Игровая концепция культуры кратко

Обновлено: 28.06.2024

12. Игровая концепция культуры Йохана Хейзинги (1872–1945).

Говоря об игровом факторе, Й. Хейзинга убедительно показывает его чрезвычайную действенность и чрезвычайную плодотворность при возникновении всех крупных форм общественной жизни. Будучи ее существенным импульсом, игровые состязания, более древние, чем сама культура, исстари наполняли жизнь и, подобно дрожжам, способствовали росту и развитию форм архаической культуры. Культ рос в священной игре. Поэзия родилась в игре и продолжала существовать в игровых формах. Музыка и танец были чистой игрой. Мудрость и знание обретали словесное выражение в освященных обычаем играх, проходивших как состязание. Право выделилось из игр, связанных с жизнью и отношениями людей. Улаживание споров оружием, условности жизни аристократии основывались на игровых формах. Поэтому вывод здесь может быть только один: культура, в ее первоначальных фазах, играется. Она не произрастает из игры, она развертывается в игре и как игра.

Одной из самых распространенных культурологических концепций нашего времени является игровая концепция культуры. Наиболее яркими ее представителями являются Й. Хейзинга, Г. Гессе, Е. Финк, Г. Гадамер и другие.

Основным условием существования культуры как феномена является, по мнению автора, равновесие между материальными и духовными ценностями: интеллектуальными, религиозными, эстетическими. Равновесие, как утверждает голландский мыслитель, характеризует расцвет любого культурно-исторического типа, что в свою очередь обеспечивает гармоничное развитие культуры и личности. В требовании равновесия проявляется протест Й. Хейзинги против хаотичности и эклектичности культуры второй четверти ХХ века, против культа собственности, вещного фетишизма, обесценивания духовных ценностей.

В основе культурной деятельности лежат вечные метафизические идеалы культуры, которые ощущаются как надличностные, императивные ценности, осознаваемые разумом, нравственно-эстетическим чувством и выражают субъективные потребности и практические цели индивида, отдельной социальной группы или нации. Материальная культура, которая воплощает степень практического овладения человеком силами природы, расценивается Й. Хейзингой как форма приспособления, как результат борьбы за существование, свойственной также животному миру, и исключается им из сферы культурных явлений. Культура понимается как образ жизни, проникнутый нравственно-эстетическими идеалами, что соответствует кантовско-шиллеровской и просветительской традициям и, с другой стороны, придает специфику и чрезвычайную привлекательность его историко-культурологическим сочинениям, посвященным идеалам конкретной культурной эпохи.

Однако в современном мире эти условия нарушены. Культура приходит в упадок, независимо от того, сколь впечатляющими кажутся ее внешние формы. Поэтому общества прошедших эпох могли быть и, как правило, были более культурными, чем современное, в котором искажены идеалы и несоразмерны ценности. Задача критики современной культуры вынуждают автора к идеализации ранних стадий культуры.

Обзор истории культуры и ее различных эпох приводит Й. Хейзингу к выводу об убывании игрового элемента в культуре. Вытеснение игры, начавшееся в XVIII веке, фактически заканчивается в XIX, когда духом общества начинает завладевать трезвое, прозаическое понятие пользы, что и приводит к утрате свободного духа культуры. В обществе получает признание постыдное заблуждение о том, что производительные силы и экономический интерес определяют ход истории. Дух утилитаризма и рационализма убивает таинство и провозглашает человека свободным от вины и греха. Труд и производство становятся вначале идеалом, а затем и идолом современной культуры и общества. Культура играется гораздо меньше, нежели в предшествующие периоды. Эта ситуация является наилучшим показателем кризиса европейской культуры, достигшего в ХХ веке всей полноты своего выражения.

1) известное равновесие духовных и материальных ценностей;

2) наличие общего для всех идеала или стремления;

3) определенное отношение к природе (чаще всего господство над ней).

В своих трудах автор опирается на исходящую от И. Канта иФ.Шиллера традицию истолкования искусства из игры как спонтанной, незаинтересованной деятельности, которая приятна сама по себе и независима ни от какой цели. Голландский культуролог рассматривает игровое начало не только как свойство художественной деятельности, но и как основание всей культуры.

1) глобальной критике современной буржуазной культуры;

2) актуализации классического культурного наследия;

3) постановке проблемы мировоззренческого обоснования культуры.

Высшим занятием кастальцев является игра стеклянных бус. Это игра со всем содержанием и всеми ценностями нашей культуры – опытом, высокими мыслями и произведениями искусства, рожденными человечеством в его творческие эпохи, – всем, что последующие эпохи ученого созерцания свели к понятиям и сделали интеллектуальным достоянием. Игра в бисер охватывает весь духовный космос. Но свою законченную форму она обретает только в наше время. Современная культура не знает, что делать со своей духовностью, не может отвести духовности подобающее ей место и роль в системе жизни и государства. И Игра оказывается по ту сторону реальной культуры – замкнутый прекрасный мир, отчужденный от жизни.

Как это ни странно, но модель культуры Г. Гессе не ориентирована на творчество. В Касталии (Педагогическом ведомстве) не поощряется создание новых художественных произведений, поскольку в современном хаотическом мире не может быть создано ничего ценного. Нетворческий эпигонский дух Игры обращен к культуре прошлого, с ее чистотой и благородством. И здесь встает важнейшая проблема толкования культуры – проблема герменевтики.

Г. Гессе пытается осмыслить кризис буржуазного сознания в пределах возможностей духовной культуры, не затрагивая коренных социальных устоев общества. Он не дает ответа на многие важные вопросы современности, но его неукротимая воля к истине, искренность и талант, безусловно, ставят его в первый ряд культурологов ХХ столетия.

1) известное равновесие духовных и материальных ценностей;

2) наличие общего для всех идеала или стремления;

3) определенное отношение к природе (чаще всего господство над ней).

1) глобальной критике современной буржуазной культуры;

2) актуализации классического культурного наследия;

3) постановке проблемы мировоззренческого обоснования культуры.

Концепция игровой культуры является наиболее распространённой культурологической концепцией в настоящее время. Представителями этой концепции являются Й. Хейзинга, Х. Ортага-и-Гассет, Е. Финк.

Игра в концепции Йохана Хейзинга

Йохан Хёйзинга – ($1872$ – $1945$) нидерландский философ, историк, исследователь культуры.

Игровое начало, по мнению Хейзинга, является не только свойством художественного процесса, но так же рассматривается в качестве основания всей культуры.

Игра по времени превосходит культуру. Ключевые характеристики игры оформились до появления человеческого общества, их можно наблюдать в игровой деятельности животных.

Стоит отметить, что Хейзинга не ограничивает игру лишь духовными проявлениями. Всем сферам материальной культуры так же присущи игровые элементы.

Идеалы социальной жизни выполняют одну из ведущих функций в процессе реализации игрового начала, которое формирует духовную действительность.

Иногда игре свойственно выполнять функцию драматургического начала, когда реализуется высший социальный сюжет. Общественным идеалам так же присущ игровой компонент, поскольку идеалы тесно связаны с полем мечтаний, фантазий, которые выражаются в игровой области культуры.

Готовые работы на аналогичную тему

Игра есть свобода
Игра не является обыденной, настоящей жизнью
Игра замкнута и ограниченна
Игра имеет свой порядок

Концепция игры Х. Ортега-и-Гассета

Выдающиеся люди сосредотачивают свою жизнь в игровой сфере. Игра является заменой обыденной жизни масс, ее утилитаристскому настроению, пошлому бытию. Ортега-и-Гассет видит различные оттенки игры: трагическую и ликующую, спортивную и праздничную.

Концепция игры Е.Финка

Немецкий философ Финк рассматривает игру в качестве важнейшего феномена человеческого бытия, наряду со смертью, трудом, господством и любовью.

Игровое начало проходит через всю жизнь человечества и формирует оригинальный способ осознания бытия. Споря с Хейзингой, Финк утверждает, что игра – это важнейший способ воплощения человеческой деятельности, который не свойственен животным. Только у человека имеется фантазия, которой он оперирует в процессе изменения окружающей среды.

Фантазия является основанием игры, с помощью которой реализуются духовные возможности культуры. Таким образом понимается возвышенность человека над природным миром, и так рождается культура.

Получи деньги за свои студенческие работы

Курсовые, рефераты или другие работы

Автор этой статьи Дата последнего обновления статьи: 26.12.2021

Елена Александровна Смыслова

Автор24 - это сообщество учителей и преподавателей, к которым можно обратиться за помощью с выполнением учебных работ.

Представителями игровой концепции культуры являются Й. Хейзинга, Х. Ортега-и-Гассет, Г. Гессе.

Игра, с точки зрения исследователя, гораздо старше культуры, т.к. уже в наипростейших формах, в том числе и в жизни животных.

Всесторонне изучение феномена игры позволило автору выделить следующие ее признаки:

1) Игра – свободное действие: игра по принуждению не может оставаться игрой. Ребёнок и животное играют, потому что испытывают удовольствие от игры, в этом заключается их свобода. Потребность в ней лишь тогда бывает насущной, когда возникает желание играть, свободное время.

4) Игра устанавливает порядок, она сама есть порядок. В несовершенном мире она создаёт временное, ограниченное совершенство. Малейшее отклонение от порядка расстраивает игру. Эта глубокая связь с идеей порядка есть причина того, почему игра в столь значительной мере лежит в области эстетического. Игра склонна быть красивой.

5) Напряжение. Именно элемент напряжения сообщает игре то или иное эстетическое содержание, ведь напряжение игры подвергает силы игрока испытанию: его физической силы, упорства, изобретательности, мужества, выносливости. Чтоб нечто удалось требуются усилия. Элемент напряжения сообщает игровой деятельности, которая сама по себе лежит вне области добра и зла, этическое содержание. Напряжение игры подвергает проверке играющего: его духовные качества. Если он желает выиграть, то должен держаться в предписанных игрой рамках дозволенного.

7) Играющие создают новое сообщество – группу, которая сохраняет свой состав и после того, как игра закончилась.

8) Таинственность игры. В подтверждение своей мысли Хейзинга приводит в доказательство игры первобытных народов, например, обряд инициации, окруженный таинственностью, недопущением.

Взаимосвязь игры и культуры, по мнению исследователя, нужно искать в высших формах социальной игры, там, где она проходит в упорядоченных действиях группы или сообщества, или двух групп, противостоящих друг другу. Игра в одиночку плодотворна для культуры лишь в очень ограниченной степени.

На основе воинственной и благородной племенной жизни вырастает идеал рыцарства. И всегда этот идеал добродетели сохраняет неразрывную связь с признанием и утверждением чести, примитивной и внешне проявленной. Добродетель, честь, благородство и слава попадают в круг состязания, а, следовательно, и в круг игры. Человек благородного происхождения подтверждает это действенным испытанием силы, ловкости, мужества, остроумия. Это прославление добродетелей как форма состязания может переходить и в поношение противника. Особые действия имеют при этом, например, жест презрения к неприступной мощи стены вражеской крепости. Еще один из наиболее ярких примеров – соревнование в учтивости, которое состоит в том, что каждый старается побить противника благородством манер. Состязание в учтивости нигде так не формализовано, как в Китае.

В высшей степени состязательный характер носит правовая практика, судопроизводство, независимо от того, какие идеалы положены в основание права. Например, судебный спор сторон для греков – своего рода битва, обусловленная жестокими правилами и протекающей в освященных формах, где две борющиеся стороны взывают к решению третейского судьи.

Как игровое качество, так и качество состязательности (возносимые оба в сферу священного, как того требует для свершения правосудия всякое общество) до сих пор пронизывают самые различные формы правовой жизни:

- всякое место для свершения правосудия – священное место, магический круг, игровое пространство, внутри которого привычное деление людей по рангу временно прекращается, на время они делаются неприкосновенными;

- в процедуре, разворачиваемой перед лицом судьи, во все времена и при всех обстоятельствах стороны с такой силой, с такой остротой, с такой устремленностью хотят добиться победы, что агональный элемент не может быть исключен ни на мгновение.

Й. Хейзинга делает акцент на том, что взаимосвязь права и игры в архаичной культуре может быть рассмотрена под тремя различными точками зрения:

- судебный процесс как вид азартной игры,

- как словесный поединок.

Способы, которыми люди состязаются с друг другом, столь же различны, как и вещи, за которые они борются, и действия, в которых они принимают участие. Состязание может принимать такие формы, как Божий суд, пари, судебное разбирательство, дача обета или разгадывание загадок. Для раннего человека что-то мочь или сметь – означает власть, а что-то знать – волшебную власть. По сути, для него всякое определенное сведение священно, это есть тайное и колдовское знание.

На священных празднествах люди состязались в этом звании, ибо выговариваемое слово воздействовало на весь миропорядок. Состязание в сакральном знании укоренены в глубинах культа и являются его существенной составной частью. Вопросы, которые жрецы по очереди или по вызову задают друг другу во время жертвоприношения, в полном смысле слова, загадки, которые задают при совместной игре. Правильное решение лишает силы спрашивающего. На каждый вопрос есть только один ответ. Он может быть найден, если известны правила игры. Поэтому загадка, даже вне своего магического действия, остается агональным элементом социального общения. Последовательные переходы устанавливают связь между священным поединком в загадках о происхождении вещей и состязанием в каверзных вопросах о чести, жизни и благе – с богословско-философским диспутом.

Поэзия в своей первой функции фактора ранней культуры рождается в игре и как игра. Язык поэзии отличается от обычного языка тем, что он намеренно пользуется особыми образами, которые понятны не каждому. Поэзия тесно связана с воображением, поэтому воображение тоже происходит из игры.

Внешним признаком глубоко психологической связи игры и искусства является то, что во многих языках исполнение на музыкальных инструментах зовется игрой. Игра лежит вне благоразумия практической жизни, вне сферы необходимости или пользы, то же относится к музыкальным формам и музыкальному выражению. Взаимосвязь искусства и игры ярко прослеживается в драматургии, кино. Здесь игра возводится в ранг театральных представлений и кинофильмов и сама по себе уже является искусством.

Гуманисты культивировали четко сформулированные жизненные и духовные идеалы. Они умудрялись даже антично-языческих персонажей и свой язык классицизма сдабривать выражениями христианской веры, внося туда привкус искусственного и не вполне искреннего.

Главная игровая составляющая XVII столетия – это барокко. С представлением о нем связывается картина сознательно преувеличенного, намеренного выставляемого напоказ, заведомо надуманного. Формы искусства барокко были и остаются в полном смысле этого слова искусственными. Всеохватывающее моделирование жизни, духа и внешнего облика по выкройке барокко находит поистине разительное подтверждение в одежде (парадный мужской костюм, парик). Игровые качества культуры XVIII века ушли гораздо глубже, в искусство управления государством: политические интриги и авантюристы – поистине все это никогда еще не было настолько игрой.

В XIX веке буржуазные идеала благополучия стали овладевать духом общества. Переоценка экономического фактора в обществе и духовном состоянии личности была в известном смысле естественным результатом рационализма и утилитаризма. Они убили тайну как таковую и провозгласили человека свободным от вины и греха. Великие течения мысли этого времени почти все были направлены против игрового фактора в общественной жизни. Либерализм, социализм, политический утилитаризм – все это виды деятельности, серьезные до последней капли. Оно полагало, что уже выросло из своих детских одежд, стараясь воплотить в жизнь научные замыслы по достижению собственного земного благополучия.

Й. Хейзинга доказывает, что в современной культуре существует две тенденции: с одной стороны, в случае спорта – это игра, все более жесткая в своей серьезности, но при этом считающаяся игрой; в другом случае – серьезное занятие, вырождающееся в игру, но продолжающееся считаться серьезным. Но оба эти явления объединяет сильное агональное чувство, которое по-прежнему правит миром, хотя и в иных формах, чем раньше (например, коммерческая соревновательность). Современную культуру едва ли уже играют, а там, где, кажется, что ее все же играют, эта игра притворна. Современное общество вынуждает все более расширять спектр социальных ролей, которые призван играть человек. Однако он не может выполнять все возложенные на него функции разом, поэтому игра все больше приобретает формы лицемерия.

Культура как диалог.

В основе школы диалога культур положены идеи выдающихся ученых 20 века. Бахтин(), Выгодский (концепция внутренней речи),Библер ().

Культура во все времена для своего развития, обновления форм, для выживания использовала диалог – как универсальное средство реализации человеческих целей в мире. Диалог является универсальным способом передачи и освоения форм социального взаимодействия, способов познания мира. В форме диалога закрепляется, передается культурный опыт человечества, обновляется ценностное содержание культуры. Само слово ДИАЛОГ происходит от ДИА – два, ЛОГОС – понятие, мысль, разум. Оно означает встречу культур, логик и сознаний. Для Бахтина, который открыл тему диалога в культуре, жизнь по своей культуре диалогична. Сам Бахтин является исследователем в области литературе. Его науч. Произведения посвящены анализу романов Достоевского, это полифоличные романы, в них происходит постоянный диалог. В целом жить – значит участвовать в диалоге. Каждый раз в диалоге все мысли соотносятся с личностью другого. У человека нет внутренней суверенной территории, он всегда на границе. Диалог – это граница противостояния Я и Другого. Другой помогает познать самого себя. А, следовательно, диалог – это не просто общение, это способ открытия себя другим. Способ научиться быть человеком.

Мартин Бубер – мыслитель к 19 нач. 20 века. Он сделал диалоговый принцип основой своей концепции человека. И аргументируется это тем, что человек обретает свою сущность только соотнося себя с другими людьми, с природой, с Богом. Другое - это и другой субъект и другая вещь, другая сущность. Таким образом, диалогические отношения возникают в 3 сферах:

1) Жизнь в природе. Диалог имеет доречевую сущность

2) Жизнь с людьми. Взаимоотношения явно приобретают речевую форму.

3) Жизнь с духовными существами. (С Богом). Диалог раскрывается безмолвно (внутренняя речь). Мы не слышим, но чувствуем его зов, отвечаем, творя образы, думая и действуя.

При этом диалогическое взаимодействие обычно раскрывается в ситуации равноправия и взаимного уважения. Как отдельные личности так и целые культурные общности не должны подавлять друг друга в диалоге, иначе это уже не диалог. Следовательно, диалог предполагает соблюдение условий:

1) Условия свободы.

2) Наличие равных субъектов, осознающих свою качественную индивидуальность.

Произведение искусство предполагает диалог автора и читателя. Зрителя. К своему читателю автор обращается через века и наоборот, читатель общается с автором, жившим многое время назад. Читатель способен домысливать, так произведение обретает новое бытие. А читатель способен стать соавтором.

Культура – это форма в которой историческое бытие не исчезает с породившей его цивилизацией, но остается в качестве универсального, наполненного смыслами бытия.

Читайте также: