К леонтьев о грядущих судьбах россии кратко

Обновлено: 02.07.2024

Нация, когда-то сословная нация, которая росла и развивалась (то есть разнообразилась жизнью в возрастающем единстве власти), может, конечно, доживать свой государственный век в виде вовсе бессословной монархии; она, эта смешанная и уравненная нация, может даже свершить еще великие и громкие деяния в последний период своего отдельного существования. Прежнее долговременное сословное развитие, разумеется, оставляет еще на некоторое время множество таких следов, таких душевных навыков, преданий, вкусов и даже полезных предрассудков, что уничтожить все эти плоды сословности не могут сразу новые впечатления и бессословности; но если бессословность зашла уже слишком далеко, если привычки к ней уже вошли в кровь народа (а для этого гибельного баловства времени много не надо), если никакая реакция в пользу сословности уже не выносится, то самодержавный монархизм, как бы он силен с виду ни казался, не придаст один и сам по себе долговечной прочности государственному строю. Этот строй будет слишком подвижен и зыбок. Счастливо и не совсем дряхло еще то государство, где народные толпы еще могут терпеливо выносить неравноправность строя. Я даже готов сказать и наоборот: счастливо то государство, где народные толпы еще не смеют, где они не в силах уничтожить эту неравноправность, если бы и не желали терпеливо ее выносить.

Самой земной церкви, или, говоря прямее и точнее, самому спасению наибольшего числа христианских душ, по мнению духовных мыслителей, подобных епископу Феофану, нужен могучий царь, который в силах надолго задержать народные толпы на (неизбежном, впрочем) пути к безверию и разнородному своеверию. Чтобы этот царь, даже и непреднамеренно, положим, мог таким косвенным путем способствовать личному, загробному спасению многих душ, чтобы даже и в том случае, когда он, заботясь прямо лишь о силе земного христианского государства, мог этим самым косвенным действием увеличивать число избранных и для небесного царства (как говорит преосвященный Феофан), ему необходима опора неравноправного общественного строя. И потому всякий, кто служит этой неравноправности здраво, то есть в пределах возможного и доступного по обстоятельствам и духу времени, — тот, даже и не заботясь ничуть о спасении хотя бы моей или другой живой души христианской, а делая только свое как бы сухое и практическое дело, служит бессознательно, но глубоко и этому спасению.

Европеизм и либеральность сильно расшатали основы наши за истекший период уравнительных реформ. В умах наших до сих пор царит смута, в чувствах наших — усталость и растерянность. Воля наша слаба, идеалы слишком неясны. Ближайшее будущее Запада — загадочно и страшно. Народ наш пьян, лжив, нечестен и успел уже привыкнуть в течение 30 лет к ненужному своеволию и вредным претензиям. Сами мы в большинстве случаев некстати мягки и жалостливы и невпопад сухи и жестки. Мы не смеем ударить и выпороть мерзавца и даем легально и спокойно десяткам добрых и честных людей умирать в нужде и отчаянии. Из начальников наших слишком многие робки, легальноцеремонны и лишены горячих и ясных убеждений. Духовенство наше пробуждается от своего векового сна уж слишком нерешительно и медленно. Приверженцев истинно церковного, богобоязненного, прямого, догматического христианства еще слишком мало в среде нашего образованного общества; число их, правда, растет и растет. Но желательно видеть нечто больше. Писатели наши, за немногими исключениями, фарисействуют и лгут. Пишут одно, а думают и делают другое.

Но сила Божия и в немощах наших может проявиться!

И недостатки народа, и даже грубые пороки его могут пойти ему же косвенно впрок, служа к его исправлению, если только Господь от него не отступится скоро.

Чтобы русскому народу действительно пребыть надолго тем народом-богоносцем, от которого ждал так много наш пламенный народолюбец Достоевский, — он должен быть ограничен, привинчен, отечески и совестливо стеснен. Не надо лишать его тех внешних ограничений и уз, которые так долго утверждали и воспитывали в нем смирение и покорность. Эти качества составляли его душевную красу и делали его истинно великим и примерным народом. Чтобы продолжать быть и для нас самих с этой стороны примером, он должен быть сызнова и мудро стеснен в своей свободе; удержан свыше на скользком пути эгалитарного своеволия. При меньшей свободе, при меньших порывах к равенству прав будет больше серьезности, а при большей серьезности будет гораздо больше и того истинного достоинства в смирении, которое его так красит.

Иначе через какие-нибудь полвека, не более, он из народа-богоносца станет мало-помалу, и сам того не замечая, народом-богоборцем, и даже скорее всякого другого народа, быть может. Ибо действительно он способен доходить во всем до крайностей. Евреи были гораздо более нас, в свое время, избранным народом, ибо они тогда были одни во всем мире, веровавшие в Единого Бога, и однако они же распяли на кресте Христа, Сына Божия, когда Он сошел к ним на землю.

Без строгих и стройных ограничений, без нового и твердого расслоения общества, без всех возможных настойчивых и неустанных попыток к восстановлению расшатанного строя нашего — русское общество, и без того довольно эгалитарное по привычкам, помчится еще быстрее всякого другого по смертному пути всесмешения и — кто знает? — подобно евреям, не ожидавшим, что из недр их выйдет Учитель Новой Веры, — и мы, неожиданно, лет через 100 каких-нибудь, из наших государственных недр, сперва бессословных, а потом бесцерковных или уже слабоцерковных, — родим того самого антихриста, о котором говорит епископ Феофан вместе с другими духовными писателями. Не надо забывать, что антихрист должен быть еврей, что нигде нет такого множества евреев, как в России, и что до сих пор еще не замолкли у нас многие даже и русские голоса, желающие смешать с нами евреев посредством убийственной для нас равноправности.

Константин

Константин Самостоятелен и умен, хотя иногда имеет болезненное самолюбие. Весьма открыт, хотя иногда может удивить окружающих какой-то новой гранью характера. Содействует всем и во всем, из-за чего может пострадать. Работает с удовольствием. К родным

5. Константин ПОБЕДОНОСЦЕВ

5. Константин ПОБЕДОНОСЦЕВ Как бы ни была громадна власть государственная, она утверждается не на ином чем, как на единстве духовного самосознания между народом и правительством, на вере народной; власть подкапывается с той минуты, как начинается раздвоение этого, на вере

13. Константин АКСАКОВ

13. Константин АКСАКОВ Мы, русские, переносим в жизнь свою западноевропейское направление, и это самое дает нам возможность, говоря о себе, говорить о европейском, человеческом вопросе. Приобщаясь к Западной Европе, наше общество, разумеется, разделяет все состояние

55. Архимандрит Константин (ЗАЙЦЕВ)

55. Архимандрит Константин (ЗАЙЦЕВ) Восстановление Российской монархии не есть проблема политическая. Парадоксально может это звучать, но в настоящее время реальным политиком может быть только тот, кто способен проникать в мистическую сущность вещей и событий. Только

Константин, 28 лет, программист:

Константин, 28 лет, программист: У меня была с юности проблема – из-за неуверенности в себе я боялся знакомиться с девушками. Окончил школу, институт, пошел работать. Во всех сферах у меня все хорошо, кроме личной! Как понравится девушка – словно каменею, слова сказать не

Константин

Константин Значение и происхождение имени: твердый, постоянный (лат.).Энергетика и Карма имени: в этом имени нет перебора с твердостью, оно довольно спокойное, стойкое, незлобивое, но в нем заметно ощущается недостаток теплоты, что может в детском возрасте стать источником

Константин, 28 лет, программист:

КОНСТАНТИН

Константин ХАБЕНСКИЙ

Константин ХАБЕНСКИЙ К. Хабенский родился в Ленинграде 11 января 1972 года (Козерог-Свинья). Читаем в гороскопе:«Металлическая Свинья (ее год длился с 27 января 1971 года по 14 февраля 1972 года; повторяется каждые 60 лет) наиболее честолюбивейший из всех типов знака Свиньи. Она

Константин

Константин Самостоятелен и умен, хотя иногда имеет болезненное самолюбие. Весьма открыт, хотя иногда может удивить окружающих ка-кой-то новой гранью характера. Содействует всем и во всем, из-за чего может пострадать. Работает с удовольствием. К родным

Константин Дараган

Константин Дараган Константин Дараган родился в 1972 году в городе Лисичанске на Украине. После окончания авиационного института в течение пяти лет работал программистом. В настоящее время он является кандидатом философских наук, доцентом Национального аэрокосмического

25 января 2016 г. исполнилось 185 лет со дня рождения одного из ключевых мыслителей русской цивилизации – монаха Климента (в миру Константина Николаевича Леонтьева; 1891–1891). Его нередко называют гениальным мыслителем – и он действительно им был, именуют талантливым дипломатом – и это правда, точно так же, как и то, что он был прекрасным писателем и публицистом.

2. Как любой человек трехсоставен (дух, душа и тело), точно так же и любая цивилизация состоит из трех частей – религии, культуры и государства.

3. Любая цивилизация проходит через три периода развития – простоты, расцвета и смешения.

4. Любая цивилизация смертна, и срок ее жизни никогда не превышает 1200–1500 лет.

Пожалуй, одним из самых ярких подтверждений верности леонтьевского метода мышления является его умение предвидеть будущее. Современники Константина Николаевича игнорировали, смеялись над его предостережениями. Между тем он предсказал не только зарождение национал-социализма в Германии, интеграцию Европы и глобализацию, но и революцию 1917 г., характер социализма в России и две мировые войны.

Опыт послушания Константин Леонтьев получил еще на Святой Горе Афон, где жил некоторое время до возвращения в Россию

Судьба Константина Леонтьева полна необычных, а иногда поистине судьбоносных стечений обстоятельств. Он родился семимесячным 25 января 1831 года в селе Кудинове Калужской губернии. Кстати, одна из представительниц его рода приходилась бабкой Петру Великому.

Константину Леонтьеву, беспощадному и прямолинейному патриоту, удалось построить блестящую дипломатическую карьеру. Широко известен случай, который произошел с ним в 1864 году. Константин Николаевич зашёл по служебной надобности к французскому консулу Дерше. В процессе разговора тот весьма невежливо отстранил Леонтьева, кроме того, ещё и пренебрежительно отозвался о нём как о русском. За что тут же получил удар хлыстом через всё лицо.

Религия становится главной точкой опоры в его жизни. Леонтьев совершает свою первую поездку в Оптину пустынь, встречается со старцем Амвросием, знакомится с иеромонахом Климентом (Зедергольмом). Даже поступает в ноябре 1874 года послушником в Николо-Угрешский монастырь под Москвой.

Осенью 1887 года Константин Николаевич снова переезжает в Оптину пустынь, где снимает у монастыря в аренду двухэтажный дом. Здесь он продолжает заниматься публицистикой. За несколько месяцев до своей смерти философ все-таки исполняет свое обещание и принимает тайный постриг под именем Климента. По совету старца Амвросия Леонтьев переезжает в Сергиев Посад.

Либерализм как главный враг православных стран

При этом нужно учитывать, что в то время решение Константина Николаевича - порвать с либерализмом и выступать против демократизации - буквально шокировало современников. Ведь такие консервативные идеи шли в абсолютный разрез с модными тогда представлениями об общеевропейском пути развития.

Национальное начало держится на религии

Однако, современная публика (исчезающий ныне вид – читатель книг) Леонтьева и его трудов почти не знает. И отнюдь не потому, что он устарел. Скорее Константин Леонтьев может считаться нашим современником, так точно ему удалось из XIX столетия заглянуть в будущее. Основываясь на эстетическом понимании истории и православном мировидении, он предсказал все то, что накатилось на несчастное человечество и Россию после 1917 года и продолжает давить нас со всей своей ужасающей силой. Леонтьев, как историософ, опасен правящим транснациональным кланам и не понятен обывателям, почитающим Грету Тунберг и становящимися на одно колено по призыву движения BLM ради унизительного и лицемерного во всех отношениях покаяния перед черными…

Лучшим воздаянием памяти любого мыслителя является не написание хвалебных пустопорожних од, но следование его теории при описании происходящего здесь и сейчас…

Леонтьев боялся, что история оправдает все его пессимистические взгляды. Это уже случилось. Но у него всегда в сердце оставалась робкая надежда на то, что горячо любимая им Россия сумеет отстоять свою самобытность и веру христианскую, чтобы полнокровно жить вплоть до Второго Пришествия Господа нашего Иисуса Христа, а не слиться в единую целостность с европейской бесцветной нежитью.

Читайте также: