школе этот предмет изучался неправильно.

Канту не удалось окончить университет из-за материальных трудностей: в 1746 году умер его отец, и, чтобы прокормить семью, Иммануилу пришлось работать домашним учителем. Почти десять лет он обучал детей знатных семей.

Вдохновлённый трудами Ньютона, Кант в 1747-1755 годах разработал и опубликовал свою космогоническую гипотезу происхождения Солнечной системы из первоначальной туманности. Свою “Всеобщую естественную историю и теорию неба” Кант не подписал своим именем. В 1766 году Кант напишет странную книгу под заглавием “Грёзы духовидца”, в которой тоже не поставил своё имя.

В августе 1754 года Иммануил Кант возвратился в Кёнигсберг. В апреле 1755 года он защитил диссертацию на степень магистра. В июне 1755 года ему была присвоена докторская степень за диссертацию "Новое освещение первых принципов метафизического познания", которая стала его первой философской работой. Кант получил звание приват-доцента философии, что давало ему право преподавать в университете, не получая, однако, от университета жалования.

Практически все 15 лет в должности приват-доцента Иммануил Кант будет вести в основном лекции по математике и физике, публикуя множество научных текстов по совершенно разным сферам познания. Но более всего Канта интересовала философия; он прочёл несколько трудов шотландца Давида Юма об эмпирической философии.

Лекции Канта обладали чрезвычайной популярностью, а сам он пользовался большим успехом в качестве преподавателя.
Кант говорил: "От преподавателя, стало быть, следует ожидать, чтобы он своего слушателя сделал сначала человеком рассудительным, затем разумным и, наконец, учёным. . Не мыслям он должен учить, а мыслить — слушателя нужно не вести за руку, а им руководить, если хотят, чтобы в будущем он был способен идти самостоятельно. Такого способа обучения требует сама природа философии".

Должностные лица в Университете долгое время смотрели на Канта как на философа-любителя. Ведь он занимался философией как свободной профессией, подобно врачу или адвокату; а свои философские книги писал до или после работы.
Для скромного сына ремесленника, который произошёл из многодетной семьи, эта интеллектуальная жизнь уже была большим успехом.

Кант получал небольшое жалование за работу библиотекаря. Большая часть его постоянных доходов состояла из гонораров, которые выплачивали ученики.
На первом этаже своего дома Кант обустроил аудиторию, где принимал студентов и слушателей. В программу входили всевозможные предметы: география, поэзия, артиллерия, астрономия. Некоторые студенты могли и не заплатить. Тех, кто не имел денег, но которых порекомендовали друзья, Кант обучал бесплатно.

В 1756 году Кант защитил диссертацию "Физическая монадология" и получил должность ординарного профессора. В том же году он подал прошение королю о занятии должности профессора логики и метафизики, но получил отказ. Лишь в 1770 году Кант занял постоянное место профессора этих предметов. Он читал лекции вплоть до семидесятипятилетнего возраста. Летом 1796 года он прочитал свои последние лекции, однако место в штате университета оставил только в 1801 году.

Самые большие немецкие университеты того времени — Галле, Йена, Эрланген, Митау — предлагали Канту кафедру. Но он всякий раз отвечал отказом. Дважды, в 1786 и 1788 годах, Кант был избран ректором Кёнигсбергского университета.

Кант почти никогда не покидал родной город. Он выбирался из Кёнигсберга не дальше Пиллау, до которого было приблизительно сорок километров морем; и всегда страдал от морской болезни.
Кант не покидал Кёнигсберг, но с удивительной точностью описывал Италию. В работе 1755 года Кант высказал предположение, что кроме известных тогда шести планет солнечной системы должны за Сатурном существовать ещё планеты. Позднее его предположение подтвердилось, были открыты Уран и Нептун.

Кант никогда не опаздывал и соблюдал распорядок дня с точностью до минуты. Регулярно каждый день философ ходил в одно и то же кафе выпить чашку чая. Официантам даже на часы не приходилось смотреть.

Каждый новый день начинался в 5 часов утра. Не снимая ночной одежды, Кант отправлялся в рабочий кабинет, где слуга Мартин Лампе подготавливал хозяину чашечку слабенького зелёного чая и курительную трубку. Хотя в фильме 1994 года "Последние дни Иммануила Канта" показано, что философ по утрам пил кофе.

Кант не пытался нанять экономку или служанку, горничную или какую-нибудь другую особу женского пола. Для всех видов работ он нанял Мартина Лампе, послушного отставного солдата. По воспоминаниям Мартина, у Канта была странная особенность: находясь в кабинете, учёный надевал треуголку прямо поверх колпака. За рабочим столом философ проводил минимум два часа. Он медленно попивал чай (или кофе), раскуривал табак и читал план предстоящей лекции.

Кант не стал бы общаться со студентом, который неряшливо одет. Философ обращал внимание даже на незначительные детали в образе собеседника. Однажды позабыл, о чём рассказывал слушателям, когда увидел, что у одного из учеников отсутствует пуговица на рубахе.

После двухчасовой лекции Кант возвращался в кабинет и вновь переодевался в ночную пижаму, колпак и надевал треуголку сверху. За рабочим столом философ проводил 3 часа 45 минут. Затем он выпивал бокал венгерского вина и садился за стол обедать с друзьями. Кант не любил пиво (считал, что у пива, в отличие от вина, дурной вкус).

Трапезничал философ один раз в день. Стол изобиловал едой. Обедал Кант любимой ложкой, которую хранил вместе с деньгами. В молодые годы Кант позволял себе выпить даже сверх меры. Но став взрослее, этого не повторял.

После обеда Кант совершал прогулку до крепости Фридрихсбург, причём всегда шёл по одному и тому же маршруту, который соседи окрестили “Философской тропой”. Прогулки для Канта были упражнением в возвращении себе духовных сил.

В шесть часов после чтения газеты он отправлялся в свою рабочую комнату (в ней постоянно поддерживалась температура в 15 градусов) и снова принимался за работу. Садился всегда так, чтобы можно было видеть башню старого замка.

Около десяти часов Кант шёл в спальню, окно которой в течение всего года было закрыто ставнями, раздевался и ложился в постель. Ложась в постель, он сначала садился на кровать, с легкостью заскакивал на неё, протаскивал угол одеяла за спиной через одно плечо к другому, а затем — с какой-то особой сноровкой — оборачивал вокруг себя другой угол одеяла. Подобный способ практиковали в интернатах того времени, чтобы помешать юношам заниматься мастурбацией. Так упаковавшись и опутавшись словно в кокон, он ожидал сна.

Спал Кант в абсолютной темноте; по нужде выходил держась за верёвку, протянутую от кровати до двери. Философ страдал от запоров. Он подробно пишет об этом своему другу, врачу Маркусу Герцу: “Насколько я могу судить, причиной затуманенности головы и вздутия живота являются фекалии, остающиеся и накапливающиеся после того, как я [. ] каждое утро облегчаюсь столь мучительно и, обыкновенно, совершенно недостаточно”.

Кант был слаб здоровьем. Он считал себя ипохондриком и меланхоликом. В “Споре факультетов” Иммануил пишет: “Из-за плоской и тесной груди, затрудняющей работу сердца и легких, я был предрасположен к ипохондрии, которая в юности граничила с отвращением к жизни”.
В записной книжке Канта неразборчивым почерком написано: “Моя ненависть, моё отвращение к существованию, это всё разные способы принудить меня существовать, ввергнуть меня в существование; [. ] слюна у меня сладковатая, тело тёплое; мне муторно от самого себя [. ]”.

Философ вёл затворнический образ жизни и никогда не женился. По его мнению, любовные отношения мешали бы научной деятельности.
По свидетельствам биографов, философ два раза любил и намеревался жениться. Но когда имел желание жениться, у него не было средств содержать семью; а когда с годами средства появились, пропало желание.
Луиза Ребекка Фриц в преклонном возрасте вспоминала, что она нравилась философу.

Кант любил женскую красоту и наслаждался ею. Сам философ не отличался красотой, он был низкого роста (метр пятьдесят), имел узкие плечи и впалую грудь. Но поддерживал себя в порядке, часто посещал портного и парикмахера.

Кант не оставлял женщин равнодушными. Об этом свидетельствует письмо, которое он получил в 1762 году, в возрасте тридцати восьми лет, от некой Марии Шарлоты Якоби — она была замужем за банкиром. В 1768 году она послала ещё одно приглашение, чтобы Кант приехал в Берлин, где она скучала.

Никому особенно Кант не доверял и никогда не рассказывал о своих сновидениях.
Как философ относился к женщинам, можно судить по его высказываниям.
“Некоторые женщины злоупотребляют тем правом, который предоставляет им принадлежность к женскому полу, — быть невежественным”.
“Я не думаю, чтобы прекрасный пол руководствовался принципами”.
“Мужчину легко узнать, женщина же не выдаёт своих тайн, хотя чужие тайны (ввиду её словоохотливости) она хранит плохо”.

По моему мнению, самой важной характеристикой человека является его любовь — это интегральная характеристика.
Для некоторых занятие философией носит компенсаторный характер, когда философией пытаются объяснить и компенсировать неудачи в личной жизни.
Хотя я знал философов, которые всю жизнь успешно обходились без женщин. Например, доктор философских наук, профессор Игорь Семёнович Кон.

Вопрос безбрачия является не случайным вопросом и относится к сути самой философии. Люди не могут воздать должное мудрости того философа, который никогда не стремился разделить свою жизнь с женщиной.
Может ли быть адекватное представление о действительности у человека, который не познал всей полноты жизни — не познал любви женщины?!

В пятом столетии грек по имени Гиерокл заявлял, что люди — это “парно живущие животные” и что брак “для нас, если ему не препятствуют какие-либо обстоятельства, является императивом”.
Мудрецу больше чем кому-либо другому надлежит следовать долгу супружества.
Римский стоик Музиний написал сочинение под заглавием “Почему философу стоит жениться?”, в котором он объясняет, что жить согласно природе и разуму — значит жить в супружеской паре.

Философия — это деятельность, которая занимает всё время жизни. Как писал Сенека Луцилию: “Не думай, что ты можешь заниматься ею только в свободное время.”
“Отвлечься от философии хотя бы на мгновение — значит почти то же, что отказаться от неё. Если вы её прервёте, она вас оставит”, — говорила Элоиза своему возлюбленному Абеляру.

Ж-Ж Руссо сожительствовал с одной “простодушной” женщиной по имени Тереза Левасёр, родившей ему пятерых детей, но всех их от себя удалил.
Это яркий пример противоречий относительно брака, в которых запутались философы.

Сексуальность Канта вызывала любопытство уже у его современников. Он остался холостяком, однако не известно, остался ли он девственником.

Интересный доклад "СЕКСУАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ ИММАНУИЛА КАНТА" сделал Жан-Баптист Ботюль. Приведу выдержки из этого доклада. Все его положения являются спорными, кроме одного: философ, который достоин этого имени, не должен иметь жены.

"Канту наверняка было известно, что каждая сексуальная связь — это самоубийство. Но если приходится выбирать между мастурбацией и тем, чтобы “связываться с другим полом”, то “последнее всё же лучше”.

О мастурбации Кант пишет: “Нужно изобразить ему этот порок во всём его безобразии, сказать, что он может сделать себя неспособным к продлению рода, что телесные силы при этом бесцельно расходуются, что из-за этого он преждевременно постареет, и что его умственные способности также сильно пострадают и т.п. Подобных побуждений можно избежать усиленными занятиями, отдавая сну лишь самое необходимое время. С помощью занятий следует выбить из головы самые мысли об этом, потому что, если предмет остаётся хотя бы в воображении, это всё-таки сказывается на жизненной силе”.

В своей "Антропологии" Кант замечал: “Пуризм циника и умерщвление плоти отшельником, ничего не дающие для общественного блага, — это искажённые формы добродетели и не привлекательны для неё; позабытые грациями, они не могут притязать на гуманность”.

По Канту, “каждый орган существует, имея в виду какую-то цель, которую он должен выполнять”. В том числе и половые органы. функционирование которых у философа блокировано. Но в таком случае получилось бы, что наш мужчина — это монстр, снабженный совершенно бесполезными атрибутами. Не находить никакого применения для genitalia — это идёт вразрез с основополагающими законами природы.

Сексуальная не-жизнь Канта касается связности кантианской системы. Не может быть, чтобы такой великий ум, как Кант, допустил противоречие в своих собственных принципах. Следовательно, для человеческого рода девственность не может иметь значение всеобщего закона.

Нередко бывает, что моралисты проповедуют целомудрие, в то же самое время наслаждаясь радостями плоти. Кант же поступает прямо противоположным образом: он проповедует радости жизни, однако на практике воздерживается, отказывается от удовольствий и владеет собой.

Если Кант отказывается жениться, то потому, что он долго вёл наблюдения над браком и анализировал его. Брак — это ад. Чтобы сказать это, наш философ не прибегает ни к каким сильным образам, он замечает только: “Трудно также доказать, что достигшие старости люди большей частью состояли в браке”.
В возрасте 74 лет Кант пишет: “Неженатые (или рано овдовевшие) старые мужчины обычно дольше сохраняют моложавый вид, чем женатые, которые, пожалуй, выглядят старше своих лет”.

Заслуживает ли вообще мужчина, который не знает никаких кризисов, того, чтобы его называли мужчиной? И что это, собственно говоря, за философ, который не пережил никакой внутренней революции, который не испытал того переломного момента жизни, когда посвящают свою жизнь делу истины?

Если большинство философов были холостяками, то для того, чтобы показать, что последняя цель человечества не заключается в том, чтобы размножаться.
Философия есть утверждение того, что существует всё-таки некоторое бесполое искусство продления жизни. Философское наследие может обойтись без генов.

Сексуальность Канта коренится не в его жизни, а в его творчестве.
Это как изнуряющее пристрастие или терапия искусством.
Кантианство — это скорее способ жизни, нежели учение.

Прямо утверждаю, что жить так, как жил Кант, было бы опасно. Кроме того, нужно было бы обладать такой же жесткой, такой же героической натурой, как у него". (конец цитаты)

P.S. Читайте продолжение в моих статьях: "Учение Канта и жизнь", "Философия Канта и современность".

Так что же вы хотели сказать своим постом? – спросят меня.

Всё что я хочу сказать людям, заключено в основных идеях:
1\ Цель жизни – научиться любить, любить несмотря ни на что
2\ Смысл – он везде
3\ Любовь творить необходимость.
4\ Всё есть любовь.

22 апреля 1724 года – в Кёнигсберге (ныне Калининград) в семье ремесленника родился Иммануил Кант.

1740 – поступление в Кёнигсбергский университет.

1755 – Иммануил Кант получает докторскую степень и остается преподавать в университете.

1758 – философ пишет письмо русской императрице Елизавете Петровне с просьбой о должности ординарного профессора. Судя по всему, государыня его не получила.

1804 – Иммануил Кант скончался и был похоронен в склепе у стены Кафедрального собора в Кёнигсберге.

Обоснование непостижимого

Восемнадцатое столетие вошло в историю как век Просвещения. Бурно развиваются естественные науки и философия, авторитет церковных догм ослабевает, а философы-просветители провозглашают два основных принципа: свобода мысли и рационализм, то есть, опора на разум и логическое рассуждение.

Идея веры, божественного откровения более не вызывает доверия у мыслителей, многие из них склоняются либо к атеизму, либо к деизму – то есть считают, что Бог в лучшем случае создал этот мир, но предпочитает не вмешиваться в дальнейшие события.

Как строил свои рассуждения один из величайших умов в истории? Приглашаем вас познакомиться с современным переизданием книги, впервые увидевшей свет в XVIII столетии…

Предисловие

Ne mea dona tibi studio disposta fideli, Intellecta prius quam sint, contempta relinquas.

[Дабы дары, приносимые мной с беспристрастным усердьем.

Прежде чем в них разобраться, с презрением прочь не отринул[1] 1
Здесь и далее в квадратных скобках прим. переводчика.

Я не такого высокого мнения о пользе начинания, подобного настоящему, чтобы думать, будто важнейшее из всех наших знаний: существует Бог – было бы шатким и подвергалось бы опасности без поддержки глубокими метафизическими исследованиями. Провидению не было угодно, чтобы наши знания, в высшей степени необходимые для нашего счастья, основывались на хитросплетениях изощренных умозаключений, оно непосредственно передало их нашему естественному, здравому уму, который, если только не запутывать его ложным искусством, не преминет привести нас прямым путем к истинному и полезному, поскольку мы в нем имеем крайнюю нужду. Отсюда то пользование здравым умом, которое, само еще оставаясь в пределах обыденных воззрений, дает нам, однако, достаточно убедительные доказательства бытия и свойств этого существа, хотя тонкому исследователю всегда не хватает доказательства и строгого соответствия точно установленных понятий или правильно связанных умозаключений. И все же нельзя удержаться от того, чтобы не искать этого доказательства, не теряя надежды где-то его найти. Ибо, не говоря уже о совершенно правомерном стремлении, от которого рассудок, привыкший к исследованию, не может отрешиться, а именно в столь важном познании достичь чего-то окончательного и ясно понятого, остается еще надежда, что подобного рода воззрение, если его хорошо усвоить, могло бы многое разъяснить в этом предмете. Но, чтобы достичь этой цели, нужно рискнуть броситься в бездонную пропасть метафизики. Мрачный океан, безбрежный и лишенный маяков, – в нем нужно начинать с плавания по неизведанному еще морю подобно мореплавателю, который, как только он где-нибудь ступит на землю, тотчас же должен проверить свой путь и исследовать, не сбили ли его незаметные морские течения с принятого им курса, невзирая на всю осторожность, которую только может дать ему искусство кораблевождения.

Между тем вышеуказанное доказательство никогда еще не было найдено, что было отмечено уже и другими. То, что я здесь даю, также есть лишь основание для доказательства, с трудом собранный строительный материал, предлагаемый на рассмотрение знатока, дабы из пригодных частей этого материала соорудить затем здание по правилам прочности и согласованности. И точно так же, как я сам вовсе не считаю доказательством то, что я здесь даю, так и расчленение понятий, которыми я пользуюсь, еще не составляет определений. Как мне представляется, они лишь верные признаки тех вещей, о которых я трактую, годные для того, чтобы, отправляясь от них, прийти к точным определениям, и могущие сами по себе быть использованными ради истинности и отчетливости, но они нуждаются еще в последнем штрихе художника, чтобы быть причисленными к определениям. Бывает время, когда считают, что в такой науке, как метафизика, все можно объяснить и доказать, но бывает и такое время, когда отважиться на такого рода начинания можно лишь с опаской и недоверием.

Мысли, излагаемые мной здесь, – плод долгого размышления, но способ их изложения носит на себе отпечаток несовершенной разработки, поскольку различные занятия не оставляли мне нужного для этого времени. Между тем было бы совершенно напрасным заискиванием перед читателем просить у него извинения за то, что ему, все равно по какой причине, преподносится нечто плохое. Он никогда не простит этого, как бы перед ним ни извинялись. Не вполне совершенную форму моей работы следует отнести не столько за счет небрежности, сколько за счет преднамеренных упущений. Я хотел набросать лишь первые штрихи главного чертежа, руководствуясь которыми можно было бы, как я полагаю, возвести превосходное здание, если только в более искусных руках план получит в деталях бо?льшую правильность, а в целом – законченную соразмерность. В этом смысле было бы излишним проявлять слишком щепетильную заботливость, чтобы в отдельных частях точно изображать все линии, поскольку план в целом только еще должен получить строгую оценку знатоков. Поэтому я часто ограничивался тем, что только приводил доказательства, не претендуя на то, чтобы уже теперь отчетливо показать их связь с выводами. Иногда я приводил обычные суждения здравого ума, не сообщая им посредством логического искусства той крепости, которой должна отличаться каждая часть построения в системе, либо потому, что я находил это слишком трудным, либо потому, что размеры необходимой подготовки не соответствовали бы тому объему, который должен был иметь весь труд, либо, наконец, потому, что я считал себя вправе, поскольку я не обещал привести настоящее доказательство, отвергать требования, справедливо предъявляемые к авторам, дающим систематическое изложение предмета. Только немногие из тех, кто претендует на суждение о произведениях ума, бросают смелый взгляд на опыт в целом и рассматривают преимущественно то отношение, в каком его главные части могут стоять к прочному устройству целого при условии, что недостающее в нем будет добавлено, а ошибки исправлены. Суждение именно этого рода читателей особенно полезно для дела человеческого познания. Что касается тех, кто, не будучи способен обозреть все в целом, прикован к той или иной мелочи и не думает ни о том, затрагивает ли порицание, которого, быть может, заслуживает эта мелочь, также и значимость целого, ни о том, не сохраняют ли улучшения в отдельных частях основной план, страдающий изъянами только в деталях, то этого рода люди, стремящиеся всегда лишь к тому, чтобы превратить в развалины всякое начатое строение, могут, правда, внушать страх своей многочисленностью, однако их суждение об истинной его ценности имеет для разумных людей мало значения.

Быть может, кое-где я даю не совсем обстоятельное разъяснение, дабы лишить тех, кому достаточно только кажущегося повода, чтобы бросить горький упрек автору в ереси, всякой возможности сделать это, хотя какая осторожность может вообще препятствовать этому? Впрочем, я полагаю, что для тех, кто в сочинении хочет видеть только то, что намерен был вложить в него автор, я высказался с достаточной ясностью.

Я всячески избегал опровержений, как бы существенно ни отличались мои положения от утверждений других. Пусть сам читатель, усвоивший смысл тех и других, сопоставляет их. Если бы проверяли непредвзятые суждения различных мыслящих лиц и искренностью неподкупного судьи, который взвешивает доводы спорящих сторон так, что он сам мысленно представляет себя на месте тех, кто их высказывает, и таким образом может признать за ними всю ту силу, которую они только вообще могут иметь, и лишь тогда решает, на какую сторону ему стать, то философы гораздо меньше расходились бы во мнениях и непритворная справедливость, нелицеприятное беспристрастие в готовности самому стать на сторону противника в той мере, в какой это только возможно, скоро объединили бы пытливые умы на едином пути.

Само произведение состоит из трех разделов, из которых первый приводит само основание для доказательства, второй раскрывает его большую пользу, а третий излагает те соображения, которые должны показать, что никакое другое основание для доказательства бытия Бога невозможно.

Раздел первый, в котором дается основание для доказательства бытия Бога

Рассуждение первое. О существовании вообще

Правило основательности не всегда требует, чтобы каждое понятие, встречающееся хотя бы даже в самом глубокомысленном трактате, было объяснено или определено, не требует именно в том случае, если есть уверенность, что само по себе ясное и простое понятие, когда оно употребляется, не вызывает никакого недоразумения, подобно тому как геометр с величайшей достоверностью открывает сокровеннейшие свойства и отношения протяженного, хотя он пользуется при этом только обычным понятием пространства, и подобно тому как даже в самой что ни на есть глубокомысленной науке слово представление понимается с достаточной точностью и употребляется с уверенностью, хотя его значение никогда нельзя раскрыть каким-нибудь определением.

Поэтому я не стал бы в этих рассуждениях доводить свое исследование до анализа весьма простого и само собой разумеющегося понятия существования, если бы как раз здесь мы не имели дела с тем случаем, когда отказ от такого анализа может повлечь за собой путаницу и серьезные ошибки. Несомненно, что это понятие во всех других областях философии могло бы быть без всякого колебания принято необъясненным, как и в обыденном словоупотреблении, за исключением одного вопроса – вопроса об абсолютно необходимом и случайном существовании, ибо здесь более утонченное исследование, исходящее из злополучно вычурного, хотя в других отношениях и весьма чистого понятия, повело уже к ошибочным заключениям, распространившимся на одну из самых возвышенных областей философии.

Пусть не ожидают, что я начну с формального определения того, что такое существование. Было бы желательно, чтобы этого никогда не делали там, где нет уверенности, что это сделано правильно, а это бывает чаще, чем обыкновенно думают. Я буду поступать так, как тот, кто ищет определения, но предварительно стремится удостовериться в том, что можно с уверенностью сказать утвердительно или отрицательно о предмете, подлежащем объяснению, хотя при этом он еще и не раскрывает того, в чем состоит тщательно определяемое понятие. Задолго до того, как решаются дать объяснение исследуемого предмета, и даже в тех случаях, когда совсем нет уверенности в возможности дать таковое, можно, однако, много сказать о предмете с величайшей достоверностью. Я сомневаюсь, чтобы кто-либо дал когда-нибудь правильное определение того, что такое пространство. И однако, не вдаваясь здесь в подробности, я с полной уверенностью могу сказать, что там, где есть пространство, должны быть внешние отношения, что оно не может иметь более трех измерений и т. д.

Страстное желание, чем бы оно ни было само по себе, основывается во всяком случае на каком-то представлении, предполагает радость, получаемую от предмета желания, и т. п. Часто из того, что о вещи хорошо известно до всякого определения, можно с полной уверенностью вывести то, что относится к цели нашего исследования, и тогда, пытаясь все же дать такое определение, рискуют взвалить на себя ненужные трудности. Погоня за методом, подражание математику, с уверенностью продвигающемуся вперед по хорошо проложенной дороге, привели на скользком пути метафизики к множеству таких ошибок, которые постоянно у нас перед глазами, однако у нас мало надежды на то, чтобы это послужило предостережением и научило быть осмотрительнее. Только благодаря указанному методу я рассчитываю добиться определенной ясности, которой я напрасно искал у других исследователей; ибо, что касается того лестного для себя представления, будто ты благодаря своей большей проницательности добьешься большего, чем другие, легко понять, что так ведь во все времена говорили те, кто из сферы чужих ошибок стремился вовлечь нас в сферу своих собственных.

1. Существование вовсе не есть предикат или определение вещи

Это положение кажется странным и бессмысленным, однако оно несомненно верно. Возьмите для примера какой угодно субъект, например Юлия Цезаря. Соедините все его предикаты, которые только можно вообразить себе, не исключая даже времени и места, и вы скоро поймете, что он со всеми этими определениями может одинаково и существовать и не существовать. Существо, давшее бытие этому миру и этому герою в нем, могло бы познать все эти предикаты без исключения и все же рассматривать этого героя лишь как возможную вещь, которая помимо решения этого [высшего] существа [ее создать] не существует. Кто может оспаривать, что миллионы вещей, которых в действительности нет, только возможны по всем тем предикатам, которыми они обладали бы, если бы существовали; что в том представлении, которое имеет о них высшее существо, не отсутствует ни один из их предикатов, хотя в числе их нет существования, ибо высшее существо познает их лишь как возможные вещи. Следовательно, не может быть так, чтобы они, если бы они существовали, обладали еще одним предикатом, ибо если вещь возможна соответственно ее полному определению, в ней не может отсутствовать ни один предикат. И если бы Богу было угодно создать другой ряд вещей, другой мир, то этот мир существовал бы со всеми теми определениями, которые он в нем познает, и не имел бы ни одного определения сверх этих, хотя бы и был всего лишь возможным миром.

И тем не менее выражением существование пользуются как предикатом, и это можно делать с уверенностью и без боязни впасть в ошибки до тех пор, пока не ставят перед собой задачу вывести существование из только возможных понятий, как это обыкновенно делают, когда хотят доказать абсолютно необходимое существование. Ибо тогда напрасно ищут существование среди предикатов подобного возможного существа; среди них оно, несомненно, не находится. В тех же случаях, когда существование встречается в обычном словоупотреблении в качестве предиката, оно не столько предикат самой вещи, сколько предикат мысли о вещи. Например: морскому единорогу присуще существование; единорогу, живущему на суше, оно не присуще. Это должно означать только то, что представление о морском единороге есть понятие, приобретенное опытом, т. е. представление о некоторой существующей вещи. Поэтому и ищут доказательства правильности этого положения о существовании такого рода вещи не в понятии субъекта, ибо в нем можно найти лишь предикаты возможности, а в источнике того познания, которое я имею о вещи. Я, так говорят при этом, видел это или слышал от других, которые это видели. Поэтому не совсем правильно будет сказать: морской единорог есть существующее животное; следует сказать наоборот: некоторому существующему морскому животному присущи предикаты, совокупность которых я мыслю в единороге. Не следует говорить: в природе существуют правильные шестиугольники; следует сказать: некоторым вещам в природе, как-то: пчелиным сотам или горному кристаллу – присущи предикаты, совокупность которых мыслится в шестиугольнике. Любой человеческий язык содержит в себе некоторые, не допускающие изменения, неправильности, связанные со случайностями его происхождения, и в тех случаях, когда в обычном словоупотреблении отсюда не может возникнуть никаких ложных толкований, было бы пустым умствованием и бесполезным делом мудрить над ним и стараться ограничить его. Достаточно того, что в редких случаях, когда мы имеем дело с более тонким рассмотрением, эти различения были присовокуплены там, где это нужно. О том, что здесь сказано, можно будет с достаточной основательностью судить лишь по прочтении всего последующего.

Читайте также: