История создания его зарыли в шар земной кратко
Обновлено: 05.07.2024
Его зарыли в шар земной,
А был он лишь солдат,
Всего, друзья, солдат простой,
Без званий и наград…
Тёркинская задушевность. Но без тёркинской задиристости. Кажется, всё просто. И подпёрто с двух сторон, точнее, пронзено символами времени. С одной стороны это Планета, с другой – Мавзолей. Только дети железной эпохи, возмечтавшие о всемирном счастье, могли так соединить то и это, и только Орлов соединил всё с такой подкупающей задушевностью:
Ему как мавзолей земля –
На миллион веков,
И Млечные Пути пылят
Вокруг него с боков…
Рыжим кочетом над башней
Пламя встало на дыбы…
Как я полз по снежной пашне
До окраинной избы.
Опалённым ртом хватая
Снега ржавого куски.
Пистолет не выпуская
Из дымящейся руки…
И опять – в третьем лице:
И опять – в том лице, которое обретается заново, – строки, вписанные в мировую лирику:
Вот человек – он искалечен,
В рубцах лицо. Но ты гляди
И взгляд испуганно при встрече
С его лица не отводи.
Он шёл к победе, задыхаясь,
Не думал о себе в пути,
Чтобы она была такая:
Взглянуть – и глаз не отвести!
К демобилизованному победа пришла так: сидел с удочкой в устье Ковжи, ни одна травинка не колыхалась, река и озеро сливались с чистым небом, было тихо. На рассвете с озера показалась лодка, и долетел голос, по воде хорошо слышный издалека:
– Эй, что вы сидите! Война кончилась!
О том, как, услыша эту весть, плакали и смеялись, скупо в автобиографии.
В поэзии – так:
Она молилась за победу,–
Шесть сыновей на фронт ушли,
Но лишь когда упал последний,
Чтоб никогда не встать с земли,
Победа встала на пороге,
Но некому её встречать…
– Кто там. –
Спросила вся в тревоге
От слёз ослепнувшая мать.
Пускай в сторонку удалится критик
Поэтика здесь вовсе ни при чём.
Я, может быть, какой-нибудь эпитет –
И тот нашёл в воронке под огнём…
А завтра надо призываться,
А послезавтра умирать.
Они верны без страха и измены
Той партии, в которой состоят,
А ей подвластны даль и глубь Вселенной,
И нет на свете никаких преград.
Преград полно, будет ещё больше. Но Вселенная – изначальная и конечная точка отсчёта. Звёзды, планеты, кометы, ракеты (ракеты, сигналящие начало атаки, перекликаются с ракетами гагаринской эпохи). Земшар времён папоротников и мамонтов, земшар времён Кастро и Хо Ши Мина. Звёзды над головой, звёзды на будённовках. Звёздной и вселенской символики настолько много, что обзор её потребовал бы отдельной работы. Я приведу здесь только три точки, в которых весёлый, светлый и лёгкий нрав поэта выражен адекватно, а контекст времени – через поэтический штрих – прорисован исчерпывающе.
Из стихотворения 1945 года:
Прокатилась
По синему небу
Над чёрной землёй
И упала
На столбик сосновый
Звезда из фанеры.
Христа распяли, но жив Иуда.
Остаётся небольшая малость:
Жизнь дожить без лишней суеты, –
Так, как в дни, когда она касалась
Ежечасно бешеной черты
И могла сгореть в одно мгновенье,
Может, тыщу раз на каждом дню…
Не пугаться, не искать спасенья,
Не питать надежды на броню.
Тысячелетие второе
Кончается, а что за ним?
Какие там грядут герои.
Не ведаем, что сотворим.
Жизнь, по пословице, не поле,
А были позади поля,
Где столько грома, крови, боли
И на дыбы встаёт земля…
Перешли. Преодолели. Можно жить?
Но снова, будто не бывало
Их, равных жизни, на пути,
Мы повторяем всё сначала,
Что жить – не поле перейти…
Здесь нет ячеек пулемётных,
Не рвутся мины на пути,
Но там хоть был устав пехотный,
А здесь не знаешь, как идти…
Мы за всё заплатили сами,
Нас не может задеть хула.
Кто посмеет в нас кинуть камень,
В наши помыслы и дела?
Когда это будет, но знаю,
В краю белоногих берёз
Победу Девятого мая
Отпразднуют люди без слёз.
Поднимут старинные марши
Армейские трубы страны,
И выедет к армии маршал,
Не видевший этой войны.
И мне не додуматься даже,
Какой там ударит салют,
Какие там сказки расскажут
И песни какие споют 2 .
Стал я стар и, как мальчишка, ясен
И доверчив. Видно, те года
Одарили верой, и не к счастью,
И уже, наверно, навсегда.
Светит солнце на травах,
Дымится броня.
Можно просто заплакать,
Как мне жалко меня.
…Его впереди это ждало,
И я не окликнул его.
Кто более несчастлив?
Нет ответа.
Три прощальных стихотворения пишет Сергей Орлов в 1977 году.
В одном – готовится к смерти, примиряется с ней, обожжённой рукой гладит землю – у Земли просит прощения, что покидает её.
В другом – рассчитывается с подлостью людской: вспоминает, как по доносу предателя во время войны каратели вырезали партизанский лазарет; наверное, рассказала ему этот случай глазастая санитарка. Стихотворение посвящено Юлии Друниной.
И в третьем (написанном, видимо, на черноморском курорте) мерцает в небе одинокая звезда, ревёт море, и кажется, что это сама эпоха не даёт уснуть – Земля призывает солдата в строй.
Лев АННИНСКИЙ
Но уже тогда, незадолго до смерти, Орлов предчувствовал:
Без следа исчезну, только где-то
на земле дождинка упадёт.
Перечтут стихи мои поэты,
да забудут имя в тот же год.
И хотя в 1979-1980 году вышло собрание сочинений поэта в трех томах, а следом увесистый кирпич воспоминаний современников о Сергее Орлове, к сожалению, забываться он стал стремительно.
«Сколько, например, этой свежести в таком самобытном изображении тыквы, которое дано белозерским школьником Сережей Орловым:
Лежит рядочком с брюквой,
И кажется, вот-вот
От счастья громко хрюкнет
И хвостиком махнет.
На поэтические гонорары Сережа приоделся, купив костюм, и продолжил завоевывание читателей. Но до Москвы было далеко, Орлов поступил в Петрозаводский универ, а там и война началась, внеся корректировку в амбициозные планы.
Последствия ранения были катастрофичными, - лицо молодого, красивого парня навек обезобразили ожоги. Вот почему Орлов всю оставшуюся жизнь проходил в бороде. Таким образом, он маскировал страшные следы, оставленные войной.
Пришлось испытать и предательство любимой. Девушка отказалась выходить замуж за обгорелого поэта к тому же с недействующей рукой.
Вот человек - он искалечен,
В рубцах лицо. Но ты гляди
И взгляд испуганно при встрече
С его лица не отводи.
Он шёл к победе, задыхаясь,
Не думал о себе в пути,
Чтобы она была такая -
Взглянуть - и глаз не отвести.
Когда это будет, не знаю:
В краю белоногих берез
Победу девятого мая
Отпразднуют люди без слез.
Поднимут старинные марши
Армейские трубы страны,
И выедет к армии маршал,
Не видевший этой войны.
И мне не додуматься даже,
Какой там ударит салют,
Какие там сказки расскажут
И песни какие споют.
Но мы-то доподлинно знаем,
Нам знать довелось на роду,-
Что было девятого мая
Весной в сорок пятом году.
У Орлова наберется с десяток неплохих стихотворений, а сборников он при жизни навыпускал штук тридцать. Естественно, их приходилось заполнять, чем придется. Это вообще проблема советских поэтов-фронтовиков, все лучшее написано в молодости, а жить как-то дальше надо. Долгие годы вхолостую работали Дудин, Луконин, Наровчатов, совсем ушел из поэзии Симонов.
Так что неудивительно, что после смерти Орлова быстро забыли, хотя центральная улица Вологды носит его имя; дом-музей поэта открыт в Белозерске; можно посетить диораму боя, в ходе которого Орлов получил ожоги.
3 декабря 1966 года у Кремлевской стены в Москве были погребены останки Неизвестного солдата.
Его зарыли в шар земной,
А был он лишь солдат,
Всего, друзья, солдат простой,
Без званий и наград.
Ему как мавзолей земля —
На миллион веков,
И Млечные Пути пылят
Вокруг него с боков.
На рыжих скатах тучи спят,
Метелицы метут,
Грома тяжелые гремят,
Ветра разбег берут.
Давным-давно окончен бой.
Руками всех друзей
Положен парень в шар земной,
Как будто в мавзолей.
Это стихотворение было написано поэтом-фронтовиком Сергеем Орловым в июне 1944 года, за много лет до того, как в Москве появилась могила Неизвестного солдата. Однако поэт сумел выразить главную суть и смысл того, что стало одной из величайших святынь нашего Отечества, олицетворяющую память о павших на пути к Победе.
Военная хитрость Николая Егорычева
Идея могилы Неизвестного солдата впервые появилась во Франции по окончании Первой Мировой войны, где таким образом решили почтить память всех павших героях Отечества. В Советском Союзе аналогичный замысел появился спустя 20 лет после Великой Отечественной войны, когда 9 Мая было объявлено выходным днем, а государственные торжества в честь Дня Победы стали регулярными.
В декабре 1966 года Москва готовилась отметить 25-летие сражения под стенами столицы. У первого секретаря Московского горкома партии Николая Егорычева появилась идея создания памятника простым солдатам, павшим в битве за Москву. Постепенно глава столицы пришел к выводу, что памятник должен быть посвящен не только героям битвы за Москву, но и всем павшим во время Великой Отечественной.
Именно тогда Егорычев вспомнил о могиле Неизвестного солдата в Париже. Пока он размышлял о возможности создания аналога этого мемориала в Москве, к нему обратился глава правительства Алексей Косыгин. Как оказалось, Косыгина волновал тот же вопрос. Он поинтересовался: почему в Польше подобный мемориал есть, а в СССР нет?
Заручившись поддержкой Косыгина, Егорычев обратился к специалистам, создавшим первые эскизы памятника.
Проблема заключалась еще и в том, что там, где сейчас располагается Вечный огонь, находился обелиск к 300-летию Дома Романовых, затем ставший памятником революционным мыслителям. Для осуществления проекта обелиск необходимо было переносить.
Героя нашли под Зеленоградом
Но оставался еще один важнейший вопрос – где искать останки бойца, которому навечно предстояло стать Неизвестным солдатом?
За Егорычева все решила судьба. В этот момент во время строительства в подмосковном Зеленограде рабочие наткнулись на братскую могилу солдат, погибших в боях под Москвой.
Требования были жесткие, исключавшие всякую возможность случайности. Могила, выбранная для того, чтобы взять из нее прах, находилась в месте, куда немцы не дошли, значит, солдаты точно не погибли в плену. На одном из бойцов хорошо сохранилась форма со знаками различия рядового – Неизвестный солдат должен был быть простым бойцом. Еще один тонкий момент – погибший не должен был быть дезертиром или человеком, совершившим иное воинское преступление, и расстрелянным за него. Но с преступника перед расстрелом снимали ремень, а на бойце из могилы под Зеленоградом ремень был на месте.
У выбранного солдата не было никаких документов и ничего, что могло бы указать на его личность – он пал, как неизвестный герой. Теперь Неизвестным солдатом он становился для всей большой страны.
2 декабря 1966 года в 14 часов 30 минут останки солдата поместили в гроб, у которого был выставлен сменявшийся каждые два часа воинский караул. 3 декабря в 11:45 гроб установили на орудийный лафет, после чего процессия направилась в Москву.
В последний путь Неизвестного солдата провожали тысячи москвичей, выстроившихся вдоль улиц, по которым двигалась процессия.
На Манежной площади состоялся траурный митинг, после чего партийные деятели и маршал Рокоссовский на руках отнесли гроб к месту погребения. Под артиллерийские залпы Неизвестный солдат обрел покой в Александровском саду.
Один для всех
В день открытия мемориала в Москву на бронетранспортере был доставлен огонь, зажженный в Ленинграде от мемориала на Марсовом поле. Торжественно-траурную эстафету факела принял Герой Советского Союза летчик Алексей Маресьев, который передал его главе СССР Леониду Брежневу. Советский генсек, сам являвшийся ветераном войны, зажег Вечный огонь у могилы Неизвестного Солдата.
12 декабря 1997 года указом президента России у могилы Неизвестного солдата был установлен пост почетного караула номер 1.
Вечный огонь у могилы Неизвестного солдата гасили лишь раз, в 2009 году, когда проводилась реконструкция мемориала. В это время Вечный огонь был перенесен на Поклонную гору, к Музею Великой Отечественной войны. 23 февраля 2010 года после окончания реконструкции Вечный огонь вернулся на свое законное место.
Неизвестный солдат никогда не обретет имени и фамилии. Для всех тех, чьи близкие пали на фронтах Великой Отечественной, для всех тех, кто так и не узнал, где сложили головы их братья, отцы, деды, Неизвестный солдат навсегда останется тем самым родным человеком, пожертвовавшим жизнью ради будущего своих потомков, ради будущего своей Родины.
Он отдал жизнь, он лишился имени, но стал родным для всех, кто живет и будет жить в нашей огромной стране.
Его зарыли в шар земной,
А был он лишь солдат,
Всего, друзья, солдат простой,
Без званий и наград.
Ему как мавзолей земля —
На миллион веков,
И Млечные Пути пылят
Вокруг него с боков.
На рыжих скатах тучи спят,
Метелицы метут,
Грома тяжелые гремят,
Ветра разбег берут.
Давным-давно окончен бой…
Руками всех друзей
Положен парень в шар земной,
Как будто в мавзолей…
Сергей Сергеевич Орлов родился 22 августа 1921 года в небольшом и живописном в селе Мегра Белозерского уезда Череповецкой губернии (ныне Белозерский район Вологодской области). О его родственниках известно немного. Родители поэта - Сергей и Жанна Орловы - работали в этом же селе в местной школе учителями. Мама преподавала русский язык и литературу. Ее влияние на сына было довольно сильным. Отец умер в то время, когда Сергей был еще совсем мал. А вскоре в семье появился отчим.
В тридцатые годы семье пришлось уехать из родного села, так как отчима направили в Сибирь как участника организации колхозов. Но уже через несколько лет они возвратились назад, в родную деревню. Стихи поэт начал писать еще в детские годы.
В 1940 г. начинающий поэт окончил десятилетку и поступил на историко-филологический факультет только что образованного Петрозаводского университета. В июне 1941 г. он стал бойцом истребительного батальона народного ополчения, составленного из студентов-добровольцев. Спустя два месяца его направили в Челябинское танковое училище.
Еще одной важной темой произведений поэта является та, что посвящена родному краю, красоту которого он так ярко и живо описывал. Большая любовь к своей земле, к тому месту, где он вырос и жил, прослеживается во всех его стихотворениях. Написаны они простым и ясным языком. Речь его красочная и образная.
Умер Сергей Орлов в Москве 7 октября 1977 года. Похоронен на Кунцевском кладбище.
Читайте также: