История создания фауста гете кратко
Обновлено: 06.07.2024
Иоганн Гёте — атеист и алхимик?
Действительно, Гёте был исключительным человеком своего времени: знатоком языков, поэтом, ученым, государственным деятелем, художником, актером и театральным режиссером, долго руководившим Веймарским театром; человеком, который одновременно со стихами, поэмами, романами, драмами, критическими статьями писал сочинения по естествознанию, искусствоведению, занимался химическими опытами, оптикой, минералогией, геологией, ботаникой, зоологией, педагогикой, вопросами организации войск, финансами, народным просвещением, горнодобывающей промышленностью и ткацким ремеслом. Он знал передовую философию своего времени, интересовался взглядами Канта, Фихте и Спинозы, чьи натурфилософские идеи были наиболее близки ему. Гёте восторгался драмами Шекспира, полотнами Леонардо да Винчи и Рафаэля, увлекался античным искусством, народной поэзией, принимал у себя французскую писательницу Анну де Сталь и русского поэта Василия Жуковского. Таким человеком был Иоганн Гёте.
Гёте сфокусировался на исключительной личности, запечатлел расцвет индивидуальности едва ли не впервые в художественной литературе.
Человек у Гёте не только осознал себя как личность, он взвалил на свои плечи все бремя нерешенных вопросов и стремится дать на них ответы. Таким образом, судьба главного героя оказывается связанной со всем человечеством.
Гёте сам придумал Фауста?
Тем самым сразу определяется отрицательное отношение к Фаусту. Таким оно остается в последующих обработках легенды, которая была очень популярна благодаря своему фантастическому характеру.
Людей эпохи Возрождения тянуло к магии, так как с ее помощью они хотели постигнуть тайны природы. Создатели первых легенд о Фаусте рассказывали о богоотступнике для устрашения, ни в коем случае не стремясь вызвать сочувствие к человеку, вступившему в союз с нечистой силой.
Гёте же в корне изменил образ доктора. Из скучающего богоотступника он превратился в страдающую, ищущую и вдохновенную натуру, вобравшую в себя общечеловеческие черты.
Как Бог и Мефистофель в книге относятся к Фаусту?
Мефистофель сосредотачивает свое внимание на Земле и ее жителях. Жизнь людей — каждодневная суета и мучение – так определяет Мефистофель человеческое бытие. Причина этого, по его мнению, в природе человека. Мефистофель презирает людей и не считает человеческий разум искрой божественного духа, которая заложена в человеке. Как считает черт, люди в силу своей дурной природы, сами портят жизнь, и нечистому даже нет необходимости творить зло на земле. Господь видит в речах Мефистофеля свойственный ему дух полного отрицания. Бог спрашивает, знает ли он Фауста:
Для Мефистофеля Фауст – обычный человек. Когда Бог называет его своим рабом, Он тем самым опровергает мнение Мефистофеля об абсолютном ничтожестве человека. В нем есть божественное начало – вот почему для Бога он не просто доктор, а существо, не чуждое Ему самому.
У Мефистофеля же свое мнение о Фаусте и его возвышенных стремлениях:
Мефистофелю Фауст кажется безумным мечтателем, желающим невозможного. Богу же известны и неудовлетворенность Фауста, и его искания, и Он знает, что они принесут свои плоды. Бог защищает Фауста:
Мефистофель уверен в противоположном: ничего у Фауста не выйдет. Его легко сбить с пути, отвлечь от возвышенных устремлений. Дьявол предлагает Богу пари:
В речах Мефистофеля и Бога сталкиваются два противоположных мнения о человеке. Нечистый полагает, что человеческая жизнь — суета, не меняющая ничего ни в его существовании, ни в самом человеке. В словах Бога выражено убеждение, что поиски обязательно приведут к совершенствованию человека. Так считал сам Гёте. Для него было несомненно, что рост, возвышение, развитие составляет закон жизни, сущность человека. Для Господа в произведении этот спор даже не имеет смысла, так как Он заранее убежден в победе. Но Мефистофелю позволено совратить человека с пути искания истины не для того, чтобы доставить удовольствие черту, а потому, что так нужно для самого человека. Бог уверен в том, что положительные качества Фауста сильнее любых пошлых и дурных соблазнов. Таким образом, Фауст подвергается испытанию как представитель всего человеческого рода. На нем и будет проверяться человечество.
Фауст — богоотступник, пожелавший исполнения всех своих желаний за договор с чертом?
Фауст находит в себе силы пробудиться к новой жизни:
Договор между Фаустом и Мефистофелем у Гёте отличается от легенды о Фаусте, где речь шла о том, что Фауст отдает свою душу, а Мефистофель обязуется исполнять все его желания. Таким образом, Фаусту ничего не надо делать самому. Ему предоставляется возможность желать, а все необходимые действия для удовлетворения этих желаний совершает черт. У Гёте Фауст не мог бы согласиться с таким порядком вещей. Это противоречило бы его деятельной натуре и жизненному принципу, что суть бытия — в деянии. Вот почему, когда Мефистофель сулит ему никем не изведанные радости, Фауст с презрением возражает:
Не покоя и удовольствий желает герой. Фауст пришел к мысли, что, только окунувшись с головой в жизнь можно что-то узнать о ней. Он объясняет Мефистофелю:
Мефистофель многого не понимает в Фаусте. Не понимает он, например, того, что Фауст думает не только о себе. Знание, которого он добивается, нужно ему для того, чтобы помочь людям. И сейчас, когда он собирается ринуться в гущу жизни, то опять не ради своего счастья, а для того, чтобы испытать всю полноту человеческого бытия, все, что выпадает на долю разных людей. Он хочет прожить больше, чем обыкновенную человеческую жизнь. Фауст у Гёте не ищет удовольствий, не ради них он продает ушу, а ради познания смысла жизни. Поэтому Фауст предлагает дьяволу необычное условие: когда он испытает полное удовлетворение, лишь тогда дьявол может забрать его душу:
Фауст хочет испытать всю меру радостей и страданий человечества. Он личность с возвышенными и благородными стремлениями и готов последовать за Мефистофелем, но не собирается подчиняться его воле. Желание Фауста изведать жизнь во всей полноте Мефистофель собирается извратить и причинить ущерб герою:
Каждое требование Фауста Мефистофель намерен использовать так, чтобы развенчать его стремления и идеалы.
Кто же такой Мефистофель?
Увертюра Рихарда Вагнера "Фауст"
Мефистофель — значительная, но не грандиозная фигура. Гёте лишил дьявола героического величия. Он не восстает против Бога. У Гёте Мефистофель — проницательный черт, знаток слабостей человека. Несмотря на это, образ противоречив, так как в нем дурное уживается со здравым началом. В его оценках звучит голос рассудка, но не разума с его стремлением дойти до корня вещей. Мефистофель выглядит как светский человек XVIII века и ведет себя по отношению к Фаусту как опытный, знающий мир спутник в путешествии, устроитель развлечений, как слуга, устраивающий все для своего господина.
У Мефистофеля есть сверхзадача: доказать Богу ничтожество человека. Для этого ему и надо вовлечь Фауста в круговорот жизни.
Получилось ли у Мефистофеля совратить Фауста с истинного пути?
Нет, несмотря на отчаянные попытки. В винном погребке Ауэрбаха (который, кстати, существует на самом деле и в который заглядывал молодой Гете, когда учился в Лейпцигском университете) Мефистофель тщетно пытается замарать Фауста житейской грязью, приведя его в компанию грубых и развязных пьянствующих студентов. Также не получается у черта погрузить Фауста в омут развратных наслаждений на шабаше ведьм и колдунов на горе Броккен в Вальпургиеву ночь. Кстати, путешествуя в горах Гарца (горный массив в центральной части Германии), в декабре 1777 года сам Гёте совершил восхождение на Броккен и узнал легенду о том, что именно на этой горе ведьмы устраивают шабаши. Гёте воспользовался народным поверьем, вольно обработал его и придал ему символический характер. Здесь Фауст видит все злое и дурное, что есть в человеческой природе. Однако Фауст и тут выглядит чужаком, не поддается вихрю сладострастия и порока.
Несмотря на проявленные порой слабости, Фауст всегда возвращается на избранный им путь искания истины и постижения жизни во всей ее полноте. Образ Фауста обретает полновесную человечность. Больше всего Мефистофель надеялся, что Фауст забудет о своих высоких стремлениях под влиянием любовного чувства. Этого не произошло, потому что трагическая любовь Фауста к набожной девушке Маргарите оказалась в итоге не только выше чувственных наслаждений, но и выше смерти.
Становится ясно, почему Мефистофель терпит поражение и голос свыше возвещает, что Маргарита спасена, почему ей, страдалице, грешной, преступнице, дано прощение. Она любила. И сама Любовь прощает ее.
Иллюстрация на превью: Франц Ксавер Симм. "Фауст". Обложка. 19 век
Творческая история трагедии “Фауст”- дело всей жизни Й. Гете, итог не только немецкого, а и европейского Просветительства. Недаром она переведена на многие языки. Трагедия “Фауст” называют “поэтическим завещанием человечеству от Гете”. Замысел этого произведения возник в 1773 г., то есть еще в штюрмерский период, а завершен был в 1832 г., незадолго до смерти писателя.
Итак, работа над трагедией длилась почти шестьдесят лет!
Сюжет о Фаусте писатель заимствовал из немецкого средневекового фольклора. Прототипом героя трагедии
Гете был реальный маг и колдун Фауст (первая половина XVI ст.), легенда которого возникла на рубеже средневековья и Возрождения. Причем этот Фауст представлен в различных качествах то колдуном, то поэтом.
В родном городе Гете Франкфурте-на-Майни Иоганн Шпис выдал первую литературную версию легенды о Фаусте (1587) под очень длинным названием. Это название было настолько длинное, что в нем отражался практически весь сюжет трагедии. И прочтя его, читатель уже понимал, о чем будет рассказ.
Шпис обвинил Фауста, что тот мол “привязал орлиные крылья к себе и стремился исследовать и землю и небо – все до конца”.
Для этого чернокнижник подписал своей кровью сделку с Мефистофелем (этот момент использует Гете), после окончания, которого тот безжалостно убил Фауста.
Интересно переосмыслив образ Фауста, современник Шекспира, талантливый английский драматург Кристофер Марло. В трагедии “Трагическая история доктора Фауста” (1589; вид. 1604) он создал образ богоборца, который для освобождения личности от религиозных предписаний окунулся в тайну черной магии.
И хотя знания ему были нужны для обогащение и власти, он предстает как смелый мятежник против закостенелых общественных законов, как человек с до пытливым “ренессансными” умом.
В XVIII ст. выдающийся немецкий просветитель Г. Е. Лессинг в набросках драмы “Фауст” впервые изобразил не поражение, а победу Фауста. Его герой – ученый, одержимые жаждой познания (это близко к толкованию этого образа Гете).
Этот образ особенно заинтересовал штюрмеров. Так, в философском романе Клингера “Фаустова жизнь, деяние и гибель в аду” (1791) соединено двух Фаустов: уже упомянутого средневекового мага и выдающегося мастера-книгопечатания XV ст. Такая ассоциация основывается не только на совпадении фамилий, а и на средневековом восприятии книгопечатания как бесовского дела.
К тому же в процессе написания “Фауста” писатель использовал сюжеты кукольных драм о Фаусте, виденные им еще в детстве на народных гуляньях. Итак, Гете начинал свое произведение не на пустом месте, а учел длительную и разнообразную инородную традицию.
4
Первая и вторая части различны по своей форме. Первая часть, несмотря на многие фантастические моменты, в целом правдоподобна. Духовные поиски Фауста, а также его не сложившаяся любовь волнуют чувства читателей. Вторая же часть почти лишена психологических мотивов, в ней отсутствует изображение человеческих страстей. Здесь писателя больше занимают общие идеи. Образы людей во второй части лишены полной жизненной достоверности. Это лишь поэтические символы определенных идей и понятий. В символической форме, языком условных понятий, здесь изображен кризис монархического строя, осуждены феодальные войны, возвеличены поиски духовной красоты и труд на благо людей.
Во второй части Фауст менее активен, чем в первой. Временами на первом плане оказываются только Мефистофель и другие персонажи. Здесь намеренно переносится внимание с личности героя на окружающий его мир. Сам Фауст уже не представляет для читателя загадки. Во второй части трагедии Гёте старается осветить некоторые мировые проблемы.
Одной из них является проблема главного закона развития жизни. Характерным в этом отношении является спор греческих философов Фалеса и Анаксагора. Фалес доказывает, что источник жизни - вода, Анаксагор придерживается иной точки зрения. Он утверждает, что всё развивается путем скачков и катастроф. Гёте отвергал этот принцип в качестве закона мирового развития. Он больше склонялся к мысли о постепенной эволюции животных видов, вершиной которой и стал человек.
Гёте вносит принцип развития и в характеристику духовной жизни. Поэт верит в идею прогресса, но развитие человеческой истории он представляет как путь полный борьбы и неизбежных сложных противоречий.
Затрагивая самые разноплановые стороны жизни, Гёте не стремится к единству в развитии сюжета своего произведения. Вторая часть состоит из пяти актов весьма мало связанных между собой. Каждый представляет собой законченное целое, со своими сюжетом и темой.
После трагической гибели Гретхен, Фауст возрождается к новой жизни и продолжает свои поиски истины. Вначале он оказывается на государственном поприще, но, разочарованный в этой деятельности, Фауст ищет новые пути.
В конце концов ему кажется, что он находит то, что нужно: возрожденную к жизни спартанскую царицу Елену. Фауст и Елена олицетворяют два начала: Елена является символом идеальной античной красоты, а Фауст – воплощением беспокойного романтического духа. В результате их символического брака появляется на свет прекрасный юноша Эвфорион, – в котором соединились черты его родителей. Но Эвфорион слишком идеален для несовершенного мира. Эвфорион гибнет. С его гибелью исчезает и Елена. У Фауста остается только ее одежда, как бы призванная символизировать невозможность возрождения древнего идеала красоты. Дух прошлого, увы, не вернешь, и человечеству, как в случае с одеждой Елены, остались только внешние формы античной красоты.
Несмотря на новую неудачу и новое разочарование, Фауст неумолим, он не отказывается от своей идеи. За помощь императору он получает обширную, но не пригодную для жизни территорию. Всю свою оставшуюся жизнь, несмотря на тайное противодействие Мефистофеля, Фауст посвящает работе по превращению этого участка земли в красивую и безопасную от волн моря местность, где спокойно трудились бы люди.
Претворение в жизнь замысла Фауста тянется долго, но ему важно то, что он наконец-то нашел желаемое и близок к поставленной цели. Фауст нашел смысл жизни в постоянных испытаниях, в борьбе, в работе. Жизнь приносила ему краткие моменты
счастья, сменяемые долгими годами преодоления трудностей. И хотя замысел его еще не завершен окончательно, Фауст верит в конечное осуществление своей идеи. Таким образом, Фауст прозревает и обретает понимание истины лишь под конец жизни.
После смерти Фауста Мефистофель пытается унести его душу в ад, но божественные силы противятся этому и уносят душу Фауста на небо, где она должна встретиться с душой Маргариты. Таков финал трагедии в целом.
Хорошая статья, познавательная. Немного суховато написана, но зато в ней много других достоинств, главное из которых - обстоятельный обширный анализ.
С уважением, Т.К.
Употребляйте с пользой время.
Учиться надо по системе.
Сперва хочу вам в долг вменить
На курсы логики ходить.
Ваш ум, нетронутый доныне,
На них приучат к дисциплине,
Чтоб взял он направленья ось,
Не разбредаясь вкривь и вкось.
Что вы привыкли делать дома
Единым махом, наугад,
Вам расчленят на три приема
И на субъект и предикат.
Еще всем этим не пресытясь,
За метафизику возьмитесь.
Придайте глубину печать
Тому, чего нельзя понять.
Вас выведут из затрудненья.
Но более всего режим
Отсидкою часов учебных
Добьетесь отзывов хвалебных.
Нельзя опаздывать к звонку.
Заучивайте на дому
Текст лекции по руководству.
Учитель, сохраняя сходство,
Весь курс читает по нему.
И все же с жадной быстротой
Записывайте мыслей звенья,
Как будто эти откровенья
Продиктовал вам Дух Святой.
(Здесь и далее перевод Б. Пастернака)
Им не услышать следующих песен,
Кому я предыдущие читал.
Распался круг, который был так тесен,
Шум первых одобрений отзвучал.
Непосвященных голос легковесен,
И, признаюсь, мне страшно их похвал,
А прежние ценители и судьи
Рассеялись, кто где, среди безлюдья.
Вы снова здесь, изменчивые тени,
Меня тревожившие с давних пор,
Найдется ль, наконец, вам воплощенье,
Или остыл мой молодой задор?
Но вы, как дым, надвинулись, виденья,
Туманом мне застлавши кругозор.
Ловлю дыханье ваше грудью всею
И возле вас душою молодею.
Вы воскресили прошлого картины,
Былые дни, былые вечера.
Вдали всплывает сказкою старинной
Любви и дружбы первая пора.
Пронизанный до самой сердцевины
Тоской тех лет и жаждою добра,
Я всех, кто жил в тот полдень лучезарный,
Опять припоминаю благодарно.
Им не услышать следующих песен,
Кому я предыдущие читал.
Распался круг, который был так тесен,
Шум первых одобрений отзвучал.
Непосвященных голос легковесен,
И, признаюсь, мне страшно их похвал,
А прежние ценители и судьи
Рассеялись, кто где, среди безлюдья.
Великий творец – вместе с тем просто человек, и так по-человечески понятна еще одна тревога Гёте: как поймут его нынешние молодые, как поймут его далекие потомки? Поэта утешает одно: он надеется, что в этом своем творении – поймут его или нет – он донесет до людей важнейшую правду, во имя которой он жил. Последняя октава с большой поэтической силой говорит о неразрывной связи поэта и созданного им мира, ибо этот мир рождается в его душе, эти образы он вскармливает кровью собственного сердца:
И я прикован силой небывалой
К тем образам, нахлынувшим извне,
Эоловою арфой прорыдало
Начало строф, родившихся вчерне.
Я в трепете, томленье миновало,
Я слезы лью, и тает лед во мне.
Насущное отходит вдаль, а давность,
Приблизившись, приобретает явность.
Комический актер, наоборот, считает, что настоящее искусство должно быть обращено к современникам, должно говорить о насущных проблемах, волнующих в первую очередь молодое поколение:
Довольно про потомство мне долбили.
Когда б потомству я дарил усилья,
Кто потешал бы нашу молодежь?
В согласье с веком быть не так уж мелко.
Восторги поколенья – не безделка,
На улице их не найдешь.
Представьте нам такую точно драму.
Из гущи жизни загребайте прямо.
Не каждый сознает, чем он живет.
Кто это схватит, тот нас увлечет.
В заквашенную небылицу
Подбросьте истины крупицу,
И будет дешев и сердит
Напиток ваш и всех прельстит.
Тогда-то цвет отборной молодежи
Придет смотреть на ваше откровенье
И будет черпать с благодарной дрожью,
Что подойдет ему под настроенье.
Насуйте всякой всячины в кормежку:
Немножко жизни, выдумки немножко,
Вам удается этот вид рагу.
Толпа и так все превратит в окрошку,
Я дать совет вам лучший не могу.
А главное, гоните действий ход
Живей, за эпизодом эпизод.
Подробностей побольше в их развитье,
Чтоб завладеть вниманием зевак,
И вы их победили, вы царите,
Вы самый нужный человек, вы маг.
В дощатом этом балагане
Вы можете, как в мирозданье,
Пройдя все ярусы подряд,
Сойти с небес сквозь землю в ад.
К Тебе попал я, Боже, на прием,
Чтоб доложить о нашем положенье.
Вот почему я в обществе Твоем
И всех, кто состоит тут в услуженье.
Но если б я произносил тирады,
Как ангелов высокопарный лик,
Тебя бы насмешил я до упаду,
Когда бы Ты смеяться не отвык.
Я о планетах говорить стесняюсь,
Я расскажу, как люди бьются, маясь.
Мефистофель первым заводит речь о человеке и дает ему – высшему творению Господа – издевательски-уничижительную характеристику:
Божок вселенной, человек таков,
Каким и был он испокон веков.
Он лучше б жил чуть-чуть, не озари
Его Ты Божьей искрой изнутри.
Он эту искру разумом зовет
И с этой искрой скот скотом живет.
Прошу простить, но по своим приемам
Он кажется каким-то насекомым.
Он свиристит, как саранча.
О, если б он сидел в траве покоса
И во все дрязги не совал бы носа!
Что есть человек, что Ты отличил его,
занимаешь им мысли Твои,
каждое утро вспоминаешь о нем,
испытуешь его каждый миг?
Когда отведешь Ты от меня взор,
отпустишь меня сглотнуть слюну?
Получая разрешение испытать Фауста, Мефистофель искренне радуется, что для эксперимента избран такой выдающийся образец человеческой природы:
Пристрастья не питая к трупам,
Спасибо должен вам сказать.
Мне ближе жизненные соки,
Румянец, розовые щеки.
Котам нужна живая мышь,
Их мертвою не соблазнишь.
Если такой человек, как Фауст, будет сбит с пути и соблазнен Мефистофелем, победа последнего будет полной и окончательной. Предчувствуя ее, он дерзает предложить Господу пари:
Поспорим. Вот моя рука,
И скоро будем мы в расчете.
Вы торжество мое поймете,
Когда он, ползая в помете,
Жрать будет прах от башмака,
Как пресмыкается века
Змея, моя родная тетя.
Он рвется в бой, и любит брать преграды,
И видит цель, манящую вдали,
И требует у неба звезд в награду
И лучших наслаждений у земли,
И век ему с душой не будет сладу,
К чему бы поиски ни привели.
Фауст – не просто немецкий ученый эпохи Реформации, но человек вообще, воплощение всего человечества, образ, типичный в своей исключительности.
Читайте также: