Историзм и его критики а м руткевич кратко

Обновлено: 04.07.2024

Изучать мысль Бахтина сложно, хотя его философское наследие невелико. Бахтин не Хайдеггер и не Деррида; чтобы перечислить его философские работы, хватит пальцев одной руки. Но он близок названным философам способом мыслить, его стиль необычен.

В текстах Бахтина имеется в достатке темных мест и трудноподъемных абзацев, философских техницизмов и неологизмов, но также в них заметна чуткая работа с языком – множество бахтинских понятий рекрутировано им в философские ряды из слов обыденной речи (не-алиби в бытии, нудительность и т. п.). Ранние работы Бахтина являют собой один из редких примеров самобытного русского философского языка. В обращении к обыденной речи, в работе с ней выражается вызов Бахтина предшествующему устоявшемуся и не удовлетворяющему его философскому языку. И не только языку, но и общепринятому подходу. Это была попытка опереться в первой философии на выраженную в повседневном слове самопонятность и близость жизни, тускнеющую в отвлеченных построениях. Отчасти этим объясняется бахтинское тяготение к описательному методу – он не навязывает и не исключает. Обыденная речь полна участным словом, в котором есть место другому и миру.

Ту версию феноменологического метода, которую предложил Бахтин, нельзя назвать строго научной, но отказать Бахтину в стремлении к ясности мышления и изложения мысли тоже нельзя. Терминологическая сухость, конструирование и анализ понятий – далеко не единственный путь философии [1] . Бахтин намеренно старался изменить метод – повести философию по пути описания базовых структур сознания, раскрывающих на уровне переживания основные моменты человеческого бытия. Это то, что он обозначал термином архитектоника события-бытия.

Правда, Бахтин сам же и отмечал, как тяжело следовать по пути описания, не срываясь в привычную игру с понятиями. В противоположность Расселу, предостерегающему, что за понятиями могут скрываться описания, Бахтин указывал на опасность обратного эффекта – критичного для задач его философского проекта – описания могут незаметно подменяться понятиями.

Эта работа, с одной стороны, не была завершена, с другой – она сохранилась не полностью. Из-за этого многие бахтинские идеи как бы повисают в воздухе: у нас нет ни прямого их авторского разъяснения и определения, ни сколько-нибудь подробного их обоснования. Под центральными понятиями Бахтина образуются своеобразные герменевтические провалы. Из-за этих провалов бывает чрезвычайно трудно определить, как должно выглядеть целое здание бахтинской философии.

Ситуацию, в которую поставлен исследователь, можно сравнить с ситуацией архитектора, который должен восстановить ценную постройку, имея в наличии только руины так и недостроенного здания. Надо прямо признать: имеющийся у исследователей материал может быть обрамлен различным, зачастую противоположным образом. Работа исследователя в случае с философией Бахтина всегда неизбежно будет представлять собой реконструкцию. Если принять во внимание изложенные проблемы, предположение о возможном наличии белых пятен в общепринятом исследовательском взгляде на философию Бахтина не покажется невероятной.

Мир культуры Бахтин понимает как замкнутое объективное смысловое единство, а мир жизни – как реальный контекст протекания нашего существования. Два этих мира становятся автономными. При этом одна из отвлеченных сторон мира гипертрофируется, то есть начинает претендовать на исключительное значение единственно действительного мира. Когда гипертрофируется мир культуры – рождается теоретизм [7] .

Теоретизм включает в себя целый ряд философских и научных направлений, среди которых следует выделить в первую очередь крайне редукционистские – позитивизм и прагматизм. Теоретизм объективирует действительный мир и на этом пути порождает автономный теоретический мир (например, биологический мир, который выдается за весь мир [8] ). Претендуя дать объективное знание, теоретизм неизбежно выносит субъекта за скобки. Собственно, за исключение субъекта из мира Бахтин и критикует теоретизм в первую очередь.

Помимо теоретизма Бахтин выделяет и критикует другой подход – эстетизм. Главными представителями эстетизма Бахтин называет философов жизни, а также Шопенгауэра. Эстетизм нацелен на то, чтобы изобразить мир становящимся, динамичным. И в этом Бахтин видит силу эстетизма. Основной же проблемой эстетизма, как и теоретизма, является исключение субъекта из мира. Но исключение субъекта происходит в эстетизме на иных основаниях, нежели в теоретизме. В отличие от методов теоретизма, в основе которых лежит абстрагирование и обобщение, главным методом, который используют представители эстетизма, является, по Бахтину, эстетическое интуирование. Мир как продукт эстетического интуирования дан всегда из позиции вненаходимого ему субъекта. То есть эстетизм, в отличие от теоретизма, полностью отказывающегося от субъекта и субъективности в своем стремлении к идеалу объективности, контрабандой возвращает субъективность в свои построения.

Во-вторых, возникает вопрос по поводу полноты разделения всех способов мышления о бытии на теоретизм и эстетизм. Под понятие теоретизма подпадают представители неокантианства (отчасти), прагматизма, позитивизма и прочих направлений, пытающихся так или иначе создать объективистскую картину мира. Под эстетизм же – философия жизни и другие направления, стремящиеся внести некоторую долю субъективности в свои построения. Но названными школами все многообразие фундаментальной мысли не исчерпывается. Или например, В. Дильтей, чьи проекты критики исторического разума и описательной психологии имели явное влияние на философский проект Бахтина, и которого если и можно назвать философом жизни, то в совсем ином нежели Ф. Ницше и А. Бергсона смысле [9] .

В этом отрывке, рассуждая о расколе поступка и мира на фактичность и смысл, Бахтин выделяет три типа познания, являющиеся этому расколу причиной: дискурсивное теоретическое мышление, историческое изображение-описание и эстетическую интуицию. Далее в тексте работы Бахтин покажет, что метод дискурсивного теоретического мышления составляет сущность теоретизма, а метод эстетического интуирования определяет специфику эстетизма.

Как же обстоит дело с историческим изображением-описанием? Ведь по аналогии с двумя предыдущими методами оно тоже должно лежать в основе какого-то подхода к бытию. У меня имеются два аргумента в поддержку того, что метод исторического изображения-описания полагался Бахтиным в основу историзма.

Первый аргумент в обоснование историзма как независимой формы знания можно назвать аргументом от логики бахтинского рассуждения. Если реконструировать бахтинское рассуждение, то можно увидеть, что оно строится следующим образом. Ложные формы познания действительного мира раскалывают мир на две половины: на смысловую сторону и на сторону историческую. После раскола эти формы знания тяготеют к гипертрофии какой-либо одной стороны мира (смысловой либо исторической). Соответственно, получаются всего три возможные стратегии мышления о бытии.

Первая стратегия заключается в подстановке объективного мира смыслов на место действительного мира. Вторая возможная стратегия заключается в подстановке мира истории на место действительного мира. Третья стратегия должна пытаться совмещать позиции первых двух.

Первые две стратегии – разделительные, они стремятся поставить одну половину мира на место целого мира. Третья стратегия – соединительная, она стремится к объединению объективного и субъективного, мира смыслов и мира исторического, но в силу своего методологического изъяна, согласно Бахтину, обречена на провал.

Первая стратегия (гипертрофирующая смысловой мир) – это теоретизм. Третья стратегия (пытающаяся сохранить баланс между уже автономными частями мира) – это эстетизм. Но остается еще вторая стратегия. Эта стратегия и есть, на мой взгляд, историзм.

Легко заметить, что в приведенной цитате отражена та комбинаторика, которая была вскрыта в первом аргументе. Под первый случай подпадает теоретизм, под третий – эстетизм, под случай же познания исторического факта (второй) подпадает историзм.

Я считаю, что двух приведенных аргументов достаточно, чтобы заключить, что бахтинская критика раскола действительного мира современным мышлением не ограничивалась критикой теоретизма и эстетизма, но также включала критику историзма. Вероятнее всего она была дана в начале работы, и ее текст просто не сохранился, хотя, конечно, нельзя исключать, что она осталась у Бахтина неразвернутой.

Что можно сказать об историзме, опираясь на текст бахтинской работы? Как было сказано ранее, методом, лежащим в основе историзма, является историческое изображение-описание. В отличие от теоретизма, который концентрируется на объективных единствах, историзм делает акцент на субъективной составляющей событий, на их уникальности и неповторимости. Историзм имеет дело с фактичностью, своей последней основой историзм считает исторический факт. Отсюда – из односторонней концентрации на историческом факте – происходит главный недостаток историзма. Бахтин характеризует его как потерю смысла.

Что имеет в виду Бахтин? Конечно, он не обвиняет историзм в бессмыслице в обыденном понимании этого слова, но заостряет внимание на том, что концентрация на уникальности в случае вопросов онтологического характера приводит к релятивизму, то есть к отрицанию существования объективного (необусловленного) значения (смысла) того или иного феномена в отрыве от контекста его протекания.

Герменевтика Дильтея и, шире, его проект критики исторического разума во многих пунктах был близок Бахтину. Дильтеевская философия отдавала должное историческому моменту в философствовании и в своем стремлении построить философию не абстрактной, а действительной жизни вряд ли могла встретить возражения со стороны Бахтина. Но тот недостаток, который выделяет Бахтин у историзма, – отрицание внеисторической значимости научных положений, релятивизм и психологизм, обычно также выделялись и критиками дильтеевской философии. Короче говоря, философия Дильтея подпадает и под положительные, и под отрицательные моменты, выделяемые в историзме Бахтиным [14] .

Было показано, что в основе историзма лежит метод, называемый Бахтиным методом исторического изображения-описания. Главное достоинство историзма, согласно Бахтину, заключается в том, что он отдает должное исторической составляющей изучаемой действительности, а недостаток – в потере смысла, то есть в историзации, ведущей к релятивизму и скептицизму. Главным представителем так определяемого историзма следует считать Дильтея.

Во-вторых, расширяется контекст бахтинской критики. Тем самым можно не только восстановить отношение Бахтина к представителям историзма (в первую очередь Дильтею), но также уточнить союзников бахтинской критики. Здесь бахтинская и гуссерлевская оценки сходятся: плюс историзма – близость к действительности, минус – неизбежный релятивизм.

[5] Выбор слова здесь не случаен. Надо констатировать, что Бахтин хоть и философствует в описательном ключе, но все же вполне прозрачным остается ценностное измерение его философствования. Я имею в виду ту экзистенциальную вовлеченность Бахтина, очевидный пафос его рассуждений, стремящихся быть не просто отстраненной констатацией разбираемого положения дел, но также и его оценкой (зачастую не только теоретической). В этом смысле работа Бахтина прямо настроена на поиск философского знания в высшем смысле – подлинного знания.

[10] См.: (Махлин, 2013; Руткевич, 2018).

Список литературы

Бахтин, М.М. К философии поступка // Бахтин М.М. Собр. соч.: в 7 т. Т. 1. М.: Русские словари, 2003. C. 7-68.

Гоготишвили, 2003а – Гоготишвили, Л.А. [ Приложение] // Бахтин М.М. Собр. соч.: в 7 т. Т. 1. М.: Русские словари, 2003. C. 351-438.

Гоготишвили, 2003б – Гоготишвили, Л.А. [ Постраничные примечания (2)] // Бахтин М.М. Собр. соч.: в 7 т. Т. 1. М.: Русские словари, 2003. C. 457-492.

Грановская, О.Л. Берлин и Бахтин: плюрализм, полифония и критика релятивизма // Вопросы философии. 2019. № 12. С. 41-51.

Гусейнов, А.А Философия поступка как первая философия (опыт интерпретации нравственной философии М.М. Бахтина). Статья первая: Быть – значит поступать // Вопросы философии. 2017. № 6. С. 5-15.

Гуссерль, Э. Философия, как строгая наука // Логос. Кн. 1. М.: Мусагет, 1911. С. 1-57.

Гуссерль, Э. Философия как строгая наука // Гуссерль Э. Философия как строгая наука. Новочеркасск: Сагуна, 1994. С. 127-175.

Кривошеев, А.В. Поступок как основание фундаментальной онтологии М.М. Бахтина // Вестник Томского государственного университета. 2007. № 300 (III). С. 34-38.

Махлин, В.Л. Историзм: (К истории понятия) // Литературоведческий журнал, 2013. № 1 (33). С. 5-24.

Риккерт, Г. Философия жизни // Риккерт Г. Философия жизни. Киев: Ника-Центр, 1998. С. 269-443.

Руткевич, А.М. Историзм и его критики // Вопросы философии. 2018. № 12. С. 24-36.

Трёльч, Э. Историзм и его проблемы. М.: Юрист, 1994. 719 с.

Научный результат. Социальные и гуманитарные исследования включен в научную базу РИНЦ (лицензионный договор № XML-262/2019 от 2 апреля 2019г).

Журнал включен в действующий Перечень рецензируемых научных изданий (ВАК РФ) с 25.12.2020 (№ 1590). Информация о включении журнала представлена на официальном сайте ВАК

Журнал индексируется следующими научными базами и платформами

Алексей Михайлович Руткевич — советский и российский философ, переводчик научной классики, эксперт в области истории западной философии XX века.

Родился в Свердловске (ныне — Екатеринбург) в семье известного учёного М.Н.Руткевича. В 1969 поступил на философский факультет УрГУ. В связи с назначением его отца директором Института социологии, в 1972 перевёлся на четвёртый курс философского факультета МГУ на кафедру истории философии. Окончил МГУ в 1974 году. В 1977 году окончил аспирантуру философского факультета МГУ.

Свободно владеет английским, немецким, французским и испанским языками. В своих трудах А. М. Руткевич даёт историко-философский анализ современной испанской философии, герменевтики, экзистенциализма, психоанализа и философской антропологии. Перу А.М. Руткевича принадлежат переводы классических научных произведений А.Камю, К.Юнга, З.Фрейда, Х.Ортеги-и-Гассета, Э.Фромма, Г.Зиммеля, О.Шпенглера, Э.Кассирера и др.

Библиография

1981 — Социальная философия мадридской школы [М.: Изд-во Московского университета]
1985 — От Фрейда к Хайдеггеру [М.: Политиздат]
1997 — Психоанализ. Истоки и первые этапы развития [М.: Форум, Инфра-М]
2000 — Что такое консерватизм [СПб.: Университетская книга]
2006 — Консерваторы XX века [М.: Изд-во РУДН]
2009 — Философы двадцатого века. Кн. 3. [М. : Искусство - XX век, 2009]
2017 — Психоанализ. Истоки и первые этапы развития [М.: Юрайт]

Учебные пособия:

1997 — Психоанализ. Истоки и первые этапы развития (курс лекций) [М.: Форум]

Статьи, препринты, главы книг

на русском языке:

2017 — Идеи 1914 года [В кн.: Сад ученых наслаждений / Отв. ред.: А. Н. Дмитриев, Н. В. Самутина,…

Учебные пособия:

1997 — Психоанализ. Истоки и первые этапы развития (курс лекций) [М.: Форум]

Статьи, препринты, главы книг

на русском языке:

на английсикий языке:

2017 — Alexander Kojève: from revolution to empire [Studies in East European Thought. Vol. 69. No. 4. P. 329-344]
2015 — Reply [Studies in East European Thought. Vol. 66. No. 3-4. P. 315-316. doi]
2014 — The ideas of 1914 [Studies in East European Thought. No. 66. P. 1-15. doi]

на французском языке:

на польском языке:

2011 — Czas i człowiek: wkład rosyjskich emigrantów w kształtowanie francuskiej fi lozofi i połowy XX wieku [in: Humanistyca krajowa w kontekście światowym: doświadczenie Polski i Rosji / Ed. by J. Axer, I. M. Savelieva. Warsz. : DiG, 2011. P. 217-234]

2009 — Культура интерпретации до начала Нового времени [Отв. ред. Ю. В. Иванова, А. М. Руткевич. — М.: ГУ-ВШЭ]

2014 — Юнг К. Г. Избранные работы [Перев.: А. М. Руткевич; отв. ред.: А. М. Руткевич. СПб. : Издательство Русской христианской гуманитарной академии]
2012 — Бультман Р. История и эсхатология. Присутствие вечности [Пер. с англ.: А. М. Руткевич; отв. ред.: И. И. Блауберг. М. : Канон+]
2008 — Отто Р. Священное [Пер. с нем.: А. М. Руткевич. СПб. : Санкт-Петербургский государственный университет]
2007 — Кожев А. Атеизм и другие работы [Пер. с фр.: А. М. Руткевич; сост.: А. М. Руткевич. М. : Праксис]
2006 — Штраус Л. О тирании [Перев.: А. А. Россиус, А. М. Руткевич. СПб. : Издательство Санкт-Петербургского университета]

Резюме

Определение

Историзм ( Historismus или Historizismus ) первое средство периода историографии немецкого воплощенной Ранка , Дройзены или Мейнеке , но и экономисты Список , Хильдебранд , Knies и Шмоллер , и доминирующий во второй половине XIX - го века . Желая возвести историю в ранг строгой науки, эти авторы защищают несколько общих принципов: историк должен устанавливать факты в том виде, в каком они происходили, и понимать прошлое в его уникальности по сравнению с другими эпохами, не стремясь делать оценочные суждения; любая попытка систематизации должна быть отклонена в пользу поиска непосредственных причин событий. Вдохновленные мыслью Гердера , они призывают рассматривать каждую эпоху в себе и отвергать всякую телеологическую философию истории. Этот историзм применяет концепции позитивизма к историческому методу . Кроме того, отклоняя от универсализма в классической школе , они считают , что каждый национальный случай должен быть изучен отдельно, для того , чтобы достичь знаний.

С другой стороны, Луи Альтюссер стремится к гегелевской концепции истории, когда говорит об историзме.

Что касается Карла Поппера , под этим термином подразумевая мысли Платона , Гегеля и Маркса , он дает следующее определение историзма в Misère de l'historicisme (1944):

Следовательно, речь идет о рассмотрении истории как развития определенного и детерминированного процесса, который можно угадать с помощью прошлого и который позволяет определить будущее. Согласно Карлу Попперу, марксизм - наиболее успешный историзм, который явно делает классовую борьбу двигателем истории.

Некоторые авторы связывают развитие историзма и позитивизма с отклонениями современных идеологий о расширении возможностей воли Субъекта . Voegelin , Карл Лёвит или Лео Штраус , не стесняйтесь , чтобы увидеть в современной мысли выражение историзма, достигнутый Гегелем и Контом .

Джеффри Эндрю Бараш, историзм в Германии начинается в XVIII - м века , особенно в трудах молодого Гердера . Ставя под сомнение претензии Просвещения, а затем Французской революции, о возможности реорганизовать социально-политический порядок благодаря абстрактной причине, которая могла бы применяться единообразно к любой нации, историзм, исходящий от Гердера, Фридриха фон Генца и Вильгельма фон Гумбольдта, стремится узаконить множество критериев истины в соответствии с единым контекстом их языкового и национального развития. После того , как сыграли решающую роль в рождении различных традиционных политических идеологий в течение XIX E века , Barash определяет в последующих сдвигах отражения на истории признаков больших идеологических изменений , которые делают возможным , в частности , политические мифы тоталитаризма.

Критики историзма

Концепция

Критика связана с тем фактом, что представление такого развития разума в истории не только противоречиво само по себе (если каждая эпоха обнаруживает партикуляризм, который необходимо преодолеть, современность является такой эпохой), но также приводит к относительному отношению исторические личности, в которых была показана причина .

Релятивизм свойственно историзма дезавуируют ранее философии , как вещи из прошлого , чтобы привилегия только то , что происходит в последний раз . Историзм не только отчужден от исторического сознания , но и имеет тенденцию утвердить идею о том, что современные люди понимают авторов прошлого лучше, чем сами себя. Это нависшее понимание прошлого, поскольку оно переосмысливает историю в пользу мнений настоящего и в рамках модели релятивизма , является прообразом нигилизма и, благодаря его различию между фактами и ценностями, прорывается философией в науку о человеке. .

Историк религий Мирча Элиаде критикует историзм подхода к слишком контекстуализации и отвергая эвристическое значение из структур , одной из основ религиозного компаративизме .

Критики классического либерализма

Критика историзма, близко к критике сциентизма и позитивизма является повторяющейся темой мысли классического либерала в XX - го века. Этому вторил Фридрих Хайек , помимо Поппера и Людвига фон Мизеса . Последователи политической философии опасаются, что позитивный историцистский нигилизм приведет к тоталитаризму . Ханна Арендт враждебна историзму, который она понимает как гипертрофию принципа разума, настаивает на роли философии истории в установлении тоталитарных режимов.

Историзм (архитектура)

Историзм в архитектуре , следовательно , дрейф эклектика означает тенденцию появилась в XIX - го века , чтобы найти национальные корни различных европейских стилей, особенно немецких , баварский , русский , скандинавские , в отличие от неоклассических и более широкого , чем нео-готика или романтика в моде. Это бывает в исторические периоды и региональные стили.

Эта статья должна быть лучше изложена в Философия истории и ссылку, предоставленную отсюда сюда, используя > шаблон. См. Руководство в Википедия: стиль резюме. ( Ноябрь 2019 )

Элементы историзма появляются в трудах французского публициста. Мишель де Монтень (1533–1592) и итальянский философ Г. Б. Вико (1668–1744), и получил более полное развитие с диалектика из Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770–1831), влиятельный в Европе 19 века. Сочинения Карл Маркс, находящиеся под влиянием Гегеля, также включают историзм. Этот термин также связан с эмпирическими социальными науками и с работами Франц Боас. Историзм имеет тенденцию герменевтический потому что он ценит осторожную, строгую и контекстуальную интерпретацию информации; или же релятивист, потому что отвергает представления об универсальных, фундаментальных и неизменных интерпретациях. [3]

Содержание

Варианты

Гегельянский

В наше время все по-другому; теперь мы больше не видим философских личностей, которые сами по себе составляют класс. С сегодняшнего дня все различия исчезли; философы - не монахи, поскольку мы обычно находим их в связи с миром, участвуя с другими в каком-то общем деле или призвании. Они живут не самостоятельно, а в отношениях с гражданами, или занимают государственные должности и принимают участие в жизни государства. Конечно, они могут быть частными лицами, но если это так, то их положение как таковое никоим образом не изолирует их от других отношений. Они вовлечены в нынешние условия, в мир, в его работу и прогресс. Таким образом, их философия лишь между прочим, своего рода роскошь и излишество. Это различие действительно следует искать в том, как сформировались внешние условия после создания внутреннего мира религии. В наше время, а именно из-за примирения мирского принципа с самим собой, внешний мир находится в покое, приведен в порядок - мирские отношения, условия, образы жизни стали конституированы и организованы таким образом, который соответствует к природе и рациональному. Мы видим универсальную, постижимую связь, и с этой индивидуальностью аналогично обретает другой характер и природу, поскольку это уже не пластичная индивидуальность древних. Эта связь имеет такую силу, что каждая индивидуальность находится под ее властью, и в то же время может построить для себя внутренний мир. [6]

Это мнение о том, что вовлеченность в общество создает неразрывную связь с самовыражением, станет важным вопросом в философии, а именно - требованиями к индивидуальности. Это будет рассмотрено Ницше, Джон Дьюи и Мишель Фуко непосредственно, а также в работах многочисленных художников и авторов. На вызов Гегеля были разные ответы. Романтический период подчеркивал способность индивидуального гения преодолевать время и место и использовать материалы своего наследия для создания модных произведений, которые были вне пределов определения. Современные будут выдвигать версии бесконечной податливости человеческого животного Джона Локка. Постструктурализм будет утверждать, что, поскольку истории нет, а есть только ее образ, что, хотя отдельная эпоха или структура власти могут подчеркивать конкретную историю, противоречия внутри истории будут препятствовать тем самым целям, для которых история была построена. продвигать.

Антропологический

Это мнение привело бы к широкому диапазону определений того, что именно составляло культуру и историю, но в каждом случае единственным средством объяснения этого было с точки зрения исторических особенностей самой культуры.

Новый историзм

С 1950-х годов, когда Жак Лакан и Мишель Фуко утверждал, что каждая эпоха имеет свою собственную систему знаний, в которой люди неумолимо запутываются, многие постструктуралисты было использовано историзм описать мнение о том, что все вопросы должны решаться в культурном и социальном контексте, в котором они возникают. Ответы нельзя найти, обращаясь к внешней истине, а только в рамках норм и форм, которые формулируют вопрос. Эта версия историзма утверждает, что в настоящее время существуют только исходные тексты, отметки и артефакты, а также соглашения, используемые для их декодирования. Этой школе мысли иногда называют Новый историзм.

Тот же срок, новый историзм также используется для литературной школы, которая интерпретирует стих, драмаи т. д. как выражение силовых структур своего общества или реакция на них. Стивен Гринблатт это пример этой школы.

Современный историзм

В контексте философии 20-го века продолжаются споры о том, были ли неисторические и имманентные методы достаточными для понимания смысла, то есть позитивизм "то, что вы видите, то и получаете", или же важны контекст, фон и культура за пределами простая необходимость расшифровать слова, фразы и ссылки. В то время как постструктурный историзм является релятивистским по своей ориентации, то есть он рассматривает каждую культуру как свою собственную систему отсчета, большое количество мыслителей осознали необходимость исторического контекста не потому, что культура самореферентна, а потому, что существует больше никаких сжатых средств передачи всей необходимой информации, кроме как через историю. Это мнение часто рассматривается как результат работы Бенедетто Кроче. Недавние историки, использующие эту традицию, включают Томас Кун.

Христианский историзм

Эсхатологический

В христианство, период, термин историзм относится к конфессиональному Протестантский форма пророческого толкования, которая утверждает, что выполнение библейский пророчество происходило на протяжении всей истории и продолжает происходить; в отличие от других методов, которые ограничивают временные рамки исполнения пророчества прошлым или будущим.

Догматический и церковный

Критики

Карл Маркс

Сам Маркс выражает критическую озабоченность этой историцистской тенденцией в своей Тезисы о Фейербахе:

Материалистическая доктрина, согласно которой люди являются продуктом обстоятельств и воспитания, и что, следовательно, изменившиеся люди являются продуктом изменившихся обстоятельств и изменившегося воспитания, забывает, что именно мужчины меняют обстоятельства и что педагог должен сам получить образование. Следовательно, эта доктрина неизбежно делит общество на две части, одна из которых выше общества. Совпадение изменения обстоятельств и человеческой деятельности или самоизменения [Selbstveränderung] можно представить и рационально понять только как революционное упражняться. [8]

Западные марксисты Такие как Карл Корш, Антонио Грамши и ранний Георг Лукач подчеркивать корни мысли Маркса в Гегеле. Они интерпретируют марксизм как исторически релятивистскую философию, которая рассматривает идеи (в том числе теорию марксизма) как необходимые продукты тех исторических эпох, которые их создают. [9] С этой точки зрения марксизм - не объективная социальная наука, а скорее теоретическое выражение классовое сознание из рабочий класс в рамках исторического процесса. Такое понимание марксизма подвергается резкой критике со стороны структурный марксист Луи Альтюссер, [9] [10] кто утверждает, что марксизм - объективная наука, автономная от интересов общества и класса.

Карл Поппер

Он также нападает на то, что он называет "Историзм", который он считает отличным от историзма. Под историзмом он подразумевает тенденцию рассматривать каждый аргумент или идею как полностью объясненные историческим контекстом, а не оценивать их по достоинствам. В терминах Поппера"Новый историзм"является скорее примером историзма, чем собственно историзма. [ нужна цитата ]

Лео Штраус

Читайте также: